CC BY
53
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2016. № 6
Дмитрий Александрович Егорченков,
директор Института стратегических исследований и прогнозов Российского университета дружбы народов (Россия), e-mail: egorchenkov@ isip.su
О ВОЗМОЖНОСТИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ГЕОПОЛИТИЧЕСКОГО МЕТОДА ПРИ РЕКОНСТРУКЦИИ СМЫСЛОВ СОБЫТИЙ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
Статья посвящена возможности использования геополитического метода при изучении событий древней истории. Подчеркивается, что подавляющее большинство современных очагов нестабильности (Ближний Восток, Центральная Азия, Балканы, Балтика, Северное Причерноморье, Южно-Китайское море) на протяжении всей зафиксированной в письменных источниках истории были зонами столкновения интересов. Ключевым становится изучение не цивилизаций в чистом виде, а геополитических регионов и их контактных зон. Обозначается актуальность геополитических подходов наряду с научной критикой источников и применением инновационных методов в археологии. При этом было бы небесполезно видеть одной из основных целей исторического познания изучение становления настоящего в прошлом и тех факторов, которые универсально определяют это «становление» в рамках броделевского longue durée. Обозначается, что такой подход позволит закрепить важный для будущего смысловой тезис о «непрерывности истории», невозможности ее дискретного деления.
Ключевые слова: геополитический метод, геополитика, цивилизация, история, регион, лимитроф, longue durée, Египет, Дельта, Левант, гиксосы.
Dmitriy Aleksandrovich Egorchenkov,
Director, Institute for Strategic Studies and Forecasts, Russian Peoples' Friendship University (Russia), e-mail: [email protected]
THE POSSIBLE APPLICATION OF THE GEOPOLITICAL METHOD IN THE RECONSTRUCTION OF MEANINGS OF EVENTS IN ANCIENT HISTORY
This article examines the possibility of applying the geopolitical method in the examination of events in ancient history. The author emphasizes that the overwhelming majority of today's hotbeds of instability — the Middle East, CentraI Asia, the Balkans, the Baltics, the northern Black Sea and the South China Sea — have been zones of conflicting interests throughout recorded history. The key point
is the study not of civilizations in their pure form, but of geopolitical regions and their contact zones. The article highlights the relevance of geopolitical approaches along with scholarly criticism of sources and the application of innovative methods in archeology. At the same time, the author continues, it would be useful to see one of the main goals of historical cognition become the study of the formation of the present in the past and of those factors that universally define this "becoming" within the framework of the Braudelian "longue durée. " The author expresses the hope that such an approach will help to consolidate the semantic thesis of the "continuity of history" — which is important for the future — and reinforce the impossibility of the discrete division of the past.
Key words: geopolitical method, geopolitics, civilization, history, region, limitrophus, longue durée, Egypt, the Delta, the Levant, the Hyksos.
Всякий феномен человеческой жизни — звено цепи, проходящей через века.
М. Блок
Введение
Сегодня бытует представление о геополитике как дисциплине (или даже явлении), существующей и возможной исключительно на срезе современности. Она-де занимается вопросами «евразийства» и «атлантизма», проблематикой постсоветского пространства, изучает развитие региональных конфликтов и «приводные механизмы» глобальных кризисов эпохи постмодерна.
В экспертной среде существует более взвешенное понимание, что комплекс геополитических факторов носит универсальный характер, а ретроспективный анализ признается одним из инструментов построения геополитических конструкций: «Исторический метод также издавна применяется во всех общественных науках. Он требует изучения всех явлений жизни в последовательном временном развитии, выявлении связи прошлого, настоящего и будущего. Этот метод в геополитике, как и в философии, социологии, истории, политологии, — один из важнейших. Первый русский профессиональный социолог М.М. Ковалевский (1851-1916) на базе сравнительного и исторического методов предложил историко-сравнительный метод. Он хорошо известен и не нуждается в особых комментариях»1. Такой подход характерен не только для современных российских исследователей2.
1 Нартов Н.А. Геополитика: Учебник для вузов. М.: ЮНИТИ, 1999.
2 Sen D. Basic Principles of Geopolitics and History: Theoretical Aspect of International Relations. Delhi: Concept Publishing Company, 1975.
Думается, что именно основанная на такой априорной посылке («история известна») практическая неготовность полноценно учитывать при геополитическом анализе действительности весь массив исторических знаний приводит политтехнологов и военно-политические элиты нашего времени в «ловушки», подобные Афганистану и Ираку, Вьетнаму и Сирии. И здесь мы должны, конечно, вспомнить слова Гегеля о том, что «известное вообще — от того, что оно известно, еще не познано»3.
В реальности, как представляется, без учета историко-полити-ческих, социокультурных и прочих особенностей формирования и развития тех или иных современных регионов вновь и вновь будут возникать очередные огненные очаги нестабильности в «болевых точках» физической карты. Единственным лекарством, способным хотя бы в какой-то мере влиять на мировоззрение и способ мышления мирового политического класса, в данном случае является концепция геополитического пространственно-временного континуума.
Действительно, подавляющее большинство современных очагов нестабильности (Ближний Восток, Центральная Азия, Балканы, Балтика, Северное Причерноморье, Южно-Китайское море) на протяжении всей записанной человеческой истории были зонами столкновения геополитических интересов государств и цивилизаций. Новый пример нам дает текущая ситуация в Сирии, которая, наверное, в сотый раз в своей истории стала ареной столкновения региональных и внешних политических сил, что свидетельствует об исторических истоках современных проблем. Их решение возможно только при полноценном понимании тех механизмов и закономерностей, которые определяют сущность этих геополитических пространств.
Первым важным этапом здесь могло бы стать более широкое применение геополитического метода в рамках серьезных исторических исследований, создания научных реконструкций и их осмысления. Оговоримся сразу, что речь в данном случае не идет только об изучении узкой и специфической части общеисторического комплекса знаний — политической реальности прошлого. Важно подчеркнуть, что изучаемая область видится и более широко, чем тот круг вопросов, которыми занимается, например, история международных отношений, потому что эта дисциплина в своей практической работе сконцентрировала взгляд на изучении международных документов и внешнеполитических маневров. Скрытые спусковые механизмы военных конфликтов, сам процесс накопления
3 Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. М.: Наука, 2000. С. 22.
внутренних и внешних противоречий не являются, собственно, предметом изучения и военной истории.
В итоге — полноценный анализ причин, толкающих реальный исторический процесс в точках соприкосновения не только государств, но и более крупных разнокультурных общностей, фраг-ментируется в поле зрения «отраслевой» исторической мысли, а в сознании политических и военных элит — мифологизируется (если взять совсем близко к нам — например, события 1917 г. на Восточном фронте, Брестский мир, интервенция). Иногда такая околонаучная мифология доводит до лженаучных политических «оговорок» или «акций», которые при этом самым прямым образом влияют на состояние общественного сознания.
Прежде всего, обозначенная фрагментация не отвечает на вопрос, почему так, а не иначе? Какие объективные факторы повлияли на тот или иной исход политических процессов в прошлом? Этот вопрос приобретает ключевой характер в том случае, если есть надежда использовать исторический опыт для предотвращения политических конфликтов в будущем. Кроме всего прочего, именно такой подход позволит закрепить важнейший, на наш взгляд, для будущего России тезис о непрерывности истории, невозможности ее дискретного деления. «Сегодня наступило время решительно выступить против этих представлений, ибо с расширением мира, его экономической унификацией и в то же время — политической раздробленностью прошлое тех или иных обществ, как никогда раньше, становится одной из причин конфронтации между государствами, народами, культурами и этносами...»4.
В свою очередь, геополитический анализ вполне успешно, в том числе прогностически, работает в сложнейших условиях современности, и его инструментарий может быть полезным для определения внутренних законов развития человеческого общества, оценки/ переоценки накопленной информации о жизни других исторических эпох. Думается, что в этом смысле эффективность практических разработок американских Центра стратегических и международных исследований при Университете Джонса Хопкинса или Института Альберта Эйнштейна не может быть легко опровергнута.
Поиски и выделение геополитических закономерностей на длительной временной шкале — это задача одновременно увлекательная и небесполезная. Ведь геополитический подход, примененный
4 Ferro M. Comment on raconte l'histoire aux enfants à travers le monde entier. Paris: Payot, 1981; Film et Histoire / Ed. M. Ferro. Paris: Éditions de l'École des Hautes Études en Sciences Sociales, 1984.
к совсем уже отдаленной истории, может значительно помочь ее дальнейшей систематизации и философскому осмыслению, возможно, нахождению скрытых или даже стертых временем логических элементов мозаики.
Тем более что усилиями тысяч ученых разных отраслей науки историческое знание накапливает все возрастающие объемы информации. И эти объемы, очевидно, нуждаются в интерпретации, установлении взаимосвязей между массивами данных, добываемых в ходе современных междисциплинарных исследований. В противном случае все они грозят остаться уделом узкой группы специалистов. А значит — потерять широкое научное, культурное, образовательное и даже политическое значение.
Есть основания полагать, что геополитический подход может явиться своего рода «скелетной структурой» для нанизывания всего объема гуманитарных и естественнонаучных знаний — в целях углубленного системного исследования конкретных исторических ситуаций. Его использование открывает новые теоретико-методологические и конкретно-исторические горизонты в исследовании даже такой отдаленной исторической эпохи, как античность5.
Выявление элементов обозначенных закономерностей развития в древних обществах чрезвычайно полезно и для того, чтобы убедиться в адекватности и применимости современных геополитических методов, и в конечном итоге ведет к отработке методологии исследований современных процессов в «лабораторных» условиях, когда все реперные точки от начала и до конца известны и уже обрели очевидные геополитические смыслы.
При этом под геополитическим подходом нужно понимать не примитивный «мэппинг» с доминантой пространственно-географического фактора — («хартлэнд-римлэнд», географический детерминизм) в духе классиков американской или германской геополитических школ начала XX в., а, скорее, изучение комплекса связанных с конкретной территорией явлений. То есть «гео» предстает как совокупность социальных и несоциальных факторов и становится здесь универсальной подосновой происходящих процессов.
Историческая реконструкция, основанная на широкой смысловой привязке (включая данные геологии, климатологии, биологии, лингвистики и т.д.), значительно облегчает понимание, например, сохранившихся текстовых источников, помогает исключать из научного осмысления очевидную исследовательскую мифологию.
5 Козловская В.И. Геополитический подход и его роль в изучении всеобщей истории // Локус: люди, общество, культуры, смысл. 2010. № 2. С. 64-71.
Более того, сегодня уже нет необходимости, подобно Л.Н. Гумилеву6, доказывать огромное влияние, которое оказывают экологические факторы на ход исторического процесса. Сейчас уже ясно, что малейшие климатические сдвиги вызывали тектонические изменения политических карт целых регионов, создавали новые геополитические реальности. При внимательном рассмотрении даже объективные данные современной археологии не дают усомниться в том, сколь сложным было сочетание геополитических подпространств (экономических, культурных, религиозных и т.д.) уже на самых ранних этапах развития человеческих обществ.
Дополнительное понимание многих аспектов древней истории дает и предложенный С.А. Нефедовым факторальный анализ, который подкрепляет классические исторические методы изучения анализом демографических и технико-инновационных колебаний7.
Сегодня более чем очевидно, что изучение древней истории не может ограничиваться доскональным исследованием отдельных культур и цивилизаций. А именно на этом принципе по инерции строятся многие академические работы, например, по истории Древнего Востока. С уверенностью можно сказать, что такой подход, отсылающий нас к буддистской притче «о слоне и слепцах», должен быть как можно скорее изжит. В этом смысле очень показательна аннотация к ставшей уже классической работе Л.С. Васильева «История Востока»8: «История Востока излагается с глубокой древности и до сегодняшнего дня в рамках единой авторской концепции. Смысл ее в том, что традиционный Восток структурно отличен от Западной Европы со времен античности». То есть вместо поиска взаимных влияний мы пока занимаемся или поиском различий, или глубоким изучением деталей прошлого. Оба эти направления, без сомнения, несут свой важный научный заряд. При этом было бы небесполезно видеть одной из основных целей исторического познания изучение постепенного становления настоящего в прошлом и тех факторов, которые универсально определяют это становление9. О важности
6 Гумилев Л.Н. По поводу предмета исторической географии. Ландшафт и этнос, III // Вестник Ленинградского университета. Серия «Геология и география». 1965. № 18. Вып. 3. С. 112-120.
7 Нефедов С.А. Факторный анализ исторического процесса. История Востока. М.: Территория будущего, 2008.
8 Васильев Л.С. История Востока. Т. 1. М.: Высшая школа, 1998.
9 «Бывают в природе и жизни движения "к ничему". Только "от ничего", пожалуй, не бывает. От чего-нибудь всегда» (Ленин В.И. Конспект книги Гегеля «Наука логики» // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 29: Философские тетради. 5-е изд. М.: Политиздат, 1969. С. 119).
такого подхода много лет говорит и французская историческая школа в рамках броделевского longue duréew.
Переход от мозаичного или даже национально-странового подхода, основанного в действительности на политических реалиях только лишь XIX-XX вв., к изучению истории развития малых и больших геополитических пространств видится одной из наиболее плодотворных ветвей такого развития истории как науки.
Необходимо также четко отдавать себе отчет в том, что пора «решительно отмежеваться от традиционного понимания геополитики как дисциплины, призванной изучать исключительно или преимущественно территориальный аспект международных отношений и лежащий в основе этого подхода географический детерминизм, а также от трактовки геополитики как внешнеполитической стратегии, направленной на экспансию и гегемонию»11.
Как это ни парадоксально, хорошо описывает философию геополитического исследования истории конструкция, предложенная классиками отечественного ситуационного анализа — Е.М. Примаковым и М.А. Хрусталевым: «Она исходит из представления о международно-политических ситуациях как целостных динамических подсистемах»12. С тем лишь дополнением, что такие подсистемы — явление более широкое, чем только «ситуации».
Итак, о чем же на практике идет речь? Что может представлять из себя геополитический метод исследования древней истории?
Метод
Ключевым посылом для нас является то, что исторический процесс протекает не изолированно внутри тех или иных политических образований или цивилизаций, а в рамках конкретных регионов и субрегионов. Сложно спорить с тем, что внутренняя логика любых исторических событий определяется соотношением ряда показателей, которые в базе своей сводятся ко вполне очевидным естественным и социальным категориям. Именно они обуславливают возможность удовлетворения человеком собственных
10 «Историю в целом можно понять только при сопоставлении с этим необозримым пространством медленной истории. Только так можно выявить действительный фундамент исторических событий» (Бродель Ф. История и общественные науки. Историческая длительность // Философия и методология истории / Под ред. И.С. Кона. М.: Прогресс, 1977. С. 127; ГрабскиА.Ф. Фернан Бродель: вопросы методологии истории цивилизаций // Цивилизации. Вып. 1. М.: Наука,1992. С. 120-134).
11 ГаджиевК.С. Геополитика. М.: Международные отношения, 1997. С. 17.
12 Примаков Е.М., Хрусталев М.А. Ситуационные анализы. Методика проведения. Очерки текущей политики. Вып. 1. М.: Научно-образовательный форум по международным отношениям; МГИМО МИД России, 2006.
потребностей — как материальных (питание, размножение и т.д.), так и идеальных (власть, религия, творчество и т.д.). Отправной же точкой всегда становится среда, именно она запускает социальные процессы, события политической истории, которые остаются в источниках или фиксируются в материальной культуре.
Думается, что для анализа геополитической ситуации в прошлом (в ходе геополитической реконструкции) исследователю потребуется пройти через несколько этапов:
1. Этап определения геополитического региона на пространственно-временной шкале и формулирования гипотезы.
Необходимо учитывать, что первоначальный выбор региона только в теории всегда жестко однозначен. На практике границы региона в ходе исследования могут уточняться.
2. Этап вычленения исторической информации из доступного комплекса источников, определение уровня ее достоверности, систематизация по матрице факторов и «мэппинг».
Здесь нужно отметить, что наиболее верным в рамках геополитического подхода и работы с источниками представляется следование методике школы «Анналов», т.е. расширенному пониманию исторического источника, как «всего, что человек говорит, пишет, все, что он изготавливает, все, к чему он прикасается»13. Особый подход к его изучению предполагает задавание ему вопросов и проникновение в его идейную подоплеку, чтобы понять образ мысли и мотивацию людей древности, а также раскрыть внутреннюю логику политических событий и изменений.
3. Этап системного анализа матрицы факторов.
Позволяет определить баланс сил в изучаемом регионе в изучаемый момент времени, обозначить существующие взаимосвязи и определить факторы дестабилизации, которые в данном случае можно рассматривать в качестве условных «движущих сил» исторического процесса.
Как правило, базовый набор факторов укладывается в следующую схему, но не ограничивается ею:
- Физико-географические. Общие: геологическая структура, ключевые отличительные особенности ландшафта, элементы объединения и разъединения. Месторасположение: позиционирование, зональность, центры, доступность. Протяженность: общая и относительная, пределы и границы. Рельеф и конфигурация: морфологический анализ. Транспортная доступность: дороги, иные коммуникационные линии, точки пересечения транспортных ком-
13 Блок М. Апология истории, или Ремесло историка / Пер. Е. Лысенко. М.: Мысль, 1986. С. 39.
муникаций. Гидрография: реки, озера, источники (особое внимание к пограничным или трансграничным зонам). Побережья и моря: состав и характер, гавани, острова, морские пути, порты. Климат: климатические зоны, микроклимат, основные метеорологические явления, сезонность, природные катастрофы, климатические колебания. Флора: основные характеристики, протяженность лесов, степей, аридизация. Фауна: основные виды и их влияние на жизнедеятельность человека, одомашнивание, миграции.
- Ресурсные. Общие: нехватка, достаточность, избыточность. Пищевые: характер, доступность. Производственные: стройматериалы, металлы и другие ископаемые. Неминеральные: специи, благовония. Энергетические: типы, доступность, возможная кон-фликтогенность. Эволюция потребления ресурсов: колебания и их причины.
- Экономические. Общие: экономическая система, история ее складывания, развитие на момент исследования. Система организации труда: активное население, классовый состав. Технологический уровень: основные технологии, военное производство, эволюция. Торговля: импорт, экспорт, объемы, баланс, внешняя зависимость, торговые пути.
- Социокультурные. Демография: история заселения, численность, плотность, особенности расселения, миграции, урбанизация. Этнический состав: расы, этносы, данные генетики, гомогенность, центробежные и центростремительные тенденции. Языки и диалекты: состав, эволюция, внешняя и внутренняя проекции. Религия: описание, эволюция, разногласия, развитие религиозных представлений, объединяющая/разъединяющая сила, реформация, внешняя и внутренняя проекции. Психология и черты личности: самоидентификация, парадигма «свой — чужой». Культура, образование, наука: состав, отличительные черты, идеология, система передачи знаний.
- Военно-политические. Общая: зона военных интересов, военная стратегия, альянсы. Армия: рода войск, численность, командование, стратегия и тактика, дисциплина, оборонительные рубежи, крепости, комплектование войск, снабжение, наемники, иностранные войска на территории. Оружие и материальная часть: происхождение, состав, производство. Система военной информации: разведка, пропаганда. Общественная значимость: положение военных в обществе, военная история, военная героика.
- Политико-психологические. Политическая элита: состав, ценности, агрессивность, идеология. Политические лидеры:
образование, личностные качества, темперамент, дисциплина, профессионализм, авантюризм, семейные и династические связи, поведение в нестандартных ситуациях. Легитимация и разделение власти внутри общества. Региональное политическое лидерство. Региональное военное лидерство. Региональное религиозное лидерство. Региональное экономическое лидерство.
- Социополитические. Социополитическая ситуация, социопо-литическая конфликтность, элементы национальной идентичности, понятие социальной правды. Государственное устройство, форма правления, бюрократическая система и т.д.
- Иные (зависят от конкретных условий и целей исследования).
4. Этап исторической реконструкции, в ходе которой упомянутые выше взаимосвязи и факторы дестабилизации складываются в непротиворечивую абстрактную модель происходивших событий.
5. Этап финальной проверки гипотезы через анализ реальных геополитических последствий происходивших событий.
ГИПОТЕЗА
Ж
Определение геополитического региона
JL
Определение круга достоверных источников
□ Сбор
□ Критика
□ Интерпретация
□ Выбор
Физико-географические
Ресурсные
Экономические
Социокультурные
Военно-политические
Политико-психологические
Социополитические
Иные
#
Основные факторы
V.
Проверка геополитических последствий
Эволюция/Тенденция
(Предмет исследования ) ( Анализ ) ( Синтез )
зе
вывод
Рис. 1. Этапы историко-геополитического исследования
Каким же может быть сегодня плодотворный симбиоз истории и геополитики в рамках описанного метода и вышеупомянутого геополитического пространственно-временного континуума?
Думается, что особое внимание должно быть уделено изучению зон соприкосновения государств, цивилизаций, «силовых полей» — так называемых лимитрофов14 (от лат. limes — «дорога», «граничная
14 Цымбурский В.Л. Народы между цивилизациями // Pro et Contra. 1997. Т. 2. № 3. С. 155-162.
тропа», позже — просто «граница»), а также «геополитических пространств»15 как таковых. Эти понятия крайне важны и для реконструкции прошлого, и для понимания современных региональных и глобальных вызовов.
Еще один значимый для нашего дальнейшего размышления элемент вводит американский географ С. Коэн16. В своем анализе геополитических процессов современности он говорит о так называемых «регионах-воротах» (gateway regions). Формально это территории внутри определенной цивилизации, на которых системообразующие признаки этой цивилизации или государства размываются под влиянием иных, как правило соседних, социокультурных обществ. Проявляется это в том числе в проницаемости границ, смешанном культурном, этническом, лингвистическом, религиозном составе населения.
Именно такие «ворота» чаще всего являются преддвериями классических «фронтиров» в значении условно «ничейных» зон, за контроль над которыми государства и цивилизации и по сей день ведут длительные и часто бесцельные столкновения. При этом именно сочетание таких зон, например, с торговыми путями дает возможности для развития всех граничащих территорий, государств, цивилизаций.
Полноценно, как нам кажется, все эти феномены могут быть изучены именно в исторически удаленных условиях, где аберрации близости не влияют на качество геополитической апперцепции.
Важно, что тем самым может быть решена классическая «квантовая проблема» геополитики, суть которой сводится к тому, что ученый неотделим от материнского социокультурного контекста и оценивает происходящие геополитические события с неизбежной пристрастностью. В случае работы, скажем, с античным материалом проблема «наблюдателя» — при соблюдении строго научного подхода к работе — отпадает сама собой17.
Рассмотрим пример того, как применение геополитического подхода переносит акценты в рамках известных исторических сюжетов.
15 ЭмировР.М. Содержание и смысл понятий «территория» и «геополитическое пространство» // Геополитический журнал. 2015. № 4 (11). С. 24-29.
16 Cohen S. Geography and Politics in Devided World. London: Methuen, 1964.
17 Лженаучные подходы вроде истории «древних укров» в украинской историографии в данном случае можно игнорировать как очевидный бред.
«Дельта — Левант»
Обратимся к истории Древнего Египта, с одной стороны, как цивилизации и государства, прошедшего за 3,5 тыс. лет фактически непрерывной истории все возможные внешне- и внутриполитические стадии, а с другой — в качестве идеального «гомункула», ритмы которого были накрепко связаны со стечением огромного комплекса геоисторических превратностей в рамках большого древнего Ближнего Востока и Восточного Средиземноморья.
Нижний Египет в этом смысле может рассматриваться как неотъемлемая часть контактной зоны, которая условно ограничивается заливом Искандерун на севере, Синаем — на юге и Иорданским нагорьем — на востоке. Таким образом, Нильская Дельта с самых древних времен была западной точкой этой зоны и, как мы увидим ниже, обладала всеми признаками gateway region. Замыкают «круг» Крит, Кипр, острова Эгейского бассейна и юг Пелопоннеса.
Рис. 2. Схема геополитического региона «Дельта — Левант»
При этом сама по себе Дельта Нила является и сложнейшим экологическим объектом. Сегодня ее площадь составляет около 24 тыс. кв. км, длина по реке — 93 км, а ширина на побережье Средиземного моря — 245 км. Дельта представляет собой равнину, покрытую мощными слоями речных и морских аллювиальных отложений. Лишь в отдельных местах над равниной возвышаются небольшие холмы, в среднем не выше 12 м над уровнем моря. Северная часть изрезана песчаными косами и лагунными озерами (Марьют, Йдку, Буруллус, Манзала), сильно заболочена и, как следствие, труднопроходима. Северо-восточный участок Дельты, заходящий на Суэцкий перешеек, является равниной с волнообразной поверхностью. Значительная часть этой территории занята озером и лагуной Манзала, здесь же протекают самые значительные рукава Нила. Мощность аллювия, состоящего из ила, в районе Манзала колеблется от 15 до 25 м. На протяжении последних 5 тыс. лет Дельта выдвинулась в Средиземное море на 50 км (со скоростью 10 м в год). При этом данные геологии и археологии говорят нам о том, что рукава Нила также не раз меняли свои русла.
Например, в правление Сети I (19-я династия) Пелусийский рукав располагался намного западнее. А в начале 800-х гг. н.э. произошел катастрофически мощный и быстрый выброс нильского аллювия в Дельту, что привело к наращиванию суши в виде обширной береговой равнины (мощностью осадков от 6 до 15 м, протяженностью 35 км и шириной до 12 км) в пониженной северо-восточной краевой части. Это событие вызвало перекрытие Пелусийского рукава и привело к прорыву нового рукава — Дамиетта18.
Поэтично и геополитически точно охарактеризовал Дельту еще классик французской египтологической школы А. Морэ: «Отстранившись от жары и уединения африканской пустыни, эта земля находится в постоянном контакте с оживленными путями Средиземноморья, соседствует с Аравийским перешейком, держит связь с Европой и освежается "легким ветерком с севера"»19. То есть налицо — природный мост, соединяющий как минимум Азию и Африку.
Археологические данные здесь вполне однозначны — следы тесных контактов между населением северного Египта и Ханаана
18 Чичагов В.П. История формирования Дельты Нила // Астраханский вестник экологического образования. 2014. № 3 (29). С. 23-28.
19 Морэ А. Нил и Египетская цивилизация / Пер. Т.Е. Любовской. М.: Центрпо-лиграф, 2007.
(Леванта) уходят глубоко в неолит20. Более того, на раннем этапе археологические культуры двух регионов обнаруживали значительное сходство (в том числе на основе изучения керамики) и, безусловно, отличались от облика культуры Нагада II, доминировавшей в Верхнем Египте21. При этом Верхний Египет — Долина — всегда больше смотрел на юг — за Элефантину, в Нубию.
Нужно отметить, что сами египтяне видели эту дихотомию и вовсе не делали из нее тайны. Достаточно вспомнить, что история древнеегипетского единого государства (династический период) началась с фактического завоевания Нижнего Египта отрядами фараона Нармера и строительства новой столицы Мемфиса — в геополитической контрольной точке, в том месте, где Долина Нила переходит в Дельту (кстати, нынешняя столица Арабской Республики Египет, Каир, находится фактически на том же месте). А обозначение тронного имени фараонов всегда включало титулование, говорившее как раз об объединении двух разнородных начал под властью одного правителя — тмт-ЬНу — «тот, кто от тростника—тот, кто от пчелы». Заметим также, что это древнейшее завоевание Дельты привело и к исчезновению в соответствующих культурных слоях керамики ближневосточного типа. А целый ряд памятников фараонов раннего Древнего царства содержит изображения и описания «побивания» фараонами «жителей болот», которые даже внешне отличны от завоевателей. С того же периода египтяне «двух земель», видимо, начинают спорадически военными подразделениями появляться на Синае — в поисках металлов и полудрагоценных камней.
Период между Древним и Средним царствами в научной литературе называется Первым переходным22. Однако такое название не в полной мере отражает суть длительного, охватывающего предположительно почти четверть тысячелетия политического хаоса, экономических и социальных потрясений, климатических сдвигов. В качестве интермедии отметим, что феномен «переходности» в египетской истории еще ждет своего исследователя, потому что без более детального изучения этих этапов скрытой трансформации не-
20 Кинк Х.А. Об особенностях связей Египта и стран Ханаана с окружающими странами в IV и начале III тысячелетий до н.э. // IV Сессия по Древнему Востоку, 5-10 февраля 1968 г.: Тезисы докладов / Ленинградское отделение Института народов Азии АН СССР. М.: Наука, 1968. С. 38-39.
21 Mqczynska A. The Nile Delta as a Center ofCultural Interaction between Upper Egypt and the Southern Levant in the 4th Millennium ВС // Studies in Ancient Art and Civilization. Vol. 18 / Eds. J. D^bowska-Ludwin, M.A. Jucha, P. Kolodziejczyk. Krakow: Jagiellonian University, 2014. P. 25-46.
22 Источниковедение истории Древнего Востока: Учебник для студентов исторических факультетов вузов / Под ред. В.И. Кузищина. М.: Высшая школа, 1984. С. 186.
возможно в полной мере говорить о понимании фундаментальных черт классических древнеегипетских царств.
В это время, как и во все последующие смутные эпохи, специфический характер египетского ландшафта сильно повлиял на политическое развитие страны. Растянувшийся вдоль всего течения реки и затем уходящий в лабиринты Дельты регион был совершенно лишен компактности, необходимой для поддержания строгой политической организации в период падения авторитета и эффективности центральной власти. Отдельные номы оказались замкнуты в себе, так как имели соседей только с двух сторон, северной и южной. Нужно помнить, что регионализм был очень силен на всем протяжении истории Древнего Египта, что проявилось, например, в различных вариантах иероглифического письма на севере и на юге. Не говоря уже о том, что любой намек на ослабление центральной власти вел к стремительной, как бы мы сейчас сказали, «федерализации» страны.
Так и здесь, одними из ярких примет Первого переходного периода, на которые обращают внимание такие поддерживающие друг друга египетские источники, как лейденское «Речение Ипувера» и эрмитажное «Пророчество Неферти»23, стали не только политическая раздробленность, фактическое прекращение экономических контактов с Восточным Средиземноморьем, но и, что для нас особенно важно, беспрепятственные вторжения «азиатов» в восточные районы Дельты.
Даже после второго объединения страны в Среднем царстве по инерции не только увеличиваются объемы торговых контактов с Левантом, но и продолжается физический рост левантийского присутствия на севере страны24. Грозные фараоны этого периода, в свою очередь, регулярно направляют экспедиционные корпуса — как минимум на Синай и в южный Ханаан. Цель этих походов чисто практическая—демонстрация силы и захват ресурсов, прежде всего синайской меди и древесины Сирии и Ливана, а также, безусловно, рабочей силы. Отметим, что анализ имен в разнообразных дошедших до нас списках работников этого времени выявляет серьезное увеличение числа выходцев из Леванта, в первую очередь в северных районах страны25.
23 Там же.
24 Прекрасные примеры чего дают нам изображения в Бени-Хасане (Cohen S. Uses and Abuses of the Beni Hasan Tomb Painting // Journal of Near Eastern Studies. 2015. Vol. 74. No. 1. P. 19-38), история египтянина Синухета (Тураев Б.А. Рассказ египтянина Синухета и образцы египетских документальных автобиографий. М.: Т-во скоропеч. А.А. Левенсон, 1915) и другие источники.
25 Mu-chou Poo. Enemies of Civilization: Attitudes towards Foreigners in Ancient Mesopotamia, Egypt and China. Albany: State University of New York Press, 2005.
Важнейшим геополитическим этапом стал Второй переходный период древнеегипетской истории, когда великое Среднее царство развалилось под собственным весом и стечением климатических судеб региона26. Очевидно, что именно это время, ознаменованное правлением десятков «карликовых фараонов», подчас именуемых последующими владыками просто wr (вождь; вельможа; зависимый владетель; чужеземный, т.е. неполноценный правитель)27, было хаотичной и героической прелюдией к образованию египетской военной империи Нового царства. Государства, протянувшегося от порогов Нила на юге до верховий Евфрата на севере.
Финал Второго переходного периода — гиксосское владычество в Дельте, приходящееся условно на 1650-1550 гг. до н.э.28, в действительности является своеобразной кульминацией азиатского влияния на Древний Египет и одновременно одним из самых противоречивых эпизодов более чем трехтысячелетней истории нильской цивилизации.
Заметим сразу, что проблема азиатов-гиксосов в египтологии до сих пор считается одной из наименее исследованных. В частности, в 2015 г. Европейский совет по исследованиям (European Research Council) одобрил специальный грант в целях исследования «нерешенных вопросов о происхождении, приходе к власти гиксосов и их правлении»29.
Здесь необходимо смысловое отступление. Действительно, наши знания о Древнем Египте неравномерны30. Даже использование современных исследовательских технологий и очевидные в этой связи научные успехи не могут пока заполнить все имеющиеся пробелы. Такая информационная лоскутность во многом вызвана тем, что целые столетия истории одной из первых высокоорганизованных общностей людей задокументированы подчас случайным образом, а полевая археология в силу присущих ей ограничений не способна восстанавливать сложнейшие социально-политические процессы
26 ПрусаковД.Б. Древний Египет в IV-II тыс. до н.э.: Социально-экологические факторы эволюции общества и государства: Дис. ... докт. ист. наук. М., 2001.
27 Немировский А.А. К интерпретации вербальных и графических способов сравнительной характеристики протагонистов в сказке об Апопи и Секененра // Aegyptiaca Rossica. Вып. 1: Сб. ст. / Под ред. М.А. Чегодаева, Н.В. Лаврентьевой. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2013. С. 157-176.
28 Beckerath J., von. Theban Seventeenth Dynasty // Gold of Praise / Ed. E.F. Wente. Chicago: Oriental Institute, University of Chicago, 1999. P. 21-25.
29 ERC Advanced Grant 2015. HYKSOS ENIGMA: Origins — Impact — Heritage // Academia. 2015. URL: https://www.academia.edu/12542083/ERC_Advanced_ Grant_2015_The_Hyksos_Enigma
30 Белова Г.А. Восточные пределы Египта. Новые археологические данные // Вестник древней истории. 1999. № 4. С. 159-169.
древности через анализ распределения тех или иных разрозненных и неоднозначно атрибутируемых артефактов.
Если эпохи стабильного развития (Древнее, Среднее, Новое, Позднее царства) в целом обладают некой различной по своей плотности, но все же фактологической полнотой, то переходные периоды бедны источниками всех видов. Ярко характеризовал такое положение вещей Б.А. Тураев, употребив в данном контексте эпитет «ничтожные остатки»31.
В условиях сравнительной скудности фактологического материала и отсутствия системы его анализа большой проблемой становится субъективность авторских подходов, когда исследователь в силу присущих ему культурных и научных установок искажает действительную картину.
Вот как, например, выглядит цитата из работы по-настоящему авторитетных отечественных историков: «Ряд исследователей, опираясь на археологический материал, предложили отвергнуть сведения Манефона и считать, что имело место не завоевание, а постепенное, еще с эпохи Среднего царства, проникновение азиатов в Египет. На самом деле трудно представить себе, чтобы правители Среднего царства допустили настолько бесконтрольный приток азиатов в страну, что он обернулся ее покорением»32.
Налицо интеллектуальный скачок, в рамках которого современные формы контроля государства за территориями и практики регулирования иммиграционных потоков переносятся на события четырехтысячелетней давности. И именно в этом контексте делается вывод, лишенный строгой научности. Такой метод, как представляется, уводит нас от понимания больше, чем лакуны в имеющейся фактологии. Хотя бы потому, что в истории Египта проникновение «иностранцев» в ткань государства и общества не ограничивается гиксосами, очевидно, даже не начинается с них и, безусловно, на них не заканчивается33.
Вместе с тем сегодня нельзя безоговорочно согласиться и с мыслью о том, что гиксосский период был лишь «сменой политических лидеров, а не нашествием многочисленного и значительного этнического элемента с превосходящей военной техникой и особой цивилизацией»34.
31 Тураев Б.А. История Древнего Востока. Т. I. 2-е изд. Л.: Соцэкгиз, 1936.
32 Ладынин И.А., Бухарин М.Д., Ляпустин Б.С., Немировский А.А. История Древнего Востока. М.: Дрофа, 2009.
33 Mu-chou Poo. Op. cit.
34 Save-Soderbergh Т. The Hyksos Rule in Egypt // Journal of Egyptian Archeology. 1951. Vol. 37. P. 53-71.
Это во многом опровергается археологическими свидетельствами гиксосского присутствия в Дельте, изучением которых раскопками в Телль эль-Даба (Аварисе), уже много лет занимается команда наиболее авторитетного в тематике этого периода австрийского археолога М. Битака.
И все же, несмотря на сотни гиксосских находок не только в Египте, но и в Сирии, на Крите, полной картины у нас все еще нет. Усугубляет проблему то, что большинство имеющихся в нашем распоряжении документальных источников этого времени и об этом времени — уникальны. То есть проверка достоверности изложенных в них событий фактически не представляется возможной, а значит позитивистская историческая реконструкция в данном случае напоминает интеллектуальную палеонтологию с элементами пасьянса.
Более того, только сейчас египтологи начинают осмысленно исследовать египетские тексты с точки зрения целей их создания с полным пониманием того, что не всему, что, скажем, писали на стелах и фронтонах поминальных храмов египетские фараоны, можно безусловно верить.
То есть хотим мы этого или нет, древнеегипетская история, по крайней мере в значительной своей части, является сложным продуктом представлений о ней и эволюции научной традиции ее интерпретации. Здесь достаточно вспомнить, как уже упоминавшийся нами М. Битак, подпадая под обаяние собственной теории, недавно не вполне обоснованно заявил о присутствии захоронения меджайских лучников фараона Яхмоса в Аварисе (Телль эль-Даба)35. Конечно, ситуация эта не уникальна и в той или иной мере характерна для исторической науки в целом. Однако возникает вопрос, должны ли мы теперь отказаться от попыток воссоздать объективную картину происходивших событий и ограничиться изучением, например, отдельных проявлений материальной культуры или литературных сюжетов? Уверен, что не должны.
В этой связи описанный выше геополитический метод реконструкции способен если не внести ясность, то по крайней мере наметить «шахматку» для систематизации в ней массива объективных данных и научных представлений.
Так, возвращаясь к теме геополитического анализа геоисторического региона «Дельта — Левант», нужно сказать, что третье объединение Египта и начало Нового царства фараонов, столь разительно не похожего на своих предшественников, ознаменовано
35 Matic U. "Nubian" Archers in Avaris: A Study of Culture-historical Reasoning in Archaeology of Egypt // Issues in Ethnology and Anthropology. 2014. Vol. 9. No. 3. P. 697-721.
стечением геополитических «окон возможностей», которые были упущены гиксосскими «азиатскими» правителями и одновременно успешно использованы представителями фиванского царского дома для фактического объединения «двух земель», а также начала завоевания азиатских «предгорий».
И особую роль в этом процессе сыграли в том числе особенности Дельты Нила — ее стратегическое положение, природные условия, система хозяйственных и торговых связей, пестрый этнический состав населения и история взаимодействия с Верхним Египтом. Все это во многом обусловило логику происходивших событий — не только конца гиксосского периода, но и всего последующего Нового царства.
Достаточно отметить, что фараоны 19-й династии, явные потомки выходцев с территории Леванта, переносят столицу в Дельту, где она — в том или ином виде — и сохранится вплоть до полного прекращения существования древнеегипетской цивилизации в начале нашей эры.
В качестве гипотезы, исходя из геополитических предпосылок, можно предположить, что резкая и неожиданная по всем признакам «освободительная война» фиванских фараонов Камоса и Яхмоса против «властителей предгорий» не была вызвана мировоззренческими и религиозными разногласиями или неким необъяснимым для общества бронзового века ростом национального самосознания. А именно такой взгляд на эту тему еще со времен классической египтологии доминирует в литературе. Причина его живучести — неизбывная привычка историков к лобовому прочтению источников, что в случае с Древним Египтом почти всегда означает следование пропагандистским клише древних авторов (например, Манефона через призму Иосифа Флавия)36.
Представляется, что в случае с гиксосами, как и всегда, во главе угла стояли геоэкономика, доступ к торговым путям, ресурсам и военно-стратегические факторы. Доказательство этой гипотезы — тема отдельной работы.
Здесь же в качестве иллюстрации мы ограничимся лишь несколькими очевидными оговорками, которые дошли до нас в двух текстах — так называемых табличке Карнарвона и второй стеле фи-ванского фараона Камоса. Они описывают военную кампанию этого фараона против гиксосского владыки Дельты Апопи Ааусерра37.
36 Ладынин И.А. Замечания о схеме египетской истории в труде Манефона Севеннитского // Вестник Киевского национального университета. 2012. № 110. С. 39-41.
37 Немировскиий А.А., Сафронов А.В. Дошел ли Камос до Телль эль-Даб'а? // Вестник древней истории. 2014. № 1. С. 3-23.
Вот так выглядит обоснование предстоящей военной кампании со слов, записанных как речь самого Камоса: «На что мне сознавать мою силу, когда [один] властитель в Аварисе, а другой в Куше, и я сижу в обществе азиата и нубийца, и каждый владеет своей частью в этом Египте? Разделяющий со мною [власть над] страной — нет [никого], кто бы прошел мимо него вплоть до Мемфиса, вод египетских. Смотрите, он владеет Гермополем. Не оседает никто, подавленный податями на азиатов»38. Камос фактически жалуется на то, что его геостратегическое положение не дает ему доступа к торговым путям, соединяющим Дельту Египта и Восточное Средиземноморье. Фивы тем самым оказываются в изоляции, зажатые между двумя, как мы видим впоследствии, союзными образованиями — Аварисом и Кушем. При этом Куш, вероятно, имеет формально подчиненное, хотя и не вполне несамостоятельное положение39. Об этом нам говорит обращение Апопи в письме к правителю Куша — «сын мой, властитель Куша».
Во второй стеле Камос также более всего гордится добычей, доставшейся ему в результате похода в Дельту — в Аварис (с детерминативом «горная [чужая] страна»): «300 кораблей "Бау" из молодого кедра, наполненных золотом, лазуритом, серебром, бирюзой, медными топорами без счета, не считая оливкового масла, ладана, жира, меда, деревьев итури, сеседж и сепни и деревьев их всех ценных. Всякая прекрасная дань Речену — я захватил ее всю». Отметим, что все эти товары «Речены», то есть левантийские, тем более в таких количествах, были фактически недоступны для фиван-ских фараонов Второго переходного периода. Однако все они были подчас критически необходимы как в культовых, так и в военных целях («медными топорами без счета»).
Причины фактического поражения гиксосов в войне с фиванца-ми нужно еще анализировать. В общем плане есть основания предполагать, что корни его лежат не в Египте, а зависят от процессов, происходивших в это время в Азии. Последующие геополитические устремления и громкие победы фараонов Нового царства недвусмысленно намекают на правдивость этого тезиса.
Как тут не вспомнить классика европейской геополитики Ф. Рат-целя, который писал: «Изначальный импульс экспансии приходит извне, так как государство провоцируется на расширение государством (или территорией) с явно низшей цивилизацией»40. Ратцель ошибся только в одном. Не низшей, а менее организованной и на-
38 [Вторая] стела фараона Камоса // Хрестоматия по истории Древнего Востока / Ред. М.А. Коростовцев, И.С. Кацнельсон, В.И. Кузищин. Ч. 1. М.: Высшая школа, 1980. С. 60-63.
39 Белова Г.А. Египтяне в Нубии. М.: Наука, 1988.
40 Ratzel F. Die Gesetze des räumlicher Wachstum der Staaten. Leipzig, 1901.
ходящейся в худшем геостратегическом положении. Таким образом победа египтян над гиксосами открыла фараонам дорогу на север и заложила основы той военной державы, которая была создана египетскими фараонами 18-й династии41.
Подведем итог. Получив из Азии мощный, в том числе технологический импульс (лошадь, колесница, боевой топор, доспехи, составной лук), Новое царство египетских фараонов, в фундамент которого были заложены все достижения предыдущих эпох, вступило в большую ближневосточную игру на пространстве Леванта, в ходе которой поэтапно столкнулось с «великими державами» и силами того времени — Митанни, Хеттским царством, «народами моря», Ассирией, Персией, империей Александра Македонского, Римом. И всегда «геополитические качели» Дельты и Леванта играли в рамках этих столкновений ключевую роль.
В итоге именно Дельта, как западная оконечность большой контактной зоны, стала источником, из которого знания и умения древних египтян сначала через Аварис в контактах с Критом, а затем через греческий город-колонию Навкратис широким потоком хлынули на север Средиземноморья. Там они легли в основание античной, а значит и современной европейской цивилизации. Не говоря уже о том, что именно в рамках этой контактной зоны — на другом ее конце — из сильно упрощенной египетской письменности появляется финикийский алфавит.
Исходя из всего вышесказанного приходим к выводу, что без изучения особенностей контактных зон, учета геополитических раскладов, моделирования с применением данных археологии, палеоклиматологии (чередования аридных и влажных периодов), геологии (например, если речь идет о влиянии на региональную ситуацию извержения вулкана о. Фера), сравнительной культурологии и этнопсихологии в отношении всего дельталевантийского геополитического пространства — создать объективную реконструкцию истории Древнего Египта просто невозможно. Как невозможна такая работа и в идеальном историческом вакууме, в котором Древний Египет или любое другое общество имеет форму идеального шара.
Очевидно, что системное применение геополитического подхода для изучения древней истории столь же необходимо сейчас, как научная критика источников и применение инновационных методов в археологии. Если последние два подхода фактически взяли свое, то описанный нами метод пока едва вышел из тени. Но актуальность его от этого только возрастает.
41 Авдиев В.И. Военная история Древнего Египта. Т. II: Период крупных войн в Передней Азии и Нубии в ХУ1-ХУ вв. до н.э. М.: Издательство Академии наук СССР, 1959.
ЛИТЕРАТУРА
Авдиев В.И. Военная история Древнего Египта. Т. II: Период крупных войн в Передней Азии и Нубии в XVI-XV вв. до н.э. М.: Издательство Академии наук СССР, 1959.
Белова Г.А. Восточные пределы Египта. Новые археологические данные // Вестник древней истории. 1999. № 4. С. 159-169.
Белова Г.А. Египтяне в Нубии. М.: Наука, 1988.
Блок М. Апология истории, или Ремесло историка / Пер. Е. Лысенко. М.: Мысль, 1986.
Бродель Ф. История и общественные науки. Историческая длительность // Философия и методология истории / Под ред. И.С. Кона. М.: Прогресс, 1977. С. 115-142.
Васильев Л.С. История Востока. Т. 1. М.: Высшая школа, 1998.
[Вторая] стела фараона Камоса // Хрестоматия по истории Древнего Востока / Ред. М.А. Коростовцев, И.С. Кацнельсон, В.И. Кузищин. Ч. 1. М.: Высшая школа, 1980. С. 60-63.
Гаджиев К.С. Геополитика. М.: Международные отношения, 1997.
Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. М.: Наука, 2000.
Грабски А.Ф. Фернан Бродель: вопросы методологии истории цивилизаций // Цивилизации. Вып. 1. М.: Наука,1992. С. 120-134.
Гумилев Л.Н. По поводу предмета исторической географии. Ландшафт и этнос, III // Вестник Ленинградского университета. Серия «Геология и география». 1965. № 18. Вып. 3. С. 112-120.
Источниковедение истории Древнего Востока: Учебник для студентов исторических факультетов вузов / Под ред. В.И. Кузищина. М.: Высшая школа, 1984.
Кинк Х.А. Об особенностях связей Египта и стран Ханаана с окружающими странами в IV и начале III тысячелетий до н. э. // IV Сессия по Древнему Востоку, 5-10 февраля 1968 г.: Тезисы докладов / Ленинградское отделение Института народов Азии АН СССР. М.: Наука, 1968. С. 38-39.
Козловская В.И. Геополитический подход и его роль в изучении всеобщей истории // Локус: люди, общество, культуры, смысл. 2010. № 2. С. 64-71.
Ладынин И.А. Замечания о схеме египетской истории в труде Манефона Севеннитского // Вестник Киевского национального университета. 2012. № 110. С. 39-41.
Ладынин И.А., Бухарин М.Д., Ляпустин Б.С., Немировский А.А. История Древнего Востока. М.: Дрофа, 2009.
Ленин В.И. Конспект книги Гегеля «Наука логики» // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 29: Философские тетради. 5-е изд. М.: Политиздат, 1969. С. 77-218.
Морэ А. Нил и Египетская цивилизация / Пер. Т.Е. Любовской. М.: Центрпо-лиграф, 2007.
Нартов Н.А. Геополитика: Учебник для вузов. М.: ЮНИТИ, 1999.
Немировскиий А.А., Сафронов А.В. Дошел ли Камос до Телль эль-Даб'а? // Вестник древней истории. 2014. № 1. С. 3-23.
Немировский А.А. К интерпретации вербальных и графических способов сравнительной характеристики протагонистов в сказке об Апопи и Секененра // Aegyptiaca Rossica. Вып. 1: Сб. ст. / Под ред. М.А. Чегодаева, Н.В. Лаврентьевой. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2013. С. 157-176.
Нефедов С.А. Факторный анализ исторического процесса. История Востока. М.: Территория будущего, 2008.
Примаков Е.М., Хрусталев М.А. Ситуационные анализы. Методика проведения. Очерки текущей политики. Вып. 1. М.: Научно-образовательный форум по международным отношениям; МГИМО МИД России, 2006.
ПрусаковД.Б. Древний Египет в IV-IIтыс. до н.э.: Социально-экологические факторы эволюции общества и государства: Дис. ... докт. ист. наук. М., 2001.
Тураев Б.А. История Древнего Востока. Т. I. 2-е изд. Л.: Соцэкгиз, 1936.
Тураев Б.А. Рассказ египтянина Синухета и образцы египетских документальных автобиографий. М.: Т-во скоропеч. А.А. Левенсон, 1915.
Цымбурский В.Л. Народы между цивилизациями // Pro et Contra. 1997. Т. 2. № 3. С. 155-162.
Чичагов В.П. История формирования Дельты Нила // Астраханский вестник экологического образования. 2014. № 3 (29). С. 23-28.
Эмиров Р.М. Содержание и смысл понятий «территория» и «геополитическое пространство» // Геополитический журнал. 2015. № 4 (11). С. 24-29.
Beckerath J., von. Theban Seventeenth Dynasty // Gold of Praise / Ed. E.F. Wente. Chicago: Oriental Institute, University of Chicago, 1999. P. 21-25.
Cohen S. Geography and Politics in Devided World. London: Methuen, 1964.
Cohen S. Uses and Abuses of the Beni Hasan Tomb Painting // Journal of Near Eastern Studies. 2015. Vol. 74. No. 1. P. 19-38.
ERC Advanced Grant 2015. HYKSOS ENIGMA: Origins — Impact — Heritage // Academia. 2015. URL: https://www.academia.edu/12542083/ERC_Advanced_ Grant_2015_The_Hyksos_Enigma
Ferro M. Comment on raconte l'histoire aux enfants à travers le monde entier. Paris: Payot, 1981.
Film et Histoire / Ed. M. Ferro. Paris: Éditions de l'École des Hautes Études en Sciences Sociales, 1984.
Mqczynska A. The Nile Delta as a Center of Cultural Interaction between Upper Egypt and the Southern Levant in the 4th Millennium BC // Studies in Ancient Art and Civilization. Vol. 18 / Eds. J. Dçbowska-Ludwin, M.A. Jucha, P. Kolodziejczyk. Krakow: Jagiellonian University, 2014. P. 25-46.
Matte U. "Nubian" Archers in Avaris: A Study of Culture-historical Reasoning in Archaeology of Egypt // Issues in Ethnology and Anthropology. 2014. Vol. 9. No. 3. P. 697-721.
Mu-chou Poo. Enemies of Civilization: Attitudes towards Foreigners in Ancient Mesopotamia, Egypt and China. Albany: State University of New York Press, 2005.
Ratzel F. Die Gesetze des räumlicher Wachstum der Staaten. Leipzig, 1901.
Save-Soderbergh Т. The Hyksos Rule in Egypt // Journal of Egyptian Archeology. 1951. Vol. 37. P. 53-71.
Sen D. Basic Principles of Geopolitics and History: Theoretical Aspect of International Relations. Delhi: Concept Publishing Company, 1975.
REFERENCES
Avdiev, V. I. Voennata tstortta Drevnego Egtpta, Vol. 2: Period krupnykh voin v Perednei Azii i Nubii v XVI-XV vekakh do n.e. Moscow: Izdatel'stvo Akademii nauk SSSR, 1959.
Beckerath, J., von. "Theban Seventeenth Dynasty," Gold of Praise, ed. E. F. Wente. Chicago: Oriental Institute, University of Chicago, 1999, pp. 21-25.
Belova, G. A. "Vostochnye predely Egipta. Novye arkheologicheskie dannye," Vestntk Drevnet tstortt, No. 4, 1999, pp. 159-169.
Belova, G. A. Egiptiane v Nubii. Moscow: Nauka, 1988.
Bloch, M. Apologiia istorii, ili Remeslo istorika, transl. E. Lysenko. Moscow: Mysl', 1986.
Braudel, F. "Istoriia i obshchestvennye nauki. Istoricheskaia dlitel'nost'," Filosofiia i metodologiia istorii, ed. I. S. Kona. Moscow: Progress, 1977, pp. 115-142.
Chichagov, V. P. "Istoriia formirovaniia Del'ty Nila," Astrakhanskii vestnik ekologicheskogo obrazovaniia, No. 3 (29), 2014, pp. 23-28.
Cohen, S. "Uses and Abuses of the Beni Hasan Tomb Painting," Journal of Near Eastern Studies, Vol. 74, No. 1, 2015, pp. 19-38.
Cohen, S. Geography and Politics in Devided World. London: Methuen, 1964.
Emirov, R. M. "Soderzhanie i smysl poniatii 'territoriia' i 'geopoliticheskoe prostranstvo'," Geopoliticheskii zhurnal, No. 4 (11), 2015, pp. 24-29.
"ERC Advanced Grant 2015. HYKSOS ENIGMA: Origins — Impact — Heritage," Academia, 2015, URL: https://www.academia.edu/12542083/ERC_Advanced_ Grant_2015_The_Hyksos_Enigma
Ferro, M. Comment on raconte l'histoire aux enfants à travers le monde entier. Paris: Payot, 1981.
Ferro, M. Film et Histoire. Paris: Éditions de l'École des Hautes Études en Sciences Sociales, 1984.
Gadzhiev, K. S. Geopolitika. Moscow: Mezhdunarodnye otnosheniia, 1997.
Grabsky, A. F. "Fernan Brodel': voprosy metodologii istorii tsivilizatsii," Tsivilizatsii, Vol. 1. Moscow: Nauka,1992, pp. 120-134.
Gumilev, L. N. "Po povodu predmeta istoricheskoi geografii. Landshaft i etnos, III," VestnikLeningradskogo universiteta. Seriia "Geologiia i geografiia", No. 18, Iss. 3, 1965, pp. 112-120.
Hegel G. W. F. Fenomenologiia dukha. Moscow: Nauka, 2000.
Kink, Kh. A. "Ob osobennostiakh sviazei Egipta i stran Khanaana s okruzhai-ushchimi stranami v IV i nachale III tysiacheletii do n. e.," IV Sessiia po Drevnemu Vostoku, 5-10 fevralia 1968 goda: Tezisy dokladov. Moscow: Nauka, 1968, pp. 38-39.
Kozlovskaia, V. I. "Geopoliticheskii podkhod i ego rol' v izuchenii vseobshchei istorii," Lokus: liudi, obshchestvo, kul'tury, smysl, No. 2, 2010, pp. 64-71.
Kuzishchin, V. I. Istochnikovedenie istorii Drevnego Vostoka: Uchebnik dlia studentov istoricheskikh fakul'tetov vuzov. Moscow: Vysshaia shkola, 1984.
Ladynin, I. A. "Zamechaniia o skheme egipetskoi istorii v trude Manefona Sevennitskogo," VestnikKievskogo natsional'nogo universiteta, No. 110, 2012, pp. 39-41.
Ladynin, I. A.; Bukharin, M. D.; Liapustin, B. S., and Nemirovskii, A. A. Istoriia Drevnego Vostoka. Moscow: Drofa, 2009.
Lenin, V. I. "Konspekt knigi Gegelia 'Nauka logiki'," Lenin, V. I. Polnoe sobranie sochinenii. Vol. 29: Filosofskie tetradi. 5th ed. Moscow: Politizdat, 1969, pp. 77-218.
M^czynska, A. "The Nile Delta as a Center of Cultural Interaction between Upper Egypt and the Southern Levant in the 4th Millennium BC," Studies in Ancient Art and Civilization, Vol. 18, eds. J. Dçbowska-Ludwin, M. A. Jucha, and P. Kolodziejczyk. Krakow: Jagiellonian University, 2014, pp. 25-46.
Matic, U. " 'Nubian' Archers in Avaris: A Study of Culture-historical Reasoning in Archaeology of Egypt," Issues in Ethnology and Anthropology, Vol. 9, No. 3, 2014, pp. 697-721.
Moret, A. Nil i Egipetskaia tsivilizatsiia, transl. T. E. Liubovskoi. Moscow: Tsen-trpoligraf, 2007.
Mu-chou Poo. Enemies of Civilization: Attitudes towards Foreigners in Ancient Mesopotamia, Egypt and China. Albany: State University of New York Press, 2005.
Nartov, N. A. Geopolitika: Uchebnik dlia vuzov. Moscow: IuNITI, 1999.
Nefedov, S. A. Faktornyi analiz istoricheskogoprotsessa. Istoriia Vostoka. Moscow: Territoriia budushchego, 2008.
Nemirovskii, A. A. "K interpretatsii verbal'nykh i graficheskikh sposobov sravnitel'noi kharakteristiki protagonistov v skazke ob Apopi i Sekenenra," Aegyptiaca Rossica, Vol. 1, eds. M. A. Chegodaeva, and N. V. Lavrent'evoi. Moscow: Russkii fond sodeistviia obrazovaniiu i nauke, 2013, pp. 157-176.
Nemirovskiii, A. A., and Safronov, A. V. "Doshel li Kamos do Tell' el'-Dab'a?" VestnikDrevnei istorii, No. 1, 2014, pp. 3-23.
Primakov, E. M., and Khrustalev, M. A. Situatsionnye analizy. Metodikaprove-deniia. Ocherki tekushcheipolitiki, Vol. 1. Moscow: Nauchno-obrazovatel'nyi forum po mezhdunarodnym otnosheniiam; MGIMO MID Rossii, 2006.
Prusakov, D. B. Drevnii Egipet v IV-II tysiacheletii do n.e.: Sotsial'no-eko-logicheskie faktory evoliutsii obshchestva i gosudarstva: Dissirtatsiia ... doktor is-toricheskikh nauk. Moscow, 2001.
Ratzel, F. Die Gesetze des räumlicher Wachstum der Staaten. Leipzig, 1901.
Save-Soderbergh, T. "The Hyksos Rule in Egypt," Journal of Egyptian Archeology, Vol. 37, 1951, pp. 53-71.
Sen, D. Basic Principles of Geopolitics and History: Theoretical Aspect of International Relations. Delhi: Concept Publishing Company, 1975.
Tsymburskii, V. L. "Narody mezhdu tsivilizatsiiami," Pro et Contra, Vol. 2, No. 3, 1997, pp. 155-162.
Turaev, B. A. Istoriia drevnego Vostoka, Vol. 1. 2nd ed. Leningrad: Sotsekgiz,
1936.
Turaev, B. A. Rasskaz egiptianina Sinukheta i obraztsy egipetskikh dokumental 'nykh avtobiografii. Moscow: Tovarishchestvo skoropechatni A. A. Levenson, 1915.
Vasil'ev, L. S. Istoriia Vostoka, Vol. 1. Moscow: Vysshaia shkola, 1998.
"[Vtoraia] stela faraona Kamosa," Khrestomatiia po istorii Drevnego Vostoka, Vol. 1, eds. M. A. Korostovtsev, I. S. Katsnel'son, and V. I. Kuzishchin. Moscow: Vysshaia shkola, 1980, pp. 60-63.
