CC BY
6
Случевская Юлия Александровна
О связях экологической криминологии с другими областями научного знания
Анализируется один из методологических аспектов экологической криминологии - определение места этого направления научных исследований в системе научного знания и его взаимосвязей с различными отраслями правовых и других наук.
Ключевые слова: экология, экологическая криминология, уголовное право, криминология, отрасль права, методология, правонарушения.
On the links of environmental criminology with other areas of scientific knowledge
One of the methodological aspects of environmental criminology is analyzed the determination of the place of this direction of scientific research in the system of scientific knowledge and its relationships with various branches of legal and other sciences.
Keywords: ecology, environmental criminology, criminal law, criminology, branch of law, methodology, offenses.
История возникновения и первые этапы становления экологической криминологии подробно рассматривались в наших предыдущих публикациях. Экологическая криминология в них понимается как новое, относительно самостоятельное направление криминологии (исследований), которое является закономерным результатом развития общей криминологической теории и, несмотря на специфику своего предмета, тесно связано с другими областями научного знания, в том числе с разными отраслями юридической науки. Эти связи во многом определяют правовые границы и правовые решения в области взаимодействия общества и природы, в частности решения актуальных проблем ответственности за поведение физических и юридических лиц в экологической сфере [1, 2, 3].
Экологическая криминология тесно связана со многими отраслями социальной и правовой науки, в том числе с такими, которые, казалось бы, являются от нее далеко отстоящими. Между тем такая связь носит объективный характер; она обусловлена особенностями предмета и объекта экологической криминологии и потому ощутима на всех этапах и практически во всех звеньях правоприменения, связанного с реализацией ответственности за правонарушения в экологической сфере. Другой вопрос, что такого рода взаимосвязи проявляются на разных уровнях исследования и практики по-разному, что они носят дифференцированный характер, что их характер обусловлен разным «происхождением», уровнем развития, научными и, главное, практическими потребностями той или иной отрасли юридической нау-
ки, с одной стороны, и развития экологической криминологии - с другой.
Сказанное определяет необходимость выявления специфического характера и тесноты связей экологической криминологии с разными областями научного знания, в том числе и таких связей, которые влияют на место этого направления криминологии в общей системе юридических наук. Решение последней из названных задач является, как известно, важным этапом разработки методологических основ любого нового направления научных исследований (наряду с его собственным предметом, объектом, методом, понятийным аппаратом и т.д.).
Место экологической криминологии в системе научного знания определяется тем, что, с одной стороны, это направление, как только что отмечалось, является частью общей криминологической теории, а с другой - предмет экологической криминологии, находящийся на стыке правовой, социологической и естественнонаучной областей знаний, предопределяет специфику этого направления. Не случайно, подчеркивая междисциплинарную природу криминологии, М.П. Клейменов называл ее «стыковой наукой» [4, с. 13].
Междисциплинарная природа криминологии, действительно, является ее фундаментальной характеристикой. Эта характеристика может быть полностью спроецирована и на экологическую криминологию как на одно из новых направлений криминологических исследований. И именно эта фундаментальная характеристика предопределяет интерес экологической криминологии к другим отраслям
20
научного знания, ее место и характер взаимосвязей с другими отраслями науки.
В основе определения места экологической криминологии в системе научного знания находится несколько групп взаимосвязей, различных по своей тесноте и интенсивности. В одну из таких групп входит связь экологической криминологии с науками криминального цикла; в другую - ее связь с юридическими науками, которые не относятся к наукам криминального цикла; к третьей можно отнести связь с естественными и гуманитарными науками; к четвертой группе - связь экологической криминологии с «частными» криминологическими теориями (этот перечень связей, конечно, не является исчерпывающим).
На перечень и характер такого рода связей влияет меняющийся круг проблем, которые составляют или, точнее, должны составить предмет экологической криминологии и, следовательно, определяют его границы. Последние, в свою очередь, задаются вызовами современного этапа развития цивилизации и, в частности, меняющимся характером взаимодействия общества и природы, социальными последствиями такого взаимодействия. Сказанное определяется, прежде всего, динамичным характером предмета криминологической науки, и это свойство полностью присуще предмету экологической криминологии как одному из специфических направлений развития криминологических исследований [5, с. 12]. Другими словами, границы и содержание экологической криминологии (круг явлений, включенных в ее предмет) меняются в зависимости от характера проблем, которые в тот или иной момент становятся наиболее актуальными как для мирового сообщества, так и для политических и экономических интересов той или иной страны. Изменение содержания и границ экологической криминологии влияет на тесноту ее связей с другими областями научного знания и перспективы их развития и взаимодействия.
Предмет и объект исследований экологической криминологии находятся не только в тесной связи с правом и социологией, но и стыкуются с разными областями естественных наук. Это обстоятельство предопределяет тот факт, что экологическая криминология в отличие от других направлений криминологической науки в значительной степени интегрирована в сферу проблематики естественной науки. Кстати, в современной литературе встречается довольно интересное суждение о том, что условность границ смежных отраслей научного знания значительно усложняет выстраивание систе-
мы научных отраслей в целом. Поэтому все более распространенной и получающей признание становится мысль о том, что отдельные социальные и гуманитарные науки отличаются друг от друга в первую очередь не предметами исследований, которые у них часто общие, а постановкой тех или иных проблем и используемыми методами анализа.
Если обратиться к связям экологической криминологии с правовыми науками, то их обусловленность, происхождение и интенсивность, как уже отмечалось, имеют существенные отличия и в зависимости от целого ряда факторов проявляются по-разному. Выделяя наиболее актуальные из такого рода взаимосвязей, подчеркнем, что в силу динамичного характера предмета экологической криминологии их интенсивность, научная и практическая значимость не поддаются строгому ранжированию; для разных ситуаций - места, времени и других фактических обстоятельств - они могут меняться, нести разную функциональную нагрузку и иметь разную перспективу. (Именно в этом контексте следует рассматривать вопрос о связи и соотношении экологической криминологии с другими «частными» криминологическими теориями.)
Очевидной является, например, связь экологической криминологии с уголовным правом. Прямые и тесные связи с уголовным правом (можно сказать, генетические связи) проявляются главным образом в той части основных идей экологической криминологии, которая посвящена проблеме экологических преступлений. Ибо именно в рамках уголовного права исследуются конструкции составов преступлений, формируются правовые понятия и категории, в которые облекаются изучаемые социально-правовые явления. Значимость этой связи для криминологии в целом и для экологической криминологии в частности подчеркивали и представители семантической школы - одного из радикальных направлений отечественной криминологии, рассматривающие преступление как социальный конструкт, а преступность как свойство человека, социального института, общества воспроизводить множество деяний, опасных для окружающих людей. А. Д. Шестаков в связи с этим отмечал, что при описании массы преступлений нельзя обойтись не только без определения конкретных составов преступлений, а также их разграничения, но и без других понятий и классификаций, содержащихся в уголовном законе [6, с. 145; 7, с. 13].
В настоящее время в отечественном правоведении обосновывается формирование уго-
21
ловного природоохранительного права как новой подотрасли уголовного права [8]. Автор этой концепции Э.Н. Жевлаков предлагает деление этой подотрасли на общую часть уголовного природоохранительного права (где рассматриваются общие теоретические вопросы составов преступлений, посягающих на окружающую среду) и особенную (изучающую конкретные составы экологических преступлений, предусмотренных гл. 26 УК РФ, а также альтернативно-экологических преступлений). Полагаем, что выделение уголовного природоохранительного права институционально вполне обоснованно. Именно с этой подотраслью уголовного права экологическая криминология связана наиболее тесно. На основе положений уголовного природоохранительного права экологическая криминология определяет границы и содержание главного элемента ее предмета -экологической преступности.
Другое дело, что влияние уголовного права на экологическую криминологию не беспредельно, и его не стоит абсолютизировать. Дело в том, что криминология с не менее пристальным вниманием и интересом рассматривает и куда более широкую область деяний, которые лежат за пределами уголовного закона и не оцениваются с позиций уголовного права. Криминология, как известно, изучает комплекс «фоновых» явлений, тесно связанных с преступностью и ее воспроизводством, широкий спектр «отклонений» от правомерного поведения, процессы виктимизации, ее истоки, разнообразные проявления виктимности и т.д. В этом плане не менее (а скорее более) тесной является связь экологической криминологии с административным правом. Эта связь, ее интенсивность и сфера проявления определяются наиболее широкой распространенностью таких правонарушений, которые квалифицируются и подлежат ответственности по нормам административного законодательства. Заметим еще раз, что в общей массе правонарушений в экологической сфере, причиняющих вред окружающей среде, преобладают именно такого рода деликты. Здесь границы противоправного и правомерного поведения очень зыбкие и подвижные. С другой стороны, в рамках связи экологической криминологии с административным правом подлежат исследованию механизмы трансформации не только правомерного поведения субъектов в противоправное и административно наказуемое, но и такого рода деликтного поведения в преступное, наказуемое уголовным законом. Границы между этими проявлениями в природоохранительной
сфере чрезвычайно подвижны, во многом условны и являются вопросом факта, поскольку они определяются и зависят прежде всего от реальных и потенциальных масштабов вреда, причиняемого природной сфере.
Во многих случаях экологические преступления носят трансграничный характер. Это обусловливает тесную связь экологической криминологии с международным правом. В рамках этой общей связи формируется и развивается связь экологической криминологии с относительной новой ветвью международного права - международным правом окружающей среды (или международным экологическим правом). В рамках этих широких связей рассматриваются национальные, региональные и глобальные инициативы, политические и правовые проблемы и решения, принятые на разных уровнях международного сотрудничества в природоохранной сфере и по-разному реализуемые в национальном законодательстве различных государств, в том числе и в отечественном законодательстве.
В общем контексте настоящего исследования одной из наиболее тесных и приоритетных, конечно, является генетическая (по зарождению) и методологическая (по предмету, объекту, целям и методам исследования) связь экологической криминологии с экологическим правом. Помимо всего прочего, эта связь отличается от других наиболее динамичным развитием, поскольку проблемы формирования методологических основ экологического права указывают на сложность и проблематичность определения ее предмета и, соответственно, на растущую необходимость совершенствования правового регулирования отношений в экологической сфере. При этом острая полемика относительно предмета экологического права выходит, точнее уже давно вышла, за пределы догматической дискуссии, поскольку ее итоговые решения напрямую влияют на практику противодействия правонарушениям в сфере экологии, и в перспективе это влияние будет возрастать.
Важно отметить, что в различных определениях понятия и сущности экологического права все большее признание получают ее природо-ресурсная и природоохранная составляющие. В этом плане суть нашей позиции в том, что природоресурсные отношения должны стать частью природоохранных, что в конечном итоге должно отразиться и на их содержании. Между тем пока в науке экологического права отсутствует консенсус по поводу определения ее предмета, появляются новые сферы взаимо-
действия людей с природой, нуждающиеся в защите и в самостоятельном правовом регулировании. К их числу относятся, например, генная инженерия, атомная энергетика, разработки в области химического и биологического оружия и т.д. Здесь следует отметить, что и экологическое право, и экологическая криминология обладают свойством адаптивности к новой ситуации, они в принципе потенциально способны быстро реагировать на возникновение новых социальных явлений в экологической сфере. Не случайно ведущими отечественными учеными все чаще отмечается тенденция к расширению предмета правового регулирования в экологическом праве, проявляющаяся в формировании нового правового пространства [9, с. 6]. Очевидно, что в перспективе эта тенденция будет все больше влиять на предмет, на функциональные задачи, методологию и методику исследований экологической криминологии.
Насущные практические и научные (в первую очередь правовые и процессуальные) проблемы возмещения (компенсации) ущерба за вред, причиненный окружающей среде (или за угрозу причинения серьезного вреда), обусловили тесную связь экологической криминологии с гражданским правом и, соответственно, с гражданским процессуальным правом. Понятно, что в тех случаях, когда речь идет о преступлениях в природоохранной сфере, приводятся в действие соответствующие механизмы связи экологической криминологии с уголовно-процессуальным правом. Другими словами, взаимодействие с той или иной отраслью процессуального права производно и зависит от решений в области материального права, т.е. от квалификации противоправного деяния в природоохранной сфере, совершенного физическими или юридическими лицами.
Перечень связей и взаимодействия экологической криминологии с другими сферами и
1. Случевская Ю.А. Методологические аспекты экологической криминологии // Правоведение. 2018. Т. 62. № 4.
2. Случевская Ю.А. Объект правовой охраны в сфере взаимодействия общества и природы // Экологическое право. 2019. № 5.
3. Квашис В., Случевская Ю. Экологическая криминология: методология, проблемы и перспективы // Журнал российского права. 2019. № 3(267).
4. Клейменов М.П. Криминология: учеб. для вузов. М., 2011.
отраслями научного знания, конечно, не является исчерпывающим. В рамках этих связей, а также за их пределами следует, как уже отмечалось, учитывать и взаимодействие экологической криминологии с другими, не отмеченными выше направлениями и отраслями правовой и криминологической науки. Среди них особенно актуальным и наиболее востребованным является ныне тесное взаимодействие экологической криминологии с виктимологической наукой, в первую очередь с правовыми и организационными аспектами виктимологической профилактики в сфере охраны и защиты окружающей среды.
Подводя итоги, еще раз отметим, что, во-первых, место экологической криминологии в системе научного знания определяется тем, что, с одной стороны, она является частью общей криминологической теории, а с другой - сам предмет экологической криминологии, находящийся на стыке правовой, социологической и естественнонаучной областей знаний, предопределяет специфику и самостоятельность этого направления научных исследований. Во-вторых, основное отличие экологической криминологии от других частных криминологических теорий (в том числе от теорий, разрабатываемых в рамках семантической концепции) видится в том, что невозможно свести изучение экологической преступности к изучению каких-либо социальных институтов. В рамках экологической криминологии исследуется экологическая преступность как социально-правовое явление, имеющее нормативное описание, и конкретная социальная сфера, специфика которой предопределяет как правомерную, так и противоправную модель поведения. Это направление исследований получает все более прочную методологическую основу, позволяющую говорить об относительной самостоятельности экологической криминологии, развивающейся в рамках общей криминологической теории.
1. Sluchevskaya, Yu.A. Methodological aspects of environmental criminology // Jurisprudence. 2018. Vol. 62. No. 4.
2. Sluchevskaya, Yu.A. The object of legal protection in the sphere of interaction between society and nature // Ecological law. 2019. No. 5.
3. Kvashis, V., Sluchevskaya, Yu. Ecological criminology: methodology, problems and prospects // Journal of Russian law. 2019. No. 3(267).
4. Kleimenov, M.P. Criminology: textbook for universities. Moscow, 2011.
23
5. Клейменов И.М. Сравнительная криминология. М., 2013.
6. Шестаков Д.А. Криминологические заметки разных лет // Российский криминологический взгляд. 2011. № 2.
7. Шестаков Д.А. Введение в криминологию закона. СПб., 2011.
8. Жевлаков Э.Н. Уголовное природоохранительное право России. М., 2021.
9. Хабриева Т.Я. Современное правотворчество и задачи юридической науки // Журнал российского права. 2015. № 8.
5. Kleymenov, I.M. Comparative criminology. Moscow, 2013.
6. Shestakov, D.A. Criminological notes of different years // Russian criminological view. 2011. No. 2.
7. Shestakov, D.A. An introduction to the criminology of law. St. Petersburg, 2011.
8. Zhevlakov, E.N. Criminal environmental law of Russia. Moscow, 2021.
9. Khabrieva, T.Ya. Modern law-making and tasks of legal science // Journal of Russian law. 2015. No. 8.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Случевская Юлия Александровна, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права и криминологии Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России; e-mail: ula-sl@mail.ru
INFORMATION ABOUT AUTHOR
Yu.A. Sluchevskaya, Candidate of Sciences in Jurisprudence, Associate Professor, Assistant Professor of the Department of Criminal Law and Criminology, Kaliningrad branch of the Saint Petersburg University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: ula-sl@mail.ru
24
