CC BY
70
УДК 343.14 ББК 67.410.2
О ВОЗМОЖНЫХ НЕГАТИВНЫХ ПОСЛЕДСТВИЯХ НЕОБОСНОВАННОГО СУЖЕНИЯ ПРЕДМЕТА ДОКАЗЫВАНИЯ ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ
ОКСАНА ВАЛЕРЬЕВНА МИЧУРИНА,
доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры уголовного процесса Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя
E-mail: okmich@inbox.ru Научная специальность 12.00.09 — уголовный процесс; ВЕРА АЛЕКСАНДРОВНА ГЕРАСИМОВА, адъюнкт кафедры уголовного процесса Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: vera.gerasimova91@mail.ru Научная специальность 12.00.09—уголовный процесс
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Анализируются негативные последствия, которые неминуемо наступают при необоснованном сужении предмета доказывания при производстве дознания в сокращенной форме. Когда вне доказывания оказываются обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания, когда добровольное признание лицом, совершившим преступление, своей вины не всегда свидетельствует о действительной его виновности, тогда могут возникнуть сомнения в законности, обоснованности и справедливости приговора суда.
Ключевые слова: признание вины, самооговор, доказывание по уголовному делу, предмет доказывания, пределы доказывания, предварительное расследование, дознание в сокращенной форме, приговор суда.
Annotation. The article analyzes the negative consequences that will inevitably come under unwarranted narrowing of the subject of proof in the inquiry in an abbreviated form. When is proof are the circumstances that characterize the identity of the accused, the circumstances precluding crime and offense, the circumstances mitigating or aggravating circumstances which may lead to exemption from criminal liability and punishment when voluntary recognition of the person who committed the crime, pleaded not always indicates the actual guilt, then there may be doubts as to the legality, validity and fairness of the verdict.
Keywords: admission of guilt, self-incrimination, proof in a criminal case, the subject of proof beyond proof, the preliminary investigation, an inquiry into the reduced form, the sentence of the court.
По замыслу законодателя дознание в сокращенной форме должно осуществляться значительно быстрее и с меньшими затратами сил и средств, нежели обычное дознание и, тем более, предварительное следствие. Причем его ускорение и удешевление достигается не только сокращением срока производства по уголовному делу, но и путем упрощения процессуальных процедур. Так, круг обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве дозна-
ния в сокращенной форме, ограничен лишь «главным фактом», т.е. совокупностью обстоятельств, относящихся к событию преступления и виновности лица в его совершении. В отличие от ст. 73 УПК РФ, ч. 1 ст. 226.5 УПК РФ не требует установления обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого; обстоятельств, исключающих преступность и наказуемость деяния; обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание; обстоятельств, которые
могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания; обстоятельств, подтверждающих необходимость конфискации имущества в соответствии со ст. 104.1 УК РФ; обстоятельств, способствовавших совершению преступления.
При этом ч. 6 ст. 226.7 УПК РФ не предусматривает для стороны защиты возможности при ознакомлении с материалами уголовного дела по окончании дознания заявить ходатайство о производстве дополнительных следственных и иных процессуальных действий, направленных на восполнение пробела в этой части. А анализ содержания ст. 226.7 УПК РФ приводит к выводу, что единственно возможным итоговым решением дознавателя по уголовному делу может быть только направление его прокурору с обвинительным постановлением.
Несмотря на то, что п. 4 ч. 1 ст. 226.8 УПК РФ оставляет за прокурором право принять решение о прекращении уголовного дела по основаниям, предусмотренным ст. 24, 25, 27, 28 и 28.1 УПК РФ, оно носит скорее формальный характер, так как в материалах уголовного дела отсутствуют какие-либо доказательства, указывающие на наличие таких оснований. По той же причине и суд лишен возможности применить указанные выше основания для прекращения уголовного дела. Отсюда, заявляя ходатайство о производстве дознания в сокращенной форме, подозреваемый лишает себя любых шансов на освобождение от уголовной ответственности.
При сужении круга обстоятельств, подлежащих доказыванию, когда остаются за пределами доказывания обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, а также обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, возникают сомнения пусть не в законности приговора, но, однозначно, в его обоснованности и справедливости. Лицо, заявляющее ходатайство о производстве дознания в сокращенной форме, признавая свою вину в совершении деяния, может и не знать о наличии обстоятельств, которые исключают преступность и наказуемость его деяния либо которые влекут освобождение от уголовной ответственности и наказания. Если обязанность доказывания вышеуказанных обстоятельств не возложить на дознавателя, то они так и останутся без внимания.
Нельзя считать обоснованным и справедливым решение, принятое по уголовному делу, при нали-
чии в действиях лица признаков необходимой обороны, крайней необходимости, иных обстоятельств, исключающих преступность либо наказуемость деяния, либо при наличии обстоятельств, могущих повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания, если они не были установлены.
Кроме того, одним из условий применения процедуры сокращенного дознания является то, что подозреваемый должен признать свою вину, характер и размер причиненного вреда и не оспаривать правовую оценку деяния, приведенную в постановлении о возбуждении уголовного дела. Но ведь в ходе производства сокращенного дознания может быть установлена ошибочность первоначальной юридической оценки содеянного и потребуется переквалификация. Если квалификация будет изменена, то можно ли продолжать дознание в сокращенной форме? Ведь подозреваемый, соглашался с иной правовой оценкой его деяния, той, что приведена в постановлении о возбуждении дела. Как все это согласуется с усеченным предметом доказывания? Насколько эффективна такая доказательственная деятельность?
Даже если сторона обвинения согласна, а сторона защиты признала вину и степень причиненного преступлением ущерба, вопрос об эффективности доказательственной деятельности все равно остается открытым. Добровольное признание лицом, совершившим преступление, своей вины и дача об этом соответствующих показаний не гарантирует их достоверности и, следовательно, не всегда свидетельствует о действительной виновности подозреваемого в совершении преступления. Такое признание может быть вызвано разными причинами: начиная от стремления скрыть другое преступление до самооговора с целью освободить от ответственности иное лицо. И на практике подобные ситуации нередки.
Справедливости ради стоит заметить, что в соответствии с пп. «г» п. 3 ч. 1 ст. 226.8 УПК РФ прокурор уполномочен принять по уголовному делу, поступившему к нему с обвинительным постановлением, решение о направлении его дознавателю для производства дознания в общем порядке при наличии «достаточных оснований полагать самооговор обвиняемого». В случае установления обсто-
ятельств, препятствующих постановлению законного, обоснованного и справедливого приговора, в том числе при наличии достаточных оснований полагать самооговор подсудимого, судья выносит постановление о возвращении уголовного дела прокурору для передачи его по подследственности и производства дознания в общем порядке (ч. 4 ст. 226.9 УПК РФ).
Что-то подобное относительно решения дознавателя в законе отсутствует. Тем самым ему предоставлена легитимная возможность завершить производство сокращенного дознания составлением итогового процессуального документа — обвинительного постановления, в основу которого положены доказательства, предопределенные самооговором подозреваемого. Законно ли это? Вряд ли. На наш взгляд, дознаватель тоже должен иметь право отказывать в удовлетворении ходатайства подозреваемого в ситуациях, когда он не убежден в его причастности к совершению преступления (в том числе не исключает возможность самооговора).
Любому процессуалисту известна популярная фраза о царице доказательств. Так в римском праве называли признание вины, которое делает излишними все иные доказательства, улики и дальнейшие следственные действия. Это и составляет основу презумпции вины (презумпции виновности). В настоящее время в качестве законодательно закрепленной правовой нормы презумпция вины существует в гражданском и административном праве, и то лишь при определенных обстоятельствах. Внедрение презумпции вины в уголовное право и уголовный процесс — вопрос весьма опасный, хоть и обсуждаемый в последнее время. Международные конвенции (к примеру, Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.) и национальные конституционные акты прямо запрещают саму возможность применения презумпции вины.
В соответствии со ст. 49 Конституции Российской Федерации и ст. 14 УПК РФ признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинения только при подтверждении признания обвиняемого всей совокупностью доказательств по уголовному делу. Принцип презумпции невиновности в процессе установления обстоятельств по уголовному делу гарантирует обвиняемому отсутствие
предвзятости со стороны государственных органов и должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство.
Предмет доказывания является главенствующей процессуальной категорией, являясь сочетанием как предмета обвинения, так и предмета защиты. Также предмет доказывания доминирует перед другой категорией — пределами доказывания — как связь цели и средств ее достижения1.
Важность правильного определения обстоятельств, подлежащих доказыванию, подчеркивается отрицательными последствиями, которые неминуемо наступают при необоснованном сужении предмета доказывания. Как исключить самооговор, обвинительный уклон и прочие негативные последствия? Ответ на этот вопрос останется риторическим, пока мы не изменим подход правоприменителя к предмету доказывания в процедуре сокращенного дознания.
С одной стороны, дознавателю в ч. 1 ст. 226.5 УПК РФ предписано устанавливать суженный, в сравнении со ст. 73 УПК РФ, предмет доказывания: событие преступления, характер и размер причиненного им вреда, виновность лица в совершении преступления. В пп. «в» п. 3 ч. 1 ст. 226.8 УПК РФ подчеркивается необходимость доказывания именно этих обстоятельств, поскольку прокурор уполномочен направлять уголовное дело дознавателю для производства дознания в общем порядке лишь тогда, когда собранных доказательств в совокупности недостаточно для обоснованного вывода о событии преступления, характере и размере причиненного им вреда, а также о виновности лица в совершении преступления.
Но с другой стороны, ч. 1 ст. 226.7 УПК РФ обязывает дознавателя указать в обвинительном постановлении обстоятельства, перечисленные в п. 1—8 ч. 1 ст. 225 УПК РФ, т.е. такие же сведения, что и в обвинительном акте. Чтобы выполнить это требование, дознаватель при производстве дознания в сокращенной форме должен установить весь круг обстоятельств, предписанный ст. 73 УПК РФ, аналогичный тому, что и при производстве дознания в общем порядке: данные о лице, привлекаемом к уголовной ответственности; место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие
значение для данного уголовного дела; обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание и данные о потерпевшем2.
Иными словами, в законе нет жесткого требования, которое освобождало бы дознавателя от обязанности устанавливать все элементы предмета доказывания. В пользу этого говорит также то, что возможность производства дознания в сокращенной форме напрямую зависит от выяснения обстоятельств, которые так или иначе связаны с личностью подозреваемого (к примеру, возраст, невменяемость и пр.). Дознание в сокращенной форме не может производиться, если подозреваемый является несовершеннолетним; имеются основания для производства о применении принудительных мер медицинского характера; подозреваемый относится к категории лиц, в отношении которых применяется особый порядок уголовного судопроизводства; подозреваемый не владеет языком, на котором ведется уголовное судопроизводство и т.д.
Таким образом, по уголовным делам, расследуемым в рамках дознания в сокращенной форме, обстоятельства, закрепленные в ст. 73 УПК РФ, должны доказываться в полном объеме. Эта точка зрения представляется нам наиболее оптимальной как с позиций уголовно-процессуального закона, так и потребностей практики. Упрощение процедуры досудебного производства (в нашем случае дознания) не должно проявлять в сокращении предмета доказывания. Это ошибочная позиция, ведущая по ложному пути доказывания, а не к достижению истины, к слову сказать, справедливо вернувшемуся в правовой обиход. В сужении предмета доказывания есть риск неполноты и односторонности расследования, что отражается не только на законности и обоснованности досудебных решений по уголовному делу, но также законности, обоснованности и справедливости приговора.
Литература
1. Конституция Российской Федерации: принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г. (с поправками, внесенными Законами Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации от 30 декабря 2008 г. № 6-ФКЗ, от 30 декабря 2008 г. № 7-ФКЗ, от 5 февраля 2014 г. № 2-ФКЗ, от 21 июля 2014 г. № 11-ФКЗ) // Собра-
ние законодательства Российской Федерации. 2014. № 31. Ст. 4398.
2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (в последующих редакциях) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 52 (ч. 1). Ст. 4921.
3. Дикарев И.С. Дознание в сокращенной форме: замысел законодателя и практический результат // Дознание в сокращенной форме: вопросы законодательной регламентации и проблемы правоприменения: Сб. ст. под общ. ред. И.С. Дикарева. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2013.
4. Теория доказательств в советском уголовном процессе / под ред. Н.В. Жогина. М., 1973.
References
1. The Constitution of the Russian Federation: adopted by popular vote 12 December 1993 (as amended by the Laws of the Russian Federation on the amendment to the Constitution of the Russian Federation dated 30 December 2008 № 6-FKZ dated 30 December 2008 No. 7-FKZ, February 5, 2014 № 2-FKZ, dated 21 July 2014 No. 11-FCL) // collected legislation of the Russian Federation. 2014. No. 31. PT. 4398.
2. Criminal procedure code of the Russian Federation of 18 December 2001, No. 174-FZ (as subsequently amended) // collected legislation of the Russian Federation. 2001. No. 52 (p. 1). PT. 4921.
3. Dikarev I.S. the Inquiry in abbreviated form: the intention of the legislator and the practical result of // the Inquiry in abbreviated form: issues of legislative regulation and law enforcement issues, collected articles, ed. by I.S. Dikareva. Volgograd: VolSU Publishing, 2013.
4. Theory of evidences in Soviet criminal process / edited by N.V. Zhogin, M., 1973.
1 См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе / под ред. Н.В. Жогина. М., 1973. С. 187.
2 См. об этом также: Дикарев И.С. Дознание в сокращенной форме: замысел законодателя и практический результат // Дознание в сокращенной форме: вопросы законодательной регламентации и проблемы правоприменения: Сб. ст. под общ. ред. И.С. Дикарева. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2013. С. 27.
