CC BY
200
граждан, т. е. тех же клиентов. Он восклицает: «Yet until limits are imposed on legal birth control, the number of lawyers will continue to increase. Is there any hope? We don’t know and frankly don’t care, since the author of this book is a successful, wealthy lawyer, the publishers of this book are lawyers, the cashier at the book store is a law student, and your mailman is a lawyer. So, instead of complaining, join us!». («Несмотря на то, что введены меры по регулированию рождаемости, количество адвокатов продолжает расти. Есть ли надежда? Мы не знаем, и, честно говоря, нам все равно, потому что автор этой книги успешный, богатый адвокат, издатели - юристы, кассир в книжном магазине - студент юридического факультета и почтальон - юрист. Поэтому вместо того, чтобы жаловаться, вступайте в наши ряды!» (перевод наш - Е.Г.). Таким образом, в данных примерах реализуется основная функция шуток как юмористических единиц, состоящая в нейтрализации социальных противоречий и векторов враждебности по отношению в данном случае к закону и его пред -ставителям.
В. А. Дорофеева
Об интертекстуальности художественного текста
Теория интертекстуальности, ставшая популярной в последнее время, сформировалась на основе фундаментальных работ М.М. Бахтина, Ю. Кристевой, Р. Барта, Ж. Женентта, Ж. Дерриды, М. Риффатера, И.П. Смирнова, П. Торопа, Н.А. Фатеевой, Н.А. Кузьминой, М.Б. Ямпольского и др. Так, перспективными являют -ся исследования, касающиеся использования интертекстуализмов в различных типах текстов: в публицистике, в научной речи, политическом дискурсе, в рекламных текстах, в процессе переводческой деятельности и т. д. Однако наибольший интерес явление интертекстуальности приобретает в художественном тексте, что открывает широкие возможности для изучения.
Концепция интертекстуальности была предложена Ю. Кристе-вой в результате переосмысления идей М. Бахтина о диалогичности, полифоничности, многоголосия любого литературного текста, что впоследствии получило свое развитие в работах постструктуралистов. Согласно их представлениям, вся человеческая культура должна пониматься как единый текст, включенный в бытие, некий интертекст. То есть, все создаваемые тексты, с одной стороны, в основе своей имеют единый претекст. С другой стороны, они являются интертекстами, так как становятся явлениями культуры. Такого радикального взгляда на искусство и культуру придерживался
242
Ж. Деррида. При определении понятия интертекстуальности, чаще всего, опираются на формулировку Р. Барта, согласно которой любой текст является интертекстом, другие тексты в той или иной форме присутствуют в нем, это своего рода калейдоскоп из цитат, формул, культурных кодов и т. д.
Таким образом, в рассмотрении феномена интертекстуальности можно выделить два подхода: широкий и узкий. Интертекстуальность, в широком смысле, - это универсальное свойство любого текста, фактор, определяющий деятельность художника независимо от его сознания, желания и воли. А в узком - это фактическое наличие в тексте одного или более текстов, сознательно включенное автором и реализующееся посредством различных интеркстуальных знаков: цитат, аллюзий, реминисценций и др. Согласно этой точке зрения, интерекстуальность - это литературный прием, намеренно используемый в произведении наряду с другими тропами такими, как метафора, метонимия и др.
В связи с этим такое базовое понятие, как текст, требует конкретизации. Мы опираемся на определение текста, предложенное И.Р. Гальпериным. Текст - это продукт речевой деятельности, обладающий такими качествами, как завершенность, связность, целенаправленность и прагматическая установка. Вопрос о текстовых категориях, в принципе, является достаточно дискуссионным среди лингвистов: определение понятий, перечень изучаемых категорий, их деление на обязательные и факультативные признаки текста -эти и другие вопросы решаются в русле различных подходов к тексту: лингвистики текста, стилистики текста, грамматики текста, концептуальных и когнитивных исследованиях и т. д. Однако если брать во внимание первый подход к интертекстуальности, то актуальной становится проблема завершенности и обособленности тек -ста, то есть наличия определенных границ, в терминологии О.Л. Каменской, демаркаторов.
Текст, на наш взгляд, не может существовать как бесконечный и безграничный феномен, по крайней мере, в целях его исследования необходимо определить его границы, начало и конец. В этой связи, принципиально важным является вторая точка зрения, согласно которой интертекстуальность - это свойство текста вступать в отношения с другими текстами, это способ порождения своего собственного текста, характеризующийся явной или скрытой отсыл -кой к тексту-предшественнику. Преимущество такого подхода в том, что он позволяет, во-первых, ограничить число текстов. Исследователь, анализируя соответствующие прецедентные тексты, выявляя «мозаику из цитат», находится в постоянном поиске интертекстуальных знаков, поскольку каждый последующий текст неизбежно будет связан с предыдущим и т. д., т. е. исследовательское поле расширяется до бесконечности за счет разных нюансов, тонкостей, оттенков смысла.
243
Во-вторых, взгляд на текст как на определенную систему взаимодействующих элементов, имеющих определенную структурную организацию, не согласуется с первым подходом, поскольку выявить формальные структурные показатели в таком «безграничном» тексте также не представляется возможным. Именно системный взгляд на текст, при котором целое рассматривается как отдельное и законченное речевое произведение в кругу других текстов дает возможность исследовать структуру конкретного художественного текста, сопоставить структурные особенности текстов разных жанров, обнаружить общетекстовые закономерности структурирования.
Необходимо при этом подчеркнуть, что как при широком подходе, так при узком подходе, не подвергается сомнению такое качество текста как открытость, включаемое, в частности, К.И. Белоусовым, Н.А. Кузьминой Г.Г. Москальчук, В.А. Пищальниковой и др. в перечень значимых текстовых категорий. В широком смысле открытостью обладает любой текст, поскольку предполагает множество различных интерпретаций и толкований различными группами читателей. В узком же - завершенный в физическом смысле текст содержит конкретные, сознательно включенные автором интертекстуальные знаки, являющиеся своего рода «окошками», открывающими текст для чита -теля либо лакунами вследствие их нераспознавания. В этой связи целесообразно говорить об интертекстуальности с позиции автора и читателя. Для автора основная функция введения интертекстуализ-мов в тексте - текстопорождающая, наряду с такими функциями, как экспрессивная, аппелятивная, фатическая, поэтическая, референ-тивная и метатекстовая.
Нет единства среди исследователей и в выделении различных типов интертекстуальности. Первая попытка разграничить и классифицировать типы межтекстовых взаимодействий принадлежит французскому литературоведу Жерару Женетту, который предложил следующую типологию:
• интертекстуальность как соприсутствие в одном тексте двух или более текстов (цитата, аллюзия, плагиат и т. д.);
• паратекстуальность как отношение текста к своему заглавию, послесловию, эпиграфу;
• метатекстуальность как комментирующая и часто критическая ссылка на свой претекст;
• гипертекстуальность как осмеяние или пародирование одним текстом другого;
• архитекстуальность, понимаемая как жанровая связь текстов.
Поскольку в центре нашего внимания находится художественный текст с эпиграфом, то актуализируются, согласно классифика-
244
ции паратекстуальные отношения. Диалогический характер паратекстовых элементов проявляется в том, что паратекст в явной или имплицитной форме влияет на читателя, формируя и изменяя оценку текста до / после его активного прочтения. По И.Р. Гальперину, паратекстовые элементы характеризуются, прежде всего, некоторой независимостью от целого (основного) текста, но одновременно тесно связаны с ним. Заметим, что в исследованиях, касающихся проблем использования эпиграфа, неоднократно подчеркивается, что эти элементы не принадлежат тексту, находятся на границе с текстом и расположены на разных уровнях иерархии «текст - паратекст». При этом степень значимости, общее целевое назначение и вклад в структурно-семантическую организацию текста признается неоспоримым.
Эпиграф, чаще всего, - это точная цитата, имеющая авторство, поэтому, на наш взгляд, его необходимо рассматривать как частный случай цитирования и один из интертекстуальных знаков. Цитата -это воспроизведение двух или более компонентов претекста с сохранением той предикации, которая установлена в тексте-источнике; при этом возможно точное или несколько трансформированное воспроизведение образца. С точки зрения И.П. Смирнова, в случае цитации автор преимущественно эксплуатирует реконструктивную интертекстуальность, регистрируя общность «своего» и «чужого» текстов. Дело в то, что распознать эту цитату, по сравнению с другими подобными знаками в художественном тексте, проще, поскольку эпиграф отделен от текста графически, выдвинут по отношению к нему вправо и всегда в препозиции. Тем не менее, текст с эпиграфом, может включать и другие интертекстуальные знаки такие, как аллюзия, реминисценция и др. Таким образом, позиция эпиграфа характеризуется максимальной интертекстуальностью.
Значение концепции интертекстуальности заключается не толь -ко в глубоком теоретическом осмыслении современного состояния культуры, стремящейся к целостности, интеграции, но и в значительном влиянии на сознание современного художника и создаваемый им текст. Интертекстуальность - это достаточно сложное и многогранное явление, требующее дальнейших многоаспектных исследований. Мы полагаем, что категория интертекстуальности должна входить в ранг обязательных текстовых категорий наряду со связностью, цельностью, отдельностью, членимостью и т. д. Для этого на основе достаточно четких критериев необходимо выработать единую систему оценки различных форм проявления интетек-стуальности: цитат, аллюзий, реминисценций, поэтических формул, пародий, афоризмов и т. д.
245
