CC BY
0
УДК 930(470.34):27:81'25(045)
А. А. Туранов
О ВЯТСКИХ И КАЗАНСКИХ ПЕРЕВОДАХ МОЛИТВЫ «ОТЧЕ НАШ» НА ЯЗЫКИ МЕСТНЫХ НАРОДОВ В 1805 г.
Начало XIX в. отмечено появлением значительного количества текстов на языках народов России, ранее своей письменности не имевших. В этот же период сбором материалов о языках занимался известный впоследствии историк и лингвист Ф. П. Аделунг. Однако история появления его материалов изучена слабо. В настоящей статье на конкретных примерах раскрывается механизм получения переводов молитвы «Отче наш» в Волго-Камском регионе одним из корреспондентов Ф. П. Аделунга генерал-губернатором Пермским и Вятским К. Ф. Модерахом в 1805 г. В частности, установлено, что работа по изысканию переводов «Отче наш» была проведена в Вятской губернии по обращению К. Ф. Модераха к вятскому гражданскому губернатору В. И. Болгарскому; выяснены порядок действий в уездах и трудности, с которыми пришлось столкнуться при этом на местах. Выявлены неизвестные ранее переводы молитвы на удмуртский, марийский и татарский языки, исполненные в пяти уездах Вятской губернии, и названы причины, по которым они оказались забыты. Все вновь выявленные переводы публикуются с целью введения их в научный оборот. Кроме того, показано, каким образом в коллекции Аделунга оказались известные казанские переводы молитвы «Отче наш» на чувашский, мордовский, марийский, удмуртский и татарский языки, исполненные преподавателями и учениками Казанской духовной академии, что позволяет уточнить время их создания.
Ключевые слова: перевод молитвы «Отче наш», удмуртский язык, марийский язык, мордовский язык, чувашский язык, татарский язык, Вятская губерния, Ф. П. Аделунг, К. Ф. Модерах.
DOI: 10.35634/2224-9443-2024-18-2-242-256
Коренные народы, проживающие на территории Волго-Камского региона - чуваши, мордва, марийцы, удмурты, бесермяне, коми-пермяки - ещё три столетия назад своей письменности не имели. Первые письменные свидетельства их языка появляются в ХУШ-Х1Х вв. в трудах ученых, путешествовавших по России. Во второй половине XVIII в. в процесс изучения языка вовлекаются и представители местных сословий, преимущественно духовенства. Запись образцов речи первые осуществляли с использованием латиницы, вторые - с помощью кириллицы. В последней четверти XVIII в. некоторые из этих языков получили свои первые грамматики. Тем не менее, текстов XVIII -начала XIX вв. на каждом из них известно немного. Изучение истории становления литературных языков предполагает выявление и всестороннее изучение памятников письменности. При этом большое значение имеют не только сами тексты, но и выяснение истории и времени их создания, установление авторства, отражаемого диалекта, локализация района, где эти записи были сделаны. Ещё не все такие памятники выявлены, и время от времени появляются сообщения об обнаружении новых старинных рукописей. Вместе с тем значительная часть известных изучена недостаточно. Это относится и к материалам, отложившимся в фонде Ф. П. Аделунга в отделе рукописей Российской национальной библиотеки, в частности, - к переводам на различные языки молитвы «Отче наш».
Ф. П. Аделунг (1768-1843) - историк, философ, библиограф и лингвист - получил образование в Лейпцигском университете и в 1794 г. молодым ещё человеком приехал в Россию. Первые годы его жизнь протекала в западных прибалтийских губерниях, пока в 1797 г. он не перебрался в С.-Петербург. Маловероятно, что в это время он целенаправленно изучал языки живущих в России народов: при отсутствии связей и достаточного положения в обществе такая работа, очевидно, была сопряжена с множеством трудностей. Представляется, что реальная возможность для таких занятий у него появилась лишь с 1803 г., когда он был назначен наставником великих князей Николая и Михаила. Эта должность хотя и не давала властных полномочий, однако позволяла надеяться на более внимательное отношение к просьбам ученого со стороны провинциальных чиновников. Вероятно, именно с этого времени Ф. П. Аделунг и начал активно собирать материалы о языках народов России. В первые годы получаемые сведения он предоставлял своему дяде, немецкому филологу И. К. Аделунгу (1732-1806), который и опубликовал их в 1806 г. в первом томе своего труда «Митридат, или Всеобщее языкознание, имеющее в качестве языкового примера «Отче наш» почти на 500 языках и диалектах» [Mithridates... 1806]. После смерти дяди работа была продолжена и за последующие десять лет был собран обширный мате-
риал о языках народов Восточной Европы и Азии, в том числе возникло собрание почти шестидесяти совершенно новых переводов молитвы «Отче наш». По этим материалам Ф. П. Аделунг составил «Дополнение к первой части "Митридата"»1 с целью снабдить его «азиатскую» часть всеми «языковыми образцами», оно вышло в свет в 1817 г. в составе четвертого тома «Митридата...» [Mithridates... 1817, XI (1-я паг.)].
Известно, что свои материалы Ф. П. Аделунг собирал в различных губерниях с помощью откликнувшихся на его обращение образованных лиц. Однако каких-либо подробностей об этой его работе, об обстоятельствах составления переводов на местах и о самих переводчиках известно очень мало. Настоящая статья освещает историю появления переводов молитвы «Отче наш», составленных по обращению Ф. П. Аделунга к Пермскому и Вятскому генерал-губернатору К. Ф. Модераху в 1805 г.
Об истории создании переводов «Отче наш» в Вятской и Казанской губерниях в 1805 г.
В начале 1805 г. Ф. Аделунг письмом обратился к генерал-губернатору Пермскому и Вятскому К. Модераху с просьбой предоставить материалы о языках народов, живущих в подчинённых ему губерниях. В качестве образцов он просил прислать переводы на эти языки общехристианской молитвы «Отче наш».
Карл Модерах - личность высокообразованная и деятельная - не оставил просьбу ученого без внимания. Вероятно, им были предприняты какие-то меры по сбору требуемых материалов в Пермской губернии, которые, однако, скорого результата не дали. О предоставлении таковых же из губернии Вятской он обратился к вятскому гражданскому губернатору В. И. Болгарскому. В требовании от 20 апреля 1805 г. Модерах писал: «Находящейся при их Императорских высочествах учитель, господин советник Аделунг, просит меня, доставить ему, буде есть возможность, молитву Отче наш на всех языках иноверцов, восприявших святое крещение, с переводом на российский язык и с означением настоящаго выговора латинскими или российскими буквами; а как в здешней губернии таковых иноверцов, святое крещение восприявших, нет, а известно мне что много оных есть в Вятской, то и прошу Вас Милостивый государь мой, кому следует поручить собрав нужные к сему сведении, согласно прозьбе господина Аделунга приказать требование его выполнить и ко мне доставить» [ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 1-1об.]. По этому отрывку можно заключить, что ранее материалов о языках местных народов Модерах никуда не отсылал, и действия по их сбору в 1805 г. были предприняты им впервые - это следует принять во внимание.
В Вятке распоряжение Модераха было получено 28 апреля. А 16 мая в шесть уездов, где, кроме русских, проживали и другие народы, исправникам были направлены распоряжения, в которых после пересказа приказа генерал-губернатора содержалось требование: «А как иноверцы находятся и в округе Вам вверенной, то и поспешаю сим отнестись, нет ли возможности исполнить предписание Его Пр<евосходительст>ва отысканием или хотя составлением вновь на всех их языках той молитвы и присылкою оной сколько можно скорее ко мне» [ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 2].
Ревнуя о наилучшем исполнении дела, В. И. Болгарский обратился с просьбой прислать переводы и к казанскому губернатору Б. А. Мансурову. В своем отношении к нему, изложив суть просьбы Аделунга и сообщив о распоряжениях, сделанных по Вятской губернии, Болгарский писал: «... но как и в вверенной Вашему Превосходительству Казанской губернии находится много иноверцов и других родов каковых в здешней нет, а при том как известно мне Гимназия Казанская из слов некоторых иноверцов в Казанской Губернии обитающих составила род лексиконов и имела многие их переводы, что полагаю имеет и учрежденная ныне Академия, то и обращаюсь к Вам, Милостивый Государь мой с покорнейшею и убедительнейшею прозьбою, оказать мне пособие Ваше в исполнении предписания Господина Генерала Губернатора ...» [ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 3].
Как видим, все меры по получению переводов вятским губернатором были предприняты по линии гражданской администрации. Он почему-то не обратился за помощью в духовное ведомство, к вятскому Преосвященному, а между тем подобные переводы были исполнены в Вятской епархии ещё в 1803 г. Данное обстоятельство можно объяснить тем, что оба они - и губернатор В. И. Болгарский, и архиерей еп. Серафим (Глаголевский) - назначены были на свои должности и прибыли в Вятку лишь в 1804 г., и о переводах 1803 г. могли не знать. Как бы то ни было, но на местах земские исправники к помощи духовенства обратиться не преминули.
1 Оригинальное название: «Nachträge zu dem ersten Theile des Mithridates».
Рапорты об исполнении распоряжения из всех шести уездов вятским губернатором были получены к первым числам июля 1805 г. К пяти из них были приложены и переводы молитвы на языки проживающих там народов - удмуртский, марийский и татарский. Откликнулся на просьбу и казанский губернатор: переводы молитвы на удмуртский, марийский, татарский, мордовский и чувашский языки из Казани были доставлены в Вятку 1 июля [ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 18]. А 4 июля 1805 г. Вятский губернатор рапортовал генерал-губернатору К. Модераху о результатах исполнения его поручения. Вместе с рапортом в Пермь были препровождены и все казанские переводы «Отче наш». О вятских же Болгарский так поясняет в своем рапорте: «...и земские исправники губернии здешней доставили мне также оную молитву на татарском, вотском и черемисском языках /мордвы же и чуваш в Вятской губернии нет:/, но как по сличении их с доставленными от Г. Казанскаго Губернатора, оказались в выговорах многия несходства, происшедшие от того, как объясняют и сами исправники, что нет здесь переводчиков, кои бы совершенно знали те языки, а потому и щитал уже излишним сии по-следния представлять к вам» [ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 19 об]. Таким образом, вятские переводы молитвы «Отче наш» по назначению отправлены не были.
Казанские переводы вскоре были пересланы Ф. Аделунгу. А поскольку на первых порах переводов на языки народов Пермской губернии Модерах получить не смог, то в 1805 г. казанские оказались у него единственными. Подробнее о них речь пойдет далее, здесь же заметим, что содействие Модераха учёному ими не ограничилось: впоследствии и в Пермской губернии для него были составлены переводы «Отче наш» на коми-пермяцкий, коми-зырянский и вогульский языки, предоставлены другие материалы о местных народах и их языках; кроме того, по просьбе учёного Модерах обращался к Оренбургскому губернатору и получил от него перевод молитвы на язык оренбургских татар. И впоследствии Аделунг не раз с благодарностью отмечал «неустанную любезность» и «усердие» генерал-губернатора Модераха в содействии своему научному интересу [Mithridates... 1817, 173, 177, 178, 226, 235 (2-я паг.) и др.].
Вятские же переводы «Отче наш» оказались не востребованы и забыты, о них современной науке ничего не известно. Но они отлично сохранились и обнаружены нами в Центральном Государственном архиве Кировской области (ЦГА КО). Это весьма любопытный материал для истории изучения языков местных народов, требующий введения в научный оборот. Поэтому следует рассказать о них подробнее.
Вятские переводы молитвы «Отче наш»
Итак, распоряжения вятского губернатора об отыскании и доставлении переводов молитвы «Отче наш» 16 мая 1805 г. были направлены земским исправникам в шесть уездов: Слободской, Гла-зовский, Сарапульский, Елабужский, Уржумский и Яранский. Спустя короткое время из каждого уезда были получены рапорты об исполнении этого приказания. Рассмотрим действия по изысканию переводов и сами эти переводы в порядке поступления рапортов в канцелярию губернатора.
О переводах, выполненных в Слободском уезде
Ордер губернатора в Слободском был получен 17 мая. Рапорт о его исполнении, составленный 20 мая от имени исправляющего должность земского исправника дворянского заседателя Ф. Матушкина, доставлен в канцелярию вятского губернатора с нарочным 25 мая. С рапортом был представлен перевод молитвы на татарский и удмуртский языки.
В рапорте сообщалось, что в Слободской округе из принявших христианство «иноверцев» имеются только татары, бесермяне и удмурты («отяки»), «из коих татара и бесермяна разговор имеют одинаковый по татарски; а отяки особенный»2. Отмечается также, что у этих народов на их языках молитвы «Отче наш» не имеется, поэтому переводы молитвы составлены самим рапортующим вместе с хорошо знающими языки лицами. При этом молитва на татарском языке была выполнена «обще Каринского Нижняго погоста с ахун-муллою Мухаммет-шарифом Абдрешитовым, и Слободского уездного суда толмачём Каринским же татарином Габайдуллою Касимовым». Молитва на удмуртском составлена вместе со священником с. Кругловского Ионою Лупповым, «знающим отяц-кийразговор»3 [ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 4].
2 Современная наука считает язык бесермян наречием удмуртского; здесь, возможно, мы видим свидетельство ассимиляции бесермян татарами.
3 К характеристике священника добавим, что в семинарии он не обучался, рукоположен был из причетников в 1800 г., и в 1805 г. ему было 30 лет [ЦГА УР. Ф.134. Оп. 1. Д. 1053. Л. 250 об.].
Оба перевода представлены на следующем за рапортом листе в несколько необычной форме - в виде таблицы из трех столбцов, в левом столбце которой пословно записан текст молитвы на русском языке, а в двух других те же слова, записанные русским алфавитом «по татарски и бесермянски» и «по отяцки»4. Вся таблица уместилась на одной стороне листа.
Листы рапорта и перевода размером в «полдесть» (34,5 х 22 см), являются половинками одного согнутого пополам неразрезанного листа писчей бумаги, вшитого в дело по сгибу. Бумага белого цвета с сероватым оттенком имеет филиграни. Литерная часть филиграни левой половины листа (с рапортом) включает число года «1804» и аббревиатуру «ВСФ», правой половины (с молитвой) - число года «1804» и аббревиатуру «СФР». Сюжетная часть представлена стилизованным изображением герба Вятской губернии, расположенным в средней части листа, в области сгиба. Расшифровка фили-грани5 позволяет утверждать, что бумага произведена на Вятской Слободской фабрике содержателя Филата Рязанцева в 1804 г.
Рукописный текст выполнен чернилами темно-коричневого (почти черного) цвета6. Текст рапорта и перевода исполнен одним разборчивым почерком, принадлежащим, вероятно, писцу уездной канцелярии. Особенность почерка заключается в раздельном и почти без наклона написании букв в словах и написании буквы «у» без петли (подобно печатной) и выступания «хвостика» за нижнюю образующую строки. Рапорт и перевод скреплены одной подписью, исполненной другим почерком: «В должности исправника Дворянский Заседатель 9го класса Федор Матушкин».
Сами переводы приведем здесь в той же форме, как и в оригинале: в виде общей таблицы, с сохранением букв устаревшего алфавита, орфографии и лексики. Текст перевода представлен в табл. 1.
О переводах, выполненных в Глазовском уезде
Ордер губернатора в Глазове был получен 18 мая. Рапорт о его исполнении, составленный 20 мая глазовским земским исправником П. Пулкиным, канцелярия вятского губернатора получила 25 мая. Исправник доносил губернатору, что во вверенной ему Глазовской округе «обитают из иноверцев восприявших святое крещение одни только вотяки», поэтому из Глазовского духовного правления им был вытребован список с составленного там перевода молитвы «Отче наш» на удмуртский язык, который и представлялся при рапорте [ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 6].
Список перевода был представлен в двух вариантах: один исполненный с применением русского алфавита, другой - латинского. Оба не содержат русского текста молитвы, а только её перевод. Рукописный текст выполнен чернилами темно-коричневого (почти черного) цвета одним разборчивым почерком, принадлежащим протоиереею А. Шкляеву. На обоих листах после текста перевода приведена его подпись и дата: «Глазовскаго духовнаго правления присудствующий Преображенскаго собора протоиерей Афанасий. Майя 20 дня 1805 года» [ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 7-8].
Сравнение этого списка с текстом перевода, опубликованным в 1885 г. Н. И. Ильминским [Иль-минский 1885, 296-297], обнаруживает их дословное совпадение. Это позволяет утверждать, что список был выполнен с остававшегося в Глазовском духовном правлении черновика или копии перевода, составленного по указу Синода в мае 1803 г. [Туранов 2021, 105]. Сделавший список протоиерей А. Шкляев, по-видимому, большим знатоком удмуртского языка не был7, однако обладал «высокой учёностью»: в свое время он с успехом окончил полный курс семинарии и затем 4 года преподавал в ней различные предметы, включая латинский синтаксис и латинскую поэзию [ЦГА УР. Ф. 134. Оп. 1. Д. 479а. Л. 920] - вероятно, поэтому он и взялся составить второй вариант «латинскими буквами».
Переводы исполнены на одинаковой бумаге на листах размером в «полдесть» (34х 22,5 см), являющихся половиной согнутых пополам листов бумаги, другая половина которых осталась пустой. Бумага с серовато-голубым оттенком, имеет филиграни: на левой стороне в центре буквы «SEM» в орнаментальном овале, на правой в центре изображение зданий для сушки бумаги в ограде, по оси сгиба в нижней части один над другим приведены аббревиатура «ВМФ» и число года «1804».
4 Такой способ автором встречен впервые. В изученных работах также были отмечены лишь два вида: 1) подстрочный, когда перевод пишется над оригиналом текста, записанным «в строку»; 2) в виде двух вертикальных граф, когда оригинальный текст записан «в строку» на одной половине листа, а перевод - точно так же на другой (см. в [Ильминский 1885]).
5 По аналогии с филигранями №№ 141, 142, 150 [Клепиков 1959, 43-44].
6 Относительно филиграни текст расположен «вниз головой»: лист бумаги перед его написанием был перевернут зеркально относительно нижней стороны и согнут пополам вправо так, что сгиб оказался слева, а левая половинка - первой.
7 Даже в 1815 г. в знании удмуртского языка он характеризуется так: «отчасти знает» [ЦГА УР. Ф.134. Оп. 1. Д. 479а. Л. 920].
Таблица 1
Перевод молитвы «Отче наш» на татарский и удмуртский языки, присланный из Слободского уезда*
Молитва Пе ревод
«по татарски и бесермянски» «по отяцки»
Отче Ата Аи
нашъ барчабызнынъ асламь
иже кымъ кудызъ
еси сенъ увань
на небесЪхъ кукдя вылысъ
Да святится нурланасенъ югытъ
имя исмунъ нимъ
твое сеныннъ тонадъ
Да приидетъ тахик-килеръ лыктозъ
царствие падышалыкъ бутцым-иксей
твое сеныннъ тонадъ
Да будет тахик-булыръ жог-лыктозъ
воля ихтгяръ ерыкезъ
твоя сана аслазъ
яко несекъ кызи
на небеси кукдя вылысъ
и на земли гам-эрда муз-эмвылысъ
хлебъ икмякъ нянь
нашъ барчабызнын асламь
насущный кин-ильгари югытъ
Даждь бирыръ вай
намъ бизлярга мынамъ
днесь букунъ тунно
и остави вагам-калдра кельты
нам бизлярга мынамъ
долги язык-ларыбызъ селыкъ
наша бизлярны минямь
яко же несек-булды кызикарано
и мы бизлярми мыно
оставляемъ калдрабизъ келтыскомъ
должникомъ языклы булды селыкомурт.
нашимъ узлярбизны милямезъ
и не введи вигамкитырма энну
насъ бизлярны милемезъ
во искушение алдамага энпоя
но избави куткаръ энверта
насъ бизлярны милемезъ
от лукаваго ульшайтанданъ по элцы
*Приводится по ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 5.
Расшифровка филиграни8 позволяет утверждать, что бумага изготовлена на Вятской Медянской фабрике содержательницы Екатерины Машковцевой в 1804 г. Согнутые пополам листы с рапортом и переводами9 вложены один в другой в виде тетради и вшиты в дело по сгибу.
В отличие от перевода, опубликованного в книге Ильминского, «русский» список А. Шкляева составлен с использованием вместо русской буквы «г» латинской (подобно алфавиту первой удмуртской грамматики 1775 г.), а также содержит знаки ударения. Такая запись, вероятно, больше со-
8 По рис. 13 и № 561 [Клепиков 1959, 14, 62]. В отличие от известных, сюжетная часть правой стороны включает поясное изображение в профиль (лицом влево) женщины за оградой справа.
9 Относительно филиграни текст перевода на кириллице выполнен на правой половине: лист бумаги перед его использованием был перевернут зеркально относительно боковой стороны и согнут пополам вправо.
ответствует оригиналу, с которого текст был списан, что делает желательной точную публикацию этого списка. Однако использованные Шкляевым для указания ударения знаки не соответствуют современным: один из них представляет собой вертикальный штрих с едва уловимым наклоном вправо, другой - горизонтальный штрих лишь с легким наклоном вниз. В приводимых ниже текстах перевода эти знаки заменены: для первого использован акут (), для второго гравис (). Используется Шкляевым также и камора Q.
Список перевода «русскими буквами» выглядит так10:
Аимы милямъ, кудызъ уве/нъ инь вылынъ, медъ святъ луозъ нимыдъ тыне/дъ, медъ пре/къ тонъ кунъ луодъ, медъ луозъ Эрикэдъ тыне/дъ, инъ вылынъ-но музъ-эмъ вылътъ-но, нуналлы быдэ милэмъ кулоэзъя нянъ сготся, простить но кСръ милЭмъ сялыкъюсмЭ, кызике ми-но простить карыскомъ, кинъке милемэзъ обидэ. Энъ но сгот милемэзъ цэрлы пуgлbl, но возма милемэзъ вицЯgъ уродлэсъ. [ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 7]
Второй вариант, с использованием латинского алфавита, тоже по-своему интересен: Шкляеву для передачи удмуртской речи латинских букв не хватило, и он вынужден прибегнуть к заимствованию. Сам он так поясняет это: «Из российскаго языка потребны буквы: ж, ч, ш, щ, ы, ъ. Потому что они в вотском языке, рассуждая по произношение вотских речений, весма употребительны, в латинском же языке их нет. Безгласная буква ъ потому потребна, что без нея дебелаго и тонкаго произношения узнатъ неможно. Равно и греческая «X» для отличения в произношении от мягкой с твердою необходимо нужна». Но как видно из приведенного текста, кроме названных он заимствует из русского и букву «э», а в одном слове, вероятно, по ошибке, оставляет русскими буквами большую часть(сиХэзъя) :
Aimbi milám, Cudúz иуапъ in уьйьт, med sviat Xuoz nimhid thinad, medprac ton cun Xuod, med Xuoz erikэd tbinad, in vbiXbin-no, muz^m-vbiXbinno, nunaXXu Ьы^э milem тХэзъя nfam swtsia, prosti^ no car milem sfaXucwsme, Cuzike mi-no prosti^ carus^om, kinke milemez obide. En-no swt milemez cerXu pugXm, no Vozma milemez vicfag urodies. [ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 8]
О переводах, выполненных в Яранском уезде
В Яранске приказание губернатора получено 22 мая 1805 г. Рапорт от яранского земского исправника Е. Шестакова, составленный 4 июня, в Вятке был получен 13-го числа того же месяца. Исправник доносил губернатору, что во вверенной ему округе, кроме марийцев, других «иноверцев» нет, и представил перевод «Отче наш» на «черемиской диалект». Подробных сведений о получении молитвы в рапорте он не приводит, сообщает лишь, что «молитва же российскими буквами составлена, чрез перевод знающих язык их людей по всевозможному соображению; кроме ж сего посредства отыскатъ и на российской язык перевестъ по случаю неимения в роде их граматических правил и ни каковых наук не нахожу возможности». [ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 9]
Перевод представлен на отдельном от рапорта листе размером в «полдесть» (34,5 х 22 см), разграфленном на две полвины. В левой приведен русский текст молитвы, в правой - марийский перевод. Всё уместилось на одной странице. Рукописный текст выполнен чернилами темно-коричневого (почти черного) цвета одним ровным разборчивым почерком, вероятно, писца уездной канцелярии. Подписаны рапорт и перевод другим почерком одинаково: «Земский исправник Ефрем Шестаков».
Перевод выполнен на такой же бумаге, как и перевод из Слободского уезда: с филигранями, указывающими на её производство в 1804 г. на Вятской Слободской фабрике содержателя Филата Рязанцева, но несколько более темного серо-голубого оттенка. Вторая половина согнутого пополам листа осталась пустой. Лист вшит в дело по сгибу. Перевод приводим в табл. 2 в форме, соответствующей оригиналу.
О переводах, выполненных в Сарапульском уезде
В Сарапул ордер губернатора был доставлен 23 мая. О его получении сарапульский земской исправник отрапортовал 25 мая, сообщив, что по нему «исполнение в самой скорости учинено бытъ имеет» [ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 21]. Исполнено приказание было в течение последующих неполных двух недель: рапорт, составленный 5 июня, с приложенными к нему двумя переводами молитвы на удмуртский и марийский языки, получен был в Вятке 17 июня.
В рапорте исправник сообщал, что «... хотя и обитают в округе мне вверенной татара но как оные вообще все некрещеные да и многих слов наполняющих означенную молитву в их деалекте совсем
10 Здесь и далее сохранены орфография и знаки препинания оригинала.
нет; а потому и написать оную не мог, вотяки ж и черемисы хотя и крещенныя но молитву сию не употребляют и оная составлена вновь» [ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 11]. Из этого складывается впечатление, что составил перевод сам исправник, и неясно, привлекал ли он к составлению переводов кого-либо ещё из знающих языки. Однако даже и исправника точно назвать не удается: подписывая рапорты, фамилию он пишет очень неразборчиво - Радищ...(?), Родкин ?. Переводы же никем не подписаны, а почерк, которым они исполнены, несколько отличается от почерка исправника.
Таблица 2
Перевод молитвы «Отче наш» на марийский язык, исполненный в Яранском уезде*
Русский Марийский
Отче нашъ иже еси на Атя мемнанъ иже уло
небесЬхъ кюшно.
Да святится имя твое. Волгалтешъ люмъ тыненъ;
Да прiйдетъ царствие твое. Толешъ онъ тыненъ;
Да будетъ воля твоя. Лiешъ воля тыненъ;
Яко на небеси и на земли ТугЬ, кюшно имъляндЬ инбалне.
Хлебъ нашъ насущны даждь КиндЬ мемнанъ иль шашемъ
намъ днесь. пумланна кизетъ.
И остави намъ долги наша, Кудалте мланна Сулок мемнанъ,
Яко же и мы оставляемъ ТугЬ имЬ кудалтена,
должникомъ нашимъ. сулуканомъ мемнаумъ,
И не въвЬди насъ во искушение Итъ пурто мемнанъ, алтан зекланъ,
но избави насъ от лукаваго. серъ лаге мемнанъ отиялецъ.
*Приводится по ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 10.
Рапорт и переводы выполнены на отдельных листах писчей бумаги, согнутых пополам и вложенных один в другой в виде тетради. Каждый из текстов уместился на одном листе тетради в «пол-десть» (34,5 х 22 см), другая половина согнутого листа осталась пустой. Переводы исполнены на бумаге белого цвета с сероватым оттенком, имеющей филиграни, указывающие на её изготовление в 1802 г. на «Ярославской мануфактуре господина Ивана Яковлева»11.
Переводы составлены подобно переводам из Слободского уезда в виде таблицы, но из двух столбцов: в левом столбце пословно записан текст молитвы на русском языке, а в правом те же слова на языке перевода, записанные русскими буквами. Таблица с марийским переводом выполнена на одной странице, с удмуртским - на двух12. Чернила имеют бледно-серый цвет, местами угасающие, но текст пока ещё читаем полностью. В обоих переводах пословная разбивка русского текста молитвы одинакова, поэтому оба перевода здесь сведены в табл. 3, при этом орфография рукописей сохранена, а конец текста на первой странице удмуртского перевода условно обозначен двумя косыми чертами - //.
О мерах, предпринятых к изысканию переводов в Елабужском уезде
В Елабуге приказание губернатора было получено 24 мая, о чем земской исправник Саврасов и отрапортовал, как положено, 26-го мая [ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 20].
Сам Саврасов по каким-то причинам в это время должность свою не исправлял, а замещал его дворянский заседатель Пироговский, которого он и привлёк к содействию в отыскании переводов молитвы. Совместно они провели в уезде дознание «по призыве знающих российской грамоте из ино-верцов восприявших святое крещение вотяков, черемис и татар, и прилагали всевозможное средство, требуемое в вышеписанной молитве». Однако принятые меры не увенчались успехом: переводов молитвы отыскать не удалось, привлеченные представители «отозвались как то - первые два рода неимением у них на грамоту букв, а последние таковаго содержания молитв» [ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 17-17 об.].
11 Филигрань №757 [Клепиков 1959, 71].
12 Относительно филиграней тексты переводов выполнены на правых половинах листов: листы бумаги перед использованием были перевернуты зеркально относительно боковой стороны и согнуты пополам вправо.
Таблица 3
Переводы молитвы «Отче наш», исполненные в Сарапульском уезде*
На русском языке** (Л. 12) Перевод на марийский язык (Л. 12) Перевод на удмуртский язык (Л. 13-13 об.)
ОтчЬ Ачай Атай
Нашъ Мимлань Милямъ
ИжЬ теперЬ } Уанъ
Еси тука
На небеси Дюманъ Волгада*** Ин мынь
Да святится Волгада Югъсты
Имя люмь Нимыдъ
твое тынЬнъ тынадъ
Да прiидетъ толяшь лыктозь
Царстве кукжа Эрэедъ
твое люмь тынадъ
Да будетъ Ситя эндЬ Луозъ
Воля Эрекенъ Эрыкедъ
твоя тынянь Тынадъ
Яко Минь Кыза
на небеси Дюманъ Волгада Инъмынь
и на земли Вотъ маландештЬ Имузъ-Енъ-Вылынъ
хлЬбъ Канда Нянь
нашъ Мимлянь Милямъ
насущный Викъ Земъ
Даждь Пу Вань
Намъ Малана Милемъ
днесь Тача Тунна
и остави Кода 1елты
намъ Малана Милесьтымъ
Долги Кеча кужа Тыронъмесъ
Наша Мемля Милястымъ
Яко же Туга озшкъ
И мы Ме Мино
Оставляемъ кодемъ Келтыскомъ //
Должникомъ порсамъ бастонмебъ
Нашимъ мемля асмелесь
И не введи итъ нангая Енвутты
Насъ мемлямъ Милемысъ
Во искушеше балаш китъ итпура Курсины
Но изъбави минеон картъ Энъ Сотъ
Насъ мимлямъ Милемызъ
Отъ лукаваго отъ лукаваго Шайтанлы
* Приводится по ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 12-13 об.
** В русском тексте переводов имеются отличия в применении буквы Ь: в удмуртском (Л. 13) написано «Иже» и «Яко жЬ».
*** Так в оригинале.
Тогда Пироговский обратился за помощью в Елабужское духовное правление, чтобы оно со своей стороны предписало священникам, знающим языки, найти или вновь составить переводы мо-
литвы. При этом он особо указывал на знание удмуртского языка священником с. Можгинского («которой по известности был в том разговоре и учителем»), марийского - священником с. Нового Бурца, татарского - священником с. Елова13. Но 12 июня духовное правление уведомило, что «вышеозначенные священники по неимению на их иноверческих разговорах литер и даже целых речений выговоров от перевода отозвались» [ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 17 об.].
Исчерпав возможности, 19 июня исправник 8го класса Саврасов рапортовал Вятскому губернатору о невозможности исполнения перевода молитвы на языки местных народов в Елабужском уезде. Рапорт его в Вятке получен был 24 июня.
О переводе, выполненном в Уржумском уезде
Дольше всех дело затянулось в Уржумском уезде: только 1 июля рапорт от уржумского земского исправника Алексея Левицкого был направлен губернатору. С рапортом был представлен перевод молитвы на марийский язык. Левицкий сообщал также, что «на других иноверческих языках переводчика для таковаго ж перевода при всем усерднейшем старании моем найти не мог» [ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 24].
Рапорт и перевод выполнены на отдельных листах; листы сложены пополам, лист с переводом вложен внутрь листа с рапортом. Размер листов получившейся тетради в «полдесть» 34,5 х 22 см. Рапорт и перевод исполнены на бумаге, изготовленной в 1803 г. разными производителями: бумага рапорта - на Вятской Медянской фабрике содержательницы Екатерины Машковцевой14, а бумага перевода имеет филигрань, подобную бумаге перевода из Слободского уезда, и изготовлена на Слободской фабрике Ф. Рязанцева.
Перевод исполнен на бумаге белого цвета с сероватым оттенком15. Форма представления подобна переводу из Яранского уезда - с разделением страницы на две графы. В левой приведен марийский текст молитвы, в правой - русский. Текст выполнен чернилами черного цвета ровным разборчивым почерком буквами русского алфавита; при этом в марийском тексте проставлены знаки ударения «акут» и «гравис», а некоторые буквы вписаны надстрочно. Подпись под переводом сообщает: «Пе-реводилъ Уржумской округи села Торьялъ Вознесенской церкви Диаконъ Моисей Поповъ» [ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 25].
Таблица 4
Перевод молитвы «Отче наш» на марийский язык, исполненный в Уржумском уезде*
«Молитва, Отче наш:
на черемискомъ Д1алектЪ» «Ей переводь»
Атя мемнанъ, куда улатъ Отче нашъ, иже еси
пылъ балнэ, чаиле лиже лю- на небесехъ, да святится имя
мэтъ тынинъ, толжо кугужалы твое, да пршдетъ царствие
кетъ ть1нин, лиже Эрыкъ тынинъ твое, да будетъ воля твоя
кузе пышъ балнэ, туге и мэлан яко на небеси и на земли;
дэ балнэ; киндымъ малакна кече Хлебъ нашъ насушный
лыкымъ пу маланна таче. даждь намъ днесь
икодо маланна парымым мемнанъ и остави намъ долги наша
кузе и мэ кодена пундо налшелна яко же и мы оставляемъ должни
шкЪнанъ, и уитъ пуртомем- комъ нашимъ, и не ввЪди насъ
намъ титакышкЪ, и утарэ во искушение но избави насъ
мемнамъ тушманлечь. от лукаваго.
*Приводится по ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. Л. 25.
13 В верности этих указаний можно сомневаться: служивший в с. Новом Бурце с 1802 г. священник Павел Григорьев в 1815 г. в знании языков характеризуется так: «вотскаго и черемискаго языков не знает» [ЦГА УР. Ф.134. Оп. 1. Д. 479а. Л. 572].
14 Филигрань №137 [Клепиков 1959, 43].
15 Относительно филиграни текст на листе расположен «вниз головой»: лист бумаги перед его написанием был перевернут зеркально относительно нижней стороны и согнут пополам вправо.
Ранее установлено, что диакон с. Торьял М. Попов со священником того же села К. Ушнурским в 1803 г. переводили христианские тексты по указу Синода. При этом Попов «переводил с российска-го на черемиский язык Символ Веры, пятидесятный псалом, утренние, вечерние и прочие молитвы». Но переводы эти не обнаружены [Туранов 2018, 84]. Весьма вероятно, что представленный губернатору перевод Попова является копией составленного им же в 1803 г. Текст перевода с сохранением формы оригинала, лексики, орфографии, знаков препинания и ударений представлен в табл. 4.
Казанские переводы молитвы «Отче наш»
О переводах, полученных из Казани, в вятских источниках конкретных сведений содержится немного. В письме к Болгарскому Мансуров сообщает лишь, что переводы молитвы на пять языков -татарский, чувашский, мордовский, марийский и удмуртский - ему доставила Казанская духовная консистория. Исходя из даты отправки письма - 27 июня 1805 г. - ясно, что выполнены они были не позднее третьей недели июня 1805 г. Однако о том, где и кем переводы исполнены, ничего не говорится. Пересланные из Вятки в Пермь генерал-губернатору К. Модераху, а от него в С.-Петербург Ф. Аделунгу, они могли сохраниться в бумагах ученого. И в фонде Ф. П. Аделунга в Российской национальной библиотеке (РНБ) переводы молитвы «Отче наш» на указанные языки действительно есть, однако недостаточность информации не позволяет напрямую отождествить их с полученными в 1805 г. от К. Модераха.
Вместе с тем, поскольку в 1805 г. переводы молитвы «Отче наш» на языки народов России Ф.Аделунг собирал, содействуя научному интересу своего дяди И. Аделунга, то они могли войти в его книгу «Митридат...». Ранее установлено, что один такой перевод - на удмуртский язык, -полученный через генерал-губернатора К. Модераха и исполненный в 1804 или 1805 г. студентом Казанской духовной академии Е. Сатрапинским, действительно вошел в первую часть «Митридата...», изданную ещё при жизни ученого. При этом оригинальный текст перевода, исполненный русским алфавитом, был транслитерирован с применением немецкого, а генерал-губернатор Пермский и Вятский К. Модерах в книге ошибочно назван генерал-губернатором Екатеринбургским [Туранов 2022, 71-73]. Вот это-то указание: «Von dem General-Gouverneur in КаШагтепЬи^» («От Генерал-Губернатора в Екатеринбурге»), предваряющее в книге перевод молитвы, и позволяет выявить четыре из пяти названных казанских переводов: чувашский (№76) [Mithridates... 1806, 496-497], марийский (№88), удмуртский (№89) и мордовский (№90) [Mithridates. 1806, 546-550]. В комментариях обо всех этих переводах сообщается, что они исполнены «присяжным переводчиком», а о первых трёх и то, что получены они через племянника в С.-Петербурге. И только татарский перевод связать с каким-либо из опубликованных не удалось: по-видимому, в книгу он не вошел, и сведений о нём здесь не выявлено.
Некоторые пояснения и замечания об опубликованных казанских переводах в 1817 г. дал и сам Ф. П. Аделунг в «Дополнении.». В частности, он прямо указал на получение этих переводов от Пермского генерал-губернатора К. Модераха, а также опубликовал татарские переводы, один из которых, вероятно, и был получен в 1805 г.
Рассмотрим подробнее сведения о каждом из этих переводов.
Чувашский перевод
Чувашский перевод «Отче наш» из «Митридата.», напечатанный немецким алфавитом, исследователи отождествляют с переводом, составленным кириллицей учителем поэзии Петром Талие-вым [Комиссаров 1992, 98; Яковлев 2019, 24], хранящимся в РНБ (в деле под шифром ОР РНБ. Ф. 7. Оп. 812. Д. 106). Сравнение переводов обнаруживает их дословное совпадение. Однако о времени создания этого перевода существуют две противоречивые версии.
По одной из них, перевод был выполнен в 1791 г. Она основана на том, что в рукописи «.после подписи Талиева стоит пометка „Получ. янв. 11 дня 1791 г."» [Комиссаров 1992, 96-97]. Каких-либо других аргументов в пользу этой версии не приводится, но отмечается, что сразу за этой пометкой идёт перевод молитв, сделанный семинаристом Г. Рожановским, составляющий с переводом П. Талиева одну общую рукопись. Правильность этой датировки вызывает сомнение, поскольку пометка о получении в 1791 г. может относиться к переводу Г. Рожановского16.
16 В делопроизводстве в конце XVIII - начале XIX в. пометка о дате получения документа ставилась в верхнем поле первого листа. Размещение такой пометки между переводами, выполненными разными лицами, наводит на мысль, что рассматриваемая рукопись является копией, списанной с разных источников, и может содержать переводы, составленные в разное время.
Согласно предположению, другой перевод выполнен учителем Казанской духовной академии П. И. Талиевым в 1805 г. [Гусаров; Симулин; Родионов 2012]. Версия подкреплена биографическими сведениями о П. Талиеве (родился в 1778 г., стал преподавателем Казанской духовной академии после её окончания в 1802 г.), исключающими возможность составления перевода в 1791 г. Эта версия вполне отвечает приведенным выше сведениям о переводах, полученных в 1805 г.
Таким образом, представленный по запросу К. Модераха перевод «Отче наш» на чувашский язык можно уверенно отождествить с переводом П. Талиева.
Марийский перевод
Перевод, «переданный от генерал-губернатора Екатеринбурга», - наиболее поздний из трёх марийских, приведенных в книге17. Об этом переводе И. Аделунг сообщает, что в присланных материалах он якобы был обозначен как татарский, но при сравнении установлено, что он «черемисский» [Mithridates... 1806, 544]. Спустя 10 лет Ф. Аделунг поясняет, что перевод этот был получен им от генерал-губернатора Модераха, но при этом заявляет, что в действительности он был обозначен как «черемисский», а не татарский [Mithridates... 1817, 233 (2-я паг.)]. В чём причина этого противоречия, судить возможности нет, но можно предположить, что именно с этой путаницей как-то связано отсутствие в первом томе «Митридата...» присланного Модерахом татарского перевода.
Исполненный немецким алфавитом марийский перевод дословно совпадает с переводом из фонда Ф. Аделунга (ОР РНБ. Ф. 7. Оп. 812. Д. 124), выполненным кириллицей студентом философии Казанской духовной академии Иваном Ардацким18. Примечательно, что И. Ардацкий выполнил перевод наиболее полного варианта молитвы Господней - из Евангелия Матвея, - основное отличие которого состоит в добавлении в конце доксологии: «Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки». В таком же виде перевод приведен и в «Митридате...».
В свете изложенного можно утверждать, что именно перевод И. Ардацкого и был представлен из Казани в 1805 г. по запросу К. Модераха.
Удмуртский перевод
Удмуртский перевод «Отче наш» из «Митридата.» - это транслитерация перевода студента философии Казанской духовной академии Егора Сатрапинского. В 1817 г. Ф. Аделунг указывает на ошибки в «немецком» тексте перевода и называет их опечатками, т.е. допущенными при печати типографскими ошибками. Из этого следует, что он как минимум был знаком с оригиналом транслитерации, а, вероятно, сам её и осуществил.
Перевод составлен на диалекте удмуртов, проживавших в окрестностях с. Ципья Вятской губернии, где и родился Е. Сатрапинский [Туранов 2022, 72-73]. Биографические сведения о переводчике были дополнительно уточнены. Установлено, что наиболее вероятной датой его рождения следует считать 1783 г. [ЦГА КО. Ф. 176. Оп. 2. Д. 345. Л. 13; Ф. 237. Оп. 70. Д. 27. Л. 367]; в семинарию поступил в 1795 г., из класса философии в класс богословия перешел в 1805 г. (очевидно, во втором полугодии), из академии вышел с аттестатом в сентябре 1807 г. [ЦГА КО. Ф. 237. Оп. 111. Д. 270. Л. 2]. Убытие из академии после двух лет в богословии (при программе курса в 3 года) было обусловлено вызовом в Вятку, последовавшим на его прошение о зачислении на вакантное священническое место. В конце марта 1808 г. Сатрапинский был экзаменован в Вятке, но «высокой учёности» не показал [ЦГА КО. Ф. 237. Оп. 111. Д. 270. Л. 3-3об.], и, по-видимому, был зачислен в семинарию: в прошении от 29 сентября 1808 г. он обозначает себя как «Вятской семинарии студент богословии» [ЦГА КО. Ф. 237. Оп. 109. Д. 6. Л. 10]. В августе 1808 г. по болезни уволен «до выздоровления в дом» [ЦГА КО. Ф. 237. Оп. 111. Д. 714. Л. 1], где находился и весь следующий 1809 год. 25 марта 1810 г. рукоположен в священника в с. Березинское, оттуда 9 ноября 1812 г. переведен в с. Гоньба, а в 1816 г. переведен в г. Малмыж. Умер в начале 1820 г. [ЦГА КО. Ф. 237. Оп. 70. Д. 39. Л. 717об., 719об.].
Судить о том, был ли перевод Е. Сатрапинского лучше или хуже переводов, составленных в Вятской губернии, оставим специалистам по языку. Отметим лишь, что проверить и поправить этот перевод в Казани было некому. А предпочтение ему вятский губернатор отдал априори, в свете «завышенных» представлений об уровне знания удмуртского языка в Казанской академии. Настоящее исследование позволяет уточнить время создания перевода Е. Сатрапинским: май-июнь 1805 г.
17 Первый из этих переводов (№86) в начале XVIII в. был опубликован в книгах Витсена, Лейбница и в Санктпетербургском календаре на 1737 г. Заметим, что в последнем перевод приведен с транслитерацией на русский алфавит [Санктпетербургский календарь [1736], [87-88]] - вероятно, это первая публикация марийского текста на кириллице. Второй (№87) взят из книги Миллера «Sammlung russischer Geschichte».
18 При сравнении использован текст, опубликованный О. А. Сергеевым [Сергеев 2021, 283-284].
Мордовский перевод
Мордовский перевод из «Митридата...», напечатанный немецким алфавитом, почти дословно совпадает с переводом, исполненным кириллицей учеником риторики Казанской духовной академии Федором Беляевым, рукопись которого хранится в фонде Аделунга (ОР РНБ. Ф. 7. Оп. 812. Д. 120). Не считая некоторых ошибок транслитерации и построчной разбивки, отличие «немецкого» варианта от перевода Ф. Беляева состоит в следующем: в конечной части молитвы во фразе "И не введи нас во искушение", переведенной Беляевым как "иля совета минекъ код^моякъ бЬд^съ" (Цит. по: [Феоктистов 2008, 49]) опущены подряд три первых слова — иля совата мижкь, — и осталось только "<...> Kodamojak; Bidas" [Mithridates... 1806, 550]. Пропуск, возможно, случился при транслитерации текста, или это типографская ошибка. Так или иначе, но исполненный по запросу К. Модераха перевод «Отче наш» на мордовский язык можно уверенно отождествить с переводом Ф. Беляева.
А. П. Феоктистов отмечает, что перевод составлен на одном из диалектов эрзянского языка и относит его к концу XVIII в. [Феоктистов 2008, 48-49]. Ф. Аделунг сообщает, что перевод этот якобы получен им от К. Модераха в 1804 г. [Mithridates 1817, 236 (2-я паг.)]. Однако выше отмечалось, что сбор материалов о языках местных народов Модерах впервые предпринял в 1805 г., а значит и Аделунг стал их получать не ранее 1805 г. Таким образом, настоящее исследование позволяет внести уточнение и датировать рукопись маем - июнем 1805 г.
Татарский перевод
Представление о татарском переводе дают сведения, приведенные Ф. Аделунгом в качестве комментариев к переводу, опубликованному в «Дополнении.» под № 36. В частности, ученый сообщает о получении от пермского генерал-губернатора Модераха татарского перевода молитвы, сделанного присяжным переводчиком его канцелярии, а через несколько лет от него же ещё одного перевода, дословно согласующегося с первым, составленного учителем татарского языка Казанской духовной академии [Mithridates... 1817, 173 (2-я паг.)]. Подобные же замечания были сделаны и об удмуртском переводе Е. Сатрапинского (см. [Туранов 2022, 71]). Можно полагать, что оба татарских перевода в действительности выполнены одним лицом в 1805 г. В противном случае их дословное совпадение трудно объяснить: из-за больших различий между русским и татарским языками переводы, сделанные разными лицами, неизбежно будут иметь отличия, что и наблюдается при сравнении этого перевода с тремя другими, близкими по времени (№№ 37, 38, 39), исполненными также в Казани. [Mithridates... 1817, 174-177 (2-я паг.)].
Такое предположение хорошо вписывается в изложенную выше историю появления у Ф. Аде-лунга казанских переводов в 1805 г. через К. Модераха. Указание на «присяжного переводчика канцелярии» основанием своим может иметь искаженную информацию о «сличении» этих переводов с вятскими в канцелярии вятского губернатора. Вполне вероятно и то, что спустя несколько лет казанские переводы 1805 г. с полученными более точными и подробными сведениями об их происхождении были вторично отосланы К. Модерахом19 вместе с переводами «Отче наш» на коми-пермяцкий, коми-зырянский, вогульский языки и другими материалами.
Заключение
Представленные материалы на конкретном примере демонстрируют процесс сбора языковых материалов Ф. Аделунгом в российской провинции через высших должностных лиц провинциальных администраций. Впервые раскрываются порядок действий, хронология и основные моменты работы, проделанной в 1805 г. по обращению к Пермскому и Вятскому генерал-губернатору К. Модераху о предоставлении переводов молитвы «Отче наш» на языки народов подчиненных ему губерний. В частности, показан механизм её исполнения в Вятской и Казанской губерниях, приведены сведения о событиях и обстоятельствах, сопутствовавших созданию переводов, а также:
- установлен сам факт, что в мае - июне 1805 г. в пяти уездах Вятской губернии были составлены и представлены гражданскому губернатору несколько переводов молитвы «Отче наш» на языки местных народов: в Слободском - на татарский и удмуртский, в Яранском - на марийский, в Глазов-ском - на удмуртский, в Сарапульском - на марийский и удмуртский, в Уржумском - на марийский;
- выявлены семь ранее неизвестных рукописей переводов молитвы «Отче наш», выполненных в Вятской губернии, содержащих восемь переводных текстов: на татарском языке - один, на удмурт-
19 В правлениях с пересылаемых материалов, как правило, снимались копии, с которых и могли быть сняты копии для повторной отсылки.
ском - четыре, на марийском - три. Подлинность рукописей подтверждается временем изготовления бумаги, на которой они выполнены. Места составления всех рукописей локализованы с точностью до уезда, а некоторых - до села. Вполне определенно можно говорить и об авторстве пяти из них;
- показаны трудности, с которыми столкнулись на местах земские исправники при отыскании переводов в своих уездах. Трудности, преодолеть которые не всегда удавалось, были обусловлены неиспользованием местными народами молитвы «Отче наш» на родных языках и отсутствием у них христианской терминологии;
- приведено описание всех ранее неизвестных рукописей, выявленных данным исследованием. Тексты вятских переводов «Отче наш» публикуются с целью введения их в научный оборот;
- внесена ясность в историю появления в собрании Ф. П. Аделунга переводов молитвы «Отче наш» на чувашский, марийский, удмуртский, мордовский и татарский языки, исполненных преподавателями и учениками Казанской духовной академии, из которых первые четыре в 1806 г. были опубликованы И. К. Аделунгом в первом томе главного труда его жизни «Митридат, или Всеобщее языкознание». В частности установлено, что переводы эти получены Модерахом не непосредственно от исполнителей в Казани, как это обычно представляется, а по длинной цепочке через вятского губернатора
B. И. Болгарского, по собственной инициативе обратившегося с просьбой к казанскому губернатору Б. А. Мансурову, который, в свою очередь, запросил переводы у руководства Казанской епархии.
Полученные результаты качественно и количественно расширяют объём знаний о памятниках письменности начала XIX в. на удмуртском, марийском, татарском, мордовском и чувашском языках.
СОКРАЩЕНИЯ
ОР РНБ - Отдел рукописей Российской национальной библиотеки; ЦГА КО - Центральный Государственный архив Кировской области; ЦГА УР - Центральный Государственный архив Удмуртской Республики
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ Гусаров Ю. В. Талиев Пётр Иванович // Чувашская энциклопедия. Персоналии. URL: http://www.enc.cap.ru/?t=prsn&lnk=1990 (Дата обращения 1.01.2023)
Ильминский Н. И. Опыты переложения христианских вероучительных книг на татарский и другие инородческие языки в начале текущего столетия. Казань, 1885. 356 с.
Клепиков С. А. Филиграни и штемпели на бумаге русского и иностранного производства XVII-XX века. М.: Изд-во Всесоюз. кн. палаты, 1959. 306 с.
Комиссаров Г. И. Письменность на чувашском языке в XVIII веке // Проблемы письменности и культуры. Материалы конференции, посвященной 250-летию со дня рождения чувашского ученого и просветителя Ермия Рожанского. Чебоксары, 1992. С.85-104. ОР РНБ. Ф. 7. Оп. 812.
Родионов В. Г. Ермей Рожанский: жизнь и творчество. Чебоксары, 2012. 150 с. Санктпетербургский календарь на лето от рождества Христова 1737 которое есть простое лето, содержащее 365 дней: сочиненный на знатнейшия места Российскаго государства. СПб., [1736]. [112] с.
Сергеев О. А. Язык памятников письменности марийского языка (конец XVII - XVIII вв.). Йошкар-Ола, 2021. 422 с.
Симулин А. М. Казанская духовная семинария времен Бичурина. URL: http://bizurin.narod.ru/ new_page_12.htm (дата обращения 01.01.2023)
Туранов А. А. К истории первых вятских переводов христианских текстов на марийский язык // Ежегодник финно-угорских исследований. 2018. Т.12, Вып. 4. С.80-87.
Туранов А . А . К истории перевода христианских текстов на удмуртский язык в Глазовском уезде Вятской губернии в 1803 г. // Ежегодник финно-угорских исследований. 2021. Т. 15, вып. 1. С. 102-115.
Туранов А. А. О времени создания и авторе перевода на удмуртский язык молитвы «Отче наш» из фонда Ф. П. Аделунга // Историко-культурное наследие народов Урало-Поволжья. 2022. Т. 12, № 2.
C. 70-75.
Феоктистов А. П. Очерки по истории формирования мордовских письменно-литературных языков. Саранск, 2008. 392 с.
ЦГА КО. Ф. 176. Оп. 2. Д. 345. ЦГА КО. Ф. 237. Оп. 70. Д. 27. ЦГА КО. Ф. 237. Оп. 70. Д. 39. ЦГА КО. Ф. 237. Оп. 109. Д. 6. ЦГА КО. Ф. 237. Оп. 111. Д. 270.
ЦГА КО. Ф. 237. Оп. 111. Д. 714. ЦГА КО. Ф. 582. Оп. 4. Д. 68. ЦГА УР. Ф. 134. Оп. 1. Д. 479а. ЦГА УР. Ф. 134. Оп. 1. Д. 1053.
Яковлев П. Я. Переводы «Отче наш» в свете становления и развития письменного чувашского языка // Родной язык. 2019. №1. С.9-40.
Mithridates order allgemeine Sprachenkunde mit dem Vater Unser als Sprachprobe in bey nahe fünfhundert Sprachen und Mundarten von Johann Christoph Adelung, Churfurstl. Sächsischen Hofrath und Ober-Bibliothekar. Vol.1. Berlin, 1806.
Mithridates order allgemeine Sprachenkunde mit dem Vater Unser als Sprachprobe in bey nahe fünfhundert Sprachen und Mundarten von Johann Christoph Adelung, Hofrath und Ober-Bibliothekar zu Dresden. Mit wichtigen Beyträgen zweyer grofsen Sprachforscher fortgesetzt von Dr. Johann Severin Vater, Professor der Theologie und Bibliothekar zu Königsberg. Vol.4. Berlin, 1817.
Поступила в редакцию 07.05.2024
Туранов Андрей Алексеевич,
магистр истории УдГУ, ведущий инженер-конструктор
ООО «СКБ «Прибор» 426063, Россия, г. Ижевск, ул. Мельничная, 58
E-mail: at63@mail.ru
A. A. Turanov
ABOUT VYATKA AND KAZAN TRANSLATIONS OF THE PRAYER "OUR FATHER" INTO THE LANGUAGES OF LOCAL PEOPLES IN 1805
DOI: 10.35634/2224-9443-2024-18-2-242-256
The beginning of the XIX century was marked by the appearance of a significant number of texts in the languages of the peoples of Russia, which previously had no written language. During the same period, the well-known historian and linguist F. P. Adelung was engaged in collecting materials about languages. However, the history of the appearance of his materials has been poorly studied. This article uses concrete examples to reveal the mechanism of obtaining translations of the prayer "Our Father" in the Volga-Kama region by one of the correspondents of F. P. Adelung, Governor-General of Perm and Vyatka K. F. Moderakh in 1805. In particular, it was established that the work on the search for translations of "Our Father" was carried out in the Vyatka province on the appeal of K. F. Moderakh to the Vyatka civil governor V. I. Bolgarsky; the order of actions in the uezds and the difficulties that had to be encountered in this case on the ground were clarified. The study revealed previously unknown translations of the prayer into Udmurt, Mari and Tatar languages, performed in five uezds of the Vyatka province, and named the reasons why they were forgotten. All newly identified translations are published in order to introduce them into scientific circulation. In addition, it is shown how the famous Kazan translations of the prayer "Our Father" into Chuvash, Mordovian, Mari, Udmurt and Tatar languages performed by teachers and students of the Kazan Theological Academy turned out to be in the Adelung collection, which allows us to clarify the time of their creation.
Keywords: translation of prayer "Our Father", Udmurt language, Mari language, Mordovian language, Chuvash language, Tatar language, Vyatka province, F. P. Adelung, K. F. Moderakh.
Citation: Yearbook of Finno-Ugric Studies, 2024, vol. 18, issue 2, pp. 242-256. In Russian.
REFERENCES
Gusarov Yu. V. Taliev Petr Ivanovich [Taliev Peter Ivanovich]. Chuvashskaya ehntsiklopediya. Personalii [Chuvash encyclopedia. Personalities]. In Russian. URL: http://www.enc.cap.ru/?t=prsn&lnk=1990 (accessed 1 January 2023).
Il'minskii N. I. Opyty perelozheniya khristianskikh verouchitel'nykh knig na tatarskii i drugie inorodches-kie yazyki v nachale tekushchego stoletiya [Experiments of transposition of Christian doctrinal books into Tatar and other foreign languages at the beginning of the current century]. Kazan', 1885. 356 p. In Russian.
Klepikov S. A. Filigrani i shtempeli na bumage russkogo i inostrannogo proizvodstva XVII-XX veka [Filigree and stamps on paper of Russian and foreign production of the XVII-XX century]. Moskow, Izdatel'stvo Vse-soyuznoi knizhnoi palaty Publ., 1959. 306 p. In Russian.
Komissarov G. I. Pis'mennost' na chuvashskom yazyke v XVIII veke [Writing in the Chuvash language in the XVIII century]. Problemypis'mennosti i kul'tury. Materialy konferentsii, posvyashchennoi 250-letiyu so dnya rozhdeniya chuvashskogo uchenogo i prosvetitelya Ermiya Rozhanskogo [Problems of writing and culture. Materials of the conference dedicated to the 250th anniversary of the birth of the Chuvash scientist and educator Ermey Rozhansky]. Cheboksary, 1992, pp.85-104. In Russian.
OR RNB. F.7. Op.812.
Rodionov V. G. Ermei Rozhanskii: zhizn' i tvorchestvo [Ermey Rozhansky: life and work]. Cheboksary, 2012. 150 p. In Russian.
Sanktpeterburgskii kalendar' na leto ot rozhdestva Khristova 1737 kotoroe est'prostoe leto, soderzhash-chee 365 dnei: sochinennyi na znatneishiya mesta Rossiiskago gosudarstva [St. Petersburg calendar for the summer of the Nativity of Christ 1737 which is a simple summer containing 365 days: composed for the noblest places of the Russian state]. Sankt Petersburg, [1736]. [112] p. In Russian.
Sergeev O. A. Yazykpamyatnikovpis'mennosti mariiskogo yazyka (konets XVII-XVIII vv.) [The language of written monuments of the Mari language (late XVII - XVIII centuries)]. Yoshkar-Ola, 2021. 422 p. In Russian.
Simulin A.M. Kazanskaya dukhovnaya seminariya vremen Bichurina [Kazan Theological Seminary of the time of Bichurin]. In Russian. URL: http://bizurin.narod.ru/new_page_12.htm (accessed 1 January 2023).
Turanov A. A. K istorii pervykh vyatskikh perevodov khristianskikh tekstov na mariiskii yazyk [To the history of the first Vyatka translations of Christian texts into the Mari language]. Ezhegodnikfinno-ugorskikh is-sledovanii [Yearbook of Finno-Ugric Studies]. 2018. Vol. 12. Issue 4. Pp.80-87. In Russian.
Turanov A. A. K istorii perevoda khristianskikh tekstov na udmurtskii yazyk v Glazovskom uezde Vyatskoi gubernii v 1803 g. [To the history of the translation of Christian texts into the Udmurt language in the Glazov uezd of the Vyatka government in 1803]. Ezhegodnik finno-ugorskikh issledovanii [Yearbook of Finno-Ugric Studies]. 2021. Vol. 15. Issue 1. Pp.102-115. In Russian.
Turanov A. A. O vremeni sozdaniya i avtore perevoda na udmurtskii yazyk molitvy «Otche nash» iz fonda F. P. Adelunga [To the creation time and the author of the translation into the Udmurt language of the prayer "Our Father" from F. P. Adelung's Foundation]. Istoriko-kul'turnoe nasledie narodov Uralo-Povolzh'ya [Historical and cultural heritage of the peoples of the Ural-Volga region]. 2022. Vol.12. No 2. Pp.70-75. In Russian.
Feoktistov A. P. Ocherki po istorii formirovaniya mordovskikh pis'menno-literaturnykh yazykov [Essays on the history of the formation of Mordovian written literary languages]. Saransk, 2008. 392 p. In Russian.
TSGA KO. F.176. Op.2. D. 345.
TSGA KO. F.237. Op.70. D. 27.
TSGA KO. F.237. Op.70. D. 39.
TSGA KO. F.237. Op.109. D.6.
TSGA KO. F.237. Op.111. D.270.
TSGA KO. F.237. Op.111. D.714.
TSGA KO. F.582. Op.4. D.68.
TSGA UR. F.134. Op.1. D.479a.
TSGA UR. F.134. Op.1. D.1053.
Yakovlev P. Ya. Perevody «Otche nash» v svete stanovleniya i razvitiya pis'mennogo chuvashskogo yazyka [Translations of "Our Father" in the light of the formation and development of the written Chuvash language]. Rodnoi yazyk [Native language]. 2019, no.1, pp.9-40. In Russian.
Mithridates order allgemeine Sprachenkunde mit dem Vater Unser als Sprachprobe in bey nahe fünfhundert Sprachen und Mundarten von Johann Christoph Adelung, Churfurstl. Sächsischen Hofrath und OberBibliothekar. Vol.1. Berlin, 1806. In German.
Mithridates order allgemeine Sprachenkunde mit dem Vater Unser als Sprachprobe in bey nahe fünfhundert Sprachen und Mundarten von Johann Christoph Adelung, Hofrath und Ober-Bibliothekar zu Dresden. Mit wichtigen Beyträgen zweyer grofsen Sprachforscher fortgesetzt von Dr. Johann Severin Vater, Professor der Theologie und Bibliothekar zu Königsberg. Vol.4. Berlin, 1817. In German.
Received 07.05.2024
Andrey Alekseevich Turanov,
Master of History, UdSU, Leading design engineer of 'SKB "Pribor" Ltd. 58, Melnichnaya st., Izhevsk, 426063, Russia E-mail: at63@mail.ru
