CC BY
277
ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2018. № 1 (54). С. 6-14.
УДК 340
DOI 10.25513/1990-5173.2018.1.6-14
О ВЛИЯНИИ ЭКОНОМИКИ НА ПРАВО (ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ)
ABOUT INFLUENCE OF ECONOMY TO LAW (THE THEORETICAL APPROACHES)
С. В. БИРЮКОВ (S. V. BIRYUKOV)
Анализируются основные подходы к исследованию влияния экономики на право, представленные в отечественной литературе (марксизм (неомарксизм) и law and economics). Делаются выводы относительно их обоснованности и ограниченности.
Ключевые слова: право; экономика; марксизм; law and economics; социология права; социальная обусловленность права.
The main approaches to research an economic impact to law represented in native literature (marxism (neomarxism) and law and economics) is analyzed in this article. The conclusions about their reasonableness and limitation are made.
Key words: law; economy; marxism; law and economics; sociology of law; social conditionality of law.
Влияние экономики на право исследуется в русле многих научных традиций. В отечественной литературе широко представлены в первую очередь марксистский (неомарксистский) подход и сформировавшееся в США направление «Law and economics» (экономический анализ права; экономика права). Различия между этими двумя течениями вписываются в известное разделение всех исследователей экономики и права на два лагеря -рыночников и антирыночников, сторонники одного взгляда порой в принципе не рассматривают противоположный. Иногда, правда, марксисты признают частичную правоту «либералов», допускают ограниченный рынок или же К. Маркс называется в ряду предтеч law and economics, а в её рамках обсуждается модификация чистых рыночных отношений и частной собственности. Рассмотрим оба этих подхода в нашей работе.
I. Марксизм в силу известных причин преобладал в советском социальном и правовом знании, нашёл отражение в классике отечественного правоведения данного периода. Социально-экономические взгляды К. Маркса и Ф. Энгельса сложились в своей основе в 1840-1850-х гг. Особенности экономики и её воздействия на право передаются здесь в следующем виде.
1. Экономика рассматривается как объективные общественные отношения, выражающие социальные законы, закономерности. Исследование «идёт не от индивидуума, не от отдельного субъекта, не от личности, а от общества в целом, имеются в виду интересы, жизнь, отношение всего целого, а не отдельных, изолированно и оторванно взятых элементов» [1]. Любое экономическое явление есть часть целого хозяйственного процесса. Деятельность индивидов изначально
© Бирюков С. В., 2018 6
общественно обусловлена. Рациональный, лишённый общественных связей индивид рассматривается как иллюзия.
2. Непосредственно речь идёт о совокупности отношений производства, распределения, обмена и потребления материальных благ. Решающими здесь являются производственные отношения. Источником стоимости любого блага являются затраты производственного труда.
К. Маркс указывает:
1) «если рассматривать производство и потребление как деятельность одного субъекта... производство есть исходный пункт. Индивидуум производит предмет и через его потребление возвращается опять к самому себе, но уже как производящий и воспроизводящий самого себя индивидуум» [2];
2)«распределение продуктов есть, очевидно, лишь результат распределения, которое заключено в самом процессе производства и которое определяет организацию производства» [3];
3) «обмен, очевидно, заключён в производстве как его момент. интенсивность обмена, его распространение, также как и его форма, определяются развитием и организацией производства» [4].
3. Все эти отношения в конечном счёте «соответствуют определённой ступени развития. материальных производительных сил» [5], к которым относятся средства производства (средства и предметы труда: ресурсы и техника) и работники. Получается не только экономический, но и технологический детерминизм. Ручное, мануфактурное, фабричное производство, необходимые для него орудия труда, технологии, средства коммуникации порождают определённую экономику.
4. Экономические отношения выстраиваются в соответствующую социальную, классовую структуру. Используется также термин «экономическая структура». Данная структура означает в первую очередь определённое соотношение распределения труда и распределения средств производства, произведённых продуктов в обществе. По словам В. И. Ленина, «классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в системе общественного производства, по их отношению (большей частью за-
креплённому и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают» [6].
5. Характерное для всей совокупности экономических отношений, экономической (социальной) структуры соотношение распределения труда и распределения средств производства, продуктов в обществе оформляется юридически в трудовом праве, в гражданском праве (распределении прав собственности), вызывает также распределение власти и знаний, иных благ, закреплённых в праве. В этом смысле можно сказать, что экономика обуславливает право, а также политику, духовную сферу, семейные отношения и пр. Согласно использованной К. Марксом метафоре «экономическая структура общества есть реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определённые формы общественного сознания» [7].
Этот базис не только обуславливает трудовое и гражданское право, но влияет также и на все остальные отрасли права. В работах К. Маркса и Ф. Энгельса много внимания уделяется, например, семейному праву.
6. Противоречия производственных и иных экономических отношений, социальной структуры обостряются в результате изменения технологий, накопления производственного опыта, укрупнения производства, происходят регулярные торговые кризисы и кризисы производства. В конце концов это приводит к социальной революции, в ходе которой меняется сначала экономика и социальная структура, а потом и их правовое оформление.
По известной мысли К. Маркса, когда производительные силы приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, когда последние становятся оковами производительных сил, наступает эпоха социальной революции. «При этом с изменением экономической основы. происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении такого переворота необходимо отличать материальный. переворот в экономических условиях производства - от юридических, политических, рели-
гиозных, художественных или философских форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение» [8].
7. Все эти выводы в классическом марксизме делались в первую очередь по отношению к капитализму как самой развитой форме общественных отношений, а затем распространялись на предыдущие формации.
8. Осуществлялся и социальный прогноз. Исходя из него, в ходе капитализма в результате изменения технологий произойдёт дальнейшее укрупнение производства. Это, вместе с усилением эксплуатации и концентрации пролетариата, приведёт к необходимости обобществления средств производства, уничтожения частной собственности на них, упадку рынка, переходу к общественному планированию. Данная необходимость проявится в ходе пролетарской революции, будет оформлен строй пролетарской демократии, а в конечном счёте, когда произойдёт качественное развитие промышленности и земледелия, будут удовлетворены потребности всех, государство и право «отомрут». Развитие общества будет основано на всеобщем участии в управлении и на научном познании общественных законов.
Любопытно, что, по Ф. Энгельсу, «надвигающаяся по всем признакам пролетарская революция... только тогда уничтожит частную собственность, когда будет создана необходимая для этого масса средств производства... Прежде всего она создаст демократический строй и тем самым. политическое господство пролетариата» [9]. При этом «коммунистическая революция произойдёт одновременно во всех цивилизованных странах, т. е., по крайней мере, в Англии, Америке, Франции и Германии» [10].
9. Поздняя литература этой традиции (в том числе западный неомарксизм, с 1960-х гг.) носит менее однородный характер. Различными авторами в части проблем капитализма, перехода к новой общественно-экономической формации признаётся, что:
1) противоречия капитализма, в том числе кризисы, эксплуатация пролетариата, могут сглаживаться в результате нескольких факторов:
- таких технологических революций, которые не столько увеличивают стоимость оборудования (и, по К. Марксу, уменьшают
норму прибыли), сколько создают принципиально новые отрасли экономики (временно резко увеличивают норму прибыли) [11];
- наличия и перераспределения сверхприбыли, полученной за счёт эксплуатации колоний (периферии «мир-системы»), сохранения там добуржуазных укладов (Р. Люксембург, И. Валлерстайн и др.) [12];
- возникновения новой формы собственности - смешанной (корпоративной, аукционной), предполагающей частичное соединение производителя и собственника условий и средств производства [13];
2) сглаживание противоречий капитализма и недостатки политической революции приводят к возможности преобразования капитализма через реформу, соединение ограниченных частной собственности, рыночных отношений с экономическим планированием [14];
3) в силу неудачи исторического социализма, отсутствия существенных антирыночных преобразований в западных странах указывается, что русскую революцию нельзя соотнести с предсказанной социальной революцией;
4) с учётом произошедших с конца XIX в. изменений в способе производства, социальной структуре предполагается, что капитализм в будущем будет заменён не на коммунизм, а на иную общественно-экономическую формацию («посткапитализм» [15]) в результате того, что крупному капиталу будет противостоять не пролетариат, а иные классы (например, средний класс [16], прека-риат [17]).
Вся эта теоретическая схема (кроме, разумеется, последнего пункта) нашла почти полное отражение в советской теории государства и права, советской экономической науке. Насколько это позволялось, изучалась и обусловленность отдельных отраслей (институтов) права реальными экономическими отношениями. До анализа же экономической обусловленности конкретных норм и правоотношений дело доходило редко.
Многие положения схемы (сведение всех общественных отношений к экономике, а всей экономики к производству, плодотворность ликвидации частной собственности, рыночных отношений, абсолютизации планирования, невнимание к малому производи-
телю, утверждение неизбежности скорого отмирания капитализма и права, соответствующая философия истории, имморализм) не выдержали проверку практикой.
Их реализация в СССР привела, по крайней мере отчасти, к восстановлению фактической частной собственности на средства производства, расслоению общества на государственную бюрократию и остальные группы, уменьшению стимулов к труду, отсутствию информации о реальных потребностях населения в производимой продукции, дефициту одних товаров и избытку других, произволу в сфере экономического планирования, возникновению альтернативных официальному праву систем иного социального права, отсутствию (ограничению) демократии. Для иллюстрации всех этих явлений не обязательно изучение научных источников. Достаточно обращения к жизненному опыту ныне живущих старших поколений или чтение художественных прозрений (скажем, «Котлована» А. Платонова).
Хотя в марксистской научной литературе неудачи объясняются субъективным прочтением теории [18], такое объяснение видится неубедительным. В результате указывается, что «положения материалистической теории не отвечают специфике современных общественных отношений» [19].
Вместе с тем ряд положений данного подхода не опровергнут и в изначальном или изменённом виде может учитываться при развитии социального и правового знания. К ним, по нашему мнению, относятся:
1) стремление к объективному подходу к обществу, экономике и праву;
2) методика соотнесения экономических отношений, социальной структуры и права, большая плодотворность анализа соотношения распределения труда, распределения собственности, распределения власти, распределения знаний, «распределения прав и обязанностей» в обществе;
3) разработка социальных проблем чистых рыночных отношений, частной собственности, капитализма, в том числе взаимосвязи роста социального и правового неравенства в различных сферах и концентрации капитала;
4) рассмотрение возможностей соединения в одном лице производителя и собствен-
ника условий и средств производства и благотворности такого соединения для общества и конкретного хозяйствующего субъекта (организации);
5) разработка проблемы влияния на социальную структуру и право общества той роли, которую это общество играет в мировой экономике, «мир-системе», взаимосвязи «географического» неравенства и концентрации капитала в мире;
6) обоснование возможности частичного объяснения динамики права из динамики экономики и технологий;
7) значительный этический и критический потенциал течения.
Стоит обратить внимание, что многие современные отечественные авторы до сих пор используют данные положения марксизма (неомарксизма).
Так, А. А. Алпатов при определении оптимальной модели развития экономики и права соединяет идеи австрийской и чикагской экономических школ и марксизма. С одной стороны, он указывает, что «стоимость товара (для потребителя и продавца. - С. Б.) наиболее оптимально определяется по принципу предельной полезности в ходе рыночного обмена», что отношения между корпорациями и потребителями должны строиться по модели рыночной, а не плановой или даже смешанной экономики [20], что такой подход лежит в основе частного права. В то же самое время он вслед за К. Марксом доказывает, что «труд является источником всякой собственности», «рынок бессилен дать труду адекватную оценку по принципу предельной полезности», поэтому внутри корпорации «необходимо восстановить незаслуженно утраченный авторитет трудовой деятельности», оптимизировать «структуру прав собственности в хозяйствующем субъекте», определить стоимость (внутри корпорации. - С. Б.) «в виде соразмерности трудовых затрат и доходов», «перераспределить права собственности в главном звене экономики (корпорации)», но не ограничивать собственность как таковую. Резюмируется, что такой подход поможет подвести к решению проблем создания среднего класса и появления эффективного собственника в России» [21].
В своеобразном виде этот же аспект марксистского подхода сказался при разра-
ботке в 1990-е гг. В. С. Нерсесянцем концепции цивилизма, которая и сегодня озвучивается в юридической литературе [22]. При всём негативном отношении автора концепции к отрицанию рынка и частной собственности, он исходит из того, что возникшая в советское время общенародная собственность должна десоциализироваться по принципу формального равенства. Необходимость такого равенства основана здесь как на презумпции равного трудового вклада каждого (его предков) в возникновение этой собственности, так и на стремлении ликвидировать отчуждение людей от результатов их труда, возникшего в результате их присвоения номенклатурой.
За рубежом отдельные из указанных выше идей применяются не только в неомарксизме, но и в других направлениях критической теории (П. Бурдье, М. Фуко и др.). Изложенное позволяет определить марксизм как значимое социально-экономическое учение, достоинства и недостатки которого (как и любой научной классики) вскрылись в результате развития практики и науки. Использование его достижений наиболее плодотворно при анализе значения макроэкономических факторов для права.
В силу исторических причин этот подход (а не, скажем, утилитаризм И. Бентама) монопольно «довлел» над отечественной наукой XX в., его критика была затруднена. Это, однако, не является основанием для отрицания того положительного, что содержится в марксизме (неомарксизме).
II. Направление «Law and economics» сложилось позднее (1950-1970-е гг.), хотя и имеет предпосылки в научной классике. Сегодня оно является чрезвычайно влиятельным в мировом научном сообществе, несколько его представителей отмечены нобелевскими премиями. К классикам подхода относят, в частности, Г. Беккера, Г. Калабре-зи, Р. Коуза, Д. Норта, Р. Познера, М. Ротбар-да, Э. Ульман-Маргалит.
За последнее десятилетие в рамках подхода появилась обширная литература на русском языке, к которой, правда, многие отечественные правоведы относятся скептически. Подход делится на несколько ответвлений (чикагская школа, австрийская школа, инсти-туционализм; позитивный и нормативный
анализ права) [23], но всё же обладает единством. Направление претендует на статус общей теории, обобщающей истинное знание о соотношении экономики и права.
Особенности экономики и её воздействия на право передаются здесь в следующем виде.
1. Экономика рассматривается как множество индивидуальных взаимодействий, а также как определённый тип индивидуального мышления. Дисциплине присущ методологический индивидуализм. В качестве упрощения действительности, позволяющей использовать точные методы исследования, вводится модель рационального индивида, исходя из которой любой человек стремится действовать эффективно, как экономический агент. Р. Познер пишет, что «задача экономической теории, определённой таким образом, состоит в том, чтобы исследовать смысл предположения, что человек является рациональным максимизатором своих жизненных устремлений, своего удовлетворения. личной выгоды» [24]. Подобная рациональность характерна не только для бизнесменов, но и для на первый взгляд «совершенно неразумных субъектов». Так, «люди решают, совершать им преступление или нет, сравнивая свои ожидаемые выгоды и издержки от преступления» [25].
Поскольку это всеобщее свойство людей, возможен переход от микро- к макроанализу, от отдельных взаимодействий и их мотивов к типичным общественным отношениям и общественному сознанию. Однако индивидуальное взаимодействие и мышление первично по отношению к типу общественных отношений и сознания, институтам, правилам.
2. Эти индивидуальные взаимодействия и общественные отношения складываются, конечно, и в сфере производства - распределения, и в сфере обмена - потребления, но решающей является последняя сфера. В рамках рыночных отношений ориентированный на потребление рациональный индивид способен оптимально соотносить выгоды и издержки. Именно через совокупность индивидуальных рыночных взаимодействий определяется предельная полезность, цена любого блага: товара, работы, услуги. В рамках же централизованного планирования экономики
рационально определить потребности индивидов невозможно (проблематично).
3. Рыночные, иные обменные и вообще экономические отношения складываются как по поводу материальных благ, так и по поводу любых ограниченных ресурсов! Цены отражают альтернативные издержки использования любых редких ресурсов. Так, Г. Калаб-рези рассматривает экономику обращения таких благ (антиблаг), как служба в армии, право иметь детей, право получать для использования различные человеческие органы, право на уровень образования и медицинских услуг, степень защиты окружающей среды, право оказывать влияние на исход выборов посредством пожертвований [26].
4. Проблемы социальной (экономической) структуры, социального неравенства, справедливости, как правило, выходят за рамки предмета исследования. Данные вопросы заменены анализом рыночного равновесия (процессов, ведущих к равновесию). По предлагаемой схеме такое равновесие, возникающее в результате свободного обмена, отвечает общественному интересу, понимаемому как экономическая эффективность взаимодействий.
Г. Беккер пишет, что марксист основной упор делает на конфликте между рабочими и капиталистами и всеобщем подчинении одного класса другому, тогда как «экономический подход. имеет с этой точкой зрения мало общего» [27]. А. Г. Карапетов отмечает, что, исходя из так называемого критерия Па-рето, каждая добровольная сделка «при условии рациональности участников. устраивает (обе. - С. Б.) стороны. благо переходит в руки тех, кто ценит его выше, но переходит таким образом, что каждая из сторон что-то выигрывает» [28].
5. Что касается права, то оно:
1)следует в своей основе спонтанному порядку, сложившемуся в результате рыночных отношений (соотносится с ним, охраняет его);
2) в другой своей части является альтернативным по отношению к рынку способом распределения благ (опосредует административное, внутриорганизационное, семейное регулирование), необходимость которого вызвана проблемами рыночного равновесия, провалами рынка, стремлением к уменьше-
нию издержек рыночного взаимодействия, «наиболее эффективному (с точки зрения общественной выгоды) распределению редких ресурсов» [29];
3) само поэтому в значительной мере развивается по линии экономической эффективности;
4) порождает собственные издержки (расходы на юрисконсультов, функционирование полиции, судов, правительства, парламентов и пр.), которые ограничивают практическое применение «юридического инструментария».
Р. Познером делается вывод, что логика хорошего закона судебного решения - это экономика, что «второе значение слова "справедливость", возможно наиболее распространённое, - (экономическая. - С. Б.) эффективность» [30].
6. С учётом изложенного утверждается, что с точки зрения экономики возможно как минимум объяснить правовые нормы и последствия их применения, а как максимум предложить путь правовой реформы (приспособления правовых норм к экономическим условиям). Этим двум целям соответствуют позитивный и нормативный экономические анализы права. При этом law and economics является единственным направлением, изучающим право, которое претендует на математическую точность расчётов, вплоть до анализа обусловленности конкретной нормы, принципа, правоотношения.
Интересным приложением данного подхода является анализ отдельных отраслей (институтов) права, в том числе:
- анализ права собственности (право собственности как способ уменьшения внешних эффектов; оценка экономической эффективности различных видов собственности («общедоступной», общинной, частной, государственной), анализ обоснованности изъятия частной собственности для общественных нужд) [31];
- анализ договорного права (правовой механизм как способ уменьшения трансак-ционных издержек сторон; издержки использования самого этого механизма; экономическая обоснованность применения сторонами права и неправовых форм обеспечения обязательств) [32];
- анализ уголовного права (преступления как рациональные поступки; криминали-
зация деяния как способ увеличения издержек от таких поступков; анализ экономической эффективности различных видов наказаний, издержек существования правоохранительной системы, возможности сдерживания роста преступности путём «сделок с преступниками») [33].
Многие юристы, социологи, социальные философы относятся к описанной выше теоретической модели настороженно. Самые значительные возражения против неё сводятся к следующему:
1) экономический анализ не может предсказать нерациональное поведение человека и, следовательно, состояние права при решающем воздействии неэкономических ценностей, обычаев, психических импульсов и т. п.;
2) принцип справедливости не всегда может быть переведён на экономический язык, направление оценивает «справедливость» рыночного взаимодействия, но упускает из виду возможное первичное неравновесное положение агентов, демонстрирует консервативный политический уклон;
3) эмпирическая база для выводов является скудной, виды выгод и издержек от использования права вводятся сравнительно произвольно;
4) направление ориентировано на общее право, в котором велика роль судебных прецедентов, на «циничную» логику американского права, но иную правовую практику и идеологию оно не объясняет.
В ответ на это сторонники подхода:
1) С одной стороны, уменьшают свои претензии, соглашаются с тем, что «справедливость шире экономики» [34] и что реальный человек никогда не может быть полностью рационален, а экономическая модель права, основанная на таком упрощении мотивации человека, является опровержимой презумпцией. Фундаментальным ограничением модели называется, в частности, неполнота информации, которой обладают участники трансакции [35].
2) С другой, усложняют используемую методологию, указывают, что логика самого права строится на идее свободы выбора разумного субъекта и поэтому задача заключается лишь в том, чтобы полнее описать эту разумность, учесть в модели поведения как
более сложные экономические мотивы, так и рациональные политические, духовные, социальные и иные мотивы поведения. Эти рассуждения подводят некоторых исследователей к явному признанию необходимости модифицировать рыночные отношения. Этого взгляда с самого начала исследований придерживается юрист по образованию Г. Калабрези.
Процитируем высказывания сторонников рассматриваемого подхода о том, что «политико-правовой каркас (многих институтов, отраслей права. - С. Б.) преимущественно строится на этических ценностях и внеэкономических утилитарных соображениях» [36], что «почти повсеместно считается, что желательно освободить размещение ключевого блага от влияния господствующего распределения богатства» [37], что «экономическая модель, не признающая внешних моральных издержек» денежной оценки благ, издержек их обмена на рынке, «зависимом от сложившегося распределения богатства», а также ценности альтруизма, «не слишком поможет нам в осмыслении, критике и совершенствовании правовых структур» [38]. Из этого делается вывод о необходимости усложнения модели, а не об отказе от неё. Заметим также, что выводы об обоснованности и желательности соединения модифицированного рынка и модифицированного административного управления (экономического планирования) во многом расходятся с изначальной установкой направления «Law and economics».
К месту будет указание на то, что для оценки экономической эффективности права используются разные критерии, о них идут дискуссии среди экономистов. Сегодня применяется не столько критерий Парето («наиболее эффективно то право, которое, не ухудшая положение ни одного члена общества, улучшает положение хотя бы одного»), сколько критерий Калдора - Хикса («наиболее эффективно право, при котором те, кто получил выгоду от изменений, могут компенсировать убытки остальных и всё равно остаться в выигрыше») и даже критерий Ролза («наиболее эффективно то право, которое приводит к улучшению положения самого бедного члена общества» [39]). В отечественной науке встречается также попытка введе-
ния «критерия бюджета» («конечным выражением всей совокупности экономических факторов, оказывающих воздействие на право. является реальная величина поступлений в бюджет» [40]).
В итоге следует признать, что экономический анализ права является упрощением действительности, наиболее полезен он при анализе тех сфер права, которые так или иначе опосредуют рыночные и в целом экономические отношения (гражданское право, налоговое право, трудовое право, антимонопольное законодательство, законодательство о лицензировании и пр.). Здесь он действительно выявляет явное, а иногда - преобладающее влияние экономики на право. При применении его в других сферах оказывается, что такое влияние является лишь одним из факторов правообразования, однако подход всё равно полезен для того, чтобы понимать, «сколько стоит» реализация общественных представлений о справедливости.
В целом детальный анализ подтверждает, что экономику можно назвать крайне значимым, но не единственным фактором образования и развития права. Она, в частности:
1) является одним из материальных (социальных) источников права, предопределяет часть предмета правового регулирования, влияет на выбираемые методы, способы и режимы правового регулирования, правовую идеологию, конкретные нормы и акты правоприменения;
2) способствует формированию уклонов в правотворчестве и правоприменении, влияет на желание или нежелание представителей различных социальных групп вступать в правовые отношения, на эффективность права.
При этом многие выводы марксизма (неомарксизма) и law and economics дополняют друг друга.
1. Солнцев С. И. Общественные классы. - М., 2007. - С. 550.
2. Маркс К. Введение (из экономических рукописей 1857-1858 годов // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - М., 1958. - Т. 12. - С. 720.
3. Там же. - С. 722.
4. Там же. - С. 725.
5. Маркс К. К критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - М., 1959. -Т. 13. - С. 6.
6. Ленин В. И. Великий почин // Ленин В. И. Полн. собр. соч. - М., 1970. - Т. 39. - С. 15.
7. Маркс К. К критике политической экономии. - С. 7.
8. Там же.
9. Энгельс Ф. Принципы коммунизма // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - М., 1955. - Т. 4. - С. 332.
10. Там же. - С. 334.
11. См.: Кагарлицкий Б. Ю. Марксизм: Введение в экономическую и социальную теорию. - М., 2012. - С. 121-123.
12. См.: Люксембург Р. Накопление капитала. -М., 1934. - С. 228-238; Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. - СПб., 201. - С. 188-207; Валлерстайн И. Исторический капитализм. - М., 2008. - С. 107 и далее.
13. См. об этом: Бутаков А. В. Общественное разделение собственности и демократическая государственность // Вестник Омского университета. Серия «Право». - 2016. - № 3. -С. 16-17.
14. См.: Кагарлицкий Б. Ю. Марксизм ... - С. 260267.
15. См.: Мейсон П. Посткапитализм: путеводитель по нашему будущему. - М., 2016. - 416 с.
16. См.: Кагарлицкий Б. Ю. Восстание среднего класса. - М., 2012. - 224 с.
17. См.: ТощенкоЖ. Т. Прекариат - новый социальный класс // Социологические исследования. - 2015. - № 6. - С. 5-13; СтэндингГ. Прекариат: новый опасный класс. - М., 2014. - 328 с.
18. См., например: Шкредов В. П. Экономика и право (О принципах исследования производственных отношений в связи с юридической формой их выражения). - М., 1967. -189 с.
19. Ларин А. А. Роль экономических факторов в развитии права : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 2007. - С. 12.
20. Алпатов А. А. Право и экономика: теоретико-правовой аспект. - Волгоград, 2011. - С. 126, 140, 211.
21. Там же. - С. 129-130, 138-139, 211-217.
22. См., например: Принцип формального равенства и взаимное признание права / под общ. ред. В. В. Лапаевой, А. В. Полякова, В. В. Денисенко. - М., 2016. - С. 15-16.
23. См.: Бальсевич А. А. Экономика права: предпосылки возникновения и история развития // Вопросы экономики. - 2008. - № 12. -С. 60-71.
24. Познер Р. А. Экономический анализ права : в 2 т. - СПб., 2004. - Т. 1. - С. 3-4.
25. Беккер Г. Экономическая теория преступности // Экономическая теория преступлений и наказаний : журн. / Центр по изучению нелегальной экономической деятельности. -Электрон. журн. - № 1. - иКЬ: Шр:// corruption.rsuh.rU/magazine/1/n1-06.shtml (дата обращения: 20.11.2016).
26. Калабрези Г. Будущее права и экономики. Очерки о реформе и размышления. - М., 2016. - С. 85-86 и далее.
27. Бэккер Г. С. Человеческое поведение: экономический подход. - М., 2003. - С. 37.
28. Карапетов А. Г. Экономический анализ права. - М., 2016. - C. 123.
29. Экономика и право - многообещающий симбиоз // Экономическая теория преступлений и наказаний : журн. / Центр по изучению нелегальной экономической деятельности. -Электрон. журн. - № 6. - URL: http:// corruption.rsuh.ru/magazine/6/n6-01 .html (дата обращения: 20.11.2016).
30. Познер Р. А. Указ. соч. - С. 37.
31. См., например: ОдинцоваМ. И. Экономика права. - М., 2007. - С. 65-189.
32. Там же. - С. 190-311.
33. См., например: Экономическая теория преступлений и наказаний : журн. / Центр по изучению нелегальной экономической деятельности. - Электрон. журн. - № 1. - URL: http://corruption.rsuh.ru/magazine/1/n1-01 .html (дата обращения: 21.11.2016).
34. Познер Р. А. Указ. соч. - С. 37.
35. Карапетов А. Г. Указ. соч. - С. 66-87.
36. Там же. - С. 239.
37. Калабрези Г. Указ. соч. - С. 149.
38. Там же. - С. 162, 255.
39. См. об этом: Одинцова М. И. Указ. соч. -С. 30-41.
40. Ларин А. А., Петров А. В. Общетеоретический аспект обусловленности развития права экономическими факторами // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. - 2007. - № 4. - С. 149.
