CC BY
27
УДК 316.346:316.44/.45/.47/.48 doi:10.21685/2072-3016-2022-4-3
О цифровом разрыве поколений россиян в социальных сетях
Л. Г. Лебедева
Самарский государственный экономический университет, Самара, Россия
ludleb@mail.ru
Аннотация. Актуальность и цели. Проблема межпоколенческих взаимоотношений является одной из актуальных социальных проблем, которая приобретает дополнительную сложность и значимость в условиях цифровизации и интернетизации общества. Между поколенческими группами россиян существуют значительные различия в уровнях цифровой грамотности и включенности в виртуальную коммуникативную среду. Цель исследования - проанализировать проблему цифрового разрыва поколений в использовании интернет-мессенджеров и социальных сетей. Материалы и методы. Эмпирической основой работы послужили материалы массового опроса в рамках авторского социологического исследования, проведенного в 2020 г. Опрошено 620 респондентов по репрезентативной выборке с учетом возраста, пола и территориально-поселенческой структуры населения. Результаты. Пользовались какими-либо интернет-мессенджерами чуть более четырех пятых всех респондентов. Однако не пользовались никакими мессенджерами чуть более половины респондентов старшей группы. Младшие группы пользуются социальными сетями наиболее активно - почти все респонденты, у них также наиболее широкий набор социальных сетей. Старшая группа наименее активна в социальных сетях - почти половина этих респондентов «нигде не зарегистрированы». Разная степень включенности молодежи и старшего поколения в виртуально-коммуникационную среду и владения цифровыми технологиями способствует цифровому разрыву между поколениями и чрезмерной социальной дифференциации в целом. Выводы. Проблема цифрового разрыва между поколениями может быть эффективно решена только в сочетании с решением проблемы (преодолением) неоправданно глубокого социального неравенства. Меры по привитию компьютерной грамотности населению должны способствовать этому. Таким путем возможно также повысить уровень адаптации людей к цифровому миру и существенно сократить цифровой разрыв между поколениями.
Ключевые слова: поколения, межпоколенческие взаимоотношения, социальные сети, цифровой разрыв, социальная дифференциация, социальная стратификация
Для цитирования: Лебедева Л. Г. О цифровом разрыве поколений россиян в социальных сетях // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. 2022. № 4. С. 38-47. doi:10.21685/2072-3016-2022-4-3
On the digital generation gap of Russians in social networks
L.G. Lebedeva
Samara State University of Economics, Samara, Russia ludleb@mail.ru
Abstract. Background. The problem of intergenerational relationships is one of the urgent social problems, which acquires additional complexity and significance in the conditions of digitalization and internetization of society. There are significant differences between the
© Лебедева Л. Г., 2022. Контент доступен по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 License / This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 License.
generational groups of Russians in the levels of digital literacy and inclusion in the virtual communication environment. The purpose of the study is to analyze the problem of the digital divide of Generations in the use of Internet messengers and social networks. Materials and methods. The empirical basis of the article was the materials of a mass survey within the framework of the author's sociological research conducted in 2020. 620 respondents were interviewed on a representative sample, taking into account the age, gender and territorial settlement structure of the population. Results. Slightly more than four fifths of all respondents used any Internet messengers. However, slightly more than half of the respondents in the older group did not use any messengers. The younger groups use social networks most actively - almost all respondents, they also have the widest range of social networks. The older group is the least active on social networks - almost half of these respondents are "not registered anywhere". The varying degree of involvement in the virtual communication environment and ownership of digital technologies by young people and older generations contributes to the digital gap between generations and excessive social differentiation in general. Conclusions. The problem of the digital divide between generations can be effectively solved only in combination with solving the problem (overcoming) unjustifiably deep social inequality. Measures to instill computer literacy in the population should contribute to this. In this way, it is also possible to increase the level of adaptation of people to the digital world and significantly reduce the digital gap between generations.
Keywords: generations, intergenerational relationships, social networks, digital divide, social differentiation, social stratification
For citation: Lebedeva L.G. On the digital generation gap of Russians in social networks.
Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzhskiy region. Obshchestvennye nauki = University proceedings. Volga region. Social sciences. 2022;(4):38-47. (In Russ.). doi:10.21685/2072-3016-2022-4-3
Введение
Цифровизация общества, приобщение к цифровому миру (в том числе к социальным интернет-сетям) - это объективная потребность для всех слоев и возрастных групп во многих отношениях, в частности в образовательно-культурных целях, для освоения и применения современных производственно-трудовых технологий, для удовлетворения социально-культурных потребностей и развития разнообразных социально-культурных связей населения, для реализации программ «электронного правительства». При этом цифровизация сопровождается рядом важных проблем, одна из которых - проблема цифрового разрыва поколений.
Под цифровым разрывом поколений подразумеваются существенные различия не только в цифровой компетентности в целом, но и в способностях и активности в пользовании виртуально-коммуникационными технологиями -интернет-мессенджерами и социальными сетями.
Цифровой разрыв между поколениями становится основой нового варианта межпоколенческого неравенства, в основе которого лежат не возрастные критерии (авторитет и права старшинства по возрасту, жизненный опыт), а степень владения информационно-компьютерными технологиями и связанные с этим преимущества в социально-трудовой сфере и возможности виртуально-коммуникационного общения.
В последние годы активно исследуются вопросы цифровизации общества (и новой социальности) [1-3], особого влияния цифровизации на молодежь
[4-6], вопросы киберсоциализации [7, 8] и межпоколенных взаимодействий в условиях цифрового мира [9, 10].
Общий процесс дигитализации (цифровизации) и утверждения цифровой жизни общества имеет противоречивый характер и несет с собой также противоречивые последствия и определенные риски во многих отношениях, в том числе и в сфере межпоколенческих взаимоотношений - цифровой разрыв поколений.
Признается не только большое влияние виртуального пространства на индивидов, но и появление нового классового деления общества в зависимости от степени вхождения людей в виртуальное пространство [11]. А это угрожает новыми межпоколенческими и другими барьерами. В частности, происходит социальная стратификация на основе различий в освоении и использовании информационно-компьютерных технологий [12, с. 87]. Одним из аспектов социальной стратификации в сфере цифровой коммуникации является различие между активным и пассивным типами коммуникаторов [13, с. 158, 177].
Делаются попытки выявить и проанализировать новые феномены «искусственной социальности», определяющие характер взаимосвязей людей [1, 9], определить цифровые риски и последствия для разных групп людей и поколений, в том числе для молодежи [4, 5].
Признано, что последствием цифровизации жизни общества являются также риски цифрового неравенства и ослабления связей между поколениями. Происходящие цифровые метаморфозы способствуют нарушениям традиционных социальных связей, что приводит к травмам сознания и поведения молодых людей [4, с. 48].
Одновременно происходят не просто изменения в мире (и изменение мира). Происходит, по определению У. Бека (U. Beck), «метаморфоза мира» [3]. Если «при изменении» что-то меняется, но что-то остается прежним, то «при метаморфозе» старые определенности, свойства общества отпадают и возникает нечто совершенно новое [3, с. 2-3]. Утверждается цифровой мир.
В результате изменений - метаморфоз мира (социума) - возникают расхождения между искусственным информационно-сетевым порядком в виртуальной среде и реальными порядками в общественной среде в целом. Необходимы и новые подходы к сути изменений - метаморфоз социума, и новые представления об их последствиях, в частности о последствиях для межпоколенческих взаимоотношений и межпоколенческой преемственности.
Происходящие изменения - метаморфозы социума - касаются и такой проблемы, находящейся в центре проблемы межпоколенческой преемственности, как социализация личности, в том числе киберсоциализация. Так, по оценке У. Бека, молодые поколения уже рождаются как «цифровые сущности», т.е. для молодых поколений цифровизация жизни происходит в самом начале социализации, в отличие от старших поколений; а это обстоятельство влияет и на взаимоотношения поколений (в том числе в центробежном духе) [3, с. 188-191].
Одним из последствий метаморфоз социума стало разделение между реальными и виртуальными взаимодействиями, соответственно, проблема сосуществования реальных и виртуальных взаимодействий.
В условиях цифровизации и интернетизации социума межпоколенче-ские взаимоотношения приобретают дополнительную сложность, проблематичность и значимость, в том числе в аспекте преемственности и конфликта поколений. Соответственно, в условиях цифровизации общества и развития цифровых сетей взаимоотношения отцов и детей (как вечно актуальная социальная проблема) заслуживают повышенного внимания исследователей, в особенности в аспекте наметившегося цифрового разрыва поколений.
Можно отметить, что некоторые вопросы, связанные с использованием компьютерных технологий и интернет-сетей (в поколенческом аспекте), лежат на поверхности, более или менее очевидны. В частности, эволюция технологической системы обеспечила стремительное вовлечение пользователей в Интернет [14, с. 73]. Прежде всего это относится к молодежи. Между поко-ленческими группами россиян существуют значительные различия в уровнях цифровой грамотности и включенности в виртуальную коммуникативную среду. Однако насколько велик разрыв поколений в использовании интернет-мессенджеров и социальных сетей?
Цель статьи - проанализировать проблему цифрового разрыва поколений в использовании интернет-мессенджеров и социальных сетей.
Материалы и методы
В статье использованы материалы социологического опроса «"Отцы и дети": конфликт и сотрудничество, преемственность поколений» (под руководством автора) в Самарской области в 2020 г. по репрезентативной выборке с учетом возраста, пола и территориально-поселенческой структуры населения (п = 620). В рамках данного опроса было выделено шесть целевых возрастно-поколенческих групп респондентов: три младших группы (16-19 лет, 20-24 и 25-34 года), две средних (35-44 и 45-54 года) и одна самая старшая группа (55-69 лет). Выделенные возрастно-поколенческие группы респондентов в общем представляют: 1) младшие поколения - юношество и молодежь (младшую и старшую молодежь), 2) среднее поколение (младшую и старшую группы среднего поколения), 3) старшее поколение (предпенсионного и пенсионного возраста).
Результаты
Одним из показателей грамотности в вопросах информационно-коммуникативных технологий и активности в пользовании интернет-сетями является обращение к тем или иным конкретным мессенджерам - при этом следует учитывать, что многие респонденты пользуются не одним, а несколькими мессенджерами (табл. 1).
Какими-либо мессенджерами пользовались чуть более 80 % и, соответственно, не пользовались почти 20 % всех респондентов. При этом не пользовались никакими мессенджерами 50,5 % респондентов из старшей группы (55-69 лет) и лишь около 9 % (и менее) респондентов из младших групп (16-19 лет, 20-24 и 25-34 года), от 16,2 до 27,4 % респондентов из средних групп (35-44 и 45-54 года соответственно).
Таблица 1
Распределение ответов на вопрос «Какими мессенджерами из перечисленных Вы пользовались за последнюю неделю?», процент от числа респондентов, многовариантные ответы
Варианты ответов Группы по возрасту (полных лет) Всего, n = 620
16-19, n = 100 20-24, n = 102 25-34, n = 100 35-44, n = 105 45-54, n = 106 55-69, n = 107
1. Viber (Вайбер) 48,0 67,6 73,0 66,7 60,4 33,6 58,1
2. WhatsApp (Ватсап) 59,0 68,6 70,0 44,8 50,9 25,2 52,7
3. Telegram (Телеграм) 37,0 51,0 31,0 12,4 18,9 10,3 26,5
4. Facebook Messenger (Фейсбук мессенджер) 4,0 5,9 5,0 12,4 12,3 3,7 7,3
5. ICQ (Айсикью) 1,0 2,0 1,0 1,0 1,9 3,7 1,8
6. Другими (OpenValueTxt, DisableReordering, AlwaysVisible и др.) 6,0 6,9 4,0 2,9 2,8 4,7 4,5
7. Никакими из перечисленных 9,0 8,8 5,0 16,2 27,4 50,5 19,8
Доля респондентов, пользо вавшихся какими-либо мессенджерами 91,0 91,2 95,0 83,8 72,6 49,5 80,2
Наиболее популярны у респондентов всех групп Viber (Вайбер) и WhatsApp (Ватсап). У младших групп к этим двум мессенджерам добавляется также Telegram (Телеграм).
Об активном пользовании компьютерными технологиями говорит и факт регистрации в социальных сетях - при этом следует учитывать, что многие пользователи зарегистрированы не в одной, а в нескольких соцсетях (табл. 2).
Таблица 2
Распределение ответов на вопрос «В каких социальных сетях Вы в настоящий период зарегистрированы, имеете свою страницу?», процент от числа респондентов, многовариантные ответы
Группы по возрасту (полных лет) Всего, n = 620
Варианты ответов 16-19, 20-24, 25-34, 35-44, 45-54, 55-69,
n = 100 n = 102 n = 100 n = 105 n = 106 n = 107
1 2 3 4 5 6 7 8
1. ВКонтакте 72,0 93,1 92,0 67,6 52,8 21,5 66,0
2. Instagram (Инстаграм) 62,0 84,3 70,0 40,0 29,2 10,3 48,7
3. Одноклассники.т 30,0 25,5 33,0 58,1 57,5 33,6 39,8
Окончание табл. 2
1 2 3 4 5 6 7 8
4. Мой мир@МаП.т 32,0 30,4 17,0 17,1 21,7 14,0 21,9
5. Facebook (Фейсбук) 22,0 40,2 25,0 12,4 17,0 2,8 19,7
6. Google+ (Гугл плюс) 35,0 37,3 11,0 11,4 15,1 8,4 19,5
7. Twitter (Твиттер) 19,0 36,3 21,0 7,6 12,3 1,9 16,1
8. Другие 4,0 1,0 0 0 0,0 0,9 1,0
9. Нигде не зарегистрирован 2,0 2,0 0 11,4 19,8 46,7 14,0
Доля респондентов, зарегистрированных в соцсетях 98,0 98,0 100,0 88,6 80,2 53,3 86,0
Респонденты старшей группы (55-69 лет) весьма сильно отстают даже от средних, тем более от младших возрастных групп по степени включенности в социальные сети. Так, лишь 53,3 % из опрошенных в старшей группе зарегистрированы в соцсетях, а 46,7 % дали ответ «нигде не зарегистрирован». При этом в средних возрастных группах (35-44 и 45-54 года) в соцсетях зарегистрированы от 80,2 до 88,6 % респондентов, а в младших возрастных группах (16-19 лет, 20-24 и 25-34 года) в соцсетях зарегистрированы от 98 до 100 % респондентов.
Наиболее популярными у респондентов по всей выборке являются такие социальные сети, как «ВКонтакте» (66,0 %), Instagram (48,7 %) и «Одно-классники.т» (39,8 %). Ответ «нигде не зарегистрирован» дали 14,0 % всех респондентов.
Наиболее активно пользуются социальными сетями младшие группы (в возрасте от 16 до 34 лет), у которых также наиболее разнообразен «ассортимент» социальных сетей, но особенно популярны «ВКонтакте» и Instagram. А ответ «нигде не зарегистрирован» дали лишь 2,0 % (и менее) из младших групп респондентов.
У респондентов средних возрастных групп (35-44 и 45-54 года) наиболее популярными являются сети «ВКонтакте» и «Одноклассники.ги»; ответ «нигде не зарегистрирован» дали от 11,4 до 19,8 % респондентов средних групп.
Наименее активно пользуются социальными сетями в старшей группе (55-69 лет), в которой 46,7 % выбрали ответ «нигде не зарегистрирован». Однако и в старшей группе достаточно популярны сети «Одноклассники.ги» (33,6 %) и «ВКонтакте» (21,5 %).
Таким образом, есть основания говорить о весьма большом разрыве между поколениями, особенно между самым старшим (55-69 лет) и младшими (16-19 лет, 20-24 и 25-34 года), в пользовании интернет-мессенджерами и социальными сетями.
Обсуждение
Как показывают социологические материалы, молодежь и старшие поколения по-разному включены в виртуально-коммуникационную среду, в разной степени владеют и пользуются цифровыми технологиями, а это
способствует социальной дифференциации, цифровому разрыву между поколениями, а также новым вариантам социальной мобильности, которые посильны далеко не одинаково разным поколенческим группам [15, с. 103].
Часть молодежи, которая «просиживает» в Интернете особенно много времени, пожалуй, справедливо названа цифровыми аборигенами [6]. Именно в отношении цифровых аборигенов, видимо, есть основания (если не полностью, то в значительной мере) говорить об опасностях отрыва от реальности, от общения с родными и близкими людьми [7, с. 171] и других проблемах, отрицательно сказывающихся в том числе на взаимоотношениях с окружающими людьми.
Молодежь в значительной мере уходит в сферу виртуальных взаимодействий, отдаляясь (в этой сфере искусственной социальности) от старших поколений. Самые разные исследования показывают, что молодежь можно образно назвать аборигенами информационно-социальных сетей [6]. А это означает, что информационно-социальные сети являются важным фактором процессов социализации молодежи. При этом многие последствия этих процессов до конца не осмыслены. В том числе велик риск развития девиантного поведения [5, с. 102].
Имеет место чрезмерно высокая интенсивность использования молодежью Интернета и ориентация при этом на гедонистические практики [6]. И можно опасаться того, что постоянное пребывание молодых людей в информационных и компьютерных социальных сетях («аборигенство» в них) может уводить в сторону от учебной, трудовой вовлеченности и социальной ответственности (как вариант отчуждения от старших поколений) и направлять по пути инфантилизма, гедонистических практик и потребительского поведения (как вариант отчуждения от реальных потребностей социальной жизни). Вместе с тем есть основания считать, что эти опасения в большей мере применимы лишь к периоду взросления молодежи.
По оценкам как российских, так и зарубежных исследователей проблема цифрового разрыва имеет самые разные последствия. Так, по мнению Яна ван Дейка (J. van Dijk), цифровой разрыв тесно связан с социальным неравенством; а одна из глав в его книге «Цифровое неравенство» не случайно получила название «Социальное и цифровое неравенство» [8]. Российские исследователи (как и зарубежные) признают, что для ликвидации цифрового разрыва необходимо также снижение уровня социального неравенства [16, с. 163]. Поскольку цифровой разрыв тесно связан с социальным неравенством, то усложняется проблема взаимосвязи и преемственности поколений.
Между старшей возрастно-поколенческой группой и более младшими группами цифровой разрыв весьма велик. С учетом этого можно прогнозировать, что очень значительной части старшего поколения уже вряд ли удастся преодолеть возникший цифровой разрыв с более младшими поколениями. Иначе говоря, старшему поколению (основной его массе) вряд ли удастся пройти в достаточной мере интернет-социализацию и накопить солидный «виртуальный социальный капитал» [17]. В то же время основной массе средних возрастно-поколенческих групп, скорее всего, удастся сохранять в цифровом мире не слишком большую дистанцию от младших поколений. Но некоторая часть людей (прежде всего молодых) будет уходить все дальше как от своих старших современников, так и от своих сверстников в области
цифровых технологий (включая и общую компьютерную грамотность, и владение необходимыми мессенджерами, и использование актуальных соцсетей) -в образовательно-культурных целях, в производственно-трудовой сфере, для реализации социально-культурных потребностей и интересов, при участии в программах электронного правительства. Впрочем, передовики прогресса (как и отстающие) всегда были в каждом из поколений.
Заключение
В результате утверждения цифрового мира возникают некоторые новые модальности и ориентиры человеческого существования, прежде всего для молодежи. И дело не только в том, что младшие поколения становятся заметно более грамотными в цифровых технологиях и более активно пользующимися возможностями виртуально-коммуникационной среды. На основе определенной интернет-социализации в сфере искусственной социальности может возникнуть такая социальная идентификация у молодежи, которая будет существенно отличаться от идентификации старших поколений, что может стать источником глубоких межпоколенческих противоречий.
Представленные социологические данные о различиях в реальном пользовании компьютерными технологиями (в виде актуальных интернет-мессенджеров и социальных сетей) между разными возрастными группами свидетельствуют, что важно поддерживать разнообразные меры по привитию компьютерной грамотности населения. Таким путем будет повышаться также уровень адаптации людей к условиям цифровизации общества и уменьшаться цифровой разрыв между поколениями и межпоколенческие противоречия.
Список литературы
1. Резаев А. В., Стариков В. С., Трегубова Н. Д. Социология в эпоху «искусственной социальности»: поиск новых оснований // Социологические исследования. 2020. № 2. С. 3-12.
2. Kravchenko S. A. Sociology on the move: The demand for the humanistic digital turn // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Социология. 2019. № 3. С. 397-405.
3. Beck U. The Metamorphosis of the World. Cambridge ; Malden : Polity Press, 2016. 223 p.
4. Кравченко С. А. Цифровые риски, метаморфозы и центробежные тенденции в молодежной среде // Социологические исследования. 2019. № 10. С. 48-57.
5. Кошарная Г. Б., Данилова Е. А. Современные формы девиантного поведения молодежи в условиях цифровизации российского общества // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. 2021. № 2. С. 100-109.
6. Руденкин Д. В. Эвристический потенциал теории «цифровых аборигенов» М. Пренски при исследовании современной российской молодежи // Социодина-мика. 2019. № 9. С. 9-19.
7. Шаповал Е. А. Влияние Интернет-сетей на виртуальную социализацию молодежи и формирование ценностных ориентиров современной молодежи в РФ // Социо-динамика. 2019. № 12. С. 170-177.
8. Van Dijk J. The Digital Divide. Cambridge : Polity, 2020. 208 p.
9. Лебедева Л. Г. Цифровизация социума в аспекте преемственности поколений // Вестник Самарского муниципального института управления. 2018. № 3. С. 143-149.
10. Шурбе В. З. Межпоколенные взаимодействия: конфликт или новая фигурация? // Идеи и идеалы. 2013. № 1. С. 43-53.
11. Волченко О. В. Динамика цифрового неравенства в России // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2016. № 5. С. 163-182.
12. Панченко И. М. Социальные сети как новая форма коммуникации: польза или опасность для общества? // Социология науки и технологий. 2018. № 2. С. 86-94.
13. Nikolaenko G., Malyushkin R., Samokish A. Global Distribution of Digital Scientific Communication: Case of ASNS ResearchGate // Социология науки и технологий. 2020. № 3. С. 158-178.
14. Шиняева О. В., Каманина В. Е. Реализация функций средств массовой информации в условиях глобальных и национальных вызовов: оценки населения и журналистов // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. 2021. № 1. С. 70-85.
15. Розенберг Н. В., Карпова М. К. Социальная мобильность в условиях современного российского общества // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. 2020. № 4. С. 99-108.
16. Добринская Д. Е., Мартыненко Т. С. Возможно ли цифровое равенство? (О книге Я. ван Дейка «Цифровой разрыв») // Социологические исследования. 2020. № 10. С. 158-164.
17. Чебунина О. А. Виртуальный социальный капитал в процессе интернет-социализации молодежи // Гуманитарий Юга России. 2019. № 1. С. 229-241.
References
1. Rezaev A.V., Starikov V.S., Tregubova N.D. Sociology in the era of "artificial sociality": the search for new foundations. Sotsiologicheskie issledovaniya = Sociological researches. 2020;(2):3-12. (In Russ.)
2. Kravchenko S.A. Sociology on the move: The demand for the humanistic digital turn. Vestnik Rossiyskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Sotsiologiya = Bulletin of RUDN. Series: Sociology. 2019;(3):397-405.
3. Beck U. The Metamorphosis of the World. Cambridge; Malden: Polity Press, 2016:223.
4. Kravchenko S.A. Digital risks, metamorphoses and centrifugal tendencies among the youth. Sotsiologicheskie issledovaniya = Sociological researches. 2019;(10):48-57. (In Russ.)
5. Kosharnaya G.B., Danilova E.A. Modern forms of young people deviant behavior in the context of digitalization of Russian society. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzhskiy region. Obshchestvennye nauki = University proceedings. Volga region. Social sciences. 2021;(2):100-109. (In Russ.)
6. Rudenkin D.V. Heuristic potential of the theory of "digital natives". M. Prensky in the study of modern Russian youth. Sotsiodinamika = Sociodynamics. 2019;(9):9-19. (In Russ.)
7. Shapoval E.A. The impact of Internet networks on the virtual socialization of young people and the formation of value orientations of modern youth in the Russian Federation. Sotsiodinamika = Sociodynamics. 2019;(12):170-177. (In Russ.)
8. Van Dijk J. The Digital Divide. Cambridge: Polity, 2020:208.
9. Lebedeva L.G. Digitalization of society in the aspect of continuity of generations. Vestnik Samarskogo munitsipal'nogo instituta upravleniya = Bulletin of Samara Municipal Institute of Management. 2018;(3):143-149. (In Russ.)
10. Shurbe V.Z. Intergenerational interactions: conflict or new figuration? Idei i idealy = Ideas and ideals. 2013;(1):43-53. (In Russ.)
11. Volchenko O.V. Dynamics of the digital divide in Russia. Monitoring obshche-stvennogo mneniya: ekonomicheskie i sotsial'nye peremeny = Monitoring public opinion: economic and social changes. 2016;(5):163-182. (In Russ.)
12. Panchenko I.M. Social networks as a new form of communication: benefit or danger to society? Sotsiologiya nauki i tekhnologiy = Sociology of science and technology. 2018;(2):86-94. (In Russ.)
13. Nikolaenko G., Malyushkin R., Samokish A. Global Distribution of Digital Scientific Communication: Case of ASNS ResearchGate. Sotsiologiya nauki i tekhnologiy = Sociology of science and technology. 2020;(3):158-178.
14. Shinyaeva O.V., Kamanina V.E. Implementation of the function of the media in the context of global and national challenges: assessments of the population and journalists. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzhskiy region. Obshchestvennye nauki = University proceedings. Volga region. Social sciences. 2021;(1):70-85. (In Russ.)
15. Rozenberg N.V., Karpova M.K. Social mobility in the conditions of modern Russian society. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzhskiy region. Obshchestvennye nauki = University proceedings. Volga region. Social sciences. 2020;(4):99-108. (In Russ.)
16. Dobrinskaya D.E., Martynenko T.S. Is digital equality possible? (on the book by J. van Dijk "Digital Divide"). Sotsiologicheskie issledovaniya = Sociological researches. 2020;(10):158-164.
17. Chebunina O.A. Virtual social capital in the process of Internet socialization of youth. Gumanitariy Yuga Rossii = Humanitarian of the South of Russia. 2019;(1):229-241. (In Russ.)
Информация об авторах / Information about the authors
Людмила Геннадьевна Лебедева старший преподаватель кафедры социологии и психологии, Самарский государственный экономический университет (Россия, г. Самара, ул. Советской Армии, 141)
Lyudmila G. Lebedeva Senior lecturer of the sub-department of sociology and psychology, Samara State University of Economics (141 Sovetskoy Armii street, Samara, Russia)
E-mail: ludleb@mail.ru
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов / The authors declare no conflicts of interests.
Поступила в редакцию / Received 21.12.2021
Поступила после рецензирования и доработки / Revised 06.07.2022 Принята к публикации / Accepted 10.09.2022
