CC BY
76
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2014. № 2
У Луцянь (КНР)
О ЯЗЫКЕ ЦВЕТОВ В РОМАНЕ И.С. ТУРГЕНЕВА
«ДЫМ»
В настоящей статье рассматривается употребление названий цветов в художественном тексте на примере романе И.С. Тургенева «Дым». Исследование показало, что, становясь средством образного мышления, эти слова могут приобретать новые смысловые, эмоциональные и оценочные оттенки. В тексте романа названия цветов выполняют эстетическую функцию: служат созданию образов главного героев и выражению авторской идеи.
Ключевые слова: названия цветов, эстетическая функция, ассоциация, этимология, словосочетание, цветочная метафора.
The article discusses the use of names of flowers in fiction as illustrated by the example of Ivan Turgenev's novel "Smoke". The research reveals that when these words become means of creative thinking they can acquire new shades of meaning, emotion and evaluation. The names of flowers in the novel fulfill an aesthetic function: they create an image of the main character and express the author's idea.
Key words: names of flowers, aesthetic function, association, etymology, phrase, flower metaphor.
Цветы - это удивительный дар природы человечеству, их богатейшая палитра делает жизнь человека ярче и многообразнее. Из-за своего недолгого цветения и непременного увядания цветы закрепляются в восприятии человека как символ кратковременности существования; с другой стороны, циклические процессы их цветения создают впечатление вечного постоянства. Именно эти философско-психологические свойства цветов привлекают писателей и подсказывают темы для их произведений.
Названия цветов играют весьма важную роль в языке русских поэтов и писателей XIX в. Среди них выделяется Иван Сергеевич Тургенев, чье отношение к природе, особенно к цветам (нарциссу, фиалке, «сиреневому цветку» и т. д.), заслуживает особого внимания. Собственное понимание природы писателем глубоко проникает в его художественные произведения. Тургенев активно использовал так называемый язык цветов, который «можно назвать "проекцией" мира людей на мир растений, когда цветы ассоциируются с внешними и внутренними качествами людей, их чувствами, настроениями, идеями и взаимоотношениями» [Егорова, 2006: 232].
В данной статье проанализируем использование писателем цветочной метафоры в романе «Дым» (1867).
Образ цветов появляется на самой первой странице романа в словосочетании весенние цветы: «.. .Пестрые ленты, перья, золотые и стальные искры на шляпках и вуалях невольно напоминали взору оживлённый блеск и лёгкую игру весенних цветов и радужных крыл» (с. 143)1. В подсознании человека мир веселеет весной, она праздничная, прелестная. Поэтому несомненно, что весенние цветы, которые освобождают людей от зимней серости, возбуждают самое трепетное, чистое чувство. В романе «Дым» Тургенев изобразил целостную картину весеннего настроения посредством метафорического уподобления отделок-украшений одежды «парижских лореток» весенним цветам, включив их в образный ряд, создающий «общее впечатление ясного довольства и ликования» (с. 143): зелёные деревья, светлые дома уютного города, волнистые горы, лучи благосклонного солнца, слепая, доверчивая и милая улыбка на человечьих лицах.
В «Дыме» превосходно изображены разнообразные группы персонажей с характерными для них чертами натуры. Прежде всего, это относится к кружку так называемых «баденских генералов», прибывших в Баден-Баден на отдых. Под пером писателя это бездарные, бесчувственные, невежественные, праздные аристократы, «в самых их криках и возгласах не слышалось увлечения; в самом порицании не чувствовалось страсти...» (с. 247). Примечательно, что в целях достижения сатирического эффекта писатель ввёл немало аллегоризмов, в том числе сравнение «тучного генерала с бакенбардами» и розы. Это был «подслеповатый и желтоватый генерал с выражением постоянного раздражения на лице, точно он сам себе не мог простить свою наружность. Среди всех своих товарищей он один не походил на розу» (с. 200). Образ розы чаще всего отождествляется с образом женщины - ее красотой, нежностью, изяществом. Таким образом, писатель едко иронизирует над «баденскими генералами», над отсутствием у них мужественности. Контрастное сопоставление генерал - роза приводит к комическому эффекту.
Те же самые низость, глупость, фальшивость наблюдались и у членов так называемого «Губаревского кружка» - квазиреволюционеров, радикалов-социалистов, в их числе были Ворошилов и Бамбаев. В третьей части романа приводится сцена: «Бамбаев <...>, прежде чем направился в кофейную, кивнул пальцем Изабелле, известной цветочнице Жокей-клуба: ему вздумалось взять у ней букет. Но аристократическая цветочница не пошевельнулась; да и с какой стати
1 Примеры даются по изданию: ТургеневИ.С. Полн. собр. соч. и писем: В 20 т. / Сочинения: В 15 т. Т. 9. М., 1965.
было ей подходить к господину без перчаток, в запачканной плисовой куртке, пестром галстухе и стоптанных сапогах, которого она и в Париже-то никогда не видала? Тогда Ворошилов в свою очередь кивнул ей пальцем. К нему она подошла, и он, выбрав в ее коробке крошечный букет фиалок, бросил ей гульден. Он думал удивить ее своею щедростью; но она даже бровью не повела и, когда он от нее отвернулся, презрительно скорчила свои стиснутые губы» (с. 153). Стоит отметить, что писатель подробно описывает цветочницу, которая, казалось бы, не достойна такого внимания. Букет фиалок никому не предназначался, а был лишь предметом пустой игры и поводом унизить девушку, продающую цветы.
Уподобляя банкиров скромному, неприхотливому, нежному полевому цветку, писатель показывает их лицемерие: «Литвинов отправился к банкиру и завел обиняком речь о том, что нельзя ли, при случае, занять денег; но банкиры в Бадене народ травленый и осторожный и в ответ на подобные обиняки немедленно принимают вид преклонный и увялый, ни дать ни взять полевой цветок...» (с. 305).
«На фоне «дыма», призрачности глубоких человеческих чувств писатель рисует порывистые, страстные отношения Ирины и Литвинова, и образ героини постоянно сопровождают душистые цветы гелиотропов» [Бельская, 2005]. Этим цветам, которые играют своеобразную роль главного «действующего лица» в романе, на наш взгляд, уделялось недостаточно внимания в исследованиях, посвященных роману.
Цветок гелиотроп2 был популярен в старину. Как культурное растение гелиотроп известен очень давно. В Россию он попал в середине XVIII в. и быстро завоевал любовь благодаря своему сильному приятному аромату, напоминающему одновременно запах ванили и корицы3. Этот прелестный цветок нашел отображение в письме Пушкина Анне Керн после их второй встречи в 1825 г.: «...Каждую ночь гуляю я по саду и повторяю себе: она была здесь - камень, о которой она споткнулась, лежит у меня на столе, подле ветки увядшего гелиотропа...» [Керн, 1998: 386].
Ассоциация гелиотропа с любовью восходит к легендам. Согласно древнегреческой легенде, гелиотроп является воплощением Клитии (дочери Океана и Тефиды), которая из-за зависти убила избранницу солнечного божества Гелиоса. В другом варианте того же предания говорится о том, что Клития превращается в гелиотроп,
2 Слово гелиотроп в русском языке обозначает не только декоративное растение, но и поделочный камень, разновидность халцедона [БАС, 4: 68].
3 Энциклопедия декоративных садовых растений. URL: http://flower.onego.ru/ index.html
чтобы беспрестанно любоваться возлюбленным [Тресиддер, 1999: 112]. Тесная связь с солнцем отражается в самом фитониме цветка: «Этимологию научного названия гелиотропа традиционно связывают с греческим, где цXютp6жюv 'то, что поворачивается к солнцу или вместе с солнцем', которое восходит к двум корням - щХюд 'солнце' и трбпод 'поворот, оборот'» [Косых, 2004: 126].
Вернемся к букету из гелиотропов. Этот букет шесть раз упоминается в романе, он выступает в роли посланца любви между героем и героиней, хотя их любовь вряд ли можно назвать взаимной. Почему именно гелиотропу отведено главное место в романе? Ответ на этот вопрос, связанный с его символикой и психологическими функциями, в первую очередь лежит в вышеупомянутых преданиях.
Известно, что по своему мифологическому происхождению гелиотроп связан с несчастной любовью. В то же время «считается, что это растение способно гармонизировать отношения между людьми, помогает наладить даже самые сложные и запутанные отношения» [Сигналова, 2003: 36-39]. Литвинов, поражённый красотой «сказочной царевны», подарил Ирине букет гелиотропов перед ее отъездом на бал. «. Но вы не откажетесь принять от меня и взять с собою эти цветы? Он подал ей букет из гелиотропов» (с. 188). Букет был очень дорог Ирине, она с радостью приняла его, не обуздывая свое влечение: «... Он очень мил, и я очень люблю этот запах. Мега... Я его сохраню на память <...> Ирина уже не слушала его и, поднеся букет к лицу, опять глядела куда-то вдаль» (с. 189).
Десять лет спустя после измены Литвинову Ирина, желая вернуться к нему, вторично дает (точнее, «возвращает») ему букет гелиотропов, ожидая его прощения. Несмотря на сильное беспокойство, возбуждаемое «томительным запахом» букета, Литвинов не мог сдержаться и всё следил за цветами, принесенными Ириной, хотя только рассеянно глянул на букет во второй день при выходе, но чутко заметил, что он еще пышнее распустился за ночь (с. 196). Благодаря гелиотропам, вместо упрека герой почувствовал к Ирине сочувствие и симпатию: «Почему на ней не лежит того противного, светского отпечатка, которым так резко отмечены все те другие? Почему ему сдается, что она как будто скучает, или грустит, или тяготится своим положением?» (с. 208-209).
Несомненно, подаренный героем букет как эмблема романтической любви заключает в себе его пылкую страсть к героине.
Уверяют, что гелиотроп защищает от врагов, помогает человеку проявить свои лучшие качества, выдвинуться, занять почетное положение. В этом букет гелиотропов не разочаровал героя - Ирина добилась успеха, она стала царицей бала, за что не забыл выразить
благодарность даже ее отец: «Она велела вам кланяться и благодарить вас за ваш букет, qu'on a trouve charmant». Но, по-видимому, именно букет гелиотропов, через который герой хотел бы продемонстрировать сердечную любовь к Ирине, увел ее от него на десять лет вплоть до их второй встречи в Бадене. Тогда те же самые цветы вновь выходят на сцену вместе с дамой с вуалью на лице, которая не хотела назваться слуге, «но сказала, что он, мол, "герр Злуитенгоф", по самым этим цветам непременно должен догадаться, кто она такая» (с. 176).
В романе «Дым» активно подчеркивается обонятельное ощущение аромата гелиотропов. В романе Ирина - царица, покоряющая своим волшебством. Красота ее в значительной степени заключается в ее мистичности, таинственности, умении мистифицировать других. Так, в баденском бытии «дама, которая не хотела назваться», обольщает героя, закрытое вуалью лицо усиливает её загадочность. Единственный доступ к разгадке - предшествующий ее появлению букет гелиотропов, который, словно концентрируя прошлое, испускает крепкий, мучительный аромат. Запах этот вынуждает героя приближаться к букету, возбуждает как бы уже давно забытое московское бытие: «Сильный, очень приятный и знакомый запах поразил его. Он оглянулся и увидел на окне в стакане воды большой букет свежих гелиотропов. Литвинов нагнулся к ним не без удивления, потрогал их, понюхал ... Что-то как будто вспомнилось ему, что-то весьма отдаленное... но что именно, он не мог придумать...» (с. 176).
За красотой Ирины таится мрачная сторона ее натуры. Образу ее постоянно сопутствует темная тревожная атмосфера. Запах букета, выступая как воплощение её духа, способствует волнению героя, которое он не в силах унять: «... Этот запах, неотступный, неотвязный, сладкий, тяжёлый запах не давал ему покоя, и всё сильней и сильней разливался в темноте, и всё настойчивее напоминал ему что-то, чего он никак уловить не мог...». Припомнив, что этот запах вреден для здоровья, ночью герой переставил букет в соседнюю комнату, «но и оттуда проникал к нему в подушку, под одеяло, томительный запах, и он тоскливо переворачивался с боку на бок» (с. 178).
Обратим внимание, что в романе Ирина приобретает колдовскую силу, под пером писателя она сама является олицетворением Флоры - богини цветов. На пикнике Литвинов тотчас узнал ее, заметив, что «её тонкий стан развился и расцвел» (9: 199); на бал «она вышла в белом тарлатановом платье, с веткой небольших синих цветов» (с. 188), абсолютно пленив героя (несомненно, это был гелиотроп); а в конце романа все очевиднее становится ее безжалостность: «Никто не умеет так верно и тонко подметить смешную или мелкую сторону характера, никому не дано так безжалостно заклеймить ее незабы-
ваемым словом... И тем больнее жжется это слово, что исходит оно из благоухающих, прекрасных уст...» (с. 328).
Язык цветов позволяет читателю проникнуть в мир души героев Тургенева и дает новое основание для понимания их сложных взаимоотношений.
Список литературы
БАС - Большой академический словарь русского языка. Т. 4. СПб., 2006. Бельская А.А. Полифония заглавия романа И.С. Тургенева «Дым» // Спасский
вестник. 2005. № 12. Егорова Е.Н. Флористическая символика в поэзии Пушкина // Приют задумчивых дриад. Пушкинские усадьбы и парки. М., 2006. Золотницкий Н.Ф. Цветы в легендах и преданиях. М., 1992. Керн А.П. Воспоминания о Пушкине // Пушкин в воспоминаниях современников. 3-е изд., доп. Т. 1. СПб., 1998. Козубовская Г.П. Мифологема запаха в романе И.С. Тургенева «Дым» //
Середина века: миф и мифопоэтика. Барнаул, 2008. Косых Е.А. Цветок и камень (К вопросу об этимологии слова гелиотроп) // Филология: XXI век (теория и методика преподавания) / Под ред. Н.Б. Лебедевой, Е.А. Косых. Барнаул, 2004. Сигналова О.Б. Забытый гелиотроп // В мире растений. 2003. № 3. Тресиддер Д. Словарь символов. М., 1999.
Шарафадина К.И. Флористическая символика в ее этикетно-бытовом преломлении в прозе С.Ф. Жанлис // Вестник ТГБУ. 2003. № 1. Энциклопедия декоративных садовых растений. URL: http://flower.onego. ru/index.html
Источники
Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем: В 20 т. // Сочинения: В 15 т. Т. 9. М., 1965.
Сведения об авторе: УЛуцянь, аспирант кафедры русского языка филол. ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: luqian@yandex.ru
