О ВЫСШИХ ЮРИДИЧЕСКИХ КУРСАХ Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

М.М. Исаев

О ВЫСШИХ ЮРИДИЧЕСКИХ КУРСАХ

Аннотация. В настоящем выпуске журнала «Историко-правовые проблемы: Новый ракурс» в рубрике «Юридическое образование в России: взгляд из советского прошлого» представлена статья Михаила Михайловича Исаева (1880-1950 гг.), профессора Всесоюзной правовой академии, Московского юридического института, Всесоюзного юридического заочного института, Всесоюзного института юридических наук. Впервые она была опубликована в еженедельнике «Советская юстиция» № 15 за 1923 год. В статье освещается работа открытых в Москве Высших юридических курсов для судей, следователей и прокуроров, имевших стаж практической работы, в которой особое внимание уделяется методике обучения этой категории слушателей. М.М. Исаев вновь поднимает проблему соотношения теоретического и практического компонента в процессе обучения юриста. Говорит о необходимости использовать самые современные научные разработки в области права, а также использовать передовую педагогическую методику. В теоретической подготовке юристов М.М. Исаев видит взаимосвязь основных научных циклах: общественно-политическом, уголовного и гражданского права, выступает против многопредметности. Остальные юридические дисциплины должны носить второстепенный, но обязательный характер. Важное значение в подготовке юристов М.М. Исаев отводит также вопросу контроля успеваемости слушателей.

Ключевые слова: Высшие юридические курсы, подготовка юристов, гражданское право, уголовное право.

Не без душевного волнения приступила комиссия к коллоквиуму с желающими поступить на Курсы. Степень общественно-политической зрелости, уровень специальных познаний, способность и желание приняться за науку - от этих данных в значительной мере зависит сама постановка и конечный успех Курсов.

В последние дни марта испытанию подверглось около трети будущего состава слушателей, и в настоящее время, судя по поступающим прошениям и командировкам, можно предвидеть, что и остальные две трети слушателей будут более или менее того же типа.

Что же представляет из себя наш слушатель? В подавляющем большинстве это подлинный чернозем, глубинные слои народной гущи, вынесенные на поверхность стальным плугом революции. дети крестьян, мелкого провинциального люда, рабочих, лица с домашним образованием, окончившие сельскую «начальную» или, в лучшем случае, городское четырехклассное. изредка среди них вкраплены лица со средним образованием, да и то порой незаконченным. в цветущем возрасте - 21-27 лет, все они, за исключением одного-двух подпольщиков, вошли в партию в 17, 18 и 19 годах. За плечами у каждого, по крайней мере, 3-4 года бессменной работы у станка революции, на фронтах и в тылу, некоторые из них занимали посты, составлявшие когда-то удел «особ», убеленных сединами, в высоких чинах.

Немудрено, что в нашу эпоху, когда месяцы должны считаться годами, наши будущие слушатели, несмотря на свой возраст, производят впечатление житейски вполне взрослых людей, ибо мало прожито, много пережито. Кое-

кто из них захватил еще мировую войну, а там пришел 17-й год, перевернувший весь уклад жизни, казавшийся незыблемым отцам и дедам и давший возможность богатым источникам народной силы пойти по иным, заповедным для них ранее путям и дорогам.

С какими знаниями пришла к нам эта молодежь? Знанием жизни, практики дышало все их существо, но теоретические сведения почти что отсутствовали.

Скромно садится у стола «аспирант», несколько месяцев тому назад уверенно и твердо руководивший заседанием ревтрибунала, и робко, нерешительно начинает: «Я, товарищи, знаете, эти годы почти что ничего, кроме газет, не читал ... не было времени... так, одну-две брошюры Ленина, «Азбуку коммунизма». Иной скажет: «прочет политэкономию Богланова», но сейчас же поспешит прибавить: «но не изучал, не углублялся».

И вместе с тем, какое понимание, какой инстиктивно-верный марксистский подход к современности. Право, не так уж страшно, когда такой самородок смешает Наполеона первого с третьим.

Этой ясности мышления не обнаружили лишь двое и как-раз с неоконченным средним образованием. Не могли расшифровать подсказанную им формулу: «бытие определяет сознание», не разобрались в «противоречиях» капиталистического строя, а из области действующего права один не знал такой обыденной вещи, как коллективный договор.

Те, кто вел практическую судебную работу в качестве судьи, следователя, с нормами уголовного процесса знакомы довольно основательно. Имеются знания по общей части Уголовного кодекса (аналогия, система наказаний, порядок смягчения их). Но чуть ближе к теории, лучше не касаться. Спрашиваем, например: «В чем различие между необходимой обороной и крайней необходимостью». «Простите, не понимаю вопроса», или «крайняя необходимость, это когда мы имеем дело с опасным преступником». Меры социальной защиты, по мнению одного, «назначаются за агитацию».

Законодательство о труде представляется весьма отчетливо, но Гражданский Кодекс для большинства является «прекрасной незнакомкой». Это и вполне понятно: «введен он сравнительно недавно и, по существу своему, систему его без учебника усвоить труднее, чем систему Уголовного Кодекса.

2.

Имея теперь более или менее отчетливое представление о составе слушателей, можно и должно поставить вопрос о методах преподавания на В.Ю.К.

Каковы они должны быть? Ответ единственный: педагогически продуманными.

Несчастье наших школ - незнакомство с достижениями научно-педагогической мысли XX века.

Коренная ошибка многих и многих преподавателей университетской науки не в том их убеждении, что нынешняя вторая ступень хуже бывшей средней школы, а в наивной вере, что прежняя средняя школа подготовляла к высшей школе. Забывается при этом, что от 90-х годом мы имеем целую литературу с сетованиями, в частности, практиков судебного дела, на отрыв университета от жизни, с другой стороны, с недовольством преподавателей высших учебных заведений по поводу неподготовленности окончивших среднюю школу к академическим занятиям. Явление, кстати, отнюдь не типичное для одной России. Недостаток творческой активной работы у студентов отмечает и известный корифей экспериментальной психологии, германский профессор Мейман.

Горькая беда, далее, в том, что представители высших учебных заведений не знакомы с той огромной работой, которая проделана Наркомпросом за 5 лет революции в области методико-педагогической, как путем теоретической разработки соответствующих проблем в тесном сотрудничестве с лучшими русскими специалистами, так и постановкой их на практике в «лабораториях» Наркомпроса, в его опытно-показательных школах и учреждениях.

Школа действий, школа активной переработки материала, а не пассивного восприятия его (идеи профессоров Дьюи, Лая и др.), привитие навыков к самостоятельно работе, овладение методами вплоть до исследовательских, - вот чем резко отличаются опытные школы Наркомпроса от лучших «частных» дореволюционных школ, не говоря уде об общественно-политических основах первых.

Окончившие опытные школы оказались действительно неподготовленными к высшим учебным заведениям, ибо последние весьма основательно застыли в своих методах - прямом наследии средневековых университетов. Трагизм этого положения вызвал единодушный крик возмущения на последней конференции опытных школ Наркомпроса (декабрь 1922 г.), состоявшей на 99 % из беспартийных педагогов.

3.

Высшим Юридическим Курсам надлежит с самого начала стать на правильный педагогический путь.

Прежде всего, следует учесть степень навыков к научным занятиям наших слушателей. Жажда учиться у них огромная возможность дорваться, наконец, на целый год до книги, без всяких помыслов о текущей работе - об этом многие из них едва могли мечтать. Но было бы крайне непедагогично преподносить им с самого начала науку лошадиными дозами. Большинство не было в школе годы, наиболее благоприятные для развития отвлеченного мышления и навыков к систематической умственной работе. Поэтому не забрасывать их многопредместностью, не подавлять их чрезмерным изобилием научного материала. Многое им известно из жизни, надо этим воспользоваться и от этого идти к неизвестному. Громадным плюсом, по

сравнению с другими студентами, является то обстоятельство, что у всех слушателей большой судебный или административный опыт, и отсюда наличность большого интереса к наукам, теоретизирующим как-раз этот опыт. Больший же интерес влечет за собой большую степень усвояемости.

Внимание слушателей должно быть сосредоточено на основных научных циклах: общественно-политическом, уголовного и гражданского права.

Общественно-политический инстинкт должен быть развит до ясного теоретического понимания исторического материализма и полного овладения его методами. Общие учения о праве и государстве не должны быть самодовлеющими дисциплинами, а скорее учебным материалом, на котором наглядным образом можно изучать марксистский метод понимания правовых явлений.

В другой цикл входят уголовно-правовые науки. В области уголовного права более резко и ярко, чем в других областях права, проявляется принудительный характер государственной власти и классовый характер ее. Основательное знакомство с теоретическими положениями этой «карательной» функции государства, научное освещение начал нашего Кодекса, усвоение общей и особенной части, как известной научной системы - все это является одной из существеннейших задач Курсов. Но было бы предпочтительно богатую область науки сузить до исключительно юридического анализа и синтеза и упустить из виду, что уголовному судье не должны быть чужды вопросы психологии (вспомним учение о психологии свидетельских показаний), что он должен иметь некоторое представление и о психологии, и о судебной медицине.

Третьим основным циклом является гражданское право. Эта дисциплина, более чем какая-либо другая, пригодна для развития юридического мышления, что в значительной мере отсутствует у слушателя. При том значении, которое должно быть отведено изучению теории исторического материализма, долженствующий подвести достаточно солидный фундамент под все дисциплины права, я лично считал бы наиболее целесообразным подчеркнуть в этом цикле момент формально-юридических навыков. Классовый состав слушателей исключает всякую опасность (в связи с первым циклом наук) обращения их в любителей юриспруденции, как таковой, вне времени и пространства.

Я не хочу сказать, что преподавание не должно касаться таких дисциплин, как трудовое право, административное или земельное. Но эти дисциплины не должны «выпирать» на одну линию с основными проблемами, подлежащими изучению на Курсах. Нужно помнить, что Курсы, согласно Положения о них, имеют целью подготовить ответственных работников юстиции для занятия должностей в губсудах и иных судебных учреждениях, а, следовательно, окончившие их будут иметь дело, прежде всего, с вопросами уголовного и гражданского права.

Итак, - сосредоточение внимания слушателей на основных дисциплинах, единственно дающее возможность углубленно и основательно проработать их, а не скользить по одной поверхности.

Вторым основным педагогическим требованием должна быть индивидуализация занятий. Было бы нелепо всех стричь под одну гребенку и слушателей с многолетним судейским или следовательским стажем держать на нормах процесса в той же мере, как слушателей, не работавших в судебных органах.

Последние обязательно должны провести ряд работ в камере прокурора или следователя, дабы не напомнить блаженной памяти «младших кандидатов на судебные должности», не умевших по блистательном окончании юридического факультета составить простого протокола допроса свидетеля. Кроме того, предполагая занять судейскую должность, они должны иметь наглядное представление о работе как следователя, так и прокурора. С другой стороны, бывшие следователи, желающие и дальше работать в этой области, нуждаются в пополнении своих знаний по технике розыска, в сведениях по судебной медицине и т.п.

Судебное дело настолько осложнилось, благодаря связанному с НЭПом развитию гражданского оборота, что в интересах дела в губсудах необходима специализации судей-цивиститов и криминалистов. Основы должны быть усвоены всеми, но надо дать возможность слушателям выявить свои наклонности, дабы на третьем, по крайней мере, семестре отдавать более времени той дисциплине, которая впоследствии будет предметом его основной деятельности.

Сосредоточение внимания на наиболее важных дисциплинах, индивидуализация занятий - необходимые прндпосылки для проведения в жизнь третьего основного педагогического требования: активной проработки слушателями материала, предлагаемого курсами.

В последнее время принять отождествлять лекционный метод с пассивным и противополагать ему «семинарский» или «студийный», как активный. Подобное, с плеча, отрицательное отношение к лекционному методу глубоко неверно. Лекция, как таковая, требует большего напряжения душевных сил слушателя, способности к произвольному вниманию. Благодаря же более или менее духовному общению лектора с аудиторией, особой психологией массы, мысли лектора воспринимаются с большей легкостью, интуитивнее, чем «при обмене мнений» или чтении книги. Недаром проф. Петражицкий в своем интереснейшем сочинении «Университет и наука» указывает на исторически убедительный пример, как слушатели Канта и Гегеля, зеленая молодежь, в состоянии была воспринимать ход их идей, тогда как чтение этих философов «в подлиннике» доступно в настоящее время немногим единицам-специалистам.

Лекционный способ является, далее, одним из экономных по времени способов ознакомления с системой дисцйиплины.

Зло не в этом методе, а в злоупотреблении им.

Нам кажется, что лекциям должна отводиться не более трех академических часов в день и в дообеденное время.

Три часа в день должны посвящаться кружковым занятиям. Цель этих кружков, на первое время, не столько углублять изучаемую дисциплину, сколько помочь слушателям проработать и действительно усвоить как прослушанное, так и самостоятельно прочитанное. Уменье читать научную статью или книгу не слудет считать имеющимся налицо (даже и у студентов). В этих кружках можно было бы зачитывать и обсуждать пусть скромные, но письменные сообщения и доклады.

Письменные работы прекрасный способ к ясному и точному изложению своих мыслей.

Наконец, должно быть отведено время и для самостоятельной работы в области изучаемых дисциплин.

4.

Положение о курсах предусматривает контроль для проверки исполнения слушателями возложенных на них обязанностей. Контроль - я бы предпочел более педагогический термин «учет работы» - необходим. Когда «воспринимающий» знает, что впоследствии ему придется дать отчет, он прочнее запоминает и усваивает. Подготовка к проверке знаний помогает, вместе с тем, охватить систему той или иной дисциплины в целом. Поэтому следует учет знаний и навыков строить так, чтобы из него максимум пользы извлек сам слушатель, чтобы он ссам мог видеть рост своих знаний и умений, другими словами, чтобы учет был и самоучетом.

Обращаясь, наконец, к вопросу, осуществимы ли педагогические требования, выдвигаемые нами, мы должны признать, что данные для этого имеются. Небольшой численный состав слушателей в 70-80 чел., дает полную возможность организовывать для кружковых занятий группы в 10-20 человек.

Средства, отпущенные Курсам, достаточны для снабжения слушателей учебными пособиями (учебниками, законодательм материалом), для организации кабинетов по отдельным дисциплинам. В этом отношении Курсы имеют преимущество перед правовыми отделениями университетов.

Есть еще один плюс у слушателей Курсов. Все свое время они могут посвящать науке. Но это не значит, что все дни и часы они должны отдавать тем дисциплинам.ю которые преподаются на Курсах. Пребывание в центре российской культуры должно быть использовано слушателями, коммандированными порой с далекой окраины, из глухой провинции, и для расширения их общего культурного кругозора. Необходимо оставить свободное время и для осмотра музея, посещения театра, чтения беллетристики.

Однообразие утомляет, и смена впечатлений повышает производительность умственного труда в целом. Это соображение заставляет нас лишний раз подчеркнуть, что нельзя перегружать слушателей научной

работой и что, вообще, не следует гнаться за объемом знаний. Необходимо твердо установить, что усвоение марксистского подхода к вопросам права и развитие научно-юридического мышления - основные задачи Курсов.

При таком подходе к постановке преподавания, думается, можно рассчитывать, что в процессе работы Курсы дадут кое-что и помимо непосредственного результата - выпуска подготовленных теоретически судебных деятелей - а именно, внесут нечто новое в методику преподавания права в высших учебных заведениях.

Опытные школы Наркомпроса во многом и часто ошибались. Но исходя из известных педагогических идей, они искали и прокладывали новые пути для школьного дела.

Первый же год существования Курсов должен стать их первым годом опытной работы в деле преподавания права. Эта сторона деятельности должна доказать, что государство не случайно и не в целях украшения почетным титутолом отнесло Курсы к разряду высших учебных заведений.