CC BY
36
о ценности процессуальной формы в условиях правового нигилизма в россии
А.В. ПОБЕДКИН,
начальник отдела координации научной деятельности в МВД России Департамента государственной
службы и кадров МВД России, доктор юридических наук, профессор
Аннотация. За период действия УПК проявилась тенденция упрощения процессуальной формы уголовного судопроизводства.
Ключевые слова: уголовно-процессуальный закон, нигилизм, упрощенная форма уголовного судопроизводства, уголовный процесс.
THE VALUE OF PROCEDURAL FORM IN TERMS OF LEGAL NIHILISM IN RUSSIA
A.V. POBEDKIN,
head of the coordination of research activities in the Russian Interior Ministry Department of Civil Service and Personnel Ministry of Russia, doctor of law, professor
Annotation. The author argues that over the period of the Criminal Procedure Code of Russia clearly reflected the tendency to simplify the procedural forms of criminal proceedings.
Keywords: criminal procedure law, nihilis, simplified form of the criminal justice, criminal procedure.
В настоящее время изменения в уголовно-процессуальный закон трудно назвать совершенствованием и даже реформированием. УПК, принятый в 2001 г., фактически перестал существовать. Во-первых, потому что претерпел беспрецедентное для такого нормативного акта количество корректив, в результате чего стал иным по содержанию. Во-вторых, изменился сущностно. В настоящее время Россия фактически имеет УПК не 2001 г., а 2011 г.
Анализ текста УПК на момент его принятия давал основания полагать, что законодатель как минимум усомнился в важности детальной процессуальной формы1. С одной стороны, в УПК упразднена протокольная форма досудебной подготовки материалов, существенно расширена компетенция суда с участием присяжных заседателей, сохранен ряд традиционных для отечественного судопроизводства процессуальных гарантий — участие понятых, детальная регламентация порядка производства большинства процессуальных действий и др. С другой — некоторые важные гарантии были утрачены — упразднение состава суда с участием народных заседателей, расширение возможности единоличного рассмотрения судьей уголовного дела, введение особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением и др.
Минувшее 10-летие свидетельствует о тревожной тенденции отношения к детальной процессуальной форме как к препятствию на пути достижения назначения уголовного судопроизводства. Процессуальная форма стала тяготить правоприменителя, в ряде случаев сумевшего повести на поводу законодателя.
За период действия УПК проявилась тенденция упрощения процессуальной формы судебного разбирательства. Сфера применения особого порядка судебного разбирательства ширится не только количественно, но и содержательно (гл. 40.1)2. Отказ от исследования судом доказательств при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве не поддается объяснению с точки зрения здравого смысла. Если при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением таким, хотя и абсолютно неубедительным, но все же объяснением может быть иллюзия доказанности обвинения (согласие с ним обвиняемого, отсутствие возражений со стороны потерпевшего, убежденность суда, что обвинение подтверждается доказательствами), то в случае заключения досудебного соглашения о сотрудничестве судебное следствие не проводится фактически в связи с тем, что подсудимый выполнил условия заключенного досудебного соглашения о сотрудничестве. Представляется, что виновность подсудимого должна устанавливаться в общем порядке, а его положительное посткриминальное поведение следует учитывать при назначении наказания.
В настоящее время утерян действенный прокурорский надзор за законностью предварительного следствия, он заменен усилением возможностей ведомственного, т.е. внутрисистемного контроля со всеми присущими ему недостатками. В угоду следственным интере-
1 Монтескье Ш. Избр. произв. М., 1955. С. 643.
2 Потребность в процедурах, предусмотренных гл. 40.1 УПК, не выглядит настоятельной. Положительное посткриминальное поведение могло быть учтено нормами и УПК, и УК.
сам ограничена сфера производства в суде с участием присяжных заседателей по ряду составов преступлений (ст. 205, ч. 2—4 ст. 206, ч. 1 ст. 208, ч. 1 ст. 212, ст. 275, 276, 278, 279 и 281 УПК). Ограничение компетенции присяжных заседателей обосновывалось одним аргументом — невозможностью обеспечить независимую коллегию присяжных заседателей по делам данной категории.
Решение законодателя и его предложенное основание спорны. Равенство всех перед законом и судом не должно дифференцироваться в зависимости от преступления, в совершении которого подозревается или обвиняется лицо. Тем более известны случаи (увы, они нередки) заведомо необоснованной квалификации с целью вывести уголовное дело из подсудности судов определенного уровня или определенного судебного состава. В этом случае законодатель создает почву и для возможных злоупотреблений, а именно выведение из подсудности судов с участием присяжных заседателей уголовных дел, по которым постановление оправдательного приговора влекло бы резонанс государственного масштаба.
Возможность передачи уголовных дел о преступлениях террористического характера в военный суд при наличии реальной угрозы личной безопасности участников судебного разбирательства, их близких родственников, родственников или близких лиц (ч. 4—7 ст. 35 УПК) — очередной вопрос с точки зрения равенства всех перед законом и судом. Подобного рода реальные угрозы могут иметь место при рассмотрении любых уголовных дел. Организация в таких случаях выездных заседаний суда — оптимальный ответ на этот вопрос.
Вступление в силу с 1 января 2013 г. Федерального закона «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации» оставит заинтересованным участникам судопроизводства возможность требовать проверки обоснованности постановленных судебных решений лишь 1 раз (в апелляционном порядке), что также не будет способствовать обеспечению обоснованности приговоров.
Федеральный закон «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» 2011 г. ограничивает право обвиняемого на выбор судебного состава, оставляя такую возможность лишь для лиц, обвиняемых в совершении преступлений, подсудных суду уровня субъекта Федерации.
Активно обсуждается идея о введении упрощенной формы досудебного производства. Несколько лет назад позиция о важности упрощения процедуры производства по преступлениям небольшой и средней тяжести
была поддержана Президентом РФ и Генеральным прокурором РФ3. В настоящее время Президент РФ вновь обратил внимание на необходимость оптимизировать досудебное производство, в том числе путем его возможного упрощения4.
Однако ученым и законодателю следовало бы обратить внимание на объективную тенденцию унификации процессуальной формы досудебного производства. За период действия УПК дознание приблизилось к предварительному следствию по процессуальному порядку. Различия между формами предварительного расследования искусственны.
Объединение дознания и предварительного следствия в единую форму предварительного расследования до настоящего времени не произошло лишь по организационным причинам. Единая форма предварительного расследования предполагает единые требования к квалификации должностных лиц, его осуществляющих.
Вряд ли можно найти соответствующие здравому смыслу аргументы в пользу существующего положения, при котором к следователям разных органов предъявляются различные требования по квалификации. Такие требования должны быть едины. Поскольку дознание мало чем отличается от следствия, эти требования следует распространить и на дознавателей.
Не имеют смысла попытки создать единый следственный орган в России лишь формально путем существенного расширения подведомственности органов
3 Белов С. Упрощение процедуры // РГ. 2008. 12 янв.
4 Выступление Президента РФ на встрече с руководящим составом МВД России в Твери. URL: mvd.ru.
№ 2 / 2012
Вестник Московского университета МВД России
47
дознания5 и отнесения к подследственности следователей только тяжких и особо тяжких преступлений6. В этом случае, несмотря на наличие единого следственного органа, множество преступлений будет расследоваться дознавателями, и основная задача—обеспечить производство предварительного расследования исключительно квалифицированными специалистами — останется нерешенной.
Предлагаемое существенное упрощение процессуальной формы досудебного производства нередко связывается с возможностью его производства разными должностными лицами органа дознания, которыми могут быть не только следователи и штатные дознаватели, а, например, участковые уполномоченные полиции. Представляется, что такая постановка вопроса ошибочна. Чем ниже квалификация должностного лица, осуществляющего досудебное производство, тем больше гарантий должна содержать процессуальная форма.
Упрощение процессуальной формы, устранение отдельных процессуальных гарантий в современной Рос-
сии представляются преждевременными в том числе в связи с беспрецедентным в границах Европы уровнем правового нигилизма в России7. В настоящее время предпринимаются попытки повысить в стране уровень юридического образования. Неуважительное отношение к праву в России пока не компенсируется высокими моральными устоями россиян.
Общая терпимость правового нигилизма находит разноплановые проявления в сфере уголовного судопроизводства. Эти проявления, в свою очередь, зачастую усугубляют общее состояние законности в ходе производства по уголовным делам.
5 Смягчающие обстоятельства // РГ. 2008. 16 янв.
6 Зинатуллин З.З., Абашева Ф.А. Организационные и правовые проблемы реорганизации досудебного производства по уголовным делам // Проблемы управления органами расследования преступлений в связи с изменением уголовно-процессуального законодательства: мат-лы межвуз. науч.-прак. конф.: в 2 ч. М.: Академия управления МВД России. Ч. 1. 2007. С. 85.
7 Выступление Президента РФ Д.А. Медведева на съезде Ассоциации юристов России 29 января 2008 г.
законодательство, регулирующее реабилитацию
по уголовному делу (в свете постановления пленума верховного суда рф от 29 ноября 2011 г. № 17)
А.В. ГРИНЕНКО,
профессор кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики Московского государственного института международных отношений МИД России, доктор юридических наук, профессор, член научно-консультативного совета при Верховном Суде РФ
Аннотация. Многие положения, составляющие институт реабилитации в уголовном судопроизводстве, требуют разъяснения и конкретизации.
Ключевые слова: институт реабилитации, уголовно-процессуальный закон, уголовное дело, уголовный процесс.
LEGISLATION GOVERNING THE REHABILITATION OF THE CRIMINAL CASE (BASED ON THE DECISIONS OF THE PLENUM OF THE SUPREME COURT OF THE RUSSIAN FEDERATION ON NOVEMBER 29, 2011 № 17)
A.V. GRINENKO,
professor of the depart amentin criminal law, criminal procedure and criminalistics of the Moscow State Institute of International Relations of Russia, doctor of juridical science, professor, member of the scientific advisory board of the Supreme Court of the Russian Federation
Annotation. The author suggests that many of the provisions that make up the Institute for Rehabilitationin criminal proceedings, require clarification and elaboration.
Keywords: the Institute for Rehabilitation, criminal procedure law, criminal case, criminal procedure.
Вопросам реабилитации в уголовном судопроизводстве посвящено множество норм, сосредоточенных в гл. 18 УПК. Но, несмотря на детальную законодательную регламентацию, многие положения, составляющие институт реабилитации в уголовном судопроизводстве, требуют разъяснения и конкретизации.
В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2011 г. № 17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве» определены основные правила, которые касаются не только судов, но
