CC BY
698
3. Комаров С. А. Общая теория государства и права: курс лекций. М., 1995.
4. Комментарий законодательства государств -участников СНГ о гражданстве. М., 1995.
5. Конституционное право: учебник / под ред. В. В. Лазарева. М., 1998.
6. Актуальные проблемы гражданства: материалы международной научно-практической кон-
ференции по проблемам гражданства. 23-24 февраля 1995 года, г. Москва. М., 1995.
7. Федеральный закон от 04.06.2014 № 142-ФЗ «О внесении изменений в статьи 6 и 30 Федерального закона «О гражданстве Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс.
© 2015 г. С. М. Юткина
О СУЩНОСТИ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПРИНУЖДЕНИЯ
В статье с теоретико-правовых позиций анализируются вопросы понимания сущности государственного принуждения. Раскрываются основные научные подходы к определению сущности государственного принуждения, что позволяет автору обосновать собственную исследовательскую позицию.
Ключевые слова: социальное принуждение, государственное принуждение, государственная власть, силовое воздействие, метод государственного воздействия, реализация властной воли.
Государственное принуждение как многоаспектное социально-правовое явление может быть рассмотрено с разных позиций. При этом существуют различные подходы к раскрытию его сущности и содержания: психологический (волевой), социальный (управленческий), юридический (правовой). В совокупности перечисленные подходы дают возможность глубже понять содержание государственного принуждения как вида социального принуждения и правового явления, его социальную роль и назначение в демократическом правовом государстве.
С учетом данных подходов развивалась концепция государственного принуждения в отечественной юридической науке 70-80 годов XX века.
Так, еще в определении, сформулированном Н. А. Беляевым и В. Г. Смирновым, была представлена психологическая (волевая) трактовка принуждения. «Убеждение и принуждение, - отмечали они, - различаются по характеру и психологическому воздействию на сознание людей: принуждение имеет место тогда, когда поведение человека определяется велениями государства или общественных органов независимо от воли этого человека...» [2, с. 18]. В данном определении, в частности, выделяется государственное и общественное принуждение. Но в то же время в нем не раскрывается социальная функция принуждения. Остается не совсем ясной его роль и место в общественной жизни. Этот недостаток в какой-то мере снимается в социологической (управленческой) трактовке принуждения. «Убе-
ждение и принуждение, - указывает И. А. Сперанский, - представляет собой два исторически обусловленных метода воздействия на сознание и волю людей в процессе регулирования общественной жизни» [13, с. 56]. Данная трактовка правильно подчеркивает историческую обусловленность принуждения.
Примером юридической трактовки принуждения служит определение, предложенное А. И. Ка-плуновым: «...это метод воздействия, состоящий в применении государственными органами и их должностными лицами установленных законом мер, представляющих собой систему правовых ограничений, лишений, обременений или иных действий, которые позволяют заставить обязанных лиц исполнять возложенные на них поручения и соблюдать установленные законом запреты, а также обеспечить правопорядок, безопасность личности, общества и государства от потенциальных и реальных угроз» [6, с. 17].
Наиболее распространенным в отечественной литературе является подход, в соответствии с которым принуждение рассматривается прежде всего как метод, средство воздействия на людей, их поведение. Сторонники данного подхода определяют принуждение как средство, с помощью которого осуществляется воздействие социальной общности или отдельной личности в отношении коллектива или индивида для достижения определенного результата [14, с. 118]; процесс снятия индивидуальной воли посредством внешнего воздействия, направленного на то, что-
бы заставить индивида сделать что-либо или воздержаться от каких-либо действий [6, с. 10]; метод воздействия, обеспечивающий совершение действий людьми вопреки их воле, в интересах принуждающего [8, с. 79]. Придерживающийся аналогичного мнения А. И. Козулин подчеркивал, что принуждение «представляет собой насильственный метод осуществления публичной власти и выражается в таком воздействии на поведение людей, при котором они лишаются возможности поступать вопреки предъявляемым требованиям» [9, с. 11].
В свою очередь, П. В. Демидов видит сущность социального принуждения в индивидуально-волевом воздействии принуждающего лица на волю принуждаемого лица, которое характеризуется снятием воли последнего [2, с. 9]. И. П. Жаренов считает, что сущность принуждения состоит в воздействии на волю подвластного субъекта с целью ее изменения и ориентации на социально необходимое поведение [5, с. 9].
Как видно, указанные авторы, рассматривая сущность государственного принуждения как особого вида социального принуждения, едины в мнении о том, что она состоит в определенном воздействии на волю принуждаемого лица с целью заставить (принудить) его поступить согласно воле принуждающего. Однако, думается, что указанная характеристика не составляет глубинной черты социального принуждения, определяющей само существование данного явления. Воздействие на волю принуждаемого лица с целью заставить (принудить) его поступить согласно воле принуждающего не является сущностью государственного принуждения. Оно представляет собой, скорее, психологическую сторону содержания социального принуждения.
Сущность принуждения - такое устойчивое свойство данного явления, от которого зависит его существование. Принуждение становится действительностью там, где возникает и оформляется социальная необходимость - взаимодействие людей, равных в своем природном бытии и не равных в бытии социальном [7, с. 14]. При этом о наличии социального принуждения можно говорить лишь в тех случаях, когда принуждающему субъекту удается добиться от принуждаемых (ого) лиц (а) беспрекословного повиновения и выполнения ими (им) его воли. Социальное принуждение является сложным процессом подчинения принуждаемой воли.
В отечественной юридической науке достаточно широкое распространение получило представление о том, что принуждение представляет собой внешнее воздействие [12, с. 8-9; 4, с. 42]. Это
свидетельствует, скорее всего, о не совсем верном понимании природы рассматриваемого явления. Принуждение не может пониматься исключительно как внешнее навязывание чужой воли уже потому, что внутренний мир человека противоречив, вследствие чего индивид способен вступить в конфликт не только с внешней средой, но и с самим собой. Способом разрешения такого конфликта нередко выступает самопринуждение, отличное от иных форм принуждения только тем, что его объект совпадает с субъектом. Это отличие, безусловно, не дает оснований для разведения понятий «принуждение» и «самопринуждение», вследствие чего приходится признать, что принуждение может носить характер как внешнего, так и внутреннего воздействия.
При этом принуждение является «субъект-объектным» отношением. Всякий акт принудительного воздействия в структурном отношении может быть представлен как отношение, неотъемлемыми элементами которого выступают субъект (принуждающий), объект (принуждаемый) и связь между ними (воздействие и реакция на него). При этом с социальной точки зрения и принуждаемый, и принуждающий являются субъектами, наделенными сознанием и волей, однако в конкретном отношении первый (его воля и поведение) всегда оказывается объектом, используемым вторым, который в данном случае выступает субъектом, для достижения собственной цели.
«Субъект-объектный» характер служит имманентным свойством принуждения и присущ ему вне зависимости от того, в какой системе координат данное социальное явление рассматривается. Так, принуждение выступает «субъект-объектным» отношением и тогда, когда расценивается как властеотношение, в котором субъект -властвующий, а объектом - подвластный, и тогда, когда понимается как управленческое отношение, где субъектом является управляющий, а объектом - управляемый.
При этом принуждение всегда базируется на силе его субъекта. Оно немыслимо вне применения силы, и потому, по нашему мнению, именно наличие силы становится фактором, определяющим способность субъекта оказывать принудительное воздействие. При этом сила в данном случае понимается предельно узко: речь не идет о силе интеллекта, силе воли или силе авторитета, а лишь о физической возможности оказания непосредственного воздействия на объекты материального мира, в качестве которых выступают тело человека и принадлежащие ему материальные блага. Поскольку психическое принуждение всегда сопряжено с угрозой применения фи-
зической силы, даже в тех случаях, когда принуждение осуществляется в психической форме, оно оказывается действенным только вследствие существования реальной возможности физического воздействия.
В связи с этим представляется, что основная глубинная черта принуждения состоит в навязывании властным субъектом своей воли подвластному и выполнении последним воли принуждающего субъекта. Что касается природы и назначения принуждения, то в юридической литературе указывается, что «принуждение -это один из необходимых существенных признаков любой власти, элемент ее содержания» [1, с. 113]. Исходя из вышеизложенного думается, что сущность социального принуждения заключается в организации безусловного выполнения властной принуждающей воли (навязывание властной воли).
Необходимо учитывать, что принуждение как метод силового воздействия применяется только в условиях конфликта интересов и выступает средством его разрешения. В настоящее время конфликт рассматривается большинством ученых в качестве главного двигателя общественного развития: диалектический закон единства и борьбы противоположностей, определяющий в качестве движущего начала всякого развития разделение на противоположности, их борьбу и разрешение, в полной мере относится к законам развития не только природы, но и человеческого общества. В данном контексте применительно к демократии не представляется оправданным смещать акцент с насилия и принуждения на другие средства. Вопрос заключается в том, чтобы насилие и принуждение носили правовой характер и осуществлялись в рамках прав человека.
Признанным является тот факт, что наряду с большим позитивным потенциалом любой социальный конфликт несет в себе и деструктивную функцию. Именно поэтому позитивный момент любого конфликта кроется не столько в самом конфликте, сколько в его успешном разрешении. Только разрешенный конфликт дает выход социальной напряженности, энергии деятельности, порождая социальные изменения различного масштаба. Неразрешенный же конфликт, наоборот, приводит к стагнации, тормозит развитие общественных отношений, отвлекая весь потенциал участвующих в нем субъектов на поиск приемлемого для себя пути достижения конкретной цели.
В связи с этим столь важным оказывается «уметь управлять конфликтом, найти верный метод урегулирования» [10, с. 51], и в некоторых
ситуациях принуждение, которое зачастую трактуется лишь как нечто, что должно быть решительно изъято из механизма нормативного регулирования общественных отношений, выступает в качестве единственного средства разрешения конфликта и обеспечения согласованности интересов.
И если рассматривать принуждение в аспекте его способности к поддержанию заданного порядка в социуме, то оно и предстает как категория аксиологического плана. То есть государственное принуждение представляет собой характеристику качественного уровня социального состояния как вектор общественных ожиданий. Ему присуща высокая социальная ценность в силу того, что, поддерживая стабильность в социуме, позволяет абсолютному большинству людей нормально отправлять свои важнейшие жизненные функции. Посредством принуждения подавляются, тормозятся антисоциальные, противостоящие общественной или иной воле мотивы поступков человека, ограничивается свобода его действий, стимулируется желательное поведение. Уместно заметить, что государственное принуждение в таком аспекте проявляется как средство защиты существующего строя общественных отношений [8, с. 48].
Специфика целей государственного принуждения предопределяет его качественное своеобразие, а социальная ценность, в первую очередь, проявляется в том, что с его помощью снимается социальная напряженность, создаются условия беспрепятственного прогрессивного развития общества. Таким образом, в человеческом обществе общезначимость принуждения определяется тем, что оно, являясь способом воздействия, одновременно выступает и средством разрешения повсеместно возникающих конфликтов, в том числе и таких, в которых снятие противоречий между социальными субъектами иными способами оказывается невозможным.
В итоге можно сделать вывод о том, что проблема государственного принуждения всегда является актуальной. Это подтверждается многообразием подходов к решению теоретических вопросов, относящихся к тем или иным аспектам государственного принуждения в современной России.
Литература
1. Байтин М. И. Государство и политическая власть. Саратов, 1972.
2. Беляев Н. А., Смирнов В. Г. В. И. Ленин об убеждении и принуждении в социалистическом об-
ществе. Научная сессия, посвященная 90-летию со дня рождения В. И. Ленина: тезисы докладов сессии юридических наук. Л., 1960.
3. Демидов П. В. Частное правовое принуждение в сфере регулирования уголовного права // Российская юстиция. 2005. № 5.
4. Емельянов А. С. Меры финансово-правового принуждения // Правоведение. 2001. № 6.
5. Жаренов И. П. Государственное принуждение в условиях демократизации общества: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006.
6. Каплунов А. И. Об основных чертах и понятии государственного принуждения // Государство и право. 2004. № 12.
7. Киреев Г. Н. Сущность насилия. М., 1990.
8. Кожевников С. Н. Государственное принуждение в современной России: понятие и структура // Личность, право, власть в современной России. Кострома, 2011. Т. 1.
9. Козулин А. И. Правовое принуждение (правовые начала государственного принуждения в со-
ветском обществе): дис ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1986.
10. Кудачкова С. Б. Гражданское общество: конфликтологический аспект // Конфликты: политико-правовые аспекты / под общ. ред. Н. В. Щербаковой. Ярославль, 2001.
11. Макарейко Н. В. Детерминация государственного принуждения в России // Юридический мир. 2010. № 11.
12. Овсепян Ж. И. Государственное принуждение как правовая категория: Теоретическая формула отношения принуждения к государству и праву // Государство и право. 2007. № 12.
13. Сперанский И. А. Содержание и реализация принципов исправительно-трудового права. Волгоград, 1969.
14. Штода И. С. Государственно-правовое принуждение в контексте модернизации системы социального управления в современной России: теоретико-методологическое измерение // Юристъ-Правоведъ. 2013. № 3.
