CC BY
73
УДК 327
Г. М. Сидорова
доктор политических наук; заведующий кафедрой теории и истории международных отношений Института международных отношений и социально-политических наук, МГЛУ; e-mail:[email protected]
О ТЕНДЕНЦИЯХ РАСПРОСТРАНЕНИЯ РАДИКАЛЬНОГО ИСЛАМА В АФРИКЕ (на примере Демократической Республики Конго)
В статье анализируется влияние радикального ислама и террористических организаций на безопасность в Африке. В качестве предмета исследования выбраны тенденции распространения радикального ислама в одной из центральноафриканских стран - Демократической Республике Конго. Детально рассматриваются террористические организации, которые дестабилизируют обстановку в ряде африканских стран. Дается оценка и прогноз развития ситуации на африканском континенте в связи с распространением ислама и предлагаются пути предупреждения негативного развития сценария. Автор пришел к выводу о том, что идеи радикалов будут распространяться и в предстоящие годы. Это, в свою очередь, будет обострять и без того сложную военно-политическую ситуацию и приводить к вооруженным конфликтам.
Ключевые слова: Африка; Демократическая Республика Конго; ислам; фундаменталисты; джихад; террористы; незаконные вооруженные формирования.
Sidorova G. M.
PhD. of History (Dr. habil.), Head of Department of Theory and History of International Relations, Institute of International Relations and Social and Political Sciences, MSLU; e-mail: [email protected]
TRENDS IN THE SPREAD OF RADICAL ISLAM IN AFRICA (THE CASE OF THE DEMOCRATIC REPUBLIC OF THE CONGO)
Terrorism has become one of the most dangerous threats world ever confronted. Nowadays the influence of radical Islam and terrorist organizations extends far beyond the borders of a country or a continent. The focus is made on trends in spread of radical Islam in one of the Central African countries - the Democratic Republic of the Congo (the DROC). Detailed consideration is given to the terrorist organizations that destabilize the situation in several African countries. Estimation and forecast are made to analyze the development of the situation in the African continent in connection with the spread of Islam. The study also offers the ways of preventing development of a negative scenario. The author arrived at the conclusion that the radical ideas will continue to propagate in the coming
years. This, in turn, will aggravate the already complicated military and political situation and will lead to armed conflicts.
Key words. Africa; the Democratic Republic of the Congo; Islam; radical; revivalists; jihad; terrorists; illegal armed groups.
Исламский радикализм и экстремизм воспринимаются во всем мире как главная угроза международной безопасности. Исламисты взяли курс на вооружение терроризм и вывели его на глобальный уровень. Сегодня, пожалуй, нет ни одного континента, где бы эта проблема не стояла остро. С таких позиций подходит ученый Д. В. Тренин и приводит свои рассуждения в статье «Традиционные и новые вызовы безопасности в международных отношениях» [Тренин 2015]. И с ним вполне можно согласиться.
В последнее время проникновение и распространение радикального ислама ощущается и в странах Африки, где и без того не решены задачи национальной и континентальной безопасности из-за непрекращающихся вооруженных конфликтов. Наиболее распространенные исламские группировки в Африке, южнее Сахары, -ваххабиты и «Братья-мусульмане». Распространены также секта шейха Балалы в Кении, которая имеет активное отделение в Зимбабве, Ассоциация мусульман-суннитов в Кот-д'Ивуаре, «Народ против гангстеризма и наркотиков» и «Исламский джихад» в ЮАР. В Нигерии наибольшую опасность представляет экстремистская организация «Боко Хаарам», навязывающая законы шариата и искоренение западного образа жизни, в Сенегале - Движение ал-Фаллах за исламскую культуру салафийа, в Буркина Фасо действует «ДжамаатАхл ал-Сунна ал-Мухаммадиа», в Сомали -«Аль-Шабааб» и «Джихад ал-Исламийа», радикальное крыло Движения за единство и джихад в Западной Африке (с лидером Умар Ульд Хамах), "Аль-Каида" в странах исламского Магриба», которая захватила контроль над северными территориями Мали и удерживала в октябре 2012 г. в заложниках 9 европейских граждан, 6 из которых были французы [Кемаль 2015].
Опорой фундаменталистов является не только ислам, идущий из арабских стран Востока и Магриба [Жерлицына 2016]. Африканская действительность знает примеры становления религиозного экстремизма, зарождающегося в недрах самого африканского общества. Это разного рода секты и группы, привлекающие к себе внимание в основном обездоленного населения страны,
стремящегося к лучшей жизни. Все они различны в плане догматики. Хотя большинство их составляют мусульмане-сунниты, в ряде стран возникло и шиитское меньшинство (отличаются смелостью в бою, не боятся смерти, верят в загробную жизнь), которое также влиятельно, благодаря материальной, организационной и моральной поддержке Ирана. Влияние шиитов-фундаменталистов ощущается в Нигерии, Сенегале, Кении, Кот-д'Ивуаре, Мали и ЮАР.
Попутно отметим, что термин «исламские фундаменталисты», который чаще всего ассоциируется с терроризмом, не всегда имел это негативное значение. Если обратиться к истории, то заметим, что он вошел в политический лексикон в 1970-1980-е гг. после подъема антишахского режима в Иране. Российский дипломат и востоковед А. И. Вавилов утверждает, что «исламский фундаментализме всегда оправданно распространяется на довольно широкое, расплывчатое и во многом разномастное религиозно-политическое движение, выступающее за возврат к "первородным, коренным ценностям ислама" (неслучайно с араб. "фундаменталисты" переводится как "корневики")» [Вавилов 2009]. Другой ученый, африканист А. Д. Саватеев, настаивает на том, что исламский фундаментализм далек от народности, хотя «вбирает в себя спектр разных взглядов с духовно-религиозной точки зрения и отражает интересы различных социальных слоев и настроений многих категорий мусульман» [Саватеев 2006, с. 73]. Он приводит следующую классификацию исламистов. Первая категория ориентирована на внутренние ценности вечного порядка -справедливость, равенство, честный труд в соответствии с ко-раническими заповедями. Вторая категория не довольствуется персональным соблюдением норм и правил «истинного» ислама и обращается к собратьям по религии с предложениями следовать пророческим предписаниям. Третья выходит за пределы «собратьев» и стремится навязать свои нормы поведения приверженцам других концессий. Четвертая категория включает представителей светской интеллигенции, торговцев, выступает за соединение ислама и власти и фактически - за воссоздание теократического государства. Хотя и здесь взгляды приверженцев далеко не совпадают. Пятая категория фундаменталистов - вооруженный джихад, который выражается в достижении цели (создании единого исламского религиозно-политического образования) любыми
средствами, включая борьбу с «экспансией» христиан и расправу с неверующими. Основой нравственного портрета экстремистского крыла фундаменталистов являются цинизм и озлобленность, направленные на разрыв с исконно африканскими ценностями. Согласно идеологии исламского экстремизма, мусульманин просто обязан бороться с неверными, т. е. вести вооруженный джихад [Саватеев 2006].
Исследование проблемы проникновения ислама и его последствий в одну из центральноафриканских стран - Демократическую Республику Конго (ДРК) дает наглядное представление о затронутой теме. В ДРК ислам был признан сравнительно недавно, хотя исламизация страны, которая шла с востока ДРК, известна еще до прихода на континент португальцев (1482). В марте 1972 г. президент Заира Мобуту Сесе Секо издал Указ 72/194 об образовании Исламской общины Заира (COMIZA), которая позднее преобразовалась в Исламскую общину Конго (COMICO) [Cheik Ali Mwinyi 2014]. Эта организация является официально признанной и объединяет лишь часть мусульманской общины в ДРК. Помимо нее действуют другие исламские организации «на частной основе». С марта 2014 г. из числа 12 претендентов на пост главы Исламской общины сроком на 5 лет был избран муфтий шейх Али Мвини Мку (AliMwiniMkuu) - политически грамотный, хорошо образованный, занимающий активную позицию в субрегиональных, континентальных и международных организациях [Les musulmans de... 2014]. Широта контактов и общения с региональными и зарубежными коллегами позволяет муфтию аккумулировать информацию, «держать руку на пульсе» и контролировать ситуацию в стране.
В 2012 г. Исламская община Конго приступила к осуществлению программы «Мирное урегулирование конфликтов, администрирование и эффективное управление», цель которой - обучение своих представителей в провинциях страны. Акция затронула 48 региональных комитетов и 288 исламских центров, в которых работает около трех тысяч активистов. По заявлению заместителя председателя Исламской общины Конго М. Сето-Багони, ответственного за юридические вопросы, обученные специалисты будут оказывать незаменимую поддержку правительству ДРК в деле установления мира и верховенства закона на всей территории страны. В провинциях для конголезских граждан также предусмотрена
необходимая правовая, экспертная и консультационная помощь в рамках урегулирования внутриполитической ситуации в республике. На осуществление проекта Исламского сообщества было запланировано выделение около 130 тыс. долл. США при содействии местных, региональных и международных спонсоров.
Отметим, что роль религиозных конфессий в общественно-политической жизни ДРК, в том числе с учетом характерной для африканцев повышенной религиозности, чрезвычайно высока. Чтобы лучше понять эту взаимосвязь и взаимозависимость было бы полезным ознакомиться со статьями Ю. Н. Татаринова и И. К. Ха-ричкина, а также Е. В. Макаренкова и И. К. Харичкина [Татарино-ва, Харичкин 2012; Макаренков, Харичкин 2007]. Доминирующее положение занимает католицизм, который здесь исповедуют более 50 % 80-миллионного населения, и как его ответвление - протестантизм - 20 %. По этому показателю ДРК является крупнейшей в Африке католической страной, что обусловливает особое внимание к Киншасе со стороны Ватикана. Значительную активность демонстрирует Национальная епископальная конференция, декларирующая на регулярной основе свою позицию по ключевым вопросам внутренней и внешней политики. Католические структуры традиционно участвуют в политических процессах, обладают высокими постами в государственных структурах. К примеру, аббат Аполлинарий Малумалу дважды избирался на пост председателя Национальной независимой избирательной комиссии - в 2006 и 2013 гг. Религиозные деятели исполняют роль посредников в процессах урегулирования восточного кризиса, координируют оказание гуманитарной помощи, располагают широкой сетью высших и средних общеобразовательных учреждений.
Афрохристианские синкретические секты (особенно кимбан-гизм) также имеют весьма многочисленную паству в ряде провинций и в силу своих постулатов (богоизбранность африканцев и др.) отличаются значительной политической ангажированностью, часто сепаратистской или антиевропейской направленности (примерно 10 %). Много различных религиозных сект. Как правило, они платные, но благодаря ораторскому искусству проповедников и их умению «притягивать» внимание, секты очень популярны среди местного населения. Православие представлено слабо
(5 приходов). Его исповедуют около 3 % населения. По оценкам 2015 г., 10 % конголезцев исповедуют ислам.
Наибольшее число мусульман сосредоточено на востоке страны в провинциях Восточная, Маньема и на севере Катанги. Наряду с христианскими культовыми постройками в ДРК имеется 70 мечетей, принадлежащих различным мусульманским общинам - пакистанской, иранской, ливанской, индийской и другим.
С каждым годом процент конголезцев, исповедующих ислам, растет. Этому частично способствует и присутствие в стране миротворцев-мусульман, находящихся в составе миссии ООН по стабилизации в ДРК, многочисленных военных подразделений пакистанцев, которые оказывают финансовую поддержку исламским сообществам, в том числе в строительстве мечетей. Тяжелая внутриполитическая, экономическая и социальная обстановка в стране способствуют распространению радикального крыла ислама.
В ходе одной из бесед автора, состоявшейся в Киншасе в 2013 г., шейх Абдалах Мангал рассказал, что исламская община в ДРК не имеет ничего общего с так называемыми радикальными, агрессивными исламистами. Она тщательно отслеживает проявления прозелитизма с целью его «подавления в корне», направлена на примирение враждующих этносов, погашение конфликтных ситуаций, в том числе на востоке страны, выступает за консолидацию народов различных религиозных исповеданий. Мусульмане пытаются распространять и внедрять свою культуру, открывать школы и оказывать гуманитарную помощь бедствующему конголезскому населению. Но, несмотря на «привлекательные стороны» ислама, по словам муфтия, конголезские власти всё же препятствуют в «католической стране» распространению этой религии. Он привел следующий пример. 18 апреля 2013 г. министр юстиции и прав человека ДРК подписала Указ о приостановлении деятельности исламской общины на три месяца (причины не разглашаются). Остановить его действие удалось лишь после вмешательства муфтия и соответствующего обращения к конголезским властям.
Как утверждают конголезские аналитики, хотя в период 20112014 г. на территории страны не были зафиксированы какие-либо организации радикальных исламистов, но определенные опасения проникновения идей джихадистской направленности всё же
существуют. По оценкам экспертов, мусульманское влияние, хотя пока и медленно, но надвигается на ДРК. С запада «мусульманская волна» идет из Мали и Нигерии, с востока - из Кении через Руанду и Уганду, с юга - из Танзании и Замбии, с севера - из ЦАР в связи с государственным переворотом в марте 2013 г.
В качестве «очага распространения» радикального ислама чаще всего эксперты называют Мали - «цитадель» исламизма в Африке. Они не исключают, что конфликты между салафитами, у которых существуют различия догматического, идейно-политического и культурного характера, могут быть перенесены на конголезскую землю, как имел место привнесенный в ДРК конфликт между тутси и хуту в Руанде в 1994 г. В этом смысле вызывает опасения большая малийская община в ДРК, живущая по своим законам и имеющая собственную мечеть. Другой источник угрозы - Нигерия, где этнические противоречия между «христианским югом» и «мусульманским севером» грозят серьезным взрывом, вплоть до раскола страны на два государства. Последствия конфликта вполне могут сказаться и на центральном регионе Африки, куда устремятся беженцы различных верований. В результате на уже имеющиеся этнические и религиозные противоречия наслоятся «чужие» проблемы. Серьезной опасностью также является перемещение через «рыхлую» границу боевиков-нелегалов из Южного Судана, которые частично «осели» в ДРК. Это делает конголезское общество крайне уязвимым перед лицом постоянной террористической угрозы.
Другой источник угрозы распространения ислама в ДРК - соседняя ЦАР, где, как уже отмечалось, произошел государственный переворот. По сообщению российских военных наблюдателей МООНСДРК, 5 декабря 2013 г. вблизи населенного пункта Зонго в провинции Экватор (ДРК), граничащего с населенным пунктом Бангун (ЦАР), начались боевые столкновения между мусульманской «Селека» и христианской организацией «Антибалака» с применением огнестрельного оружия. По предположению экспертов, межэтнический конфликт обострился в результате массированных действий французских военнослужащих, развернувших в ЦАР операцию «Сангарис» (в переводе с суахили - «красная бабочка»). Сообщалось также, что на территорию ДРК перешло около 10 военных из оппозиционного правительству ЦАР движения «Селека».
Потоки беженцев из ЦАР пересекали границу и «рассасывались» в лесах ДРК, поскольку оставаться в лагерях беженцев они не желали из-за нестабильной ситуации в регионе. Конголезцы, проживающие в приграничных с ЦАР районах, также незамедлительно отреагировали на доносящиеся до них залпы орудий и обратились в бегство. В целом ситуация осложнилась, поскольку гражданское население ДРК было крайне раздражено пришельцами из соседней страны, которые провоцировали конфликты, а также ухудшили их и без того бедственное положение. Пришельцы не только «теснили» местное население в провинции Экватор, но и приносили с собой исламскую культуру, которая чужда конголезцам-христианам и тем, кто придерживается местных верований. По сведениям УВКБ, в мае 2014 г. в ДРК насчитывалось около 70 тыс. беженцев из ЦАР и 6 тыс. конголезских репатриантов. Помимо беженцев осуществлялся бесконтрольный переход на территорию ДРК царовских боевиков. О рисках миграционных процессов и связанной с ними дестабилизации подробно говорится в аналитических записках российских исследователей К. Боришполеца и А. Бабаджанова, а также В. В. Попова [Боришполец, Бабаджанов 2007; Попов 2014].
Угроза распространения радикального ислама в ДРК и других африканских странах исходит не только с Востока и Магриба. В результате расследований теракта в Найроби 21 сентября 2013 г. (погибли 67 человек), НПО «Красный крест» пришла к выводу о том, что рекрутирование боевиков проводилось и в Европе. Среди них были обнаружены немцы, скандинавы, американцы. По мнению координатора Евросоюза по борьбе с терроризмом Жиля Кершо-ва, необходимо лучше узнать, каким образом туда попадают люди? Существует, например, в Бельгии организация по рекрутированию наемников «Организация шариата для Бельгии» («L'Organisationd elaChariatpourlaBelgique»). Европейские наемники были замечены в Сирии и Кении [Les Shebabs recrutent-ils... 2014].
Наиболее уязвимыми и подверженными джихадистскому влиянию являются восточные районы ДРК. Большая протяженность и «рыхлость» границ с пограничными государствами (9 стран), геолого-климатические особенности (гористая местность, многоярусный экваториальный лес, сезоны дождей) вкупе с отсутствием дорог и общей неразвитостью дорожной инфраструктуры
обусловливают неэффективность системы пограничной безопасности и служат открытым «окном» не только для транснациональной преступности, но и для исламских фундаменталистов.
Дополнительным фактором риска дестабилизации обстановки является растущая террористическая активность в целом на африканском континенте со стороны бандформирований. На протяжении более десятка лет на востоке ДРК (провинции Северное и Южное Киву, Восточная и на севере Катанги) действуют неконтролируемые центральной властью незаконные вооруженные формирования (НВФ), представители которых исповедуют ислам. В первую очередь это угандийские группировки «Армия сопротивления Господа» (АСГ) и «Объединенные демократические силы» (ОДС). В связи с этим образуются очаги конфликтов, создающие питательную почву для террористических проявлений. Преступная деятельность НВФ связана, как правило, с нелегальной эксплуатацией ценного природного сырья, переправляемого контрабандным путем за границу и бесконтрольным денежным потоком. Лидеры НВФ нередко руководят процессом добычи и реализации на черном рынке ценных минералов и металлов, используя местное население в качестве бесплатной рабочей силы на шахтах и рудниках. Гражданское население отдаленных районов часто становится объектом грабежей, произвола и насилия военных разных мастей. Местные жители подвергаются пыткам и унижениям, нередко их убивают, отнимают скот, сжигают жилища и уничтожают посевы. Распространены случаи похищения людей с целью обращения их в рабство. Одних используют для тылового обслуживания боевиков, других - для непосредственного участия в боевых операциях. «Болевой» точкой остается рекрутирование детей-солдат, лишенных образования и подверженных психологическим травмам. Боевики привлекают к труду несовершеннолетних детей под угрозой физической расправы над ними. Это провоцирует массовое бегство населения в приграничные зоны, где, в свою очередь, создаются новые очаги напряженности.
Серьезную озабоченность у властей вызывают такие действия боевиков, как захват заложников, включая иностранцев, с целью выкупа. Так, в апреле 2010 г. повстанцы НВФ «Эньеле» осуществили ряд захватов иностранных граждан в провинции Экватор для привлечения внимания международной общественности
к своей активности. Тогда же ими были захвачены аэропорт и муниципальные здания провинциального административного центра г. Мбандака.
Ситуация осложняется катастрофическим положением в социальной сфере, крайней бедностью населения, невыплатой денежного пособия военнослужащим национальной армии. Обездоленное население, среди которого много молодежи, наиболее подвержено влиянию исламистов, обещающим им улучшение жизненных условий. Именно эти люди пополняют ряды вооруженных группировок и невольно становятся носителями идей ислама.
В процесс добычи и реализации ценного сырья на внешнем рынке вовлечены практически все приграничные государства. По оценкам экспертов, более 80 % экономики ДРК остается теневой, и выхода из этой драматической ситуации пока никто не видит. Эксперты говорят о наличии в этой сфере мафиозных структур, имеющих непосредственные выходы на международные центры. Генеральная таможенная дирекция ДРК намерена бороться с отмыванием денег, незаконной торговлей и трансграничной преступностью. 21 ноября 2013 г. был подписан Протокол о намерениях с юридической полицией прокуратуры. В рамках этого документа предусмотрена программа по укреплению возможностей персонала таможенной службы для расследований в криминальной сфере. В ст. 2 Протокола говорится, что «юридическая полиция прокуратуры обязуется обеспечить образование таможенникам в установленные сроки; создать с помощью Интерпола базу данных Генеральной дирекции таможни с целью борьбы с хищениями»1 [Lutte contre la criminalité... 2013].
Правозащитные неправительственные организации, например «Хьюман Райтс Вотч», в своих отчетах, основанных на фактах и расследованиях, акцентируют внимание на связи между доходами, полученными от реализации контрабандных ресурсов на мировом рынке, и трафиком нелегального оружия в восточных районах ДРК. В зоны боевых действий поступают значительные объемы оружия и бесконтрольные денежные потоки. В контексте активности вооруженных объединений возникает проблема нелегального оборота легкого стрелкового оружия (ЛСО), приобретаемого
1 Здесь и далее перевод наш. - Г. С.
99
в обмен на так называемые кровавые алмазы (компактная и удобная форма взаиморасчетов). Ужесточение контроля над незаконным оборотом ЛСО, негативно влияющим на отношения между ДРК, Руандой и Угандой, остается одной из чувствительных тем для всего региона.
Боевики НВФ совершают террористические акции не только на суше. Время от времени появляются сообщения о пиратстве на о. Танганьика. По сведениям очевидцев, появление на озере грузового судна после 18 часов (т. е. с наступлением темноты) крайне нежелательно. Так, в ночь с 1 на 2 июля 2014 г. повстанцы май-май «Якутумба» напали на торговое судно в районе г. Увиры (провинция Южное Киву). Пираты вынудили капитана отдать им 2 тыс. долл., слили всё горючее и похитили бортовой инструмент. По поступившей информации, боевики были хорошо вооружены и обучены [Des miliciens Maï-Maï... 2014]. Подобный инцидент имел место и в 2011 г., когда вооруженные комбатанты захватили судно «Мама Винджа» (там находилось около 100 пассажиров и 40 тонн груза), направлявшееся по о. Танганьика из г. Увиры (провинция Южное Киву) в г. Моба (провинция Катанга), и заставили капитана поменять курс следования, практически сделав его заложником [Les Maï-Maï... 2011].
Террористическая деятельность в ДРК подогревается национальными сепаратистами. По оценкам властей, в последнее десятилетие наиболее активным оставалось религиозно-политическое движение «Бунду диа Конго». В переходный период 2003-2005 гг. эта организация контролировала большую часть провинции Нижнее Конго, выступая за ее полную независимость как исторического наследника Великого королевства Конго. Хотя после столкновений сторонников этого объединения с силами правопорядка весной 2008 г. деятельность «Бунду диа Конго» официально была запрещена, она не утратила своих сторонников и продолжает оказывать влияние. Внешне лозунги «Бунду диа Конго» выглядят как вполне демократические. В качестве примера можно привести воззвание от 8 октября 2012 г., в котором представители этой организации призывают к защите народа баконго [Document de l'organisation... 2012].
Всплески сепаратистских настроений, разжигающих национальную рознь, постоянно наблюдаются в провинции Катанга. В середине 2014 г. боевики НВФ «Ката Катанга» заявили о том,
что в годовщину провозглашения Республики Катанга 11 июля, которая просуществовала с 1960 по 1963 гг., но не была признана мировым сообществом, они намереваются захватить ее административный центр - г. Лубумбаши. Цель захвата этого второго по значимости после столицы города - вновь провозгласить независимость Катанги и водрузить свое знамя на стратегических объектах города. Одним из таких точек они назвали памятник Моизу Чомбе - «президенту» Республики Катанга. Несмотря на то, что заявление «Ката Катанги» не было реализовано и лишь напугало пальбой из автоматов мирных жителей, силовые структуры, включая армейские и полицейские подразделения, подготовили для отражения атаки солидный арсенал военной техники [Tensions a Lubumbashi... 2014].
Одним из путей проникновения ислама в ДРК является коммерция с приграничными странами. Доверительные отношения в бизнесе создают благоприятную почву для общения и на религиозные темы. Кроме того, водители-дальнобойщики, например, из Танзании и Замбии, носители исламской культуры также рассматриваются здесь в качестве распространителей ислама в восточной и южной части Конго. Как подчеркнул конголезский дипломат, Национальный комитет по координации борьбы с международным терроризмом сотрудничает с региональными и международными организациями данной направленности, а также использует аналитический потенциал ЦРУ. С его слов, по данным этой Организации, в ДРК замечен след сомалийского радикального движения салафитов «Аш-Шабааб», созданного в 2000 г. (в переводе с арабского языка означает «молодежь»), являющегося составной частью «Аль-Каиды», которая пытается наладить в ДРК устойчивые связи. В ДРК в 2011 г. зафиксированы визиты эмиссаров «Аш-Шабааб», которые пытались установить контакты с исламскими организациями на востоке страны, в первую очередь в провинции Южное Киву, где расквартированы пакистанские подразделения МООНСДРК. Именно исламистская группа «Аш-Шабааб» взяла на себя ответственность за теракт в столице соседней Уганды г. Кампале 11 июля 2010 г. Угандийские власти утверждали, что террористы якобы проникли в страну с конголезской территории. Военное командование Уганды выдвинуло публичные предположения о связи «Аш-Шабааб» с угандийским мятежным
антиправительственным формированием ОДС, базирующимся в восточных районах ДРК.
В рядах «Аш-Шабааб» насчитывается от 7 до 9 тыс. боевиков различных незаконных вооруженных формирований [Kongo 2013]. Перспектива его проникновения в ДРК создает дополнительную серьезную угрозу как национальной безопасности страны, так и оздоровлению климата в Центральном регионе Африки в целом. Конголезский исследователь проблем ислама Валентина Сориа в интервью газете «Потансьель» отметила, что «Аш-Шабааб» имеет целью адаптироваться к местным африканским культурам, завоевывая таким образом политическое и экономическое пространство и налаживая устойчивые связи [Tirées de Misna... 2013].
В одном из документов, якобы оставленном в машине некоего Фазула Абдуллаха Мохамеда из «Аш-Шабааб», а затем попавшем в канадскую газету «The Toronto Star», говорится о подготовке спецопераций, осуществленных в Бомбее в 2008 г., в Найроби в 2013 г., в Лондоне в гостинице Риц. В том же документе сказано, что такие страны, как Уганда, Эфиопия и Бурунди рассматриваются как «враги ислама», и что с ними надо непременно бороться. Там же говорится и о вооружении исламистов. Они считают, что автомат Калашникова - «громоздкое оружие», и предпочитают вооружаться пистолетами и охотничьими ножами [там же].
Тема радикального ислама и терроризма постоянно находится в фокусе внимания конголезских властей. Основанием для запрета террористической деятельности в стране служит ст. 52 Конституции. В ней сказано: «Ни какое-либо лицо, ни группа лиц не могут использовать национальную территорию в качестве базы для подрывных или террористических действий против конголезского или любого иного государства» [La Constitution... 2006]. Вопросы антитеррористической и антикриминальной деятельности, а также распространение фундаментализма занимают особое место в работе силовых структур ДРК, поскольку в восточных районах страны постоянно возникают очаги военных конфликтов, создающие питательную среду для серьезных террористических проявлений. Эти проблемы изучает Национальный комитет по координации борьбы с международным терроризмом. Он был утвержден президентским Указом 070/2001 от 26 декабря 2001 г. Данный нормативно-правовой акт является фактически единственным
внутренним документом, регулирующим межведомственную кооперацию в этой сфере.
Деятельность комитета контролирует глава государства, а координацию осуществляет специальный советник президента по вопросам безопасности. В соответствии с Указом в задачи комитета входит принятие исполнительных решений по всем вопросам в области борьбы с терроризмом, координация применения профильных международных конвенций, выработка и реализация национальных мероприятий, осуществление сотрудничества с иностранными государствами и международными организациями. Членами органа являются министры иностранных дел и международного сотрудничества (в настоящее время пост разделен на два), национальной безопасности (пост упразднен), национальной обороны, внутренних дел, юстиции, военный и политико-дипломатический советники президента, а также его специальный советник по вопросам безопасности. Последний исполняет функции постоянного секретаря комитета и руководит работой технического секретариата.
Киншаса является участником комплекса международных и региональных конвенций, включая Афросоюз, в области борьбы с терроризмом, поддерживает созвучные инициативы в рамках субрегиональных организаций. В мае 2008 г. при содействии Африканского исследовательского центра по проблемам терроризма принято решение о выстраивании сотрудничества в этой сфере внутри реанимированного усилиями ДРК Экономического сообщества стран центральной Африки (ЭССЦА).
Как свидетельствует проделанный анализ, перспектива распространения радикального ислама в ДРК создает определенную угрозу как национальной безопасности, так и оздоровлению климата в целом на африканском континенте. Сегодня Конго пока еще не достигло так называемой красный отметки, где полностью господствуют террористы. Однако существует угроза, что завтра гегемонистские амбиции террористов перекинутся и на эту цен-тральноафриканскую страну [Des terrorists menacent... 2012]. Благоприятным условием для распространения терроризма является «вакуум» государственной власти в провинциях страны. Силовые структуры в силу своей слабости пока не могут обеспечить безопасность в этих районах. Конголезские политические деятели
утверждают, что, если территория страны не будет контролироваться властями, армией и республиканской полицией (учитывая геостратегическое положение ДРК на африканском континенте), то ничто не сдержит натиск террористов, которые уже ступили ногой в Ливию, Мали, Нигер, Нигерию, Чад, Сомали, Кению, Судан и Южный Судан. Не исключено, что в африканских странах будут распространяться также и идеи фундаменталистов из объединения «Исламское государство» (ИГИЛ), возникшего в 2014 г. В связи с этим появятся новые очаги конфликтов на религиозной почве, которые в сочетании с «традиционными», например этническими, еще более осложнят военно-политическую ситуацию в ряде африканских государств и приведут к вооруженным конфликтам.
Учитывая важную роль религиозных конфессий в политической жизни и формировании общественного мнения африканских сран, противодействием агрессивному исламу в Африке, как и религиозному экстремизму в целом, может стать распространение православной религии и связанных с ней культурных ценностей. Важную роль в формировании и поддержании православной культуры должны играть греческие общины, которые помимо организации религиозного культа используют церковные институты для решения собственных политико-экономических задач.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Боришполец К., Бабаджанов А. Миграционные риски стран Центральной Азии. Аналитическая записка. М. : Институт международных исследований (МГИМО). 2007. 32 с. Вавилов А. И. Политика США в мусульманском мире на примере арабских стран. М. : Библос консалтинг, 2009. 351 с. Жерлицына Н. А. Северная Африка под прицелом терроризма // Азия
и Африка сегодня. 2016. № 9. С. 6-11. Кемаль А. ИГИЛ. Зловещая тень халифата. М. : Алгоритм, 2015. 224 с. Макаренков Е. В., Харичкин И. К. Политические партии и политические
системы: учеб. пособие. М. : МПИ ФСБ России, 2007. 32 с. Попов В. В. Место и роль политического ислама в трансформационных процессах на Ближнем Востоке. Аналитическая записка. М. : Институт междунар. исследований (МГИМО). 2014. 19 с. Саватеев А. Д. Исламская цивилизация в Тропической Африке. М. : Институт Африки РАН, 2006. 304 с.
Татаринова Ю. Н., Харичкин И. К. Политический имидж элиты сквозь призму предпочтений // Вестник Университета (Государственный университет управления). 2012. № 4. С. 89-94.
Тренин Д. В. Традиционные и новые вызовы безопасности в международных отношениях // Современная наука о международных отношениях за рубежом. Хрестоматия: в 3 т. Т. 2. М. : НП РСМД. 2015. С. 136-141.
Cheik Ali Mwinyi, un nouveau représentant à la tête de la communauté islamique du Congo // La Référence plus. Kinshasa. 19.03.2014. P. 2.
La Constitution de la Republique Democratiquee du Congo. Kinshasa -18 fevrier 2006. P. 23.
Document de l'organisation réligieuse de la RD Congo «Bundu dia Kongo» -Message du Grand Maître. Le signal fort de la bonne volonté. Kinshasa, le 8 octobre 2012. 4 p.
Kongo R. Terrorisme : Les Shebab préparaient des attaques à Londres // Le Potentiel. 01.10.2013. P. 12.
Lutte contre la criminalité transfrontalière : la Police juridiciaire des parquets associé au débat // Le Potentiel. Kinshasa. 22.10.2013. P. 10.
Les Maï-Maï Yakutumba prennent en otage un bateau sur le lac Tanganyika // APA. Kinshasa. 28.09.2011. P.
Des miliciens Maï-Maï arraisonnent un bateau sur le lac Tanganyika // Le Potentiel. 11.07.2014. P. 9.
Les musulmans de la RDC ont un nouveau représentent légal // L'Observateur. Kinshasa. 14-16.03.2014. P. 11.
Les Shebabs recrutent-ils en Europe ? // L'Observateur. 03.10.2013. P. 11.
Tensions à Lubumbashi pour l'aniversaire de la secession katangaise // Agence Presse Associée. Kinshasa. 14.07.2014. P. 1.
Des terrorists menacent les Grands Lacs // Le Phare. Kinshasa. 03.07.2012. P. 2.
Tirées de Misna. Cinq questions à Valentina Soria // Le Potentiel. Kinshasa.10.10.2013. P. 4.
