CC BY
33
УДК 81'23=512.31
о ядре языкового сознания бурят-билингвов
Дырхеева Галина Александровна главный научный сотрудник Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, 670047, г. Улан-Удэ, ул. Сахъяновой, д.6 e-mail: an5dag1@mail.ru
Статья посвящена выявлению особенностей трансформации языкового сознания билингвов на примере бурятско-русского двуязычия. На основе данных ассоциативного эксперимента, проведенного среди бурят-билингвов, а также сопоставления с материалами по «Русскому ассоциативному словарю» делается попытка определить общие и специфические черты семантического наполнения таких базовых понятий как человек и дом в бурятской языковой картине мира. В результате проведенного эксперимента установлено, что пока сила влияния национального языкового кода достаточно высокая, соответственно, поддерживается национально-культурное своеобразие бурятского языкового сознания, в частности, оно более миролюбивое, менее агрессивное.
Ключевые слова: бурятский язык, языковая картина мира, языковое сознание, ассоциативный эксперимент, двуязычие.
Основной задачей большинства современных лингвокультурологических исследований является описание и анализ языковой картины мира (ЯКМ) того или иного народа. При этом считается, что основу ЯКМ составляет ядро языкового сознания, которое, в том числе, возможно выявить с помощью анализа ассоциативно-вербальных сетей. Очевидно, что выявление и анализ основных единиц семантической сети позволяет не просто показать специфику духовной системы изучаемого этноса, ее развитие и трансформацию, но и (в случае сопоставительного исследования) общее и специфическое в языковом сознании носителей разных языков и культур. Однако наибольший интерес, по нашему мнению, представляет изучение ядра языкового сознания в целях выявления особенностей влияния одного языка на другой, поскольку, как показывают многие исследования, иноязычное влияние способствуют не просто изменению лексического состава и коммуникативных норм того или иного языка, оно трансформирует его культурную и ценностную систему.
В связи с этим материалом для данного анализа послужил ассоциативный эксперимент, вошедший как часть в лингвистический тест на основе 84 слов-стимулов, включающих слова как различных тематических групп (персоналии, цвета, реалии др.), так и частей речи (существительные, прилагательные, глаголы), представленных на двух языках - бурятском и русском, поскольку очевидно, что язык и сознание неразделимы, именно в языке зафиксированы особенности мышления, когнитивные стили, устойчивые стереотипы и т.д.
В эксперименте участвовали по 140 испытуемых (70 - буряты, носители бурятского языка, 70 - буряты, носители русского языка), бурятско-русские билингвы в возрасте от 18 до 65 лет. Выбор слов-стимулов был обусловлен как задачами данного исследования, так и возможностью использовать их в дальнейшем в различных сравнительных лингвокультурологических и психолингвистических исследованиях. Всего на бурятском языке выявлено 2580 разнообразные реакции, на русском - 2924.
Предварительный анализ полученных результатов позволил в целом отметить равные объемы и наполненность семантических полей в обоих языках.
Итак, для бурятского языкового сознания самыми важными (в скобках указано количество гнезд (6 и более), куда входят эти слова) являются:
персоналии: хун 'человек' (21), нухэр 'товарищ, друг, муж' (16), зон 'народ' (10), басаган 'дочь, девочка, девушка' (9), ухибуун 'ребенок, дитя' (8), Yбгэн 'старик' (8), хYбYYн 'сын, мальчик, юноша' (7), багша 'учитель' (7), аба 'отец' (7), аха 'старший брат' (7), эхэ 'мать' (7), айлшан 'гость' (6).
реалии: гэр 'дом' (23), байдал 'состояние, положение, ситуация' (15), наhан 'возраст, годы, век, жизнь' (14), hанаан 'мысль, намерение, желание' (12), юумэн 'вещь' (12), нютаг 'родина' (11), хубсаhан 'одежда, платье' (10), хэрэг 'дело, нужда, вопрос' (10), наран 'солнце' (10), сэдьхэл 'мысль, намерение' (10),ухаан 'ум, разум, рассудок' (10), эдеэн 'пища, еда' (9), ном 'книга' (9), ажал 'работа' (9), саг 'время' (9), Yдэр 'день' (9), дуран 'любовь' (8), тэнгэри 'небо' (8), ажабайдал 'жизнь' (8), hoнин 'новость' (8), дэлхэй 'мир, земля, свет' (8), тала 'поле, степь' (8), арад 'народ' (7), бодол 'мысль, мнение' (7), бэе 'тело, организм' (7), хэлэн 'язык' (7), тYрэл 'родня, родство' (7), газар 'земля' (7), хYл 'нога' (7), hургуули 'школа' (7), сэсэг 'цветок' (6), гYрэн 'государство' (6), алтан 'золото, золотой' (6), дасан 'дацан' (6), жаргал 'счастье' (6), жэл 'год' (6), зYрхэн 'сердце' (6), мунгэн 'деньги' (6), шажан 'религия' (6), эрдэм 'наука, образование, знание' (6).
качества-оценки-: hайн 'хороший, добрый' (23), сэбэр 'чистый' (16), хYнэй 'человеческий' (15), сагаан 'белый' (11), буряад 'бурятский, бурят' (10), hайхан 'красивый' (9), хара 'черный, темный' (9), гоё 'нарядный, красивый' (9), дээдэ 'верхний' (7), ундэр 'высокий' (6), дулаан 'теплый' (6), ехэ 'большой' (6), муу 'плохой' (6), тYргэн 'быстрый' (6), холо 'далеко, далекий' (6), шэнэ 'новый' (6). Действия: ябаха 'идти' (8), байха 'быть' (6).
Следует отметить, что распределение лексем по данным категориям было затруднено, что связано с некоторыми языковыми особенностями. Например, слово буряад 'бурятский, бурят', как и многие другие слова в бурятском языке, можно рассматривать и как существительное, и как прилагательное, а слова типа hайн 'хороший, добрый, хорошо' - как прилагательное и наречие. В нашем случае отнесение, например, слова буряад 'бурятский, бурят' к оценочно-качественной группе определялось конкретно рассмотренными случаями, которые показали, что в данном эксперименте оно чаще встречается в функции определения.
Выделение в качестве самостоятельной реакции слова хунэй 'человеческий' - совпадающего с формой родительного падежа от слова хун 'человек' - также объясняется его более частой встречаемостью в качестве прилагательного.
Очевидно, что в ряде случаев наблюдается существенное несовпадение семантических полей некоторых слов, которое повлияло на типы реакций, например, для бурятского слова бодохо, имеющего два омонимичных значения 'думать' и 'вставать', характерно преимущество смежных реакций. Соответственно, реакции испытуемых представлены на оба значения и разнятся с реакциями на русское слово 'думать', среди которых превалируют реакции типа 'думать о будущем'. Интересно, что для бурятского варианта оказалась нехарактерной группа реакций типа 'думать о будущем, о здоровье, о семье, о хорошем, о близких и т.д.' Подобные реакции чаще приводятся также на многозначное парное к бодохо слово hанаха 'вспоминать, думать'.
Как и в случае заполнения анкет носителями русского и других языков [Караулов 2003: 63], тактики их заполнения испытуемыми различались. Несомненно, что большинство из них использовало тактику предикации. Однако встречаются анкеты, содержащие по две-три реакции на один стимул, для которых характерна «пропозициональная» тактика, например: наран - гэрэл, туяа, дулаан 'солнце -свет, луч, тепло', YYдэн - барюул, нээхэ 'дверь - ручка, открывать', унэн зYб-хуули, гурим 'справедивость - закон, порядок'.
Можно также отметить, что достаточно частой является реакция - дефиниция стимула, пояснение, описание в виде словосочетания, например: булагуhан эм 'родниковое водное лекарство' на стимул аршан, нюдэеэ анимаар 'сощурившись' на слово гашуун 'горький', орожо ерэhэн хун 'пришедший человек', бурханай гэр 'дом бурхана' на слово дацан, ондоо гYрэнэй 'другого государства' на слово хариин 'иностранный' и т.д. В качестве реакций приводятся даже поговорки: ябаhан хYн яhазууха 'под лежачий камень вода не течет, букв. ходящий человек кость держит'.
Самые частые слова-реакции бурят на русском языке:
персоналии: человек (21), друг (12), я (мой, моя, мое) (12), люди (11), мама (10), близкие (7), мужчина (7), народ (7), друзья (6), отец (6), бог (5), дети (5), учитель (5).
реалии: жизнь (27), дом (15), любовь (12), все (10), время (9), мир (9), работа (9), тепло (9), день (8), радость (8), сила (8), чистота (8), душа (7), земля (7), красота (7), страх (7), вера (6), дело (6), добро (6), конь (6), луч (6), правда (6), счастье (6), чувство (6), деньги (5), надежда (5), поклонение (5), свет (5), страна (5), труд (5), уют (5), что-то (5).
качества-оценки-: хороший (17), чистый (11), добрый (11), любимый (11), новый (11), родной (11), белый (10), большой (10), веселый (9), дорогой (9), светлый (9), красивый (8), святой (8), старый (8), вечный (7), священный (7), интересный (6), один (6), самый (6), сильный (6), яркий (6), верный (5), плохой (5).
Как видно, в первой группе реакций-персоналий при общем совпадении самых частых слов человек и друг (по данным Н.В. Уфимцевой [2009], в русском ЯС эти понятия также являются самыми важными) имеются достаточно существенные отличия. Так, можно отметить появление в русскоязычной группе личного местоимения я (мой, моя, мое), а также такого понятия как Бог. И если я также входит в самую частотную группу по данным РАС [Русский ассоциативный словарь, 1994], и его появление можно объяснить влиянием русского языка на бурятское языковое сознание, то выделение слова бог, скорее всего, связано с тем, что среди
слов-стимулов были заданы такие специфичные регионализмы как дацан, сэржэм и Будда. Можно также отметить, что показателем важности для бурят родовых отношений является сохранение в этой группе слов мама, близкие и отец, которые отсутствуют как самые важные в русском языковом сознании. Характерно также то, что в отличие от русского языкового сознания в двуязычном бурятском сознании отсутствуют такие слова с пейоративной окраской, как дурак (занимающее, по данным РАС, третье место в списке русских реакций-реалий) и мужик.
Совпадения реакций бурятских респондентов на родном и русском языках и данных по РАС, представленных Уфимцевой [2011: 236] о языковом сознании русских, подтверждает наличие такого общего круга ценностей, как дом, жизнь, родина, друзья, работа, мир, любовь. Иными словами, независимо от этнокультурной принадлежности система общечеловеческих культурных ценностей стабильна.
Возможно, религиозной принадлежностью бурят к традиционной буддийской культуре объясняются расхождения в оценке таких понятий, как ум, деньги, книга, учитель, а также практически в отсутствие среди самых частотных отрицательных оценочных реакций, как среди реакций-реалий, так и среди реакций-персоналий и качеств-оценок.
Особенностью бурятского ЯС является высокая оценка значимости учителя (багша) и гостя (айлшан). Несомненно, что вхождение учителя (багша) в высокочастотную группу и на русском, и на бурятском языках подтверждает общеизвестную характеристику такой этнической особенности бурят, как стремление к получению образования и, соответственно, поддержка авторитета учителя. Так, например, одной из наиболее частых реакций на образную характеристику 'умный, как' [Дырхеева 2008] также является учитель - багша.
Для монголоязычных народов характерны такие психологические черты как эмоциональная сдержанность (саморегуляция), рассудительность. При этом они открыты, искренне расположены к общению, гостеприимны. Бурятское гостеприимство - это национальная черта, норма поведения, морали, которая складывалась веками. Это своего рода ритуал, поэтому очевидно вхождение в высокочастотную группу слова айлшан 'гость'.
Как показывает большинство исследований, посвященных специфике национальных ЯКМ, центральное место в них занимает образ человека. Однако очевидно, что лексико-семантические наполнения таких понятий у каждого народа различаются, в связи с этим попытаемся показать особенности бурятской ЯКМ на примере такого базового концепта, как хун 'человек', а также выявленной наиболее высокочастотной лексемы-реалии гэр 'дом'. Постараемся выявить общие черты и различия в их наполнении и степени детализации тех или иных свойств человека и дома, а также их трансформации в связи с активным владением бурятами русским языком.
Итак, слово хYн 'человек', как и по результатам тестов на других языках, является одной из самых частых реакций-персоналий. По данным свободного ассоциативного эксперимента, у представителя бурятского этноса ассоциативное поле хун 'человек' представлено следующими различными реакциями: арад 'народ', бо-лохо 'становиться', буряад 'бурят, бурятский', гар 'рука', жаргал 'счастье', наhан 'возраст, годы', улад 'люди, народ', ябана 'идти' и т.д. Однако в первую очередь в
бурятском языковом сознании хун 'человек' - это прежде всего нухэр 'товарищ, друг, муж'.
В целом в ассоциативном поле хун 'человек' выделяются универсальные обобщающие реакции (амитан 'живое существо, животное', ажабайдал 'жизнь', арьяатан 'хищники'), реакции, характеризующие человека как существо разумное (сэсэн 'мудрый', ухаатай 'умный', haHaaH 'мысль'), представляющие его качества файн 'хороший'), его наружность (гар 'рука', хYл 'нога', яhан 'кость'). Достаточно существенную группу составляют реакции, которые определяют человека как социальное существо, представителя цивилизации, нации, человеческой семьи, общества: улад 'люди', арад 'народ', зон 'народ, люди, население', дэлхэйн эзэн 'хозяин земли, мира', юртэмсын эзэн 'хозяин вселенной', буряад 'бурят', тYрэлтэн (хун тYрэлтэн 'человечество'). Очевидно влияние на типы реакций на бурятском языке такой специфической грамматической особенности, как парное словообразование (хун зон, хун амитан, арад зон), а также устойчивого словообразования (эрэ хYн 'мужчина', эмэ хун 'женщина').
Если сравнить ассоциации русских и бурят, то можно обнаружить как сходные, так и различные реакции на стимул хун 'человек'. При этом можно отметить, что реакции бурят, представленные на русском языке, в целом ближе к реакциям русских. В частности, это связано с появлением такой нехарактерной для бурятского языкового сознания реакции, которая относится к самому информанту, как местоимение я. Связано это и с реакциями, отличающими человека от животных,
- homo sapiens и хомосапиенс и с реакциями, подчеркивающими его индивидуальность, - личность, индивид, индивидуальность. Однако в отличие от русского языкового сознания русскоязычное бурятское языковое сознание не содержит таких негативных характеристик, как глупость, жадность, слабость, скотина, страшный и т.д. Пейоративную окраску имеют только две реакции: мужик и нехороший.
Более яркую палитру характеристик человека представляет так называемый обратный ассоциативный словарь, в котором отражено количество вхождений слова в гнезда - слова-стимулы. Слово хун 'человек' является реакцией на слова: айл-шан 'гость' (максимальная частота в группе реакций на данное слово - 10), буряад 'бурятский, бурят', зайха 'гулять', гайн 'хороший, добрый' (максимальная частота
- 13), гYрэн 'государство', ажаябуулга 'деятельность', нухэр 'товарищ, друг, муж', гунэгэн 'душа' (максимальная частота - 18), хYсэхэ 'желать', эхэнэр 'женщина' (8), наган 'жизнь, возраст' (8), хуули 'закон', бэеын элYYP 'здоровье', танил 'знакомый' (максимальная частота - 14), хариин 'иностранный, чужой' (максимальная частота - 16), тYYхэ 'история', унэн 'истина, правда', гоё 'красивый', дуран 'любовь', эхэ 'мать', залуу 'молодой', дарга 'начальник', шэнэ 'новый', тугалха 'помогать', вврын 'свой', зурхэн 'сердце', Yгэ 'слово', нохой 'собака', гэшхэл 'совесть', Yнэн зy6 'справедливость', хара 'черный', нэрэ хундэ 'честь'. Во многих случаях слово хун является реакцией на слова, которые выступают в функции определения: Yнэн 'истина, правда, правдивый, честный'.
Кроме того, слово встречается в качестве второго компонента в словосочетаниях типа: ажалша хун 'работяга', хари хун 'иностранец, чужой человек', зYYн зYгэй хун 'восточный' - реакция на хитад хун 'китаец', нагатай хYн 'пожилой человек', хундэтэй хун 'уважаемый человек' - реакция на слово айлшан 'гость',
hамган хун, эмэ хун 'женщина' - реакция на слово эхэнэр 'женщина', шиираг хун 'здоровяк' - реакция на слово бэеын элуур 'здоровье', таниха хун 'знакомый человек', мэдэхэ хун 'знакомый' - реакция на слово танил 'знакомый', холын хун - реакция на слово хариин 'иностранный', сэхэ хун 'прямой, открытый человек' - реакция на слово унэн 'истина, правда', дуратай хун 'любящий, любимый человек', эгээн дутэ хYн 'самый близкий человек' - реакция на слово эхэ 'мать',ургажаябаhан хун 'растущий человек' - реакция на слово залуу 'молодой', бэhэтэй/бYhэтэй хун 'мужчина, букв. опоясанный человек', ноён хун 'начальник' - реакция на слово дарга 'начальник', мал дээрэ туhалдаг хун 'помощник по уходу за скотом' - реакция на слово 'сакман', хатуу хунэй 'жестокого человека' - реакция на слово зYрхэн 'сердце', Yбгэн хунэй хундэтэ 'почтенного старца' - реакция на слово Yгэ 'слово', муу хун 'плохой человек' - реакция на слово нохой 'собака', наhатай хун 'пожилой человек' - реакция на слово нэрэ хундэ 'честь', ута хун 'высокий человек', шара хун 'русый' - реакция на слово ород 'русский' и др.
Позиции слова укрепляет также форма хунэй 'человеческий, человечный, людской', частота встречаемости которого также высокая - в 15 гнездах-реакциях: 'хунэй ажабайдал 'человеческая жизнь', хунэй тамир 'сила человека', хунэй хуби 'человеческая участь' и др .
Несомненно, что в языковом сознании бурят номинативное поле хун 'человек' представлено языковыми единицами, характеризующими человека по половому признаку: эхэнэр 'женщина', эмэ хун 'женщина', эрэ хун 'мужчина'.
Эксперимент, проведенный среди бурятских респондентов на бурятском и русском языках, показал, например, следующую специфику определения эрэ хун 'мужчины': на первом месте в бурятском варианте стоит реакция аба, эсэгэ, баабай 'отец' (лексемы различных диалектов); на втором - бэhэ, бэhэтэй, бYhэтэй 'пояс, опоясанный'. Внешний признак - наличие кушака - практически стал в бурятском языке и культуре определением мужчины: бэhэтэ хун - 'мужчина'. В варианте ответов на русском языке первое место занимает определение 'сила, сильный', на втором - 'отец, папа'. Если особенностью русских вариантов реакций является наличие таких внешних определений 'мужчины', как красивый, красавец, то на бурятском языке значимыми являются национально-культурные определения: хаза-артай 'конь, аргамак', эмээлтэ 'оседланный', мэргэн 'меткий стрелок'. При этом чаще оцениваются его деловые качества: ажалша 'труженик', ангууша 'охотник', XYдэлмэри 'работа', машина, род (продолжательрода), агнуури 'промысел, охота'. На русском языке представлены только две деятельностные характеристики: работяга и продолжатель рода. Можно также отметить, что в бурятских материалах на обоих языках практически не представлены какие-либо негативные характеристики 'мужчины'. Так, стереотипами мужского поведения в русской и других культурах считаются в том числе: трус, скряга, пустомеля, гуляка и т.д. Для бурятской же языковой культуры, и это отмечается другими авторами, характерна даже такая оценка 'мужчины', как эрдэни 'драгоценность'.
Гэр 'дом' (23) - самое частое слово-реакция в группе бурятских реалий. Его ассоциативное поле включает такие качественные характеристики, как дулаан 'теплый', арюун 'чистый, светлый', сэбэр 'чистый', томо 'большой', тYрэл 'родной', шэнэ 'новый'. Чаще он может быть модон 'деревянный', реже шулуун 'каменный',
hэеы 'войлочный'. У него есть YYдэн 'дверь', сонхо 'окно', и в нем имеются гал 'огонь', гуламта 'очаг', бараан 'имущество, мебель', торхо 'кадка'. Обычно это байшан 'изба, дом, здание, корпус', может быть сарай 'сарай', однако показателем кочевого когда-то образа жизни бурят служат такие слова-реакции, как Yбэлжввн 'зимнее местожительство, зимовье' и зуhалан 'летнее местожительство, летник'. Очевидно, что гэр 'дом' ассоциируется с теми, кто в нем живет: нухэр 'друг, супруг, муж', эхэ 'мать', хуугэд 'дети', ymбYYн 'ребенок', дYY хYбYYн 'младший (брат, сестра)'. Очень важно также, что он байха 'есть, имеется'. Однако самую большую группу ассоциаций на данное слово, как и на многие другие в бурятском тесте, составляют ассоциации - парные слова. Общеизвестно, что бурятский язык славится обилием парных слов и, соответственно, богатством парного словообразования. Данный факт способствовал тому, что по сравнению с реакциями на русском языке в нашем эксперименте за счет парных слов увеличена доля синтагматических реакций: гэр бYлэ 'семья, семейство' (самая высокая частота реакций на слово гэр - 23), гэр байра 'жилое помещение' (частота - 10). Соответственно, и по данным обратного словаря гэр является самой частой реакцией на эти же слова - бYлэ 'семья' (23) и hуури (байра) 'место' (19). Словами-стимулами также являются: шэнэ 'новый', вврын 'свой', YYдэн 'дверь', байха 'быть, имеется', унэтэй 'дорогой', гал 'огонь', эхэнэр 'женщина', нохой 'собака', морин 'лошадь', hанаха 'думать, вспоминать', ажаябуулга 'деятельность', хурэхэ (абаха) 'доставать', наhан 'жизнь', га-зар 'земля', гоё 'красивый', эдихэ 'кушать', эхэ 'мать', бараан 'имущество, мебель', амhарта 'посуда'.
Так же, как и в случае с хун 'человек', реакции бурят, представленные на слово гэр 'дом' на русском языке ближе к реакциям представителей русской национальности, для них дом большой, родной, уютный, свой, отчий, старый, просторный; это кров, крепость, квартира, жилище (жилье), хата, коттедж, дача. Чаще всего он деревянный. Несомненно, что он ассоциируется с семьей, уютом, теплом, отдыхом, раем, родителями, мамой. Однако интересно, что самой частой реакцией является слово очаг (11), как и в случае с результатами эксперимента среди англичан [Дашиева 1998: 205].
Итак, можно сказать, что бурятские базовые понятия, входящие в ядро языкового сознания, несут важную культурологическую информацию и ценны для изучения национальной языковой картины мира. По своему содержанию они очень разнообразны, так как включают в себя все параметры внутренних и внешних свойств и особенностей. В результате проведенного эксперимента было установлено, что ассоциативные поля человек и дом в бурятском и русском языках имеют как общие, так и специфические особенности. Например, как и в других языках, наиболее обширным из выделенных является микрополе лексем, характеризующих человека как общественное существо. Разница же в реакциях бурят-билингвов на том или ином языке связана с языковыми стереотипами, закрепленными за соответствующими словами, которые, в том числе, определяются системно-структурными особенностями языка и только во вторую очередь национальными различиями в представлении о мире. Можно также отметить по тесту на бурятском языке, что за редким исключением на слова-стимулы давались ответы или слова-реакции также на бурятском языке, т.е. сила влияния национального языкового кода пока доста-
точно высокая. Несомненный интерес представляет сравнение языкового сознания бурят в условиях бурятско-русского двуязычия - ассоциативные реакции бурят на русском и бурятском языках. Как показывают многие исследования, иноязычное влияние способствуют не просто изменению лексического состава и коммуникативных норм того или иного языка, оно трансформирует его культурную и ценностную систему. Однако пока, как свидетельствуют наши данные, сохраняется национально-культурное своеобразие бурятского языкового сознания, в частности, оно более миролюбивое, менее агрессивное. Открытость и доброжелательность бурятского этноса определяется в том числе и тем, что наиболее частыми оценочными словами-реакциями на бурятском языке являются слова с положительной коннотацией: hайн 'хороший, добрый' (23), сэбэр 'чистый' (16), хYнэй 'человеческий' (15), сагаан 'белый' (11). Причем реакция hайн 'хороший, добрый' по частоте даже превышает слово хун 'человек'.
Дашиева Б.В. Образ мира в культурах русских, бурят и англичан // Языковое сознание: формирование и функционирование. М., 1998. С. 200-207.
Дырхеева Г.А. Образные сравнения и национально-культурная специфика языкового сознания (на примере бурятско-русского двуязычия) // Вестник БГУ Серия Филология. 2008. Вып.10. Улан-Удэ, 2008. С. 3-9.
Караулов Ю.Н. Типы коммуникативного поведения носителей языка в ситуации лингвистического эксперимента // Этнокультурная специфика языкового сознания. Сборник статей. М., 2003. С. 67-97.
Русский ассоциативный словарь / Ю.Н. Караулов, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева, Г.А. Черкасова. Книга 1. М., 1994. 224 с.
Уфимцева Н.В. Образ мира русских: системность и содержание // Язык и культура. 2009. № 4. С. 98-111.
Уфимцева Н.В. Языковое сознание: динамика и вариативность. М.: Институт языкознания РАН, 2011. 252 с.
литература
ON THE KERNEL OF LANGUAGE CONSCIOUSNESS OF BURYAT BILINGUALS
Galina Al. Dyrkheeva main research worker Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies of Siberian branch of RAS, 670047, Ulan-Ude, Sakhyanovoy street, 6 e-mail: an5dag1@mail.ru
The article is devoted to the detection of features of transformation of language consciousness of bilinguals in Buryat-Russian bilingualism. Based on data of the associative experiment performed with Buryat bilinguals, and comparison to materials of "The Russian associative dictionary" common and specific features of semantic filling of such basic concepts as the man and the house in the Buryat language picture of the world is described. As a result of the experiment it is established that the force of influence of a national language code is rather high, it is supported by national and cultural originality of the Buryat language consciousness. In particular, Buryat language picture is more peaceful and less aggressive.
Keywords: Buryat language, language picture of the world, language consciousness, associative experiment, bilingualism.
References
Dashieva B.V Obraz mira v kulturah russkih, buryat i anglichan [Image of the world in Russian, Buryat and English culture]. Yazykovoe soznanie: formirovanie I funkcionirovanie [Language consciousness: formation and functioning]. Moscow, 1998, pp. 200-207.
Dyrkheeva G.A. Obraznye sravneniya i nacional'no-kul'turnaya specifika yazykovogo soznaniya (na primere buryatsko-russkogo dvuyazychiya) [Figurative comparisons and national and cultural specifics of language consciousness (on the example of the Buryat-Russian bilingualism)]. Vestnik Buryatskogo gosudarstvennogo universiteta [Vestnik of Buryat state university]. Seriya Filologiya, no. 10, Ulan-Ude, 2008, pp. 3-9.
Karaulov Yu.N. Tipy kommunikativnogo povedeniya nositeley yazyka v situacii lingvisticheskogo eksperimenta [Types of communicative behavior of native speakers in a situation of linguistic experiment]. Etnokulturnaya specifika yazykovogo soznaniya [Ethnocultural specifics of language consciousness]. Sbornik statej. Moscow, 2003, pp. 67-97.
Russkij associativnyj slovar' [Russian associative dictionary]. Ed. by Yu.N. Karaulov, E.F. Tarasov, N.V. Ufimceva, G.A. Cherkasova. Book 1. Moscow, 1994. 224 p.
Ufimceva N.V. Obraz mira russkih [Image of the world of Russians: consistency and contents]. Yazik i kul'tura [Language and culture]. No. 4, 2009, pp. 98-111.
Ufimceva N.V. Yazykovoe soznanie: dinamika I variativnost' [Language consciousness: dynamics and variability]. Moscow: Institut yazykoznaniya RAN, 2011. 252 p.
