CC BY
52
Г.А. Печников
О ЗАВИСИМОСТИ ПРИНЦИПА ПРЕЗУМПЦИИ НЕВИНОВНОСТИ ОТ ТИПА УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА
Презумпция невиновности в ее истинном, научном смысле может быть рассмотрена с позиции сопоставление со своей противоположностью - презумпцией виновности, что позволит четко отличать презумпцию невиновности от презумпции виновности, виновного от невиновного в совершении преступления. Именно такой подход (тезис - антитезис), как думается, вскрывает объективно-необходимое различие данных положений, дает возможность избежать затушевывания этого различия между названными противоположностями. При этом важно исходить из тех систем уголовного процесса, которым названные презумпции являются органично свойственными, а потому и согласованными с процессуальной деятельностью сторон по выдвижению обвинения и его доказыванию.
Так, в состязательно-выигрышной уголовно-процессуальной системе различие между названными противоположностями выражено весьма нечетко, условно и формально. Потому для такого уголовного судопроизводства вполне приемлема и годится презумпции невиновности, суть которой выражается: обвиняемый не считается виновным, но и невиновным он считаться не может и вопрос, насколько может быть реализована презумпция невиновности в отношении обвиняемого, зависит непосредственно от него самого и его защитника как стороны защиты. Иными словами, речь может идти об усилиях частных лиц, представляющих сторону защиты.
В объективно-истинном судопроизводстве, ориентированном на объективную истину, обязанность (бремя) доказывания не переходит на сторону защиты. Суд, прокурор, следователь, дознаватель не вправе перелагать обязанность доказывания на обвиняемого. Запрет возлагать бремя доказывания на обвиняемого - императивное положение презумпции невиновности. И пока его вина не доказана официальным обвинителем в законном порядке, не признана судом установленной, лицо считается невиновным. Потому презумпция невиновности не лозунг, а гарантия того, что невиновный не будет осужден [1, с. 40].
Напротив, в уголовном процессе с ярко выраженной состязательностью обязанность доказывания переходит на обвиняемого, и, в целом, на сторону защиты. Это следует в частности из ч. 2 ст. 14 УПК РФ. Как отмечено в одном Комментарии к Уголовно-процессуальному Кодексу Российской Федерации: «Положение ч. 2 комментируемой статьи о бремени доказывания означает, что сторона обвинения обязана не только доказывать обвинение, но и опровергать доводы защиты» [2, с. 93]. Понятно, что опровержение доводов защиты - способ поддержания государственного обвинения и возражения не вызывает. Но приведенное положение наводит на мысль, что сторона защиты непременно должна выдвигать свои доводы, то есть доказывать свою невиновность, что равносильно признанию того, что бремя доказывания возлагается на обвиняемого (подсудимого). Потому в том же Комментарии следует, на наш взгляд, не вполне последовательное разъяснение: «При этом сторона защиты вовсе не обязана доказывать свои доводы о невиновности обвиняемого (подозреваемого)» [2, с. 93-94].
Но если сторона защиты не будет доказывать свои доводы, то их легко опровергнет сторона обвинения, которой и надлежит в состязательном процессе поступать подобным образом согласно ч. 2 ст. 14 УПК РФ. И если сторона защиты вовсе не обязана доказывать свои (защитительные) доводы, то сторона обвинения в состязательном процессе тем более не должна этого делать, т.е. не должна обосновывать доводы стороны защиты, поскольку это противоречит самой идее концепции состязательности.
В том то и дело, что в состязательном уголовном процессе, при равноправии сторон, каждая из состязающихся сторон призвана обосновывать только свои собственные доводы в интересах «выигрыша дела» у противной стороны. Такой вывод диктуется самой логикой состязательно построенного уголовного процесса.
В состязательном уголовном процессе презумпция невиновности связана с диспозитивнос-тью (т.е. со свободой сторон распоряжаться своими правами), а не с публичностью, т.е. обязанностью устанавливать объективную истину по
110
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 5, 2006
© Г.А. Печников, 2006
О зависимости принципа презумпции невиновности от типа уголовного процесса
уголовному делу. В юридической литературе отмечается, что нельзя трактовать бремя доказывания как обязанность, потому что в состязательном процессе имеет место свобода распоряжения бременем доказывания. Следствием признания бремени доказывания диспозитивным правом стороны является вывод, что это право должно быть обоюдным. На обвиняемого может возлагаться бремя доказывания достоверности оправдывающих обстоятельств [3, с. 89]. Кстати, той же позиции в свое время придерживался и А.Я. Вышинский, который, как известно, отрицал объективную истину в уголовном судопроизводстве, а исходил в своей теории из максимальной вероятности истины. А. Я. Вышинский отмечал: «Бремя доказывания по мере развития процесса в силу самой его диалектики неизбежно перемещается от стороны к стороне» [4, с. 123]. В этой связи представляет интерес позиция А.С. Александрова, трактующего принцип презумпции невиновности в состязательном уголовном процессе: «Презумпция невиновности - это опровержимая правовая презумпция, т.е. заключение, которое должно быть сделано при отсутствии опровергающих это заключение доказательств... Бремя доказывания, понимаемое как право, означает, что сторона может осуществить свое право на доказывание своего утверждения, а может и не воспользоваться им. В последнем случае она будет иметь неблагоприятные последствия в виде опровержения ее утверждения» [5, с. 87-88].
Приведенные суждения дают основание к заключению о том, что презумпция невиновности, сводимая в состязательном процессе к опровержению или не опровержению искомого тезиса (утверждения) противной стороны, заключает в себе упрощенное представление о подлинной сущности презумпции невиновности. Ровно также представление о диспозитивном характере бремени доказывания в состязательном уголовном процессе искажает истинное назначение принципа презумпции невиновности. Тем самым стирается отличительная грань между презумпцией невиновности и презумпцией виновности, чем неизбежно нарушаются законные права личности в уголовном судопроизводстве. Ставиться под сомнение достижимость требований ст. 6 УПК РФ. Стремление законодателя создать действительно научный уголовный процесс не может не предполагать ясного и четкого видения отличия презумпции невиновности от презумп-
ции виновности обвиняемого. Содержание этих положений определяет соответственно сущность объективно-истинного судопроизводства от состязательно-выигрышного.
В новом же УПК РФ различие между презумпцией невиновности и презумпцией виновности размыто в силу самой исходной терминологии понятий, свойственной состязательному уголовному процессу, в котором дознаватель, следователь и прокурор выступают только стороной обвинения, «уголовного преследования».
Так, согласно п. 45 ст. 5 УПК РФ стороны в деле - это участники уголовного судопроизводства, выполняющие на основе состязательности функцию обвинения (уголовного преследования) или защиты от обвинения. В соответствии с п. 55 ст. 5 УПК РФ уголовное преследование - это процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления. Таким образом, следователь, дознаватель, орган дознания, прокурор выполняют на стадии предварительного расследования функцию уголовного преследования. Получается, что такой основной функции уголовного процесса, как функция предварительного расследования, новый УПК РФ отказал в праве на существование. Выходит, что в состязательном уголовном процессе дознаватель, следователь и прокурор смотрят и воспринимают презумпцию невиновности обвиняемого (подозреваемого) сквозь призму обвинения. Это означает, что из презумпции невиновности сторона обвинения призвана брать то, что ей удобно, выгодно для победы в состязании над стороной защиты, что отвечает ее процессуальному назначению как стороны обвинения в состязательном уголовном судопроизводстве, а именно: доказать обвинение (обвинительное суждение, тезис) и опровергать доводы, приводимые в защиту обвиняемого (подозреваемого). Отказ от функции объективного, всестороннего исследования обстоятельств уголовного дела, полное доминирование одной лишь функции уголовного преследования означает, деятельность субъектов, ведущих досудебное производство по уголовному делу, приобретает одностороннюю обвинительную, изобличительную направленность. Но тогда вместо презумпции невиновности будет по существу складываться противоположная презумпция - презумпция виновности обвиняемого (подозреваемого), а именно: тот,
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 5, 2006
111
кого уголовно преследуют - тот и виновен. Выходит, что эту фактическую презумпцию органы предварительного расследования должны подтвердить и в каждом конкретном случае и, тем самым, опровергнуть презумпцию невиновности обвиняемого. А это означает, в состязательном уголовном процессе требования презумпция невиновности понимается весьма узко и формально, то есть в ключе обвинительного уклона.
При таком узком сугубо «состязательном» понимании сущности презумпции невиновности, последняя нисколько не противоречит презумпции виновности, что означает свободу для органов уголовного преследования исходить из презумпции виновности обвиняемого (подозреваемого), презюмировать его вину. Не случайно сторонники юридической, процессуальной (вероятной) истины в состязательном уголовном процессе считают, что следователь должен работать в презумпции виновности подозреваемого; ведь подозревать - это и значит презюмировать виновность [6, с. 298].
Но тогда выходит, что конституционное положение о презумпции невиновности - пустая декларация, не соответствующая сути современного уголовного судопроизводства. Тогда как ее основное, сущностное назначение состоит в том, чтобы четко противостоять презумпции виновности, не допускать презюмированного подхода,
при котором происходит отождествление обвиняемого (подозреваемого) с виновным. Отказ от такого презюмированного подхода побуждает государственные органы и должностные лица, ведущие уголовный процесс, не класть без исследования готовое презюмированное знание виновности лица в основу процессуальных решений, а объективно доказывать, всесторонне исследовать обстоятельства уголовного дела в интересах установления объективной истины.
Библиографический список
1. Рыжаков А.П. Комментарий к уголовно-процессуальному Кодексу Российской Федерации. - М., 2002.
2. Комментарий к Уголовно-процессуальному Кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина. - М., 2002.
3. Уголовный процесс России: Учебник / А.С. Александров, Н.Н. Ковтун, М.П. Поляков, С.П. Сереброва; Науч. ред. В.Т. Томин. - М., 2003.
4. Вышинский А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве. - М., 1950.
5. Уголовный процесс России: Учебник / А.С. Александров, Н.Н. Ковтун, М.П. Поляков, С.П. Сереброва; Науч. ред. В.Т. Томин. - М., 2003.
6. Состязательное правосудие: труды научно-практических лабораторий. - М., 1996. - Вып. 1. Часть 2.
А.Н. Рассадин
НАЗНАЧЕНИЕ СУДЕБНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ НА СТАДИИ ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА
По данной проблеме до настоящего момента нет единой точки зрения. Ряд авторов высказывался за максимальное расширение перечня следственных действий, допустимых на этой стадии, поскольку это обеспечивает быструю и качественную предварительную проверку и достоверность ее результатов, а следовательно - законность и обоснованность возбуждения уголовного дела. Так, А.П. Рыжаков, отвечая на вопрос о допустимости назначения судебной экспертизы до получения согласия прокурора на возбуждение уголовного дела, поясняет, что «комментируемая статья позволяет до получения согласия прокурора производить отдельные следственные действия по закреплению следов преступления и установлению лица, его совершившего (осмотр
места происшествия, освидетельствование, назначение судебной экспертизы)». По его мнению, редакция ч.4 ст. 146 УПК РФ разрешает «дознавателю (следователю), мысленно принимая решение о возбуждении уголовного дела, производить неотложные следственные действия, после чего немедленно оформить постановление о возбуждении уголовного дела и направить его прокурору» [5].
Другие категорически против этого возражали, поскольку такое расширение ведет, по их мнению, к стиранию грани между стадиями возбуждения уголовного дела и предварительного расследования и, в конечном счете, может сделать первую вообще не нужной. Кроме того, следственные действия, как правило, сопряжены с принуждением и вообще с вторжением в об-
112
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 5, 2006
© А.Н. Рассадин, 2006
