CC BY
90
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (49) 2011
5 Кутузов В.А., Лепетюхин В.Ф. Седов В.Ф., Степанов О.Н. Чекисты Петрограда на страже революции. Лениздат, 1987. С. 420.
6 Мулукаев Р.С., Скилягин А.Т. История Советской милиции. Хронологический справочник. Л., 1976. С.8.
7 Кутузов В.А., Лепетюхин В.Ф. Седов В.Ф., Степанов О.Н. Чекисты Петрограда на страже революции. Лениздат, 1987. С. 420.
8 Гимпельсон Е.Г. Формирование советской политической системы: 1917-1923 гг. М.: Наука, 1995. С. 133-134
9 Там же.
10 Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (далее ЦГА СПб.). Ф. О-284. Оп. 1. Д. 29. Л. 60
11 Следует обратить внимание на то, что в различных регионах страны к формированию политических бюро подходили исходя из местных особенностей с учётом сложившейся обстановки. Так, составители сборника Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД (1918-1939 гг. Документы и материалы. В 4 т. Т. 1. 1818-1922 гг. / Под ред. А.Береловича, В.Данилова. М.: РОССПЭН, 1998) пишут, что «политические бюро были созданы в 1920 г. при уездных исполкомах вместо ранее действовавших в уездах уполномоченных Губчека. В его состав входили секретарь парткома, председатель ЧК и председатель исполкома Совета». Это противоречило приказу ВЧК от 21 мая 1919 г. «Об организации политических бюро при уездных начальниках милиции», в соответствии с которым названые лица в состав политбюро не могли входить. К этому времени в большинстве регионов страны уездные ЧК были упразднены, председатели исполкомов Советов и секретари парткомов получали информацию о политическом состоянии уездов непосредственно от «особого помощника начальника милиции». Однако подобные особенности в формировании политбюро при уездных исполкомах могли иметь место.
12 Государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга (далее ГАИПД СПб.) Ф. 1561. Оп. 1. Д. 163. Л. 13.
13 ГАИПД СПб. Ф. 16. Оп. 1. Д. 36. Л. 21-22, 44.
14 Государственный архив Российской Федерации (далее ГАРФ). Ф. 393. Оп. 31. Д. 31. Л. 199.
15 Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939 гг. Документы и материалы. В 4-х т. Т. 1. 1818-1922 гг. / Под ред. А.Береловича, В.Данилова. М.: РОССПЭН, 1998. С. 9.
16 Там же. С. 10.
УДК 351.741 С.В. Ремнева*
Об исследовании обстоятельств, даты гибели и места захоронения генерала Волкова Ивана Дмитриевича
Автор очерка рассказывает о поиске архивных документов, которые позволили бы уточнить дату и обстоятельства смерти, а также место захоронения бывшего начальника Петроградского губернского жандармского управления генерал-лейтенанта Ивана Дмитриевича Волкова, трагически погибшего в результате солдатского самосуда в период февральской революции 1917 г.
Ключевые слова: жандармское управление, февральская революция, солдатский самосуд.
S.V. Remneva*. About circumstance and date of death, place of grave general Volkov Ivan Dmitrievich. The article relate about search archives documents, which define more precisely date and circumstance of death and the place of grave the chief of Petrograd gendarme government lieutenant-general Volkov Ivan Dmitrievich, had died in a result of soldiers lynch-law in period of February revolution of 1917.
Keywords: February revolution, gendarme government, soldiers lynch-law
Это исследование началось после того, как в Санкт-Петербургский государственный университет МВД России поступил запрос Правового департамента МВД России о выяснении обстоятельства гибели полицейских во время февральской революции 1917 г., а также бывшего начальника Петроградского жандармского управления генерал-лейтенанта Ивана Дмитриевича Волкова.
В группу по исполнению данного задания вошли три сотрудника кафедры истории государства и права: профессор И.В. Говоров, доцент П.Д. Николаенко и преподаватель С.В. Ремнева.
Были определены возможные места поиска документов. Такие сведения могли храниться в Российском государственном историческом архиве (РГИА Санкт-Петербурга), в Центральном государственном историческом архиве (ЦГИА СПб), в Центральном государственном архиве (ЦГА СПб), в Центральном государственном архиве историко-партийных документов (ЦГАИПД СПб). Однако это вариант отпал сразу, т.к. и перечисленные архивы, и Музей политической истории Санкт-Петербурга, и Музей милиции Санкт-Петербурга еще до начала нашего поиска дали на этот запрос отрицательные ответы. Все же от нас потребовали провести более тщательное изучение описей документов того периода.
Приступая к работе, с самого начала мы понимали, что шансы найти интересующие сведения ничтожно малы, т.к. многие ведомственные документы в ходе революции 1917 г. были уничтожены.
Та небольшая их часть, что сохранилась в архивах, была нами просмотрена. Это фонды канцелярии Петербургского губернатора, Петроградского губернского правления, канцелярии Петербургского градоначальника, Петроградского губернского жандармского правления, отделения по охранению общественной безопасности и порядка в столице (охранное отделение), Петроградской сыскной полиции, полицейского резерва Петроградской столичной полиции, полицейских участков Петрограда, прокурора Петроградской судебной палаты, прокурорского надзора и др.
* Peмнeвa, Светлана Bлaдимировнa, преподаватель кафедры истории государства и права Санкт-Петербургского университета MBД Pоссии. Санкт-Петербургский университет MBД Pоссии. Aдрeс: Pоссия, 198206, г. Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1.
* Remneva, Svetlana Vladimirovna, lecture Reader of Historu and Law Department of Saint— Petersburg University of the Ministry of Interior of Russia. The St.-Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. Address: Russia, 198206, St.-Petersburg, Pilyutov-street, 1.
Статья поступила в редакцию 28 декабря 2010 года.
Проделанная исследовательская работа подтвердила, что ни один из четырех перечисленных выше петербургских архивов сведениями о гибели и захоронении полицейских во время революционных событий февраля 1917 г., а также о судьбе генерала Волкова не располагает.
Возникло предположение, что личное дело И.Д. Волкова в советское время могло быть направлено на хранение в Москву, куда и отправился в командировку доцент П.Д. Николаенко. Выяснилось, что в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ. Ф. 110) хранится только послужной список И.Д. Волкова, в котором точных сведений о его гибели не имеется. Из опубликованных источников были получены сведения о самосуде над генералом и его трагической гибели. О мотивах самосуда свидетельствуют многочисленные воспоминания участников февральской революции (рабочих, солдат, матросов), собранные и записанные в 1930-е и более поздние годы. Эти документы дают представление об обстоятельствах гибели полицейских и атмосфере, которая царила на улицах Петрограда в конце февраля 1917 г.
Рабочие вспоминали, что когда демонстранты пытались перейти через Неву с рабочих окраин к Невскому проспекту, на мостах им преграждали путь казаки и городовые. По улицам разъезжали конные «фараоны», кучками ходили полицейские во главе с околоточными. Повсюду проходили стычки демонстрантов с конной и пешей полицией. Конные отряды городовых врезались в толпу, хлестали людей нагайками, а околоточные рубили шашками. Люди падали на землю, попадая под копыта лошадей, кто мог — спасался бегством. Эти действия стражей порядка вызывали ненависть демонстрантов и порождали ответные меры. В результате полицейские участки были разгромлены, разграблены и сожжены, из дома предварительного заключения освобождены все задержанные — как политические, так и уголовники1.
Сохранились подробные воспоминания о штурме Новоколоменской полицейской части, которую с оружием в руках пытались отстоять полицейские. Толпа ворвалась в здание и захватила лестницу, на что полицейские усилили огонь. Тогда восставшие решили поджечь здание. На лестницу положили дрова, облили их горючей жидкостью и подожгли. Дым повалил столбом, у полицейских были все шансы сгореть или отравиться угарным газом. Проскочивший через огонь и дым городовой сказал, что пристав (фамилия не указана) застрелился. Остальные полицейские сдались и были разоружены2.
25 февраля на Выборгской стороне был застрелен полицмейстер Шалфеев (имя не указано), который вместе с сотней конных городовых преграждал путь идущим к Казанскому собору рабочим и хлестал их нагайкой3. После того, как солдаты Петроградского гарнизона перешли на сторону революции, а народ получил оружие, жандармов стали убивать прямо на улице, под копыта их коней бросали бомбы. Спасаясь от преследования, полицейские отстреливались с чердаков и крыш домов4, бежали из города.
Всех арестованных, начиная с генералов и заканчивая городовыми, вели к Таврическому дворцу. Городовые, которые пытались оказывать конвоирам сопротивление, тут же лишились жизни5.
В ходе революционных событий было много погибших со стороны защитников самодержавия, но еще больше — со стороны восставших. Местом захоронения жертв революции стало Марсово поле, где была вырыта огромная братская могила. Похороны проходили организованно 23 марта. Об этих похоронах рассказано в статье современного исследователя В.С. Измозика6.
Через весь город, со всех заводов, где были жертвы, делегации рабочих шли, неся на руках гробы с телами погибших товарищей, и опускали их в общую могилу на Марсовом поле.
В марте 1917 г. было дано распоряжение об аресте чинов полиции. Арестованных содержали в тюрьме «Кресты», арестантском доме (Песочная, 32), районных арестантских камерах (например, в арестантской камере Коломенского района — Фонтанка, 101). Как сами арестованные, так и их жены писали прошения об освобождении. В коллективных прошениях бывшие полицейские указывали, что сдались добровольно, что в дни революции находились дома и оружия при себе не имели, в народ не стреляли, вины за собой не чувствуют и просят их освободить за отсутствием состава преступления7.
На причастность их к расстрелу демонстрантов проводилась проверка, после которой большинство арестованных полицейских были освобождены.
Итак, несмотря на большой объем проделанной работы, на завершающем этапе исследования о гибели генерала Волкова мы ненамного больше, чем в начале поиска. На тот момент, как нам казалось, мы сделали все возможное, и докладная записка об итогах проделанной работы была направлена в адрес заказчика.
Мы полагали, что исследование закончилось. Однако история поиска имела продолжение. Летом 2010 г. я получила задание найти в периодической печати за 1915-1917 гг. фотографию Волкова И.Д. с целью увековечивания его памяти на мемориальной доске и юбилейной медали.
В ходе поиска были просмотрены иллюстрированные журналы «Искры», «Огонек», а также газеты: «Ведомости Петроградского градоначальства», «Петроградский листок», «Новое время», «Петроградская газета» за 1915-1917 гг., хранящиеся в газетном и журнальном фондах Российской национальной библиотеки. Оказалось, что газеты тех лет не печатали фотографий. Они (кроме «Ведомостей Петроградского градоначальства») имели ежемесячные иллюстрированные приложения.
Надо сказать, что надежда на то, что в газете будет опубликован портрет руководителя Петроградского жандармского управления в связи с назначением его на должность или в связи со смертью, не оправдалась. В отличие от сегодняшнего времени, тема эффективности работы полиции не была тогда актуальной, она вообще не волновала общественность в тот период. Самыми популярными темами была Мировая война и все, что с ней связано (ход военных действий, отношения с союзниками, герои войны, списки погибших, работа госпиталей и т.д.) и тема российского театра (новые постановки, бенефисы, фотографии популярных актеров и т.п.).
Несмотря на то, что фотография П.Д. Волкова найдена не была, оказалось, что Российская национальная библиотека Санкт-Петербурга располагает некоторыми сведениями о нем.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (49) 2011
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 1 (49) 2011
В РНБ хранятся списки общего состава членов отдельного корпуса жандармов на 10 октября 1916 г., где числится и Иван Дмитриевич Волков, 12.02.1854 г.р., назначенный с 9.01.1915 г. начальником Петроградского губернского жандармского управления. Из послужного списка видно, что Иван Дмитриевич служил на разных, в т.ч. и руководящих, должностях в Виленском, Витебском, Тверском, Екатеринославском, Лифляндском губернских жандармских управлениях (ГЖУ); прошел путь от прапорщика до генерал-лейтенанта, от адъютанта Виленского до начальника Петроградского ГЖУ.
Не имея возможности комментировать его личные и профессиональные качества, надо признать, что Иван Дмитриевич смог сделать успешную карьеру. Он награжден восьмью орденами: св. Анны 4-й, 3-й, 1-й степени; св. Станислава 3-й, 2-й, 1-й степени; св. Владимира 4-й и 3-й степени; причем первую свою награду — орден св. Анны 4-й степени — он получил за храбрость в 1878 г., т.е. очевидно, воевал еще при Александре II в русско-турецкую войну.8 Послужной список И.Д. Волкова в сокращенном виде размещен в электронной базе данных по адресу http://www.hrono.ru/biograf/bio-we/volkov_id.html., где указан год смерти — 1917 (без даты).
Кроме того, в приказах по отдельному корпусу жандармов за 1915-1917 гг., также хранящихся в Российской национальной библиотеке Санкт-Петербурга, Волков упоминается трижды: в связи с назначением его на последнюю должность, в связи с присвоением звания генерал-лейтенанта за отличие по службе (9 декабря 1915
г.) и в связи с назначением его 4 февраля 1917 г. председателем комиссии, которая была создана для документальной ревизии денежных книг штаба корпуса, а также для проверки деятельности типографии штаба и документальной ревизии материальной отчетности за истекший 1916 г.9 В вышеуказанных списках общего состава членов отдельного корпуса жандармов указана дата его рождения — 12.02.1854 г.р., но не указано место рождения.
Предположу, что он уроженец Виленской губернии (ныне г. Вильнюс, Литва). Хотя в настоящий момент этому нет документального подтверждения, однако предположение строится на том, что юность и молодость будущего генерала прошла именно в Виленской губернии: в 16 лет (24.02.1870 г.) он поступил учиться в Виленское военное училище, которое закончил в 1872 г. и был направлен в 108-й пехотный Саратовский полк, дислоцировавшийся в Вильно; в 1880 г. он покинул армейскую службу и начал служить в отдельном корпусе жандармов в должности адъютанта Виленского ГЖУ10.
Ознакомившись с основными вехами карьеры генерал-лейтенанта И.Д. Волкова, рассмотрим версии его гибели, отраженные в литературе.
В воспоминаниях П.П. Заварзина, бывшего в 1916-1917 гг. начальником Варшавского ГЖУ и находившегося в период революции в распоряжении департамента полиции и потому жившего в Петрограде, приведены следующие сведения: «Припоминается также, как начальник жандармского управления генерал Волков ввиду революции приводил дела в порядок для сдачи управления новому начальнику. Ему докладывают, что толпа движется к зданию управления. Он отпускает всех служащих, а сам остается на своем посту. Через несколько минут пьяная, жаждущая крови и приключений толпа, во главе с одноногим хулиганом, вытащила семидесятилетнего старика на улицу, избила его, а по приказанию главаря три пьяных солдата повели его в полицейский комиссариат. Два солдата были настроены закономерно, третий же, водворив Волкова в комнату с выбитыми окнами, начал издеваться над ним, наводя на него ружье и прицеливаясь. Проделав это несколько раз, он выругался и застрелил генерала Волкова, сказав, что теперь ему не до генерала, т.к. пора отдыхать, а не шляться по городу с арестантами»11.
Бывший командир корпуса жандармов генерал П.Г. Курлов в своих воспоминаниях пишет следующее: «О событиях в последние дни февраля я знаю только то, что сообщил мне директор департамента полиции А.Т. Васильев, который по моем уходе в отставку в ноябре 1916 г., занял пост товарища министра внутренних дел... 27 февраля стрельба и движение сновавших взад и вперед грузовиков длились всю ночь, между тем как здание Петроградского губернского жандармского управления, находившееся по другую сторону Таврического сада, пылало, объятое огнем, а начальник его генерал И.Д. Волков едва не был убит озверевшими солдатами.»12.
Итак, есть две версии событий. Первая — что генерала застрелили пьяные солдаты во время ареста практически на месте службы; вторая — в том, что ему удалось спастись (либо он остался невредим, либо был ранен, но не смертельно). В ходе работы в газетном фонде РГБ появилась и третья версия.
В «Петроградской газете» от 15 марта 1917 г. была обнаружена статья под названием «38 узников Петропавловской крепости». В статье говорилось, что все узники доставлены в крепость в автомобилях под конвоем по письменному приказу министра юстиции А.Ф. Керенского. Все содержатся в отдельных камерах в очень скромной обстановке. На содержание их отводится 40 копеек в день кормовых. Ввиду скудости пайка им разрешается за собственный счет пользоваться съестными продуктами из офицерского собрания крепости, откуда им в 12 часов приносят обед и в 18 часов ужин. Разрешены ежедневные прогулки в течение четверти часа; свидания с родными два раза в неделю по специальному разрешению министра юстиции. Ежедневно всех узников обходит фельдшер. С 14 марта следственная комиссия в составе председателя комиссии — присяжного поверенного Н.В. Муравьева и членов — сенаторов Иванова и Завадского приступила к допросу заключенных, которые длились по несколько часов. В числе арестованных назван Волков (инициалы и должность не указаны).
О содержании этих узников Петропавловской крепости рассказывалось в газете 22 марта 1917 г. А в № 78 от 5 апреля 1917 г. говорилось: «В Трубецком бастионе кроме бывших министров, содержатся и жандармские генералы. Сейчас там сидит 28 генералов и 4 полковника» (фамилии, имена и отчества не указаны). Таким образом, исходя из данных газетной статьи от 15 марта 1917 г., можно опровергнуть воспоминания Заварзина о гибели И.Д. Волкова и выдвинуть версию об аресте и содержании генерала в Петропавловской крепости. Однако оказалось, что за период март-август 1917 г. Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства допросила 59 лиц, в число которых И.Д. Волков не входил13. Кроме
того, в записных книжках полковника Г.А. Иванишина, заведовавшего арестантскими помещениями Петропавловской крепости, содержится список заключенных, доставленных в марте 1917 г. в крепость и содержавшихся в Трубецком бастионе и Екатерининской куртине, причем даже с указанием номеров камер, в которых они сидели14. И.Д. Волкова в этом списке не оказалось. Следовательно, пришлось признать, что в газете от 15 марта 1917 г. по чьей-то вине (журналиста или типографского наборщика) была допущена ошибка. Почему эта ошибка имела место? Можно предположить, что она произошла из-за схожести написания фамилий, и имелся в виду генерал-майор Воейков, комендант Зимнего дворца, который действительно содержался в Трубецком бастионе, что подтверждают как дневники Г.А. Иванишина, так и опубликованные материалы ЧСК15. Но позже появилось и другое объяснение.
Начальник Петербургского охранного отделения К.И. Глобачев в своих воспоминаниях утверждает, что Волков был ранен и избит во время захвата губернского жандармского управления, доставлен в Министерский павильон, где и был убит в результате конфликта с караульными: «Толпа, ворвавшаяся в губернское жандармское управление, жестоко избила начальника управления генерал-лейтенанта Волкова, сломала ему ногу, после чего потащила к Керенскому в Государственную думу. Увидев израненного и обезображенного Волкова, Керенский заверил его, что он будет находиться в полной безопасности, но в Думе его не оставил и не отправил в госпиталь, что мог сделать, а приказал отвести его в одно из временных заключений, где в ту же ночь пьяный начальник караула его застрелил»16.
Итак, получается, что версия с арестом Волкова верна частично, т.е. арест действительно имел место, но направить генерала в Петропавловскую крепость не успели, т.к. после допроса в Таврическом дворце он был оставлен там для дальнейшего содержания и был вскоре убит. Как относиться к мемуарам П.П. Заварзина, П.Г. Курлова, К.И. Глобачева в части, касающейся судьбы И.Д. Волкова?
Принять одну из приведенных выше версий обстоятельств гибели И.Д. Волкова за основную и отклонить остальные, как не заслуживающие доверия, невозможно. С одной стороны, авторы мемуаров хорошо друг друга знали и во время февральских событий интересовались судьбой своих коллег, т.е. были информированы о происшедшем. С другой стороны, ни один из них не был свидетелем гибели И.Д. Волкова и описывал ее с чужих слов, причем уже по прошествии ряда лет после февральской революции. Поэтому каждый из рассказов дополнен такими деталями, которые не упоминают другие. Так что каждую из версий можно считать правдивой только отчасти. Учитывая эти обстоятельства, совершенно точно можно признать только тот факт, что 27-28 февраля 1917 г. генерал Волков И.Д. был убит в результате солдатского самосуда. Тогда напрашивается следующий вопрос: «Где и кем он был похоронен?» Раз уж ведомственные документы не могут пролить свет на этот вопрос, нужно попытаться вести поиск с другой стороны, т.е., исходя из его родственных связей, т.к. скорее всего труп хоронила жена. Значит необходимо выяснить, где и с кем генерал проживал на момент гибели.
В вышеупомянутом списке общего состава членов отдельного корпуса жандармов указано, что Иван Дмитриевич был женат и имел трех дочерей17. Из адресной книги «Весь Петроград за 1916 год» следует, что генерал-майор Иван Дмитриевич Волков проживал по адресу: Воскресенский проспект,
д. 6. (в настоящее время — пр. Чернышевского). Номера квартир тогда не указывались (очевидно, потому, что в каждом дворе дежурил дворник, который всегда мог сказать, «где живет барин»).
Просмотрев в той же адресной книге перечень всех жительниц Петрограда, имеющих фамилию Волкова и проживающих по тому же адресу, что и генерал, удалось определить состав семьи более точно. Это жена генерала — Волкова Евгения Николаевна, и дочери — Волкова Зинаида Ивановна и Волкова Ольга Ивановна18. Как звали третью дочь, на основании данного источника, установить не удалось. Возможно она была старшей, к моменту верстки справочника (конец 1915 г.) уже была замужем и потому числилась по фамилии мужа и его адресу.
К счастью, тот дом, где жила семья генерала, сохранился. Это шестиэтажное здание с красивым фасадом на углу пр. Чернышевского и ул. Захарьевской. Архитектура дома позволяет предложить, что в начале века это был доходный дом. Из окон дома видна церковь «Всех скорбящих», расположенная напротив, в которой, вероятно, генерал с семьей посещал воскресные службы. Поэтому, логично было предположить, что отпевание покойного проходило либо в ней, либо по месту службы.
К сожалению, ни в метрической книге Скорбященской церкви на ул. Шпалерной19, ни в метрической книге церкви святого Николая Чудотворца при управлении Санкт-Петербургского градоначальства и столичной полиции (Гороховая, 2)20, ни в метрической книге церкви святой Екатерины-великомученицы при Главном управлении и Штабе отдельного корпуса жандармов (Пантелеймоновская ул., 9)21 записей о смерти или отпевании И.Д. Волкова не оказалось.
Пришлось просматривать метрические книги других церквей, в одной из которых и была, наконец, обнаружена необходимая запись, из которой следовало, что генерал-лейтенант Иван Дмитриевич Волков умер 28 февраля 1917 г. в возрасте 65 лет от колотой раны. Его исповедал и приобщил протоирей Константин Знаменский. Погребен генерал 9 марта 1917 г. в Невской лавре22.
Эта запись была сделана в метрической книге церкви святого апостола Павла при Санкт-Петербургской Мариинской больнице (Литейный пр., 56), что позволяет примерно восстановить обстоятельства смерти нашего героя. Сначала они разворачивались так, как описал К.И. Глобачев, однако Волкова не застрелили, а закололи штыком. Далее возможны два варианта событий: либо смертельно раненного генерала доставили в ближайшее медицинское учреждение, которым оказалась Мариинская больница, где он вскоре скончался; либо в больницу доставили уже его труп для медицинского освидетельствования и установления факта смерти. Более подробных сведений о том, когда он поступил в больницу, кем был доставлен, в каком состоянии находился и т.п., обнаружить не
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 1 (49) 2011
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (49) 2011
удалось, т.к. такие документы Мариинской больницы, как книги приема и суточного движения больных, истории болезней, книги регистрации умерших больных за 1917 г. не сохранились23. Итак, удалось уточнить дату, причину и обстоятельства смерти генерала И.Д. Волкова. Осталось найти его могилу.
На территории Александро-Невской лавры расположено четыре кладбища. Визуальный осмотр дат захоронений позволил предположить, что И.Д. Волков был захоронен на Никольском кладбище.
По сравнению с другими городскими кладбищами (например, Смоленским), это — очень небольшое. Его территория разбита на 8 участков, однако разбивка является условной, т.к. четкие границы участков не видны. Кладбище находится в удручающем состоянии. Еще в советский период оно пострадало от вандалов и грабителей, власти города хотели его ликвидировать. В настоящее время большинство могил неухожено, кресты покосились, многие надгробия не сохранились, склепы разграблены и т.п. При этом кладбище не является музеем, как соседние некрополи XVIII в., оно действует, на нем осуществляются новые захоронения на месте старых.
Первичный осмотр кладбища не дал положительных результатов и позволил сделать вывод о том, что могила И.Д. Волкова не сохранилась. Это означало, что без изучения научных работ и архивных документов ее местонахождение определить невозможно. Ознакомление с историческим обзором четырех кладбищ Александро-Невской лавры24 позволило убедиться в правильности предположения о том, что поиск надо вести именно на Никольском кладбище (ранее называлось Николаевским), т.к. оно существует с 1861 г.25, и именно там в основном проходили захоронения до революции.
Сориентироваться на кладбище помог исторический очерк Ю.М. Пирютко, который пишет, что в начале XX в. к кладбищу были прирезаны участки с южной и восточной частей26, что означало: что именно там и надо вести поиск. Кроме того, он приводит схему кладбища27 и список 209 исторических захоронений, среди которых, к сожалению, могилы И.Д. Волкова не оказалось28. Под историческими в данном случае надо понимать захоронения видных деятелей науки и искусства, скончавшихся до и после революции. Гораздо более подробный список погребенных на Никольском кладбище публикует Л.И. Соколова. Он отражает состояние на 2004 г. и включает 1675 захоронений, из которых 1470 захоронений мирян29. К сожалению, И.Д. Волков и в этом списке не значится. Есть четыре однофамильца, но ни имена, ни отчества, ни годы захоронений не совпадают. Непонятно, как составлен этот список: на основе обобщения архивных документов разных периодов или методом фиксирования тех сохранившихся захоронений. В результате возникает вопрос о том, насколько он полон.
Убедиться в том, что список, приведенный Л.И. Соколовой, не является исчерпывающим, помог просмотр прошений о получении свидетельств о смерти родственников, поданных в 1917 г. в Александро-Невскую лавру. В этой подборке документов насчитывается более 20 прошений в отношении лиц, скончавшихся и захороненных на территории лавры в январе-апреле 1917 г.30. Даже если предположить, что только часть из них была захоронена на Никольском кладбище, все равно их будет не менее 10-15, а у Л.И. Соколовой указано только несколько таких захоронений.
Родственники И.Д. Волкова за свидетельством о его смерти в 1917 г. в лавру не обращались.
Определить, в каком месте кладбища проводились захоронения в 1917 г., к сожалению, невозможно. Из схемы кладбища и описания мест захоронений перечисленных в списке лиц, которые приводит Л.И. Соколова, выясняется, что могилы расположены не компактно, в соответствии с хронологией захоронений, а в разных частях кладбища. Понять принцип определения мест для захоронений удалось в результате просмотра дел фонда Александро-Невской лавры за 1917 г.31
Открылось два обстоятельства, которые затрудняют определение вероятного места захоронения генерала. Первое обстоятельство заключается в том, что в дореволюционный период существовало «Положение о предметах, требующихся при погребении усопших и о вкладах и приношении за усопших по кладбищу Лаврской киновии». Сейчас бы мы его назвали прейскурантом расценок за предлагаемые лаврой ритуальные услуги. Это «Положение.» печаталось типографским способом большим тиражом и заполнялось от руки при оформлении погребения. Наверху документа вписывались фамилия, имя и отчество усопшего и делались пометки напротив тех услуг, которые оплачивали родственники покойного. Внизу документа указывалась общая сумма оплаты услуг лавры, дата погребения и название кладбища, на котором оно производилось.
Главное для нас в этом документе то, что в первом пункте указанного «Положения.» были перечислены разряды могильных мест, которых было пять. Могилы первого разряда находились около кладбищенской церкви во имя Николая Чудотворца и потому стоили дороже всех — 500 р. за место, могилы второго разряда находились дальше от церкви и стоили 400 р. за место и т.д. Самыми дешевыми были могилы пятого разряда. Можно предположить, что они находились по периметру кладбища, в максимальном удалении от церкви. Кроме могильного места, оплачивались и другие похоронные услуги и принадлежности: устроение могилы с кирпичными стенами и сводами, рытье могилы, дозволение установить памятник, употребление покрова, катафалка, облачений, освещение всего храма за общей литургией, а также просфоры, вино, ладан и т.д. Таким образом, получается, что место захоронения выбиралось в первую очередь в зависимости от того, насколько родственники усопшего были платежеспособны.
При этом хочется заметить, что на Николаевском (ныне Никольском) кладбище хоронили людей разных сословий. В 1917 г. там было захоронено 139 крестьян и мещан, из них в феврале 1917 г. — 19 человек, в марте 1917 г. — 15 человек32. Для могил крестьян, как правило, определялось место V разряда. Похороны крестьян обходились родственникам примерно в 18-20 р., иногда дороже — до 40 р., похороны мещан стоили от 18 до 115 р., в зависимости от выбора ритуальных услуг. За похороны
младенцев лавра брала 9 р. Только в исключительных случаях, если крестьянская семья была богата, она оплачивала места для захоронений III и даже II разряда33.
Второе же обстоятельство, затрудняющее поиск места захоронения генерала Волкова, состоит в том, что существовала практика уступки могильных мест, когда знатные люди заранее покупали себе место на кладбище рядом с родственниками. Т.е. многие места к марту 1917 г., хотя и пустовали, но уже были выкуплены и естественно, хоронить посторонних на них было нельзя. Прошения в адрес Духовного Собора об уступке могильных мест на кладбищах Александро-Невской лавры поступали регулярно. Так, например, согласно распорядительных листов от 2, 12, 26, 30 января 1917 г., в Александро-Невскую лавру было подано 25 заявлений об уступке могильных мест I и II разряда на Николаевском кладбище, за удовлетворение которых лавра получила 16850 р.34.
В феврале 1917 г. поступило 7 аналогичных заявлений, лаврой получено 3600 р.35, в марте 1917 г. — 4 заявления, получено 900 р.36 Места захоронений выкупались и в дальнейшем, в течение всего 1917 г., что говорит о большом спросе на данный вид услуг. Однако это не означает, что все заявления удовлетворялись.
Так, 10 января 1917 г. было отказано в удовлетворении прошения господина Михаила Владимировича Козаровицкого, которого интересовала возможность «приобретения в собственность на вечные времена места I разряда для постройки семейного склепа на 12 человек». Отказ Духовного Собора объяснялся тем, что «в одни руки более двух могильных мест на лаврском кладбище одновременно не уступается»37.
Указанные выше обстоятельства и объясняют тот факт, что людей, скончавшиеся примерно в одно и то же время, хоронили в разных местах Александро-Невской лавры. Из 24 человек высшего сословия, погребенных в лавре в феврале 1917 г., один был захоронен на Лазаревском кладбище, остальные 23 — на Николаевском, причем у многих из них могильные места уже были выкуплены ранее38.
В марте 1917 г. в Александро-Невской лавре было захоронено 38 человек из высшего сословия, из которых три человека — на Тихвинском кладбище, т.к. имели квитанции о выкупленных там могильных местах, остальные—на Николаевском39. К счастью, среди них был и Иван Дмитриевич Волков. Представленные в деле документы позволяют, во-первых, подтвердить сведения о его смерти, найденные в ЦГИА, а во-вторых, уточнить и дополнить их.
Из медицинского свидетельства о смерти, выданного Мариинской больницей, усматривается, что в больницу был доставлен труп генерала, скончавшегося 28 февраля 1917 г. от колотой раны в область грудной клетки с левой стороны40.
Погребен был генерал 10 марта 1917 г. на Николаевском кладбище в могиле II разряда. За погребение было уплачено 545 р.41. Более точно определить местонахождение могилы И.Д. Волкова на сегодняшний момент не представляется возможным.
К сожалению, в результате просмотра картотек и описей фонда Александро-Невской лавры ни кладбищенских книг, ни схемы кладбища, где были бы точно указаны номера участков и могил, найти не удалось. Существовали ли вообще такие документы, остается вопросом, т.к. в квитанциях об уступке могильных мест ни номер участка, ни номер ряда, ни номер могилы не указывались. Из тех квитанций, которые были обнаружены в материалах дел, усматриваются только следующие сведения: кому дана квитанция, сколько денег внесено за уплату могильного места, на каком кладбище, сколько могильных мест и какого разряда приобретено, чья могила находится рядом42. Действующий в настоящее время на территории лавры архив сведениями о захоронении вообще не располагает.
Государственный музей городской скульптуры имеет на хранении «Всеобщий хронологический список особ, погребенных в Александро-Невской лавре» в трех томах, но, к сожалению, он заканчивается записями за 1916 г. Архив захоронений (СПб., ул. 1-я Советская, д. 8) располагает документами о захоронении на различных городских кладбищах, но только начиная с 1940-х гг.
Единственной возможностью уточнить примерное место захоронения И.Д. Волкова является поиск могил тех лиц, которые были захоронены, как и генерал Волков, в марте 1917 г. на Николаевском кладбище по второму разряду. Их всего шесть. 2 марта 1917 г. был захоронен корнет Владимир Григорьевич Телесницкий, 25 лет, скончавшийся от огнестрельного ранения в голову43, 6 марта 1917 г. — подпоручик Владислав Адольфович Рошковский, гроб с телом которого был привезен из Риги44, 8 марта были захоронены прапорщик запасного батальона Измайловского полка Георгий Мечиславович Буйневич, дваддатилетний юноша, погибший от огнестрельного ранения45, и жена действительного статского советника Любовь Владимировна Де-Ламбер д-Ансай (так в документе)46, 10 марта был погребен генерал от артиллерии Александр Косымич Герцо-Виноградский47, а 17 марта — мичман Балтийского флота Дмитрий Николаевич Чайковский, скончавшийся от огнестрельного ранения в возрасте 22 лет48.
Остальные лица, захороненные на Николаевском кладбище в марте 1917 г. либо хоронились по первому разряду, т.е. ближе к кладбищенской церкви, чем И.Д. Волков, либо в заранее выкупленных местах, как правило, I и II разрядов.
Итак, на основании обнаруженных на сегодняшний момент документов, можно сделать следующие выводы.
27 или 28 февраля 1917 г. начальник Петроградского жандармского управления генерал-лейтенант Иван Дмитриевич Волков был арестован революционными солдатами на своем рабочем месте в здании ГЖУ и доставлен в Таврический дворец. После допроса он находился под стражей на территории дворца, где был 28 февраля заколот охранником. Причина самосуда — либо возникший конфликт, либо неприязненное отношение, либо классовая ненависть. Предположительно, убийца метил штыком в сердце, т.к. рана обнаружена в левой части груди. Установить, имелись ли другие травмы, раны, увечья, невозможно. Труп генерала был доставлен в Мариинскую больницу, где врач
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 1 (49) 2011
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (49) 2011
констатировал смерть, там же было совершено отпевание. 10 марта 1917 г. И.Д. Волков был захоронен в могиле II разряда в южной или восточной части Николаевского (ныне Никольского) кладбища Александро-Невской лавры.
Список литературы
1. Измозик, В. С. День революционной скорби // История Петербурга. — 2002. — № 2 (6). — С.
56-64.
2. Кобак, Л. В., Пирютко, Ю. М. Исторические кладбища Санкт-Петербурга. 2-е изд. — М.;СПб., 2009.
3. Соколова, Л. И. Когда горит свеча. Никольское кладбище Александро-Невской лавры. — Вып. 2. - СПб., 2003.
Источники
Глобачев, КИ. Правда о русской революции: Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения. — М.: Российская политическая энциклопедия, 2009.
Заварзин, П.П. Жандармы и революционеры // сб. «Охранка». Воспоминания руководителей политического сыска. — В 2-х т. — Новое литературное обозрение, 2004.
Записные книжки полковника Г.А. Иванишина // Минувшее. Исторический альманах. — Т. 17.
— М.-СПб.: Феникс. 1994.
Курлов, П. Конец русского царизма. — М.-Пг., 1923.
Падение царского режима. По материалам чрезвычайной комиссии временного правительства : стенографические отчеты в 7 т. — М.-Л., 1924-1926.
Приказы по отдельному корпусу жандармов за 1915, 1916-1917 гг. (до 19.02.1917 г.) — Подшивка без выходных данных, листы не пронумерованы.
Российский государственный исторический архив (РГИА). — Ф. 815. — Оп. 11. — Д. 6, 8, 55, 90. Список общего состава членов отдельного корпуса жандармов. — Пг., 1916.
Центральный государственный архив историко-партийных документов (ЦГАИПД). — Ф. 4000.
— Оп. 5. — Д. 1307, 1308, 1311-1314, 1316, 1317, 1392.
Центральный государственный исторический архив (ЦГИА). — Ф. 487. — Оп. 1. — Ед. хр. 2922-б. ЦГИА. — Ф. 19. — Оп.127. — Д. 3530, 3532.
ЦГИА. — Ф. 513. — Оп. 156. — Ед. хр. 770.
Literature
1. J%mo%ik, V. Day of revolutionary grief // History of Petersburg. — 2002. — № 2 (6).
2. Kobak, A. V., Pirjutko, Y. M. Historical cemetery of St.-Petersburg. 2d edition. — Moscow-St.-Petersburg, 2009.
3. Sokolova, L. I. When the candle burns. Nikolsky cemetery of the Alexandro-Nevsky monastery. 2d Edition. — St.-Petersburg, 2003.
Sourses
Globachev, K. I. The truth about Russian revolution: Memoirs of the former chief of Petrograd security branch. — Moscow, 2009.
Zavarzin, P. P. Zhandarms and revolutionaries. / Collection «Ohranka». Memoirs of heads of political investigation departments. — In 2 vol. — New literary review, 2004.
Notebooks of colonel G.A. Ivanishin / Past. Historical almanac. — Vol. 17. — Moscow-St.-Petersburg, 1994. Kutlov, P. The end of Russian tsarism. — Moscow-Petrograd, 1923.
Falling of an imperial mode. By materials of the special commission of Provisional government. — Verbatim records in 7 volumes. — Moscow-Leningrad, 1924-1926.
Orders on the special corps of gendarmes for 1915, 1916-1917 (till 2/19/1917) — Filing without the target data, sheets aren’t numbered.
The Russian state historical archive (RSHA) F. 815. Lists 11. Vol. № 6, 8, 55, 90.
The list of the staff of the special corps of gendarmes. Petrograd. 1916.
The Central state archive of the historical political documents (CSAHPD) F. 4000, List 5, № 1307, 1308, 1311-1314, 1316, 1317, 1392;
The Central state historical archive (CSHA) F. 487. List 1. Unit of storage. № 2922;
CSHA F. 19. List 127. Unit of storage №. Vol. 3530, 3532;
CSHA F. 513. List 156. Unit of storage. № 770.
1 ЦГАИПД. Ф. 4000 Оп. 5 № 1312. Л. 1; там же. № 1307. Л. 1 об; там же, 1314. Л. 1; там же, 1316. Л. 5; там же, 1308. Л. 9.
2 ЦГАИПД. Ф. 4000 Оп. 5 № 1311. Л. 17 об.
3 ЦГАИПД. Ф. 4000 Оп. 5 № 1313. Л. 1, 2; там же № 1307. Л. 1 об.
4 ЦГАИПД. Ф. 4000 Оп. 5 № 1308. Л. 9; там же № 1313. Л. 3; там же № 1311. Л. 19.
5 ЦГАИПД. Ф. 4000 Оп. 5 № 1314. Л. 4
6 См. Измозик В.С. День революционной скорби // История Петербурга. 2002. № 2 (6). С. 56-64.
7 ЦГИА Ф. 487. Оп. 1. № 2922-б.
8 Список общего состава членов отдельного корпуса жандармов. Петроград. 1916. С. 55, 211.
9 Приказы по отдельному корпусу жандармов за 1915, 1916-1917 гг. (до 19.02.1917 г.) Подшивка без выходных данных, листы не пронумерованы.
10 Список общего состава членов отдельного корпуса жандармов. Петроград. 1916. С. 211; www.ruqiment.rU/reg/vi/c/5/3: Ь^
11 Заварзин П.П. Жандармы и революционеры / сб. «Охранка». Воспоминания руководителей политического сыска. В 2-х т. Новое литературное обозрение. 2004. С. 137.
12 Курлов П. Конец русского царизма. М.-Петроград. 1923. С. 288, 290.
13 Падение царского режима. По материалам чрезвычайной комиссии временного правительства. Стенографические отчеты в 7 т. М.-Л-д. 1924-1926.
14 Записные книжки полковника Г.А. Иванишина / Минувшее. Исторический альманах. Т. 17. М.-СПб. Феникс. 1994. С. 550-551.
15 Падение царского режима. По материалам чрезвычайной комиссии временного правительства. Стенографические отчеты. Т. 3. Л-д. 1925.
16 Глобачев К.И. Правда о русской революции: Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения. М.: Российская политическая энциклопедия. 2009. С. 130.
17 Список общего состава членов отдельного корпуса жандармов. Петроград. 1916. С. 211.
18 Весь Петроград за 1916 год. Адресная и справочная книга. Петроград. Л. 130.
19 ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 127, д. 3530
20 ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 127, д. 3532
21 ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 127, д. 3530
22 ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 127, д. 3530. Л. 277.
23 Петеводитель ЦГИА СПб. Т. 2. С. 181.
24 Кобак А.В., Пирютко Ю.М. Исторические кладбища Санкт-Петербурга. 2-е изд. М.-СПб. 2009.
25 Там же. С. 161.
26 Там же. С. 249.
27 Там же. С. 263-265.
28 Там же. С. 253-263.
29 Соколова Л.И. Когда горит свеча. Никольское кладбище Александро-Невской лавры. Вып. 2. СПб. 2003. С. 133-219.
30 РГИА. Ф. 815. Оп. 11. Д. № 90.
31 РГИА. Ф. 815. Оп. 11.
32 Подсчет автора на основании: РГИА. Ф. 815. Оп. 11, д. 55, л. 42-78, 81-109.
33 РГИА. Ф. 825. Оп. 11. Д. 55. Л. 1-312.
34 Подсчет автора на основании: РГИА. Ф. 815. Оп. 11, д.8, л. 19-20, 51-51 об, 68, 74.
35 Там же. Л. 89, 92.
36 Там же. Л. 101.
37 РГИА. Ф. 815. Оп. 11. Д. 8. Л. 21-23.
38 Подсчет автора на основании: РГИА. Ф. 815. Оп. 11. д. 6. ч. 2.
39 РГИА. Ф. 815. Оп. 11. Д. 6. Ч. 3. С. 1-168.
40 РГИА. Ф. 815. Оп. 11. Д. 6. Ч. 3. Л. 27.
41 РГИА. Ф. 815. Оп. 11. Д. 6. Ч. 3. Л. 29, 30.
42 РГИА. Ф. 815. Оп. 11. Д. 6. Ч. 2, 3.
43 РГИА. Ф. 815. Оп. 11. Д. 6. Ч. 3. Л. 145-146.
44 РГИА. Ф. 815. Оп. 11. Д. 6. Ч. 3. Л. 127,130.
45 РГИА. Ф. 815. Оп. 11. Д. 6. Ч. 3. Л. 17, 18.
46 РГИА. Ф. 815. Оп. 11. Д. 6. Ч. 3. Л. 82.
47 РГИА. Ф. 815. Оп. 11. Д. 6. Ч. 3. Л. 35.
48 РГИА. Ф. 815. Оп. 11. Д. 6. Ч. 3. Л. 161, 162.
УДО 340.0(09)
Н.К. Тышковец*
Историко-правовой опыт деятельности железнодорожной жандармерии по борьбе с хищениями в начале XX века
Деятельность железнодорожной жандармерии к началу XX в. перестала давать положительные результаты в борьбе с преступностью, и в результате февральской революции 1917 г. была ликвидирована. Положительный опыт деятельности железнодорожной жандармерии конца XIX — начала XX вв. и в настоящее время используется в органах внутренних дел на транспорте.
Ключевые слова: органы следствия, производство дознания, реформа, железная дорога, перевозки, преступление, хищение.
N.K. Tyshkovets*. History-legal experience of activity of railway gendarmerie on struggle against plunders in the XX-th century beginning. Activity of railway gendarmerie to the XX-th century beginning has ceased to yield positive results in struggle against criminality and as a result February revolution of 1917 has been liquidated. Positive experience of activity of railway gendarmerie of the end XIX — the beginnings of the XX-th centuries is used and now in law-enforcement bodies on transport.
Keywords: investigation bodies/agencies, hold an inquest, reform, railway, transportation, conveyance, crime, misappropriation.
Существовавшая до 1917 г. система обеспечения правопорядка на железнодорожном транспорте надлежащим образом не справлялась со сложившейся ситуацией. Количество преступлений возрастало, повышалась эффективность их совершения, а методы правоохранительных органов по борьбе с ними оставались неизменными. В результате к началу 1917 г. правительство практически потеряло контроль над транспортом, что в немалой степени способствовало падению режима.
* Тышковец, Надежда Kонстaнтиновнa. Aдъюнкт Санкт-Петербургского университета МБД Pоссии. Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, дом 1. Тел. 744-70-19.
* Tyshkovets, Nadezhda Konstantinovna Graduated in a military academy of a third year of resident instruction the senior lieutenant of justice. St.-Petersburg, street of Pilot Piljutov, 1. Phone: 744-70-19.
Статья поступила в редакцию 17 февраля 2011 года.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (49) 2011
