CC BY
90
Теория и практика общественного развития. 2021. № 10. С. 119-122. Theory and Practice of Social Development. 2021. No. 10. P. 119-122.
Научная статья УДК 340.124/.125
https://doi.org/10.24158/tipor.2021.10.17
О значении и месте психологических теорий права в истории юридической мысли Дмитрий Александрович Савенков
Московский университет Министерства внутренних дел Российской Федерации имени В.Я. Кикотя, Москва, Россия, dmitryasavenkov@yandex.ru
Аннотация. В статье рассматривается вопрос о характере, роли и месте психологических теорий права в контексте истории правовой мысли прошедших двух веков. Предметом исследования являются особенности возникновения, эволюции и трактовки положения психологических теорий и концепций права в трудах отечественных и зарубежных юристов. В работе сопоставляется эволюция психологии права как междисциплинарной комплексной области знаний на стыке права и психологии, с одной стороны, и, собственно, психологически ориентированных теорий правопознания и правопонимания - с другой. Актуальность исследуемой проблеме придает необходимость восполнения пробела в освещении истории правовой мысли с точки зрения использования психологически ориентированных установок и приемов познания права. Научная новизна исследования заключается в определении основного направления разработки истории психологических теорий права, новых и малоизученных источников, связанных с эволюцией психологических подходов к праву, а также в выявлении специфики психологизма как существенного элемента языка юридических концепций.
Ключевые слова: психология права, психологические теории права, история правовой мысли, нормативизм, феноменология, чистое учение о праве, идеальный тип, психологизм, теория познания
Для цитирования: Савенков Д.А. О значении и месте психологических теорий права в истории юридической мысли // Теория и практика общественного развития. 2021. № 10. С. 119-122. https://doi.org/10.24158/tipor.2021.10.17.
Original article
The meaning and significance of psychological law theories in the history of legal thought Dmitry A. Savenkov
The Vladimir Kikot Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russian Federation, Moscow, Russia, dmitryasavenkov@yandex.ru
Abstract. The paper examines the nature, meaning and significance of psychological law theories in the context of the history of legal thoughts with regard to the past two centuries. The subject of the study is the peculiarities of the emergence, evolution and interpretation of the position of psychological theories and concepts of law in the work of domestic and foreign lawyers. The paper compares the evolution of the psychology of law as an interdisciplinary complex field of knowledge at the intersection of law and psychology, on the one hand, and, in fact, psychologically oriented theories of legal cognition and legal understanding, on the other hand. The relevance of the problem under study is given by the need to fill the gap in the coverage of the history of legal thought in terms of psychologically oriented attitudes and methods of law cognition. The scientific novelty of the study lies in defining the main direction of development of the history of psychological law theories, new and understudied sources related to the evolution of psychological approaches to law, as well as in revealing the specificity of psychologism as an essential element of the language of legal concepts.
Keywords: Psychology of law, psychological law theories, history of legal thought, normativism, phenomenology, pure legal theory, ideal type, psychologism, epistemology
For citation: Savenkov D.A. The meaning and significance of psychological law theories in the history of legal thought // Theory and Practice of Social Development. 2021. No. 10. P. 119-122. (In Russ.). https://doi.org/10.24158/tipor.2021.10.17.
Проблема, которая будет обсуждаться в данной статье, заключается в том, что в истории правовой мысли многочисленные психологические теории права, период становления которых в основном приходится на вторую половину XIX - первую половину XX в., оказались практически неизученными, несмотря на то, что они определяют значительную часть предметного поля современной юриспруденции. Преимущественно проблемы психологической интерпретации права в
© Савенков Д.А., 2021
русле истории правовой мысли остаются в узких рамках анализа правовых взглядов Л.И. Петра-жицкого. Однако влияние психологизма как установки изучения права и его трактовки охватывает значительно большие пласты интеллектуального наследия в российской и зарубежной литературе.
Психологическое понимание основных проблем права прослеживается еще до момента возникновения психологии как самостоятельной науки. Вместе с тем не следует полагать, что психологическая трактовка права в период до утверждения основных предметных ограничений и методов познания в психологии является уже чем-то теоретически зрелым и оформленным. Напротив, говоря о моменте возникновения психологических подходов к праву, следует иметь в виду следующие существенные обстоятельства. Во-первых, попытки выявить психологическое содержание в праве и даже трактовать его сущность с точки зрения психологических основ предпринимались юристами задолго до того, как у психологии появился внятный теоретико-методологический каркас, который бы мог быть положен в основу психологизации юридического познания и правопонимания. Поэтому при изучении истории психологических теорий права легко отмечается тот факт, что их авторы часто находились в сложном поиске исходных приемов и характеристик, с помощью которых схватывалось бы главное в содержании правовой проблематики с психологической точки зрения. Примечательно, что юристы XIX в. часто пытались сами прописать некие принципы психологии, чтобы таким образом теоретически оформить психологизацию предмета правопознания. Так, П.В. Деларов, который, как показывают новейшие исследования [1], был первым юристом, кто сформулировал психологическую теорию права, значительно раньше другого известного юриста Л.И. Петражицкого, прежде чем обсуждать собственно вопросы права, сначала изложил философско-методологические основы психологического понимания «сфер умственной деятельности человека», к которым он относил и право [2]. Л.И. Петра-жицкий вообще считал, что не только юридические, но и психологические теории, появившиеся до него, были совершенно непригодны для подлинно научного рассмотрения права с психологической точки зрения, которая признавалась единственно верной, так как он отрицал за правом любую объективную реальность, кроме реальности психических переживаний. Во-вторых, следует отличать собственно психологию права от психологических теорий права или даже психологически ориентированных подходов к праву. Задолго до появления психологии права как обобщающей теоретической и междисциплинарной области знаний существовала и развивалась криминальная или судебно-пенитенциарная психология, работы в области которой известны еще с XVIII в. При этом, как показывает анализ истории данного вопроса, многие ранние сочинения по криминальной психологии оказываются совершенно неизученными.
Психология права и сегодня пребывает в основном в поисках своей идентичности: то ли это психологическая наука, анализирующая в меру своих познавательных возможностей отдельные аспекты правовой проблематики, то ли это юридическая наука, заимствующая для цели изучения права психологические методы исследования, то ли это пограничная область знаний между психологией и юриспруденцией. Наряду с этим в истории правовой мысли, по крайней мере, последних двух веков, особенно с середины XIX в., появляются юридические концепции, которые позиционируют как центральную установку изучения права идею о необходимости его анализа как психологического явления. Вместе с тем история психологизации предмета познания в области юридических наук остается практически неисследованной. Аналогичное можно сказать и об истории психологических концепций права. Так, в российской и американской юридической литературе, как правило, лишь Л.И. Петражицкий обособляется как выразитель психологических ориентаций в правоведении, однако это совсем не так. Его взгляды определенно выражали попытки построения теории права и государства на психологической основе, но они занимают лишь определенную нишу в истории психологических теорий права даже времени рубежа XIX-XX вв., являются определенным звеном в общей цепи разработок психологически ориентированных теорий и концепций права в западноевропейской и русской юридической литературе, которые были известны и до него. Так, например, П.В. Деларов еще в конце 1860 гг. в условиях доминирующего влияния философии позитивизма, тесно связанной с юмизмом, опирался при формулировании основ своей психологической теории права преимущественно на идеи британских и французских философов, а трудившийся несколько десятилетий спустя над своей психологической теорией права Л.И. Петражицкий черпал вдохновение уже в другом, более новом и популярном философском направлении - феноменологических учениях немецких философов, в частности в идеях Э. Гуссерля.
В западной литературе интерес к психологии права как комплексному разделу и направлению теоретического правоведения активизировался в 1980 гг. Можно привести пример известного швейцарского правоведа М. Ребиндера, который на протяжении многих лет активно занимался психологией права.
Необходимо отметить, что попытки построить фундамент юриспруденции на основе других наук предпринимались многократно. Философия права признает центральное значение философского способа постановки вопросов, ответы на которые пытается дать юрист. Например, эпоха идеалистического естественного права - это эпоха философии права. Именно философия
снабдила юриспруденцию, как и многие другие науки, системным мышлением, теоретическим каркасом, осевой структурой, вокруг которой, собственно, и сегодня развивается теория права и государства.
Один из основателей и ведущих представителей исторической школы Ф. Савиньи был убежден в том, что настоящая юридическая наука может строиться только на историческом фундаменте и что истинным критерием научности юриспруденции является ее исторический дух.
Социологически мыслящие юристы верили в возможность перестроить всю систему наук о праве на началах социологии как сферы знаний, охватывающей все области познания жизни общества. Эти идеи можно обнаружить в трудах многих авторов: С.А. Муромцева, М. Вебера, Е. Эр-лиха и др.
Далее следует сказать о попытках построить юриспруденцию на началах психологии. Первым русским юристом, который последовал этому направлению, был П.В. Деларов. В его творчестве проецировалась та линия развития в философии, которая теснее всего была связана с юмизмом, так называемым психологизмом в философии. Психологические темы и аспекты пра-вопонимания поднимались и обсуждались в работах многих русских юристов. В самом конце XIX в. психологическую теорию права сформулировал Л.И. Петражицкий, для которого, в отличие от П.В. Деларова, более значимым был феноменологический подход Э. Гуссерля, ставший популярным в философских дискуссиях той эпохи. Большое значение психологические установки правопознания имели и для творчества Г.Ф. Шершеневича, который, признавая, в частности, роль принуждения в определении понятия права, вместе с тем считал, что оно может носить исключительно психологический характер, а для понимания механизма действия права чрезвычайно важным представляется изучение мотивов правового поведения [3]. Ему же принадлежит заслуга в предметном обсуждении такой темы, как чувство законности [4].
В советской литературе на психологических позициях в обсуждении права стоял М.А. Рейснер. Появилась даже такая характеристика, как «психологическая школа права» [5]. У И.А. Ильина в его плюралистической концепции методологических рядов выделяется «психологическое понимание права» [6, с. 28]. Причем автор подчеркивал, что «методологическая чистота», ведущая к идентификации юридического познания, носит не материально-предметный, а формально-методологический характер. При этом возникают такие сочетания, как психолог-юрист, социолог-юрист, историк-юрист и т. п. По мнению И.А. Ильина, «психологическое рассмотрение права предполагает готовым юридическое определение и опирается на него» [7, с. 28]. Вместе с тем он не следовал предлагаемой им стратегии методологической чистоты, поскольку повсеместно использовал для разъяснения отдельных тем учения о праве все «методологические ряды». Например, такие определения, как «нормальное правосознание есть творческая воля к цели в праве», «... волевое состояние души, активное и творческое; оно ищет в жизни свободного, верного и справедливого права и заставляет человека вести борьбу за его обретение и осуществление», «основа нормального правосознания . чувство права», доведенное до состояния «правовой совести». Наконец, идея компромисса интересов, борьбы и т.п. никак не позволяет признать справедливость требования методологически чистого понимания и рассмотрения права. Психологические аспекты и понятия играют важную роль в учении о праве И.А. Ильина, несмотря на его многократно повторяемый призыв к отрыву юриспруденции от всяких «неюридических элементов».
В западноевропейской юридической литературе психологические аспекты права разрабатывались в работах Э. Цительмана [8], Р. Бирлинга [9], А. Штурма [10], М. Рюмелина [11], П. Оерт-мана [12] и многих других.
Различного рода психологические установки в изучении права были популярны в ХХ в. В немецкой литературе активно разрабатывались различные аспекты права с психологической точки зрения, например, в сочинениях Г. Радбруха. В советской литературе влиятельной была философско-психологическая школа С.Л. Рубинштейна, Л. Выготского, А.Н. Леонтьева. В 1970 гг. психологические аспекты права стали важной темой в советской юридической литературе, особенно в связи с акцентированием внимания на роли убеждения как метода правового регулирования. В постсоветской юридической литературе психологическое понимание права используется многими авторами при обсуждении общения или коммуникации как смысловой единицы пра-вопонимания. Понятие «правовое общение» стало популярным обозначением для трактовок права, ориентированных на признание центральной роли субъекта и его сознания. Это своего рода антропоцентричная или человекоразмерная парадигма правопонимания.
В обсуждении проблем права на уровне фундаментальных юридических наук психологизм как смысловая характеристика присутствует почти повсеместно. Однако он оказывается не всегда прямо выраженным. Также часто психологизм избирается как некая оппозиция для построения той или иной философско-правовой концепции. В истории философской мысли последних
двух столетий соотношение логического и психологического, особенно в работах И. Канта, становится одной из центральных проблем теории познания. Философия права в значительной степени отражает это контрастное противопоставление. В наше время философы права и юристы по-прежнему пишут о необходимости четкого разграничения «чистого» логического познания права и реально-психологического (например, об этом говорил В.С. Нерсесянц, наиболее последовательно эта точка зрения выражается в работах В.П. Малахова). Следует отметить, что в истории современной юридической мысли накопилось такое множество вариантов представления этой проблемы, что адекватный анализ содержания и специфики многих концепций предполагает глубокое и последовательное разъяснение избранного автором исходного основания для своих представлений о праве и его познании. Например, в трудах скандинавского философа и юриста А. Хэгерштрема, с именем которого традиционно связывается так называемый скандинавский правовой реализм, много говорится о реалистическом векторе изучения права, но в действительности правовую реальность предлагается рассматривать как идеальную конструкцию, а точнее феноменологический срез действительности, который принципиально, как подчеркивал этот скандинавский ученый, имеет объективную природу, не тождественную субъективно-психологическому пониманию социальных поступков и действительности [13]. Или, например, другой скандинавский автор А. Росс много писал о роли практики в познании права, утверждал, что именно переход к реалистическому познанию должен стать основным направлением развития правовой теории. Однако на самом деле практика, по А. Россу, - это совсем не та практика, которую мы себе представляем обыденно. Это вовсе не конкретная практическая деятельность юристов, осложнённая множеством факторов и процессов. Напротив, это чистый идеальный тип представлений о том, что такое практика и какой она должна непременно мыслиться как должная. Здесь можно легко обнаружить следы феноменологической теории Э. Гуссерля или конструкции идеальных типов в социологической теории М. Вебера. Основная смысловая характеристика понятия «практика» в концепции А. Росса - это идея о чистом, строго рациональном (логический позитивизм), а точнее целерациональном, понимании социальной практики.
Развитие психологии в наше время приводит к новым возможностям углубления познания права. Для современной юридической мысли актуальным является не только взаимодействие с идеями и познавательными приемами психологии, но также и значительно более глубокое и обобщающее рассмотрение эволюции психологических теорий и концепций права.
Список источников:
1. Груздев В.С. Реализм в юриспруденции: теоретико-методологический и исторический аспекты. М., 2021. 428 с.
2. Деларов П. Очерки по энциклопедии права. СПб., 1878. 548 с.
3. Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. М., 1910. 839 с.
4. Шершеневич Г.Ф. О чувстве законности: публичная лекция, читанная 10 марта 1897 г. Воронеж, 2018. 36 с.
5. Резунов М.Д. Марксизм и психологическая школа права. М., 1931. 136 с.
6. Ильин И.А. Общее учение о праве и государстве. М., 2006. 510 с.
7. Там же. С. 28.
8. Zitelmann E. Irrtum und Rechtsgeschäft : Eine Psychologisch-Juristische Untersuchung. Leipzig, 1879. 614 s.
9. Bierling E.R. Zur Kritik der Juristischen Grundbegriffe. Teil: 1. Th. Gotha, 1877. 172 s. ; Teil: 2. Th. Gotha, 1883. 364 s.
10. Sturm A. Die Psychologische Grundlage des Rechts. Hannover, 1910. 531 s.
11. Rümelin M. Rechtsgefühl und Rechtsbewußtsein. Frankfurt/M., 1925. 80 s.
12. Oertmann P. Die Geschäftsgrundlage: Ein Neuer Rechtsbegriff. Leipzig, 1921. 179 s.
13. Hägerström A. Das Prinzip der Wissenschaft: eine logisch-erkenntnistheoretische Untersuchung. Uppsala, 1908. Teil: 1: Die Realität. 134 s.
Информация об авторе Д.А. Савенков - кандидат юридических наук, доцент кафедры теории государства и права Московского университета Министерства внутренних дел Российской Федерации имени В.Я. Кикотя, Москва, Россия.
Information about the author D.A. Savenkov - PhD in Law, Associate Professor, Department of State and Law Theory, The Vladimir Kikot Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russian Federation, Moscow, Russia.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 10.09.2021; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 17.09.2021; Принята к публикации / Accepted for publication 30.09.2021.
