О закономерностях генезиса и развития антрополого-правового знания Текст научной статьи по специальности «Право»

о закономерностях генезиса и развития антрополого-правового знания

с. а. Калинин*

Статья посвящена общим закономерностям генезиса антрополого-правового знания. Изначальная сложность и универсальность сущности человека порождает наличие различающихся по уровню и степени охвата реальности предметно-методологических феноменов. Предлагается учитывать следующие уровни и срезы антропологического: содержательный и инструментальный; мировоззренческий, биологический и социальный, которые объединяются в категории «антропология». Антропология одновременно может рассматриваться основой познания объективной реальности либо выступать целью и объектом познания, а будучи формой мировоззрения, способна обладать методологическим статусом исследовательской программы. При этом антропологическое знание, даже без обращения к мировоззренческому уровню, всегда имманентно его учитывает. Многозначность антропологии порождает неопределенность статуса антрополого-правовых дисциплин, преодолеваемую при учете логики смены научных парадигм. Антропо-лого-правовое знание одновременно проявляется в форме отдельной науки, части науки, междисциплинарного направления, в рамках которых выделяется теоретический и эмпирический уровни. В антрополого-правовом знании целесообразно выделять методологическое и предметное направления. В первом случае осмысливается методологический статус антропологических исследований и порождаемых ими предметных сфер, во втором — рассматривается конкретная предметная сфера и формирующие ее методы. Предлагается использовать в качестве обобщающих категорий понятия «антропологические (антрополого-правовые) знания», описывающие комплекс предметных феноменов, и «антропологические (антро-полого-правовые) исследования», характеризующие комплекс методологических феноменов. В качестве основных закономерностей развития антрополого-право-вого знания выделяются динамика включения и исключения проблематики человека в предмет и методологию познания, а также постоянное расширение предмета исследования с выходом на предельные методологические обобщения. Выделенные

* Sergey A. Kalinin — candidate of legal sciences, associate professor, head of the Department of Theory and History of State and Law, Law Faculty of the Belarusian State University.

E-mail: Kalinin@bsu.by © Калинин С. А., 2017

Калинин сергей Артурович, кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой теории и истории государства и права юридического факультета Белорусского государственного университета

закономерности преломляются в аспекте развития антрополого-правовых знаний в социальном, биологическом и философском (мировоззренческом) направлениях. КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: антропология, антропологическое знание, антрополого-пра-вовое знание, антропологическое измерение юриспруденции, антропологическое направление мировоззренческой исследовательской программы в юриспруденции, антропология права, антропологическая парадигма, антропологический подход в юриспруденции, методология юридической науки, мировоззренческая исследовательская программа в юриспруденции.

KALININ S. A. CONCERNING CONSISTENT PATTERNS OF GENESIS AND DEVELOPMENT OF THE ANTHROPOLOGICAL AND LEGAL KNOWLEDGE

The article deals with consistent patterns of the genesis of anthropological and legal knowledge. The inherent complexity and universality of the human essence causes the existence of subject-matter and methodological phenomena that differ in level and scope of reality. It is suggested to consider the following levels and sections of the anthropological knowledge: substantial and instrumental ones; a worldview one; biological and social ones which are united in the category of "anthropology". Anthropology can simultaneously be considered as a basis for cognition of the objective reality or act as a goal and object of cognition, and, being a worldview form, it can have a methodological status of a research program. Herewith the anthropological knowledge, even without appealing to the worldview level, immanently considers it. The ambiguous nature of the anthropology generates uncertainty in the status of anthropological and legal disciplines which can overcome in the logic of changing scientific paradigms. The anthropological and legal knowledge can simultaneously manifest itself in the form of a separate science, a part of the science, an interdisciplinary direction within which theoretical and empirical levels are singled out. The anthropological and legal knowledge can develop in the methodological and subject-matter directions. In the first case the methodological status of the anthropological research and the subject spheres generated by them are comprehended. In the second case the specific subject sphere and the methods of its formation are considered. It is proposed to use the definitions "anthropological (anthropological and legal) knowledge" describing a complex of the subject-matter phenomena and "anthropological (anthropological and legal) studies" characterizing a complex of the methodological phenomena as generalizing categories. The dynamics of inclusion and exclusion of human problems into the subject-matter and methodology of cognition, as well as constant expansion of the research subject moving to the ultimate methodological generalizations are singled out as main regularities in the development of the anthropological and legal knowledge. The mentioned consistent patterns affect the development of the anthropological and legal knowledge in the social, biological and philosophical (worldview) dimensions.

KEYWORDS: anthropology, anthropological knowledge, anthropological and legal knowledge, anthropological dimension of jurisprudence, anthropological dimensions of the worldview research program in jurisprudence, anthropology of law, anthropological paradigm, anthropological approach in jurisprudence, methodology of legal science, worldview research program in jurisprudence.

Одной из тенденций развития современной юридической науки является обращение к антропологической проблематике. Существует значительное количество исследований, возникших на стыке юриспруденции и гуманитарных наук (в первую очередь социальной антропологии, этнологии, социологии, культурологии, истории, философии и др.), про-

водимых, по сути, в рамках двух основных стратегий: 1) посредством расширения предмета исследования, что порождает собственно антропологическое измерение юриспруденции (внутренний вектор); 2) посредством переноса на право представлений о человеке из иных сфер познания (внешний вектор, либо «парадигмальная прививка»).

Человек и его сущность, т. е. антропологическая проблематика, с одной стороны, универсальны, а с другой — объективно сложны и многогранны, что позволяет выделять различные критерии для формирования стратегий, использующих свойства человека в качестве исходной аксиомы познания. При этом следует учитывать три основных уровня искомых стратегий.

Во-первых, универсальность в понимании человека проявляется во взаимодействующих по принципу дополнительности1 инструментальном и содержательном измерениях. Применительно к юриспруденции инструментальное измерение основано на изучении функциональной роли представлений о человеке в публичной власти и социальном регулировании, что и обусловливает универсальность антропологической проблематики. Содержательное измерение позволяет вести речь о конкретной антропологии, непосредственно порождающей соответствующие формы публичной власти и социального регулирования, а также историчность и культурную обусловленность феномена человека.

Во-вторых, человек может одновременно рассматриваться в качестве живого организма, социального явления, мировоззренческого феномена. Это позволяет выделять взаимодополняемые биологическую (природную), социальную (социокультурную) и мировоззренческую стратегии в антропологических исследованиях, предопределяющие вектор и суть процессов познания объективной реальности. Мировоззренческая стратегия основывается на метафизическом «образе человека», предопределяющем требования к публичной власти и социальному регулированию. Данная стратегия, по сути, обобщает представления о человеке, относящиеся к мировоззренческому (предельному), как правило, религиозному (квазирелигиозному), идеологическому и философскому уровням. Биологическая стратегия базируется на обусловленности социального взаимодействия с физиологическими и анатомическими особенностями человека как живого организма, подчиняющегося законам природы. Социальный уровень предполагает, что духовно-душевные качества человека могут проявиться лишь в социуме и в рамках порожденной им культуры.

В-третьих, существующий комплекс предметно-методологических феноменов, как правило, инструментально обобщается категорией «антропология». Применительно к юриспруденции такие феномены могут выступать под различными наименованиями (правовая антропология,

1 Принцип дополнительности означает, что для полного описания [квантово-механических] объектов нужны два взаимоисключающих («дополнительных») класса понятий, каждый из которых применим в особых условиях, а их совокупность необходима для воспроизведения целостности этих объектов. См. об этом: Бажанов В. А. Дополнительности (принцип) // Энциклопедия эпистемологии и философии науки. М., 2009. С. 210.

антропология права, юридическая антропология и т. д.). Антропология может рассматриваться как основа познания объективной реальности, с одной стороны, имманентно предопределяя (артикулируемо либо не-артикулируемо) как само бытие, так и познание, а с другой — являясь целью и объектом познания. В таком контексте антропология выступает формой мировоззрения, которое, обладая методологическим статусом исследовательской программы, создает единый смысловой метафизический целостный замкнутый и векторно-направленный образ мира, трансформирующийся в теорию и практику публичной власти и социального регулирования2.

Существующая критическая масса исследований объективно требует целостного (холистического) описания проблем человека в юридической науке, а также рассмотрения закономерностей возникновения и соотношения предметно-методологических феноменов, обусловленных природой человека. При этом юриспруденция отражает антропологическую проблематику различными способами, не ограничиваясь лишь антропо-лого-правовыми исследованиями (дисциплинами). Во-первых, человек и его бытие всегда включаются в предмет правоведения. Это порождает соответствующий категориальный аппарат («субъект права», «человек юридический», «правовое существо» и т. д.), имманентно (но не всегда явно) предопределенный мировоззренческим статусом человека. Во-вторых, антропологический фактор может использоваться как стратегия познания реальности. Это порождает антропологизацию (антропологический поворот) правоведения, направленную на преодоление разрыва права и социальной обусловленности и выступающую результатом укоренения права в бытии человека3.

В результате научный и методологический статус антрополого-пра-вовых дисциплин объективно обладает качеством неопределенности, обусловленной в том числе использованием в антрополого-правовом дискурсе терминов иных («базовых») наук4. Поэтому следует согласиться с М. И. Козюброй, говорящим о невозможности и бесперспективности объ-

2 Калинин С.А. Мировоззренческие основы организации публичной власти и правовой системы общества: методологический анализ // Основы устойчивого развития национальной правовой системы в XXI столетии: методология, теория, практика: колл. монография / под ред. В. И. Павлова. Минск, 2016. С. 194-204.

3 Агафонова Е. А. Юридическая антропология: концептуальные идеи и принципы: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2009. С. 13-15; Горбун Г. С. Антропология права и «антропологический поворот» в истории права // Vox Medii Aevi. 2015. № 2-3 (1314). С. XIII—XVIII; Гудима Д. А. Антрополопчна парадигма як прояв антрополопзацп загаль-нотеоретичних дослщжень прав людини // Права людини: сошально-антрополопчний вимiр: кол. монографiя. Прац Львiвськоi лабораторп прав людини i громадянина На-уково-дослщного Ыституту державного будiвництва та мюцевого самоврядування Ака-демп правових наук Укра'ни / П. М. РабЫович (голов. ред.) [та 1н.]. Серiя I. Дослщження та реферати. Вип. 13. Львiв, 2006. С. 25.

4 Анох1н Ю. До питання про мюце юридично' антропологи у системi сусптьствоз-навства (наукознавчi аспекти) // Антрополопя права: фтософський та юридичний ви-мiри (стан, проблеми, перспективи): матерiали Першого всеукра'нського круглого столу, м. Львiв, 16-17 вересня 2005 р. / Юрид. ф-т Львiвського нац. ун-ту iм. 1вана Франка. Львiв, 2006. С. 17.

единения проблематики правовой антропологии в рамках некой всеохватывающей юридической науки5. В таком контексте А.Х. Саидов указывает, что антропологический подход к праву является более широким понятием, чем применение конкретно-антропологических методов, а разграничение направлений исследования в рамках единой науки должно идти не только по линии расчленения объектов исследования, но и по аспектам и уровням исследования в случаях совпадения их объектов. Таким образом, антропология права требует не единого универсального метода, но использования нескольких методов, причем важно не то, какой из них является лучшим, а то, какое место в процессе исследования занимает каждый из них6. По сути, в рамках антрополого-правового знания сегодня важна не унификация результатов и сведение их к единственному дискурсу, а разнообразие хорошо обоснованных «комментариев социального объекта», т. е. его толкований в русле каждой дисциплины, исходя из проблематики и концептуального инструментария, соответствующего дисциплинарной традиции7. Названная неопределенность проявляется и в отсутствии устоявшейся терминологии. Так, М. И. Козюбра говорит о правовой антропологии как науке, А. Х. Саидов — об антропологическом подходе, используемом в антропологии права, и т. д.

Неопределенность статуса антрополого-правовых дисциплин может быть преодолена в логике динамики парадигм научного знания (классическая, некласическая, постнеклассическая)8 на основе осмысления особенностей развития многоаспектного и разноуровневого антропо-лого-правового знания, а также использования принципа дополнительности. В этом случае следует разграничить используемую нами динамику парадигм научного знания, коррелирующую с парадигмами управления и усложнением изучаемых системных объектов (простая, самоорганизуемая и саморегулируемая)9, и получающий все большее признание неклассический (постклассический) подход в правоведении10. Постклассический подход, включающий и антропологическое измерение, направлен на построение новой эпистемологии юридической науки посредством антропологического поворота и преодоления классических догматических подходов11.

5 Козюбра М. До питання про предмет правовоУ антропологи // Ibid. С. 188.

6 Саидов А. Методологические проблемы антропологии права // Антрополопя права: фтософський та юридичний вимiри (стан, проблеми, перспективи): статт1 учасниюв IX Мiжнародного круглого столу, м. Львiв, 6-7 грудня 2013 р. Львiв, 2014. С. 248.

7 Лепти Б. Общество как единое целое. О трех формах анализа социальной целостности // Одиссей. Человек в истории: Ремесло историка на исходе XX века: сборник / гл. ред. А. Я. Гуревич. М., 1996. С. 150.

8 Степин В. С. Теоретическое знание. М., 1999.

9 Лепский В. Е. Рефлексивно-активные среды инновационного развития. М., 2010.

10 Максимов С. И. Классическая и неклассическая модели осмысления правовой реальности в контексте коммуникативной парадигмы права // Правоведение. 2014. № 6. С. 41-54; Постклассическая онтология права: монография / под ред. И. Л. Честнова. СПб., 2016; Честнов И.Л. Постклассическая теория права: монография. СПб., 2012.

11 Павлов В. И. К вопросу об антропологическом типе правопонимания // Правоведение. 2015. № 4. С. 71-97; Честнов И. Л. Социокультурная антропология права как

Попутно отметим, что в современной юриспруденции еще не устоялось более-менее признанное всеми учеными мнение о наименовании тех концепций, которые в качестве своего основного постулата избирают преодоление классических подходов. При этом термины постклассический12 и неклассический13 используются как синонимы. Одновременно существует мнение об избыточности постнеклассического подхода в теории14, хотя мы, наоборот, считаем корректным выделение постнеклассической научной парадигмы, особенно в рамках корреляции с соответствующей парадигмой в управлении15. Поэтому, чтобы избежать терминологической дискуссии, не являющейся целью данной статьи, мы будем использовать вышеназванные термины в качестве синонимов.

При рассмотрении антрополого-правового знания в контексте смен научных парадигм акцент делается не на отрицании предыдущего знания, но на понимании его исторической обусловленности и т. д. Поэтому мы не ставим цель преодолеть догматическую юриспруденцию, которая при соответствующем переосмыслении может занять место частной теории в антропологическом знании.

Антрополого-правовое знание может проявляться как:

1) отдельная наука и/или дисциплина, обладающая специфическим предметом и совокупностью методов16;

2) раздел (составная часть) науки (обычно философии права, что доминирует в современной украинской науке17), который образуется, как правило, путем «парадигмальной прививки»;

3) комплексное междисциплинарное научно-исследовательское направление, формирующее собственный предмет исследования в целях осмысления разноуровневого взаимовлияния феноменов права и человека18.

Существование таких уровней признается рядом ученых19. Также существует и иной подход к выделению уровней антрополого-правового

постклассическая научно-исследовательская программа // Russian journal of legal studies. 2014. № 4 (1). С. 77-84.

12 Постклассическая онтология права: монография; Честнов И. Л. Постклассическая теория права.

13 Максимов С. И. Классическая и неклассическая модели. С. 41-54.

14 Тимошина Е. В. Классическое и постклассическое правопонимание как стили философско-правового мышления // Постклассическая онтология права: монография. С. 219-220.

15 Лепский В. Е. Рефлексивно-активные среды инновационного развития.

16 Першиц А. И., Смирнова Я. С. Этнология права // Вестник РАН. 1997. Т. 67, № 9. С. 792-807.

17 Максимов С. Предмет i методологичн засади правово' антропологи // Антрополопя права: фтософський та юридичний вимiри (стан, проблеми, перспективи): мате-рiали Першого всеукра'нського круглого столу, м. Львiв, 16-17 вересня 2005 року. Львiв. 2006. С. 243; Гудима Д. А. Антрополопчна парадигма. С. 40.

18 Удовика Л. Тенденцп розвитку антропологи права // Антрополопя права: фтософський та юридичний вимiри (стан, проблеми, перспективи): статт учасниюв Четвертого всеукра'нського «круглого столу» (м. Львiв, 28-29 листопада 2008 року). Львiв, 2009. С. 323; Рулан Н. Юридическая антропология: учеб. для вузов / пер. с фр.; отв. ред. и авт. предисл. к рус. изд. В. С. Нерсесянц. М., 1999. С. 67.

19 Анохн Ю. I. Юридична антрополопя: до характеристики ii предмета // Бюлетень Мастерства юстицп Укра'ни. 2004. № 7 (33). С. 100-110; Бгун В. Антрополопя права:

знания, к которому, как правило, тяготеют все работы в данной области. Согласно предметному критерию в антрополого-правовом знании следует выделять общеантропологический и юридико-антропологический уровни. Согласно же концептуальному критерию — практический (эмпирический), основанный на «полевых», этнологических, этнографических исследованиях и являющийся исторически первым, и теоретический, охватывающий исследования, в ходе которых формируется понятийный аппарат, происходит построение и анализ концепций, а также теоретическое обобщение эмпирического материала20. При этом практический уровень зачастую именуется этно-правовым, юридико-антропологическим, юридико-этногра-фическим и т. п. Как верно указывает Э.-Й. Лямпе (Ernst-Joachim Lampe), эмпирический материал накапливается в рамках юридической этнографии, а обобщается на уровне суждений относительно природы, развития и значения права21. Так, работа Л. Моргана носит эмпирико-полевой характер22, но основанный на ней труд Ф. Энгельса является концептуальным обобщением23.

Теоретический уровень также может разделяться на иные предметно-методологические направления: философско-правовое (философско-пра-вовая антропология), культурно-правовое (культурно-правовая антропология), социально-культурное и т. д. В частности, Д. А. Гудыма обоснованно выделяет в рамках теоретического уровня юриспруденции философское и юридическое измерения. В первом случае на теоретическом (метафизическом) уровне устанавливаются особенности природы и сущности человека, позволяющие раскрывать антропные основы феномена «право». Во втором случае благодаря эмпирическому (позитивистскому) изучению разноплановых форм права как проявления культуры конкретного социума и теоретическому обобщению полученных данных определяются человеко-мерные характеристики права24.

На наш взгляд, важным критерием выделения уровней в антропо-лого-правовом знании является его концептуализация на уровне миро-

предмет, система, методолопя, статус та функцп // Антрополопя права: фтософський та юридичний вимiри (стан, проблеми, перспективи): матерiали Першого всеукраУнського круглого столу, м. Львiв, 16-17 вересня 2005 року. Львiв, 2006. С. 51-52.

20 Пучков О. А. Теоретико-правовые основания юридической антропологии: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2010. С. 3; Пилюгина Н. С. Антропологический метод познания права: теоретико-правовой анализ: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2009; Агафонова Е. А. Юридическая антропология.; Бгун В. Антрополопя права. С. 49-50; Гудима Д. А. Антрополопчна парадигма. С. 34-36.

21 Lampe E.-J. The position of Anthropology of Law Within the Basic Legal Sciences // Law, Life and the Images of Man: Modes of Thought in Modern Legal Theory; Festschrift for Jan M. Broekman / еd. by Frank Fleerackers, Evert van Leeuwen, and Bert van Roermund. Berlin, 1996. P. 55.

22 Морган Л. Г. Древнее общество: исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации / пер. с англ. под ред. М. О. Косвена; вступ. ст. Ф. Энгельса. 4-е изд. М., 2016.

23 Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. М.,

1988.

24 Гудима Д. А. Антрополопчна парадигма. С. 38; Саидов А. Методологические проблемы антропологии права. С. 251.

воззрения. Так, антропологическое направление мировоззренческой исследовательской программы будет опираться именно на мировоззренческие представления о человеке, осмысливая их проявление в объективной реальности. Для немировоззренческого уровня обращение к мировоззренческой проблематике избыточно, хотя полученные знания всегда будут им имманентно обусловлены. При взаимодействии данных уровней существует закономерность возникновения объективной потребности в переходе от концептуализации к мировоззренческому осмыслению антропологической проблематики, проявляющаяся при выходе на определенный уровень обобщения, особенно при синтезе знаний, полученных на основании различных стратегий познания.

Вышеизложенное указывает на недостаточную пригодность существующей терминологии для целостного (холистического) восприятия человека. Наличие различных уровней концептуализации антропологических предметно-методологических феноменов объективно обусловливает разнообразие обозначающей их терминологии. С одной стороны, каждый антрополого-окрашенный термин (предметно-методологический феномен) является концептуально завершенным и, венчая соответствующие исследования, имеет статус теории «среднего уровня». Иными словами, простое использование термина предполагает присоединение к определенной школе (традиции). С другой стороны, многоплановость феномена человека порождает ряд генетически и предметно различных, но взаимодополняемых стратегий познания, что при достижении определенного уровня обобщения и междисциплинарности антрополого-правового знания влечет за собой взаимоналожение предметов и терминов. Таким образом, терминологическая дискуссия о наименовании предметно-методологических феноменов, порождаемых антропологическим измерением права, отражает уровни его развертывания в конкретной предметной междисциплинарной сфере (полиструктурность), указывая на существующие (явно либо латентно) определенные акценты и тяготения к конкретной внеправовой сфере знаний. Именно поэтому в работах по антрополого-правовой проблематике значительное место уделяется раскрытию объема и соотношения различных терминов25.

Вышеуказанное обусловливает потребность (согласно теореме К. Гё-деля26) в максимально абстрактных объединяющих инструментальных категориях, позволяющих выйти за пределы существующего, имеющего конкретное предметное и методологическое наполнение категориального аппарата и связать воедино различные антропологии и их правовые аспекты, содержательно уточняемые и раскрываемые на более низких уровнях абстракции. На наш взгляд, такие категории должны соответство-

25 Максимов С. Предмет i методологичнл засади правовоУ антропологи. С. 243.

26 В любой достаточно сложной непротиворечивой системе существует утверждение, недоказуемое или неопровергаемое средствами самой системы, а непротиворечивость системы, в свою очередь, не может быть доказана ее средствами, но может быть установлена средствами более общей системы (Теорема Гёделя о неполноте // Элементы большой науки. Ш_: http://elementy.ru/trefil/21142 (дата обращения: 10.11.2016)).

вать взаимодополняемым методологическому и предметному направлениям. В первом случае осуществляется осмысление методологического статуса антропологических исследований и порождаемых ими предметных сфер, во втором — осмысление сложившейся (складывающейся) предметной сферы и формирующих ее методов. Здесь нужно учитывать такие постоянно проявляемые, но мало осмысливаемые тенденции, как развертывание избранной дефиниции, обозначающей предметный феномен, в исследовательское поле либо формирование определенной предметной сферы на основе избранного методологического феномена (антропологической аксиомы).

Полагаем, что наиболее адекватными постнеклассическому обобщению являются категории «антропологические знания», относимые к предметным феноменам, и «антропологические исследования», относимые к методологическим феноменам. В политико-правовой сфере с ними коррелируют категории «антрополого-правовые знания», «антро-полого-правовые исследования», которые, в зависимости от охвата объективной реальности, имеют конкретные предметно-методологические наименования («антропология права», «правовая антропология», «юридическая антропология», «этнография права» и т. д.) и которые допустимо объединять категорией «антропологическое измерение юриспруденции (права)».

Отметим недостаточную разработанность проблем наименования и разграничения методологических феноменов в антропологических (ан-трополого-правовых) исследованиях, которые могут описываться как антропологическая парадигма27, антропологическая научно-исследовательская программа28, антропологический [исследовательский] подход29, антропологическое измерение права (антропологизация юриспруденции, антропологическая интепретация права)30, антропологическое направление [исследования] в праве31, антропологический принцип32 и т. д. При этом большинство авторов, уделяющих внимание предметному измерению

27 Агафонова Е. А. Юридическая антропология. С. 13-15; Бгун В. Антрополопя права. С. 53; Гудима Д. А. Антрополопчна парадигма. С. 16-64; Пилюгина Н. С. Антропологический метод познания права. С. 8; Пучков О. А. Теоретико-правовые основания юридической антропологии. С. 2, 13.

28 Павлов В. И. К вопросу об антропологическом типе правопонимания. С. 71-97; Социокультурная антропология права / под ред. Н. А. Исаева, И. Л. Честнова. СПб., 2015. С. 6-7; Честнов И. Л. Социокультурная антропология права. С. 77-84.

29 Козюбра М. Рiвнi праворозумЫня: антрополопчний аспект // Антрополопя права: фтософський та юридичний вимiри (стан, проблеми, перспективи): стагп учасниюв Третього всеукраУнського «круглого столу» (м. Львiв, 23-24 листопада 2007 року). Львiв. 2008. С. 8-17; Пилюгина Н. С. Антропологический метод познания права. С. 1.

30 Агафонова Е. А. Юридическая антропология. С. 13-15; Гудима Д. А. Антрополопчна парадигма. С. 25.

31 Бгун В. Антрополопя права. С. 53; Гудима Д. А. Антрополопчна парадигма. С. 41; Пилюгина Н. С. Антропологический метод познания права.

32 Кравченко А. Антрополопчний принцип у фтософп права: сутнюна характеристика // Антрополопя права: фтософський та юридичний вимiри (стан, проблеми, перспективи): стагп учасниюв Четвертого всеукраУнського «круглого столу» (м. Львiв, 28-29 листопада 2008 року). Львiв, 2009. С. 102-103.

антрополого-правового знания, использует вышеперечисленные термины как синонимы.

Важнейшей закономерностью развития антрополого-правового знания является динамика включения (артикуляции) проблематики человека в предмет и методологию познания и исключения (при имманентном учете) такой проблематики из предмета и методологии. Умолчание характерно для стабильного этапа развития социума и науки. Антропологическое знание становится предметом рефлексии при социальных трансформациях и соответствующих им сменах научных парадигм, когда новое понимание человека требует изменения всего общества либо когда изменившиеся отношения легитимируются посредством нового понимания человека. Антропологическое знание может как осмысливаться на юридическом (политико-правовом) уровне, так и быть избыточным для него, относясь к познавательным сферам более высокого уровня абстракции (богословие, философия и т. д.).

К неартикулируемым этапам формирования данного знания следует отнести: 1) развитие христианской теоцентрической антропологии, трансформировавшей политико-правовые институты Античности и породившей феномен Pax Christiana в различных вариантах его развития (романо-гер-манский Запад и греко-славянский Восток); 2) кризис западной христианской антропологии в период Реформации; 3) формирование индивидуалистической светской и либеральной антропологии в период Нового Времени и Просвещения с одновременной маргинализацией незападных и христианских традиций, предопределившей вектор трансформации теории и практики бытия государства и права. Так, согласно Т. Гоббсу «следует правильно понять, какова человеческая природа, что делает ее пригодной или непригодной для создания государства и каким способом должны объединяться люди, желающие жить вместе»33. Оговоримся, что антропологическое знание свойственно всем цивилизациям, однако нам важно лишь знание, которое оказало глобальное влияние на развитие мира и белорусскую государственность. Рассмотрение иных моделей антропологии будет избыточным для данной статьи, так как другие цивилизации (индийская, китайская, исламская, буддийская и т. д.) не имели никакого влияния на историю Беларуси и тех цивилизационных моделей, в которую она входила и входит, либо такое влияние было фрагментарным. Естественно, что для современного мира, Европы, Российской Федерации актуальны и иные антропологические модели, например ислама (в его радикальных либо традиционных формах).

Артикуляция антропологической проблематики при одновременном конвенциональном умолчании относительно антропологии новоевропейского рационального «политического», «экономического» и «правового» человека началась в XIX в. на основе работы И. Канта «Антропология с практической точки зрения». Мыслитель, отметив, что «главный предмет в мире, к которому эти познания могут быть применены, — это человек,

33 Гоббс Т. Сочинения: в 2 т. М., 1989. Т. 1. С. 510.

ибо он для себя своя последняя цель», ввел термин «антропология» для обозначения учения, касающегося знаний человека, разделив последнее на физиологическое («что делает из человека природа») и прагматическое («что он [человек] как свободно действующее существо делает или может и должен делать из себя сам»)34. В данном случае важно верное замечание С. С.Хоружего, что современная и воспринимаемая как само собой разумеющаяся модель человека в реальности является лишь западноевропейской вариацией видения человека как субстанционально-трансцендентального субъекта35.

Фактическое начало антропологических исследований совпало со сменой в середине XIX в. классического механицизма неклассическим биологическим органицизмом, изучающим сложные саморегулируемые системы36. При этом сам генезис исследований, появившихся вне осмысленных связей между социальной, биологической и мировоззренческой стратегиями, коррелирует с классической парадигмой. Отметим, что социальное и биологическое направления в большей степени тяготеют к инструментальному измерению антропологии, а мировоззренческое — к содержательному.

Исходным пунктом социального направления, которое является исторически первым в развитии антропологического и антрополого-правового знания, стало проводимое в лоне имперской политики (преимущественно британской) эмпирическое юридико-этнографическое описание социального регулирования архаических («примитивных») и нетитульных народов, позволявшее использовать в практике управления их традиционные формы власти и права37. Это, обусловив консенсус об изначальной эмпирической ориентации антрополого-правового знания и заложив основы национальных антропологических школ, привело к преимущественному изучению эмпирических фактов, требующих теоретических концепций для их отбора и осмысления38. Отметим, что такой способ получения знаний используется правом со времен существования исторической школы.

В данной логике прослеживается зависимость антропологических изысканий от типа публичной власти и социального регулирования, а также корреляция антрополого-правового знания с цивилизационным подходом. Так, И. Л. Честнов верно указывает, что тип цивилизации, в которой существует соответствующая дисциплина и к которой принадлежит субъект,

34 Кант И. Антропология с прагматической точки зрения. СПб., 1999. С. 1.

35 Хоружий С. С. Фонарь Диогена. Критическая ретроспектива европейской антропологии. М., 2010. С. 110.

36 «В новой [неклассической] парадигме он [познающий субъект] рассматривается в качестве погруженного в мир, действующего внутри него и постигающего объекты в зависимости от того, каким образом исторически определенные состояния человеческого жизненного мира обеспечивают включение объектов в познавательную деятельность людей» (Степин В. С. Теоретическое знание. С. 343-350).

37 Имперская антропология // Академический словарь теории и истории империй / Ист. ф-т СПб. гос. ун-та. СПб., 2012. С. 176-180.

38 Малиновский Б. Научная теория культуры. М., 2005; Рэдклифф-Браун А. Р. Метод в социальной антропологии. М., 2001.

его конструирующий, играет принципиальное значение для определения предмета социокультурной антропологии права39. Актуальность антропологии возрастает в многонациональных (обычно — имперских в широком понимании) образованиях, в которых религиозным (этническим) группам предоставляется жить в рамках традиционного порядка (правовой плюрализм). Антропология мало значима для национальных государств, использующих принцип правового универсализма на основе, как правило, доминирования титульной национально-религиозной группы, что, в частности, породило международно-правовой принцип защиты прав национальных меньшинств40. Так, в России предмет антропологии права расширяется за счет проблематики обычного права, права малочисленных и коренных народов, традиционного природопользования, правового плюрализма, мусульманского права и т. д., т. е. сотрудничества юристов и этнологов (антропологов)41. В Украине антрополого-правовые исследования тяготеют к философии права и более ориентированы на права человека42. В Беларуси отдельные исследования имеют мировоззренческий и методологический характер43, обусловленный проблемами развития государственности в условиях внешних вызовов44.

В таком аспекте антропология начинает рассматриваться как совокупность научных дисциплин, изучающих исторические этапы развития человечества с позиции «принципа холизма», исследующих состояния и процессы биологической и культурной дифференциации различных социальных групп и интеграции их в единое целое45. Вышеуказанное в итоге

39 Честнов И. Л. Социокультурная антропология права. С. 83.

40 См., напр.: Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств: Страсбург, 1 февр. 1995 г. // Council of Europe's official Treaty Office. URL: http://conventions.coe.int/ treaty/rus/treaties/html/157.htm (дата обращения: 04.03.2015).

41 Homo Juridicus: мат-лы конф. по юридической антропологии / отв. ред. Н. И. Новикова, А. Г. Осипов. М., 1997. С. 6; Человек и право: книга о Летней школе по юридической антропологии / отв. ред. Н. И. Новикова, В. А. Тишков. М., 1999. С. 7.

42 Удовика Л. Тенденцп розвитку антропологи права. С. 311.

43 Вершок И. Л. Антропологический подход в изучении сознания и правового сознания // Антрополопя права: фтософський та юридичний вимiри (стан, проблеми, перспективи): статт учасниюв Мiжнародного "круглого столу" (м. Львiв, 9-10 грудня 2011 року). Львiв, 2011. С. 52-62; Калинин С. А. Методологическое измерение христианской антропологии в юридической науке // Этические и антропологические характеристики современного права в ситуации методологического плюрализма: сб. науч. тр. / Акад. М-ва внутр. дел Респ. Беларусь; под общ. ред. В. И. Павлова, А. Л. Савенка. Минск, 2015. С. 145-152; Павлов В. И. К вопросу об антропологическом типе правопонимания. С. 7197; Шиенок В. П. Очерки гуманистической методологии национальной юриспруденции: монография. 2-е изд., испр. и доп. Минск, 2017.

44 Рекомендации по теоретико-методологическим основам совершенствования правовой системы Республики Беларусь, одобрены Решением ученого совета Национального центра законодательства и правовых исследований Республики Беларусь от 23 апреля 2013 г. № 5 // Нац. Интернет-портал Респ. Беларусь. URL: http://www.pravo. by/main.aspx?guid=11901 (дата обращения: 03.06.2014); Калинин С. А., Павлов В. И., Чубковец С. Н. Правовая политика Республики Беларусь в цивилизационно-культурном контексте (доктринальный и нормативный аспекты) // Право.Ьу. 2014. № 4 (30). С. 25-32.

45 Терешкович П. В. Антропология // Новейший философский словарь / гл. науч. ред. и сост. А. А. Грицанов. Минск, 1999. С. 51-52.

породило феномен социальной антропологии, использующей в первую очередь социологический инструментарий. При этом социальная антропология, основанная на использовании дуальной пары «индивид — культура (общество)»46, может отождествляться с культурной антропологией, вступать в общее проблемное поле с исторической антропологией47, которая, по сути, отвечает на вопрос: «Каким образом унаследованные культурные традиции, обычаи, представления определяли поведение людей в специфических исторических обстоятельствах?»48. В рамках социальной антропологии И. Л. Честнов разрабатывает социокультурную антропологию права, имеющую в качестве объекта право как социальное явление во всей его многогранности, или правовую реальность, т. е. людей, социализированных в данной культуре, конструирующих господствующие сегодня социальные представления о праве49. В белорусской науке в данном русле ведет исследования В. И.Павлов, одновременно раскрывая правовые аспекты синергийной антропологии50. Однако, как отмечалось ранее, важным недостатком антрополого-правового знания в данном направлении является чрезмерно широкое понимание права, распространяемое на иные нормативные системы51, что вызывает обоснованную критику с позиции догматической юриспруденции52.

В настоящее время это направление фактически выходит на постне-классический (постклассический) уровень обобщения, отличаясь в первую очередь бо'льшим инструментализмом. Это проявляется в верном указании на неразрывную включенность человека в социокультурный контекст и обусловленность им53 при незначительности (отсутствии) конкретных содержательных исследований, касающихся проявления конкретной идеи человека в конкретных моделях публичной власти и социального регули-рования54. Одновременно констатация социокультурной обусловленности, как правило, не выходит на мировоззренческий уровень понимания в силу отсутствия объяснения того, что именно в человеке порождает данную культуру. Содержательно соотношение мировоззренческих основ культуры

46 Малиновский Б. Научная теория культуры.

47 Колодий Н. А. Социально-антропологическое знание: специфика дискурса и особенности исследовательских практик // Вестник науки Сибири. 2011. № 4. С. 519-522.

48 Вен П. Как пишут историю: Опыт эпистемологии. М., 2003. С. 12.

49 Честнов И. Л. Социокультурная антропология права. С. 77, 82.

50 Социокультурная антропология права. С. 10-84, 141-198, 301-338.

51 Смихула Д. Историческое развитие антропологии права // Вестник Нижегородского ун-та им. Н. И. Лобачевского. 2014. № 6. С. 150-155.

52 Мартышин О. В. Об особенностях философско-правовой методологии // Государство и право. 2016. № 6. С. 20-30; Сырых В. М. Российские правоведы на перепутье: материалистический рационализм или субъективный идеализм // Журнал российского права. 2016. № 1. С. 76.

53 Социокультурная антропология права. С. 6-7.

54 Павлов В. И. Особенности формирования византийской правовой системы и византийского канонического права в контексте проблемы определения путей рецепции римского права на Руси // Право в современном белорусском обществе: сб. науч. трудов / редкол. Н. А. Карпович (гл. ред.) [и др.]. Минск, 2016. Вып. 11. С. 62-71.

и порождаемых ею форм публичной власти и социального регулирования обычно осмысливается в историко-правовых науках55.

Биологическое направление в антропологических и антрополого-правовых исследованиях, наиболее соответствующее биолого-органической научной парадигме, возникло на основе гипотезы о биологической детерминированности бытия человека, выразившейся в идеях «прирожденного преступника» (Ч. Ломброзо)56, антропологической школы криминологии57, социал-дарвинизма, расистских и фашистских идеологиях58. И хотя названные воззрения были отвергнуты из-за своей антинаучной и античеловеческой сущности, названная зависимость позволяет говорить о признаках человеческой природы, выступающих внешними и природными детерминантами, связанными с укоренением права в природе или бытии человека (антропологические основы права)59, о выявлении в структуре человеческого бытия моментов, порождающих правовые отношения (право)60. Таким образом, основной идеей биологического направления является то, что в природе человека существуют некие факторы (детерминанты), порождающие (укореняющие) право в природе либо бытии человека (наличие свободной воли, необходимость выживания и поиск компромисса с себе подобными и т. д.). Данные детерминанты выступают внешними по отношению к праву (например, наличие мужчины и женщины, рождающих детей, объективно требует регламентации половых и, соответственно, брачно-семейных отношений и т. д.), одновременно эти детерминанты генетически связаны с биологической природой человека. Именно наличие таких детерминант и позволяет говорить о человеческом в праве либо правовом в человеке. В частности, на постулате психологической природы права построена концепция Л. И. Петражицкого61.

Согласимся с С. И. Максимовым, что антропологической основой использования людьми определенных норм является своеобразие биологической конституции человека как недостаточного природного существа,

55 Гаген С. Я. Византийское правосознание IV-XV вв.: монография. М., 2012; Каждан В. П. Византийская культура (X-XII вв.). СПб., 2006; Хвостова К. В. Византийская цивилизация как историческая парадигма. СПб., 2009.

56 Ломброзо Ч. Преступный человек. М., 2005.

57 Наумов А. В. Российское уголовное право: курс лекций: в 2 т. Т. 1. Общая часть. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2004. С. 483-485; Jeroslow Ph. Anthropological Theories of Crime and Delinquency // Journal of Human Behavior in the Social Environment. 2011. N 21. P. 255-269.

58 Лепетухин Н. В. Теории расизма в общественно-политической жизни Западной Европы второй половины XIX — начала XX веков: Ж.-А. Гобино, Г. Лебон, Х.-С. Чемберлен: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Иваново, 2001; Розенберг А. Миф XX века. Оценка духовно-интеллектуальной борьбы фигур нашего времени. Tallinn, 1998; Саркисянц М. Английские корни немецкого фашизма: От брит. к австро-бав. «расе господ»: курс лекций, прочит. в Гейдельберг. ун-те / пер. с нем. М. Ю. Некрасова. СПб., 2003.

59 Максимов С. До питання про засади права: спроба систематизаци // Право УкраУни. 2011. № 8. С. 42.

60 Максимов С. И. Правовая реальность: опыт философского осмысления. Харьков, 2002. С. 192.

61 ПетражицкийЛ. И. Введение в изучение права и нравственности: эмоциональная психология. 2-е изд. М., 2010.

компенсирующего названную недостаточность в сфере сознания посредством свободной воли и также способности к творчеству62. При этом открытость структуры побудительных мотивов и реакций человека (сознательные свободные поступки) порождает возможность насилия, делая право и возможным (понимание правил, способности к суждению), и необходимым (необходимое ограничение свободы, обусловливающее ее реализацию)63.

По сути, названное направление в русской, советской и постсоветской юриспруденции свелось к проблематике правосознания и правовой культуры, т. е. отражения духовных феноменов в праве64. В белорусской науке в таком русле ведет исследования В. П. Шиенок65. В западной и воспринявшей ее в качестве парадигмального эталона постсоветской науке данное направление развивается в логике прав человека66, особенно в сфере биоэтики и «соматических прав человека»67, порождая гендерные и феминистские концепции правопонимания68. Таким образом, можно констатировать, что биологическое направление в настоящее время начинает выходить на мировоззренческий уровень, ставя вопрос «Что есть человек?» и выводя из него определенные модели публичной власти и социального регулирования.

Мировоззренческое направление, как правило, сохраняясь в логике западного либерального дискурса, первоначально проявилось в рамках актуализации проблематики человека в гуманитарных науках, связанной в первую очередь с Ф. Ницше69 и М. Шелером70, т. е. было артикулировано на собственно философском уровне познания человека. Однако осо-

62 Это соответствует христианскому представлению о человеке как образе и подобии Бога (Быт 1: 26-27).

63 Максимов С. 1) Антропологические основы права // Ежегодник украинского права. 2014. № 6. С. 98-99; 2) Предмет i методологичн засади правово! антропологи. С. 241.

64 Вершок И. Л. Экологическое правосознание в доктрине правового сознания / под ред. А. М. Абрамовича. Минск, 2006; Ильин И. А. О сущности правосознания / сост. и авт. вступ. ст. И. Смирнов. М., 1993; Сорокин В. В. Право и православие: монография. Барнаул, 2007.

65 Шиенок В. П. Очерки гуманистической методологии национальной юриспруденции.

66 Фiлософiя права: проблеми i пщходи: навчальний поЫбник для студенлв спе^альност "Правознавство" / П. М. РабЫович, С. П. Добрянський, Д. А. Гудима [та шш.]; за заг. ред. П. М. РабЫовича. Львiв, 2005. C. 88.

67 Василевич Д. Г. Понятие и виды соматических (личностных) прав // Право и демократия. 2014. № 25. С. 132-143; Крусс В. И. Личностные («соматические») права человека в конституционном и философско-правовом измерении: к постановке проблемы // Государство и право. 2000. № 10. С. 43-50; Нестерова Е. М. Личностные (соматические) права в системе прав человека: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2014.

68 Fineman M. A. Feminist Legal Theory // Journal of Gender, Social Policy & The Law. 2005. Vol. 13, N 1. P. 13-23; Feminist Philosophy of Law // Stanford Encyclopedia of Philosophy. Available at: http://plato.stanford.edu/entries/feminism-law (accessed: 18.11.2016); Dowd N. E. Masculinities and Feminist Legal Theory // Wisconsin Journal of Law, Gender & Society. 2008. Vol. 23, N 2. P. 201-248.

69 Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей / пер. с нем. Е. Герцык [и др.]. М., 2005. С. 32.

70 Шелер М. Избранные произведения. М., 1994. С. 133-135.

бенности философского мышления и кумулятивное накопление знаний о человеке в социальной и биологической стратегиях обусловили и иные тенденции. В частности, наиболее значимыми из них являются: 1) формирование антропологии как предмета междисциплинарного, возникающего на основе различных посылок разноуровневого научного знания; 2) переход к неклассическим и постнеклассическим принципам осмысления антрополого-правовых феноменов; 3) обращение к проблематике, обусловленной мировоззренческим статусом человека.

Согласно М. Шелеру задачей философской антропологии является систематическое объединение под главенством философии и в полагаемой ею перспективе добытых всеми науками знаний о человеке, которые рассматриваются как фундированные некой единой метафизической сущностью человека и выведенные из нее71. Такое идеалистическое представление о способности философской антропологии, синтезирующей все существующие антропологии, дать наиболее адекватный ответ на вопрос «Что такое человек?» продолжает сохраняться в науке72. Хотя более верной будет констатация провала проекта философской антропологии в контексте монополистического раскрытия некой метафизики человека. Это обусловлено тем, что человек развертывается самыми разными философскими установками, и претензии какой-либо из них, основывающиеся на праве исключительного присвоения себе статуса «философской антропологии», выглядят безосновательными73. В настоящее время под философской антропологией понимают специальную философскую дисциплину (последняя четверть XX в.), предмет которой сформировался путем интеграции представлений о человеке из общего философского дискурса, обобщившего совокупность концепций неклассической и постклассической философии, провозгласивших человека исходным пунктом и конечной целью философии74.

Примерно в середине XX в. в мировоззренческое направление были включены проблемы антропологического кризиса, который с точки зрения большинства представителей философской антропологии породил глобальный кризис современности75, постмодернизма, преодоления классической рациональности, антропологизации науки, антропологического поворота и т. д. В данном ключе, несомненно, мировоззренческой является идея синергийной антропологии С. С. Хоружего76, развиваемая В. И. Павловым применительно к праву77. Также большое значение приобрела

71 Там же.

72 Обухов В. Л. К вопросу о месте философской антропологии в системе антропологического знания // Вестник ЛГУ им. А. С. Пушкина. 2014. № 4. С. 77.

73 Дорофеев Д. Ю. Проблемы современной философской антропологии: спонтанность и суверенность человека // Вестник ЛГУ им. А. С. Пушкина. 2009. № 3. Т. 2. С. 163.

74 Абушенко В. Л. Философская антропология // Новейший философский словарь. 3-е изд., испр. / гл. науч. ред. и сост. А. А. Грицанов. Минск, 2003. С. 1095-1097.

75 Там же.

76 Хоружий С. С. Очерки синергийной антропологии. М., 2005.

77 Павлов В. И. 1) К вопросу об антропологическом типе правопонимания. С. 71-97; 2) Синергийная антропология и постклассическая антропология права: к вопросу об

богословская антропология78, вступившая в антагонистический конфликт с либеральной геокультурой79.

Однако для данного этапа характерна тенденция некритического переноса внешних феноменов на правовую реальность, зачастую вступающая в противоречие с традиционной юриспруденцией и рассматриваемая в качестве «интервенции» постмодернистского80 знания в правоведение. Такая «интервенция» проявляется в: отказе от универсального понимания человека в пользу плюралистичности антрополого-правовых практик; стремлении мыслить вне метафизической (тиранической) силы центра81; предложении переосмыслить универсализм права в целях приобретения полинормативности, соответствующей возможности обладания правом выбора82; чрезмерно широком понимании права и неспособности определять его по отношению к другим нормативным системам83 и т.д. А. Э. Ахназаров верно указывает на свойственную философской антропологии бесконечную релятивность предлагаемых определений человека, произвольное и основанное на личностных предпочтениях акцентирование на отдельных свойствах человека, игнорирующих связи человека и породившего его универсума84. Это обусловливает критику такого вторжения антропологической методологии в правоведение85. При этом иное использование данной методологии необходимо и допустимо.

антропологическом подходе к пониманию права // Фонарь Диогена. Международный антропологический журнал. 2015. № 1. С. 211-239.

78 Основы социальной концепции Русской православной церкви // Официальный портал Русской православной церкви. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/419128. html (дата обращения: 28.02.2015); Декларация о правах и достоинстве человека Х Всемирного русского народного собора // Там же. URL: http://www.patriarchia.ru/db/ text/103235.html (дата обращения: 15.06.2015); Основы учения Русской православной церкви о достоинстве, свободе и правах человека // Там же. URL: http://www.patriarchia. ru/db/text/428616.html (дата обращения: 28.02.2015).

79 Кирилл (Гундяев), митр. Смоленский и Калининградский. Норма веры как норма жизни. Проблема соотношения между традиционными и либеральными ценностями в выборе личности и общества // Церковь и время. 2000. № 2 (11) // Церковь.ру. URL: http:// lib.cerkov.ru/preview/1909 (дата обращения: 05.11.2016); Ратцингер Й. (Бенедикт XVI). Ценности в эпоху перемен. О соответствии вызовам времени. М., 2007; Гуманистический манифест 2000. Призыв к новому планетарному гуманизму // Российское гуманитарное общество. URL: http://www.humanism.ru/manifest (дата обращения: 05.11.2016).

80 Постмодернистское знание также выступает формой преодоления классики (модерна), однако имеет иной генезис, нежели философия естественной науки, в рамках которой В. С. Степин разработал учение о смене типов научной рациональности. Поэтому мы также не ставим перед собой цель выработать соотношение постмодернистского и постнеклассического (постклассического) знания. При этом ряд антропологических идей возник именно в логике постмодернизма, что требует соответствующего указания.

81 Выдрина О. В. Антропологические аспекты права в ситуации современного культурного кризиса // Вестник Томского гос. ун-та. 2010. № 1 (330). С. 68-70.

82 Шанин Т. Социальная работа как культурный феномен современности // Вопросы философии. 1997. № 11. C. 61.

83 Смихула Д. Историческое развитие антропологии права. С. 150-155.

84 Ахназаров А. Э. Феномен права // CREDO NEW: теоретический журнал. 2011. № 3. URL: http://credonew.ru/content/view/1038/65 (дата обращения: 05.11.2016).

85 Мартышин О. В. Об особенностях философско-правовой методологии. С. 20-30; Сырых В. М. Российские правоведы на перепутье. С. 76.

Вышеизложенное позволяет утверждать, что современной тенденцией антропологического знания следует признать именно обращение к мировоззренческим проблемам, обусловленным кризисом модели западной либеральной антропологии (кризис человека, необходимость «антропологического поворота» были артикулированы именно в ней, что коррелирует с кризисом всей цивилизации, построенной на моделях западной либеральной геокультуры). При этом мировоззренческие проблемы ставятся в рамках не только одноименного, но и биологического, и социального направлений. Это свидетельствует о важности холистического переосмысления проблематики человека, а также пересмотра сложившегося комплекса и структуры антропологического (антрополого-пра-вового) знания. Решение вышеуказанных проблем возможно лишь в логике постнеклассической науки и выделения классического, неклассического и постнеклассического уровней познания человека86.

Мировоззренческая природа постнеклассических обобщений, основанных на конкретной, как правило религиозной (квазирелигиозной), мировоззренческой природе человека, по сути, обусловлена направленностью постнеклассической науки на изучение уникальных, обладающих именем, саморазвивающихся в хаотическом мире систем. Такой уникальностью фактически обладают исходные качества человека, которые и обусловливают его саморазвитие во внешних природных и социальных условиях. Так, признание человека образом и подобием Божиим объективно артикулирует проблему метафизического ограничения публичной власти, а признание «права» на аборт поставит вопрос о допустимости убийства родившихся младенцев по причине отсутствия реальных критериев отграничения легального аборта от криминального, человека от личности и т. д.

Вышеизложенное позволяет сделать следующие выводы.

Осмысление всего массива юридических и иных знаний, сформированных на основе понимания человека в холистическом измерении, требует понимания закономерностей генезиса и развития данных знаний и порождаемых ими предметно-методологических феноменов, обладающих различным, и в силу этого неопределенным, статусом.

Антропологическая проблематика (статус человека) заложена в основу бытия человека и генетически предопределяет все его феномены. Однако такое генетическое предопределение не всегда становится предметом научной и иной рефлексии, зачастую воспринимаясь как данность. Таким образом, важнейшей закономерностью развития антрополого-правового знания является закономерность смены периодов умолчания и артикуляции антропологической проблематики, а также ее изучения науками различной степени абстракции. Стабильный период развития социума характеризуется умолчанием и/или рассмотрением данных проблем наиболее абстрактными способами познания (богословия, философия и т. д.). Трансформация социума и появление новых антропологических

86 Социокультурная антропология права. С. 10-84.

моделей артикулируют обращение к антропологической проблематике и ее изучение всем комплексом наук.

Многозначность и сложность феномена человека предполагает наличие различных стратегий его понимания, которые дополняют друг друга на предельном уровне абстракции и различаются при детальном рассмотрении (в силу различных исходных критериев познания). Поэтому переосмысление будет наиболее продуктивным при использовании принципов постнеклассической науки и обобщающих категорий, позволяющих интегрировать и структурировать в рамках единой терминологии весь комплекс сложившихся предметно-методологических феноменов. Такими терминами следует считать «антропологические (антрополого-правовые) знания» и «антропологические (антрополого-правовые) исследования».

Возможность понимания человека на трех исходных уровнях позволяет выделить три различные, но взаимодополняемые стратегии осмысления объективной реальности, обусловленные природой человека (биологической, мировоззренческой и социальной). Каждое из выделенных направлений постепенно разворачивается в собственную программу исследования, обладает спецификой, включающей классический и неклассический этапы развития, и на современном этапе путем расширения собственного предмета либо «парадигмальной прививки» выходит на уровень предельных обобщений, имеющих мировоззренческое измерение.

Мировоззренческое понимание человека предопределяет его социальное бытие, сущность публичной власти и социального регулирования, что актуализирует разработку соответствующего методологического феномена, которым целесообразно признать антропологическое направление мировоззренческой исследовательской программы. При этом понимание человека может использоваться как принцип формирования предмета и способ познания и без обращения к мировоззренческой исследовательской программе, но при имманентной мировоззренческой обусловленности. Это позволяет выделять в антропологических (антрополого-правовых) исследованиях мировоззренческий и немировоззренческий уровни, между артикуляцией (использованием) которых существует объективная закономерность.

Литература

Абушенко В. Л. Философская антропология // Новейший философский словарь. 3-е изд., исправл. / гл. науч. ред. и сост. А. А. Грицанов. Минск, 2003. С. 10951097.

Агафонова Е. А. Юридическая антропология: концептуальные идеи и принципы: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2009. 23 с.

АноюнЮ. До питання про мюце юридичноУ антропологи у системн суспшьствоз-навства (наукознавчi аспекти) // Антрополопя права: фшософський та юридичний виммри (стан, проблеми, перспективи): матерiали Першого всеукраУнського круглого столу, м. Львiв, 16-17 вересня 2005 р. Львiв, 2006. С. 15-26.

Аноюн Ю. I. Юридична антрополопя: до характеристики УУ предмета // Бюле-тень Мшютерства юстицп УкраУни. 2004. № 7 (33). С. 100-110.

Ахназаров А. Э. Феномен права // CREDO NEW: теоретический журнал. 2011. № 3. URL: http://credonew.ru/content/view/1038/65 (дата обращения: 05.11.2016).

Бажанов В. А. Дополнительности (принцип) // Энциклопедия эпистемологии и философии науки / Российская акад. наук, Ин-т философии РАН; редкол.: И. Т. Ка-савин (гл. ред. и сост.) [и др.]. М., 2009. C. 210.

Бiгун В. Антрополопя права: предмет, система, методолопя, статус та функцп // Антрополопя права: фшософський та юридичний вимiри (стан, проблеми, перспек-тиви): матерiали Першого всеукраУнського круглого столу, м. Львiв, 16-17 вересня 2005 р. / Юрид. ф-т Львiвського нац. ун-ту iм. 1вана Франка. Львiв, 2006. С. 43-58.

ВасилевичД. Г. Понятие и виды соматических(личностных) прав // Право и демократия. 2014. № 25. С. 132-143.

Вен П. Как пишут историю: Опыт эпистемологии. М., 2003. 340 с.

Вершок И. Л. Антропологический подход в изучении сознания и правового сознания // Антрополопя права: фшософський та юридичний вимiри (стан, проблеми, перспективи): статт учасниюв Мiжнародного «круглого столу», м. Львiв, 9-10 грудня 2011 р. Львiв, 2011. С. 52-62.

Вершок И. Л. Экологическое правосознание в доктрине правового сознания / под ред. А. М. Абрамовича. Минск, 2006. 132 c.

Выдрина О. В. Антропологические аспекты права в ситуации современного культурного кризиса // Вестник Томского гос. ун-та. 2010. № 1 (330). С. 68-70.

Гаген С. Я. Византийское правосознание IV-XV вв.: монография. М., 2012.

301 с.

Гоббс Т. Сочинения: в 2 т. / сост. В. В. Соколов; пер. с лат. и англ. Н. Федорова и А. Гутермана. М., 1989. Т. 1. 621 с.

Горбун Г. С. Антропология права и «антропологический поворот» в истории права // Vox Medii Aevi. 2015. № 2-3 (13-14). aXIII-XVIII.

Гудима Д. А. Антрополопчна парадигма як прояв антрополопзацп загально-теоретичних дослщжень прав людини // Права людини: со^ально-антрополопчний вимiр: колективна монографiя. Прац Львiвськоy лабораторп прав людини i грома-дянина Науково-дослщного Ыституту державного будiвництва та мюцевого само-врядування Академп правових наук УкраУни / П. М. Рабшович (голов. ред.) [та ш.]. Серiя I. Дослщження та реферати. Вип. 13. Львiв, 2006. С. 16-64.

Дорофеев Д. Ю. Проблемы современной философской антропологии: спонтанность и суверенность человека // Вестник Ленинградского гос. ун-та им. А. С. Пушкина. 2009. № 3. Т. 2. С. 162-171.

Ильин И. А. О сущности правосознания / сост. и авт. вступ. ст. И. Смирнов. М., 1993. 234 с.

Имперская антропология // Академический словарь теории и истории империй / Ист. ф-т СПб. гос. ун-та. СПб., 2012. С. 176-180.

Каждан В. П. Византийская культура (X-XII вв.). СПб., 2006. 280 с.

Калинин С. А. Методологическое измерение христианской антропологии в юридической науке // Этические и антропологические характеристики современного права в ситуации методологического плюрализма: сб. науч. тр. / Акад. М-ва внутр. дел Респ. Беларусь; под общ. ред. В. И. Павлова, А. Л. Савенка. Минск, 2015. С.145-152.

Калинин С. А. Мировоззренческие основы организации публичной власти и правовой системы общества: методологический анализ // Основы устойчивого развития национальной правовой системы в XXI столетии: методология, теория, практика: коллективная монография / В. А. Абрамович [и др.]; под ред. В. И. Павлова. Минск, 2016. С. 194-204.

Калинин С. А., Павлов В. И., Чубковец С. Н. Правовая политика Республики Беларусь в цивилизационно-культурном контексте (доктринальный и нормативный аспекты) // Правому. 2014. № 4 [30]. С. 25-32.

Кант И. Антропология с прагматической точки зрения. СПб., 1999. 471 с.

Кирилл (Гундяев), митр. Смоленский и Калининградский. Норма веры как норма жизни. Проблема соотношения между традиционными и либеральными ценностями в выборе личности и общества // Церковь и время. 2000. № 2 (11) // Церковь. ру. URL: http://lib.cerkov.ru/preview/1909 (дата обращения: 05.11.2016).

Козюбра М. До питання про предмет правовоУ антропологи // Антрополопя права: фшософський та юридичний вимiри (стан, проблеми, перспективи): ма-терiали Першого всеукраУнського круглого столу, м. Львiв, 16-17 вересня 2005 р. / Юрид. ф-т Львiвського нац. ун-ту iм. 1вана Франка. Львiв, 2006. С. 179-189.

Козюбра М. Рiвнi праворозумшня: антрополопчний аспект // Антрополопя права: фшософський та юридичний вимiри (стан, проблеми, перспективи): статт1 учасниюв Четвертого всеукраУнського «круглого столу», м. Львiв, 28-29 листопада 2008 р. Львiв, 2008. C. 89-101.

Колодий Н. А. Социально-антропологическое знание: специфика дискурса и особенности исследовательских практик // Вестник науки Сибири. 2011. № 4. С. 519-522.

Кравченко А. Антрополопчний принцип у фшософи права: сутнюна характеристика // Антрополопя права: фшософський та юридичний вимiри (стан, проблеми, перспективи): статт учасниюв Четвертого всеукраУнського «круглого столу», м. Львiв, 28-29 листопада 2008 р. Львiв, 2008. С. 101-114.

Крусс В. И. Личностные («соматические») права человека в конституционном и философско-правовом измерении: к постановке проблемы // Государство и право. 2000. № 10. С. 43-50.

ЛепетухинН. В. Теории расизма в общественно-политической жизни Западной Европы второй половины XIX-начала XX веков: Ж.-А. Гобино, Г. Лебон, Х.-С. Чем-берлен: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Иваново, 2001. 18 с.

Лепский В. Е. Рефлексивно-активные среды инновационного развития. М., 2010. 255 с.

Лепти Б. Общество как единое целое. О трех формах анализа социальной целостности // Одиссей. Человек в истории = Odysseus. Man in history: Ремесло историка на исходе XX века: сборник / А. Я. Гуревич (гл. ред.); Рос. АН, Ин-т всеобщ. истории. М., 1996. С. 149-165.

Ломброзо Ч. Преступный человек / пер. с ит. М., 2005. 876 с.

Максимов С. Антропологические основы права // Ежегодник украинского права. 2014. № 6. С. 95-104.

Максимов С. До питання про засади права: спроба систематизацп // Право УкраУни. 2011. № 8. С. 38-45.

Максимов С. И. Классическая и неклассическая модели осмысления правовой реальности в контексте коммуникативной парадигмы права // Правоведение. 2014. № 6. С. 41-54.

Максимов С. Предмет i методологичш засади правовоУ антропологи // Антрополопя права: фшософський та юридичний вимiри (стан, проблеми, перспективи): матерiали Першого всеукраУнського круглого столу, м. Львiв, 16-17 вересня 2005 року. Львiв, 2006. С. 240-249.

Максимов С. И. Правовая реальность: опыт философского осмысления: монография. Харьков, 2002. 327 с.

Малиновский Б. Научная теория культуры. М., 2005. 184 с.

Мартышин О. В. Об особенностях философско-правовой методологии // Государство и право. 2016. № 6. С. 20-30.

Морган Л. Г. Древнее общество = Ancient society: исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации / пер. с англ. под ред. М. О. Косвена; вступ. ст. Ф. Энгельса. 4-е изд. М., 2016. 344 с.

Наумов А. В. Российское уголовное право: курс лекций: в 2 т. Т. 1. Общая часть. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2004. 494 с.

Нестерова Е. М. Личностные (соматические) права в системе прав человека: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2014. 25 с.

Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей / пер. с нем. Е. Герцык [и др.]. М., 2005. 880 с.

Обухов В. Л. К вопросу о месте философской антропологии в системе антропологического знания // Вестник Ленинградского гос. ун-та им. А. С. Пушкина. 2014. Т. 2, № 4. С. 75-83.

Павлов В. И. Особенности формирования византийской правовой системы и византийского канонического права в контексте проблемы определения путей рецепции римского права на Руси // Право в современном белорусском обществе: сб. науч. трудов / Нац. центр законодательства и правовых исследований Респ. Беларусь; редкол. Н. А. Карпович (гл. ред.) [и др.]. Минск, 2016. Вып. 11. С. 62-71.

Павлов В. И. К вопросу об антропологическом типе правопонимания // Правоведение. 2015. № 4. С. 71-97.

Павлов В. И. Синергийная антропология и постклассическая антропология права: к вопросу об антропологическом подходе к пониманию права // Фонарь Диогена. Международный антропологический журнал. 2015. № 1. С. 211-239.

Першиц А. И., Смирнова Я. С. Этнология права // Вестник РАН. 1997. Т. 67. № 9. С. 792-807.

Петражицкий Л. И. Введение в изучение права и нравственности: эмоциональная психология 2-е изд. М., 2010. 311 с.

Пилюгина Н. С. Антропологический метод познания права: теоретико-правовой анализ: автореф. дис. . канд. юрид. наук. Краснодар, 2009. 25 с.

Пучков О. А. Теоретико-правовые основания юридической антропологии: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2010. 39 с.

Ратцингер Й. (БенедиктXVI). Ценности в эпоху перемен. О соответствии вызовам времени. М., 2007. 163 с.

РозенбергА. Миф XX века. Оценка духовно-интеллектуальной борьбы фигур нашего времени. Tallinn, 1998. 514 с.

Рулан Н. Юридическая антропология = Anthropologie juridique: учеб. для вузов/ отв. ред. и авт. предисл. к рус. изд. В. С. Нерсесянц. М., 1999. 301 с.

Рэдклифф-Браун А. Р. Метод в социальной антропологии. М., 2001. 416 с.

Саидов А. Методологические проблемы антропологии права // Антрополопя права: фшософський та юридичний вимiри (стан, проблеми, перспективи): статт1 учасниюв IX Мiжнародного круглого столу, м. Львiв, 6-7 грудня 2013 р. Львiв, 2014. С. 247 259.

Саркисянц М. Английские корни немецкого фашизма: от британской к австро-баварской «расе господ»: курс лекций, прочитанный в Гейдельбергском университете / пер. с нем. М. Ю. Некрасова. СПб., 2003. 398 с.

Смихула Д. Историческое развитие антропологии права // Вестник Нижегородского ун-та им. Н. И. Лобачевского. 2014. № 6. С. 150-155.

Сорокин В. В. Право и православие: монография. Барнаул, 2007. 548 с.

Социокультурная антропология права: коллективная монография / Н. А. Данилова и др.; под ред. Н. А. Исаева, И. Л. Честнова. СПб., 2015. 837 с.

Степин В. С. Теоретическое знание. М., 1999. 480 с.

Сырых В. М. Российские правоведы на перепутье: материалистический рационализм или субъективный идеализм // Журнал российского права. 2016. № 1. С. 75-89.

Теорема Гёделя о неполноте // Элементы большой науки. URL: http://elementy. ru/trefil/21142 (дата обращения: 10.11.2016).

Терешкович П. В. Антропология // Новейший философский словарь / гл. науч. ред. и сост. А. А. Грицанов. Минск, 1999. С. 51-52.

Тимошина Е. В. Классическое и постклассическое правопонимание как стили философско-правового мышления // Постклассическая онтология права: монография / под ред. И. Л. Честнова. СПб.: Алетейя, 2016. С. 218-294.

Удовика Л. Тенденцп розвитку антропологи права / Л. Удовика // Антрополопя права: фшософський та юридичний вимiри (стан, проблеми, перспективи): статт1 учасниюв Четвертого всеукраУнського «круглого столу», м. Львiв, 28-29 листопада 2008 року). Львiв, 2009. С. 301-323.

Фiлософiя права: проблеми i пщходи: навчальний поЫбник для студенлв спе^альност "Правознавство" / П. М. Рабшович, С. П. Добрянський, Д. А. Гудима [та шш.]; за заг. ред. П. М. РабЫовича. Львiв, 2005. 332 с.

Хвостова К. В. Византийская цивилизация как историческая парадигма. СПб., 2009. 206 с.

Хоружий С. С. Фонарь Диогена. Критическая ретроспектива европейской антропологии. М., 2010. 688 с.

Хоружий С. С. Очерки синергийной антропологии. М., 2005. 408 с.

Человек и право: книга о Летней школе по юридической антропологии / отв. ред. Н. И. Новикова, В. А. Тишков. М., 1999. 196 с.

Честнов И. Л. Постклассическая теория права. СПб., 2012. 649 с.

Честнов И. Л. Социокультурная антропология права как постклассическая научно-исследовательская программа // Russian journal of legal studies. 2014. № 4 (1). С. 77-84.

Шанин Т. Социальная работа как культурный феномен современности // Вопросы философии. 1997. № 11. С. 55-69.

Шелер М. Избранные произведения / пер. с нем.; сост., науч. ред., предисл. А. В. Денежкина; послесл. Л. А. Чухиной. М., 1994. 413 с.

Шиенок В. П. Очерки гуманистической методологии национальной юриспруденции: монография. 2-е изд., испр. и доп. Минск, 2017. 238 с.

Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. М., 1988. 244 с.

Dowd N. E. Masculinities and Feminist Legal Theory // Wisconsin Journal of Law, Gender & Society. 2008. Vol. 23, N 2. P. 201-248.

Feminist Philosophy of Law // Stanford Encyclopedia of Philosophy. Available at: http://plato.stanford.edu/entries/feminism-law (accessed: 18.11.2016).

Fineman M. A. Feminist Legal Theory // Journal of Gender, Social Policy & The Law. 2005. Vol. 13, N 1. P. 13-23.

Homo Juridicus: материалы конф. по юридической антропологии / Н. И. Новикова (отв. ред.), А. Г. Осипов. М.: ИА «Стратегия», 1997. 224 с.

Jeroslow Ph. Anthropological Theories of Crime and Delinquency // Journal of Human Behavior in the Social Environment. 2011. № 21. P. 255-269.

Lampe E.-J. The position of Anthropology of Law Within the Basic Legal Sciences // Law, Life and the Images of Man: Modes of Thought in Modern Legal Theory; Festschrift for Jan M. Broekman / Edited by F. Fleerackers, E. van Leeuwen, and B. van Roermund. Berlin, 1996. 621 p.

право, коммуникация, постклассическая наука References

Abushenko V. L. Filosofskaia antropologiia [Philosophical Anthropology]. Noveishii filosofskii slovar' [The newest philosophical dictionary]. Minsk, 2003, pp. 1095-1097. (In Russian)

Agafonova E. A. luridicheskaia antropologiia: kontseptual'nye idei i printsipy [Legal anthropology: conceptual ideas and principles] (PhD Thesis). Rostov-on-Don, Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, 2009. 23 p. (In Russian)

Ahnazarov A. E. Fenomen prava [The phenomenon of law]. CREDO NEW teoreticheskii zhurnal, 2011, no. 3. Available at: http://credonew.ru/content/view/1038/65 (accessed: 5 November 2016). (In Russian)

Anohin Yu. [On the local legal system social anthropology (science-research aspects)]. Antropologiia prava: filosofs'kii ta iuridichnii vimiri (stan, problemi, perspektivi): materiali Pershogo vseukralns'kogo kruglogo stolu, m. L'viv, 16-17 veresnia 2005 r. [The Material of the First All-Ukrainian Round Table "Anthropology of law: the philosophical and juridical measurements (state, problems, perspective)"]. Lviv, 2006, pp. 15-26. (In Ukrainian)

Anohin Yu. Yury'dy'chna antropologiya: do xaraktery'sty'ky' yiyi predmeta [Legal anthropology: to the specification of the subject]. Byuleten' Ministerstva yusty'ciyi Ukrayiny', 2004, no. 7, pp. 100-110. (In Ukrainian)

Bazhanov V. A. Dopolnitel'nosti (princip) [Additions (principle)]. Entsiklopediia epistemologii i filosofii nauki [Encyclopedia of epistemology and philosophy of science]. Moscow, 2009. p. 210. (In Russian)

Bigun V. [Anthropology of Law: object, system, methodology, status and functions]. MaterialyPershogho vseukrajinsjkogho krughlogho stolu "Antropologhija prava: filosofsjkyj ta jurydychnyj vymiry (stan, problemy, perspektyvy)" [The Material of the First All-Ukrainian Round Table "Anthropology of law: the philosophical and juridical measurements (state, problems, perspective)"]. Lviv, 2006, pp. 43-58. (In Ukrainian)

Chelovek i pravo: kniga o Letnei shkole po iuridicheskoi antropologii [The person and the right: the book about Summer school on legal anthropology]. Ed. by N. I. Novikova, V. A. Tishkov. Moscow, 1999. 196 p. (In Russian)

Chestnov I. L. Postklassicheskaia teoriia prava [Postclassical theory of law]. St. Petersburg, 2012. 649 p. (In Russian)

Chestnov I. L. Sotsiokul'turnaia antropologiia prava kak postklassicheskaia nauchno-issledovatel'skaia programma [Socio-cultural anthropology of law as a post-classical research program]. Russian journal of legal studies, 2014, no. 4, pp. 77-84. (In Russian) Dorofeev D.Yu. Problemy sovremennoi filosofskoi antropologii: spontannost' i suverennost' cheloveka [Problems of modern philosophical anthropology: spontaneity and sovereignty of man]. Vestnik Leningradskogo gosudarstvennogo universiteta imeni A. S. Pushkina [Bulletin of the Leningrad State University named after A. S. Pushkin], 2009, no. 3, vol. 2, pp. 162-171. (In Russian)

Dowd N. E. Masculinities and Feminist Legal Theory. Wisconsin Journal of Law, Gender & Society, 2008, vol. 23, no. 2, pp. 201-248.

Engel's, F. Proiskhozhdenie sem'i, chastnoi sobstvennosti i gosudarstva [Origin of the Family, Private Property and the State]. Moscow. 1988. 244 p. (In Russian)

Feminist Philosophy of Law. Stanford Encyclopedia of Philosophy. Available at: http://plato.stanford.edu/entries/feminism-law/ (accessed: 18.11.2016).

Filosofiya prava: problemy' i pidxody' [Philosophy of Law: Challenges and Approaches]. Ed. by P. M. Rabinovich. Lviv, 2005. 332 p. (In Ukrainian)

Q 3AKOHQMEPHOCTAX AHTPOnOHOrO-nPABOBOro 3HAHHA KAHHHHH C. A.

Fineman M. A. Feminist Legal Theory. Journal of Gender, Social Policy & The Law, 2005, Vol. 13, no. 1, pp. 13-23.

Gagen S. Ya. Vizantiiskoe pravosoznanie IV-XV vv. [Byzantine sense of justice IV-XV centuries]. Moscow, 2012, 301 p. (In Russian)

Gobbs T. Sochineniia: v 2 t. T. 1 [Works: In 2 vols]. Vol. 1. Moscow, 1989, 621 p. (In Russian)

Gorbun G. S. Antropologiia prava i "antropologicheskii povorot" v istorii prava [Anthropology of law and "anthropological turn" in the history of law]. VoxMediiAevi, 2015, no. 2-3, pp. XIII-XVIII. (In Russian)

Gudy'ma D. A. [Anthropological paradigm as a manifestation of general studies antropolohizatsiyi rights]. Praci L'vivs'koyi laboratoriyi prav lyudy'ny' i gromadyany'na Naukovo-doslidnogo insty'tutu derzhavnogo budivny'cztva ta miscevogo samovryadu-vannya Akademiyi pravovy'x nauk Ukrayiny' "Prava lyudy'ny': social'no-antropologichny'j vy'mir" [The works of the Lviv laboratory on human rights and the citizen's research Institute of state building and local government of Ukrainian Academy of Legal Sciences "Human rights: a socioantropological dimenshion"], 2006, i. 13, pp. 16-64. (In Ukrainian) Homo Juridicus. Ed. by N. I. Novikova, Moscow, Strategiia Publ., 1997. 224 p. Horuzhij S. S. Fonar' Diogena. Kriticheskaia retrospektiva evropeiskoi antropologii [Lantern of Diogenes. Critical retrospective of European anthropology]. Moscow, 2010. 688 p. (In Russian)

Horuzhij S. S. Ocherki sinergiinoi antropologii [Essays on synergistic anthropology]. Moscow, 2005. 408 p. (In Russian)

Hvostova K. V. Vizantiiskaia tsivilizatsiia kak istoricheskaia paradigma [Byzantine civilization as a historical paradigm]. St. Petersburg, 2009. 206 p. (In Russian)

Ilyin I. A. O sushchnosti pravosoznaniia [On the Essence of Legal Consciousness]. Moscow, 1993. 234 p. (In Russian)

Imperskaia antropologiia [Imperial Anthropology]. Akademicheskii slovar' teorii i istorii imperii [Academic Dictionary of Theory and History of Empires]. St. Petersburg, 2012, pp. 176-180. (In Russian)

Jeroslow Ph. Anthropological Theories of Crime and Delinquency. Journal of Human Behavior in the Social Environment, 2011, no. 21, pp. 255-269.

Kalinin S. A. [Methodological dimension of Christian anthropology in legal science]. Sbornik nauchnyh trudov "Eticheskie i antropologicheskie harakteristiki sovremennogo prava v situacii metodologicheskogo pljuralizma" [Collection of scientific works "Ethical and anthropological characteristics of modern law in a situation of methodological pluralism"]. Minsk, 2015, pp. 145-152. (In Russian)

Kalinin S. A. [World outlook bases of organization of public authority and legal system of society: methodological analysis]. Osnovy ustoichivogo razvitiia natsional'noi pravovoi sistemy v XXI stoletii: metodologiia, teoriia, praktika: kollektivnaia monografiia [Fundamentals of sustainable development of the national legal system in the 21st century: methodology, theory, practice]. Minsk, 2016, pp. 194-204. (In Russian)

Kalinin S. A., Pavlov V. I., Chubkovec S. N. Pravovaia politika Respubliki Belarus' v tsivilizatsionno-kul'turnom kontekste (doktrinal'nyi i normativnyi aspekty) [Legal Policy of the Republic of Belarus in the Civilizational and Cultural Context (Doctrinal and Regulatory Aspects)]. Pravo.by, 2014, no. 4, pp. 25-32. (In Russian)

Kant I. Antropologiia s pragmaticheskoi tochki zreniia [Anthropology from a pragmatic point of view]. St. Petersburg, 1999. 471 p. (In Russian)

Kazhdan V. P. Vizantiiskaia kul'tura (X-XII vv.). [Byzantine Culture (10th-12th centuries)]. St. Petersburg, 2006. 280 p. (In Russian)

Kirill (Gundjaev), mitropolit Smolenskij i Kaliningradskij. Norma very kak norma zhizni. Problema sootnosheniia mezhdu traditsionnymi i liberal'nymi tsennostiami v vybore

lichnosti i obshchestva [The norm of faith as the norm of life. The problem of the correlation of traditional and liberal values in the choice of the individual and society]. Cerkov.ru, 2000, no. 2. Available at: http://lib.cerkov.ru/preview/1909 (5 November 2016). (In Russian)

Kolodij N. A. Sotsial'no-antropologicheskoe znanie: spetsifika diskursa i osobennosti issledovatel'skikh praktik [Socio-Anthropological Knowledge: Specificity of Discourse and Features of Research Practices]. Vestnik nauki Sibiri [Bulletin of Siberian Science], 2011, no. 4, pp. 519-522. (In Russian)

Kozyubra M. [Even thinking: anthropological aspect]. Materialy Chetvertogo vseukrajinsjkogho krughlogho stolu "Antropologhija prava: filosofsjkyj ta jurydychnyj vymiry (stan, problemy, perspektyvy)" [The Material of the Fourth All-Ukrainian Round Table "Anthropology of law: the philosophical and juridical measurements (state, problems, perspective)"], Lviv, 2008, pp. 89-101. (In Ukrainian)

Kozyubra M. [On the subject of legal anthropology]. Materialy Pershogho vseukrajinsjkogho krughlogho stolu "Antropologhija prava: filosofsjkyj ta jurydychnyj vymiry (stan, problemy, perspektyvy)" [The Material of the First All-Ukrainian Round Table "Anthropology of law: the philosophical and juridical measurements (state, problems, perspective)"]. Lviv, 2006, pp. 179-189. (In Ukrainian)

Kravchenko A. [The Anthropological Principle in the Philosophy of Law: A Sutnisna Characteristics]. Materialy Chetvertogo vseukrajinsjkogho krughlogho stolu "Antropologhija prava: filosofsjkyj ta jurydychnyj vymiry (stan, problemy, perspektyvy)" [The Material of the Fourth All-Ukrainian Round Table "Anthropology of law: the philosophical and juridical measurements (state, problems, perspective)"]. Lviv, 2008, pp. 101-114. (In Ukrainian)

Kruss V. I. Lichnostnye ("somaticheskie") prava cheloveka v konstitutsionnom i filosofsko-pravovom izmerenii: k postanovke problemy [Personality ("somatic") human rights in the constitutional and philosophical-legal dimension: the formulation of the problem]. Gosudarstvo i pravo [State and Law], 2000, no. 10, pp. 43-50. (In Russian)

Lampe E.-J. The position of Anthropology of Law Within the Basic Legal Sciences. Law, Life and the Images of Man: Modes of Thought in Modern Legal Theory. Festschrift for Jan M. Broekman. Ed. by F. Fleerackers, E. van Leeuwen, and B. van Roermund, Berlin, 1996, 621 p.

Lepetuhin N. V. Teorii rasizma v obshchestvenno-politicheskoi zhizni Zapadnoi Evropy vtoroipolovinyXIX-nachalaXXvekov:Zh.-A. Gobino, G. Lebon, Kh.-S. Chemberlen [Theories of racism in the socio-political life of Western Europe in the second half of the XIX-early XX centuries: J.-A. Gobineau, G. Lebon, H.-S. Chamberlain] (PhD Thesis). Ivanovo, Ivanovo State University, 2001. 18 p. (In Russian)

Lepskij V. E. Refleksivno-aktivnye sredy innovatsionnogo razvitiia [Reflexivelyactive mediums of innovation development]. Moscow, 2010. 255 p. (In Russian)

Lepti B. [Society as a whole. On three forms of analysis of social integrity]. Odissei. Chelovek v istorii [Odysseus. Man in history]. Ed. by A. Ja. Gurevich. Moscow, 1966, pp. 149-165. (In Russian)

Lombrozo Ch. Prestupnyi chelovek [The Criminal Person]. Transl. from Italian. Moscow, 2005. 876 p. (In Russian)

Maksimov S. [The subject and methodological ambushes of the legal anthropology]. Materialy Pershogho vseukrajinsjkogho krughlogho stolu "Antropologhija prava: filosofsjkyj ta jurydychnyj vymiry (stan, problemy, perspektyvy)" [The Material of the First All-Ukrainian Round Table "Anthropology of law: the philosophical and juridical measurements (state, problems, perspective)"]. Lviv, 2006, pp. 240-249. (In Ukrainian)

Maksimov S. Antropologicheskie osnovy prava [Anthropological foundations of law]. Ezhegodnik ukrainskogo prava [Yearbook of Ukrainian law], 2014, no. 6, pp. 95-104. (In Russian)

Maksimov S. Do py'tannya pro zasady' prava: sproba sy'stematy'zaciyi [On the fundamentals right: an attempt to systematize]. Pravo Ukrayiny' [Right of Ukraine], 2011, no. 8, pp. 38-45. (In Ukrainian)

Maksimov S. Klassicheskaia i neklassicheskaia modeli osmysleniia pravovoi real'nosti v kontekste kommunikativnoi paradigmy prava [Classical and non-classical models of comprehension of legal reality in the context of the communicative paradigm of law]. Pravovedenie, 2014, № 4, pp. 71-97. (In Russian)

Maksimov S. Pravovaia real'nost': opyt filosofskogo osmysleniia: monografiia [Legal reality: the experience of philosophical reflection]. Kharkiv, 2002. 327 p. (In Russian)

Malinovskij B. Nauchnaia teoriia kul'tury [The Scientific Theory of Culture]. Moscow, 2005. 184 p. (In Russian)

Martyshin O. V. Ob osobennostiakh filosofsko-pravovoi metodologii [About the peculiarities of philosophical-legal methodology]. Gosudarstvo i pravo [State and Law], 2016, no. 6, pp. 20-30. (In Russian)

Morgan L. G. Drevnee obshchestvo: issledovanie linii chelovecheskogo progressa ot dikosti cherez varvarstvo k tsivilizatsii [Ancient society]. Transl. from English by M. O. Kosven. Moscow, 2016. 344 p. (In Russian)

Naumov A. V. Rossiiskoe ugolovnoe pravo: kurs lektsii: v 2 t. T. 1. Obshchaia chast' [Russian criminal law in 2 vols. Vol. 1. General part]. Moscow, 2004. 494 p. (In Russian) Nesterova E. M. Lichnostnye (somaticheskie) prava v sisteme prav cheloveka [Personality (somatic) rights in the system of human rights] (PhD Thesis). Moscow, Russian Academy of National Economy and Public Administration under the President of the Russian Federation, 2014. 25 p. (In Russian)

Nicshe F. Volia kvlasti. Opytpereotsenki vsekh tsennostei [Will to power. Experience reassessing all values]. Transl. from German by E. Gercyk. Moscow, 2005. 880 p. (In Russian)

Obuhov V. L. K voprosu o meste filosofskoi antropologii v sisteme antropologich-eskogo znaniia [On the question of the place of philosophical anthropology in the system of anthropological knowledge]. Vestnik Leningradskogo gosudarstvennogo universiteta imeni A. S. Pushkina [Bulletin of the Leningrad State University. A. S. Pushkin], 2014, no. 4, vol. 2, pp. 75-83. (In Russian)

Pavlov V. I. K voprosu ob antropologicheskom tipe pravoponimaniia [To the question of the anthropological type of legal understanding]. Pravovedenie, 2015, no. 4, pp. 71-97. (In Russian)

Pavlov V. I. Osobennosti formirovaniia vizantiiskoi pravovoi sistemy i vizantiiskogo kanonicheskogo prava v kontekste problemy opredeleniia putei retseptsii rimskogo prava na Rusi [Features of the formation of the Byzantine legal system and Byzantine canon law in the context of the problem of determining the ways of reception of Roman law in Rus]. Pravo vsovremennom belorusskom obshchestve [Law in the modern Belarusian society]. Minsk, 2016, i. 11, pp. 62-71. (In Russian)

Pavlov V. I. Sinergiinaia antropologiia i postklassicheskaia antropologiia prava: k voprosu ob antropologicheskom podkhode k ponimaniiu prava [Synergetic anthropology and postclassical anthropology of law: to the question of the anthropological approach to understanding the law]. Fonar' Diogena. Mezhdunarodnyi antropologicheskii zhurnal (Moskva-Kazan', Rossiiskaia Federaciia) [Lantern of Diogenes. International anthropological journal (Moscow-Kazan, Russia)], 2015, no. 1, pp. 211-239. (In Russian) Pershic A. I. Etnologiia prava [The ethnology of law]. Vestnik Rossiiskoi Akademii nauk [Bulletin of the Russian Academy of Sciences], 1997, vol. 67, no. 9, pp. 792-807. (In Russian)

Petrazhickij L. I. Vvedenie v izuchenie prava i nravstvennosti: emotsional'naia psikhologiia [Introduction to the study of law and morality: emotional psychology]. Moscow, 2010. 311 p. (In Russian)

Piliugina N. S. Antropologicheskii metod poznaniia prava: teoretiko-pravovoi analiz [Anthropological method of cognition of law: theoretical and legal analysis] (PhD Thesis). Krasnodar, Kuban State University, 2009. 25 p. (In Russian)

Puchkov O. A. Teoretiko-pravovye osnovaniia iuridicheskoiantropologii [Theoretical and legal bases of legal anthropology] (PhD Thesis). Ekaterinburg, The Ural State Law Academy, 2010. 39 p. (In Russian)

Ratzinger J. (Benedict XVI). Tsennosti v epokhu peremen. O sootvetstvii vyzovam vremeni [Values in an era of change. Conformity with the challenges of time]. Moscow, 2007. 163 p. (In Russian)

Redkliff-Braun A. R. Metod v sotsial'noi antropologii [Method in Social Anthropology]. Moscow, 2001. 416 p. (In Russian)

Rozenberg A. MifXX veka. Otsenka dukhovno-intellektual'noibor'by figur nashego vremeni [Myth of the XX century. Evaluation of the spiritual and intellectual struggle of the fi gur of our time]. Tallinn, 1998. 514 p. (In Russian)

Rulan N. luridicheskaia antropologiia [Legal anthropology]. Transl. from French. Moscow, 1999. 301 p. (In Russian)

Saidov A. [Methodological problems of anthropology of law]. Antropologiia prava: filosofs'kii ta iuridichnii vimiri (stan, problemi, perspektivi): statti uchasnikiv IX Mizhnarodnogo kruglogo stolu, m. L'viv, 6-7 grudnia 2013 r. [Articles IX International Roundtable: Anthropology rights: philosophical and legal dimensions (status, problems and prospects)]. Lviv, 2014, pp. 247-259. (In Russian)

Sarkisjanc M. Angliiskiekorninemetskogo fashizma: otbritanskoikavstro-bavarskoi "rase gospod": kurs lektsii, prochitannyi v Geidel'bergskom universitete [English roots of German fascism: from the British to the Austro-ro-Bavarian "race of gentlemen"]. Transl. from German by M.Yu. Nekrasov. St. Petersburg, 2003. 398 p. (In Russian)

Shanin T. Sotsial'naia rabota kak kul'turnyi fenomen sovremennosti [Social Work as a Cultural Phenomenon of Modernity]. Voprosy filosofii [Questions of Philosophy], 1997, no. 11, pp. 55-69. (In Russian)

Sheler M. Izbrannye proizvedeniia [Selected Works]. Transl. from German; ed. by A. V. Denezhkin. Moscow, 1994. 413 p. (In Russian)

Shienok V. P. Ocherki gumanisticheskoi metodologii natsional'noi iurisprudentsii: monografiia [Essays on the Humanistic Methodology of National Jurisprudence]. Minsk, 2017. 238 p. (In Russian)

Smihula D. Istoricheskoe razvitie antropologii prava [Historical development of anthropology of law]. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta imeni N. I. Lobachevskogo [Bulletin of the Nizhny Novgorod University named after N. I. Lobachevsky], 2014, pp. 150155. (In Russian)

Sorokin V. V. Pravo i pravoslavie [Law and Orthodoxy]. Barnaul, 2007. 548 p. (In Russian)

Sotsiokul'turnaia antropologiia prava [Socio-cultural anthropology of law]. Ed. by N. A. Isaev, I. L. Chestnov. St. Petersburg, 2015. 837 p. (In Russian)

Stepin V. S. Teoreticheskoe znanie [Theoreticalknowledge]. Moscow, 1999. 480 p. (In Russian)

Syryh V. M. Rossiiskie pravovedy na pereput'e: materialisticheskii ratsionalizm ili sub"ektivnyi idealizm [Russian jurists at the crossroads: materialistic rationalism or subjective idealism]. Zhurnal rossiiskogo prava [Journal of Russian Law], 2016, no. 1, pp. 75-89. (In Russian)

Teorema Gedelia o nepolnote [Gödel's incompleteness theorem], Elementy bol'shoi nauki [Elements of large science], Available at: http://elementy.ru/trefil/21142 (accessed: 10.11.2016). (In Russian)

Tereshkovich P. V. [Anthropology]. Noveishii filosofskii slovar' [The Newest Philosophical Dictionary]. Ed. by A. A. Gricanov. Minsk, 1999, pp. 51-52. (In Russian)

Timoshina E. V. [Classical and postclassical legal understanding as styles of philosophical and legal thinking]. Postklassicheskaia ontologiia prava: monografiia [Postclassical ontology of law], Ed. by I. L. Chestnov. St. Petersburg, Aletejja Publ., 2016, pp. 218-294. (In Russian)

Udovy'ka L. [Trends in legal anthropology]. Materialy Chetvertogo vseukrajinsjkogho krughlogho stolu "Antropologhija prava: filosofsjkyj ta jurydychnyj vymiry (stan, problemy, perspektyvy)" [The Material of the Fourth All-Ukrainian Round Table "Anthropology of law: the philosophical and juridical measurements (state, problems, perspective)"]. Lviv, 2008, pp. 301-323. (In Ukrainian)

Vasilevich D. G. Poniatie i vidy somaticheskikh (lichnostnykh) prav [The concept and types of somatic (personal) rights]. Pravo idemokratiia [Lawand Democracy]. 2014, no. 25, pp. 132-143. (In Russian)

Vershok I. L. [Anthropological approach in the study of consciousness and sense of justice]. Antropologiia prava: filosofs'kii ta iuridichnii vimiri (stan, problemi, perspektivi): statti uchasnikiv Mizhnarodnogo "kruglogo stolu", m. L'viv, 9-10 grudnia 2011 r. [Articles of the International Roundtable "Anthropology of Law: philosophical and legal dimensions (status, problems and prospects)"]. Lviv, 2011, pp. 52-62. (In Russian)

Vershok I. L. Ekologicheskoe pravosoznanie v doktrine pravovogo soznaniia [Ecological sense of justice in the doctrine of sense of justice], Minsk, 2006. 132 p. (In Russian)

Veyne P.-M. Comment on écrit l'histoire: essai d'épistémologie, Le Seuil, 1970. 349 p.

Vydrina O. V. Antropologicheskie aspekty prava v situacii sovremennogo kul'turnogo krizisa [Anthropological aspects of law in the situation of the current cultural crisis]. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of Tomsk State University]. 2010, no. 1, pp. 68-70. (In Russian)