Об имени Хельги (первая часть) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

№ 4

2015

УДК 94(47).022

ОБ ИМЕНИ ХЕЛЬГИ (ПЕРВАЯ ЧАСТЬ)

Л.П. Грот

Общество «Русский салон» (Лулео, Швеция) e-mail: [email protected] SPIN-код: 1768-1727

Авторское резюме

Данная статья посвящена анализу скандинавского имени Хельги и показу ошибочности его отождествления с именем Олег. Имя Хельги проанализировано на основе особенностей скандинавских именословов с однозначным выводом: Хельги в средневековых скандинавских именословах существовало как гипокористика и как прозвище (binamn), что исключало возможность быть заимствованным в древнерусский княжеский именослов и стать именем великого князя Олега. Женское имя EAya из византийских источников не могло быть скандинавским именем, поскольку в скандинавских именословах женские имена с окончанием -а являются либо гипокористиками, либо заимствованиями из иностранных именословов, очень часто славянских. Следовательно, мужская гипокористика Хельги/прозвище Хельги и женское имя Хельга не являются парными именами в скандинавских именословах, ибо пришли туда разными путями.

Ключевые слова: имя Хельги, князь Олег, имя Хельга, гипокористика, прозвище,

индоевропейский субстрат.

REGARDING THE NAME HELGI (PART ONE)

Lidia Groth

Society «Russian Salon» (Lulea, Sweden) e-mail: [email protected]

Abstract

This article is devoted to the analysis of the Scandinavian name Helgi and proves the fallacy of its identification with the name Oleg. The study of Scandinavian onomasticons has led the author to conclude that the name Helgi existed in those collections as a hypocorism or a sobriquet, thus excluding the possibility of it being borrowed into the medieval princely onomasticon and becoming the name of legendary Prince Oleg. The female name EAya from Byzantine sources also could not be Scandinavian, due to the fact that the names ending with -a in the Scandinavian onomasticons were either hypocorisms or foreign by nature and mainly Slavic. Therefore, the masculine name of Helgi as a hypocorism or sobriquet and the feminine name of Helga were not paired in the Scandinavian onomasticons as they arrived there by different ways.

Keywords: name Helgi, Prince Oleg, name Helga, hypocorism, sobriquet, Indo-European substratum.

* * *

Было ли скандинавское имя Хельги прототипом, от которого образовалось древнерусское имя Олег и которое носил летописный князь Олег Вещий? Так, по крайней мере, утверждают норманисты, и данное утверждение конкретно сформулировано в статье Е.А. Мельниковой «Олгъ/Ольгъ/Олегъ <Helgi> Вещий: К

____________________________88

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2015

истории имени и прозвища первого русского князя», как видно, специально посвященной этому вопросу: «Имя древнерусского князя, жившего в конце IX -начале X в. ...соотносится, с одной стороны, с антропониконом древнескандинавского (причем именно древнескандинавского, а не общегерманского) героического эпоса, а с другой - с именами современных ему (квази-) исторических персонажей -представителей датских и норвежских локальных династий... Не исключено, что выходцем из этой среды был и тот Хельги, который оказался в Восточной Европе, во главе смешанного войска захватил Киев и стал великим русским князем» (Мельникова 2005: 143).

Утверждение это неверно, поскольку рождено ненаучным источником -шведским политическим мифом.

Предлагаемая статья будет посвящена анализу скандинавского имени Хельги и показу ошибочности его отождествления с древнерусским именем Олег. Но в качестве преамбулы к основной части статьи полагаю необходимым прояснить два момента.

Первый момент связан с упомянутым в начале статьи словом норманисты, и в сложившейся в данный момент ситуации обязывает дать определение понятию норманизм. До недавнего времени под норманизмом понималась система взглядов, сторонники которой отстаивали скандинавское происхождение летописных варягов, видели в князе Рюрике вождя скандинавских отрядов, не то завоевателя, не то наемника по договору, а также были уверены в древнескандинавском происхождении имени Руси.

Перечисленные положения по-прежнему присутствуют в работах российских историков, однако, слово норманизм в последнее время перестало нравиться представителям данной системы взглядов. Стали раздаваться голоса, что, дескать, никакого «норманизма» нет и разговор о «норманизме», «норманской теории», «норманистах» - это фантомы, существующие только в воображении антинорманистов: «Никакого норманизма нет в мире, нет его и в России. Нет какой-то "норманнской теории". То, что оспаривается антинорманистами под видом теории, это не теория, а некий набор фактов...» (Клейн 2014: 337).

Поскольку практика работы с научной литературой показывает, что за категорическими утверждениями норманистов «набора фактов» как раз и не обнаруживается, то по первому моменту можно сделать следующее заключение: до тех пор, пока в науке присутствуют вышеперечисленные взгляды, остается и объективная необходимость использовать понятия норманисты или норманизм, что и будет сделано в этой статье.

Второй момент касается вопроса о том, почему норманисты придают такое чрезвычайное значение отождествлению скандинавского имени Хельги с именем Олег. Обратимся снова к вышеупомянутой статье Е.А. Мельниковой и проанализируем угловато сформулированную в ней мысль о захвате Киева квазиисторическим «персонажем», который, тем не менее, согласно Мельниковой, каким-то образом был связан не с квазиисторическими датскими и норвежскими локальными династиями. Следует напомнить, что за этой мыслью скрывается один из основных постулатов норманизма о ведущей роли скандинавов в образовании

____________________________89

№4________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ______________________2015

Древнерусского государства и о создании древнерусского института верховной княжеской власти.

Данный постулат хорошо известен и раскрывается, в том числе, в другой работе Е.А. Мельниковой: «Возникновение Древнерусского государства

подавляющее большинство современных историков связывают с объединением двух ранне- (или пред-) государственных образований: северного с центром в Ладоге и южного с центром в Киеве, скандинавским вождем Олегом (<Helgi)..., захватившим Киев в 882 г. ...наиболее важным для формирования Древнерусского государства стало вокняжение в 882 г. ...в Киеве... Олега. Пришедший, по преданию, из Ладожско-Ильменского региона вместе с сыном Рюрика Игорем, Олег объединил северный и среднеднепровский центры государственности и тем самым заложил основы Древнерусского государства» (Мельникова 2009: 89-97).

Ссылка на «подавляющее большинство современных историков», к сожалению, точно отражает ситуацию, существующую в российской исторической науке: норманистский постулат о ведущей роли скандинавов в образовании Древнерусского государства, по-прежнему, присутствует в работах многих российских историков (Горский 2008; Дворниченко 2010; Мельникова 2011; Пузанов 2007; Свердлов 2002 и др.).

Таким образом, мы видим, что рассуждения об имени русского князя Олега в работах норманистов - это не исследования, ограниченные исключительно рамками ономастики. Отождествлениие имени Олега со скандинавским именем Хельги выступает одной из опор утверждения норманистов о том, что основы Древнерусского государства были заложены в ходе завоеваний скандинавскими выходцами, в данном конкретном случае, выходцами из среды «датских и норвежских локальных династий». Это явствует, в частности, и из вышеприведенной статьи Е.А. Мельниковой. Ибо как представляется норманистам, если доказать, что имя Олег происходит от скандинавского Хельги, то это якобы автоматически доказывает захват скандинавами Киева и образование ими в Восточной Европе гигантского государственного объединения от Балтийского моря до Поднепровья.

Однако понятно, что завоевание само по себе не может породить государственность и институт верховной власти. Тот предводитель из статьи Мельниковой, который якобы «во главе смешанного войска захватил Киев и стал великим русским князем», должен был принести с собой соответствующие традиции политической организации общества и опыт управления сложными обществами. Но тогда в «наборе фактов», который согласно вышеприведенной цитате, составляет саму сущность норманизма, должен подразумеваться вопрос: могли ли представители «датских и норвежских локальных династий» выступать носителями подобных традиций в период, относившийся к правлению летописного князя Олега (879-912)? Если мы зададимся таким вопросом, то исчерпывающий ответ на него найдем в работах скандинавских ученых, посвященных проблемам политогенеза в скандинавских странах.

Согласно выводам скандинавских ученых, создание государственности в скандинавских странах носило затяжной характер. Вплоть до XI в., а в Швеции - до XIII в. территории будущих скандинавских государств представляли из себя

____________________________90

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ______________________2015

конгломерат мелких владений, ни одно из которых не в силах было выдвинуть лидера, подчинившего бы своей власти названные территории даже в течение X-XI вв. Структуры надлокальной власти создавались и быстро разваливались. Даже в конце XII в., например, жители Сконе выбирали собственного короля. Особой замедленностью отличался процесс социополитической эволюции в Швеции (Weibul 1921: 344-347, 360).

Известные современные шведские медиевисты М. Шёберг и Т. Линдквист отмечают, что социальные и политические отношения у свеев в первой половине IX в., запечатлевшиеся в «Житии Святого Ансгара», не изменились по прошествии 200 лет, поскольку аналогичную картину рисовал и Адам Бременский: территория свеев состояла из многих мелких владений, централизованной или верховной королевской власти не существовало. Только со второй половины XIII в. королевская власть в Швеции стала выступать «как форма относительно тонкой политической организации, как государственная власть» (Lindkvist, Sjoberg 2008: 23-33).

Аналогичные выводы приводятся в работах других скандинавских медиевистов (Harrison 2009: 26-36; Gahrn 1988: 36). При этом подчеркивается и вторичный характер политогенеза в скандинавских странах, испытывавшего сильное влияние со стороны более развитых политических традиций на европейском континенте (Lindkvist 1995: 4-12).

Вышеизложенное отражает тот очевидный факт, что каким-то существенным опытом в создании государственности и института верховной власти выходцы из скандинавских стран в IX в. не обладали, объединение земель под властью одной королевской династии растянулось в этих странах на века, вплоть до XI - XIII вв. А никому не дано принести другим то, чем сам не обладает.

Но есть и другие факты, выступающие против норманистского постулата о ведущей роли скандинавов в образовании Древнерусского государства. По имеющимся сейчас достоверным научным данным, полученным благодаря исследованиям подводной археологии, проводимым как российскими, так и скандинавскими специалистами в данной области, ни в Дании, ни в Норвегии не имелось даже судов такого типа, которые могли бы плавать по восточноевропейским рекам. Традиционные скандинавские килевые суда с клинкерной обшивкой, приспособленные для морских плаваний, не годились для плавания по русским рекам с порогами и волоками. Поэтому выходцам из датско-норвежских «локальных династий», как минимум, не на чем было бы добираться до Киева (Лукошков 2011: 204-217; Edberg 2007: 79-97).

Помимо этого, против норманистского постулата о ведущей роли выходцев из скандинавских стран в развитии русской государственности говорят и данные исследований в области ДНК-генеалогии. Согласно базе данных IRAKAZ1 -крупнейшей базе данных в мире по 67- и 111-маркерным гаплотипам гаплогруппы R1a - все направления передвижений выходцев со Скандинавского полуострова вели на Британские острова, где действительно есть множество потомков скандинавов. Но

91

1 http://dna-academy.ru/irakaz/

№4________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ______________________2015

скандинавский субклад Z284 не обнаружен ни в Белоруссии (Полоцкое княжество), ни на Украине (Киев - мати городов русских).

В работах А.А. Клёсова дополнительно поясняется, что в списке из более чем 4000 гаплотипов R1a, из которых 1025 гаплотипов составляют скандинавский субклад Z284, есть всего три гаплотипа из России, и их обладатели - одно лицо из Перми и двое - из Казани, не имеют никаких данных об их «древних» предках из Скандинавии. Самые далекие предки по мужской линии, известные данным участникам тестирования, родились, соответственно, в 1828, 1874 и 1800 гг. и могли оказаться в России благодаря самым прозаическим обстоятельствам (Клёсов 2015).

Поэтому скандинавский вождь на Руси, который в IX-X вв. якобы стал великим русским князем - это ни что иное, как миф, и никакие лингвистические ухищрения, направленные на соединение имени Хельги с именем Олег, не могут превратить этот миф в историческую реальность. Однако длительное пребывание исторической мысли в лоне мифа о скандинавах на Руси сделали его настолько привычным достоянием научного обихода, что сейчас требуется доскональный разбор всех его составляющих для выявления того факта, что за данным норманистским мифом никаких реальных аргументов нет.

Теперь можно перейти к основной части статьи - к анализу имени Хельги и показу ошибочности его отождествления с именем Олег, что предлагается норманистами как обоснование скандинавского происхождения великого русского князя Олега.

Для начала стоит еще раз обратить внимание на то, что сам подход определять этническую принадлежность исторической личности по личному имени - абсурд. Откуда это в российской исторической науке? Работа с проблематикой западноевропейских исторических утопий, использовавшихся в Западной Европе уже с XV-XVI вв. при создании политических мифов как информационных технологий для управления обществом, показала, что все в норманизм пришло из шведского политического мифа XVI-XVIII, включая и попытку трактовать древнерусские летописные имена как «скандинавские» (Грот 2013-2014: 89-120; Фомин 2013: 118-149).

Сама практика псевдолингвистического препарирования прославленных древних антропонимов и теонимов с целью приписывания к собственной истории исторического прошлого других народов расцвела на базе западноевропейского готицизма - течения общественной мысли, нацеленного на возвеличивание исторического прошлого германских народов. Провозгласил в XVI в. представитель шведского готицизма Иоанн Магнус, что имена различных героев древности имели готское, т.е. древнешведское происхождение, например, имя Телефа из троянских мифов, по его версии, было испорченным шведским именем Елефф, и пожалуйста -все деяния этого героя автоматически включались И. Магнусом в древнешведскую историю!

Пустились шведские придворные писатели XVII в. провозглашать, что имя гиперборейского мудреца Абариса - это испорченное шведское имя Эверт, и пожалуйста, после этого можно было начать утверждать, что вся Гиперборея, а значит и основы древнегреческой культуры были созданы предками шведов!

____________________________92

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2015

Стал на рубеже XVII-XVIII вв. шведский придворный историограф Олаф Рудбек утверждать, что имя летописного князя Рюрика было шведского происхождения, и пожалуйста, все древнерусское государтво под его пером мгновенно превращалось в деяние, созданное предками шведов!

Абсурдные фантазии Рудбека и других шведских мифотворцев о выдуманном величии шведской истории в древности были в XVIII в. перевезены в Петербург немецкими академиками - горячими поклонниками Рудбека. И с тех пор значительная часть представителей российской исторической науки с сектанской истовостью занимается вытягиванием всех древнерусских имен из скандинавских. Дело это невозможное, поскольку научно доказать то, что пришло из ненаучного источника, нельзя.

Но, как говорилось выше, стереотипы норманистских мифов пока цепко сидят в сознании людей, и потому скрупулезный антропонимический анализ летописных имен необходим, хоть уже изначально должно быть ясно, что все древнерусские летописные имена такие же скандинавские имена, как Телеф из троянских мифов или гиперборейский Абарис.

Надо сказать, что если имя Рюрика в силу его кажущейся необычности для русского именослова было с легкостью провозглашено как шведское имя с соответствующим набором «вариантов», то для имени Олега долгое время не отыскивалось ничего подходящего из шведских «аналогов». Байер, правда, сразу же задекларировал, что Олег также принадлежал к скандинавским именам, и «на камнях скандинавских находится Алак (я мню, Олав в Олег превращено)» (Байер 2006: 350). Вслед за Байером и Шлецер заявил, что древнерусское Олег - это шведское Олоф (Шлёцер 1809: 105).

Как видно, подбор скандинавских, изначально шведских «аналогий» для древнерусского Олега шел в лучших традициях И. Магнуса и О. Рудбека: никаких доказательств не приводилось, поскольку доказательства для верующих в рудбекианизм не требовались. Их взгляды основывались на догме, что все в европейской истории, от гиперборейцев и готов до древнерусских варягов, вышло из Швеции, включаяя имена героев, богов и стран. Но даже для самых убежденных норманистов предлагаемые скандинавские тождества для имени Олег выглядели слишком гадательными. Пока, наконец, Куник не выступил с заявлением о том, что у Константина Багрянородного имя Ольга передается как Elga (EAya), которое соответствует скандинавскому Helga, и что это и есть тот оригинал, от которого произошли имена Ольги и Олега (Kunik 1845: 142).

Предложение Куника было встречено норманистами с энтузиазмом, при этом даже и вопроса не возникло: а может, наоборот, скандинавская Helga есть производное от русской Ольги, может, русское имя Ольга возникло раньше, чем скандинавская Хельга?

Впервые так поставил вопрос С.А. Гедеонов в своем прославленном труде «Варяги и Русь», опубликованном несколькими десятилетиями позднее работы Куника. Гедеонов обратил внимание на то, что переход русского имени Ольга в греческое EAya естественнее объясняется «из природной греческому и славянским языкам равнозначимости звуков о и е ...сербский город Ольгун... у Плиния

___________________________93

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2015

Olchinium... у Тита Ливия и Птолемея Olcinium... переходит именно у Константина Багрянородного в форму EAkuvlov, относящуюся к Olcinium, Olchinium, как греческое ЕАуа к русскому Ольга... на каком основании будем мы допускать переход скандинавского Holga в русское Ольга, когда тоже начальное Но в форме Hoskuldr превращается, по мнению норманистов, в начальное а в форме Аскольд... Все эти созвучия простая случайность, которой можно найти десятки примеров и в других языках» (Гедеонов 2005: 182-183).

К интересным примерам о сербском городе Ольгуне и его греческом соотвествии EAkuvlov, которые привел Гедеонов, стоит вернуться позднее. Прежде надо необходимо разобраться с якобы скандинавской Ельгой/Хельгой и с якобы производным от нее древнескандинавским мужским именем Хельги, от которого, по мудрому заключению норманистов, произошло русское имя Олег. Версия, предложенная Куником, зацементировалась в исторической науке. Ее подкрепил датский норманист В. Томсен, уже безапеляционно записав, что имена, которые встречаются на первых страницах летописи, хранят следы скандинавского языка, и в числе этих имен у него, само собой, присутствует имя Олега: «Oleg (Ol'g) = Helgi; Ol'ga (grek. Elga) = Helga» (Thomsen 1882: 64-65).

У современных норманистов данное утверждение предподносится, как истина в последней инстанции: «Этимология имени первого (? - Л.Г.) русского князя никогда не вызывала сомнений: др.-рус. Ольгъ>Олегъ восходит к

древнескандинавскому антропониму Helgi. Это имя соотвествует прилагательному helgi (стяженная и слабая форма прилаг. heilagr <*hailagaz, др.-англ. halig и др.), которое получило широчайшее распространение в Скандинавии в христианскую эпоху в связи с тем, что за ним закрепилось значение "святой"» (Мельникова 2005:138).

Как известно, скандинавская «этимология» имени Олег вызывала самую серьезную критику и у Гедеонова, и у Кузьмина, и у ряда других ученых. Но такова методика норманистов: если факты против них, то тем хуже... для науки. И сейчас даже в работах серьезных российских исследователей эта версия не подвергается сомнению: «...в природной скандинавской, а не в славянской огласовке звучало в Константинополе в середине X в. имя княгини Ольги - ЕАуа...» (Назаренко 2009: 387). С какой стати греческая форма ЕАуа должна безоговорочно квалифицироваться как «природная скандинавская огласовка», никому не только не приходит в голову разъяснить, но даже задаться вопросом: а правильно ли это? Определяют просто так, по физиономии наружности, как говорил один из героев А.И. Куприна. И допускают этим толкованием грубую ошибку.

Скандинавское имя Helgi не могло стать предметом заимствования в древнерусский антропонимикон, поскольку Helgi - это форма не полного имени, а гипокористики, т.е. форма уменьшительного имени, как Коля от Николая, как Ваня от Ивана и т.д. Об этом сообщил в свое время выдающийся шведский языковед и исследователь скандинавской антропонимики Карл Ивар Модеер (1904-1960) в своей работе, изданной посмертно и представлявшей его последний труд (Modeer 1964: 39).

Помимо как в форме гипокористики, имя Хельги в ранние периоды скандинавской истории зафиксировано и как прозвище или дополнительное имя,

___________________________94

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ____________________2015

никогда не трансформировавшееся в личные имена реальных членов скандинавских королевских династий. О Hxlge как прозвище (binamn), зафиксированном как в рунических надписях, так и в более поздних источниках, писал известный шведский языковед Ассар Янцен (Janzen 1947: 246, 254).

В статье будут разобраны оба варианта использования Хельги в скандинавской ономастике: и как гипокористики, и как прозвища/дополнительного имени. Это тем более важно, что норманисты либо полностью пропустили оба эти обстоятельства, либо закрыли на них глаза также, как закрывали глаза на отсутствие Рослагена в IX в. и двести с лишним лет навязывали его в качестве прародины Руси.

Имя Хельги как гипокористика

Сначала рассмотрим имя Хельги как типичную скандинавскую форму гипокористики. И в связи с этим следует сказать несколько общих слов об уменьшительных именах в скандинавских именословах. Скандинавские мужские уменьшительные имена образуются от одноосновных или двуосновных имен с помощью окончаний -е или -i, а женские - с помощью окончания -а. Например, уменьшительное от Карл - Калле, от Ларс - Лассе, от Олаф - Олле, от Харальд -Халле, от Germund - Gemi, от Gerlak - Geri и т.д. Иногда одна и та же гипокористика может встречаться с обоими вариантами окончаний, например, гипокористика от Asbiorn могла быть и Ase, и Asi.

В качестве примеров образования гипокористик от женских имен можно привести следующие: от Gunhild - Gunna, от Asrun - Asa, от Hildeg^rd - Hilla, от Ragnborgh - Ragna и т.д. И вот здесь - внимание! На наших глазах утверждение о том, что имя княгини Ольги звучало в Константинополе «в природной скандинавской, а не в славянской огласовке» оборачивается вопиющей некомпетентностью. Как показывает элементарное обращение к скандинавской грамматике, женские скандинавские имена, оканчивающиеся на -а, являются уменьшительными формами, которые в официальных случаях, как это было в Константинополе, не могли употребляться. Но женские имена с окончанием на -а в скандинавских именословах могут быть также заимствованиями из иностранных именословов, например, из христианских или славянских: Anna, Vera, Tanja, Lisa.

Причем спецификой заимствований в женских скандинавских именословах является сложившаяся традиция заимствовать иностранные полные имена и гипокористики от них как разные, самостоятельные имена, например, Лена, Елена и Елин - это три самостоятельных имени в скандинавских именословах. Факт того, что средневековые полные скандинавские женские имена не оканчивались на -а, относится к разряду элементарных знаний. Отсюда законный вопрос: на каком основании норманисты, среди которых много скандинавистов, уже полторы сотни лет уверяют российскую науку в том, что EAya имеет «скандинавскую огласовку», т.е. снабжают науку явно неполноценными сведениями? Совершенно очевидно, что как минимум это определяется ограниченным уровенем знаний норманистов. Но пойдем дальше.

95

№4______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2015

Понятно, что за каждой гипокористикой должно стоять полное имя. Какое полное имя стоит за гипокористикой Хельги? В работе Модеера приводятся по этому поводу следующие сведения: имя Hxlghe в шведском именослове является гипокористикой или уменьшительным именем от древнешведского Hxlmger, Hixlmger, где первая основа имени h&lm-lhi&lm- или древнешведское hixlmber < *helma, соврем. 'hjalm' т.е. 'шлем', а вторая основа -ger от древнескандинавского geir 'spjut', т.е. 'копье'. Таким образом, общее значение для данного полного имени получается что-то типа «Шлемоносец», т.е. это имя, насыщенное воинской символикой, что было очень характерно для раннесредневековых скандинавских имен. И только в новошведском, отмечал Модеер, эта основа начинает выступать как форма слабого склонения прилагательного helig в значении 'святой' (Modeer 1964: 39).

Поясню здесь, что согласно существующей в Швеции периодизации, появление так называемого новошведского (nysvenska) языка относят ко времени 1225-1526. Начало этого периода связано с более широким распространением христианства и вытеснением рунного письма латинскими буквами. Благодаря этому отпадала необходимость высекать надписи на каменных стелах, в качестве письменного материала стал использоваться пергамент. С помощью нового латинского алфавита можно было с большей точностью, чем это позволял рунный алфавит, передавать разговорную речь (Liliengren 1989:26). Естественно, приведенная хронология для новошведского языка не означает, что у него не было длительного предшествовавшего периода, когда христианство в течение XII в. постепенно осваивало отдельные области Швеции.

Вышеприведенное наблюдение Модеера уникально по своей тонкости, поскольку показывает, как в шведской антропонимике шел медленный процесс переосмысления архаичных именных форм и наполнения их новым содержанием под влиянием христианства. Ниже я поясню, что имеется в виду, но сначала еще раз задамся вопросом: приводятся у российских норманистов данные сведения? Нет. Ни одного слова об этом нет. Не берусь судить, почему: в результате сознательного замалчивания или в силу ущербности знаний. Поэтому продолжу разговор о гипокористиках в скандинавских именословах.

Во-первых, следует заметить, что скандинавские гипокористики от наиболее архаичных двусоставных имен при одном и том же окончании -е или -i образуются, по-разному используя первый и конечный именные компоненты. Так, мог использоваться только один из них - либо первый, либо второй, а могли использоваться части обоих компонентов, как и было в случае с вышеприведенным Hxlge, когда в уменьшительном имени использовалась часть первого компонента hxl- и часть второго компонента -g от -ger, оформленные окончанием -el-i. Эти варианты окончаний были часто взаимозаменяемы в одной и той же гипокористике. Примеры мужских гипокористик: Ase, (вариант Asi) от имени Asbiorn, Geme (вариант Gemi) от имени Germund, Frille от Fridlev, Gulle (вариант Guli) от Gudhlev, Sibbe от Sighbi0rn, Vibbe от Vibi0rn и др. (Janzen 1947: 241).

Во-вторых, в скандинавских именословах, как и в именословах других народов, одна и та же гипокористика могла образовываться от разных полных имен. В частности, древнейшая гипокористика Ari (встречается в рунных надписях) могла

___________________________96

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ____________________2015

быть образована от многих имен, начинавшихся на Arn- или Ar-. Например, уменьшительное Ari могло быть и от имени Arnolf, и от имени Arvidh. Кроме того, эта гипокористика могла образовываться и от имен, оканчивающихся на -ar, например, Joar, т.е. в этом случае уменьшительное имя образуется от конечного именного компонента.

Вот еще несколько примеров: Aste от Asfast и от Asgot; Gere/Geri как уменьшительное и от Gerlak, и от Thorger; Asle от Aslak, где используется только первый компонент, и от Asulf, где используются части обоих компонентов; Tole, варианты Toli или Tuli от Thorlef, Thorlak или Thorlogh, где в уменьшительном имени используются части обоих основ, и только по гипокористике невозможно определить, от какого конкретно имени произошло названное уменьшительное имя. Вариаций может быть много больше, например: Guti как уменьшительное от Algut, где второй компонент означает «гот», т.е. происходит от этнонима (Modeer 1964: 3842).

Но эта же гипокористика выступает и как производная от имен Gudhvast, Guttorn и др., где первый элемент означает «gud», «gоd» т.е. «бог». Янцен отмечал, что этот компонент являлся очень распространенным в скандинавских именословах и встречался, например, в таких именах как Gudbjgrn, Gudfastr, Gudhlef, Gudmundr. Последнее из названных имен зафиксировано и в форме Gunnmundr, а gunnr или gudr в древнескандинавском означало «сражение, бой». Когда-то даже считали, что все имена с gud- имели изначально форму gunn-, что оказалось неверным, пояснял Янцен. К этому надо прибавить, что часть имен с первым компонентом gud- была заимствованиями из английского именослова, например, такое исландское имя Gudini, Godene (с XI в.) или его древнескандинавский вариант Goden - заимствования от англосаксонского Godwine (Janzen 1947: 73-74, 137-138).

Приведенные примеры - хорошее подтверждение того, как древнескандинавские имена, рожденные в рамках языческой традиции, осваивались и преображались в условиях распространения христианства и под влиянием культурных импульсов извне. Так, древнее значение имен с основами gunnr/gudr как «сражение, бой» под влиянием имен, приходивших с Британских островов и с европейского континента, получало значение gud как «бог», родственное английскому god или немецкому gott.

Чем вышеприведенные рассуждения интересны в связи с анализом гипокористики Hxlghe/Hxlghi? Прежде всего тем, что они требуют принять во внимание тот факт, что любая гипокористика, в том числе и Hxlghe/Hxlghi, несколько столетий бытовавшая в устной традиции, обрастала вариативностью произносительных и этимологических норм. Как отмечал Модеер, в обиходной речи при образовании гипокористик могли не слишком строго придерживаться исходных правил (Modeer 1964: 38-42).

Из этого - неизбежный вывод: имя в форме гипокористики вне подробного контекста того, от какого полного имени оно образовалось, является оно продуктом автохтонной среды или заимствованным, какую сакральную традицию оно конкретно отражает и пр. - носителем полноценной информации, на основе которой можно делать далеко идущие выводы, не является.

___________________________97

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2015

На стыке языческой и христианской эпох одна и та же гипокористика могла быть связана как с языческим именем, так и с именем христианской семантики. Например, вышеприведенное имя Guti могло образоваться от архаичного Algut/Algot или Algautr, где первый компонент от alfr, т.е. от слова альвы или эльфы (волшебные существа из кельтской и германской мифологии), а второй - от гот. Но могло быть связано и со словом gud, когда процесс переосмысления шел от gautr/gut до gud, т.е. от архаического именного компонента языческих времен до оформления его уже на христианский лад.

Подобную трансформацию должно было пройти и имя Hxlghe/Hxlghi, совершив путь от языческой традиции к христианской, когда существенную роль в процессе трансформации играла созвучность именных компонентов. Вспомним, что наиболее ранние упоминания носителей этого имени фиксируются в героикоэпических сказаниях древнескандинавского эпоса, которые стали записываться не ранее XIII в., т.е. в тот период, когда христианские традиции, включая и именослов, более основательно утверждались в скандинавских обществах, когда латынь вытесняла рунную письменность и определяла, фактически, новый этап в развитии языка (например, «nysvenska» - «новошведский», основанный на латыни). Вот тогда-то, как следует из пояснения Модеера, воинский смысл гипокористики Hxlge от Hixlmger стал переосмысливаться, наполняясь христианским содержанием и сливаясь по форме с прилагательным helig. Иначе говоря, Hxlge и helig шли навстречу друг другу не одно столетие, и на этом пути Hxlge должно было иметь более пеструю историю, чем это пытаются представить норманисты. Вследствие этого совершенно безосновательно уверять, что за именем Hxlge/Helghi в разных источниках и в разные исторические периоды стоит только прилагательное helig.

Гипокористики представляли, наверняка, удобный ономастический материал для постепенного вытеснения старых именословов, благодаря вышеупомянутой особенности уменьшительных имен связываться с различными полными именами, что было общим свойством гипокористик, а не только особенностью скандинавских именословов. Например, в русском языке Глаша может быть уменьшительным и от Аглаи, и от Глафиры. Одна гипокористика может происходить от полных имен, принадлежащих к разным языкам: Тима - от Тимофея, и от Тимура. Но гипокористики могут восходить и к различным сакральным традициям: имя Мирон могло быть христианским, а могло быть сокращенным от древнерусского Миронег; старинное новгородское Данша (современное Даня) могло быть уменьшительным и от древерусского Данслава/Данислава, и от библейского Даниила (Суслова, Суперанская 1985: 53).

Имя Данислав восходит к древнейшему индоевропейскому именослову, где первый компонент Дан- от реликтового ведийского дану- «река, водный поток». С распространением христианства под языческую гипокористику Данша стал подводиться созвучный этому привычному имени христианский Даниил в значении «бог - мой судья». Так шел процесс замещения языческих имен христианскими, и гипокористики были для этого очень удобным материалом. Аналогичный процесс, безусловно, переживал и скандинавский именослов: брались привычные

гипокористики и наполнялись христианским содержанием. Поэтому утверждения

___________________________98

№4_________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ________________________2015

норманистов о том, что имя Хельги как в языческую эпоху, так и в христианскую сохраняло близкородственную «божественную» семантику от недостаточной проработки вопроса.

В широких кругах скандинавских обществ гипокористика Hxlghe/Hxlghi постепенно стала достаточно популярным именем, была принята как календарное имя. В именословах для простого населения оно встречалось иногда даже с весьма уничижительными добавлениями. Так, например, зафиксировано имя Helgi Ingialdsfifl, т.е. Хельги-Ингиялдов идиот, что надо понимать так, что данный носитель имени Хельги был сыном Ингиялда и идиотом (Ekbo 1947: 279).

Но это имя не закрепилась в качестве династийного имени для скандинавских королей. Объяснение лежит на поверхности: Хельги - это не «настоящее» имя, это -полуимя, а правители государственных образований полуименем не назывались. Странно было бы встречать такие наречения правителей как Олле Шётконунг или Слава Мудрый.

В образовании имени Hxlghe исходно участвовали другие компоненты. Модеер называет такой компонент как hixlm-fhjalmr в значении 'шлем'. Этот компонент присутствовал в образовании целого ряда имен, таких, как др.-шв. Hixlmdor (< - porir), как женск.имя Hixlmborgh, как западноскан. Hjalmarr, Hjalulfr и др. (Janzen 1947: 301). Но известный шведский рунолог Свен Янссон отметил, что данный именной компонент является очень редким в личных именах, известных по шведским рунным надписям (Upplands runinskrifter 1949: 61).

Я обратила внимание на то, что именной компонент hixlm-/hjalmr- в рунном именослове мог чередоваться или переходить в именной компонент holm-, например, Hialmfastr и Holmfastr или HialmgxiRR и Holmgxir (Peterson 2007: 114, 115). Возможно, такая вариативность и обусловила отмеченный С.Янссоном факт нечастого использования именных компонентов hixlm-/hjalmr- в рунных надписях: этот компонент имел своих «двойников».

Кроме того, надо иметь в виду, что скандинавский hixlm-/hjalmr- 'шлем' коррелирует с немецким helm - 'шлем', который, как приведено в словаре древнедатских имен, также был задействован и в скандинавской, и в общегерманской ономастике (Danmarks gamle personnavne 1936-40: 498).

Поэтому такой вариант древнешведского имени как Hxlmger, отмеченный Модеером, мог передавать общегерманский компонент (немецкий, англосаксонский) helm-. Тем более, что в средневековых скандинавских документах отмечен такой вариант для древнескандинавского имени Hialmfastr как Helmuastus (Peterson 2007:110). Все перечисленные варианты начальных именных компонентов могли участвовать в образовании полного имени Hxlmger/Hixlmger и соответственно, в гипокористике от него. К сожалению, Модеер скончался преждевременно и не довел используемую здесь монографию до завершения.

Но он был большим авторитетом в области исследования антропонимики, поэтому приведенные им данные подводят к следующему выводу: уменьшительная форма Hxlghe, согласно Модееру, образовавалась от полного имени Hxlmger. Однако, зная большую вариативность в использовании именных компонентов, можно высказать предположение, что в других скандинавских именословах, конкретно, в

______________________________99

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ____________________2015

Исландии, Норвегии или Дании гипокористика Hxlghe могла быть образована от других полных имен дохристианского именослова, «выветрившихся» под влиянием христианской лексики. Следовательно, старошв. H^lge, стародат. Helghi, старонорв. Helgi могут иметь совершенно различное происхождение, поэтому рассматривать их как одно и то же имя с одним и тем же значением на протяжении нескольких столетий - ничем неоправданная умозрительность. Замена языческих имен на христианские происходила в течение длительного времени и с использованием созвучий. Когда большая часть населения проживает в лоне устной традиции, то только созвучия помогали освоению новых духовных ценностей через имена. Так в древнерусском языке уменьшительная форма Даня от языческого имени Данслав стала частью библейского имени Даниил в значении 'бог мой судья'. Или древнескандинавские имена с корнем gudr как 'сражение, бой' типа Gudbjgrn под влиянием христианского именослова получало значение gud как 'бог', как английское god в англосаксонском Godwine.

Именно поэтому Янцен подчеркивал, что многие личные скандинавские имена дохристианского периода очень трудны для понимания и толкования. Антропонимическая часть лексики, по его словам, со временем оказывалась подверженной сильному «износу», именные компоненты, составившие имя, могли претерпевать значительные изменения. Возможны случаи, когда начальный компонент мог иметь несколько источников происхождения, которые смешивались в использовании (Janzen 1947: 22-29, 71). Выше были приведены примеры, подтверждающие данный вывод. Это замечание вполне может быть отнесено и к гипокористике Hxlge, и к прозвищу Hxlge/Helgi.

Модеер отмечал, что далеко не все имена из довикингского периода дожили до исторически верифицируемых времен. Имена могли потерять популярность, исходная материнская основа имени могла подвергнуться значительным изменениям - все это вещи известные. В какой-то период в силу фонетического развития и закономерных изменений имя могло принять форму, сближающуюся со словами, неподходящими для личных имен. Поэтому в данной форме имя не могло сохранить популярность и видоизменялось (Modeer I. Op. cit. S. 12-14).

Поэтому повторю еще раз: невозможно в историческом анализе опираться на такой ненадежный материал, как дохристианские скандинавские имена, претерпевавшие изменения в ходе формирования христианских именословов.

Завершу этот раздел следующими предварительными выводами относительно Hxlghe/Hxlghi как гипокористики:

- Уменьшительное имя Hxlghe (дат. Helghi, Helgi) должно было иметь за собой полное двуосновное имя. По мнению Модеера, оно являлось гипокористикой от Hxlmger/Hixlmger, т.е. от двуосновного имени, которое изначально не соответствовало прилагательному «helgi», поскольку его первая основа - существительное hjxlm/hxlm-, т.е. 'шлем', а второе - существительное -geir т.е. 'копье'. Таким образом, полное имя Hxlmger и его гипокористика Hxlghe были исходно связаны с воинской атрибутикой, с понятием 'защита', как и многие наиболее архаичные скандинавские имена и таким образом, далеко отстояли от «святости».

___________________________100__________

№4______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ____________________2015

- И только с распространением христианства, т.е. самое раннее, на рубеже XI -XII вв. и, следовательно, через пару веков после появления на исторической арене князя Олега, можно говорить о слиянии гипокористики Hxlghe с прилагательным helig/святой.

- Следует также присовокупить рассуждения Янцена, который напоминал, что согласно мнению большинства исследователей, одноосновные или однокомпонентные личные имена ранних периодов (так называемого викингского периода и начальных веков скандинавского средневекового периода) были гипокористиками от полных двуосновных имен. Сам же Янцен считал, что и короткие (т.е. одноосновные) имена могли иметь самостоятельное и очень древнее происхождение, однако уточнял, что простые одноосновные имена в викингский период носили простолюдины. Гипокористики легко отличить от полного одноосновного имени по окончанию: мужские гипокористики имеют окончание -i (Janzen 1947: 38-39).

Хельги как прозвище (binamn)

Теперь перейдем к рассмотрению Хельги как прозвища/ дополнительного имени (binamn). Согласно вышеприведенным результатам исследований Ассара Янцена, антропоним Hxlge в шведском именослове как в рунических надписях, так и в более поздних источниках мог выступать в качестве прозвища или дополнительного имени (binamn). В более общем плане высказался А. Янцен о западноскандинавском (т.е. древнеисландском и старонорвежском) архаичном именослове, когда он отметил, что большинство личных имен данного именослова были двуосновными, но встречались и одноосновные имена, которые в основном, были именами-прозвищами, а не полными именами (Janzen 1947: 25-30; 246, 254).

Прозвища как аналоги личных имен в скандинавских именословах образовывались часто от титулов, по профессиональной принадлежности, от названия местности или от прилагательных, характеризующих особенности личности или интересных по другим причинам.

Напомню, что в европейских именословах трансформация эпитетов в личные имена имеет давнюю традицию. Например, многие эпитеты, относившиеся, к древнегреческим богам, становились личными именами. В частности, относившийся к Афродите эпитет маргарито - жемчужная превратился в личное имя Маргарита, а другой ее эпитет морская (по-гречески - pelagios) дал два имени: Пелагея и в переводе его латинского варианта - Марина (Суслова, Суперанская 1985: 18).

Грамматически прозвища в скандинавских именословах образовывались часто сходным с гипокористиками образом, с помощью окончания -е или -i для мужских имен. Например, Pedher Danske - Петер Датчанин или Eerier Werme - Бирье из Вэрмланд и т.д. От прилагательных часто образовывались прозвища, характеризовавшие личностные качества, например, Galne 'безумный', Godhe 'добрый' и пр. (Modeer 1964: 96-113.

101

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2015

Среди ряда прозвищ в средневековом шведском именослове, таких как Frodhe 'мудрый', Gltpe/Gltpi 'алчный', Янцен называет и Hxlge как дополнительное имя при антропонимах, связанных с названием местности (Janzen 1947: 245-248, 254).

Логично предположить, что традиция широкого использования прозвищ или дополнительных имен в скандинавских именословах способствовала слиянию архаичной языческой гипокористики Hxlghe с прилагательным helig/святой и трансформации ее в прозвище (binamn) Hxlge с новым христианизированным содержанием, которое постепенно закрепилось как самостоятельное личное имя.

На эту мысль наводят, в том числе, рассуждения шведского языковеда Свена Экбу. Он также подчеркивал ту особую роль, которую играли прозвища в развитии скандинавской антропонимики. Среди приведенных им примеров прозвища или дополнительные имена встречаются как безартиклевые, например, Haraldr ungi (Харальд молодой), Porarinn spaki (Торарин умный), а также как артиклевые, например, Eilifr hinn ungi или Eilifr den unge (Эйлиф молодой), Runulf hin rapspaki или Runulf den radkloke (Рунульф рассудительный), Eriker hin hxlghi или Erik den helige (Эрик святой) и др. (Ekbo 1947: 271-272).

Последний пример касался шведского короля Эрика Святого (1156-1160), причисленного католической церковью к лику святых. Другими скандинавскими королями, причисленными к лику святых были норвежский Олаф Святой (995-1030) и датский Кнут Святой (1040-1086). Совершенно очевидно, что особо развитая традиция использования прозвищ в скандинавских именословах способствовала отождествлению массовым сознанием таких прозваний hin hxlghi, совр. den helige 'святой', данных церковью вышеназванным скандинавским королям, с аналогами личных имен.

Помимо этого, в христианскую эпоху прозвание den helige 'святой' сделалось неотделимым приложением к именам христианских мучеников, входивших вместе с распространением христианства в скандинавские именословы. Например, большое распространение получило имя католического святого Стефана - den helige Staffan (Sankt Stephanius). Этим именем - den helige Staffan - прозывался также шведский святой и проповедник христианства в Хельсингланд у саамов в начале XI в., о нем упоминает и Адам Бременский. Правда, у Адама Бременского имя проповедника зафиксировано как Stenfi, что соответствовало скандинавскому имени Stenfin. Но в шведской истории он стал почитаться под именем, созвучным имени католического святого, как den helige Staffan или Святой Стефан. И это тоже феномен известный -имена христианских святых старались «накладывать» на местные имена. Другим популярным в скандинавских странах католическим святым стал Святой Лаврентиус. Его памяти был посвящен домский собор в Лунде, возведенный в XI в. (перестроенный в XII в.) и получивший название собора Святого Ларса/Sankt Lars.

Таким образом, мы видим, что слово helig 'святой' входит в скандинавскую лексику с распространеием и утверждением христианства. Причем, входит оно, как часть общегерманской лексики, как вариант общего для германских языков прилагательного: нем. heilig, древнесакс. helag и др., став основой для образования прозвища hin hxlghi/ den helige 'святой'. Совершенно очевидно, что созвучность этого общегерманского прилагательного старинной гипокористике Hxlghe, наверняка,

___________________________102___________

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ____________________2015

поспособствовала тому, что старинное уменьшительное имя стало приобретать христианизированный образ. Но даже и в форме прозвища с содержанием 'святой' HxlghelHxlghi не было принято как королевское имя, оно осталось прозвищем/дополнительным именем для простолюдинов, войдя со временем в общенародный именослов.

В чем здесь дело? Для осмысления этого факта следует обратиться к другому примеру образования скандинавского антропонима из прозвища, пришлого в скандинавские королевские именословы со стороны. Речь идет об имени Магнус. В именослов скандинавских королей оно вошло, заимствованное с европейского континента, от прозвания короля франков Carolus Magnus, т.е. Карл Великий (Janzen 1947:140).

Вот это прилагательное magnus 'великий, сильный' скандинавы приняли как антропоним, и в первую очередь как королевское личное имя. Интересно, что в западноевропейских именословах существовало и личное имя Магнус. Его носили многие прославленные католические святые (например, был мученик Святой Магнус в III в.), а также итальянские и британские христианские мученики.

Но в скандинавских именословах, как подчеркивал Янцен, имя Магнус носило профанный характер, и при этом хорошо прослеживается его связь именно с прозванием короля Карла Великого, которое от лат. Magnus как раз и трансформировалось в скандинавских странах в антропоним. Этому, наверняка, помогали и имевшие широкое хождение предания о Карле Великом. Они сделались ядром французского эпоса, оформившегося в период IX-XI вв. Песни о героических деяниях Карла расходились кругами по европейским странам, создавая вокруг его имени героический ореол, что явно и делало его привлекательным для заимствования в королевский именослов.

В этом случае мы видим яркий пример того, как прилагательное magnus, функционировавшее в качестве эпитета короля Карла, могло трансформироваться в личное имя и войти в скандинавские королевские именословы, будучи прославлено его носителем - крупным удачливым политиком. К популяризации эпитета magnus в качестве личного имени приложили руку деятели культуры скандинавских стран, начав тиражировать его как имя героев литературных произведений.

В «Младшей Эдде» Снорри Стурлусона (время создания около 1220 г.) действует сын божества Тора и великанши Яарнсаксы по имени Магне (Davidson 1993: 22, 232). Магне - литературный антропоним (скорее, теоним), имеющий ту же форму слабого склонения прилагательного, как и Hxlghe, иначе говоря, - форму прозвища, образованного от определения к существительному: den magne 'сильный'. Поскольку относительно происхождения личного имени Магнус от почетного прозвания короля Карла Великого мы располагаем самыми бесспорными данными, приведенными выше, то ясна и динамика его усвоения скандинавской ономастиконом. До того, как быть воспроизведенным Снорри Стурлусоном в качестве имени литературно-мифического персонажа в XIII в., оно вошло в скандинавский королевский именослов еще в XI в. под влиянием культурных импульсов с европейского континента.

103

№4______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2015

Нетрудно предположить, что подобный же путь в скандинавские именословы проделало и прозвище Helghi 'святой' как дополнительное имя, трансформировавшееся в имена литературно-эпических героев - ведь (напомним еще раз) это в эпических произведениях ранее всего появляется имя HelgHHeglx. Его укоренению в скандинавских именословах, как вымышленных, так и реальных, способствовали пришедшие с континента традиции христианства. Известно, что творчество литературных деятелей Исландии с XIII в. олицетворяло излом эпох -языческой и христианской. Отчетливо прослеживается это, например, у Снорри Стурлусона. Его Тор преследует тех, кто принял христианскую веру, является во сне обращенному в христианство мореплавателю и пугает его штормовой погодой, если он не вернется к его почитанию (Davidson 1993: 84-85). Но сын и помощник Тора носит у Снорри уже «новомодное» латиноязычное имя Магне, бывшее явно моложе той дописьменной эпохи, к которой стремятся относить начало появления исландских преданий.

Подтверждением того, что имя Hxlghe/Hxlge в шведских именословах только в христианскую эпоху стало пониматься в значении 'святой' служит отмеченный Янценом факт перевода на латынь имени Hxlghe как Sankte в одном средневековом шведском источнике (Janzen 1947:254-255). Тот факт, что имена новых именословов, входивших в духовную жизнь общества вместе с новой сакральной системой, дублировались в форме переводов на родной язык, хорошо известен. Например, для русских именословов отмечено, что греч. Агафон (в переводе «добрый») соотвествует русскому имени Добрыня, лат. Павел (в переводе «малый») соответствует русским Мал, Малой, Малыш, греч. Агапий и др.-евр. Давид - русскому Любим, греч. Петр и сирийск. Кифа - русскому Камень. И такое имя было в составе древнерусского именослова, от него пошла фамилия Каменевы (Суслова, Суперанская 1985:49).

Поэтому зафиксированное Янценом дублирование Hxlghe как латинского Sankte показывает, каким длительным и непростым был процесс укоренения в скандинавских именословах имен с христианским содержанием, а также подкрепляет тот факт, что Hxlghe как прозвище со значением 'святой' было в скандинавской ономастике пришлым с континента.

Таким образом, распространение христианизированных имен в скандинавских странах обогащало скандинавские языки христианской лексикой и христианскими ценностями. Одной из составляющих этого процесса как раз и было создание новых имен, что является известным феноменом: новые идеологические ценности создают моду и на новые имена. Видную роль в популяризации новых ценностей в общеевропейском масштабе призваны были играть деятели культуры, писатели. Так на европейском континенте от прилагательного 'святой', общего для германских языков (древнеангл. halig, древнесакс. helag, нем. heilig и др., тождественные saint), было образовано литературное имя англосаксонских поэм HalgalHalga. Понятно, что эти новые континентальные культурные искания не оставались безвестными для образованных слоев скандинавских стран. Выше было упомянуто, что именно из общегерманского лексикона вошло в скандинавские языки прилагательное helig в значении 'святой': дат. hellig, норв. hellig, шв. helig. А вместе с новой христианской лексикой с европейского континента пришла и «мода» при помощи этой лексики

____________________________104__________

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ______________________2015

христианизировать прежние имена, в частности, имя Helghe по типу Halga/Halga от древнеангл. halig.

То, что скандинавские писатели были внимательны к новинкам с европейского континента, говорит имя Магне, выбранное Снорри Стурлусоном для своего мифического героя. Возможно, именно под влиянием литературных веяний с европейского континента имя Helghe/Helgi было введено в литературные именословы героев исландско-норвежской литературы, а также привлекло внимание датского писателя Саксона Грамматика и было им использовано в рассказах о легендарных, т.е. вымышленных правителях данов.

Означает ли это, что людей, к личному имени которых добавлялось прозвание Hxlghe, воспринимались как святые? Думаю, что обыденное сознаниие скандинавского общества глубоко не вникало в новый «святой» смысл старинного привычного имени Hxlghe, для того, наверняка, и требовалась к нему иногда латинская пара Sankte для лучшего усвоения новых ценностей. В книге Модеера приводится имя одного шведского крестьянина как Pedher biskop, т.е. Петер епископ. Понятно, что епископ было не должностью крестьянина, а его дополнительным именем, возможно, данным ему еще отцом: слово хорошее, и важные люди им прозывались, пусть это дополнительное имя, подумалось отцу, проторит сыну дорогу благополучной судьбы. Так было, похоже, и с Hxlghe как с прозвищем: слово хорошее, достойные люди им величались, вот и стали приписывать его широкие слои населения как дополнительное имя к основному личному имени.

Но между статусом личного имени Магнус и статусом личного имени Хельги в скандинавских именословах видна большая разница. Имя Магнус вошло в скандинавские именословы с главного входа: его приняли один за другим скандинавские короли, вследствие чего оно быстро сделалось наиболее популярным именем и среди обычных людей.

Другое дело с именем Хельги. В широких кругах скандинавских обществ, появившись в форме прозвища, оно получило популярность и было принято как календарное имя, но такжк как и созвучная гипокористика, рассмотренная выше, не закрепилось в качестве династийного имени для скандинавских королей, как это получилось с заимствованным эпитетом магнус. И понятно почему. Прозвище Хельги пришло в скандинавские страны вместе с христианством с континента, но за ним, как за именем Carolus Magnus, личного имени прославленного правителя не имелось, т.е. не существовало великого скандинавского завоевателя с именем Хельги! Будучи овеянным только символикой христианства, оно вызвало интерес скандинавских литераторов, но литературные именословы отнюдь не всегда проецируются на реальную жизнь.

Какое присхождение имели такие скандинавские Хельги, как Хельги у Саксона Грамматика или у Снорри Стурлусона? Происходили ли они от прилагательного helig, т.е. были изначально прозвищами или же они фигурировали как гипокористики? Выше уже напоминалось о том, что одно и то же уменьшительное имя может быть от разных полных имен: Глаша от Глафиры и от Аглаи.

Итак, обобщим, что мы имеем в качестве результата исследования имени Хельги как гипокористики и как прозвища: скандинавское имя Hxlge не

___________________________105___________

№4______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2015

образовалось исходно от прилагательного helig, имя Hxlge и прилагательное helig имели каждый свое происхождение, но в христианскую эпоху они сблизились и стали восприниматься как сходные по смыслу.

Имя Хельги не вошло ни в один из династийных именословов скандинавских стран ни как любой из вариантов его полного имени, ни тем более как его уменьшительная форма, поскольку имена правителей всегда приводятся в полной величественной форме. Не заимствовались уменьшительные имена и в древнерусский княжеский именослов, а заимствовались только полные именные формы. Невозможно себе представить такое великокняжеское имя как Слава Мудрый или царское имя Ваня Грозный. Думаю, это касалось и заимствований в обычные русские именослововы, не только княжеские. Уменьшительные формы от полных имен образовывались уже в среде русского языка, с адаптацией к его нормам. Поэтому любые попытки лингвистического препарирования гипокористики или прозвища Хельги на предмет сближения его с русским именем Олег ничего дать не могут и делают совершенно бессмысленными какие-либо отождествления имени Олег со скандинавскими антропонимическими прототипами.

Норманисты об имени Хельги

А что же норманисты? Как они конкретно доказывают продекларированное тождество древнерусского имени Олег со скандинавским Хельги/Helgi? Как в системе их доказательств увязывается явно христианская сущность прилагательного helig -святой с именем князя-язычника Олега? Приводятся ли у них примеры того, что от прилагательного helig в скандинавских именословах образовывались и другие имена, ведь это должно было бы происходить на основе архаичного принципа варьирования, когда каждый именной компонент мог соединяться с целым рядом других компонентов и образовывать новые имена. И сразу можно сказать, что ничего подобного обосновать норманистам не удается.

То, как пытаются убрать первый неудобный момент и вытащить из христианского слова helig более древний языческий смысл, можно увидеть в упоминавшейся выше статье Мельниковой: «...имя Helgi-Олегъ также имело значение "святой, священный", а в языческую эпоху отражало представления о сакральности верховной власти» (Мельникова 2005: 138).

Вот так, норманисты уверяют, что имя Helgi несло в себе одно единственное значение, неизменное как для языческого периода, так и для христианского. Но научного содержания в приведенном утверждении нет. А какое имя предводителя в архаичную эпоху не отражало представлений о сакральности власти? В древнескандинавском Hxlmger, от которого, согласно образовалось Hxlghe, с его воинской семантикой 'шлем' и 'копье' также можно, при желании, обнаружить представления о сакральности, ибо правитель в архаичную эпоху - защитник, хранитель своего народа, доблестный воитель.

Но эта языческая часть истории имени Хельги у норманистов блистает своим отсутствием, поэтому вместо стройной цепи доказательств предлагается чистейшее

___________________________106__________

№4_________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _________________________2015

сочинительство, что статья Мельниковой и демонстрирует: «...прямолинейная экстраполяция христианского значения опасна, поскольку не учитывает возможные трансформации семантики слова. Поэтому для выяснения истоков и путей образования имени и прозвища князя Олегъ Вещий на древнерусской почве представляется необходимым обратиться, с одной стороны, к употреблению прилагательного helgi и установить комплекс связанных с ним дохристианских представлений, а с другой стороны, - к распространению образованного от него антропонима в Скандинавии также в дохристианское время... Слово heilagr многократно встречается в эддических мифологических и героических песнях... архаичное значение слова просматривается в юридических терминах frid-helgi "безопасность благодаря установлению мира", mann-helgi "сакральность личности" ping-helgi "священные границы тинга"... Как кажется, прояснить дохристианское понимание слова heilagr/helgi оказывается возможным этимологически, при обращении к производным от корня *hail- в древнеисландском языке. В одно с ним лексическое гнездо входят такие слова, как heill, прил. "целый, целостный, цельный, неповрежденный" и heila, гл., "делать целым, лечить", откуда heilsa "здоровье; а также здоровый, исцеленный" (от ран, болезни); heila, гл. "околдовывать, заговаривать", а также heil, сущ. ср. или ж.р. "удача, везение"... Казалось бы, апеллятив с таким семантическим полем должен был бы быть широко употребителен в качестве личного имени уже в древнегерманское время (Sic! - Л.Г.)... Однако основа *hail- в древнегерманских, а затем и древнескандинавских личных именах встречается редко... (Sic! - Л.Г.). В древнескандинавском именослове корень *hail- дал только одно личное имя - Helgi (в женском роде Helga, др.-англ. Halga)...» (Мельникова 2005: 138140).

Короче говоря, имен с корнем *hail- норманисты в скандинавских именословах не обнаруживают! Исключение - созданная самими норманистами пара Helgi/Helga, но ее единичность противоречит принципу варьирования и потому вызывает большие сомнения. Такой вывод проглядывает сквозь нагромождения лингвистической умозрительности, если восстановить истинную сущность сказанного в статье. Факт того, что слово heilagr встречается в песнях не может заменить личные имена, вернее их отсутствие. Есть в лексиконе слова «здоровье» или «целостность»? Прекрасно! А где личные имена? И зачем обращаться именно к древнеисландскому? Совершенно такие же слова есть и в немецком: heil 'целый, невредимый', Heil 'благо, счастье, спасение', heilen 'излечивать, лечить' - вся эта лексика является общегерманской! Древнеисланские «производные» здесь ведущей роли не играют. А в статье их привлекли явно для того, чтобы создать иллюзию длительного использования имени Хельги/Helgi именно в скандинавской традиции. Рассмотрим чуть подробнее цепь этих умозаключений.

Мельникова разъясняет, что имя Helgi соответствует прилагательному helgi -слабой формы от heilagr<*hailagaz. Данное прилагательное впервые встречается в рунической надписи на золотом кольце из Пьетроассы (совр. Pietroasele в Румынии), фотокопия которой выглядит как «gutaniowi hailag» и которую датируют чаще всего рубежом IV-V вв.

107

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _______________________2015

Нет никакой необходимости погружаться здесь в историографию вопроса о сложности толкования этой краткой надписи и останавливаться на предлагаемых вариантах. Нам важно только то, что значение слова hailag однозначно связывается с понятием сакральности и переводится как 'священный'. Таким образом, то, что прилагательное hailag со значением 'священный' существовало в Европе с IV в. - факт бесспорный! Но такой же бесспорный факт, что скандинавских имен, образованных от этого прилагательного как именной основы, не удается зафиксировать в источниках вплоть до эпохи распространения христианства в скандинавских странах. Следовательно, никакой ономастической изложницей для образования скандинавских имен прилагательное hailag не выступало. И это тоже факт! Изложницей для прозвища Хельги явилось совсем другое слово, оно же стало «родителем» литературного антропонима Halga из англосаксонского эпоса. Возможно, производным от него стало и прилагательное hailag, но об этом более подробно будет рассказано во второй части статьи.

В силу того, что из цепи норманистских рассуждений выпало существенное звено, то литературное имя Halga само по себе никаким самостоятельным доказательством не является. Кроме того, литературные антропонимы живут своей жизнью художественного образа, а не жизнью исторической, а между названным литературным антропонимом и надписью из Пьетроассы пролегает путь в несколько столетий, который у норманистов не заполнен ничем. Поэтому приведенное утверждение о том, что литературный антропоним Halga есть производное от прилагательного hailag, бездоказательно висит в воздухе. А связь между ними есть и очень интересная, но норманисты не сумели ее обнаружить.

Далее Мельникова показывает, что слово heilagr часто использовалось в эддических мифологических и героических песнях, а затем закрепилось в значении «святой» в христианскую эпоху. Ничего удивительного в этом нет, поскольку слово 'священный' имеет самое широкое применение во всех языках. Священна родная земля, священны ее границы, священна ее природа. И вполне естественно встречать слово 'священный' в поэтической лексике героико-эпических произведений.

Но лексика лексикой, а скандинавских антропонимов от heilagr как именного компонента вплоть до конца первого тысячелетия не образовалось! Кроме тех, разумеется, которые норманисты придумали сами в качестве «оригинала» для имени Олега и Ольги. И это свидетельство того, что корень *hail- из слова heilagr, от которого образовалось прилагательное helig (от heilagr непосредственно или более кружным путем - большой вопрос), не являлся именным компонентом в скандинавских именословах, где в дохристианскую эпоху действовал принцип варьирования, обеспечивавший использование именных компонентов для множества имен, и особенно это касалось компонентов, наполненных возвышенным содержанием. Напомню, как этот принцип варьирования действовал для образования скандинавских имен в раннее средневековье.

Например, такой именной компонент в скандинавских именословах как As- от названия богов асов, фигурировал во множестве имен: Asbjprn, Asbrandr, Asgautr, Asgeirr, Asgrimr, Asleifr и т.д. Или основа Ger- от древнешв. *ger-, древнесканд. geirr- , выступавшая как второй компонент в таких именах, как Hxlmger, давшего, согласно

____________________________108___________

№4_________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ __________________________2015

уменьшительное Hxlge, могла выступать и как первая основа имени в таких мужских именах, как Ger(h)vat, Gerlak, Gerlej, Germund, Gerthorn, Gervast, Gervidh, или в женск. именах как Gerhild, а также в женских именах из рунных надписей Geirun, Geirvi. Тот же принцип действовал и в славянских именословах. Компонент слав-, например, образовывал имена Святослав, Святополк, Святовит, но использовался и в качестве конечного компонента в именах Мирослав, Ярослав и др.

Что же касается heilagr/helgi, то участие этого слова как именного компонента в образовании скандинавских имен на основе принципа варьирования не наблюдается, и этот факт, который лишает норманистскую аргументацию всякой основы.

Хельги в скандинавской литературной антропонимике

Написание скандинавских имен стало претерпевать значительные изменения в ходе все более полного распространения латинского алфавита с XIII в. или с того периода, когда стали записываться исландские саги. Прежде всего, это влияние сказалось на датских и норвежско-исландских именословах. Датский исследователь в области ономастики Рикард Хорнби распространение латиницы в датской письменной культуре назвал «властью латыни».

С постепенным утверждением латинского алфавита произошла сильная латинизация многих личных имен датского именослова. Перед гласными в именах стали писать знак придыхания «h», например, Herikus вместо Erikus, Homerus вместо Omer или Orm. Женское имя Elena, которое в народной традиции было известно как Ellind или Elin, получило форму Helena. Elias (Илья) стало Helias. Так писатель периода реформации Poul Helgesen стал величать себя Paulus Helie вместо Elie. Под влиянием латиницы уменьшительные имена от имени Elias/Helias стали принимать форму, идентичную с Helghi, и наоборот. Скандинавская форма Helghi в иностранных источниках передавалось на немецкий лад как Heilige (Hornby 1947: 187), что естественно, поскольку на немецком слово heilg означало 'святой', Heiland -'спаситель' и т.д. В силу этого имя Helghi в скандинавских именословах получило на письме множество вариантов. Например, в словаре датских личных имен под именем Helghi встречаются такие варианты наряду с Helghi и его латинским вариантом Helgo как: Heiligen, Eiligen, Helgonj, H^liess (Paulo H^liess 1341), H^lgonis (Petri H^lgonis 1350), Helyo, Heli и т.д. (Danmarks gamle personnavne 1936-1940: 496497.

И это обстоятельство крайне важно для анализа имени Helghi. Следует иметь в виду, что сюжеты, где носители этого имени фигурируют, могли относиться писателем к периоду IX-X вв., но стали известны нам по воспроизведениям в исландских рукописях XIII-XV вв. (Циммерлинг 2004: 431). Поэтому имена героев в данных произведениях с большой долей вероятности либо прошли христианскую «модернизацию» (от Hxlghe 'Шлемоносеца' к Helghe 'святому'), либо были непосредственном порождением христианской эпохи - прозвищем Helghe - прямым переводом Sankte. Поэтому мы не можем знать точно, как произносились созвучные прилагательному helig более архаичные гипокористики или прозвища

___________________________109__________

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ______________________2015

скандинавских именословов, например, имя одного из легендарных первопоселенцев в Исландии Helgi hinn magri - Хельги Худого в X в. (к этому периоду относят время его жизни). О Хельги Худом известно, что он был обращен в христианство, но не хотел расставаться и с почитанием Тора (Davidson 1993: 84).

Может, в написании его имени в явно христианизированной форме был заключен символический штрих, характеризовавший ту переходную эпоху? Иначе говоря, у нас нет никакой гарантии в том, что воспроизведение его имени в письменную эпоху соответствовало его произносительной форме в X в., соотвественно, соединение имени Хельги из этого источника с прилагательным helig -академическое умозаключение.

Далее следует обратить внимание на то, на какие источники ссылаются норманисты для подтверждения своей концепции отождестве имени Олега и скандинавского имни Хельги. Так Е.А. Мельникова сообщает, что «...личное имя Хельги/Хельга ...отмечается прежде всего в именослове Скьёлдунгов - легендарной династии правителей о. Зеландия, ...а также в других циклах и сюжетах древнескандинавского эпоса, происхождение которых может быть связано с датскими и норвежским культурным ареалом» (Мельникова 2005: 142-143).

В статье называются и те произведения, в которых имя Хельги фигурирует как имя героев эпических произведений. Это английский героический эпос «Видсид» (Widsith), сохранившийся в Эксетерской книге - самом большом сборнике англосаксонской поэзии X в., хранящемся в библиотеке Эксетерского собора, а также эпическая поэма «Беовульф», созданная в начале VIII в. и сохранившаяся в списке XI в. Кроме того, это легендарная часть истории данов у Саксона Грамматика, «Круг земной» Снорри Стурлусона и др.

Иначе говоря, наиболее ранними носителями имени Хельги выступают литературные герои, а не исторические личности. Но дело в том, что именослов героико-эпических произведений весьма специфичен. Многие имена их героев несут символическую нагрузку, концентрируют в себе идейный замысел произведения. Поэтому, например, в русских былинах мог действовать герой по имени Алеша Попович, но совершенно невозможно представить уменьшительную форму имени для княжеского или царского именослова. Например, был царь Алексей Михайлович, но никому не приходило в голову именовать его царь Алеша Михайлович.

Далее следует, наконец, прояснить, что к череде литературных героев относятся и правители из так называемой «легендарной» династии Скъёлдунгов. Современные скандинавские историки уже давно не относят к историческим источникам ни легендарную историю королей данов у Саксона Грамматика, ни легендарные истории королей Дании, Швеции и Норвегии из норвежскоисландской литературы.

«Труд Саксона - не историческое произведение. Это - мир увлекательных рассказов... Всего каких-нибудь лет сто тому назад Саксон рассматривался как важнейший источник по истории Дании древнего периода. Но у современной науки более критичный подход. Вся древняя или легендарная часть его труда не признается более реальной датской историей. Доказано, что немалую часть

____________________________110__________

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ______________________2015

материала он заимствовал из гуннской истории или из истории Англии для того, чтобы дать датскому королевству более древнюю историю», - пишет в предисловии к датскому изданию «Деяний данов» датский историк Д. Тамм (Tamm 1999: 10-11).

Та же самая оценка относится и к англосаксонскому эпосу, и к норвежскоисландской литературе. По словам одного из ведущих шведских медиевистов Д. Харрисона, практически все исследователи сейчас сходятся во мнении о том, что «Беовульф» - художественное произведение, которое немыслимо использовать как исторический источник для изучения датской или шведской истории VI-VII вв. Таким же специфическим источником, подчеркивает Харрисон, являются скальдическая поэзия и саги, т.е. «Эдда», родовые саги, норвежско-исландские королевские саги. Граница между реальностью и фикцией в них трудноуловима. Исландские саги были записаны несколько веков спустя после описываемых в них событиях. Прежде всего, это касается «Саги об Инглингах», которая была записана Снорри Стурлусоном около 1230 года на основе древнескандинавского поэтического произведения «Перечень Инглингов» о древнешведском королевском роде в Уппсале. Но мы не знаем, когда эта поэма была написана, и разные исследователи датировали ее в промежутке от X в. до XII в. Многое говорит за то, что весь перечень королей - книжный конструктив, не имеющий ценности исторического источника» (Harrison 2009: 21-23).

Труд Саксона Грамматика сыграл важную роль в скандинавской историографии, поскольку он открывал первую страницу в скандинавском историописании. Как отметил шведский историк К. Юханнессон, Саксон Грамматик уже в средневековый период расценивался в образованных кругах Европы как первейший авторитет среди скандинавских историков, под влиянием которого развивалось датское историописание следующих веков. Зеландские хроники XIII в. и ютландские хроники XIV в. следовали, безусловно, Саксону. Когда шведский историк Эрик Олай в Упсале второй половины XV в. писал свою «Chronica regni Gothorum» или когда Альберт Кранц несколько десятилетий спустя в Гамбурге писал труды по истории саксов, вендов и скандинавских народов, то оба они черпали свои познания из Саксона Грамматика (Johanneson 1978: 7-8).

Таким образом, «мир увлекательных рассказов» Саксона Грамматика наполнял вымышленной историей данов исторические призведения европейских авторов в течение нескольких столетий. Правда, сейчас даже датские историки признали вымышленность «династии» Скъёлдунгов. Но российские норманисты, по-прежнему, воспринимают легендарную часть произведения Саксона как достоверный исторический источник.

Но даже фантазии Саксона не хватило на такую нелепую выдумку, как изобразить некоего Хельги «из датских и норвежских локальных династий», якобы совершившего великие завоевания в Восточной Европе и создавшего там в конце X в. гигантское государство. Хотя Саксон, как известно, стремился воспеть наиболее видных представителей датской королевской власти и датских правителей другого ранга, которым удавалось хоть на короткий срок собирать земли данов под одной рукой или же стяжать воинскую славу в удачливых иноземных походах. При этом никто из перечисленых выше столпов западноевропейской историографии не пенял

____________________________111__________

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ______________________2015

Саксону Грамматику за то, что у него нет описаний тех грандиозных походов скандинавов, выдуманных впоследствии шведскими представителями готицизма.

Как отметил c некоторым разочарованием современный финский историк Латвакангас (он как раз, в отличие от Саксона, стремился выявить грандиозные походы скандинавов на восток Европы), у Саксона виден явный интерес к восточноевропейским землям, поскольку писатель нередко «отправлял» туда своих героев. Кроме того, Саксон придавал значение междинастийным связям с восточноевропейскими правителями (этим, явно, и определялся интерес Саксона), но никаких данных о викингских походах на восток у Саксона нет (Latvakangas 1995: 73-74).

Приведенный анализ норманистских попыток доказать, что имя князя Олега есть производное от скандинавского Хельги, выявляет полную несостоятельность этих попыток. Данный вывод логично подкрепляется отсутствием скандинавских исторических прототипов для князя Олега. Как было отмечено в начале статьи, именно в тот период, когда согласно Мельниковой, из среды представителей датских и норвежских правителей должен был появиться такой героический предводитель, как Олег Вещий, объединивший гигантские территории Восточной Европы под своей властью, среди тех же датских правителей не нашлось ни одного, который бы собрал под своей рукой микроскопические в сравнении с Восточной Европой территории, расположенные на Ютландском полуострове, на острове Зеландия и на других островах вблизи них.

Более того. У нас есть прекрасный источник - хроника немецкого анналиста Адама Бременского, созданная около 1060 года и содержащая, в том числе, описания истории скандинавских стран, основательность которых усиливается тем, что многие из этих сведений Адам Бременский получил от короля данов Свена Эстридсена (1020-1074) во время личных встреч с королем. Времена Олега Вещего были сравнительно недавним историческим прошлым для Свена Эстридсена, но он решительно ничего не знал о своих великих предках или земляках, вершивших грандиозные дела в Восточной Европе.

И это притом, что как раз в воспоминаниях короля Свена об этом периоде, т.е. о конце IX в., мелькает имя одного из его предков, очень похожее на то, которое норманисты выдают за исходную форму для имени князя Олега, а именно имя Heiligo. Адам Бременский упомянул короля данов Heiligo, правившего у данов в период после поражения, нанесенного норманнам и данам королем Арнульфом, который, по словам хрониста, практически истребил норманнов. Здесь имелась в виду битва при Лёвене (современная Бельгия) 891 года, в которой император Арнульф Каринтийский нанес поражение войску норманнов, так что, как пишет Адам Бременский, «сто тысяч язычников пали сраженные... и нападения норманнов были остановлены, и так Господь отомстил за кровь своих верных слуг, за кровь, которая лилась в течение семидесяти лет» (Adam av Bremen 1984: 52).

И далее Адам Бременский пересказывает слова Свена Эстридсена (1047-76), который по просьбе хрониста, перечислял своих предков: «После поражения, которое потерпели норманны, правил, насколько мне известно, Heiligo, которого его народ любил за справедливость и святость. Его сменил Олоф, который прибыл из

____________________________112__________

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _______________________2015

страны свеонов и силой оружия подчинил себе королевство данов. У него было много сыновей, и двое из них - Гнупа (Ghnob) и Гюрд (Gurd) завладели троном после смерти отца... что после смерти правителя свеонов Олофа, который правил со своими сыновьями, трон занял Сигтрюгг, он правил недолго, и его изгнал сын Свена Хардекнют из страны норманнов (шведские переводчики считают, что здесь речь идёт о выходце из герцогства Нормандия -Л.Г.). Но об их правлении мало что можно сказать... все они были язычники, но несмотря на то, что короли часто менялись... христианская церковь не была совсем уничтожена...» (Adam av Bremen 1984: 52-53).

Последние описания в рассказе относятся к 915 г., а время жизни Heiligo приходится на рубеж IX-X вв., что совершенно очевидно со слов Адама Бременского. Тем не менее, Мельникова, перечисляя всех носителей имени Хельги, отодвигает время правления Heiligo на целых сто лет ранее: «...конунг Heiligo конца VIII в., которого Адам Бременский называет "мужем, любимым народом за [его] справедливость и святость", - видимо, согласуя с его именем характеристику, выдержанную в христианском духе» (Мельникова 2005: 142).

Тем самым в статью вносится грубая историческая ошибка. Но благодаря этому выполняется важная задача: правление короля данов по имени Heiligo отодвигается подальше от времени правления князя Олега и исключает, таким образом, неудобные вопросы: «Король данов по имени Heiligo - Хельге есть, а где его великие подвиги?» Нет этих подвигов у датского современника Олега Вещего по имени Heiligo.

- Как сейчас помню, вроде был и такой правитель, - напрягал память Свен Эстридсон, - и даже хороший был человек, а больше и сказать о нем нечего. Потом пришли правители свеонов и все захватили. А потом пришли другие завоеватели. Но тоже ничем особенным себя не отметили».

И вот из этой-то безликой череды мелких правителей, не способных у себя дома создать что-то существенное, норманисты пытаются выводить русского князя Олега Вещего!

Кроме того, надо учесть, что латинизированный вариант имени Heiligo мог скрывать имя Elie/Илья, которое имело литинизированную форму Helie, что было сокращенной формой от Helgesen (как в вышеприведенном примере с именем писателя реформации: Poul Helgesen стал величать себя Paulus Helie вместо Elie). Для короля-христианина имя Илья было очень подходящим.

Хельги в скандинавских рунных и латинизированных именословах

Личные имена, зафиксированные на рунных камнях, собраны в словаре Лены Петерсон. Представлено в словаре и Хельги, по поводу которого составительница словаря отмечает, что в стародатском это имя записывалось как Helghi, функционируя и как прозвище/binamn, в старошведском как H^lge (в том числе, и как прозвище/binamn), в старонорвежском Helgi (в том числе, и как прозвище/binamn) (Peterson 2007: 128).

Относительно Хельги в датских и норвежских именословах в предыдущей части статьи было отмечено, что наиболее раннее употребление этого имени

____________________________113___________

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2015

отмечено в литературных памятниках в качестве имен вымышленных героев. Записаны эти памятники были уже на латинице, что неизбежно вело к искажению исходной формы имени, к возникновению ее вариативности, что затрудняло выяснение этой исходной формы.

В датских именословах Хельги в форме литературного антропонима прослеживается вплоть до XII в., не считая упомянутого Адамом Бременским некоего правителя по имени Heiligonem, Heligon, о котором было рассказано в предыдущем разделе. Но как уже отмечалось, у нас не может быть никакой уверенности в том, какое конкретно имя скрывается за этой сугубо латинизированной именной формой. В подтверждение можно привести такие варианты датского Helghi из средневековых датских именословов (т.е. с XII в.) как Helias, Helie, Helli (Danmarks gamle personnavne 1936-1940: 300).

Эти варианты свидетельствуют о том, что они пришли в датский именослов с европейского континента, и как мне удалось обнаружить, имеют весьма специфичное происхождение. Этот момент полностью прошел мимо российских норманистов (как, впрочем, и многое другое), поэтому ему будет посвящен отдельный раздел во второй части данной статьи. Здесь же, чтобы завершить разговор о датских Хельги, приведу несколько примеров из датского словаря старинных личных имен. Реальные, исторически зафиксированные носители имени Хельги отмечаются в нем с XII в. (помимо отмеченного Адамом Бременским правителя по имени Heligon). Вот несколько примеров.

У короля данов Нильса (1104-1134) был советник по имени Helgi, дата смерти которого зафиксирована в 1128 г. Среди священников Лунда известны Helge Diak^n, XII в.; Helgo, приор в монастыре Эсрум, Лундское епископство, 1177 г.; маршалк (высокий военный чин) Heinligo, 1230; некий H^lgi на острове Лангеланд (между островами Фюн и Лолланд), XIII в.; Petro Helghss в Лунде 1325 г. Petro H^lgonis, каноник в Лунде, 1331 и др. (Danmarks gamle personnavne 1936 - 1940: 496).

Среди носителей этого имени отмечается много священнослужителей, что напоминает об отмеченном Янценом факте перевода на латынь имени Hxlghe как Sankte в одном средневековом шведском источнике, что приводилось выше. По всей видимости, подобная практика существовала и в Дании в период распространения христианства, что способствовало популярности этого имени среди священнослужителей.

К рассказу о старонорвежском Helgi можно отнести многое, что было сказано о стародатском Helghi: первые его носители - вымышленные литературные герои, а реальные исторические носители этого имени появляются в Норвегии, примерно тогда же, когда и в Дании. Об исландских носителях имени Хельги было вкратце упомянуто в предыдущем разделе: имена эти стали известны по исландским рукописям XIII - XV вв., поэтому мы не можем знать, насколько «модернизировано» их написание христианским мировоззрением и насколько искажено при передаче на латинский алфавит. И я не вижу смысла останавливаться более подробно на исландских носителях этого имени в рамках данной статьи, поскольку ее задача -рассмотреть вероятных «кандидатов» на роль князя Олега, которые согласно норманистам, должны были иметься среди выходцев «из датских и норвежских

___________________________114___________

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ______________________2015

локальных династий». Поэтому норвежским носителям имени Helgi будет уделено в статье большее внимание, но сделаю я это во второй части данной статьи, в разделе «Древнерусские предания и их компиляция в Саге об Одде Стреле», вкупе с рассмотрением исландской саги, содержание которой интерпретируется норманистами в тесной связи с личностью летописного князя Олега.

С этим обратимся к имени Хельги, зафиксированному на рунных камнях, конкретно, на рунных камнях Швеции. Один из наиболее выдающихся шведских исследователей шведского рунного наследия Свен Б.Ф. отметил, что имя Хельги не принадлежало к распространенным именам в шведском рунном именослове викингского периода. Известны считанные случаи его использования, причем некоторые из них - весьма сомнительны, как например, на камне Og192 (из области Эстергётланд), где выявлено имя ailki, в котором некоторые исследователи хотят видеть имя Helgi, но для Свена Янссона такое толкование выглядит большой натяжкой. Так же сомнительным выглядит и имя heli с рунного камня Sm91 из Смоланд - надпись будет приведена ниже (Gastriklands runinskrifter 1981: 159).

Это замечание Свена Янссона о незначительном распространении имени Хельги в рунных надписях - прекрасное свидетельство того, что имя Хельги не связывалось у представителей скандинавских обществ с каким-то выдающимся скандинавским деятелем, в частности, с деятелем викингского периода, отсюда и его малая популярность в дохристианский период.

Большую часть случаев употребления имени Хельги в шведских рунных надписях я представлю в статье, отобрав надписи из тех областей, где оно отмечено в большем количестве: Уппланд, Сёдерманланд, Смоланд, Гэстриксланд.

Рунные камни в области Уппланд составляют важную часть в рунном наследии Швеции. На рунных камнях в области Уппланд Хельги зафиксировано камнях U32, U39, U 505, U687 (под вопросом), U954.

Рунный камень U32. Местонахождение - примерно на границе между Стокби и Сокарби. Камень был описан еще Ю.Буре (1568 - 1652)

Текст: + unfaikr + auk + krukr + auk x stain + auk + halki x litu + raisa + stain x ^ana + aftir x suain + fo^ur sin x auk + at + butna + bro^ir sin auk x ika + ku^ x hialbi + ont ^aira

На шведском: Ofeg och Krok och Sten och Helge och Inga lato resa denna sten efter Sven sin fader och efter Botm sin broder. Gud hjalpe deras ande

На русском: Уфег и Круг и Стен и Хельге и Инга заказали воздвигнуть этот камень в память их отца Свена и брата Бутна. Да упокоит господь их души.

Женское имя Инга, поясняют Вессен и Янссон, - гипокористика от Ingiborg, Ingifridr, Ingigerdr, Ingirum и пр.

Как видно, гипокористики были достаточно обычной формой имени в рунных надписях. И в таком случае, ничто не мешает считать halki тоже гипокористикой, если судить по форме написания. Правда здесь у нас нет надежных сведений о том, какое полное имя в этом случае за ним стоит.

Надпись явно христианского содержания, следовательно, относится, самое раннее, к концу XI в. (Upplands runinskrifter 1940-43: 44-45).

____________________________115__________

№4_______________________ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ________________________2015

Рунный камень U39. О нем сообщается следующее: надпись была

обнаружена высеченной на скале Ю. Хадорфом (J. Hadorph) в 1676 во время его поездки по области с целью отыскания и копирования рунных надписей. Оригинал надписи не сохранился. Она стала известна в публикации Хадорфа «Farentuna haradz Runstenar" (1680). Таким образом, U39 - это не рунный камень, это публикация копии надписи от 1689 г.

Е. Вессен и Я. Янссон не приводят датировки надписи, что и понятно: имея только копию, это не так просто сделать. Но надпись, которая заканчивается словами: «Да поможет бог его душе», совершенно определенно относится к христианской эпохе. О распространении христианства в Швеции принято говорить не ранее XI-XII вв., а если говорить об Уппланд и об укорененности христианства в обществе, то можно брать и XIII в. Кроме того, Вессен и Янссон отмечают, что имя Сальмунд, в память которого была высечена надпись, встречалось в документах XII-XIII в. (Upplands runinskrifter 1940-43: 52-53).

На некоторых популярных сайтах эту надпись пытаются датировать 1050 г., но это скорее выдача желательного за действительное, поскольку 1050 г. - это завершение так называемого викингского периода, а именно туда и хочется подтянуть некоторые имена.

Рунный камень U505. Местонахождение - церковь в Корста (Karsta kyrkan). Камень вмурован по западной стороне фронтона церкви, у основания крыши здания.

Текст: alrikr . lit . rita . stain . -k . bro . kiara . iftir . hilga . sun sin . hulrikr . auk . au^in iftir bro^ur sin suain risti

На современном шведском: Alrikr lat resa stenen och gora bron till minne av Helge, sin son, Hultrik och Odin till minne av sin broder. Sven ristade.

На современном русском: Альрикр заказал воздвигнуть камень и сделать мосток в память своего сына Хельге, Хультрик и Эдин в память своего брата. Стен высекал руны.

Надпись на рунном камне увенчана крестом, что относит его создание к христианской эпохе, следовательно, не ранее конца XI в., но, скорее всего, к более позднее эпохе, что поясню ниже. Свен Янссон поддерживал мысль о том, что мастер Стен, подписавший данный камень, создал рунные камни U376 (церковь в Видби) и U378 (в Осби). Оба эти камня увенчаны величественным изображением креста, что говорило о христианской вере мастера и соответственно, о времени создания рунных камней. Но Свен Янссон отмечал, что имя hultrikr неизвестно из других рунных надписей, но известно из средневековых письменных документов более поздней эпохи, например за 1312 и 1350 гг. Поэтому и время жизни названного мастера, и создание им указанных рунны камней могло относиться к более позднему времени.

Рунный камень U954. Сам камень не сохранился до наших дней, осталось только его описание. Первое описание было сделано еще Ю. Буре в 1638 г. Камень находился неподалёку от населенного пункта Сёдерби (Soderby). Надпись, скопированная Ю.Буре, гласила: x ^Ru : aRrukr : fretr : ri - - u : s... - r : helka : bru^r : sin : en : sasur : trab : han : ouk : ka^ . ni^iks : uerk : seik : felka : sin: ku^ : helb : hut : has x

116

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ______________________2015

На шведском языке: Orik (?) och de andra franderna reste stenen efter Helge, sin bror. Och Sassur drapte honom och gjorde nidingsverk, svek sin foljesman.Gud hjalp hans ande.

На русском языке: Эрик/Ёрик и другие родственники воздвигли камень в память Хельге, своего брата. Сассур убил его и тем совершил злодеяние, предав соратника. Господь, упокой его душу.

Надпись, безусловно, была сделана в христианский период, и можно предположить, что это был не совсем ранний период. Свен Янссон обратил внимание на слово nidingsverk (злодеяние как предательство того, кто доверился), которое больше не встречается в рунных надписях, но известно из кодекса законов короля Магнуса Эриксона в их редакции для Западной Гёталанд. Этот первый общешведский кодекс законов был принят в середине XIV в. и получил постепенное распространение по историческим областям шведского королевства в течение второй половины XIV в. Исходя из этого, можно предположить, что nidingsverk как термин отражает лексику средневекового периода в Швеции (Uppslands runinskrifter 1953-58: 73-76).

Рунный камень U687. Местонахождение - Шюста (Sjusta) в приходе Скуклостер (Skokloster). Собственно, это массивная каменная глыба, у которой обработана только одна сторона, где и нанесен рунный текст. Камень лежит в лесистой местности, но неподалеку от жилого массива. Найдена она была сравнительно недавно, в 1858 г.

Свен Янссон считал, что данную надпись нельзя относить к тем, где зафиксировано имя Хельги, поскольку написание и толкование имени вызывало слишком большие сомнения. В словаре Лены Петерсон к этому варианту Хельги приписаны и варианты £gli, £ngli. Кроме того, рунный текст украшен крестом, что позволяет сразу отнести их к христианскому периоду. Поэтому эту надпись можно было бы пропустить, но она тем не менее заслуживает того, чтобы ее рассмотреть.

Текст: runa . lit kiara . mirki at . sbialbu^a . uk . at . suaini . uk . at . antuit . uk. At . raknar . suni . sin uk ekla . uk . siri^ . at . sbialbu^a . bonta sin an uar . tau^r . i hulmkar^i . i olafs . kriki . ubiR . risti . ru

На современном шведском: Runa lat gora minnesvarden efter Spjallbude och efter Sven och efter Andvatt och efter Ragnar, hennes och Helges (?) soner, och Sigrid efter Spjallbude, sin man. Han blev dod i Holmgard i Olovskyrkan. Opir ristade runorna.

На русском: Руна заказала сделать надгробие в память Спъяльбуда и Свена и Андвэтта и Рагнара, сыновей её и Хельги (?), а Сигрид в память Спъяльбуда, своего мужа. Он умер в Хольмгорде в церкви Олова.

Янссон отметил, что данное надгробие не принадлежит к числу обычных. Женщина по имени Руна (уменьшительное от Gudrun, Ingirun, Sigrun) воздвигает надгробие в память четырех своих сыновей. Её мужа (в надписи его имя ekla), тоже, вероятно, нет в живых. Вместе с ней присутствует ее невестка Sigrid, чтобы почтить память своего мужа Спъяльбуда. Именно он умер где-то в Хольмгарде или Новгороде.

Но имя ekla вызывает, по-прежнему, большие сомнения. Пытались видеть в нем женское имя Эгла или Энгла, но тогда у Спъяльбуда оказывалось две жены, что в

____________________________117__________

№4________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ______________________2015

принципе, было не невозможно, но подобные женские имена были неизвестны. Кроме того, грамматически ekla - родительный падеж от мужского имени. Поэтому вариант Helge закрепился в литературе.

Однако в словаре Лены Петерсон разъясняется, что имя £ngli - от Engill (стародат. Engli, старошв. Engle, старонорв. Engli), в родительном падеже тоже писалось бы ekla, т.е. родительный падеж для Helge и £ngli/Engill идентичен, соотвественно, у нас не может уверенности, какое точно имя было начертано в рунной надписи.

Большие сомнения вызвало слово kriki, постепенно сошлись во мнении, что это форма от старошв. kirkin, т.е. kyrka - церковь. Данный факт еще раз напоминает о том, что рунные надписи не читаются, а истолковываются (Uppslands runinskrifter 1953-58: 192-196).

Для нас же эта надпись интересна вот чем. Она - совершенно недвусмысленно свидетельствует о том, что даже малоизвестный выходец из небольшого шведского поселения был достоин упоминания в родном краю за то, что он совершил путешествие в дальние страны и там скончался. А тут норманисты вещают о каком-то скандинавском выходце по имени Хельги, который якобы завоевал Киев и создал величайшее государство в Европе, и чтобы в память о нем не осталось ни памятного знака, ни самого малого рунного камешка?!

Рунные надписи из Сёдерманланд представлены в каталоге Л. Петерсон следующими примерами: So48, S5111, где имя Хельги написано в именительном падеже, а также S0129 и S0180, где это имя стоит в винительном падеже. Данные рунные камни Сёдерманланд анализировались Эриком Брате, причем этот его труд относится к 20-м - 30-м годам прошлого века, что наложило свой отпечаток на его содержание: описания Брате кратки, не содержат такого интересного детального анализа, который мы видим в послевоенном труде Свена Янссона.

Рунный камень S048. Местонахождение - церковь Стигтомта. Камень вмурован в стену церкви, при входных дверях. Так он был описан еще Ю. Перингшёльдом (1654-1720).

Текст: x uglaikr x auk x kiuli x auk x helki x auk x hulfastr x ^eir x raistu x stain eftir x ^orbiarn

На современном шведском: Viglek och Gylle och Helge och Holfast, de reste stenen efter Torbjorn

На русском языке: Виглек и Гюлле и Хельги, они воздвигли камень в память Турбьёрна.

Единственное пояснение, которое Брате делает относительно этой надписи, касается имени kiuli. Брате охарактеризовал его как гипокористику Gylli/Gulle от Gudlef. Это интересно, поскольку следующее имя helki (его Брате переводит как Helge), которое имеет точно такую же форму как kiuli, поэтому вполне может также восприниматься как гипокористика. Но Брате так широко не мыслил, особенно в 20-годы прошлого века, когда фантазии рудбекианизма еще были очень сильны в шведском обществе.

Можно еще добавить, что имя Viglek (Vighlak, Vighlek, Vigleikr) А. Янцен охарактериовал как исходно западноскандинавское, первое упоминание отмечено в

____________________________118___________

№4_________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _______________________2015

норвежском именослове в 1028 г. (В исландском именослове это имя не встречается, а в шведском есть, и пришло оно явно из Норвегии (Janzen 1947: 124). Сведения об этом имени важны с точки зрения датировки рунной данной надписи, которая может быть отнесена к XI в. (Sodermalms runinskrifter 1924-36: 37).

Рунный камень S6111. Местонахождение - кладбище при церкви Стенквиста.

Текст: . helki . auk . fraykaiR . auk . ^orkautr . raistu . merki . sirum

Снизу: at ^iu^mund

В середине: fa^ur . sin

Перевод, скомпонованный Брате: Helge och Froger och Torgot reste med segerruner prydda minnesvardar after Tjudmund, sin fader.

На русском языке: Хельге и Фрёгер и Тургёт воздвигли надгробие, украшенное торжествеными рунами, в память своего отца Тьюдмунда.

Для датировки данного рунного камня важно знать, что наиболее ранняя постройка церкви Стенквисты относится к рубежу XI-XII вв. Соответственно, к этому же времени относится и появление кладбища при церкви, где три сына установили надгробие в память своего отца (Sodermalms runinskrifter 1924-36: 83).

Рунный камень S6129. Место нахождения - церковь Лид, кладбище при церкви. Камень вмурован в стену сбоку от кладбищенских ворот (восточный вход). Рунная надпись идет по кругу, в середине круга - крест, т.е. камень принадлежит к христианской эпохе.

Текст: biurn : ras^ti : stain : ^ansi : iftiRi : hailka : bru^ur +

На современном шведском: Bjorn reste denna sten efter broder Helge.

На русском: Бьёрн воздвиг этот камень в память брата Хельги.

Для более точной датировки этого рунного камня следует принять во внимание, что церковь Лид возводилась в XII, а по некоторым сведениям, в XIII вв. (Sodermalms runinskrifter 1924-36: 96).

Рунный камень S6180. Местонахождение - населенный пункт Харби (Harby) в Сёдерманланд. На лесной тропе из земли выступает каменная глыба, на которой сохранились остатки рунной надписи, украшенной крестом и где реконструируют имя Хельги в винительном падеже.

Текст: r . li—ai r. ilka . ku^ . hialbi

На современном шведском: ...lat resa...Helges...Gud hjalpte.

На русском: ...заказал воздвигнуть... Хельги.. Господи, упокой.

Больше ничего об этой надписи нет, но ее датировка, безусловно, относится к христианской эпохе (Sodermalms runinskrifter 1924-36: 156).

Рунные камни в области Смоланд.

Рунный камень Sm101. Местонахождение - Ноббельсхолм, приход Нэвельшъё. Камень представляет собой высокий узкий столбик из гранита, на котором высечена не совсем обычная надпись, согласно которой некоего Гуннара его брат Хельги похоронил по христианскому обряду в Англии, в Бате. А дома в Нэвельшъё его сын Гуннкель установил в честь отца памятный камень. Камень орнаментирован христианским крестом.

Текст: : kun(t)(k)el : sati : sten : ^ansi : eftiR : kunar : fa^ur : sin : sun : hru^a : halgi : lag^i : han : i : sten:^r : bru^ur : sin : a : haklati : i : ba^um

_____________________________119___________

№4_______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ____________________2015

На современном шведском: Gunnkell setti stein ^enna eptir Gunnar, fo6ur sinn, son Hro6a. Helgi lag6i hann f stein^ro, broSur sinn, a Englandi ^ Bo6um.

На русском: Гуннкель установил этот камень в память своего отца Гуннара, сына Роде. Хельги, его брат сделал для него саркофаг и похоронил его по христианскому обряду в Англии, в Бате.

Камень стоит на границе трех селений при проселочной дороге. Камень, вероятно, служил межевым знаком, разделявшим Восточный и Западный херады или сотни, т.е. административно-территориальные единицы. Известны и другие рунные камни в Смоланд, использовавшиеся в качестве межевых знаков.

Рагнар Кинандер, исследовавший рунное наследие Смоланд, отметил, что в данной надписи упомянуты три поколения одного семейства. Братья Хельги и Гуннар находились в Англии, где Гуннар скончался, и его брат Хельги устроил ему достойные похороны, заказав для погребения в Бате каменный саркофаг. При этом, отмечает Кинандер, на память невольно приходит найденный в 1852 г. в соборе Святого Петра в Лондоне фронтон саркофага с рунами, датируемый серединой XI в. Smalands runinskrifter 1935-1961: 232-234).

Этой фразой Кинандер как бы пытается установить возможную точку отсчета для датировки памятного рунного камня в Смоланд - это середина XI в. То, что ранее XI в. данная надпись не могла возникнуть, подтверждается и данными использования имени Гуннар. В шведском именослове оно зафиксировано на рунных камнях с XI в. (Modeer 1964: 61), а в датских именословах - с XII в. (Danmarks gamle parsonnavne 1936-40: 410). Смоланд была областью, больше подверженной датскому влиянию в силу близости к Халланд и Блекинге, долгое время находившихся под властью королей данов.

Но есть и другие соображения, в силу которых данное событие - смерть в Англии выходца из Смоланд Гуннара и установка ему мемориального камня на родине, можно отности к более позднему времени. Для более точной датировки надо сделать более подробный анализ источника, т.е. рунной надписи.

Первое, что следует отметить, это то, что надпись, безусловно, сделана верующим христианином, причем христианином не в первом поколении, а как минимум, в третьем. История распространения христианства в Смоланд известна. Утверждение там христианства связывают с крестовым походом норвежского короля Сигурда Крестоносца (1090-1130), совершенного в 1123 г. Осталось описание этого похода и характеристика населения, еще тогда настолько приверженного язычеству, что только немногие из них соглашались креститься. Преувеличено ли значение Сигурда Крестоносца в распространении христианства в Смоланд или нет (сейчас даже подвергают сомнению и сам факт крестового похода Сигурда в Смоланд), но с именем этого короля и его отца связаны также походы на Британские острова. Отец Сигурда король Магнус Босоногий совершал завевательные походы в Ирландию и на север Британии, в результате которых ему удалось подчинить часть островов в Ирландском море (о. Мэн) и в Атлантическом океане (Гебридские острова).

В 1098 г. Магнус и его отряды вмешались в борьбу между английским королем Вильгельмом II Руфусом и Уэльсом на стороне валлийцев. Магнусу удалось разбить англо-норманские отряды и приостановить завоевание Уэллса англичанами. Сигурд

___________________________120__________

№4_________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ________________________2015

сопровождал отца в походах на Британские острова и оставался править как король Мэна и других островов в отсутствии отца, возвращавшегося в Норвегию.

Возможно, эти походы норвежских королей увлекли на Британские острова и выходцев из Смоланд, тем более, что вопрос о том, власти какого короля была подчинена Смоланд, очень долго оставался открытым. Договор о границах между датским и шведским королем в южных землях современной Швеции, согласно П.Сойеру, был заключен только в XIII в., а не во второй половине XI в., как предполагалось ранее (Sawyer 1988:165-170). Бат же до начала XIII в. являлся резиденцией епископа Уэллса и был, таким образом, престижным местом для упокоения состоятельных людей, в том числе и иностранцев.

Если мы сложим воедино все имеющиеся в нашем распоряжении кусочки мозаики: активность короля Сигурда в Смоланд, его участие в походах отца на Британские острова, которые, наверняка, предоставляли неплохую возможность как для короля, так и для его людей по законам войны улучшить свое экономическое положение. По крайней мере, это единственное реалистическое объяснение тому, как братья Хельги и Гуннар попали в Бат, где Гуннар незадачливо скончался, однако был похоронен с подобающим достоинством. Ведь область Смоланд вплоть до XII в. была одним из самых глухих уголков будущей Швеции. На начало XI в. ее население насчитывало всего 7 800 чел. (Грот 2012:213). Так что, более исторически достоверной для рассматриваемой рунной надписи из Смоланд представляется первая половина XII в. (Smalands runinskrifter 1935-1961:232-234).

Рунный камень Sm132. Место нахождения - населенный пункт Рикельсторп (Ricktlstorp). Камень стоит на берегу небольшой речушки, неподалёку от моста и проезжей дороги. Известно, что камень всегда находился на этом месте. Случалось, воды речушки в половодье подмывали его, и камень падал, но местные жители устанавливали его в прежнее положение. На камне нет, практически, никакой орнаментики, только текст, но некоторые руны повреждены или выветрились от времени.

Текст: hilhi : raisti [:] ste [i]n ^eni : eftir : fin : fa^ur . sin

На современном шведском языке: Helge reste denna sten efter Finn, sin fader.

На русском языке: Хельге воздвиг этот камень в память своего отца Финна.

Некоторыми исследователями высказывались мнения о том, что перед именем hilhi стерлись первые руны, и как они предполагали, в начале могли быть BK или BG, т.е. первое имя могло быть «Brinilki» или «Brynild». Кроме того, отмечалось что имя Финн (т.е. саам) - достаточно редкое имя среди рунных имен, но чаще встречается в средневековых документах.

Сомнения в том, действительно ли первое имя в надписи было Хельги, делают эту надпись менее интересной для моего исторического анализа. Но все же можно предположить, что надпись эта достаточно позднего времени. Забота жителей Рикельсторпа о камне позволяет предположить, что он как-то соотносится с историей семей, в нем проживавших. Само название Рикельсторп появилось достаточно поздно, в первой половине XVI в. Это, разумеется, не означает, что поселение здесь появилось вместе с названием - населенные пункты меняют названия - но, учитывая имя Финна, как не относящееся к особо архаичным личным

______________________________121___________

№4________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ________________________2015

именам в этой области, вряд ли можно отодвигать создание этого рунного камня ранее, чем к средневековому периоду (Smalands runinskrifter 1935-1961: 277).

Рунный камень Sm91. Имя heli, зафиксированное в данной надписи, Свен Янссон расценивал как очень сомнительный вариант для Хельги. Камень был найден в Слэттокра Норрегорд, в приходе Альседа. В настоящее время камень установлен в городском парке Ёнчёпинга. Он был обнаружен в 1868 г. среди хозяйственных построек, неподалеку от скотного двора, возле небольшого ручейка. Камень порос мхом и полускрыт в земле. Руны были не видны, поскольку камень лежал, перевернутый надписью вниз. Но когда его почистили и установили на всеобщее обозрение, оказалось, что нанесены ясно читаемые руны, хотя некоторые из них были попорчены временем. В 1907 г. камень перенесли в парк города Ёнчепинга.

Текст: heli : risti : sin : ^esi : eftir : ausr : sun : sin

Перевод на современный шведский: Helge reste denna sten efter Assur, sin son (Smalands runinskrifter 1935-1961: 217-218).

На русском языке: Хельге установил этот камень в память своего сына Ассура.

Сказать об этом камне практически нечего. Но, возможно, именно это и может послужить для его атрибутики. Судя по тому, что этот камень был с небрежностью отброшен на «свалку» жизни вплоть до того времени, как ученые люди Швеции увидели в рунных камнях свое культурное наследие, можно предположить, что отец, установивший памятный камень, чтобы почтить своего сына, и его сын Ассур не принадлежали к прославленной и сильной семье данного края. Об этом же свидетельствует и достаточно бедное оформление рунной надписи.

Кроме того, для меня также представляется неубедительным перевод heli как Хельги. Это могло быть частью и другого имени, поэтому данный перевод скорее выдача желаемого за действительное.

Рунные камни из Гэстриксланд.

Рунный камень G14, место нахождения - церковь Ованшё (Ovansjo kyrkan) в губернии Гэстриксланд. Сам камень в настоящее время находится в притворе церкви и замурован в восточную стену, справа от входа в храм. Самое раннее упоминание об этом камне относится к 1667 г. Пастор храма в перечне старинных предметов, принадлежавших церкви, упоминает о рунном камне, замурованном над входом в притвор церкви. Притвор церкви за обветшанием перестраивался, в силу чего камень какое-то время находился снаружи церкви, на кладбище. В 1964 г. вся церковь была капитально отремонтирована, после чего камень был снова перенесен в ее притвор и помещен там, где он находится сейчас.

Надпись на камне была сильно повреждена, многие фрагменты надписи оказались утрачены. Свен Янссон сообщает, что шведские исследователи разных времен читали первые слова этой надписи по-разному:

Хадорф и Кристоферссон (1690): hl... x osuhlf

Сельсиус (1726): ehlh- ... - x osuhlfr

Виберг (1864): hlhi x osuhlfr

Тем не менее, считал Свен Янссон, что данный вариант можно принять и полагал, что камень воздвигнут в память известного рунного мастера.

Та часть текста, которая осталась, гласит:

_____________________________122___________

№4________________________ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ__________________________2015

ehlhi... - x osuhlfr x ok x osmuntr x ^iritu : stin x eftir ...is-^ kyfti . sar-... --str : smi^a x ok

о о

На современном шведском: Helge och Asulf och Asmund de reste stenen efter... Han var (den baste) smeder och...

На русском языке: Хельге и Осульф и Осмунд воздвигли камень в память... Он был лучшим мастером рун и...

Свен Янссон, анализируя мужские имена, упоминаемые в надписи, полагает, что первое имя трудно отождествить с каким-либо иным именем, чем Хельги и что таким образом его толковали еще в XVIII в.

Ещё раз хотелось бы обратить внимание на то, что толкование рунных надписей - не обычное чтение текстов, а разгадывание полустертых временем знаков и фрагментов фраз. Поэтому рунная надпись, содержащая какое-либо имя, не тождественна справке из архивов загса. Прочтение имен на рунных камнях часто результат толкования и догадок, что явно относится и к имени Хельги на рунном камне G14. Судя по тому, как это имя выглядит в надписи, под ним могло подразумеваться и какое-нибудь иное имя. Свен Янссон считает, сложно определить время, когда была сделана надпись на камне G14, но полагает, что с большой долей вероятности ее можно отнести к концу XI в. (Gastrikslands runinskrifter 1981:154-162).

Приведенные примеры вариантов имени Хельги, обнаруженные на рунных камнях в Швеции, ясно свидетельствуют о том, что за этим именем не имелось прославленного носителя, принадлежавшего к называемому викингскому периоду. Имя имеет форму гипокористики или прозвища, его носители - явно лица, не обладавщие высоким статусом. Рунные надписи с этим именем относятся, самое раннее, к середине - второй половине XI в. Но большая их часть, украшенная крестом и содержащая части христианских молитв, была создана не ранее XII вв., т.е. в тот период, когда христианство получало все большее распространение в шведском обществе, чтобы в XIII в. ввести и новый алфавит - латиницу, вытеснившую руны.

Во второй части статьи будет показана связь литературных антропонимов Хельги, столь популярных в произведениях Саксона Грамматика и в исландских сагах, с европейской континентальной традицией, в том числе, и с древнерусской, а также пути ее проникновения в Скандинавию. Там же будут приведены и разъяснения о том, что русский правитель или «царе Русии» по имени Хлгу (Hlgw) из еврейско-хазарской переписки также не имеет никакого отношения к Скандинавии. Но и без особых разъяснений уже сейчас ясно, что в данной переписке скандинавская форма Хельги не могла участвовать, поскольку для «царя Русии» не могло быть использовано как уменьшительное имя, так и прозвище, каковым является скандинавское имя Хельги.

123

№4____________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ________________________________2015

ЛИТЕРАТУРА

Байер 2006 - Байер Г.З. О варягах // Фомин В.В. Ломоносов. Гений русской истории. М., 2006.

Гедеонов 2005 - Гедеонов С.А. Варяги и Русь. М., 2005.

Горский 2008 - Горский А.А. История России с древнейших времен до 1914 г. Учебное пособие для вузов. М., 2008.

Грот 2012 - Грот Л.П. Ранние формы политической организции в истории скандинавских стран в освещении шведской историографии // Ранние формы политических систем. СПб., 2012.

Грот 2013-2014 - Грот Л.П. Политический миф норманизма // Научно-публицистический альманах «Русское поле». 2013-2014. № 4-5.

Дворниченко 2010 - Дворниченко А.Ю. Российская история с древнейших времен до падения самодержавия. Учебное пособие. М., 2010.

Клейн 2014 - Клейн Л.С. Ещё один сказ о лехитских варягах. Продолжение спора // Stratum plus. 2014. № 5.

Клёсов 2015 - Клёсов А.А. Авторская колонка / Электронный ресурс:

http://pereformat.ru/klyosov/ (дата обращения - 02.10.2015).

Лукошков 2011 -Лукошков А.В. Флот Древней Руси в плаваниях на Константинополь: находки и реконструкции // Труды первой международной конференции «Начала Русского мира». 28 - 30 октября 2010 года. СПб., 2011.

Мельникова 2005 - Мельникова Е.А. Олгъ / Ольгъ / Олегъ <Helgi> Вещий: К истории имени и прозвища первого русского князя // Ad fontem / У источника: Сборник статей в честь С.М. Каштанова. М., 2005.

Мельникова 2009 - Мельникова Е.А. Возникновение Древнерусского государства и

скандинавские политические образования в Западной Европе // Сложение русской государственности в контексте раннесредневековой истории старого света. Труды государственного Эрмитажаж. Т. XLLX. СПб., 2009.

Мельникова 2011 - Мельникова Е.А. Древняя Русь и Скандинавия. Избранные труды. М., 2011.

Назаренко 2009 - Назаренко А.В. Древняя Русь и славяне. М., 2009.

Пузанов 2007 - Пузанов В.В. Древнерусская государственность: генезис, этнокультурная среда, идеологические конструкты. Ижевск, 2007.

Свердлов 2002 - Свердлов М.Б. Историография, теория и практика изучения истории Руси VIII - XIII вв.: Учебное пособие для студентов исторического факультета. Саратов, 2002.

Суслова, Суперанская 1985 - Суслова А.В., Суперанская А.В. О русских именах. Л., 1985.

Фомин 2013 - Фомин В.В. Нужен ли нашему будущему шведский взгляд на наше прошлое? // Образовательный и культурно-просветительский журнал «Государственность. Gosudarstvennost». 2013. № 1-2 (3-4).

Циммерлинг 2004 - Циммерлинг А.В. Комментарии к скальдическим стихам // Исландские саги. Перевод с древнеисландского языка, общая редакция и комментарии А.В. Циммерлинга. Т. II. М., 2004.

Шлёцер 1809 - Шлёцер АЛ. Нестор. Ч. III. СПб., 1809.

Adam av Bremen 1984 - Adam av Bremen. Historien om Hamburgstiftet och dess biskopar. Oversatt av Emanuel Svenberg. Kommenterad av Carl Fredrik Hallencreutz, Kurt Johannesson, Tore Nyberg, Anders Pilz. Proprius forlag. Stockholm, 1984.

Danmarks gamle personnavne 1936-1940 - Danmarks gamle personnavne. Utgivet af Gunnar Knudsen og Marius Kristensen under medvirkning af Rikard Hornby. K0benhavn, 1936 - 1940.

Davidson 1993 - Davidson E. Nordens gudar och myter. Stockholm, 1993.

Ekbo 1947 - Ekbo S. Nordiska personbinamn under vikinga- och medeltid // Nordisk kultur VII. Personnamn. Stockholm; K0benhavn; Oslo, 1947.

Edberg 2007 - Edberg R. Sigtunaleden och mysteriet med de saknade vikingaskeppen // Situne Dei. Arsskrift for Sigtunaforskning. Utgiven av Sigtuna Museum. Sigtuna, 2007.

Gahrn 1988 - Gahrn L. Sveariket i kallor och historieskrivning. Goteborg, 1988.

Gastriklands runinskrifter. Granskade och tolkade av Sven B.F.Jansson. Stockholm, 1981.

124

№4_______________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ___________________________________2015

Harrison 2009 - Harrison D. Sveriges historia. 600 - 1350. Stockholm, 2009.

Hornby 1947 - Hornby R. Fornavne i Danmark i Middelalderen // Nordisk kultur VII. Personnamn. Stockholm; K0benhavn; Oslo, 1947.

Janzen 1947 - Janzen A. De fornsvenska personnamnen // Nordisk kultur VII. Personnamn. Stockholm; K0benhavn; Oslo, 1947.

Johanneson 1978 - Johanneson K. Saxo Grammatikus. Komposition och varlds bild i Gesta Danorum. Stockholm, 1978.

Kunik 1845 - Kunik E. Die Berufung der schwedischen Rodsen durch die Finnen und Slawen. Bd. II. St.-Petersburg, 1845.

Latvakangas 1995 - Latvakangas A. Riksgrundarna. Turkku, 1995.

Liliengren 1989 - Liliengren E. Svenska spraket. Solna, 1989.

Lindkvist 1995 - Lindkvist Thomas. Plundring, skatter och den feodala statens framvaxt. Organisatoriska tendenser i Sverige under overgangen fran vikingatid till tidig medeltid. Uppsala, 1995.

Lindkvist, Sjoberg 2008 - Lindkvist Th., Sjoberg M. Det svenska samhallet. 800 - 1720. Klerkernas och adelns tid. Studentlitteratur, 2008.

Modeer 1964 - Modeer I. Svenska personnamn. Handbok for universitetsbruk och sjalvstudier av Ivar Modeer utgiven av Birger Sundqvist och Carl-Eric Thors. Lund, 1964.

Peterson 2007 - Peterson L. Nordisk runnamnslexikon. Femte, reviderade utgavan. Uppsala, 2007. Smalands runinskrifter 1935-1961 - Smalands runinskrifter. Granskade och tolkade av Ragnar Kinander. Stockholm, 1935-1961.

Sawyer 1988 - Sawyer P. «Landam^ri 1». The Supposed Eleventh - Century Boundary Treaty between Denmark and Sweden // Festskrift til Olaf Olsen pa 60-ars dagen. K0benhavn, 1988.

Sodermalms runinskrifter 1924-36 - Sodermalms runinskrifter. Granskade och tolkade av Erik Brate och Elias Wessen. Stockholm, 1924-36.

Tamm 1999 - Tamm D. Inledning // Saxo. Danmarkskraniken 1. Aschehoug, 1999.

Thomsen 1882 - Thomsen V. Ryska Rikets grundlaggande genom skandinaverna. Stockholm, 1882. Upplands runinskrifter 1940-43 - Upplands runinskrifter, granskade och tolkade av Elias Wessen och Sven B.F. Jansson. Stockholm, 1940-43.

Uppslands runinskrifter 1953-58 - Uppslands runinskrifter. Granskade och tolkade av Elias Wessen och Sven B.F. Jansson. Fjarde delen. Uppsala, 1953-58.

Weibull 1921 - Weibull C. Om det svenska och det danska rikets uppkomst // Historisk tidskrfit for Skaneland 7. 1921.

REFERENCES

Adam av Bremen 1984 - Adam av Bremen. Historien om Hamburgstiftet och dess biskopar. Oversatt av Emanuel Svenberg. Kommenterad av Carl Fredrik Hallencreutz, Kurt Johannesson, Tore Nyberg, Anders Pilz. Proprius forlag [Adam of Brehmen, History of the Archbishops of Hamburg-Bremen, translated by Emanuel Svenberg, commended by Carl Fredrik Hallencreutz, Kurt Johannesson, Tore Nyberg, Anders Pilz], Stockholm, 1984 [in Swedish].

Bayer 2006 - Bayer G.S. O variagah [De Varagis], in: Fomin V.V. Lomonosov. Geniiy russkoiy istorii [Lomonosov. Genius of russian history], Moscow, 2006 [in Russian].

Danmarks gamle personnavne 1936-1940 - Danmarks gamle personnavne. Utgivet af Gunnar Knudsen og Marius Kristensen under medvirkning af Rikard Hornby [Denmarks Old personal names. Published by Gunnar Knudsen and by Marius Kristensen, contributed by Rikard Hornby], K0benhavn, 1936 - 1940 [in Danish].

Davidson 1993 - Davidson E. Nordens gudar och myter [The nordic gods and myths], Stockholm, 1993 [in Swedish].

Dvornichenko 2010 - Dvornichenko A.IU. Rossiiyskaia istoriia s drevneiyshih vremen do padeniia samoderzhaviia. Uchebnoe posobie [Russian history from ancient times to the fall of autocracy. Academic textbook], Moscow, 2010 [in Russian].

125

№4________________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ____________________________________2015

Ekbo 1947 - Ekbo S. Nordiska personbinamn under vikinga- och medeltid [Nordic personal subsidiary names during the Viking age and the Middle ages], in: Nordisk kultur VII. Personnamn [Nordic culture VII. Personal names], Stockholm; K0benhavn; Oslo, 1947 [in Danish].

Edberg 2007 - Edberg R. Sigtunaleden och mysteriet med de saknade vikingaskeppen [Sigtunaroute and the mystery with the lack of long Viking skips], in: Situne Dei. Arsskrift for Sigtunaforskning. Utgiven av Sigtuna Museum [Situne Dei. Annual publication for Sigtunaresearch. Published by Sigtunamuseum], Sigtuna, 2007 [in Swedish].

Fomin 2013 - Fomin V.V. Nuzhen li nashemu budushemu shvedskiiy vzgliad na nashe proshloe? [Does our future needs a swedish look on our past?], in: Obrazovatel’nyiy i kul'turno-prosvetitel'skiiy zhurnal «Gosudarstvennost’. Gosudarstvennost» [Educational and cultural journal «Gosudarstvennost»], 2013, № 1-2 (3-4) [in Russian].

Gahrn 1988 - Gahrn L. Sveariket i kallor och historieskrivning [Early swedish kingdom in historical sources and in historiewriting], Goteborg, 1988 [in Swedish].

Gedeonov 2005 - Gedeonov S.A. Variagi i Rus’ [Varangians and Rus’], Moscow, 2005 [in Russian].

Gorskiiy 2008 - Gorskiiy A.A. Istoriia Rossii s drevneiyshih vremen do 1914 g. Uchebnoe posobie dlia vuzov [Russian history from ancient times to 1914 Academic textbook for higher education], Moscow, 2008 [in Russian].

Groth 2012 - Groth L.P. Rannie formy politicheskoiy organizcii v istorii skandinavskih stran v osveshenii shvedskoiy istoriografii [Early forms of political organisation in ancient scandinavian countries through the prism of swedish historiography], in: Rannie formy politicheskih system [Early forms of political systems], St. Petersburg, 2012 [in Russian].

Groth 2013-2014 - Groth L.P. Politicheskiiy mif normanizma [Polytical myth of normanism], in: Nauchno-publicisticheskiiy al’manah «Russkoe pole» [Scientific-journalistic almanac «Russkoye pole»], 2013-2014, № 4-5 [in Russian].

Gastriklands runinskrifter. Granskade och tolkade av Sven B.F.Jansson [Runic inscriptions of Gestrikland. Examined and interpreted by Sven B.F.Jansson], Stockholm, 1981 [in Swedish].

Harrison 2009 - Harrison D. Sveriges historia. 600 - 1350 [Swedish history. 600 - 1350], Stockholm, 2009 [in Swedish].

Hornby 1947 - Hornby R. Fornavne i Danmark i Middelalderen [First name in Denmark in the Middle ages], in: Nordisk kultur VII. Personnamn [Nordic culture VII. Personal names], Stockholm;

K0benhavn; Oslo, 1947 [in Danish].

Janzen 1947 - Janzen A. De fornsvenska personnamnen [Old swedish personal names], in: Nordisk kultur VII. Personnamn [Nordic culture VII. Personal names], Stockholm; K0benhavn; Oslo, 1947 [in Swedish].

Johanneson 1978 - Johanneson K. Saxo Grammatikus. Komposition och varlds bild i Gesta Danorum [Saxo Grammaticus. Komposition and worldview in Gesta Danorum], Stockholm, 1978 [in Swedish].

Kleiyn 2014 - Kleiyn L.S. Eshie odin skaz o lehitskih variagah. Prodolzhenie spora [Another narration about lechitic varangians. Further discussion], in: Stratum plus [Stratum plus], 2014, № 5 [in Russian].

Klysov 2015 - Klysov A.A. Avtorskaja kolonka [Author’s column], 2015, Electronic resource: http://pereformat.ru/klyosov/ (Date of access - 02.10.2015) [in Russian].

Kunik 1845 - Kunik E. Die Berufung der schwedischen Rodsen durch die Finnen und Slawen [Inviting the Sweish Rodsen by the Finnic and Slavic tribes], Bd. II, St.-Petersburg, 1845 [in German].

Latvakangas 1995 - Latvakangas A. Riksgrundarna [State founders], Turkku, 1995 [in Swedish].

Liliengren 1989 - Liliengren E. Svenska spraket [The swedish language], Solna, 1989 [in Swedish].

Lindkvist 1995 - Lindkvist Thomas. Plundring, skatter och den feodala statens framvaxt. Organisatoriska tendenser i Sverige under overgangen fran vikingatid till tidig medeltid [Plundering, tresures and the feudal state development during transition fran the Viking age to the early Middle ages], Uppsala, 1995 [in Swedish].

Lindkvist, Sjoberg 2008 - Lindkvist Th., Sjoberg M. Det svenska samhallet. 800 - 1720. Klerkernas och adelns tid [The swedish socity. 800-1720. The clerics and nobilitys era], 2008 [in Swedish].

Lukoshkov 2011 - Lukoshkov A.V. Flot Drevneiy Rusi v plavaniiah na Konstantinopol’: nahodki i rekonstrukcii [Ancient Rus’ fleet voyage to Constantinople: findings and reconstructions], in: Trudy pervoiy

126

№4_______________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________________________2015

mezhdunarodnoiy konferencii «Nachala Russkogo mira» 28-30 oktiabria 2010 goda [Academic material of the first international confrence «Inception of the Russian world»], St. Petersburg, 2011 [in Russian].

Melnikova 2005 - Melnikova E.A. Olg" / Ol'g" / Oleg" <Helgi> Veshiiy: K istorii imeni i prozvisha pervogo russkogo kniazia [Prophetic Olg’ / Ol'g' /Oleg’ <Helgi>: On the history of the name and sobriquet of the first russian prince], in: Ad fontem / U istochnika: Sbornik stateiy v chest' S.M. Kashtanova [Ad fontem / Collection of publications in honour of S.M. Kashtanov], Moscow, 2005 [in Russian].

Melnikova 2009 - Melnikova E.A. Vozniknovenie Drevnerusskogo gosudarstva i skandinavskie politicheskie obrazovaniia v Zapadnoiy Evrope [Establishment of the state of ancient Rus' and scandinavian political formations in Eastern Europe], in: Slozhenie russkoiy gosudarstvennosti v kontekste

rannesrednevekovoiy istorii starogo sveta.Trudy gosudarstvennogo Ermitazha Т. XLLX [Emergence of russian statehood in context of early middleages of the Old World .Works of State Hermitage. XLLX], St. Petersburg, 2009 [in Russian].

Melnikova 2011 - Melnikova E.A. Drevniaia Rus i Skandinaviia. Izbrannye trudy [Ancient Rus' and Scandinavia. Favorite works], Moscow, 2011 [in Russian].

Modeer 1964 - Modeer I. Svenska personnamn. Handbok for universitetsbruk och sjalvstudier av Ivar Modeer utgiven av Birger Sundqvist och Carl-Eric Thors [Swedish person name. Handbook for university and self studies of Ivar Modeer, published by Birger Sundqvist and Carl-Eric Thors], Lund, 1964 [in Swedish].

Nazarenko 2009 - Nazarenko A.V. Drevniaia Rus' i slaviane [Ancient Rus and slavs], Moscow, 2009 [in Russian].

Peterson 2007 - Peterson L. Nordisk runnamnslexikon. Femte, reviderade utgavan [Dictionary of proper names in Scandinavian Viking Age runic inscriptions. Fifth, revised edition], Uppsala, 2007 [in Swedish].

Puzanov 2007 - Puzanov V.V. Drevnerusskaia gosudarstvennost: genezis, etnokul'turnaia sreda, ideologicheskie konstrukty [Ancient Rus' statehood: genesis, ethnocultural environment, ideological constructionism], Izhevsk, 2007 [in Russian].

Sawyer 1988 - Sawyer P. «Landam^ri 1». The Supposed Eleventh - Century Boundary Treaty between Denmark and Sweden, in: Festskrift til Olaf Olsen pa 60-ars dagen [Studies in Honour of Olaf Olsen on his 60 th birsday], K0benhavn, 1988 [in English].

Schlozer 1809 - Schlozer A.L. Nestor [Nestor], III, St. Petersburg, 1809 [in Russian].

Smalands runinskrifter 1935-1961 - Smalands runinskrifter. Granskade och tolkade av Ragnar Kinander [Runic inscriptions of Smoland. Examined and interpreted by Ragnar Kinander], Stockholm, 19351961 [in Swedish].

Suslova, Superanskaia 1985 - Suslova A.V., Superanskaia A.V. O russkih imenah [Russian names], Leningrad, 1985 [in Russian].

Sverdlov 2002 - Sverdlov M.B. Istoriografiia, teoriia i praktika izucheniia istorii Rusi VIII-XIII vv.: Uchebnoe posobie dlia studentov istoricheskogo fakul'teta [Historiography , theory and research of Rus' history in VII-XIII CE. Academic textbook for faculty of history], Saratov, 2002 [in Russian].

Sodermanlands runinskrifter 1924-36 - Sodermanlands runinskrifter. Granskade och tolkade av Erik Brate och Elias Wessen [Runic inscriptions of Sodermanland. Examined and interpreted by Erik Brate and Elias Wessen], Stockholm, 1924-36 [in Swedish].

Tamm 1999 - Tamm D. Inledning [Introduction], in: Saxo. Danmarkskr0niken 1 [Saxo. The Danish chronicle I], Aschehoug, 1999. [In Danish].

Thomsen 1882 - Thomsen V. Ryska Rikets grundlaggande genom skandinaverna [The russian kingdoms foundation through scandinavians], Stockholm, 1882 [in Swedish].

Upplands runinskrifter 1940-43 - Upplands runinskrifter, granskade och tolkade av Elias Wessen och Sven B.F. Jansson [Runic inscriptions of Uppland. Examined and interpreted by Elias Wessen och Sven B.F. Jansson], Stockholm, 1940-43 [in Swedish].

Uppslands runinskrifter 1953-58 - Uppslands runinskrifter. Granskade och tolkade av Elias Wessen och Sven B.F. Jansson. Fjarde delen [Runic inscriptions of Uppland. Examined and interpreted by Elias Wessen och Sven B.F. Jansson. The fourths part], Uppsala, 1953-58 [in Swedish].

127

№4____________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _______________________________2015

Weibull 1921 - Weibull C. Om det svenska och det danska rikets uppkomst [About the Swedish and danish kingdom origin], in: Historisk tidskrfit for Skaneland 7 [The historian magazine for Skaneland], 1921 [in Swedish].

Zimmerling 2004 - Zimmerling A.V. Kommentarii k skal’dicheskim stiham [Commentary to the skaldic poetry], in: Islandskie sagi. Perevod s drevneislandskogo iazyka, obshaia redakciia i kommentarii A.V. Zimmerlinga [Icelandic sagas. Translation from ancient icelandic language, general editing and comments of A.V. Zimmerling], T. II, Moscow, 2004 [in Russian].

Грот Лидия Павловна - Кандидат исторических наук, заместитель председателя общества «Русский салон», историограф общества (Лулео, Швеция).

Groth Lidia - candidate of historical sciences, vice-chairman of society «Russian Salon», historiographer of society (Lulea, Sweden).

E-mail: [email protected]

128