CC BY
16
УДК 903.5. 393.908 https://doi.Org/10.24852/pa2022.2.40.56.71
О ЗАХОРОНЕНИЯХ ПО ОБРЯДУ КРЕМАЦИИ В СРЕДНЕМ ТЕЧЕНИИ Р. СЕВЕРСКИЙ ДОНЕЦ © 2022 г. Э.Е. Кравченко
В статье рассматривается вопрос о наличии в среднем течении реки Северский Донец захоронений хазарского времени, произведенных по обряду кремации, которые известны выше по течению этой реки, в пределах лесостепи. Ранее единственным таким могильником на этой степной территории считался «могильник 2» археологического комплекса Маяки. В последние годы было объявлено об обнаружении в степной зоне еще трех некрополей с захоронениями по обряду кремации. Нанесение на план памятника комплексов «могильника № 2» Маяков показывает, что они представляют собой ряд ям, разбросанных на большом расстоянии друг от друга, в том числе и в пределах жилой части поселения. В ямах отсутствуют кальцинированные кости, обгорелые предметы и прочие вещи, имеющие отношение к кремационным захоронениям. Относить эти комплексы к единому могильнику, равно, как и определять их как «кремации», нет оснований. Прочие пункты (Бондариха, Государев Яр, Татьяновка) представляют собой полностью разрушенные грабителями археологические объекты. Таким образом, утверждать, на основании этих материалов, о наличии кремационных некрополей в среднем течении р. Северский Донец, невозможно.
Ключевые слова: археологические комплексы, Северский Донец, Маяки, Государев Яр, кремации, хазарское время, погребения, могильники, клады железных вещей, степная зона, лесостепная зона, кальцинированные кости.
Среди памятников хазарского времени, выявленных в бассейне Север-ского Донца, выделяется группа могильников, содержащих захоронения по обряду кремации. Сейчас их известно не менее десятка (Кухаренко, 1951; 1952; Дегтярь, 1984; Аксенов, 2003; 2004; Аксенов, Михеев, 2006; Лаптев, Аксьонов, 2012; Свистун, 2012; Свистун, Квитковский, 2013; Аксенов, 2017а, б) (рис. 1). На карте, приведенной в работах В.С. Аксенова, все они располагаются в верхнем течении реки, не выходя за границу лесостепи (Аксенов, 2017 а, рис. 2; 2017 б, рис. 1). К вещевым комплексам, обнаруженным южнее, в среднем течении реки, данный автор относился настороженно, на что имелись основания (Аксенов, 2017 а, с. 26, подстрочник). Тем не менее в литературе присутствуют сообщения о наличии кремационных могильников и к югу от границы лесостепной зоны - в степи, в среднем течении Северского Донца.
Вопрос о них впервые был поднят В.К. Михеевым в связи с выявлени-
ем на археологическом комплексе у с. Маяки Славянского р-на Донецкой обл.1 трех ям, которые он первоначально отнес к хозяйственным объектам (Михеев, 1965, с. 15-16). Все эти ямы (№ 34, 39, 53) располагались в пределах т. н. «Большого раскопа»2. В дальнейшем автор пересмотрел точку зрения о хозяйственном характере этих комплексов, определив указанные ямы как «захоронения по обряду кремации». Он выделил их в отдельный «могильник № 2», для которого «характерны обряд трупосожжения и наличие комплексов отдельно сложенных вещей в тайниках» (Михеев, 1985, с. 16-17).
В 1989 г. М.Л. Швецов, производя исследования на участке, смежном с раскопами В.К. Михеева, заявил о находке еще трех «кремаций» могильника № 2. Версия о наличии в степной зоне могильника хазарского времени с захоронениями по обряду кремации вызвала интерес у специалистов и вошла в научную литературу (Плетнева, 2000, с. 71-72; Богуславський, 2001; и др.). Вплоть до недавнего времени,
Рис. 1. Памятники хазарского времени на Северском Донце и смежных с ним степных территориях. 1 - степные дороги, упомянутые в Книге Большому чертежу; 2 - зона распространения лесостепных памятников Салтово-Маяцкой культуры; 3 - городища хазарского времени; 4 -городища в среднем течении р. Северский Донец; 5 -могильники Салтово-Маяцкой культуры с катакомбным обрядом погребения; 6 -могильники Салтово-Маяцкой культуры с ямным обрядом погребения; 7 - могильники Салтово-Маяцкой культуры с кремацией; 8 - памятники Салтово-Маяцкой культуры, нанесенные по карте К.И. Красильникова; 9 - степные поселения Салтово-Маяцкой культуры; 10 - единичные находки фрагментов керамики Салтово-Маяцкой культуры; 11 - предполагаемые места кремационных некрополей Салтово-Маяцкой культуры в среднем течении Северского Донца: А - Маяки; Б - Татьяновка; В - Государев Яр;
Г - Бондариха.
Fig. 1. Monuments of Khazar times on the Seversky Donets and adjacent steppe territories. 1 - the steppe roads mentioned in the Book of the Great Drawing; 2 - the zone of distribution of forest-steppe monuments of the Saltovo-Mayaki culture; 3 - the ancient settlements of the Khazar time; 4 - the ancient settlements in the middle course of the Seversky Donets; 5 - the Saltovo-Mayaki burial mounds with catacomb burial rites; 6 - the Saltovo-Mayaki cemeteries with pit burial rites; 7 - the graves of the Saltovo-Mayaki culture with cremation; 8 - the sites of the Saltovo-Mayaki culture, marked on the map by K.I. Krasilnikov; 9 - the steppe settlements of the Saltovo-Mayaki culture; 10 - the sporadic finds of the Saltovo-Mayaki culture pottery fragments; 11 - the alleged sites of the Saltovo-Mayaki cremation necropolises in the middle course of the Seversky Donets: A - Mayaki; B - Tatianovka; C - Gosudarev Yar; D - Bondariha.
говоря о кремациях в среднем течении Северского Донца, авторы имели в виду именно «могильник № 2» археологического комплекса у с. Маяки.
В последние годы появился ряд работ, в которых приводятся сведения о нахождении на Северском Донце но-
вых кремационных некрополей, расположенных за пределами лесостепного региона. На карте, приведенной в одной из них, кроме описанного выше «могильника № 2» Маяков (рис. 1: А), обозначены «могильники»: Бондариха, Государев Яр, Татьяновка
Рис. 2. Вещи из «трупосожжений», раскопанных М.Л. Швецовым, на археологическом комплексе у с. Маяки. 1 - сосуд (трупосожжение 1); 2 - кетмень (трупосожже-ние 1), пряжки и конские путы (трупосожжение 3); 3 - «клевец» (трупосожжение 3);
4 - тесла-мотыжки (трупосожжение 3). Fig. 2. Items from the "corpse burnings" excavated by M.L. Shvetsov at the archaeological complex near the village Mayaki. 1 - the vessel (burial 1); 2 - the ketmen (burial 1), the buckles and horse harness (burial 3); 3 - the "klevets" (burial 3); 4 - the mattocks (burial 3).
(рис. 1: Г, В, Б) (Голубев, 2018, рис. 1). В тексте автор статьи, вероятно, относя к числу кремационных захоронений и вещевые клады3, указывает, что кремационных могильников на этой территории было гораздо больше. Не касаясь выводов этих работ, рассмотрим, на чем основаны приведенные в них данные.
В первую очередь необходимо остановиться на вопросе об отношении к кремационным захоронениям т. н. «кладов железных вещей», которые являются достаточно частой находкой в среднем течении Северского Донца. На вещах всех известных автору «кладов», найденных в этом регионе, отсутствуют следы воздействия высокой температуры. Клад, найденный у г. Николаевка Славянского р-на Донецкой обл., наряду с целыми предметами, содержал сломанные изделия (Кравченко, Петренко, Шамрай, 2010, с. 4, рис. 30: 5; 32: 3, 5) и заготовки (там же, рис. 30: 3; Кравченко, 2020,
с. 64, рис. 164)4. То же наблюдается в кладе, найденном в урочище Выды-лыха (близ с. Богородичное Славянского р-на) (Кравченко, 2020, с. 65, рис. 1бб)5. В составе клада, обнаруженного автором на селище Маяков в 1981 г.6, находился грузик из камня (Кравченко, 2020, с. 64, рис. 163), что может свидетельствовать о том, что первоначально вещи были сложены в мешок, застежкой которого являлся данный предмет. Клад, найденный при раскопках городища у с. Сидорово (раскоп 18, 2012 г.) представляет ком -плекс вещей, спрятанных в момент опасности (Кравченко, 2020, с. 65-66, рис. 167-168). Как видим, «клады» железных вещей к кремационным могильникам не имеют отношения. Часть их могла являться реальными кладами, захороненными ремесленниками. Часть же могла представлять собой тайники или ритуальные ком -плексы. Дифференцировать эту категорию материала достаточно сложно,
Рис. 3. Археологический комплекс Маяки. Фото и вещи из комплекса, раскопанного в 2012 году. 1 - фото комплекса после расчистки; 2 - медный котел; 3 - железная бляха;
4 - стремена.
Fig. 3. The archaeological complex Mayaki. Photos and items from the complex excavated in 2012. 1 - the photo of the complex after clearing; 2 - the copper cauldron; 3 - the iron plaque;
4 - the stirrups.
т. к. большинство скоплений железных предметов в лучшем случае были выявлены случайно. В худшем же -они были найдены поисковиками или грабителями.
Рассмотрев вопрос о «кладах», следует остановиться на информации о собственно «могильниках с захоронениями по обряду кремации», выявленных в среднем течении Северского Донца.
«Могильник № 2» археологического комплекса у с. Маяки (рис. 1: А). В свое время В.С. Аксенов, сравнивая описанные выше ямы «Большого раскопа» с трупосожжениями известных лесостепных некрополей, выразил сомнение в интерпретации указанных комплексов как «кремаций». В качестве аргументов приводились: иной характер инвентаря, другие размеры ям, отсутствие в ямах
кальцинированных костей, отсутствие следов воздействия погребального костра на инвентаре и др. (Аксенов, 2003). К этому следует добавить, что в приведенном в книге В.К. Михеева в описании одного из этих комплексов (яма № 34) пишется о наличии в нем кальцинированных костей (Михеев, 1985, с. 16), о чем ни слова не было сказано в отчете7.
У М.Л. Швецова «трупосожже-ние» 1 являлось развалом крупного обожженного трехручного кувшина (рис. 2: 1), под обломками которого находился железный кетмень (рис. 2: 2). Сосуд имел следы вторичного использования в виде небольших отверстий, просверленных на его корпусе, которые служили для связывания частей. На корпусе кувшина присутствуют обожженные участки. Вероятно, воздействию огня подвергся и кетмень.
Яма была повреждена золотоордын-ским погребением № 46, в заполнении которого были найдены фрагмент удил с псалиями и железный стержень. Их М.Л. Швецов также отнес к «инвентарю трупосожжения». При этом материалы, объявленные остатками кремации, залегали на уровне 0,1 м от современной поверхности, что на данном участке соответствует дневной поверхности хазарского времени.
«Трупосожжение-2» представляло собой яму, почти полностью разрушенную захоронением № 48 золотоордынского времени. В яме непотревоженными были зафиксированы отдельные фрагменты амфоры. К инвентарю этого комплекса были отнесены вещи, рассеянные в верхнем слое раскопа, на расстоянии 7-8 м от ямы8 (Ходжайов, Швецов, Ходжай-ова, Фризен, 2012, с. 134, рис. 13: 9, 11-12, 14).
Из трех комплексов лишь один, «трупосожжение»-3, сохранился непотревоженным. Он содержал группу фрагментов керамики (реконструируются серолощеная корчага и пифос, серолощеный горшок с боковыми ручками и нижняя часть амфоры). На дне ямы лежала кружка (Ходжайов, Швецов, Ходжайова, Фризен, 2012, с. 135, рис. 14). Кроме керамики в яме находилась группа железных предметов: стремена, подпружная пряжка, путы, две пряжки (рис. 2: 2), «кле-вец», два тесла-мотыжки (рис. 2: 3) и три железных ножа. Следы локального воздействия огня присутствуют на обломках амфоры и пифоса, возможно, на некоторых железных предме-тах9. На других железных предметах следы обожженности отсутствуют (рис. 2: 3).
Следует сказать, что наличие на Маяках скоплений фрагментов и развалов обожженных сосудов не удивляет, т. к. этот памятник неоднократно подвергался разгромам. Гибель
городища хазарского времени также была связана с разгромом и сильным пожаром, следы которого хорошо фиксировались на комплексах, выявленных во время раскопок 2008 года. Были зафиксированы скопления в слое битых сосудов, деформированных вследствие воздействия высокой температуры, остатки пережженных предметов в сгоревшей постройке, вещи, разбросанные в горелом слое, и хозяйственные ямы с обгоревшими досками на дне (рис. 6: 1-6) (Кравченко, Петренко, Шамрай, 2008, с. 6, 8-12, фото 6-9, 19-32). Подобная ситуация вполне согласуется с данными исследований В.К. Михеева. В связи с этим степень обожженности предметов могла зависеть от глубины залегания их в том или ином комплексе, равно как и от других причин.
Таким образом, во всех комплексах (кроме «трупосожжения»-1, ко -торое вряд ли могло являться кремацией уже по своему расположению на уровне дневной поверхности) наблюдается та же ситуация, что и в ямах, которые В.К. Михеев относил к «могильнику № 2». Находящиеся в них предметы либо не несут на себе следов воздействия огня, либо эти следы отличаются от тех, которые наблюдаются на вещах, происходящих из реальных кремаций. Характер ям и набор инвентаря также отличаются от кремаций известных лесостепных некрополей, на что указывал В.С. Аксенов. Кроме этого, все эти ямы не содержали кальцинированных костных останков10.
В 2012 г. на расположенном неподалеку участке был выявлен еще один сходный комплекс (Кравченко, Шамрай, 2014). Яма, в которой лежали вещи, несла следы воздействия огня (рис. 3: 1) и была заполнена горелым грунтом. На дне ее находились: предметы конской сбруи (стремена, удила, подпружные пряжки) (рис. 3: 4; 4: 2, 3, 5, 6), нож с прямой спин-
Рис.4. Археологический комплекс Маяки. Вещи из комплекса, раскопанного в 2012 году. 1 - костяные амулеты; 2-3 - фрагменты железных неопределенных предметов; 4 - пряслице; 5 - удила; 6 - подпружные пряжки, нож и фрагменты железной оковки;
7-8 - фрагменты металлических сосудов; 9 - астрагалы. Fig. 4. The archaeological complex Mayaki. Items from the complex excavated in 2012. 1 - the bone amulets; 2-3 - the fragments of unidentified iron objects; 4 - the spindle; 5 - the bridles; 6 - the girth buckles, knife and fragments of iron shackles; 7-8 - the fragments of metal vessels; 9 - the astragals.
кой и перехватом у рукоятки и котел с вещами (рис. 3: 1, 2). В заполнении котла присутствовали: амулеты из костей петуха и зайца (рис. 4: 1), 32 астрагала (рис. 4: 9), заполированные
фрагменты металлических сосудов (рис. 4: 7, 8), выпуклая железная бляха, вероятно, являвшаяся деталью конского нагрудника (рис. 3: 3), пряслице (рис. 4: 4), фрагменты сильно
Рис. 5. Археологический комплекс Маяки. Схема расположения раскопов В.К.Михеева (1963-1965, 1968 гг.), С.И.Татаринова (1976, 1978 гг.), М.Л. Швецова и Э.Е.Кравченко (1988-1989 гг.) и комплекса, расчищенного в 2012 году. Желтым цветом отмечены предполагаемые границы раскопов хазарского времени, синими кружками - кремации, расчищенные В.К. Михеевым, а красными - «кремации», расчищенные М.Л. Швецовым. За основу взята карта GOOGLE «Планета Земля». Fig. 5. The archaeological complex Mayaki. The scheme of location of V.K. Mikheev's excavations (1963-1965 and 1968), S.I. Tatarinov (1976, 1978), M.L. Shvetsov and E.E. Kravchenko (19881989) and the complex cleared in 2012. The yellow colour indicates the proposed boundaries of Khazar excavations and the blue circles indicate cremations, cleared by V.K. Mikheev, and red circles indicate "cremations" cleared by M.L. Shvetsov. The GOOGLE map "Planet Earth" was taken as the
basis.
окисленных железных предметов, трудно поддающихся определению (рис. 4: 2, 3). Важным представляется то, что все эти предметы (находившиеся в яме, сам котел и вещи, лежавшие в котле) не имели следов воздействия высокой температуры. Кальцинированных костей также обнаружено не было.
Нанесение комплексов, которые связывают с «могильником № 2» на карту местности позволяет поставить вопрос о том, существовал ли «могильник № 2» вообще. На приведенной схеме (рис. 5) мы видим, что ямы № № 34, 39 и 53, выявленные В.К. Михеевым, располагаются на расстоянии 95 м друг от друга. К комплексам, обнаруженным в раскопах М.Л. Швецова, наиболее близко находится яма № 53, которая расположена
на расстоянии 45 м от «трупосожже-ния-1», 60 м от «трупосожжения-2» и 55 м от «трупосожжения-3». Типологически близкий им комплекс, выявленный в 2012 г. (Кравченко, Шам-рай, 2014), находится на расстоянии 210 м от ямы № 53 и 155 м от «тру-посожжения-3». Таким образом, указанные ямы представляют собой ряд комплексов, разбросанных на большом расстоянии друг от друга, между территорией некрополей хазарского времени и жилой частью памятника. Часть их (ямы № 34, 39 и 53) локализуются в пределах жилой части сал-товского селища. Относить эти ямы к единому могильнику и определять их как «кремации», по нашему мнению, нет оснований.
«Кремационный могильник» у с. Татьяновка (рис. 1: Б) представ-
Рис. 6. Археологический комплекс Маяки. Вид скопления керамики (раскоп 31) и хозяйственных ям раскопа 32 (2008 год). 1 - скопление фрагментов керамики в раскопе 31; 2 - горелые пятна в слое раскопа 32 (кв. А-6); 3 - нижняя часть горелого заполнения котлована постройки в раскопе 32; 4 - хозяйственная яма 1 раскопа 32;
5-6 - хозяйственная яма 3 раскопа 32 Fig. 6. The archaeological complex Mayaki. The view of the pottery assemblage (excavation 31) and
utility pits of excavation 32 (2008). 1 - the cluster of ceramic fragments in excavation 31; 2 - the burnt stains in the layer of excavation 32 (QA-6); 3 - the lower part of burnt filling of the excavation of a structure in excavation 32; 4 - the utility pit 1 of excavation 32; 5-6 - the utility pit 3 of
excavation 32.
ляет собой два «комплекса» железных вещей, обнаруженных поисковиками. Обстоятельства находки вызвали путаницу в их датировке уже при
первой публикации этих объектов. И.В. Голубева пыталась отнести их к золотоордынскому времени (Голубева, 2017, с. 20-23), при том
Рис. 7. Фотографии железных предметов, происходящих из опубликованных В.В. Давыденко «комплексов» поселения Государев Яр. Fig. 7. The photos of iron objects, originating from published by V.V. Davydenko's "complexes" of
the Gosudarev Yar settlement.
что среди этих вещей присутствуют лемехи плугов, вне сомнений, относящиеся к более раннему периоду. У В. С. Аксенова приведена иная, более реальная дата (Х-Х11 вв.) (Аксенов, 2017 а, с. 26, подстрочник). Собственно, при любом варианте датировки этих вещей она не вписывается в период бытования салтовских кремационных некрополей.
«Могильник у с. Бондариха» (рис. 1: Г). О его характере и выявлен-
ных там предметах у А.М. Голубева не дается информации, однако учитывая то, что он удостоен лишь беглого упоминания, можно предположить, что находок на указанном памятнике им было встречено немного.
«Могильник» в Государевом Яру (рис. 1: В). Расположен неподалеку от с. Богородичное Славянского р-на Донецкой области. Был обнаружен и введен в научный оборот В. В. Давы-денко. В 2011 г. он опубликовал его
материалы дважды. В статьях были разные соавторы, и наблюдались отличия. В одной из них указывалось, что объект был найден летом 2007 г. при раскорчевке леса работниками Национального природного парка «Святые горы» (Давыденко, Гриб, 2011, с. 250). В другой статье указано, что работы на памятнике (натурный осмотр и шурфовка), велись в 2010 г. в составе экспедиции Донецкого национального университета (под руководством А.В. Колесника) (Давыденко, Гаври-лова, 2011, с. 20, 22). Авторы обеих статей пришли к выводу, что памятник состоит из двух самостоятельных объектов: «неукрепленного поселения на левом берегу балки и, видимо, погребально-поминального комплекса на ее противоположном правом берегу». Во второй статье присутствует очень неуверенное сравнение этого «погребально-поминального комплекса» с могильником у Сухой Гомольши «при условии широкой хронологической атрибуции последнего» (Давыденко, Гаврилова, 2011, с. 22).
Несколько позже материалы с этого же памятника публикует В.В. Колода (Колода, 2013, с. 73-81), который сообщает, что переданные ему (кем не указано) железные предметы «лежали двумя скоплениями на поверхности, рядом с неглубокими перекопами, в сопровождении фрагментов гончарной и лепной керамики» (Колода, 2013, с. 73). Они определяются как «комплексы» № 1 (14 предметов) и № 2 (17 предметов). Упоминание о работах В.В. Давыденко и ранее опубликованных им шести комплексах с данного памятника в статье отсутствует. Первоначально В.В. Колода определил местонахождение как могильник с захоронениями «по обряду кремации» (исходя из «обожженности части инвентаря»). Позже он изменил свою точку зрения и отнес публикуемые им комплексы к числу временных тайни-
ков, связанных с сезонной обработкой земли (Колода, 2014, с. 54-55).
В 2015 г. информация о памятнике вновь вводится в научный оборот. Разведками, проводимыми экспедицией ДП ОАСУ (Слобщська археолопчна служба) (А.М. Голубев и И.В. Голубева), совместно со Славянским краеведческим музеем (А. В. Шамрай) и Святогорским исто-рико-архитектурным заповедником (В.В. Дедов) (Дьячков, 2016, с. 223) было установлено что «могильник сильно разрушен боевыми действиями времен Второй мировой войны и кладоискателями. В шурфах 1 и 2 могильника были выявлены кремационное погребение и тайник соответственно» (Голубев, 2017, с. 63). Такая удачливость, попадание двумя небольшими (1^1 м) шурфами в два комплекса сразу, объясняется тем, что эти комплексы были выявлены по металлическим предметам, лежащим на брустверах окопов. Естественно предположить, что они были сильно повреждены (если не совсем разрушены) оборонительными сооружениями времен Великой Отечественной войны и современными грабительскими ямами (см. Голубев, 2017, с. 57-59, 61). Тем не менее на приведенных в статье чертежах (Голубев, 2017, рис. 3: 1-2) комплексы выглядят целыми. Интерес представляют фрагменты керамического лепного сосудика и биконическое пряслице пеньковского облика (Голубев, 2017, рис. 3: 4-5), которые находились в «кремации» вперемешку с фрагментами характерных салтовских сосудов (там же, рис. 3: 3, 6).
Вышеперечисленное показывает, что материалы данного памятника представляют собой большое количество железных изделий хазарского времени, подавляющая часть которых не несет на себе следов воздействия высокой температуры (рис. 7). Все
эти вещи были добыты без проведения планомерных раскопок, а соответственно, и без должной фиксации. Использовать такого рода материал для каких-либо серьезных выводов представляется проблематичным.
Подводя итог, можно заключить, что говорить о наличии в среднем течении Северского Донца кремационных могильников хазарского времени на основании имеющихся в настоящее время материалов не представляется возможным. Все комплексы, которые относились авторами к этому типу памятников, представляют собой нечетко определимые или полностью разрушенные грабителями археологические объекты, которые можно отнести к кремационным некрополям лишь имея изрядную долю фантазии.
Некоторые комплексы, найденные поисковиками и грабителями, вообще представляют собой фальсификацию (вольную или невольную, связанную с полным игнорированием методики ведения археологических исследований и незнанием того, как выглядит лежащий в слое материал). Часть т. н. «кладов» или скоплений металлических предметов в самом деле могла быть ритуальными комплексами, возможно, как-то связанными и с погребально-поминальной обрядностью. Однако они ни в коем случае не имеют отношения к кремационным некрополям, которые имеются в верхнем течении Северского Донца (Аксенов, 2017) или на территории Северо-Западного Кавказа.
Примечания:
1 Памятник входит в четверку крупнейших средневековых поселений в среднем течении Северского Донца (рис. 1: 4). Он был обнаружен в начале XX в. краеведом А.И. Абрамовым, который в 1928 г. показал его Н.В. Сибилеву (Сибилев, 1930, с. 11; Обшьов, 1950, с. 101). Первые исследования, о которых имеется информация, были проведены здесь в 1936 г. экспедицией Сталинского (Донецкого) краеведческого музея под рук. Г.Г. Афендика (Гриб, Кравченко, Кучугура, 2014, с. 67-68). Широкую известность памятник получил после работ экспедиции Харьковского университета (1963-1966 и 1968 гг.). В процессе их было вскрыто более 4000 кв. м площади (Михеев, 1985, с. 12-18). Краткая информация об этих исследованиях вплоть до недавнего времени была основным источником сведений о памятнике. В 70-х гг XX в. на могильниках, прилегающих к южной части городища, вела раскопки экспедиция Артёмовского краеведческого музея (Копыл, Татаринов, 1979, с. 267-269; 1990, с. 52-71). Изучение памятника было продолжено в 1988-1991 гг. экспедицией под рук. М.Л. Швецова и автора данной работы (Швецов, 2012; Ходжайов, Швецов, Ходжайова, Фризен, 2012; Кравченко, 2000; 2009). Большая часть этих материалов М.Л. Швецовым была опубликована. В статьях допущен ряд неточностей. Неправильно (с ошибкой в 300 м) указано расположение некоторых раскопов (Швецов, 2012, рис. 1). Отчеты в том виде, в котором они представлены (см. Ходжайов, Швецов, Ходжайова, Фризен, 2012, с. 191), не существуют (даны неверные номера, названия, количество авторов и их имена). Так, об отчете 1989 г. М.Л. Швецов вообще не упоминает, хотя значительная часть материалов его статьи (в том числе и «трупосожжения») является публикацией сведений именно этого отчета. Вместо него неверно указан другой отчет: «Швецов М.Л., Приход-нюк О.М. Отчет об археологических работах Донецкой средневековой экспедиции в 1989 г / Архив ИА НАНУ № 53/1990» (см. Швецов, 2012, с. 116). Реальное название отчетов М.Л. Швецова о полевом сезоне 1989 г.: Приходнюк О.М., Швецов М.Л. Отчет о работе Славянской экспедиции в 1989 г. / Архив ИА НАНУ № 1989/3; Швецов М. Л., Кравченко Э. Е., Отчет о спасательных археологических исследованиях на памятнике у с. Маяки и пос. Донецкого Славянского р-на Донецкой обл. в 1989 г / Архив ИА НАНУ № 1989/249. В 2005 и 2008 гг. на археологическом комплексе вела работы экспедиция Донецкого краеведческого музея под рук. автора данной статьи. Результаты этих работ до сих пор полностью не введены в научный оборот.
2 Так в отчетах В.К. Михеева назывался самый крупный раскоп на памятнике (общая площадь 2952 кв. м). Он включал расположенные рядом три раскопа: I, IV, VI (Михеев, 1968, с. 5). «Большой раскоп» был вытянут длинной своей осью по линии запад - восток (рис. 5). В центральной его части вскрыты жилые и хозяйственные сооружения селища,
прилегающего к южной окраине городища. На восточной окраине раскопа была расчищена группа захоронений. В западной части раскопа пошли захоронения некрополя хазарского времени. В дальнейшем (1976, 1978 и 1988-1989 гг) площадями, прирезанными к западной части «Большого раскопа», были исследованы захоронения некрополей хазарского и золо-тоордынского времени.
3 «Находки так называемых «вещевых «кладов», в состав которых помимо бытового инвентаря входит и конское снаряжение, зафиксированы во рву городища у с. Сидорово, что может свидетельствовать о наличии кремационного могильника и возле этого памятника» (Голубев, 2018, с. 392).
4 Хранится в фондах Славянского краеведческого музея Донецкой области.
5 Хранится в фондах ГБУ «Донецкий республиканский краеведческий музей.
6 Хранится в фондах ГБУ «Донецкий республиканский краеведческий музей.
7 «Яма 34. Большая круглая в плане яма диаметром 200 см была вскрыта в юго-западном углу раскопа. Глубина ее от поверхности земли составляет 150 см. Яма углублена в материк на 80 см. Форма ее цилиндрическая. Лишь у самого дна по всей окружности ямы имеется небольшой подбой. Дно ямы покрыто слоем древесного угля. На самом дне ямы лежал обломок железной косы-горбуши и железный клепаный котел. На глубине 30 см у южного края ямы был обнаружен сложенный в кучку следующий инвентарь: коса-горбуша, серп, удила, три железных пряжки и кольцо-замок для косы. У северного края ямы найдена пара стремян. В 50 см от северного края ямы на глубине 30 см массивный топор с двумя бородками. На расстоянии 200 см от юго-восточного края ямы на глубине 20-30 см лежали сложенные в кучку следующие предметы: нож, перовидное сверло, ложкорез, железная булавка-спица для ручной прялки, рыболовный крючок, удила, пряжка, обломки стремя и сосуд. Отдельно от описанных комплексов в квадрате 61 М на глубине 20 см найдено перекрестие сабли» (Михеев, 1965, с. 12-13).
8 Амфора, фрагменты которой были в кв. 11-13 ЫЭ и 10-11 Я, нож (кв. Э-13), наконечник копья (кв. Э-11), фрагмент «фибулы» (фрагмент петли от ларца) и ледоступ. Последний напоминает предметы золотоордынского времени (Ходжайов, Швецов, Ходжайова, Фри-зен, 2012, рис. 13: 9).
9 Согласно тексту отчета: «Из сосудов подверглась обжигу тонкостенная рифленая амфора, т. к. именно ее куски находились в основном слое пепла... Сильному обжигу подверглись железные предметы, за исключением стремян, деталей узды и, возможно, клевца. Особенно обожжены пряжки, кольца, тесла» (Швецов, Кравченко, 1989).
10 В статье М.Л. Швецова говорится о наличии кальцинированных костей в ТС 3, однако автор данной работы, лично производивший расчистку этих ям, с полной определенностью может утверждать, что в рассматриваемых комплексах кальцинированных костей обнаружено не было. За их остатки были приняты кусочки мела, разложившегося в результате воздействия огня.
ЛИТЕРАТУРА
1. Аксенов В.С. К вопросу интерпретации некоторых комплексов Маяцкого селища // Проблеми гстори та археологи Украни. Харшв: Схвдно-регюнальний центр гуманггарно-освггшх шщатив, 2003. С. 64-68.
2. Аксенов В. С. Об этнической неоднородности кремаций VIII - первой половины X вв. Подонцовья (по материалам Сухогомольшанского могильника) / Хазарский альманах. Т. 3 / Гл. ред. В.К. Михеев. Киев-Харьков: Изд-во Международного Соломоно-вого университета, 2004. С. 5-24.
3. Аксенов В.С. Носители кремационного обряда и этнокультурная обстановка в салтовском лесостепном Подонцовье (2-я пол.^П - нач. X вв.) // В.К. М1хеев. Учш та послвдовники до 80-р1ччя з дня народження / Ред. В.С. Аксенов, В.В. Колода. Харшв: 1Р1С, 2017б. С. 6-17.
4. Аксенов В. С. К вопросу о единстве носителей кремационного обряда салтовско-го времени Подонцовья и Северо-Западного Кавказа // Хазарский альманах. Т. 15 / Гл. ред. О.Б. Бубенок. М.: Институт славяноведения РАН, 2017а. С. 17-36.
5. Аксенов В. С., Михеев В.К. Население Хазарского каганата в памятниках истории и культуры. «Сухогомольшанский могильник ^П-Х вв» / Хазарский альманах. Т. 5 / Гл. ред. В.К. Михеев. Киев-Харьков: Изд-во Международного Соломонового университета, 2006. 308 с.
6. Богуславський Г. С. До питання про етшчну приналежшсть поховань за обрядом кремаци // Археолопя. 2001. № 2. С. 52-57.
7. Голубев А.М. Хронология салтовских памятников Верхнего Подонцовья в контексте венгерской проблематики // III Междунарoдный мадьярский симпозиум (Будапешт, 6-10 июня 2016 г.) / Ред. А. Тюрк, А. С. Зеленков. Будапешт, 2018. С. 367-402.
8. Голубев А.М. Салтово-маяцький кремацшний могильник «Государiв Яр» у Се-редньому Подонщв'1 // Археолог. 2017. № 2. С. 57-64.
9. Голубева 1.В. 1нтерпретащя депозипв речей розвиненого середньовiччя дншров-ського лiвобережжя: скарби або поховання? // Святопрський альманах 2017. Харшв, 2017. С. 20-29.
10. Гриб В.К., Кравченко Э.Е., Кучугура Л.И. История и материалы одной экспедиции на Донце // Святопрський альманах 2014. Донецьк: Донбас, ТОВ РА Ваш iмiдж, 2014. С. 64-96.
11. Давыденко В.В., Гаврилова А.Н. Новый комплекс раннего средневековья - Госу-дарев Яр в Святогорье // Святопрський альманах 2011. Донецьк: Донбас, ТОВ РА Ваш iмiдж, 2011. С. 20-31.
12. Давыденко В.В., Гриб В.К. «Государев Яр» - новый памятник X-XI вв. в среднем течении Северского Донца (предварительная публикация) // // Археологический альманах. № 25 / Гл. ред. А.В. Колесник. Донецк: Бытсервис, 2011. С. 25-269.
13. Дегтярь А.К. Комплекс из погребения воина у с. Кочеток на Северском Донце // СА. 1984. № 2. С. 239-243.
14. Дьячков С. В. X научная конференция-презентация «Проблемы исследования и охраны историко-культурного наследия Украины» Итоги полевых исследований в 2015 году // Древности. 2016. Вып. 14. С. 222-225.
15. Колода В.В. Два салтовских комплекса из Государева Яра // Салтово-маяць-ка археолопчна культура: проблеми та дослвдження. Вип. 3 / Отв. ред. О.О. Савчук. Харшв: ОКЗ «ХНМЦОКС», 2013. С. 73-81.
16. Колода В.В. О хозяйственных ямах со стандартизированными наборами предметов на салтовских поселениях // Проблемы истории и археологии Украины. Материалы IX международной научной конференции / Отв. ред. С. В. Дьячков. Харьков, 2014. С. 54-55.
17. Копыл А.Г., Татаринов С.И. Охранные раскопки городища Маяки на Северском Донце // СА. 1979. № 1. С. 267-269.
18. Копыл А.Г., Татаринов С.И. Мусульманские элементы в погребальном обряде протоболгар Среднедонечья // Ранние болгары и финно-угры в Восточной Европе / Отв. ред. А.Х. Халиков. Казань: АН СССР, Казанский научный центр, 1990. С. 52-71.
19. Кравченко Э.Е. Памятники оседлого населения XI-XIV вв. в среднем течении Северского Донца // Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 1. / Гл. ред. А.В. Евглев-ский. Донецк: Изд. ДонНУ 2000. С. 75-100.
20. Кравченко Э.Е. Исследование поселения с древнерусской керамикой в среднем течении Северского Донца // Диалог городской и степной культур на евразийском пространстве // Донские древности. Вып. 10 / Отв. ред. А. А. Горбенко. Азов: Изд-во Азовского музея-заповедника, 2009. С. 242-263.
21. Кравченко Э.Е. Памятники начала нашей эры в среднем течении р. Северский Донец // Исследования по средневековой археологии Евразии / Отв. ред. К. А. Руденко. Казань: Школа, 2012. С. 142-153.
22. Кравченко Э.Е. Сидоровский археологический комплекс на р. Северский Донец // Археология Евразийских степей. 2020. № 4. 344 с.
23. Кравченко Э.Е., Петренко А.Н., Шамрай А.В. Отчет об исследованиях на археологическом комплексе Маяки в 2008 году / Архив ИА НАНУ № 2008/82.
24. Кравченко Э.Е., Петренко А.Н., Шамрай А.В. Отчет об исследованиях на археологическом комплексе у с. Сидорово в 2010 году / Архив ИА НАНУ № 2010/392.
25. Кравченко Э.Е., Цимиданов В.В., Шамрай А.В., Мирошниченко В.В., Петренко А.Н. Отчет о работах средневековой археологической экспедиции ДОКМ в 2005 г. / Архив ИА НАНУ № 2005/25.
26. Кравченко Э.Е., Шамрай А.В. О группе комплексов с Царина городища (среднее течение Северского Донца) // Проблеми збереження i використання культурно! спадщини в Укрш'ш. Матерiали II Всеукрашсько! науково-практично! конференций присвячено! 10-й рiчницi надання Святопрському Успенському монастиревi статусу Лаври (2004), 170^ччю ввдновлення Святопрського Успенського монастиря (1844), 80^ччю створення краезнавчого музею М.В.Обшьовим у Святопрську (1934).25-
26 вересня 2014 року м. Святопрськ. Донецьк: ТОВ «Схщний видавничий дам», Ваш iмiдж, 2014. С. 183-192.
27. Кухаренко Ю.В. О некоторых археологических находках на Харьковщине // КСИИМК. Вып. 41 / Отв. ред. А. Д. Удальцов. М.: АН СССР, 1951. С. 99-108.
28. Кухаренко Ю.В. Новопокровський могильник i поселения // Археология. 1952. Вип. VI. С. 33-50.
29. Лаптев О. О., Аксьонов В.С. Салтово-маяцький кремацшний могильник у с. Ки-щвка на Харшвщиш // Археолопя. 2012. № 4. С. 95-109.
30. Михеев В.К. Отчет о раскопках поселения и могильника салтовской культуры у с. Маяки в 1965 году / Архив ИА НАНУ № 1965/18.
31. Михеев В.К. Отчет об археологических исследованиях поселения салтовской культуры у с.Маяки в 1968 году / Архив ИА НАНУ № 1968/48.
32. Михеев В.К. Подонье в составе Хазарского каганата. Харьков: Вища школа, 1985. 148 с.
33. Плетнева С.А. Очерки хазарской археологии. Москва; Иерусалим: Гешарим / Мосты культуры, 1999. 280 с.
34. Приходнюк О.М., Швецов М.Л. Отчет о работе Славянской экспедиции в 1989 г. / Архив ИА НАНУ № 1989/3.
35. Свистун Е.Г. Новый кремационный могильник на территории Чугуево-Бабчан-ского лесничества (предварительная информация) // Салтово-маяцька археолопчна культура: проблеми та дослщження. Вип. 2 / Упорядник Г.£. Свистун. Харшв: ХНМ-ЦОКС, 2012. С. 79-84.
36. Свистун Г.Е., Квитковский В.И. Кремации в прямоугольных ямах на Кочеток-ском могильнике // Салтово-маяцька археолопчна культура: проблеми та дослщження. Вип. 3 / Упорядник Г.е. Свистун. Харшв: ХНМЦОКС, 2013. С. 118-121.
37. СибилевН.В. Древности Изюмщины. Вып. 4. Изюм, 1930.
38. С1б1льов М.В. Археолопчш пам'ятки на Дшщ у зв'язку з походами Володимира Мономаха та 1горя Новгород Оверського // Археолопя. 1950. Вип. IV С. 99-114.
39. Ходжайов Т.К., Швецов М.Л., Ходжайова Г.К., Фризен С.Ю. Население Подон-цовья эпохи Золотой Орды (по материалам могильников у с. Маяки) // Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 11. Золотоордынское время. / Гл. ред. А.В. Евглевский. Донецк: ДонНУ, 2012. С. 125-192.
40. Швецов М.Л. О комплексе жилых построек эпохи Золотой Орды на Царином городище // Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 11. Золотоордынское время. / Гл. ред. А.В. Евглевский. Донецк: ДонНУ, 2012. С. 97-116.
41. Швецов М.Л., Кравченко Э.Е. Отчет о спасательных археологических исследованиях на памятнике у с. Маяки и пос. Донецкого Славянского р-на Донецкой обл. в 1989 г. / Архив ИА НАНУ № 1989/249.
Информация об авторе:
Кравченко Эдуард Евгеньевич, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Институт археологии им. А.Х. Халикова АН РТ (г. Казань, Россия); sidae@mail.ru
ABOUT CREMATION BURIALS IN THE MIDDLE REACHES OF THE SEVERSKY DONETS RIVER E.E. Kravchenko
The article discusses the presence in the middle reaches of the Seversky Donets River the Khazar burials carried out by the rite of cremation, which are known upstream of the river, within the forest-steppe. Previously, the only such burial ground in this, steppe, territory was considered "burial ground 2" of the archaeological complex Mayaki. In recent years, the discovery of three more necropolises in the steppe zone has been announced. The mapping of the complexes of "burial ground no. 2" on the monument's plan Mayaki shows that they are a series of pits scattered far apart from each other, including within the residential part of the settlement. The pits contain no calcified bones, burnt objects or other items relevant to cremation burials. There is no reason to attribute these complexes to a single burial ground, nor is there any reason to classify them as "cremations". Other sites (Bondarikha, Gosudarev Yar, Tatyanovka) are archaeological sites completely destroyed by looters. Thus, on the basis
of these materials, there is no reason to claim the presence of cremation necropolises in the middle course of the Seversky Donets River.
Keywords: archaeological complexes, Severski Donets, Mayaki, Gosudarev Yar, cremations, Khazar time, burials, burial grounds, hoards of iron objects, steppe zone, forest-steppe zone, calcified bones.
REFERENCES
1. Aksenov, V. S. 2003. In Problemi istorii ta arkheologii Ukraini. (Issues ofHistory and Archeology of Ukraine). Kharkiv: "Skhidno-regional'niy tsentr gumanitarno-osvitnikh initsiativ" Publ., 64-68 (in Russian).
2. Aksenov, V. S. 2004. In Mikheev, V. K. (ed.). Khazarskiial'manakh (Khazar Almanac) 3. Kiev-Kharkiv: "International Solomon University" Publ., 5-24 (in Russian).
3. Aksenov, V. S. 2017. In Aksenov, V. S., Koloda, V. V. (eds.). V.K.Mikheev. Uchni taposlidovniki do 80-richchya z dnya narodzhennya (V.K. Mikheev. Pupils and Followers to the 80th Anniversary of his Birth). Kharkiv: "IPIC" Publ., 6-17 (in Russian).
4. Aksenov, V. S. 2017. In Bubenok, O. B. (ed.). Khazarskii al'manakh (Khazar Almanac) 15. Moscow: Instutite for Slavic Studies, Russian Academy of Sciences, 17-36 (in Russian).
5. Aksenov, V. S., Mikheev, V. K. 2006. In Mikheev, V. K. (ed.). Khazarskii al'manakh (Khazar Almanac) 5. Kiev-Kharkiv: "International Solomon University" Publ., (in Russian).
6. Boguslavs'kiy, G. S. 2001. In Arkheologiya (Archaeology) 2, 52-57 (in Ukrainian).
7. Golubev, A. M. 2018. In Tyurk, A., Zelenkov, A. S. (eds.). IIIMezhdunarodniy mad'yarskiy simpozium (Budapesht, 6-10 iyunya 2016 g.) (3rd International Magyar Symposium (Budapest, June 6-10, 2016)). Budapesht, 367-402 (in Russian).
8. Golubev, A. M. 2017. In Arkheologiya (Archaeology) 2, 57-64 (in Ukrainian).
9. Golubeva, I. V. 2017. In Svyatogirs'kiy al'manakh (SvyatogorskAlmanac) 17. Kharkiv, 20-29 (in Ukrainian).
10. Grib, V. K., Kravchenko, E. E., Kuchugura, L. I. 2014. In Svyatogirs'kiy al'manakh (Svyatogorsk almanac) 2014. Donets'k: "Donbas", "RA Vash imidzh", 64-96 (in Russian).
11. Davydenko, V. V., Gavrilova, A. N. 2011. In Svyatogirs'kiy al'manakh (Svyatogorsk almanac) 2011. Donets'k: "Donbas", "RA Vash imidzh", 20-31 (in Russian).
12. Davydenko, V. V., Grib, V. K. 2011. In Kolesnik, A. V. (ed.). Arkheologicheskii al'manakh (Archaeological almanac) 25. Donetsk: "Bytservis" Publ., 25-269 (in Russian).
13. Degtyar', A. K. 1984. In Sovetskaia Arkheologiia (SovietArchaeology) (2), 239-243 (in Russian).
14. D'yachkov, S. V. 2016. In Drevnosti (Antiqquities) 14, 222-225 (in Russian).
15. Koloda, V. V. 2013. In Saltovo-maiats'ka arkheologichna kul'tura: problemi ta doslidzhennia (Saltovo-Mayaki Archaeological Culture: Issues and Achievements) 3. Kharkiv: "KhNMTsOKS" Publ., 73-81(in Russian).
16. Koloda, V. V. 2014. In Dyachkov, S. V. (ed.). Problemy istorii i arkheologii Ukrainy (Issues of History and Archaelogy of Ukraine). Kharkiv: Kharkiv National University, 54-55 (in Russian).
17. Kopyl, A. G., Tatarinov, S. I. 1979. In Sovetskaia Arkheologiia (Soviet Archaeology) (1), 267269 (in Russian).
18. Kopyl, A. G., Tatarinov, S. I. 1990. In Khalikov, A. Kh. (ed.). Rannie bolgary ifinno-ugry v Vostochnoy Evrope (Early Bulgarians andFinno-Ugrians in Eastern Europe). Kazan: Russian Academy of Sciences of USSR, Kazan Scientific Center, 52-71 (in Russian).
19. Kravchenko, E. E. 2000. In Evglevskii, A. V. (ed.). Stepi Evropy v epokhu srednevekov'ia (Steppes of Europe in the Middle Ages) 1. Donetsk: Donetsk National University, 75-100 (in Russian).
20. Kravchenko, E. E. 2009. In Gorbenko, A. A. (ed.). Dialog gorodskoi i stepnoi kul'tur na Evra-ziiskom prostranstve. (Dialogue of the Urban and Steppe Cultures in the Eurasian Space). Series: Antiquities of the Don 10. Azov: Azov Historical-Archaeological and Palaeontological Museum-Reserve Publ., 242-263 (in Russian).
21. Kravchenko, E. E. 2012. In Rudenko, K. A. (ed.). Issledovaniiapo srednevekovoi arkheologii Evrazii (Studies in Medieval Archaeology of Eurasia). Kazan: "Shkola" Publ., 142-153 (in Russian).
22. Kravchenko, E. E. 2020. Sidorovskii arkheologicheskii kompleks na r. Severskii Donets (Sidorovsky Archaeological Complex on the Seversky Donets River). Arkheologiia Evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 4 (in Russian).
23. Kravchenko, E. E., Petrenko, A. N., Shamrai, A. V. 2008. Otchet ob issledovaniiakh na arkheo-logicheskom komplekse Mayaki v 2008 godu (Report on Studes at the Mayaki Archaeological Complex in 2008). Research Archive of the Institute of Archaeology of the National Academy of Sciences of Ukraine. No. 2008/82 (in Russian).
24. Kravchenko, E. E., Petrenko, A. N., Shamrai, A. V. 2010. Otchet ob issledovaniyakh na arkheo-logicheskom komplekse u s. Sidorovo v 2010 godu (The report аbout investigations at the Sidorovo archaeological complex in 2010). Research Archive of the Institute of Archaeology of the National Academy of Sciences of Ukraine. № 2010/392 (in Russian).
25. Kravchenko, E. E., Tsimidanov, V. V., Shamray, A. V., Miroshnichenko, V. V., Petrenko, A. N. 2005. Otchet o rabotakh srednevekovoy arkheologicheskoy ekspeditsii DOKM v 2005g. (Work report on the medieval archaeological excursion of the Donetsk Regional Museum of Local Lore in 2005). ). Research Archive of the Institute of Archaeology of the National Academy of Sciences of Ukraine. № 2005/25 (in Russian).
26. Kravchenko, E. E., Shamrai, A. V. 2014. In Problemy zberezhennia i vikoristannia kul'turnoi spadshchini v Ukraini (Issues of the Preservation and Use of Cultural Heritage in Ukraine). Donetsk: "Vash imidzh" Publ., 183-192 (in Russian).
27. Kukharenko, Yu. V. 1951. In Udal'tsov, A. D. (ed.). Kratkie soobshcheniia Instituta istorii material noi kuVtury (Brief Communications of the Institute for the History of Material Culture) 41. Moscow: Academy of Sciences of the USSR, 99-108 (in Russian).
28. Kukharenko, Yu. V. 1952. InArkheologiya (Archaeology) 6, 33-50 (in Ukrainian).
29. Laptev, O. O., Aks'onov, V. S. 2012. In Arkheologiya (Archaeology) 4, 95-109 (in Ukrainian).
30. Mikheev, V. K. 1965. Otchet o raskopkakh poseleniya i mogil'nika saltovskoy kul'tury u s. Mayaki v 1965 godu (Report of the excavation of a settlement and burial ground of the Saltovsky culture near the village of Mayaki in 1965). Research Archive of the Institute of Archaeology of the National Academy of Sciences of Ukraine. № 1965/18 (in Russian).
31. Mikheev, V. K. 1968. Otchet ob arkheologicheskikh issledovaniyakh poseleniya saltovskoy kul'tury u s.Mayaki v 1968 godu (Report of the excavation of a settlement and burial ground of the Saltovsky culture near the village of Mayaki in 1968). Research Archive of the Institute of Archaeology of the National Academy of Sciences of Ukraine. № 1968/48 (in Russian).
32. Mikheev, V. K. 1985. Podon'e v sostave Khazarskogo kaganata (The Don Region in Khazar Khaganate). Kharkiv: "Vishcha shkola" Publ. (in Russian).
33. Pletneva, S. A. 1999. Ocherki khazarskoi arkheologii (Essays on Khazar Archaeology). Moskva; Jerusalem: "Gesharim"; "Mosty kul'tury" Publ. (in Russian).
34. Prikhodnyuk, O. M., Shvetsov, M. L. 1989. Otchet o rabote Slavyanskoy ekspeditsii v 1989 g. (The report of the Slavic Expedition's work in 1989) Research Archive of the Institute of Archaeology of the National Academy of Sciences of Ukraine. № 1989/3 (in Russian).
35. Svistun, G. Е. 2012. In Svistun, G. Е. (ed.). Saltovo-maiats'ka arkheologichna kul'tura: prob-lemi ta doslidzhennia (Saltovo-Mayaki Archaeological Culture: Issues and Achievements) 2. Kharkiv: "KhNMTsOKS" Publ., 79-84 (in Russian).
36. Svistun, G. E., Kvitkovskiy, V. I. 2013. In Svistun, G. Е. (ed.). Saltovo-maiats'ka arkheologichna kul'tura: problemi ta doslidzhennia (Saltovo-Mayaki Archaeological Culture: Issues and Achievements) 3. Kharkiv: "KhNMTsOKS" Publ., 118-121 (in Russian).
37. Sibilev, N. V. 1930. Drevnosti Iziumshchiny (Antiquities of the Izium Region) 4. Izium (in Russian).
38. Sibil'ov, M. V. 1950. In Arkheologiya (Archaeology) 4, 99-114 (in Ukrainian).
39. Khodzhayov, T. K., Shvetsov, M. L., Khodzhayova, G. K., Frizen, S. Yu. 2012 In Evglevskii, A. V. (ed.-in-chief). Stepi Evropy v epokhu srednevekov4a (Steppes of Europe in the Middle Ages). 11. Zolotoordynskoe vremia (Golden Horde Time). Donetsk: Donetsk National University, 125-192 (in Russian).
40. Shvetsov, M. L. 2012. In Evglevskii, A. V. (ed.-in-chief). Stepi Evropy v epokhu srednevekov'ia (Steppes of Europe in the Middle Ages). 11. Zolotoordynskoe vremia (Golden Horde Time). Donetsk: Donetsk National University, 97-116 (in Russian).
41. Shvetsov, M. L., Kravchenko, E. E. 1989. Otchet o spasatel'nykh arkheologicheskikh issledovaniyakh na pamyatnike u s. Mayaki i pos. Donetskogo Slavyanskogo r-na Donetskoy obl. v 1989 g. (The report on rescue archaeological investigations at the monument near the village Mayaki and Donetsky in the Slavyansk district of the Donetsk region in 1989). Research Archive of the Institute of Archaeology of the National Academy of Sciences of Ukraine. № 1989/249 (in Russian).
About the Author:
Kravchenko Eduard E. Candidate of Historical Sciences, Institute of Archaeology named after A. Kh. Khalikov, Academy of Sciences of the Republic of Tatarstan. Butlerov St., 30, Kazan, 420012, the Republic of Tatarstan, Russian Federation; sidae@mail.ru
Статья принята в номер 01.06.2022 г.
