CC BY
89
НАУКИ
О ВВЕДЕННОЙ В УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ ЗАКОН НОРМЕ, ПОЗВОЛЯЮЩЕЙ ПРОВОДИТЬ ОТДЕЛЬНЫЕ СЛЕДСТВЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ ПОСРЕДСТВОМ ДИСТАНЦИОННЫХ РЕСУРСОВ
ABOUT THE NORM INTRODUCED INTO THE CRIMINAL PROCEDURE LAW, WHICH ALLOWS CONDUCTING SEPARATE INVESTIGATIVE ACTIONS THROUGH REMOTE RESOURCES
Аннотация: в статье авторами проанализированы проблемы, с которыми предстоит столкнуться органам предварительного расследования при реализации положений вновь введенной в уголовно-процессуальный закон нормы, позволяющей проводить отдельные следственные действия посредством дистанционных ресурсов. Предпринята попытка дать некоторые рекомендации по нивелированию уголовно-процессуальных рисков, возникающих у следователя при формировании доказательственной базы с учетом цифровизации процесса доказывания. Авторы считают, что применение видео-конференц-связи лишает возможности следователя при проведении следственных действий наладить психологический контакт с допрашиваемым, использовать тактические приемы и методы, без которых следственное действие может трансформироваться в собеседование или интервью, а организационные и временные ресурсы, затрачиваемые на проведение следственных действий в дистанционном формате, несоизмеримы с тем результатом, который получит следователь. Единственный и в настоящее время оправданный случай использования рассмотренной в статье новеллы возможен в случае проведения допроса лица с опасным инфекционным заболеванием. Авторам представляется, что возможность использования digital-технологий при проведении таких ключевых следственных действий, как допрос, очная ставка и опознание, сведена к нулю, несмотря на все желание законодателя шагать в ногу со временем.
Ключевые слова: допрос, очная ставка, опознание, видео-конференц-связь, следственное действие, доказывание,поручение.
Для цитирования: Ушаков А.Ю., Кирянина И.А. О введенной в уголовно-процессуальный закон норме, позволяющей проводить отдельные следственные действия посредством дистанционных ресурсов // Вестник Белгородского юридического института МВД России имени И.Д. Путилина. - 2023. - № 1. - С. 57-62.
Abstract: in this article, the authors analyze the problems that the preliminary investigation bodies will face when implementing the provisions of the norm newly introduced into the criminal procedure law, which allows conducting separate investigative actions through remote resources. An attempt has been made to give some recommendations on leveling the criminal procedural risks that arise for the investigator when forming the evidence base, taking into account the digitalization of the proof process. The authors believe that the use of videoconferencing makes it impossible for the investigator to establish psychological contact with the interrogated person when conducting investigative actions, to use tactical techniques and methods without which the
ANDREY YU. USHAKOV,
Candidate of Law, Associate Professor (Nizhny Novgorod branch Saint Petersburg Academy of the Investigative of the Russian Federation, Nizhny Novgorod, Russia)
кандидат юридических наук, доцент (Нижегородский филиал Санкт-Петербургской академии Следственного комитета Российской Федерации, Россия, Нижний Новгород) ushakov.ay@skspba.ru
И.А. КИРЯНИНА
(Нижегородский филиал Санкт-Петербургской академии Следственного комитета Российской Федерации, Россия, Нижний Новгород) kiry.78@mail.ru
IRINA А. KIRYANINA
(Nizhny Novgorod branch Saint Petersburg Academy of the Investigative of the Russian Federation, Nizhny Novgorod, Russia)
НАУКИ
investigative action can transform into an interview or interview, and the organizational and time resources spent on conducting investigative actions in a remote format are incommensurable with the result that the investigator will receive. The only and currently justified case of using the novel considered in the article is possible in the case of an interrogation of a person with a dangerous infectious disease of the interrogated. It seems to the authors that the possibility of using digital technologies during such key investigative actions as interrogation, confrontation and identification is reduced to zero, despite all the desire of the legislator to keep up with the times.
Keywords: interrogation, confrontation, identification, video-conferencing, investigative action, proof, assignment.
For citation: Ushakov A.Yu., Kiryanina I.A. About the norm introduced into the criminal procedure law, which allows conducting separate investigative actions through remote resources // Vestnik of Putilin Belgorod Law Institute of Ministry of the Interior of Russia. - 2023. - № 1. - P. 57-62.
Вопрос о необходимости введения нормы, позволяющей органам предварительного расследования проводить отдельные следственные действия посредством использования систем ви-део-конференц-связи1, давно обсуждается научным сообществом [1, с. 108-112; 2, с. 589] и практикующими юристами. В последнее время ученые активно популяризируют широкое применение дистанционных средств проведения процессуальных действий на любой стадии уголовного судопроизводства, внедрение дистанционных форм взаимодействия участников уголовно-процессуальных отношений [3, с. 119, 121].
По мнению М.О. Медведевой, расширение возможностей информационных технологий уголовного процесса путем совершенствования программы реализации видео-конференц-связи, под которой она понимает использование данной технологии при проведении следственных действий, таких как допрос, очная ставка, должно осуществляться при решении вопросов, связанных с обеспечением допустимости и достоверности получаемой таким образом информации, ее безопасности и сохранности тайны следствия, соблюдения прав, свобод и законных интересов граждан [4, с. 215].
Федеральным законом от 30.12.2021 № 501-ФЗ в уголовно-процессуальный закон внесены изменения, позволяющие органам предварительного расследования проводить допрос, очную ставку и опознание путем использования систем ВКС государственных органов, осуществляющих предварительное расследование, при наличии технической возможности по правилам ст. 164 и главы 26 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации2 с учетом особенностей, установленных ст. 189.1 УПК РФ.
Анонсируя возможность применения высоких технологий в следственной практике, авторы законопроекта исходили из презумпции получения лицом, производящим предварительное рассле-
1 Далее - ВКС.
2 Далее - УК РФ.
дование, качественно новых возможностей, позволяющих проводить следственные действия и формировать доказательственную базу в условиях пандемийных ограничений, связанных с возможной самоизоляцией и необходимостью обязательного соблюдения ограничительных мер отдельными категориями граждан. Неизбежная цифровизация, по мнению авторов, позволила бы сократить сроки предварительного следствия, соблюдать требования о разумном сроке уголовного судопроизводства, сократить временные и материальные затраты в связи с выездом следователя к месту нахождения участников уголовного судопроизводства, а также иные расходы на совершение процессуальных действий.
Однако принятие указанного закона не вызвало положительной реакции правоприменителей. Их ожидания во многом не оправдались. Более того, законодательно предоставленная возможность использования следователем дистанционных ресурсов при проведении следственных действий породила больше трудностей в формировании доказательственной базы и опасений за ее последующую сохранность.
Первый вопрос, который возникает у правоприменителя, связан с императивно закрепленной возможностью проводить допрос и те следственные действия, в основе которых он лежит, посредством ВКС государственных органов, осуществляющих предварительное расследование.
Нарушение этого требования влечет за собой признание полученного доказательства недопустимым. Например, использование следователем видеосвязи посредством приложения «WhatsApp» при проведении допроса свидетеля привело к утрате доказательства3. Суд, не исключая эпизод преступного деяния из предъявленного обвинения,
3 Приговор Ленинского районного суда города Ростова-на-Дону от 17.02.2022 № 1-27/2022(1-292/2021) [Электронный ресурс]. -URL: https://dsm.consultant.ru/cgi/online.cg i?req=doc&cacheid=5C4D95E4FA90990142294B48A7B2C0E C&mode=backrefs&SORTTYPE=0&BASENODE=32850-3&ts =4942165235761920464&base=AOUG&n=7224073&md=AiV-vsQ#0BHac5TMh1YJbwZN1 (дата обращения: 12.05.2022).
НАУКИ
указал на недопустимость нарушения процедуры проведения следственного действия посредством использования следователем альтернативного средства ВКС, помимо системы государственных органов, при соблюдении всех остальных условий, предусмотренных в законе.
О.В. Овчинниковой приводятся результаты анкетного опроса и мониторинга уголовных дел, свидетельствующие о формировании у правоприменителя настоятельной потребности в производстве следственных действий дистанционно, а также об отдельных попытках их проведения. По результатам проведенного опроса установлено, что 60% дознавателей использовали бытовые технологии видеосвязи («Скайп» и др.) для получения информации, подлежащей доказыванию по уголовному делу. В числе достоинств видеосвязи отмечена возможность более точной идентификации допрашиваемого лица, чем посредством аудиосвязи [5, с. 108-110].
В апреле текущего года авторами было проведено анкетирование руководителей и заместителей руководителей следственных отделов в составе следственных управлений СК России Приволжского федерального округа, а также следователей со стажем работы свыше одного года. Из общего количества опрошенных лишь три респондента указали на наличие реальной возможности использовать систему ВКС государственных органов, осуществляющих предварительное расследование, для производства следственных действий.
О проблеме отсутствия соответствующего технического оснащения органов предварительного расследования говорят сами авторы законопроекта4 и публицисты [6, с. 76], предлагая в качестве выхода из этого казуса ожидание наличия технической возможности.
Второй ключевой момент связан с перечнем участников уголовного судопроизводства, с которыми возможно проведение следственных действий по ВКС.
Поскольку законодатель не определил круг лиц, в отношении которых возможно проведение допроса, очной ставки и опознания по ВКС, представляется, что буквальное толкование нормы закона позволяет правоприменителю делать вывод о возможности проведения таких следственных действий как в отношении потерпевшего, свидетеля, так и в отношении подозреваемого, обвиняемого, лица без процессуального статуса, а возможность проведения допроса априори презюмируется и в отношении специалиста, эксперта.
4 О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: законопроект № 1184595-7 [Электронный ресурс]. - URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/1184595-7 (дата обращения: 12.05.2022).
Однако любой следователь скажет нам о важности сохранения визуального контакта «глаза в глаза», особенно с подозреваемым, обвиняемым, прежде всего для того, чтобы самому быть уверенным в качестве и результативности проведения такого важного и информативного следственного действия, как допрос, а также иметь возможность наладить психологический контакт с допрашиваемым, использовать тактические приемы распознавания лжи, методы преодоления иного противодействия.
Еще в 2020 году в условиях активной цифрови-зации уголовного процесса, развитие которой подстегивала пандемия, ученое сообщество и практикующие юристы говорили о наращивании темпов использования высоких технологий в уголовном судопроизводстве. Особенную актуальность эта тенденция приобрела в 2021 году в связи с принятием на 36-м пленарном заседании Европейской комиссии по эффективности правосудия «Руководства по видео-конференц-связи в судебных процессах».
Параллельно набирала обороты другая уголовно-процессуальная тенденция. В том же 2021 году приняты решения Конституционного совета Франции от 15.01.2021 № 2020-872 QPC и решение Государственного совета Франции от 12.02.2021 № 448981, концептуально ограничившие применение видео-конференц-связи в уголовном процессе, определившие, что при любом процессе, касающемся личной свободы человека (заключение под стражу, продление сроков содержания под стражей, разрешения уголовного дела по существу), он буквально имеет право на физический доступ к суду, чтобы судья посмотрел на него не в цифровом изображении, а реально. Ни пандемий-ные ограничения, ни иные чрезвычайные ситуации не могут служить основанием для ограничения этого права. По мнению профессора Л.В. Головко, важен эмоциональный аспект [9, с. 31].
Действительно, процесс формирования доказательственной базы - очень скрупулезный, творческий, где следователь в первую очередь руководствуется законом и совестью, опирается на свое личное убеждение, а нередко и свою интуицию. В уголовном процессе, в отличие от гражданского и арбитражного, до настоящего времени актуальна эмоциональная, если хотите, человеческая составляющая. Умение следователя не только слушать, но и слышать, установить психологический контакт, найти подход к конкретному человеку, поймать на лжи, убедить сознаться под неопровержимым грузом собранных доказательств, использовать тактические приемы - все это может быть нивелировано несовершенством технических возможностей, помехами, нестойким соединением Интернета.
Мы не можем согласиться с отдельными авторами, полагающими, что допрос посредством
НАУКИ
ВКС показан тогда, когда следователю нужно «смотреть в глаза» допрашиваемому, увидеть его мимику, когда процесс дачи показаний важен для формирования внутреннего убеждения следователя. В иных случаях следует ограничиться поручением иному органу предварительного расследования [6, с. 75-76].
Если обратиться к законопроекту5, то мы увидим, что начальные редакции предполагали возможность проведения допроса с использованием технических средств и программного обеспечения только потерпевшего, свидетеля, специалиста и эксперта. Несмотря на то, что принятая редакция не содержит перечня участников уголовного судопроизводства, в отношении которых допустимо проведение отдельных следственных действий с применением ВКС, мы исходим из того, что глава 26 УПК РФ содержит общие правила проведения допроса, очной ставки и опознания.
Из их буквального толкования положений ст. 76 УПК РФ, согласно которой показания подозреваемого - сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в ходе досудебного производства в соответствии с требованиями ст. 187-190 УПК РФ, а также положений ст. 173 УПК РФ, которая предполагает проведение допроса обвиняемого в порядке, установленном ст. 189 УПК РФ, с очевидной правовой определенностью следует вывод о возможности применения ВКС и при допросе лица, имеющего статус подозреваемого, обвиняемого. Никаких специальных оговорок или исключений в части возможности проведения допроса и тех следственных действий, в основе которых лежит допрос, с применением дистанционных технологий в отношении подозреваемого, обвиняемого законодателем не предусмотрено.
Совершенно очевидно, что при распространении возможности проведения допроса с использованием технических средств и программного обеспечения в отношении подозреваемого, обвиняемого соответствующие вкрапления законодатель должен был внести в ст. 76, 173 УПК РФ.
Все это позволяет нам сделать вывод о том, что законодатель умышленно ушел от закрытого перечня участников уголовного судопроизводства, проведение следственных действий с которыми возможно с применением ВКС.
Однако следователь - это не журналист, и он не берет интервью. Следователь работает в условиях жесткого противодействия как со стороны защиты, так нередко и со стороны обвинения, поскольку и потерпевший, и свидетели обвинения имеют свое видение результатов уголовного пре-
5 О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: законопроект № 1184595-7 [Электронный ресурс]. - URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/1184595-7 (дата обращения: 12.05.2022).
следования лица, совершившего преступление, и свои цели. Следователь при допросе, очной ставке и проведении опознания использует законные методы воздействия на участников уголовного судопроизводства с целью установления истины по уголовному делу, формирования доказательственной базы, привлечения виновных к уголовной ответственности, защиты прав потерпевших. Именно следователь, являясь процессуально независимой фигурой, определяет тактику проведения следственного действия и стратегию всего предварительного следствия по уголовному делу. Он несет личную ответственность за каждое действие и процессуальное решение, а главное за его результативность и продуктивность в целях формирования доказательственной базы. Представляется, что при указанных задачах возможность использования ^д^-технологий при проведении таких ключевых следственных действий, как допрос, очная ставка и опознание, сведена к нулю, несмотря на все желание законодателя шагать в ногу со временем.
При следственном действии, проводимом с применением систем видео-конференц-связи, в первую очередь при допросе, отсутствует возможность установления психологического контакта между следователем и допрашиваемым лицом, столь необходимого для получения всей интересующей следствие информации. Фактически допрос сводится исключительно к стенографированию показаний допрашиваемого лица, их механической фиксации. При таких условиях целесообразность проведения следственных действий с использованием дистанционных технологий сохраняется только с теми лицами, которые изначально настроены на контакт со следователем (потерпевший, эксперт, специалист). Однако при условии целесообразности допроса посредством систем видео-конференц-связи только лиц, изначально настроенных на контакт и сотрудничество со следствием, необходимость организации такого рода следственных действий отпадает в принципе, поскольку допрос и иные следственные действия с участием таких лиц значительно проще и надежнее с точки зрения соблюдения процедуры следственного действия провести по простому поручению следователем по месту нахождения допрашиваемого лица.
Третий существенный вопрос, который возникает у правоприменителя, связан со значительными временными и организационными ресурсами в сравнении с классическим традиционным способом проведения следственного действия самостоятельно следователем, выехавшим в командировку, либо при направлении соответствующего поручения органу предварительного расследования. В следственном действии парал-
НАУКИ
лельно задействованы два следователя - основной, в чьем производстве находится уголовное дело, являющийся инициатором проведения следственного действия, и дополнительный - по месту нахождения лица, участвующего в следственном действии. Готовится видеоаппаратура и специальные компьютерные программы для осуществления видеозаписи допроса. Этим вопросом занимаются как следователь, в производстве которого находится уголовное дело, так и орган предварительного расследования, исполняющий соответствующее поручение. Такое параллельное проведение видеозаписи обусловлено реальной угрозой технического сбоя и отсутствием видеозаписи следственного действия или невозможностью ее сохранения, что в конечном итоге влечет признание полученного доказательства недопустимым, ведет к утрате доказательственной базы.
При проведении опознания лица, трупа или предмета опознающий, предварительно допрошенный об отличительных чертах, по которым может опознать кого-либо или что-либо, в условиях проведения следственного действия с использованием систем видео-конференц-связи, с учетом качества передаваемой картинки и изменения цветопередачи, будет лишен возможности наблюдать мелкие детали (царапины, пометки, шрамы, родинки, татуировки и т.д.) на опознаваемом предмете или лице, что ставит под сомнение саму возможность проведения опознания с использованием высоких технологий.
Проведение очной ставки посредством дистанционных ресурсов, когда участники следственного действия надежно защищены экранами мониторов и многими километрами, имеет реальную перспективу превратиться в аналог реалити-шоу или пройти в формате видеоконференции, созданной для обсуждения любой абстрактной темы. Однако следователь вряд ли сможет это себе позволить, поскольку цели и задачи проведения следственного действия не будут достигнуты.
Допрос, как и иные следственные действия с применением ВКС, проводится одновременно в двух местах: следователем, в производстве которого находится уголовное дело, по месту производства предварительного расследования, и следователем, который занимается организацией участия свидетеля или иных участников уголовного судопроизводства в следственном действии, по месту, определенному органом предварительного расследования, исполняющим соответствующее письменное поручение.
Таким местом может стать не только служебный кабинет следователя, организующего участие свидетеля или иного участника судопроизводства в допросе. Буквальное толкование положений
ч. 1 ст. 187 УПК РФ позволяет дополнительному следователю обеспечить участие лица в допросе и в месте фактического нахождения последнего. А если это не запрещено поручением, то и в другом, определенном следователем месте.
Представляется, что единственный случай, когда местом, в котором допрашиваемый принимает участие в предусмотренном ст. 189.1 УПК РФ допросе, может быть лишь место нахождения допрашиваемого, если доставление его в служебный кабинет следователя ставит под угрозу здоровье или жизнь допрашиваемого либо других граждан. Обычно такая ситуация складывается в связи с не позволяющим перемещаться или опасным инфекционным заболеванием допрашиваемого. На наш взгляд, это единственное оправданное применение дистанционных способов проведения следственных действий в настоящее время. Во всех остальных случаях норма нежизнеспособна, и законодатель поспешил с ее принятием.
Выполнит ли данная норма возложенные на нее законодателем надежды, покажет время, однако в настоящий момент, поскольку практика ее применения крайне скудна, можно сделать предварительные выводы о том, что целесообразность введения в УПК РФ возможности проведения следственных действий с применением систем ви-део-конференц-связи в условиях и по правилам, обозначенным в ст. 189.1 УК РФ, низкая.
Наиболее целесообразным было бы внесение в УПК РФ нормы, позволяющей следователю самостоятельно допросить лицо, находящееся на значительном удалении от места проведения расследования, посредством ВКС государственных органов, осуществляющих предварительное расследование, с составлением протокола следственного действия и приобщением к протоколу видеозаписи допроса. В данном случае также отсутствует возможность установления психологического контакта с допрашиваемым лицом, однако значительно сокращается время, затраченное на организацию допроса и прибытие допрашиваемого лица в место проведения следственного действия.
Таким образом, введение дистанционных технологий при проведении следственных действий, вызванное пандемийными ограничениями, не нашло положительного отклика в деятельности следователей Следственного комитета Российской Федерации. Это обусловлено в первую очередь теми задачами, которые стоят перед следователем при формировании доказательственной базы, особенностями процесса доказывания, целями уголовного судопроизводства. Активная позиция стороны защиты, противодействие участников уголовного судопроизводства, прокурорский надзор и судебный контроль, презюмирующие исключение
НАУКИ
любого доказательства, не отвечающего критерию допустимости в случае малейшего нарушения порядка и процедуры проведения следственного действия со стороны следователя, - все это в совокупности создает предпосылки к тому, что следователю проще и надежнее с точки зрения сохранения доказательств провести следственное действие в традиционном классическом порядке либо направить соответствующее поручение следователю или органу дознания.
Применение видео-конференц-связи лишает возможности следователя при проведении следственных действий наладить психологический
контакт с допрашиваемым, использовать тактические приемы и методы, без которых следственное действие может трансформироваться в собеседование или интервью.
Организационные и временные ресурсы, затрачиваемые на проведение следственных действий в дистанционном формате, несоизмеримы с тем результатом, который получит следователь. Единственный и в настоящее время оправданный случай использования рассмотренной нами новеллы возможен в случае проведения допроса лица с опасным инфекционным заболеванием допрашиваемого.
Литература
1. Добровлянина О.В. Внедрение новых электронных технологии в уголовное судопроизводство // Ex jure. - 2019. - № 2. -С. 104-117. - DOI: 10.17072/ 2619-0648-2019-2-104-117.
2. Зуев С.В., Никитин Е.В. Информационные технологии в решении уголовно-процессуальных проблем // ВсероссиИскиИ криминологический журнал. - 2017. - Т. 11. - № 3. - С. 587-595. - DOI: 10.17150/2500- 4255.2017.11(3).587-595.
3. Зуев С.В. Цифровая среда уголовного судопроизводства: проблемы и перспективы // Сибирский юридический вестник. -2018. - № 4 (83). - С. 118-123.
4. Медведева М.О. Информационные технологии как предмет уголовно-процессуального регулирования // Актуальные проблемы современного законодательства: материалы IV Всероссийской межвузовской научно-практической конференции (г. Москва, 27 апреля 2016 г.) / отв. ред. А.Г. Забелин; Московский финансово-юридический университет МФЮА. - Москва: МФЮА, 2016. - С. 212-219.
5. Овчинникова О.В. Дистанционные следственные действия: современное состояние и перспективы // Юридическая наука и правоохранительная практика. - 2019. - № 1 (47). - С. 108-116.
6. Рыжаков А.П. Следственные действия по вСк. Вопросы и ответы // Уголовный процесс. - 2022. - № 3. - С. 75-79.
7. Головко Л.В. Перепрыгивания через судебные инстанции быть не должно // Уголовный процесс. - 2022. - № 2. - С. 30-38.
References
1. Dobrovlyanina O.V. Vnedrenie novykh elektronnykh tekhnologii v ugolovnoe sudoproizvodstvo // Ex jure. - 2019. - № 2. - S. 104-117. -DOI: 10.17072/ 2619-0648-2019-2-104-117.
2. Zuev S.V., Nikitin E.V. Informatsionnye tekhnologii v reshenii ugolovno-protsessual'nykh problem // Vserossiiskii kriminologicheskii zhurnal. - 2017. - T. 11. - № 3. - S. 587-595. - DOI: 10.17150/2500- 4255.2017.11(3).587-595.
3. Zuev S.V. Tsifrovaya sreda ugolovnogo sudoproizvodstva: problemy i perspektivy // Sibirskii yuridicheskii vestnik. - 2018. - № 4 (83). - S. 118-123.
4. Medvedeva M.O. Informatsionnye tekhnologii kak predmet ugolovno-protsessual'nogo regulirovaniya // Aktual'nye problemy sovremennogo zakonodatel'stva: materialy IV Vserossiiskoi mezhvuzovskoi nauchno-prakticheskoi konferentsii (g. Moskva, 27 aprelya 2016 g.) / otv. red. A.G. Zabelin; Moskovskii finansovo-yuridicheskii universitet MFYuA. - Moskva: MFYuA, 2016. - S. 212-219.
5. Ovchinnikova O.V. Distantsionnye sledstvennye deistviya: sovremennoe sostoyanie i perspektivy // Yuridicheskaya nauka i pravookhranitel'naya praktika. - 2019. - № 1 (47). - S. 108-116.
6. RyzhakovA.P. Sledstvennye deistviya po VSK. Voprosy i otvety // Ugolovnyi protsess. - 2022. - № 3. - S. 75-79.
7. Golovko L.V. Pereprygivaniya cherez sudebnye instantsii byt' ne dolzhno // Ugolovnyi protsess. - 2022. - № 2. - S. 30-38.
(статья сдана в редакцию 03.06.2022)
