CC BY
131
УДК 550 + 94(470.5) ББК Т4(2Р36)
А. В. Епимахов, В. В. Зайков, А. М. Юминов, В. В. Ткачев
об использовании золотд в зауралье в эпоху бронзы*
A. V. Epimakhov, V. V. Zaikov, A. M. Uminov, V. V. Tkachev
ABOUT USING OF GOLD IN THE TRANS-URALS IN THE BRONZE AGE
В статье рассмотрены артефакты бронзового века, изготовленные из благородных металлов. В результате установлено, что зарождение традиции на Южном Урале относится к последним векам III тыс. до н. э. и связано с абашевско-синташтинским кругом памятников. Производство украшений, видимо, имело узкоспециализированный характер и базировалось на местных источниках. об этом свидетельствует состав золота и включений осмия в древних украшениях.
Ключевые слова: бронзовый век, Зауралье, золото, платиноиды, медь.
The article considers the Bronze Age artifacts made in precious metals. As result some conclusions can be done. the origin of the tradition for the south urals is dated by the last centuries of the iii millennium cal Bc and is connected with the abashevo-sintashta cultural circle. the ornaments manufacture evidently was highly tailored and based on local mineral resources. the mixture of gold and osmium inclusions confirm this deduction.
Keywords: Bronze Age, Trans-Urals, gold, platinoids, copper.
Введение
Отрасли экономики древних обществ, не входящие непосредственно в систему жизнеобеспечения, редко становятся предметом специального анализа. Исключение составляет, пожалуй, только металлургия, игравшая значительную (по мнению некоторых авторов, определяющую) роль в системе культурных стереотипов бронзового века. Однако хорошо известно, что картина жизни населения не будет полной вне всестороннего анализа и других отраслей. Зачастую именно они в силу своей специфики демонстрируют наиболее высокий уровень специализации и групп и индивидов. Причиной относительного небрежения этой тематикой является трудность полноценной реконструкции. Во многих случаях речь идет о специализации индивидов или небольших групп, существование которых в силу разных причин находит слабое отражение в археологических материалах. Прежде всего, вероятность диагностирования таких следов низка ввиду их редкости, кроме того, может негативно сказываться и идеологический фактор. Не секрет, что значительную долю социальной информации исследователь черпает в погребальной обрядности, которая не является зеркальным отражением соци-
* Работа выполнена при содействии междисциплинарного проекта УрО РАН 12-М-456-2024, гранта РГНФ 12-01-00293, задания Минобрнауки РФ «Использование природных ресурсов: опыт прошлого — будущему», гранта Министерства образования и науки Республики Казахстан № 1392/ГФ2 «Рудные районы и археометал-лургия Мугалжар: междисциплинарное исследование освоения меднорудных ресурсов региона в эпоху палеометалла».
Авторы благодарят за помощь В. Ф. Коробкова, В.А. Котлярова, Е. И. Чурина, П. В. Хворова, Е. В. Зайко-ву, О.Л. Бусловскую.
альных структур1. Все изложенное затрудняет, но, отнюдь, не исключает возможности реконструкции с опорой на комплекс методов и аналогий.
В настоящей публикации рассмотрены, по существу, первые результаты аналитической работы с благородными металлами бронзового века Южного Урала. Нам казалось полезным продемонстрировать плодотворность комплексного подхода особенно на широком сравнительном фоне. С другой стороны, наша задача существенно облегчена работами коллег с комплексом украшений бронзового века, в результате которого были проведены не только первичные классификационные процедуры с выделением культурно диагностирующих черт, но также рассмотрены вопросы костюмного комплекса, соотношения конкретных типов украшений с гендерными группами2, технологии ювелирного дела3 и пр.
Археологические данные, иллюстрирующие использование драгоценных металлов на Южном Урале, сравнительно многочисленны. Все материалы получены в ходе раскопок курганов (и единичных кладов) ряда родственных культур. Их хронологические рамки очерчены достаточно надежно — конец III — первая половина II тыс. до н. э. Наиболее ранними являются синташтин-ские и абашевские древности. Первые располагают примерами использования золота и серебра, вторые (судя материалам Верхне-Кизильского клада4) — только серебра. Близкие между собой по хронологии алакульские и срубные материалы относятся к более позднему времени и, насколько нам известно, не имеют свидетельств знакомства с серебром. Носители федоровских традиций (по иной терминологии андроновских) были также знакомы с золотом, однако уральские погребения данной культуры этого почти не демонстрируют5 в отличие от восточного фланга6.
Предсказуемо, что сферой использования благородных металлов с самого начала были украшения, точнее, предметы которые мы интерпретируем в качестве таковых. Этнографические примеры богато иллюстрируют не только декоративные функции этих деталей, но и иные — маркеры идентичности, символы статуса, магические и пр. Номенклатура артефактов бронзового века из драгоценных металлов не слишком обширна и без учета деталей типологии может быть сведена к краткому перечню: накосни-ки, подвески в полтора оборота, височные кольца. Благодаря абашевской гарнитуре этот список может быть дополнен гривнами. Вполне вероятно, что реконструируемая картина касается только ритуального (погребального) костюма, а реальная номенклатура была куда шире. Об этом можно судить по редким находкам орудий ювелирного производства, так называемым «литейным формам», которые, по мнению одного из авторов статьи, функционировали иначе7. В целом золотые изделия встречаются нечасто и обычно сочетаются с бронзовыми и иными деталями. Более того, в большинстве случаев золото или серебро использовалось в виде фольги, в основном для плакирования бронзовой или органической основы.
В данном случае мы не намерены углубляться в вопрос о происхождении традиции, ограничившись следующими замечаниями. Для предшествующего периода мы не располагаем данными о бытовании и золотых и серебряных изделий на Южном Урале, хотя полностью исключать такую возможность вряд ли разумно. Во всяком случае, многочисленные примеры8 красноречиво говорят об освоении соответствующей технологии задолго до начала II тыс. до н. э. Ряд черт сближает анализируемый круг культур с восточноевропейскими древностями III тыс. до н. э., среди которых можно отыскать прототипы подвескам в полтора оборота9 и некоторым иным деталям.
Методика исследования
Перечень аналитических данных на сегодняшний день скромен по сравнению с археологическими. В нашем распоряжении только три памятника: могильники Степное 7, Чекатай и Ушкаттинский I (рис. 1), относящиеся к трем родственным культурным традициям: петровской, алакульской и синкретической алакульско-федоровской. С точки зрения абсолютной хронологии, материалы могильника Степное 7, вероятно, являются наиболее ранними в данном перечне.
Исследование состава древних золотых изделий проводились прибором РЭММА 202М (аналитик
В. А. Котляров). Основной характеристикой металла является пробность, определяемая как отношение содержания золота к сумме всех компонентов и измеряемая в промилле. Важным результатом работы является выявление в древних золотых изделиях включений осмия россыпной природы.
Осмием принято называть твердые растворы следующих металлов: осмия, иридия, рутения, родия, платины10. Этот минерал тяжелее золота (22 г/см3) и тонет в расплаве золота, плотность которого 6 г/см3). Он имеет чрезвычайно высокую температуру плавления (2000—2700 °С), что обеспечивает сохранность зерен от воздействия золотого расплава
Рис. 1. Схема размещения археологических памятников и месторождений золота на Южном Урале: 1 — могильники с исследованными золотыми изделиями; 2 — зона Главного Уральского и Восточно-Уральского разломов;
3 — россыпные зоны, по которым опубликованы данные о составе золота и в которых известно присутствие осмия; 4 — золоторудные месторождения, по которым опубликованы сведения о составе золота (Мел — Ме-лентьевское, Меч — Мечниковское, Ал — Алтынташ-ское, К — Кочкарское); 5 — основные города
(температура 1062 °С). Состав осмия определяется по соотношению Os, Яи, I" в кристаллохимических формулах11. Наименование минерала указывается по методике, предложенной для минералов Урала12. Она заключаются в наименовании по преобладанию элемента в формуле с добавлением состава примеси, например «осмий рутений и иридий содержащий».
Характеристика археологических памятников и находок Могильник Степное 7, расположенный в Троицком районе Челябинской области на левом берегу р.Уй, исследовался Д. Г. Здановичем и Е. В. Куприяновой (ЧелГУ). Анализируемый артефакт найден в неординарном петровском захоронении (комплекс
4, погребение 17), датировка которого — XIX— XVII вв. до н. э. Могильная яма содержала погребение трех взрослых индивидов, двое из которых имитировали позу объятий13. Основной инвентарь четко ассоциирован с захоронением индивида 15—17 лет «спорной» половой принадлежности. Кроме многочисленных украшений (браслеты, бусы, подвески) его сопровождал обильный и редкий металлический инвентарь (два топора, ножи, тесло, две иглы пинцет и пр.). Второй скелет (женского пола 15—17 лет) не был снабжен инвентарем. Наконец, отдельно от
Исторические науки
пары была обнаружена женщина 45—55 лет также обильно снабженная украшениями: браслеты, височные подвески из бронзы и золотой фольги, гарнитуры бус (бронза, паста, бирюза).
Желобчатая подвеска в 1,5 оборота спиралевидной формы диаметром 0,7—1,5 см, покрытая золотой фольгой толщиной 40—50 мкм. В фольге14 были обнаружены два пластинчатых зерна осмия длиной 100—150 мкм. Они имеют практически одинаковый состав и являются фрагментами одного пластинчатого зерна. Соотношение атомных количеств 08 : !г : Яи — 35 : 35 : 30. Кристаллохимическая формула Os035Ir035Ru030 Минерал относится к осмию рутенисто-иридистому. Вмещающее золото имеет состав (мас.%): Аи 86; Ag 12; Си 1.
Могильник Чекатай, расположенный в Варненском районе Челябинской обл., на восточном берегу озера Чекатай изучался Д. Г. Здановичем в 1997—1998 гг. Погребение 1 кургана 1, содержавшее останки двух кремированных индивидов, относится, по предварительным данным, к XV в. до н. э. Золотосодержащие изделия представлены золотой фольгой, покрывающей височные кольца из меди. На поверхности фольги фиксируется геометрический орнамент в виде поперечных лилий, зигзагов и треугольников15. Кроме колец, в погребении были обнаружены два желобчатых браслета и гривна из меди, более 80 мелких бус из пасты, два керамических сосуда и части жертвенной овцы. По результатам рентгеноспектрального анализа в фольге установлено (мас.%): Аи 60; Ag 36; Си 0,1.
Могильник Ушкаттинский Iрасположен в 9 км юго-восточнее пос. Домбаровский Оренбургской области, на левом берегу реки Ушкатты и состоит из 22 курганов. Центральные погребения, в отличие от периферийных, разрушены в древности. По особенностям конструкции и найденному инвентарю погребения в исследованных курганах датируются XVII—XIV вв. до н. э. и относятся к алакульской археологической культуре.
Археологические раскопки В. В. Ткачева (2005— 2007 гг.) выявили в захоронениях около двадцати золотых изделий. В одном из погребений (курган 12, погребение 3) была обнаружена височная подвеска в полтора оборота подтреугольной формы (27 х 13 мм). Подвеска изготовлена из желобчатой бронзовой пластины с округлыми расширяющимися концами, заходящими друг за друга и сужающаяся к центру. Изделие покрыто золотой фольгой. На поверхность нанесен орнамент в виде горизонтальных полос, выполненных чеканкой и покрывающих среднюю часть длинных лопастей и их окончания.
Анализ металла показал, что украшение было изготовлено из среднепробного сплава с большим содержанием меди (мас. %): Аи 77; Ag 18; Си 5. При изучении металла были выявлены включения осмия16. Форма включений близка к треугольной, размеры 8^10 мкм. Данный минерал характеризуется высокими содержаниями 08 (65 мас. %), довольно большим содержанием !г (до 34 мас. %) и крайне низкими концентрациями рутения (менее
0,5 мас. %). Кристаллохимическая формула минерала — Os0 651гд 3£иш и он определен как осмий иридистый.
особенности изделий и ассоциирующего инвентаря
Как уже отмечено, широкое (насколько позволяют судить археологические источники эпохи бронзы Южного Урала) использование благородных металлов приходится на период конца III — первой половины II тыс. до н. э. Все перечисленные ваше археологические культуры связаны не только общностью хронологии, но и происхождения. Ареал культур срубно-андроновского круга простирался от Восточной Европы до Минусинской котловины, при этом комплекс украшений (включая изготовленные из золота) нередко выступает как этнографический маркер группы в рамках общности17.
Южно-уральские материалы иллюстрируют один из вариантов в этом ряду. С точки зрения типологии, анализируемые артефакты являются типичными изделиями петровской и алакульской культур. Обычно они четко ассоциированы с женскими погребениями, предполагается даже, что конкретные типы украшений четко соотносились с социальным возрастом индивидов18. Ранние (синташтинские и петровские) экземпляры золотых изделий обычно не снабжены орнаментацией и имеют меньшие по сравнению с более поздними алакульскими и срубными размеры. Среди рассмотренных нами два артефакта украшены геометрическим орнаментом, вызывающим прямые ассоциации со способами декорирования посуды и, вероятно, одежды. Скорее всего, мы имеем дело с разными воплощениями единого комплекса идей, глубинный смысл которых не сводится функции знака. Об этом косвенно свидетельствует широкое распространение орнаментов в ритуальной сфере (погребальной обрядности).
Источники металла для древних ювелиров
Сведения о типах месторождений и масштабе добычи золота на Южном Урале даны Ю. М. Петровым19 и А. В. Иванищевым с коллегами20. Они приводят следующие цифры: количество коренных месторождений — 545, россыпных — 417, добыча составила: учтенного металла 250 и 240 т соответственно. Свидетельством добычи в древности золота являются находки орудий древнего горного дела в аллювии рек и следы разработки золоторудных месторождений21. Для ориентировки в примерном количестве золота, полученном в регионе во II—I тысячелетии до н.э., воспользуемся обзорными данными Г. Квиринга22. Он подсчитал, что всего в мире до середины прошлого века добыто около 100 000 т золота, а по римский период включительно — 10 000 т (менее округленные цифры составляют 115 164 и 10 257 т). За неимением другого ориентира можно принять, что производство золота в древности составляло 10% от общей добычи сырья при непрерывной разработке в течение всей истории горнодобывающей деятельности. Таким образом, можно считать, что на Южном Урале в древности было добыто около 50 т золота, а на исследуемый период (III—II тыс. лет до н. э.) — около половины этой цифры — 20 т золота. Это, конечно, очень приблизительная оценка, но она полезна в качестве ориентира.
Сведения о составе самородного золота из коренных и россыпных месторождений Урала приведены
во многих источниках, обзор которых дан в работе23. Соотношение пробности в древних золотых изделиях и месторождениях показано на рис. 2.
Основными типами россыпных месторождений являются аллювиальные отложения рек, дренирующих золотоносные породы. Наше внимание привлекли россыпи, приуроченные к гипербазитам зон разломов, которые содержат наряду с золотом примесь осмия. В двух памятниках бронзового века в золоте установлены включения осмия, указывающие на использование металла, добытого в россыпях. Об этом свидетельствует округлая морфология большинства зерен и чрезвычайно разнообразный состав24. Это свойственно россыпям, в которых тяжелая фракция накапливается из разных источников. Поэтому можно считать доказанным, что золото для изготовления драгоценностей поступало из россыпей. Золото могильника Степное 7 по составу соответствует металлу Миасской и Миндяк-ской россыпей (см. рис. 2). В них пробность равна 820—980 промилле. Ушкаттинский металл более соответствует россыпи Восточно-Ирендыкской. Для могильника Чекатай подходящим составом является золото Мелентьевского месторождения.
Выводы
Приведенные выше данные, несмотря на выборочный характер, позволяют сделать ряд заключений. Возникновение традиции использования благородных металлов для Южного Урала отно-
Могильники, курганы, россыпные зоны, месторождения Пробность
5С 0 7С 0 9( )0
Степное 7, п. 17
Чекатай, к. 1
Ушкаттинский I, к. 12 ▲
Россыпные зоны
Миасская
Кочкарская • ••
Миндякская
Вост.-Ирендыкская
Месторождения
Мелентьевское — - —
Мечниковское
Алтынташское —і
Кочкарское —
— 1 2 3 —<
Рис. 2. Соотношение пробности золота в золотых изделиях и золоте россыпей: 1 — золотые изделия;
2 — позиция включений осмия в золотых изделиях;
3 — россыпные зоны, в которых установлены включения осмия; 4 — золоторудные месторождения
сится к последним векам III тыс. до н. э. и связано с абашевско-синташтинским кругом памятников. Судя по всему, производство ювелирных украшений, известное нам по погребениям и отчасти по кладам, базировалось на местных источниках. Аналитические работы дают возможность конкретизировать этот тезис благодаря включениям в состав золота минералов осмиевой группы. Добыча в большинстве случаев велась в россыпях. Расстояние от мест находок изделий до предполагаемых источников не превышает 200—300 км.
Технология изготовления украшений сравнительно проста: благородные металлы использовались в виде фольги разной толщины, покрывающей медную (бронзовую) или органическую основу. Вполне вероятно, что гарнитур украшений был заметно богаче того, что известен нам по материалам погребений, т. к. каменные матрицы (традиционно интерпретируемые как литейные формы) демонстрируют гораздо большее разнообразие форм. Наличие узкоспециализированного орудийного комплекса может свидетельствовать о высокой степени мастерства древних ювелиров.
Сохранение традиции использования золота связано со срубно-андроновским кругом памятников первой половины II тыс. до н. э., родственных синташтинским. Завершающая фаза эпохи бронзы не дает никаких материалов по теме, однако это может быть обусловлено не утратой навыков работы с благородными металлами, а изменением системы погребальной обрядности и минимизацией трудозатрат25. Во всяком случае, следующий хронологический период ранних кочевников дает ярчайшие образцы ювелирного искусства, рудной базой которого оставались местные источники.
Примечания
1. См.: Епимахов А. В. Социум в зеркале погребальной обрядности населения эпохи бронзы Южного Урала: портрет или автопортрет? // Вестник ЮУрГУ Серия «Социально-гуманитарные науки». — 2012. — Вып. 19. — № 32 (291). — С. 23—26.
2. См.: Куприянова Е. В. Тень женщины: женский костюм эпохи бронзы как «текст»: по материалам некрополей Южного Зауралья и Казахстана. — Челябинск : Автограф, 2008. — 244 с.; Усманова Э. Р. Костюм женщины эпохи бронзы. Опыт реконструкции. — Лисаковск ; Караганда, 2010. — 176 с. и др.
3. Грушин С. П., Папин Д. В., Позднякова О. А. и др. Алтай в системе металлургических провинций энеолита и бронзового века. — Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2009. — С. 57—67.
4. См.: Епимахов A. B. Верхне-Кизильский клад — варианты интерпретации // Археология, этнография и антропология Евразии. — Новосибирск. — 2003. — № 4. — С. 96—102.
5. Исключением является могильник Урефты I, где алакульские по внешнему облику подвески в полтора оборота обнаружены за оградой федоровского кургана 16 (Стефанов В. И., Корочкова О. Н. Урефты I: зауральский памятник в андроновском контексте. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2006. — С. 56—59).
6. Уманский А. П., Кирюшин Ю. Ф., Грушин С. П. Погребальный обряд населения андроновской культуры Причулымья (по материалам могильника Кытманово) — Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2007. — С. 28—31.
7. Epimakhov A. V. New data on Bronze Age jewelry in
Исторические науки
the Southeastern Urals // Archaeology, Ethnology and Anthropology of Eurasia. — 2012. — № 1 (40). — P. 86—87.
8. См.: Черных Е. Н. Степной пояс Евразии: Феномен кочевых культур. — М. : Рукописные памятники Древней Руси, 2009. — 624 с.
9. Гей А. Н. Новотиторовская культура. — М. : Старый сад, 2000. — С. 159—162 и др.
10. Harris D., Cabri L. Nomenclature of platinum-group-element alloys: review and revision // Canadian Mineralogist. — 1991. — Vol. 29. — P. 231—237.
11. Буллах А.Г Расчет формул минералов. — М. : Недра, 1967. —С. 35.
12. Кобяшев Ю. С., Никандров С. Н. Минералы Урала. — Екатеринбург : Квадрат, 2007. — С. 117.
13. Куприянова. Указ. соч. — С. 51—52 и др.
14. Юминов А. М., Зайков В. В., Таиров А. Д., Здано-вич Д. Г. Включения осмия в древних золотых изделиях на Южном Урале // Строение и свойства металлических и шлаковых расплавов : труды XII Российской конф. — Т. 3. — Екатеринбург : УрО РАН, 2008. — С. 175—176.
15. Куприянова. Указ. соч. — Рис. 15.
16. См.: Юминов и др. Указ. соч.
17. Аванесова Н. А. Культура пастушеских племен эпохи бронзы азиатской части СССР. — Ташкент : ФАН УзССР, 1991. — 200 с.; Куприянова. Указ. соч. — С. 40.
18. См.: Виноградов Н. Б. Новые материалы для ре-
конструкции облика одежды алакульских женщин (но результатам изучения могильника Кулевчи VI) // Проблемы истории, филологии, культуры. — 1998. — Вып. VI. —
С. 186—202.
19. Петров Ю. М. Отчет но теме «Составление карты россыпной золотоносности республики Башкортостан масштаба 1:500 000». — Уфа, 1999ф. — С. 31—35. 120—125.
20. Иванищев А. В. Отчет но теме «Систематизация и разбраковка золоторудных месторождений Свердловской и Челябинской областей, отрабатывавшихся в прошлые годы с целью оценки их перспектив и выделения объектов для вовлечения в промышленную отработку». — Екатеринбург ; Челябинск, 2005ф. — С. 69—74, 79—87.
21. Благородные металлы в рудах и древних золотых изделиях Южного Урала / ред. В. В. Зайков, А. Д. Таиров. — Миасс : ИМин УрО РАН, 2012. — С. 16—18.
22. Quiring H. Geschichte des Goldes Die Goldenen Zeit-alter in ihrer kulturellen und wirtschaftlichcn Bedentung. — Stuttgart : Ferdinand Enke Yerlag, 1948. — S. 150.
23. Благородные металлы... — С. 156—172.
24. Там же. — С. 175.
25. См.: Епимахов А. В. «Темные века» эпохи бронзы Южного Зауралья // РА. — 2010. — № 2. — С. 39—50.
Поступила вредакцию 1 июня 2013 г.
ЕПИМАХоВ Андрей Владимирович — профессор кафедры «Древняя история и этнология Евразии», Южно-Уральский государственный университет, доктор исторических наук (2011), доцент (2004), автор более чем 180 публикаций, включая три авторские монографии и девять глав в коллективных монографиях. Сфера интересов — древняя история Северной Евразии, социальная археология. E-mail: eav74@rambler.ru
EpIMAKHov Andrey vladimirovich — professor of Department of Ancient History and Ethnology of Eurasia (South Ural State University), doctor of science (History), author of more then 180 works, including three monographs and nine chapters of collective books. The field of interests covers problems of ancient history of Northern Eurasia and social archaeology. E-mail: eav74@rambler.ru
ЗАЙКоВ Виктор Владимирович—главный научный сотрудник, Институт минералогии УрО РАН, доктор геолого-минералогических наук, заслуженный деятель науки Российской Федерации. Автор более 500 трудов, в том числе 19 монографий в области геологии, минералогии, геоархеологии. E-mail: zaykov@mineralogy.ru
ZAYKov victor vladimirovich is the chief scientific worker of the Institute of mineralogy of UrO of the Russian Academy of Sciences, Dr. Sc. (Geology and Mineralogy), the honored worker of a science of the Russian Federation. He is the author of more than 500 works, including 19 monographs in the sphere of geology, mineralogy, geoarchaeology. E-mail: zaykov@mineralogy.ru
ЮМИНоВ Анатолий Михайлович — заведующий учебной лабораторией, филиал Южно-Уральского государственного университета в г. Миассе, кандидат геолого-минералогических наук. Автор 80 трудов, в том числе 2 монографий в области геологии. E-mail: umin@mineralogy.ru
uMiNov Anatoly Mihailovich is the Head of educational laboratory of branch South Ural State University in Miass, Cand. Sc. (Geology and Mineralogy). He is the author of 80 works, including 2 monographs in the sphere of geology. E-mail: umin@mineralogy.ru
ТКАЧЕВ Виталий Васильевич — кандидат исторических наук, доцент, ведущий научный сотрудник, заведующий археологической научно-производственной лабораторией, Институт степи УрО РАН. E-mail: vit-tkachev@yandex.ru
TKAcHEv vitalii vasil’evich — Cand. Sc. (History), leading scientific worker of the Institute of Steppe of UrO of the Russian Academy of Sciences. E-mail: vit-tkachev@yandex.ru
