CC BY
27
УДК 343
О. А. Фарафонова
О ВОЗМОЖНОСТИ ПРОИЗВОДСТВА ПРЕДЪЯВЛЕНИЯ
ДЛЯ ОПОЗНАНИЯ ПОСРЕДСТВОМ ВИДЕО-КОНФЕРЕНЦ-СВЯЗИ
Статья 189.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает возможность дистанционного проведения допроса, очной ставки и предъявления для опознания. В данной статье рассматривается вопрос - по какой причине такое следственное действие, как предъявление для опознания, за-конодетель счел пригодным для производства в режиме видео-конференц-связи? К л ю ч е в ы е с л о в а: видео-конференц-связь, следственные действия, предъявление для опознания, допрос, очная ставка.
ON THE POSSIBILITY OF IDENTIFICATION THROUGH VIDEOCONFERENCING
Art. 189.1 of the Code of Criminal Procedure allows for remote interrogation, confrontation and presentation for identification. Why does the legislator consider it possible to conduct the presentation for identification via video conference call? The article is devoted to this issue. K e y w o r d s: video conference call, investigative actions, presentation for identification, interrogation, confrontation.
Поступила в редакцию 9 марта 2023 г.
Видео-конференц-связь (далее - ВКС) - это одна из современных информационных технологий, которая все больше проникает в уголовное судопроизводство, позволяя быстро и эффективно разрешать задачи, стоящие перед целым рядом следственных, судебных, иных процессуальных действий. Ее востребованность и большая практическая ценность обусловливаются процессуальной экономией и удобством использования, поскольку позволяют отказаться от сложных и дорогостоящих организационно-технических процедур, например обеспечения участия в судебном заседании осужденных, потерпевших, свидетелей и т. д.
Использование ВКС в российском уголовном процессе началось в 1999 г.: в мае Челябинский областной суд приступил к созданию пилотной видео-конфе-ренц-сети для дистанционного участия осужденных в судебных заседаниях, а уже в ноябре впервые в мировой практике состоялось судебное заседание по рассмотрению кассационной жалобы посредством ВКС. Впоследствии начались тенденции по все более активному внедрению ВСК в судебную практику - законодатель поэтапно предусмотрел возможность для применения указанной информационной технологии во всех судебных инстанциях: от первой до надзорной. Ввиду признаваемой большинством специалистов удачности идеи об использовании ВКС в части судебных стадий уголовного процесса и появления вполне работоспособных технических средств введение аналогичных механизмов для досудебного производства стало лишь вопросом времени1.
1 На доктринальном уровне эти вопросы начали подниматься намного раньше. Так, еще в 1970 г. А. И. Винберг обращал внимание на недостаточность уровня развития техни-
© Фарафонова О. А., 2023
Поэтому в декабре 2021 г. Уголовно-процессуальный кодекс РФ2 (далее -УПК РФ) вполне ожидаемо был дополнен несколькими положениями, предполагающими возможность производства посредством ВКС ряда следственных действий, основанных на вербальном способе восприятия информации3: допроса, очной ставки, предъявления для опознания4. Причем итоги первого года применения содержащей указанные нововведения ст. 189.1 УПК РФ показали желание следователей и дознавателей пользоваться положительным опытом использования ВСК в судебных заседаниях.
Вместе с тем полное заимствование подобных технологий для нужд досудебного производства оказалось невозможным. Во-первых, процедуры, свойственные для возбуждения и предварительного расследования уголовных дел предопределяются принципиально иными по сравнению с механизмами реализации судебной власти правовыми условиями, не предполагающими гласности, устности, состязательности и равноправия сторон. Во-вторых, в судебном производстве посредством ВКС могут проводиться только допросы или иные напоминающие допросы формы вербального диалога суда с одним из участников судопроизводства (объяснения, пояснения, возрождения и т. д.). Таким образом, перед наукой и правоприменительной практикой стоит задача, направленная на адаптацию хорошо апробированных и доказавших эффективность прикладных технологий использования ВКС в судебных заседаниях для потребностей вербальных следственных действий с учетом их характера, содержания, условий проведения и ценности познавательных результатов
В связи с этим сразу необходимо обратить внимание, что, несмотря на используемую многими авторами дифференциацию следственных действий на вербальные и невербальные, доктринальное понимание сущности первых (вербальных следственных действий) еще не предполагает единообразия, а, напротив, характеризуется рядом вариативных позиций, отличающихся друг от друга оттенками. Иными словами, ученые вкладывали и продолжают вкладывать в понятие вербальных следственных действий не совсем одинаковый смысл. Например, В. А. Образцов в качестве основного критерия вербальности выделяет устную речь как способ передачи информации5. С. А. Шейфер считает вербальными следственные действия, основанные на расспросном методе
ки для нужд уголовного процесса. В связи с этим ученый говорил о потребности отражения в уголовно-процессуальном законе достижений научно-технического прогресса и разумного использования их потенциала для потребностей различных следственных действий (см.: Винберг А. И. Техника и уголовное судопроизводство // Советское государство и право. 1970. № 7. С. 91).
2 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : федер. закон от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 05.12.2022) (с изм. и доп., вступ. в силу с 26.12.2022) // Рос. газета. 2001. 22 дек.
3 Подробнее о сущности вербального способа познания в уголовном судопроизводстве см., например: Россинский С. Б. К вопросу о развитии теории доказательств в уголовном процессе // Российский криминологический взгляд. 2013. № 3. С. 354-365.
4 О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : федер. закон от 30 декабря 2021 г. № 501-ФЗ // Рос. газета. 2022. 11 янв.
5 См.: Образцов В. А. Криминалистика. Цикл лекций по новой программе курса. М., 1996. С. 267.
получения информации6. А. Б. Соловьев связывает вербальный характер следственных действий с получением показаний и их проверкой с помощью других следственных действий, а также с тем, сопряжены они с дачей показаний или нет7. А. В. Победкин к узкому значению вербальности, которое заключается в приравнивании вербальной информации исключительно к устной, относится с определенной долей критики. Существуют и другие точки зрения.
Однако при этом специалисты сходятся во мнении, что наиболее типичными следственными действиями являются допрос и очная ставка. Эти познавательные приемы соответствуют пониманию вербальности как по своему предназначению, так и по методам восприятия полезных сведений. Тогда как близкое по природе, но все же предполагающее некоторые особенности предъявление для опознания авторы оценивают весьма по-разному. Например, В. А. Образцов относит его к числу вербальных следственных действий, аргументируя свою точку зрения его целями, сводящимися к получению от человека личностной информации на основе речевого общения8. Видимо, по этой же причине законодатель поместил положения, регламентирующие допрос, очную ставку и предъявление для опознания в общую главу Уголовно-процессуального кодекса. С. А. Шейфер и С. Б. Россинский пишут о смешанном характере предъявления для опознания, основанном на сочетании вербальности и невербальности (расспроса и наблюдения), об интеграции приемов получения словестной информации с наглядно-образным восприятия материальных фрагментов объективной реальности9. А. В. Победкин также обращает внимание на то, что сущностная часть информации, получаемая в ходе производства данного следственного действия является невербальной; вербальные сведения лишь сопровождают процесс наблюдения и являются формой его выражения10, а значит следственное действие не может считаться чисто вербальным.
В связи с этим возникает закономерный вопрос: разумно ли было правотворческое решение о возможности проведения предъявления для опознания в досудебном производстве посредством ВСК? Обладает ли данное следственное действие достаточной степенью однородности с допросом и очной ставкой для того, чтобы осуществляться в режиме, исключающем непосредственный визуальный контакт опознающего субъекта с опознаваемым объектом?
Ответ на данный вопрос представляется положительным. Ведь в отличие от допроса и очной ставки, известных еще с дореволюционных времен, предъявление для опознания ранее вообще не было наделено автономным познавательным смыслом и получило автономную процессуальную форму значительно позже. Впервые оно было регламентировано в качестве самостоятельного следственного действия лишь во время проведенной на рубеже 1950-1960-х гг.
6 См.: Шейфер С. А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. М., 2001. С. 23.
7 См.: Соловьев А. Б. Система следственных действий как средство уголовно-процессуального доказывания : науч.- метод. пособие. М., 2006. С. 45.
8 См.: Образцов В. А. Криминалистика : учеб. для вузов. М., 1997. С. 267-269.
9 См.: Шейфер С. А. Указ. соч. ; Россинский С. Б. Досудебное производство по уголовному делу : сущность и способы собирания доказательств. М., 2021. С. 326.
10 См.: Победкин А. В. Теория и методология использования вербальной информации в уголовно-процессуальном доказывании : дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2005. С. 406.
известной реформы процессуального законодательства и нашло отражение в ст. 164-165 УПК РСФСР 1960 г.11 и соответствующих статьях уголовно-процессуальных кодексов других союзных республик. Поэтому в более ранних публикациях предъявлению для опознания обычно отводилась роль особой формы допроса, тогда как после его правовой легализации учёные стали писать о нем как о самостоятельном следственном действии, подчеркивая его смешанный характер, предполагающий достаточно большую вербальную составляющую12. Ведь процессуальный порядок его проведения и выработанные для его эффективности тактические рекомендации предполагают более сложные познавательные алгоритмы, чем просто узнавание предъявленного объекта, чем просто «тыканье пальцем» в опознанный предмет или опознанного человека13. Так, в соответствии с ч. 7 ст. 193 УПК РФ опознающему лицу предлагается устно назвать приметы или особенности, предопределившие отождествление представленного объекта с запечатленным в его памяти мысленным образом. Помимо этого в публикациях по криминалистической тактике говорится о целесообразности постановки перед таким лицом дополнительных, в частности уточняющих, вопросов. Как полагает С. Б. Россинский, предъявление для опознания просто изобилует накоплением различных вербальных сведений, что и предопределяет его гносеологическое сходство с допросом и очной ставкой14.
Возможность предъявления для опознания по ВКС, безусловно, имеет свои преимущества перед проведением данного следственного действия в «классическом», т. е. не дистанционном формате. Говоря о физиологических особенностях отражательного процесса человека, следует понимать, что чем больше времени проходит между первичным восприятием объекта и его повторным восприятием, тем меньше признаков, по которым лицо может опознать объект, сохраняется в его памяти. О. Я. Баев в своих работах отмечал, что «нередко опознающий и лицо, которое надлежит предъявить для опознания, находятся в различных населенных пунктах, в том числе и расположенных весьма далеко друг от друга. Более того, место нахождения одного из них (или даже обоих) может не совпадать с местом производства расследования. В этих ситуациях возникающие организационно-технические сложности существенно препятствуют оперативности предъявления лица для опознания в натуре15. Учитывая, что от результатов опознания зачастую зависит направление и ход расследования, следователям приходилось решать эту проблему, предъявляя объекты по фотографиям. Но такое предъявление «менее надежно и убедительно, чем опознание лица в натуре»16 по ряду причин. Неудивительно, что предоставленная законодателем возможность проведения дистанционного предъявления получила положительную оценку как со стороны практических работников, так
11 Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 г. № 177-ФЗ (в ред. от 25.07.1960). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
12 См.: Лившиц Е. М., Белкин Р. С. Тактика следственных действий. М., 1997. С. 152.
13 См.: Россинский С. Б. Досудебное производство по уголовному делу : учебник. М., 2022. С. 170.
14 См.: Там же. С. 171.
15 Баев О. Я. Тактика уголовного преследования и профессиональной защиты от него. Следственная тактика : науч.-практ. пособие. М., 2003. С. 270-271.
16 Там же. С. 270-271.
и в научных публикациях. Конечно, о совершенстве порядка проведения дистанционного следственного действия говорить еще не стоит, так как не в полной мере наработана процедура его проведения и у работников следственных органов часто возникает множество вопросов относительно того, как правильно организовать в техническом плане предъявление для опознания, как в полной мере обеспечить права участников, каким образом составлять протокол следственного действия и др.
Например, в каких-то ситуациях целесообразнее предъявлять именно фотографии лиц или предметов, так как учитывая технические возможности передачи визуальной информации, мы понимаем, что не всегда у опознающего будет возможность установить те существенные признаки, по которым он укажет на то или иное лицо или объект как на опознаваемый. Качество связи не всегда позволяет с точностью передать все приметы и особенности опознаваемого объекта. Кроме того, ситуация усложняется тем, что не исключены неблагоприятные условия обстановки по месту нахождения опознаваемого лица (плохое освещение, небольшая площадь помещения из-за чего не представляется возможность «в полный рост» разместить статистов и опознаваемое лицо), что усугубит процесс обзора объектов. В этом случае необходимость использования ВКС вообще отпадает, так как в соответствующий орган по месту нахождения опознающего достаточно направить поручение о проведении следственного действия. В связи с этим возникает вопрос, как разграничить данные ситуации и решить, каким образом эффективнее проводить опознание - в традиционном формате или дистанционно?
Даже в классическом формате процедура производства предъявления для опознания трудоемкая и требует достаточно тщательной подготовки, включающей в себя ряд мероприятий. При принятии решения следователем о проведении данного следственного действия посредством ВКС он должен понимать, что такие условия проведения являются специфическими, соответственно вопросы, касающиеся подготовки, порядка проведения, а также обеспечения прав участников приобретают особое значение.
Введение ст. 189.1 в УПК РФ стало достаточно серьезным шагом законодателя к распространению достижений современных технологий на досудебную стадию уголовного судопроизводства. Полагаем, что проведение предусмотренных статьей следственных действий в режиме ВКС докажет свою эффективность и станет поводом задуматься, каким образом можно адаптировать иные процессуальные действия для данного формата.
Академия управления МВД России Фарафонова О. А., адъюнкт
Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs
of the Russian Federation Farafonova O. A., Post-graduate Student Е-mail: [email protected]
