CC BY
17О ЗНАЧЕНИИ КОНЯ ФАТЫ БДХ В СВАДЕБНОЙ ОБРЯДНОСТИ
ОСЕТИН
А. В. Дарчиев
Важным элементом традиционной свадебной обрядности осетин являлось преподнесение предсвадебных подарков. Одним из таких подарков был конь, называвшийся фаты бхх. В современной этнографической науке утвердилось мнение, согласно которому этот конь был подарком для матери невесты [1, 48; 2, 370; 3, 336-337]. А. Б. Багаев в обстоятельной статье подверг критике данное положение, признав отца невесты единственным возможным получателем фаты бхх («мнение исследователей, считающих, что фаты бхх (конь стрелы) является иносказанием коня для отца невесты, следует признать единственно верным») [4]. Мы, в свою очередь, усомнились в достаточности аргументов автора и отметили возможность иного решения [5]. В недавней весьма содержательной статье А. Б. Багаев отклонил наши замечания как запутывающие и не способствующие решению рассматриваемой проблемы [6, 48], поэтому считаем необходимым пояснить свою позицию по данному вопросу.
1. Первое упоминание фаты бхх принадлежит известному знатоку осетинского быта Дж. Т. Шанаеву (ок. 1848-1928). Поскольку сообщение Шанаева сохраняет свое первостепенное значение, а кроме того, многие неясности в решении вопроса объясняются исключительно неверным цитированием, приводим его полностью: «Прежде, тотчас же после сватовства, делались женихом не в зачет выкупа следующие подарки: фати-бах (это выражение дословно значит конь стрелы, конь для стрелы, -от слов: фат - стрела и бах - конь, лошадь; оно имеет, кажется, иносказательное значение. Осетины часто говорят: «на кутаг фараст фати хузан» - дело наше сделалось прямым, подобно стреле, т.е., нужно по-
нимать, что дело приняло весьма благополучный оборот. Поэтому, говорят осетины, фати-бах отдавался как бы в знак совершения благополучного (прямого, как стрела) направления дела. Так истолковывают сами осетины смысл фати-бах» [7, 13]. Обратим внимание на тот факт, что у Шанаева нет никаких указаний на конкретного получателя фаты бхх среди родственников невесты.
В оценке Багаевым сведений Шанаева прослеживается некоторая противоречивость. «По мнению Шанаева и Ковалевского, - пишет автор, - он (т.е. фаты бхх - Д. А.) символизировал благополучное прохождение сватовства и предназначался отцу невесты». Из этого положения следует, что оба автора - Шанаев и Ковалевский - высказывали мнение о предназначении фаты бхх отцу невесты. Однако неверность этого утверждения очевидна, поскольку оно основывается на некорректном соединении сведений двух авторов: у Дз. Т. Шанаева, в отличие от М. М. Ковалевского (подробнее см. ниже), нет никаких указаний на конкретного получателя фаты бхх среди родственников невесты. В дальнейшем это признает и сам автор, отмечая, что Шанаев «не называет конкретное лицо, которому преподносился фаты бхх» [6, 45].
Тот вполне очевидный факт, что у Ша-наева фаты бхх и мады бхх (конь для матери) не одно и то же, Багаев считает необходимым подтвердить дополнительным доводом: «Кроме того, если бы фаты бхх и мады бхх являлись обозначениями одной лошади - лошади, предназначавшейся для матери невесты, Шанаев, комментирующий названия лошадей, непременно бы об этом упомянул»[6, 48]. Совершенно верное
ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ
замечание, но в то же время отсюда следует еще один вывод: если бы фаты бхх предназначался отцу невесты, Шанаев, весьма подробно прокомментировавший название фаты бхх, также не преминул бы сообщить об этом. Однако, как уже отмечалось, никаких указаний на этот счет у Шанаева нет.
2. Следующее (после Шанаева) сообщение о фаты бхх находим в работе В. Б. Пфафа «Народное право осетин». Описывая осетинские обычаи, связанные с заключением брака, Пфаф приводит названия особых подарков, преподносившихся родственникам невесты: «У алдаров или вообще у зажиточных сословий встречаются почетные подарки, как напр. БаНЬжеИ, Мо&ЬжсЬ, АтаШЬжсЬ, МаёетадеЬжсЬ, ценою в 30 рублей» [8, 295]. Как видно, и Пфаф не называет конкретного получателя этого подарка из числа близких родственников невесты.
Рассматривая данное сообщение, Бага-ев вновь сосредотачивает внимание лишь на том факте, что у Пфафа, также как и у Шанаева, фаты бхх не является подарком для матери невесты: «Так, среди лошадей, предназначенных для свадебного одаривания родни невесты, два автора - Шанаев и Пфаф - независимо друг от друга, примерно в одно и то же время зафиксировали понятия, обозначающие преподносимых в дар лошадей. Они перечисляют их в определенном порядке, причем у обоих авторов фаты бхх упоминается первым, а мады бхх - вторым. На наш взгляд, уже этот факт является свидетельством того, что эти два понятия не синонимичны, а обозначают двух разных лошадей» [6, 48]. Действительно, у Пфафа фаты бхх и мады бхх не одно и то же, но зададимся и другим резонным вопросом: имеются ли в сообщении Пфафа указания на принадлежность фаты бхх отцу невесты? Отрицательный ответ на данный вопрос очевиден.
По мнению Багаева, Шанаев и Пфаф зафиксировали названия преподносимых в дар лошадей «независимо друг от друга, примерно в одно и то же время». Следует все же иметь в виду, что завершающая
часть работы Пфафа «Народное право осетин», цитата из которой приведена выше, была опубликована в 1872 г. (Багаев неверно ссылается на ее первую часть, изданную в 1871 г.) [6, 51], а статья Шанаева «Свадьба у северных осетин» вышла в свет в 1870 г., так что «независимость» сведений Шанаева от Пфафа очевидна. Знал ли Пфаф об этой работе Шанаева? Несомненно, поскольку ссылается на нее в «Материалах для истории осетин», вышедших в 1871, причем ссылка эта касается именно свадебных подарков. «Алдары, - пишет Пфаф, - до сих пор еще пользуются некоторыми, хотя немногими, преимуществами и отчасти придерживаются, напр. при заключении браков, своих особенных обычаев (фати-бах, мады-бах и т. д.)». Пфаф сопровождает этот текст следующей ссылкой: «См. «Сборник свед. о кавк. Горцах», вып. IV, ст. г. Шана-ева «Свадьба у северных осетин», стр. 13» [9, 82].
Используя сведения Пфафа о фаты бжх, Багаев допускает еще одну неточность. По мнению автора, Пфаф отмечает, что «обряд дарения лошадей выходит из употребления у народа, сохраняясь лишь у социальных верхов: «...только у алдаров оставалось в пользу невесты БаНЬжсИ» [6, 45]. Однако эти слова Пфафа относятся отнюдь не к отмиранию обряда дарения коней, а к тому месту, где говорится о случаях расторжения помолвки: «В настоящее время за нарушение помолвки жених лишается задатка и возлагается на него еще частное наказание в пользу невесты или, скорее, в пользу рода от 25 до 50 рублей» [8, 296]. В примечании к этому тексту (знак примечания в тексте на слове «задаток») Пфаф сообщает: «В некоторых местах дают еще, кроме того, тучного вола. Только у алдаров оставалось в пользу невесты БаНЬаесЬ» [8, 296]. Т.е. речь идет об оставлении фаты бхх в пользу невесты (точнее, как следует из пояснения Пфафа, ее родственников) в случае расторжения помолвки по вине жениха. Данное замечание вряд ли позволяет даже гипотетически полагать, что в сообщении Пфафа фаты бхх - это персональный подарок, преподносимый отцу невесты, а кроме того, по-
26 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 18 (57) 2015
казывает, что здесь этот конь все же имеет отношение к задатку.
3. А. Б. Багаев основывает свой вывод главным образом на следующей цитате из труда Ковалевского, в которой фаты бхх назван подарком для отца невесты: «жених, или точнее его - двор обязаны сверх калыма сделать еще примерно следующие подарки невестиной родне, при самом начале сватовства, тотчас же по получении благоприятного ответа: хорошего коня отцу невесты. Этот подарок известен был под наименованием фати-бах, что в буквальном переводе значит «конь стрелы». Г-н Шанаев объясняет происхождение этого названия приведением следующей осетинской поговорки: «дело наше сделалось прямым, подобно стреле (на кутаг Фараст, Фати ху-зан)»; отдавая фатибах невестиному отцу, жених тем самым выражает свою благодарность за то, что, в виду его согласия, дело его становилось и прямым, как стрела, и благополучно направляемо было к цели» [10, 244]. Данные сведения Ковалевский приводит со ссылкой на статью Шанаева, и это означает, что в статье Шанаева фаты бхх должен упоминаться как подарок для отца невесты. Но, как мы видели, у Шанаева нет никаких указаний на предназначение фаты бхх отцу невесты, поэтому достоверность сообщения Ковалевского вызывает определенное сомнение. Вероятнее всего, ученый допустил неточность при передаче сведений из статьи Шанаева, и в этом нет ничего экстраординарного: от подобного рода неточностей не застрахован ни один исследователь. Задача состоит лишь в том, чтобы не тиражировать эти ошибки и не упорствовать в их отстаивании.
Багаев совершенно прав, отмечая, что Ковалевский в течение ряда лет занимался полевыми этнографическими исследованиями на Кавказе, в частности в Осетии: «За этот период ему удалось собрать и проанализировать значительный этнографический материал. В его работах нашел отражение целый ряд обычаев, которые в более позднее время уже не наблюдались в осетинском быту, в том числе и обычай дарения лошадей, существовавший в свадебной
обрядности. Вследствие этого представляется, что точка зрения Ковалевского при разрешении данной проблемы имеет важное значение» [6, 45-46]. В то же время Ба-гаев не учитывает еще одно свидетельство о фаты бхх, содержащееся в полевых материалах Ковалевского, собранных в Ала-гире. Здесь ученый указывает уже не отца невесты, а других получателей фаты бхх: «Некоторые семьи имели обыкновение требовать для аула лошадь (ценой рублей в 25), которую оставляли за собой родственники. Это называлось фатыбах («конь стрелы»)» [11, 160]. Мы уже обращали внимание Ба-гаева на это сообщение Ковалевского [5], но, к сожалению, и в новой статье он почему-то не упоминает его.
4. В начале 90-х гг. была опубликована книга Б. М. Каргиева (1898-1937) «Осетинские обычаи», содержащая ценные сведения по этнографии осетин. В материалах Каргиева конь фаты бхх выступает в качестве подарка, преподносимого зятем матери невесты [12, 51, 52, 55].
Опираясь на этнографические данные Б. М. Каргиева, В. С. Газданова пришла к следующему выводу: «фаты бхх назывался иначе мады бхх - конь для матери невесты. Жених обретал статус зятя лишь после специального визита в дом невесты (сиах-сыдзыд) и дарения ее матери коня» [1, 48]. Именно такое понимание фаты бхх нашло отражение в наиболее значительных трудах по осетинской этнографии, вышедших в последнее время [2, 370; 3, 336-337].
Однако, по мнению Багаева, отождествление фаты бхх и мады бхх у Газдановой является ошибкой, допущенной по причине того, что исследовательница опиралась главным образом не на рукопись Каргиева, а на ее издание, которое подверглось серьезной редакторской правке, иногда значительно отклоняющейся от оригинального текста. «Так, - пишет Багаев, - в книге, в месте, где описывается обряд «Сиахсдзыд», о коне, который дарит зять матери невесты, говорится следующее: «Чызджы маджн балхжны бхх (фаты бхх), къабайагтж семх кжлмжрзжнтж...» («Теще покупает коня (фаты бжх), отрез ткани на платье и
головной платок.). В рукописи же рассматриваемый фрагмент следующий: «...бкх балхкны чызджы мадкн, ноджы дкр балхк-ны къабайкгтккмккклмкрзкн.» («коня покупает теще и еще покупает отрез на платья и платок.»). Как видим, фаты бкх в данном фрагменте в рукописи отсутствует. В рукописи фаты бкх упоминается, когда между двумя родственными коллективами проходят переговоры о калыме. По свидетельству Каргиева, в составе калыма обязательно должны были быть два быка, две коровы и фаты бкх, остальной калым мог быть выплачен другим имуществом. Сверх калыма родственники невесты требовали коня для брата невесты и коня для брата матери невесты» [4].
Мы обратили внимание автора на еще одно не отмеченное им упоминание фаты бкх в рукописи Каргиева, которое, на наш взгляд, имеет ключевое значение в решении рассматриваемого вопроса. Это упоминание фаты бкх находится между теми двумя фрагментами, о которых говорит Багаев, т.е. связано с ними одним контекстом, и касается поведенческих регламен-таций между женихом и родственниками невесты после заключения брачного соглашения: Ус чи ракуры, уыцы лкппу, цы бон бафидауынц, уыцы бонкй фксткмк фем-бкхсы, ккй ракуры, уый мад кмк фыдмк, мадырвадклты хисткрткм кмк чызджы мыгтаджы хисткрткм, сылгоймаг укд кмк нклгоймаг укд. Сиахс йк каисткм фкцкуы талынджы цалыммк сиахсы бкх (фаты бкх) баласы, уалыммк [13, 6]. («С того дня, как было заключено брачное соглашение, молодой человек избегает встречи с родителям своей невесты, а также старшими родственниками ее матери и отца, будь то женщина или мужчина. Зять может приходить в дом своей невесты лишь поздним вечером, когда стемнеет, и так продолжается до тех пор, пока он не приведет к ним «коня зятя» (фаты бкх)». Речь идет об обряде сиахсыдзыд, и, как видно из приведенной цитаты, коня, которого во время этого обряда дарит зять, Каргиев называет фаты бкх. Далее, при подробном описании обряда сиахсыдзыд, Каргиев ясно
указывает и получателя приводимого зятем дарственного коня - это мать невесты (бкх балхкны чызджы мадкн) [13, 13]. Как видно, рукопись Каргиева свидетельствует о том, что фаты бкх предназначался матери невесты, и в рассматриваемом случае издание не противоречит содержанию рукописи [5].
Отвечая на эти замечания, Багаев признается, что указанное место в рукописи Каргиева было ему известно, однако он не упомянул его, потому что не уверен в его достоверности [6, 48]. Рассмотрим аргументацию исследователя. «На первый взгляд, -пишет автор, - может показаться, что здесь сиахсы бкх и фаты бкх выступают в качестве синонимов. Однако в той части текста рукописи, где дается описание подарков жениха невесте и ее матери, сказано: «... бкх балхкны чызджы мадкн.» (.для матери невесты он покупает лошадь.), при этом Каргиев не употребляет для этой лошади какого-то специального термина, хотя по контексту можно понять, что это мады бкх. Именно термин мады бжх употреблялся у осетин для обозначения верховой лошади, которую дарил матери невесты зять» [6, 48].
Итак, сомнение автора вызвано тем, что Каргиев, пояснив один раз, что конь, которого зять приводит в дом невесты, называется сиахсы бах, или иначе фаты бкх, не повторяет этого пояснения, когда описывает обряд сиахсы цыд, а ограничивается следующим замечанием: «Чызджы мадкн балхкны бкх...» Но можно ли на этом основании усомниться, что и здесь речь идет о коне, которого ранее Каргиев назвал фаты бкх? По сути, предлагается не видеть контекст и рассматривать эти фрагменты как не связанные друг с другом. Можно ли принять подобный метод, мы увидим, обратившись к тому же описанию обряда сиахсы цыд. После того, как молодой зять представлен новым родственникам невесты и получает разрешение открыто посещать их дом, происходит и дарение коня, которое Каргиев описывает следующим образом: «Уазджыты хисткр дкр бамбарын ккны кмк фкзкгъы, ук ног хксткджытк скхиуыл нк аукрстой хуыздкр бкх ссары-
28 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 18 (57) 2015
ныл, фхлх хндхр хуыздхр сх къухы нх бафтыдис, фхлх йх Хуыцау амондджын фос фхкхнхд ух ххдзархн, зхгъгх» [13, 16] («Также и старший из гостей, объясняя, говорит [в ответ следующее]: «Ваши новые родственники не скупились, подыскивая лучшего коня, но лучше этого им найти не удалось, так пусть же Бог сделает его счастливой скотиной для вашего дома»». Должны ли мы, следуя логике Багаева, заключить, что в этом месте появляется какой-то неизвестный конь, который не только не имеет отношения к фаты бхх, поскольку не обозначен здесь этим названием, но и не предназначен в дар для матери невесты, ибо и она здесь не упоминается вовсе? Разумеется, нет. В этой части обряда, как и в его начале («чызджы мадхн балххны бхх...»), говорится о коне, которого зять приобретал для матери невесты и которого Каргиев обозначает названиями сиахсы бхх и фаты бхх. Впрочем, для того чтобы понять это, необходим не столько текстологический анализ, сколько обращение к здравому смыслу: Каргиев дает одно четкое пояснение, что конь, которого зять приводит в дом новых родственников - это фаты бхх. Должны ли мы требовать от автора рукописи, чтобы он повторял свое пояснение снова и снова для не очень внимательного или гиперкритически настроенного читателя?
Идентичность фаты бхх и мады бхх у Каргиева слишком очевидна, чтобы ее отрицать, поэтому Багаев приходит к выводу о путанице теперь уже и в рукописи Кар-гиева: «Так, конь, даримый матери невесты, назван не мады бхх, а сиахсы бхх, а последний, в свою очередь, в скобках поясняется как фаты бхх. И это при том, что фаты бхх первоначально упоминается Каргие-вым в составе калыма наряду с обязательными парами быков и коров, в то время как остальная его калыма могла быть выплачена другим имуществом» [6, 48]. Имеется ли здесь противоречие? В качестве дополнительных выплат сверх калыма названы только хрвады бхх и мадырвады бхх, но не указан конь для матери невесты [13, 5], а значит, в состав дополнительных выплат он
не входил и должен был считаться частью основного выкупа. Стало быть, у Каргие-ва нет никакого противоречия в том, что фаты бхх, означающий коня для матери невесты, упоминается в составе основного выкупа.
По мнению Багаева, коня, предназначенного для матери невесты, Каргиев должен был назвать мады бхх, поскольку «именно термин мады бхх употреблялся у осетин для обозначения верховой лошади, которую дарил матери невесты зять» [6, 48]. В подтверждение сказанного приводится ссылка на вышедшую в 1974 году монографию А. Х. Магометова, в которой ученый пишет: «В старину мать получала благодарность за выданную дочь. Семья жениха ей дарила сверх брачного выкупа («ирхд») коня - «мады бхх» [14, 124]. Указанная работа Магометова - замечательное этнографическое исследование, однако было бы неплохо, если бы Багаев пояснил, каким образом эта ссылка должна убедить нас в том, что в этнографических материалах Каргиева, записанных от осетинских информаторов-старожилов в 20-х годах прошлого века, название фаты бхх для коня, предназначенного матери - ошибка и что этот конь не мог называться иначе как мады бхх?
Неясно также, из каких соображений к проявлению путаницы и смешения понятий отнесено сиахсы бхх, применяемое Каргиевым вместо мады бхх. Известны ли источники, в которых так называется какой-то другой конь, не предназначенный матери? Нет, не известны. Прозрачный смысл названия сиахсы бхх вполне соответствует контексту, в котором оно употребляется, поэтому ясно, что перед нами еще одна номинация коня, предназначенного матери невесты.
Путаницу с названиями, будто бы присутствующую в рукописи Каргиева, Багаев объясняет тем, что «к 20-м г. XX в., рассматриваемый обычай изжился, и в народной памяти могли сохраняться лишь его рудименты, чаще всего в виде эвфемистических обозначений даримых лошадей» [6, 48]. Однако Каргиев подробно описывает обычай
сиахсы цыд, сопровождавшийся дарением коня [13, 13-16 сл.], из чего следует, что он записал эти сведения от информаторов, заставших данный обычай в живом бытовании. О существовании этого обычая в Алагирском обществе еще в 1904 г. свидетельствует А. Е. Скачков: «Жених покупает матери молодую лошадь и ведет ее в подарок матери невесты, причем с ним идут человек 10 товарищей» [15, 313].
5. Конь фаты лквар упоминается в фольклорном тексте «Усгур кмк чызджы фыд», записанном от известного сказителя Созырыко Цагараева: «Фынддкскм бон куы 'рхкццк, укд лкппу крбаскъкрдта дун-дуне фос: иуазыкккттк - фондзыс-скдз, дыууказыкккттк - дыууисскдзы, фаты кмк кндкр лквкртткн - кртк бкхы» [16, 94] («Когда наступил пятнадцатый день, юноша пригнал множество скота: годовалых - сотню, двулетних - сорок, для фаты лквар'а и для других подарков - трех лошадей»). При этом интересующий нас фразеологизм сопровождается следующим пояснением в постраничной сноске: «Раджы-иу иркд фидгкйк чызджы мадкн лквар кодтой бкх. Уый хуындис фаты лквар» [16, 94] («В прежние времена, выплачивая калым (иркд), матери невесты дарили коня. Он назывался фаты лквар "подарок стрелы"». Созырыко Цагараев, также как и Каргиев, был уроженцем селения Хидикус Куртатинского ущелья, поэтому мы высказали мнение, что совпадение их сведений относительно принадлежности фаты бкх / фаты лквар матери невесты отражает местную особенность свадебного обряда у жителей Куртатинского общества [5]. По этому поводу Багаев замечает, что данное пояснение принадлежит не Со-зырыко Цагараеву, а А. П. Кантемирову, и, поскольку Кантемиров «не являлся специалистом по этнологии, а описываемый обычай ко времени записи им фольклорного текста (1967 г.) давно уже не соблюдался, к его примечанию следует относиться с большой осторожностью» [6, 49]. Действительно, пояснение о фаты лквар, которое мы приняли за ремарку сказителя, было
сделано Кантемировым1, и мы благодарим коллегу за это ценное замечание. Однако у нас есть основания полагать, что эти сведения не противоречат тому, как понимал предназначение фаты лквар сам Созыры-ко Цагараев. В фондах Северо-Осетинского радио хранятся записанные от Цагараева фольклорные аудиоматериалы, среди которых имеется и интересующий нас текст («Усгур кмк чызджы фыд»). В аудиозаписи приведенный выше эпизод выплаты брачного выкупа Цагараев исполняет следующим образом: «Фынддкс бонмк йын крбатардта фондзксскдзы мады бкхимк, гъемк чызджы ахаста» («На пятнадцатый день [юноша] пригнал сто [голов скота] и коня [для] матери [невесты], ну и забрал девушку»)2 и. Если в предыдущем варианте Цагараев в качестве особого подарка называет фаты лжвар, то здесь место фаты лквар занимает мады бкх. Такая замена, на наш взгляд, подтверждает, что в представлении сказителя фаты лквар и мады бкх являлись равнозначными понятиями, и мы по-прежнему считаем данное тождество отражением местной особенности свадебного обряда.
6. Хранящиеся в научном архиве СОИГСИ материалы этнографической экспедиции (1932 г.) М. М. Цаллагова содержат еще одно важное свидетельство о значении фаты бкх в свадебной обрядности: «Лквкрдтой-иу чызджы мадкн фаты-бкх, сткй мады 'рвады бкх» [20, 65] («Дарили матери невесты фаты-бкх, еще коня [для] брата матери»). В примечании М. М. Цал-лагов пишет: «Фаты бкх цы ныхас у, уый нк зоны дзуркг» [20, 65], т.е. информатору не было известно, почему конь для матери
1 В книге «Каджггжнджытж» автор как постраничных, так и затекстовых примечаний не указан. Данный фольклорный текст с аналогичной ремаркой к фаты лквар был впервые опубликован в книге «Мжсыгамайжг», но и здесь искомые сведения отсутствуют [17]. Лишь при подготовке настоящей статьи мы обнаружили, что на титульном листе хранящейся в архиве рукописи книги «Мжсыгамайжг» автором примечаний назван А.П. Кантемиров [18].
2 Запись находится в свободном доступе в сети Интернет (см., например: [19]).
30 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 18 (57) 2015
невесты называется фаты бхх. Эти сведения были записаны в Алагирском ущелье летом 1932 года от Цаллагова Кайтыко (Цхллагты Хъайтыхъо). Таким образом, мы имеем ясное свидетельство того, что конь, преподносимый в дар матери невесты, у осетин Алагирского ущелья назывался фаты бхх.
В предыдущей статье, опираясь на полевой материал Ковалевского, записанный в Алагире от священника Алексия Гатуева, мы высказали мнение, что в Алагирском обществе, также как и в Тагаурском, получатель фаты бхх не был персонифицирован [5]. Возможно, за время (почти 50 лет), разделяющее полевые записи Ковалевского и Цаллагова, в обычае дарения фаты бхх происходили определенные изменения. Однако, на наш взгляд, сообщение Цаллагова с большей вероятностью показывает, что полного единообразия в этой части свадебного обряда могло не быть и в пределах одного общества. Об этом свидетельствует и сам Ковалевский, согласно которому фаты бхх «для аула» имели обыкновение требовать лишь «некоторые семьи».
7. К сожалению, Багаев не совсем верно понял наши выводы, полагая, будто мы настаиваем на том, что во всех рассмотренных источниках фаты бхх предназначался матери невесты, и потому приложил немало усилий к доказательству очевидных положений, которые, собственно говоря, никто не оспаривал (например, о различии
между фаты бхх и мады бхх в сообщениях Шанаева и Пфафа). Нам остается лишь повторить вывод, сделанный в предыдущей статье: обычай дарения коня фаты бхх в свадебной обрядности осетин характеризовался локальными особенностями. Если в Тагаурском обществе получатель фаты бхх не был персонифицирован, то в Кур-татинском обществе этот подарок определенно преподносился матери невесты. Для Алагирского общества мы располагаем сведениями как о предназначении в некоторых случаях фаты баех «аулу» (по Ковалевскому), так и о дарении фаты бхх матери невесты.
Сопоставляя все имеющиеся в нашем распоряжении свидетельства о фаты бхх, нельзя не видеть различий между ними. Однако было бы неверно на этом основании считать одни из них правильными и достоверными, а другие - запутанными и ошибочными. Стараясь понять разницу в показаниях тех немногих и оттого драгоценных источников, которые оставили нам наши предшественники, необходимо считаться с наличием местных особенностей и в исполнении обычаев, и в связанной с ними номенклатуре. Кроме того, этнография, как и любая историческая дисциплина, это всегда «наука о людях во времени», поэтому, прежде чем отнести отличие между ранним и поздним источником на счет путаницы и ошибок в последнем, следует задуматься, не отражает ли оно развитие и трансформацию того или иного обычая.
1. Газданова В. С. Традиционная осетинская свадьба: миф, ритуалы и символы. Владикавказ, 2003.
2. Осетины. М., 2012.
3. Осетинская этнографическая энциклопедия. Владикавказ, 2013.
4. Багаев А. Б. Фаты бжх в свадебной обрядности осетин // Современные проблемы науки и образования. 2013. № 6; URL: http://www.science-education.ru/113-10964 (дата обращения: 12.10.2015).
5. Дарчиев А. В. К вопросу о значении коня фаты бжх в свадебной обрядности осетин // Современные проблемы науки и образования. 2014. № 2; URL: http://www.science-education.ru/116-12440 (дата обращения: 12.10.2015).
ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ
31
6. Багаев А. Б. Верховой конь в свадебном одаривании у осетин // Известия СОИГСИ. 2015. №16 (55). С. 41-52.
7. Шанаев Дж. Свадьба у северных осетин // Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1870. Вып. IV. Отд. III. С. 1-30.
8. Пфаф В. Б. Народное право осетин // Сборник сведений о Кавказе Тифлис, 1872. Т. II. С. 258-325.
9. Пфаф В. Б. Материалы для истории осетин // Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1871. Вып. V. Отд. I. С. 1-100.
10. Ковалевский М. М. Современный обычай и древний закон. Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении. М., 1886. Т. I.
11. Калоев Б. А. М. М. Ковалевский и его исследования горских народов Кавказа. М., 1979.
12. Къарджиаты Б. Ирон жгъджуттж. Дзжуджыхъжу, 1991.
13. Къарджиаты Б. М. Ирон царды жгъджуттж революцийы размж. Фыццаг чиныг. Йж фыццаг дих // НА СОИГСИ. Ф. 4. Оп. I. Д. 109.
14. Магометов А. X. Общественный строй и быт осетин (XVII-ХIХ вв.). Орджоникидзе, 1974.
15. Скачков А. Е. Опыт статистического исследования горного уголка (экономический очерк) // Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах/Сост. примечания и комментарии Л. А. Чибирова. Владикавказ, 2006. Кн. VI. С. 285-317.
16. Хъантемыраты Ж. Каджггжнджытж. Дзжуджыхъжу, 1998.
17. Цжгжраты С. Мжсыгамайжг: Аргъжуттж, тауржгътж жмж уацау. Орджоникидзе, 1984.
18. Цжгжраты Созырыхъо. Мжсыгамайжг. (Аргъжуттж, тауржгътж, повесть) // НА СОИГСИ. Ф. Фольклор. Оп. 2. П. 166. Д. 565.
19. Цжгжраты Созырыхъо. Усгур жмж чызджы фыд. ИИЬ: Ы1р://'^№жтр3тоЫ1е8.те/ тр3/Цжгжраты+Созырыхъо (дата обращения: 12.10.2015).
20. Цаллагов М.М. Первая этнолого-лингвистическая экспедиция по Алагирскому ущелью с 1 июня по 1 августа 1932 года // НА СОИГСИ. Фольклор. Оп. 1. П. 15. Д. 23-1.
32 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 18 (57) 2015
