CC BY
80
Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2011. № 2
Н.М. Нестерова,
доктор филологических наук, Пермский государственный технический
университет, профессор; e-mail nest-nat@yandex.ru
Е.А. Наугольных,
кандидат филологических наук, Пермская государственная фармацевтическая академия, доцент; e-mail: pulina_jane@mail.ru
О «ЗАГАДОЧНЫХ» ОККАЗИОНАЛИЗМАХ ДЖ. ДЖОЙСА И СПОСОБАХ ИХ ПЕРЕВОДА
Статья посвящена проблеме переводимости и/или непереводимости лексических новообразований Дж. Джойса в романе «Улисс», который является одним из сложнейших произведений в мировой литературе. Авторские окказионализмы, концентрация которых в романе очень велика, отличаются большим разнообразием моделей их создания, что делает перевод романа очень сложной задачей. Авторы анализируют как способы создания окказионализмов, так и способы их перевода на русский и немецкий языки. Исследование позволило выявить определённые закономерности в выборе способа перевода, в частности их зависимость от словообразовательной модели, используемой автором романа.
Ключевые слова: окказиональное слово, словообразовательная модель, перево-димость, соответствие, закономерное соответствие, способ перевода.
Natalya M. Nesterova,
Dr. Sc. (Philology), Professor of Foreign Languages, Linguistics and Cross-cultural communication at Perm State Technical University, Russia; e-mail: nest-nat@yandex.ru
Yevgenia A. Naugolnykh,
Cand. Sc. (Philology), Associate Professor at the Department of Foreign Languages, Perm State Pharmaceutical Academy, Russia; e-mail: pulinajane@mail.ru
On "Mysterious" Nonce Words of James Joyce and Methods of Their Translation
The paper aims at studying translatability/untranslatability of nonce words in James Joyce's Ulysses which is known as one of the most challenging novels in the world literature. A great number of such words in the novel and their structural variety makes the task of the translator very complicated. The authors analyze both the ways of forming original new lexical units and the ways of their translation into Russian and German. The comparative analysis of original units and their Russian and German equivalents allowed to outline some regularity in the choice of a translation method and to reveal the dependence of this choice on word-formation models used by James Joyce.
Key words: nonce words, word-formation model, translatability, equivalent, translation method.
At the beginning of translation is the word.
Ж. Деррида
«Произведение, которое переводимо, не стоит перевода», — сказал в своё время французский писатель Жан Поль Рихтер, подчеркнув тем самым, что именно «непереводимые» литературные
тексты и должны переводиться. Одним из самых «непереводимых» произведений в мировой литературе, бесспорно, является «Улисс» Дж. Джойса. Прочитать, понять и перевести этот великий текст — задача практически невыполнимая, не случайно он заслужил славу «unreadable». Но можно определить произведение Дж. Джойса и по-другому — как текст, который «поддаётся бесконечному прочтению, поскольку не существует единого исторического кода значения, способного истощить его семантические возможности» (перевод и курсив наши. — Н.Н., Е.Н.) [Mcgee, 1988, p. 7].
О необходимости «бесконечного прочтения» некоторых художественных текстов пишет и У. Эко, который называет чтение таких текстов «прогулкой в литературных лесах» [Эко, 2007, с. 50]. Если говорить о прогулке по тексту Дж. Джойса, то можно сказать, что автор действительно заставляет читателя «идти, разбираясь по дороге, как лес устроен, и выясняя, почему некоторые тропинки проходимы, а другие — нет» [там же]. Таких «непроходимых» или «труднопроходимых тропинок» в «Улиссе», с его сложным языковым устройством, очень много. Здесь уместно привести слова С. Хоружего, который совершил прогулку по этим «непроходимым» тропинкам и совместно с В. Хинкисом рискнул перевести этот «нечитабильный» текст. В комментарии к собственному переводу он, в частности, пишет: «В отличие от старых романов, автор Улисса желает не просто поведать историю, хотя бы и поучительную. Он смотрит иначе на литературное дело. У него многое найдётся поведать — о человеке, о жизни, об искусстве, — но он убеждён: всё по-настоящему важное литература доносит, не "рассказывая историю" и не вкладывая идейное содержание, а уже самою своею формой, письмом, способом речи — тем, как говорится» [Хору-жий, 2009, с. 779].
Суждение переводчика вызывает в памяти размышление о переводе Э. Сепира, который считал, что есть два вида, или уровня, литературного искусства — «обобщающее внеязыковое искусство, доступное передаче без ущерба средствами чужого языка, и специфически языковое искусство, по существу не переводимое». Соответственно литература, по мнению Сепира, «движется в языке как в своём средстве, но это средство обнимает два пласта: скрытое в языке содержание — нашу интуитивную регистрацию опыта, и особое строение данного языка — специфическое "как" этой нашей регистрации опыта» [Сепир, 2001, 196]. Соответственно, считает Сепир, литература, которая «питается по преимуществу низшим пластом, переводима без всякого ущерба для своего содержания», и, наоборот, литература, которая «движется по верхнему языковому слою, фактически непереводима» [там же]. Совершенно очевидно, что и читаться эти разные литературы должны по-разному. Так, по
мнению С. Хоружего, задача читателя «Улисса», несомненно, относящегося ко второй литературе, состоит в том, чтобы «не столько внимать идеям, которые автор преподаёт читателю, сколько всматриваться и вслушиваться в текст». Это означает, что «читатель должен быть не пассивным, а активным, не учеником автора, а самостоятельным соучастником в событии текста. Ему полезней не мудрствовать, а вострить ухо и глаз, следя, что проделывает автор» (курсив наш. — Е.Н., Н.Н.) [там же]. А Дж. Джойс как автор «проделывает» многое, в частности со словом, которое у него не подчиняется обыденным значениям, в нем «реальность и язык расходятся, превращая текст в невротическую структуру, разрушая его физические границы» (перевод наш. — Н.Н., Е.Н.) [MacCabe, 1979, p. 107]. Стремление писателя к многосмысленности буквально расщепляет слово на морфемы и фонемы, обнажая самую сердцевину образа, в котором сосредоточены человеческая жизнь, религия, науки и искусства. В результате этого возникают образы, контексты, слова, звуки, зачастую изуродованные, диковинные и абсурдные, практически «непереводимые»:
Bronze by gold heard the hoofirons, steelyringing.
Imperthnthn thnthnthn.
Chips, picking chips off rocky thumbnail, chips.
Horrid! And gold flushed more.
A husky fifenote blew.
Did not: no, no: believe: Lidlyd. With a cock with a carra.
Black. Deepsounding. Do, Ben, do.
Wait while you wait. Hee hee. Wait while you hee. (p. 244)
Как видно из вышеприведённого отрывка, концентрация окказиональных единиц в некоторых частях романа «Улисс» настолько велика, что, кажется, Дж. Джойс создаёт свой особый язык и оперирует им на протяжении всех 900 страниц произведения.
У. Эко, обращаясь к проблеме перевода Дж. Джойса, считает, что в данном случае нужно говорить об особом случае создания текста на ПЯ, требующего радикальной осмысленной переработки первоисточника, поскольку передать такой «язык, столь легко поддающийся неологизмам и скрещиванию различных слов, как английский», на менее гибкие и свободные многочисленные языки перевода — непростая задача [Эко, 2006, с. 365]. Исходя из этого любой перевод романа «Улисс» изначально будет «менее динамичным, сентиментальным, более размытым, вводящим в заблуждения и напротив не вводящим в них; такими переводами следует восхищаться, но не доверять им» (перевод наш. — Н.Н., Е.Н.) [Senn, 1985, s. 34]. Если рассматривать перевод как возможность отделения содержания от формы, то «Улисс» — это своеобразный рубеж, грань, за которой перевод фактически невозможен.
Перевод, по мнению Х.Г. Гадамера, есть «предельный случай, удваивающий сам герменевтический процесс», а «ситуация переводчика, по сути дела, совпадает с ситуацией интерпретатора». Особенностью данного вида интерпретирования является то, что текст перевода как результат интерпретации предстаёт перед читателем «в новом свете, в свете другого языка». Этим осложняется проблема верности оригиналу, которая характерна для любого истолкования. «Как и всякое истолкование, перевод означает переосвещение (UberheИung), попытку представить нечто в новом свете. Тот, кто переводит, вынужден взять на себя выполнение этой задачи. Он не может оставить в своём переводе ничего такого, что не было бы совершенно ясным ему самому» [Гадамер, 1988, с. 449].
В случае с таким текстом, как «Улисс», достигнуть подобной ясности очень трудно, если не невозможно. Высокая языковая обусловленность романа, несомненно, очень затрудняет его чтение, интерпретацию и особенно перевод. Традиционно принято различать перевод в условиях наличия переводческого соответствия и в условиях отсутствия такового. Когда речь идёт о переводе окказиональных единиц, безусловно, мы имеем дело с переводом в условиях отсутствия соответствия, поскольку, создавая новое слово, писатель заключает новое значение в новую форму. В такой ситуации автоматизм понимания перестаёт действовать, так как за новым иноязычным словом не стоят легко угадываемый референт и соответствующее понятие. Подобная ситуация может быть с полным правом названа герменевтической, где главной проблемой является проблема понимания, точнее понимание часто абсолютно «непонятного» нового слова.
Хорошо известно, что окказиональные слова всегда вызывают трудности при их межъязыковой трансляции. Отсутствие готового закономерного соответствия делает его поиск индивидуальным творческим процессом. К тому же появление нового слова всегда связано с особенностями системы словообразования того языка, в котором оно появляется. Это означает, что различия в словообразовательных системах языков оригинала и перевода могут стать причиной непереводимости окказионализма. Однако, как показывает анализ переводов, и «непереводимое» переводится, причём перевод и в этом случае подчиняется определённым правилам. И правила эти «работают» как в процессе восприятия (первая фаза перевода), так и в процессе нахождения переводного соответствия. Поскольку в случае с окказиональными единицами, обладающими специфическим набором признаков, восприятие смыслового комплекса затруднено, то процесс порождения текста становится в значительной степени «авторским», что и приводит к возникновению множества вариантов, часто различных как по форме, так и по содержанию.
Проведённый нами анализ новообразований Дж. Джойса позволяет утверждать, что хотя писатель и стремился к разрушению традиционного мира в литературном тексте при помощи языка, именно язык во многих случаях «подсказывал» ему использование той или иной модели словообразования. Наша выборка окказионализмов «Улисса» (около 1000 окказиональных единиц) позволила выделить следующие основные способы их образования: словосложение, слияние, контаминация, аффиксация, конверсия, альтернация, редеривация, протеза, звукоподражание, вставки внутри слова и смешанные формы словообразования.
Многообразие и уникальность новообразований Дж. Джойса представляют собой одну из тех «непроходимых тропинок», по которой должен пройти переводчик и найти свой «выход». В этой связи интересным и важным (с точки зрения обобщения переводческого опыта и выявления определённых закономерностей восприятия и перевода художественного окказионального слова) представляется сопоставительный анализ тех переводческих решений, которые были предложены переводчиками при переводе на разные языки. В данной работе анализируются два русскоязычных перевода: один из них принадлежит В. Хинкису и С. Хоружему и является уже своего рода хрестоматийным, а второй был выполнен С. Маховым в 2007 г.
Для сопоставления также были взяты два немецких варианта произведения. Выбор немецкого перевода не случаен, он продиктован особенностями этого языка, в частности, тенденцией объединять простые слова в сложные, поскольку именно словосложение является доминирующим способом образования новых слов в произведении Дж. Джойса. Это позволило нам предположить относительную «лёгкость» транслирования окказионализмов Дж. Джойса на немецкий язык. Кроме того, немецкий перевод Г. Гойерта, законченный в 1927 г., при жизни Дж. Джойса стал первым иностранным переводом «Улисса», который, как известно, не вызвал удовлетворения у самого писателя, отлично знавшего этот язык. По мнению критиков, вариант Г. Волльшлегера, впервые опубликованный в 1975 г., во многом эстетически и филологически превосходит первоначальный перевод Г. Гойерта, однако не лишён ряда ошибок и неточностей [Melchior, 1985, s. 72]. Показалось интересным сопоставить эти два перевода, разделённые значительной временной дистанцией, и сравнить способы трансляции окказиональных единиц, используемые переводчиками.
Наше исследование включало в себя морфемный и словообразовательный анализ исходных (англоязычных) окказионализмов, а также комплексный сопоставительный анализ лексических новообразований оригинала и их немецких и русских переводных соответствий.
Рассматриваемые в данной работе примеры приводятся в следующем порядке по изданиям: Joyce J. Ulysses. London: Picador, 1998. 741 p.; Joyce J. Ulysses: Roman | übersetzt von Georg Goyert. Zürich: Rhein-Verlag, 1956. 836 s.; Joyce J. Ulysses: Roman | übersetzt von Hans Wollschläger. Ulm: Suhrkamp Verlag, 2004. 987 s.; Джойс Дж. Улисс: Роман | пер. с англ. В. Хинкиса, С. Хоружего. СПб.: Симпозиум, 2002. 830 с.; Джойс Дж. Соч.: В 3 т. Т. 2: Одиссея | Пер. с англ. С. Махова. М.: ООО «СФК Инвест», 2007. 696 с.
Проведённый нами анализ окказиональных единиц и их переводных соответствий в русском и немецком языках позволил выделить следующие основные способы перевода окказиональной лексики: 1) создание окказионализма в языке перевода с учётом модели окказионализма исходного языка (сохранение как формы, так и содержания); 2) лексическая замена окказиональной единицы узуальным словом (сохранение содержания с потерей формы); 3) транскрипция/транслитерация окказионализма (сохранение формы с потерей содержания); 4) опущение окказионального слова (потеря и формы, и содержания).
Как уже отмечалось, различия в способах создания окказиональных новообразований обусловливаются, как правило, различиями в словообразовательных системах языков. В связи с этим способы перевода окказиональных слов также во многом зависят от структурной близости/дальности словообразовательных систем языка оригинала и языка перевода. Существует определённое сходство систем словообразования в английском, немецком и русском языках. Во всех трёх языках присутствуют три основных способа словообразования: аффиксация, словосложение и конверсия, однако их распространённость в анализируемых языках неодинакова. Относительно похожий фонетический строй, а также некоторые общие черты словообразовательных систем позволяют предположить, что немецкий и английский языки являются более взаимотранслируемыми по сравнению с русским языком, словообразовательная система которого в определённой степени отличается от первых двух. В качестве подтверждения приведём анализ некоторых примеров.
В романе «Улисс» содержится огромное количеством фонетических окказионализмов, к которым относят новообразования какого-либо звукового комплекса, содержащие семантику, обусловленную фонетическими значениями звуков, их составляющих. Это так называемые многообразные «звуки объектов», прямая речь вещей и стихий, поскольку автор, как отмечает С. Хоружий, «ярко выраженный слуховик». Показательными примерами таких фонетических окказионализмов являются: kraandl, pfrwritt, sllt и т.д.
That door too sllt creaking, asking to be shut. Everything speaks in its own way (p. 117).
Die Türe da knarrt auch, sllt, will geschlossen werden (s. 140).
Die Tür da vorn sllt auch, knirscht, kreischt, will gern geschlossen sein (s. 166).
И та дверь тахает, поскрипывает, просит, чтобы прикрыли (с. 117).
Дверь вон тоже о-оххх прокряхтывает, просит, мол, закройте (с. 115).
Латинский алфавит, лёгший в основу немецкого и английского алфавитов, позволил Г. Гойерту и Г. Волльшлегеру оставить окказионализм Дж. Джойса без изменений, тогда как русским переводчикам пришлось создавать подобную единицу на языке перевода. С. Махов образует окказионализм от междометия «ох», в то время как В. Хинкис и С. Хоружий останавливаются на другом междометии — «ах», пытаясь тем самым выразить «прямую речь» двери, которую Дж. Джойс одушевляет в тексте романа.
Занимаясь словотворчеством, Дж. Джойс, как уже было отмечено, нередко прибегает к словосложению с простым примыканием или агглютинацией, что в целом характерно для английского языка. Словосложение в немецком языке также является продуктивным средством, в первую очередь в сфере образования существительных. Что касается русского языка, то здесь основы сложного слова часто соединяются при помощи служебных морфем -о или -е. В «Улиссе» наиболее распространён двухосновный тип сложных слов (hoofirons, girlgold, ringsteel, lovesoft). Реже встречаются трёх- (bensoulbenjamin), четырёх- (stickumbrelladustcoat) и даже се-микомпонентные единицы (mangongwheeltracktrolleyglarejuggernaut).
Как для английского, так и для русского языка сложные слова, состоящие из трёх основ, являются большой редкостью, в то время как в немецком языке компоненты сложных слов, в свою очередь, тоже могут быть сложными. Это становится причиной размещения одного и того же окказионального слова в данных языках на разных полюсах шкалы, где один конец занимают новообразования, сразу поражающие своей яркостью и сложностью восприятия, а с другой — единицы, образованные по продуктивным моделям словообразования и, следовательно, менее экспрессивные.
Условное деление окказиональных единиц на потенциализмы и собственно окказионализмы позволяет частично объяснить, почему в тексте Г. Гойрета, Г. Волльшлегера, В. Хинкиса и С. Хоружего, а также С. Махова им порой соответствуют узуальные слова. Наблюдается тенденция к увеличению количества окказиональных слов во вторых по хронологии переводах романа «Улисс» как в русском (boywomen — героини, которые играли юношей, мальчикожен-щины), так и в немецком языках (booseguzzling — versoffenen, schnaps-sauphenden).
Очевидна любовь Дж. Джойса к созданию сложных глаголов по модели V + V + ..., что является атипичным для немецкого и русского языков: seehears (siehthört, siehthört, услывидел, слывидит); smiledyawnednodded (lächeltegähntenickte, lächeltegähntenickte, улыб-нулсязевнулкивнул, улыбнулсязевнулкивнул). Нами замечено, что все переводчики воспроизводят основы, входящие в состав сложного слова в тексте перевода, соединяя их согласно правилам ПЯ.
Проведённый анализ позволяет утверждать, что переводчики Дж. Джойса в целом стремились сохранить способ образования окказиональной единицы и в то же время максимально передать её значение на языке перевода, иными словами, они создавали окказионализмы в ПЯ по модели окказионализма в ИЯ:
Horseness is the whatness of allhorse (p. 178).
Pferdsein ist das Wassein des Allpferds (s. 212).
Pferdheit ist die Washeit des Allpferds (s. 254).
Лошадность — это чтойность вселошади (с. 178).
Лошадность — это чтойность вселошади (с. 177).
В данном случае модель образования окказионализмов относительно «прозрачна» и в переводческих решениях наблюдается относительное единство. Однако далеко не все окказионализмы Дж. Джойса одинаково легко переводимы. Особую сложность, естественно, вызывают те единицы, которые были созданы по смешанным моделям словообразования: например, сложное авторское новообразование из 7 основ mangongwheeltracktrolleyglareju ggernaut (man + gong + wheel + track + trolley + glare + juggernaut).
Might have lost my life too with that mangongwheeltracktrolleyglareju ggernaut only for presence of mind (p. 424).
Leben kommen können mit diesem Kerlglockeradgeleiserolleglitschige rboden, wenn ich nicht Geistesgegenwart besessen hätte (s. 501).
Hätte ja auch glatt ums Leben kommen können durch diesen Kerlgon gradgleisrolleglitzerdschagannath, wenn ich nicht geistesgegenwärtig genug (s. 606).
Мог бы расстаться с жизнью из-за этого трамгонгфардугрель-сджаггернаут, хорошо, что не растерялся (с. 426).
Чуть жизни не решился из-за той вожатогудкоколесопутедугос-ветодавилки, хорошо сохранил присутствие духа (с. 429).
Как видно из переводов, каждый переводчик по-своему разбивал окказионализм на морфемы, а следовательно, по-разному трактовал новое слово Дж. Джойса.
Итак, как видно из приведённых примеров, среди способов перевода авторских новообразований Дж. Джойса преобладает создание окказионализма в языке перевода согласно словообразовательной модели, предложенной автором, особенно в случае «прозрачного» способа словообразования. Это позволяет говорить о некоторых
универсальных способах окказионального словообразования. Наибольшую сложность для перевода вызывают новообразования, созданные по смешанным окказиональным моделям.
Возможности русского языка в меньшей степени, чем немецкого, позволяют передать полностью семантическую и звуковую основу окказиональных новообразований Дж. Джойса. Это объясняется, прежде всего, структурными различиями в словообразовательных системах английского и русского языков, принадлежащих к различным группам.
Структурная близость немецкого и английского языков как следствие их принадлежности к одной и той же языковой группе позволяет, как правило, сохранить в переводе словообразовательные особенности окказиональной единицы. В то же время при переводе английских окказиональных слов, образованных посредством словосложения, в немецком языке несколько стирается «окказиональность» подобных единиц, поскольку такие новообразования более типичны для немецкого языка, чем для английского.
Таким образом, анализ моделей, использованных Дж. Джойсом для создания окказионализмов, а также сопоставительный анализ данных лексических единиц и вариантов их перевода на русский и немецкий язык позволяет сделать определённые выводы. Во-первых, можно говорить, что образование «новых» слов Дж. Джойса подчинено определённым моделям словообразования английского языка. Во-вторых, модель создания исходного английского окказионализма в значительной степени влияет на выбор способа перевода. Исследование переводов показало, что в случае использования только одной модели, которая легко выявляется и не противоречит словообразовательной системе языка перевода, переводчики в основном стремятся создать вариант перевода по этой же модели, что ведёт к определённому совпадению переводческих решений. И наоборот, если исходный окказионализм был создан по смешанной модели, варианты переводов значительно отличаются друг от друга, поскольку в данном случае переводческое решение зависит от того, как переводчик расшифровал внутреннюю структуру англоязычного окказионального слова. Кроме того, перевод окказиональной лексики во многом зависит от степени близости словообразовательных систем языков оригинала и перевода.
В заключение хочется подчеркнуть, что проблема межъязыковой трансляции окказионализмов представляет, на наш взгляд, большой интерес для исследований в области художественного перевода, где авторское новое слово требует очень бережного отношения со стороны переводчика. В данном случае слова Ж. Деррида «at the beginning of translation is the word», вынесенные в эпиграф, кажутся особенно справедливыми.
Список литературы
Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики / Пер. с нем.; Общ. ред. и вступ. ст. Б.Н. Бессонова. М.: Прогресс, 1988. — 704 с.
Джойс Дж. Улисс: роман / Пер. с англ. В. Хинкиса, С. Хоружего. СПб.:
Изд. группа «Азбука-классика», 2009. — 992 с. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии / Пер. с англ.; Общ. ред. и вступ. ст. А.Е. Кибрика. М.: Изд. группа «Прогресс», 2001. 656 с.
Эко У. Сказать почти то же самое. Опыты о переводе / Пер. с итал. А.Н. Коваля. СПб.: Симпозиум, 2006. 574 с. Эко У. Шесть прогулок в литературных лесах / Пер. с итал. А. Глебовской.
СПб.: Симпозиум, 2007. 285 с. MacCabe C. James Joyce and the revolution of the word. London: Macmillan, 1979. 186 p.
Mcgee P. Paperspace: Style as ideology in Joyce's Ulysses. Lincoln: University Press, 1988. 243 p.
Melchior C. «Ulysses» Deutsch // James Joyce betreffend: Materialen zur
Vermessung seines Universums. Wien, 1985. Bd 1. S. 67—73. Senn F. Die Modernität der Rücksicht // James Joyce betreffend: Materialen zur Vermessung seines Universums. Wien, 1985. Bd 1. S. 27—42.
