CC BY
13УДК 811.1
ОБ ЭКОЛОГИИ ЯЗЫКА В СВЕТЕ ЯЗЫКОВОГО УЧЕНИЯ Й.Л. ВАЙСГЕРБЕРА И У. МАТУРАНЫ
С.С. Калинин
В статье идет речь о языковых процессах и экологическом состоянии языка в свете биологической теории познания У. Матураны и языкового учения Й.Л. Вайсгербера. Описываются взаимоотношения человека говорящего как с собственно окружающей средой, так и с языковой средой; показывается важность оптимального состояния языковой среды для правильного функционирования всех систем человека, в том числе душевной и духовной. На примере различных индоевропейских языков демонстрируются процессы мутации и рекомбинации языковой среды, приводящие в различных случаях как к увеличению экологического разнообразия среды, так и к появлению неоптимальных структур-результатов мутаций, которые, однако, вытесняются на периферию языка за счет процессов самоорганизации. С такой позиции описывается состояние современного русского языка, делается вывод о том, насколько экологичен сейчас русский язык. Ключевые слова и фразы: экология языка; языковая среда; окружающая среда; мутация; рекомбинация.
ON THE LINGUISTIC ECOLOGY IN VIEW OF J.L. WEIGERBER'S AND H. MATURANA'S LANGUAGE THEORIES
S.S. Kalinin
The article is devoted to the linguistic processes and the environmental position of language in view of H. Maturana's biology of cognition and L. Weisgerber's language theory. The relations of homo loquens with the environment and linguistic environment are described. The paper reads about the importance of all the systems of human organism (especially, mental and spiritual systems) to go correctly. The mutation and recombination processes are demonstrated on the basis of the different Indo-European languages. These processes can make the linguistic environment more diverse as well as be result of non-optimal mutated language structures. However, such structures come out of
language due to the self-organization processes. The state of modern Russian is described on this theoretical basis in the paper. It is shown how ecological is Russian language today. Keywords and phrases: ecology of language; linguistic environment; environment; mutation; recombination.
Биологическая теория познания У. Матураны существенно отличается от других теорий в когнитивной науке. Согласно данной теории, познающая система (для простоты мы можем считать ею здесь и в дальнейшем только живые организмы, в том числе и человека) в процессе познания преобразуется, изменяет свою внутреннюю дифференциацию и структуру. При получении нового знания (результата процесса познания) система также принципиально изменяет свою структуру. При этом она образует новое экологическое единство со средой, в которой находится.
Поскольку человек представляет собой «языковой организм» [Вайсгербер 2009: 49], то для его оптимального существования важно как состояние внешней среды, так и состояние языковой среды. От оптимального состояния языковой среды зависит и оптимальное бытие человека в ней. Согласно П. Митчеллу, в понятие окружающей среды включаются, в том числе, такие компоненты, как ресурсы и условия [Митчелл 2001: 99]. Применительно к языковой среде, языковой стихии можно сказать, что условия - это те факторы, в которых существует данная языковая общность, ресурсы - это языковой потенциал каждого отдельного языкового организма или языкового сообщества в целом.
Еще в XIX в. А. Шлейхером была предложена метафора «язык - это живой организм». В дальнейшем стало ясным, что она оказалась достаточно продуктивной. Стало очевидным, что язык не только эволюционирует по биологическим законам, но он функционирует и по законам общим как для языковой, так и природной среды (что, собственно, и привело к возникновению эколингвистики). Была показана изоморфность языкового и генетического кодов (более подробно см. работу [Гамкрелидзе 1988]). Позднее М.М. Маковским была описана генетическая структура языка [Маковский 2007]. В основу лингвистической генетики (так М.М. Маковский назвал свою теорию) было положено понятие языкового гена - «минимального семиотического фактора» [Маковский 2007: 17], минимального носителя морфонологического и семантико-семиотического значения. Языковые гены обычно материально не выражаются в языковой структуре, однако их можно обнаружить при помощи специальных процедур анализа.
Из языковой теории У. Матураны известно, что все языковые структуры представляют собой результат координации координаций взаимодействия живых организмов в потоке жизнедеятельности [МаШгапа 2008: 19-20]. Соответственно, и языковые гены являются результатами этого процесса координации. Именно языковые гены определяют «семиотическую жизнь» слова, его биологию и экологию, возможность его вступать в процессы рекомбинаций, возможность его мутаций, что повышает экологическое разнообразие языковой среды в случае успешной мутации. Эволюционно же «неудачная» мутация за счет синергетичности языка обычно выводится на его периферию и вскоре полностью исчезает (можно провести аналогию с мутационными процессами в животном мире).
Обратимся к примерам эволюции генетической структуры слов. Согласно данным М.М. Маковского, большое количество индоевропейских лексем восходит к двум праиндоевропейским основам «гнуть» и «резать» [Маковский 1989: 23-24]. Можно предположить, что эти значения генетически лежат в основе семантической структуры многих слов различных древних или современных индоевропейских языков. Вот что М.М. Маковский пишет о происхождении этих праиндоевропейских основ: «Жизнь человека в древности теснейшим образом переплетена с отправлением языческих культов, включавшим культовые пляски жрецов, облаченных в специальную одежду или раскрашенных краской. Религиозное действо обязательно включало в себя культовое возлияние и приношение жертвы богам (жертвенные животные часто подвешивались к деревьям, вокруг которых и происходили религиозные пляски). Излюбленными местами отправления культа были лес и поле. Жрецы жестикулировали, размахивали руками, входили в экстаз. Можно полагать, что именно в связи с тем, что основу языческого культа составляло движение (в частности, сгибание ног и рук), а также разрывание, рассечение (жрецы рвали на себе волосы, жертву закалывали и часто разрезали на куски, входившие в экстаз участники культового действа царапали себе лицо и наносили удары друг другу), основными понятиями, которые впоследствии легли в основу огромного числа индоевропейских слов (как конкретных, так и абстрактных), были "гнуть" и "резать"» [Там же]. За счет последующего развития генетической структуры слов и появления новых дериват увеличивалось экологическое разнообразие языка.
Рассмотрим конкретные примеры развития данных основ в индоевропейских языках. Значение «гнуть» [Маковский 1989: 26-27]:
• *е1г-: «гнуть» - «связывать» - «двигать(ся)»;
• *ак-: «гнуть» - «связывать»;
• *ЪЬеь: «гнуть» - «связывать»; интересно, что в дальнейшем экологическое разнообразие этого корня увеличилось за счет появления дериват *ЪЬе1ё-, *ЪЬеП-, *ЪЬет-;
• *еП-, *П-: «гнуть» - «связывать»;
• *ке1-: «гнуть»; в дальнейшем развил большое количество дериват;
• *шеь: «гнуть» - «бродить» - «связывать»;
• *рег-: «гнуть» - «связывать» - «ограничивать».
Значение «гнуть» может также переходить и в другие значения, часто достаточно семантически далекие от первоначального значения. Среди прочих встречаются значения «пища, питание», «мир», «жизнь», «природа», «женщина», «плоть, мускулы» [Маковский 1989: 25-26]. Некоторые индоевропейские числительные также восходят к основам с генетическим значением «гнуть» [Маковский 1989: 27-28]. В частности к этой основе восходят и русские числительные «один», «два», «три», «четыре», «пять».
Мы видим, как две основные генетические основы со значениями «гнуть» и «резать» со временем мутировали, что привело к развитию значений, достаточно далеких от первоначального. Аналогичное происходило и с основой «резать», которая дала 17 различных производных основ в результате рекомбинаций и мутаций [Маковский 1989: 28-29]. Кратко перечислим некоторые из них: «куст», «дерево», «висеть», «делать, производить действия (в том числе и сакральные)», «создавать», «стать твердым», «гореть», «ползти» [Там же].
Данные рекомбинационные и мутационные процессы привели к повышению экологического разнообразия индоевропейских языков, поскольку в языке, в первую очередь, сохранялись продуктивные, «полезные» мутации, а непродуктивные со временем исчезали из языка за счет его самоорганизации.
Описанные выше процессы рекомбинации и мутации лексем можно, без ограничения общности, перенести на весь язык и языковое сообщество. Процесс рекомбинации ярко проявляется в истории языка. За счет рекомбинации языковой структуры произошел процесс распада общеиндоевропейской языковой общности на различные языковые сообщества: индоиранское, славяно-балтское, прагерманское и т.п. В истории индоевропейских языков мы видим и процесс обратного схождения нескольких языков или диалектов в единое языковое сообщество. При этом так же протекают процессы рекомбинации языковой структуры, т.е. ее изменения. Таким, например, образом из различных территориальных диалектов (франкских, тюрингских, баварских, алеманнских и др.) сложилась
4
древневерхненемецкая письменная норма, конечно, органично включившая в себя элементы каждого из диалектов. На основе рекомбинации структуры нижненемецких диалектов и древнесаксонского языка сложился в итоге современный нидерландский язык. Бывают и процессы «обратной рекомбинации», когда в результате нее из одного языка-основы возникает несколько различных языков. Так, исторически из древнерусского со временем возникают современные русский, украинский и белорусский языки.
Как уже говорилось выше, языки могут и мутировать со временем. Это может происходить под воздействием как внутренних факторов (влияние генетической структуры языка, о чем уже было сказано выше), так и под внешним воздействием, например, при скрещении языков, а также за счет некоторых экстралингвистических факторов. Яркий пример такой мутации дает изменение лексического состава русского языка в XVIII в. в Петровское время. Тогда язык был насыщен большим количеством немецких и нидерландских слов, часть из которых со временем вошла в язык. Однако лексическая структура языка оказалась при этом несколько измененной. В настоящее время русский язык находится также в процессе мутирования, подвергаясь сильному воздействию английского языка. Появилось даже особое название «рунглиш» для такого варианта смешения двух языков. Аналогичный процесс протекает сейчас также и со многими европейскими языками, в частности с немецким языком. В германоязычном сообществе сложился даже особый термин «Denglisch» (Deutsch + Englisch), которым обозначается современный немецкий язык. В этом термине подчеркивается сильное влияние современного английского (преимущественно, американского варианта) на лексику и даже на грамматику немецкого языка. Влияние английского языка на немецкий в грамматическом плане проявляется, прежде всего, в изменении управления глагола и их валентности, во влиянии на парадигмы склонения. Значительного влияния английского языка на русскую грамматику в настоящее время не наблюдается, однако есть некоторые стремления к аналитизму (например, выравнивание некоторых парадигм склонения). Возможно, в этом проявляется развитие внутреннего семиотического фактора или внутренней логики языка.
Известно, что Й.Л. Вайсгербер считал центральным носителем языковой стихии, выразителем «народного духа» именно языковое сообщество [Вайсгербер 2009: 130-131]. В этом случае на условия бытования языка в данном сообществе начинают, очевидно, влиять также и социокультурные факторы. Так, П. Митчелл отмечает, что в понятие окружающей среды человека входит, в том числе, и культурные, и религиозные факторы [Митчелл 2001: 100]. Именно поэтому нам важно соблюдать экологичность окружающей среды в
социокультурном плане, поскольку данные факторы среды влияют на все четыре системы человеческого организма, особенно на душевную и духовную, а опосредованно и на телесную (мы понимаем четыре системы человеческого организма в смысле Ю.Д. Апресяна [Апресян 1995: 348-388]).
Языковое разнообразие зависит не только от того, насколько богат словарный состав языка (Kulturgut по Л. Вайсгерберу [Вайсгербер 2009: 77]), но также и от его вариативности. На наш взгляд очевидно, что литературный вариант языка должен обогащаться за счет диалектного материала, материала различных социо- и региолектов. В этом плане можно сказать о том, что развитие русского языка происходило нормально, т.к. сейчас в литературный вариант языка активно привлекаются средства нелитературных языковых пластов. Вопрос заключается только в том, насколько стилистически уместно бывает применение «нелитературных» лексем и выражений в художественной литературе. На наш взгляд, это во многом определяется языком как саморегулирующейся и саморазвивающейся системой, которая со временем сама определяет, какие элементы необходимо оставить в ее структуре, какие же элементы необходимо удалить. Этот процесс объясняется синергетичностью самого языка как системы. В этом отношении интересно высказывание М.А. Кронгауза о том, что «язык, который существует в меняющемся мире и не меняется сам, перестает выполнять свою функцию. Мы не сможем говорить на нем об этом мире просто потому, что у нас не хватит слов» [Кронгауз 2007: 8]. Более того, язык, который не сможет приспособиться к новым условиям и вызовам среды, утратит свое единство с окружающей средой, тем самым нарушится ситуация экологического равновесия в системе «язык - среда - человек».
Таким образом, какое-то существенное упрощение или порча языка в ближайшее время русскому языку не грозит, несмотря на противоположное мнение значительной части людей, в том числе и профессиональных лингвистов. За счет процессов самоорганизации языковой системы и языкового материала, за счет открытости языковой системы и нелинейности процессов развития языка, «ненужные» заимствования уйдут на языковую периферию. Можно вспомнить слова Е.К. Ромодановской: «Впрочем, уничтожить национальную культуру и язык компьютеру не под силу - это может произойти только с потерей традиций чтения и печатания книг. Любые нашествия варваризмов, жаргонов и мусорных слов язык переживает спокойно без всяких потерь. Меня часто спрашивают, как я отношусь к замусориванию языка. И я всегда отвечаю - очень спокойно. Почитайте рукописи петровских времен - сколько там было мусора в языке, и ничего страшного не
произошло. Все эти лишние слова забылись, смылись мудрым потоком времени, ведь язык -это очень мощная саморегулируемая система, и чтобы сломать ее, необходимы поистине титанические усилия государства по обескультуриванию своего народа. Надеюсь, что они все-таки не будут предприняты» [Ромодановская. URL: http://sibkray.ru/news/1/20727/ (дата обращения - 11.10.16)]. Мы считаем, что на развитие современного русского языка и на его будущее нужно смотреть оптимистично.
Список литературы
Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Избранные труды. Т. II: Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Языки русской культуры, 1995. С. 348-388.
Вайсгербер Й.Л. Родной язык и формирование духа. Пер. с нем., вступ. ст. и комм. О.А. Радченко. Изд. 3-е. М.: Книжный дом "ЛИБРОКОМ", 2009. 232 с.
Гамкрелидзе Т.В. Р.О. Якобсон и проблемы изоморфизма между генетическим кодом и семиотическими системами // Вопросы языкознания. 1988. № 3. С. 5-9.
Кронгауз М.А. Русский язык на грани нервного срыва. М.: Знак; Языки славянских культур, 2007. 145 с.
Маковский, М.М. Лингвистическая генетика: проблемы онтогенеза слова в индоевропейских языках. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Изд-во ЛКИ, 2007. 208 с.
Маковский М.М. Удивительный мир слов и значений: иллюзии и парадоксы в лексике и семантике. М.: Высшая школа, 1989. 200 с.
Митчелл П. 101 ключевая идея: Экология. Пер. с англ. О. Перфильева. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2001. 224 с.
Ромодановская Е.К. Единый госэкзамен убьет литературу [Электронный ресурс]. URL: http://sibkray.ru/news/1/20727/ (дата обращения: 11.10.16).
Maturana H.R. Anticipation and self-consciousness: Are these functions of the brain? // Constructivist Foundations. 2008. № 4 (1). Pp. 18-20.
References
Аpresyan YU. D. Obraz cheloveka po dannym yazyka: popytka sistemnogo opisaniya [ An human image according to the language: an attempt of systematic describing]. Izbrannye trudy. T. II: Integral'noe opisanie yazyka i sistemnaya leksikografiya [Selected works. Vol. II: The
integrative describing of language and systematic lexicography]. M.: YAzyki russkoj kul'tury Publ., 1995. Pp. 348-388.
Vajsgerber J.L. Rodnoj yazyk i formirovanie dukha. Per. s nem., vstup. st. i komm. O.A. Radchenko. Izd. 3-e [Mother tongue and spirit shaping. Transl. from German, introduction and comments by O. A. Radchenko. 3rd ed.]. M.: Knizhnyj dom "LIBROKOM" Publ., 2009. 232 p.
Gamkrelidze T.V. R.O. YAkobson i problemy izomorfizma mezhdu geneticheskim kodom i semioticheskimi sistemami [R.O. Yakobson and the problem of the isomorphism between the genetic code and the semiotic systems]. Voprosy yazykoznaniya. 1988. No. 3. Pp. 5-9.
Krongauz M.A. Russkij yazyk na grani nervnogo sryva [Russian language on the point of a psychotic meltdown]. M.: Znak Publ.; YAzyki slavyanskikh kul'tur Publ., 2007. 145 p.
Makovskij M.M. Lingvisticheskaya genetika: problemy ontogeneza slova v indoevropejskikh yazykakh. Izd. 2-e, ispr. i dop [Linguistic genetics: the problem of word ontogenesis in Indo-European languages. 2nd, rev. and enl. edition] M.: LKI Publ., 2007. 208 p.
Makovskij M.M. Udivitel'nyj mir slov i znachenij: illyuzii i paradoksy v leksike i semantike [The wonderful world of words and meanings: illusions and paradoxes in vocabulary and semantics]. M.: Vysshaya shkola Publ., 1989. 200 p.
Mitchell P. 101 klyuchevaya ideya: EHkologiya. Per. s angl. O. Perfil'eva [101 fundamental ideas: Ecology. Trans. From English by O. Perfil'ev]. M.: FAIR-PRESS Publ., 2001. 224 p.
Romodanovskaya, E. K. Edinyj gose'kzamen ub'et literaturu [The exam literature a bet]. Available at: http://sibkray.ru/news/1/20727/ (accessed: 11.10.16).
Maturana H.R. Anticipation and self-consciousness: Are these functions of the brain? ConstructivistFoundations. 2008. No. 4 (1). Pp. 18-20.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Калинин Степан Сергеевич, аспирант кафедры лингвистики и переводоведения.
Кемеровский государственный университет
650043, Россия, г. Кемерово, ул. Красная, д. 6
E-mail: rage_of_gods@inbox.ru
ABOUT THE AUTHOR:
Kalinin Stepan Sergeevich, graduate student of Department of Linguistics and Translation Studies.
Kemerovo State University
6 Krasnaya str., Kemerovo 650043, Russia
E-mail: rage_of_gods@inbox.ru
