CC BY
132
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2014. № 4
Г.Я. Солганик О СТРУКТУРЕ РЕЧИ
(категории производителя и субъекта речи)
В статье анализируются центральные категории лингвистики речи - производитель речи и ее субъект. Их взаимодействие определяет процесс производства речи, многообразие типов речи, речевых произведений, функциональных стилей. В схему речевого акта следует включить категорию субъекта речи.
Ключевые слова: лингвистика речи, производитель речи, субъект речи, речевой акт.
In this article the central categories of speech are analyzed - i.e. the producer of speech and the presenter of speech. The interaction of these categories determines the process of speech and its types. It is necessary to include the presenter of speech into the scheme of the speech act.
Квy words: Linguistics of speech, the producer of speech, the presenter of speech, speech act.
Изучение речи как относительно самостоятельной отрасли в единстве "язык - речь" требует особого подхода. Необходимо выделить категории, присущие только речи, конституирующие ее. Речь как процесс, как коммуникация представлена речевыми актами -минимальными единицами общения. Схема речевого акта известна: адресант (производитель речи) - речь - адресат (реципиент). Есть и другие, более подробные, но для наших целей достаточна и эта, несколько упрощенная схема. Рассмотрим ее подробнее.
Главный компонент ее - производитель речи. Именно он создает речь. Без него речь невозможна. Но возникает вопрос: как этот процесс осуществляется, как производитель речи проявляет себя в ней?
Создавая речь, производитель ее (как и адресат) находится вне этой речи, как художник вне написанной им картины, как скульптор вне изваянного им произведения, т. е. производитель речи находится в иной плоскости, иной реальности, нежели сама речь. Аналогию такой ситуации можно увидеть в физике. Исследователь, проводящий эксперимент, находится вне изучаемого процесса, однако присутствие наблюдателя-экспериментатора может оказать влияние на исследуемый процесс. И современная физика учитывает возможность такого влияния. В случае же речепроизводства адресант не может повлиять
на произнесенную (или написанную) речь. Он может лишь создать другое речевое произведение.
Точно так же адресат, ради которого совершается речь, находится вне ее, хотя и внутри речевой ситуации, речевого акта.
Итак, производитель речи, находящийся вне этой речи, оказывает на нее решающее воздействие. Как это происходит?1
Сравним два высказывания Я пишу и Он пишет. В первом Я -производитель речи и в то же время тот, кто о себе рассказывает. Я, по Э. Бенвенисту, это каждый, кто принимает на себя роль говорящего, кто может сказать о себе я. Во втором высказывании Он - некто, тот, кого говорящий называет Он и действие которого описывает говорящий. Это высказывание может быть интерпретировано так: Я (говорящий) сообщаю, что некто, кого я называю Он, производит действие (пишет). Хотя речь строится от 3-го лица, подлинным производителем высказывания является Я (говорящий). Но роль последнего затушевана. Он воспринимается не только как производитель действия, но и как лицо, от имени которого ведется речь, т. е. как субъект речи.
Высказывание, являющееся материально-языковым выражением речевого акта, будучи произнесенным или написанным, отчуждается от производителя речи, приобретает известную самостоятельность. Однако, «оторвавшись» от своего производителя, речь сохраняет связь с ним, ведь она всегда принадлежит кому-то. И эта связь должна получить выражение. Поэтому в высказывании всегда есть позиция, которую занимает субъект речи - своеобразный посредник между производителем речи и речью. Он является представителем производителя речи в высказывании, т. е. в самой речи. Для того чтобы выразить себя в речи, производитель речи должен принять форму субъекта речи. И суть речеобразования - это взаимодействие между производителем и субъектом речи. К этому сводятся многообразные
1 Применительно к художественной литературе эта проблематика рассматривалась В.В. Виноградовым, который ввел теперь уже широко известный, но не вполне удачный термин «образ автора». Представляется убедительной критика этого термина М.М. Бахтиным: «Абсолютно отождествить себя, свое "я" с тем "я", о котором я рассказываю, так же невозможно, как невозможно поднять себя самого за волосы. Изображенный мир, каким бы он ни был реалистичным и правдивым, никогда не может быть хронически тождественным с изображающим реальным миром , где находится автор - творец этого изображения. Вот почему термин "образ автора" кажется мне неудачным: все, что стало образом в произведении и, следовательно, входит в хронотопы его, является созданным, а не создающим. "Образ автора", если понимать под ним автора-творца, является соПга&йю т афеСо; всякий образ -нечто всегда созданное, а не создающее. Разумеется, слушатель-читатель может создать себе образ автора (и обычно его создает, то есть как-то представляет себе образ автора), при этом <.. .> он создает только художественно-исторический образ автора» [Бахтин, 1975: 405].
проявления производителя речи в самой речи. Субъект речи - необходимый компонент речевого акта, схема которого предстанет в следующем виде:
Производитель речи - субъект речи - речь - адресат.
Говорящий многообразно и далеко не всегда прямо и непосредственно проявляет себя в речи. Промежуточным звеном между речью и ее производителем выступает субъект речи. Производитель речи присутствует (эксплицитно или имплицитно) в каждом высказывании, в каждом акте речи. Субъект речи также обязательная принадлежность высказывания, это тот, от лица которого ведется речь. Однако в потоке речи он может быть эксплицитным и имплицитным (см. ниже). Реально производитель речи предстает как ее субъект. Они могут совпадать или не совпадать.
Я пишу. Ты пишешь. Он пишет. Во всех трех предложениях производитель речи может быть один и тот же. Но в первом случае производитель речи и ее субъект совпадают. Производитель речи говорит о себе (это его собственная речь). Между речью и ее производителем нет никаких зазоров. Во втором предложении субъектом речи выступает тот, кого говорящий называет ты. Производитель несколько отстраняется от собственной речи. Появляется некоторый зазор, производитель речи и ее субъект не совпадают. Однако связь между ними очень тесная: я и ты взаимно координированы: ты подразумевает я. Наибольшая отстраненность производителя речи от ее субъекта и от самой речи наблюдается в третьем предложении. Непосредственная связь между производителем речи и ее субъектом отсутствует. Она определяется экстралингвистически: он - это лицо, предмет и т. д., которые попадают в сферу видения, понимания, знания и т. д. производителя речи. Здесь совершается наибольший отход производителя речи от собственной речи. Однако хотя производитель речи не проявляет себя в речи непосредственно, он подразумевается.
Таким образом, производитель речи в самой речи выступает как ее субъект. Именно посредством субъекта осуществляется вхождение в речь находящегося вне ее производителя речи. Субъект речи такой же обязательный компонент ее, как и производитель речи. Особенно явно присутствие субъекта речи обнаруживается при переходе в речи от 1-го лица ко 2-му или 3-му. Фактически в этом случае говорить продолжает производитель речи, но в высказывании инициатива переходит к он или (реже) ты. Он замещает производителя речи, он ведет речь. Особенно заметно это происходит при переходе от высказывания к связной речи, когда связь между высказываниями поддерживается благодаря повтору он или ты (вы). Фактически производитель речи остается "за кадром". Реальным же двигателем речи
выступает он или ты (вы). Речь отчуждается от ее производителя, который представлен субъектом речи. Последний условно замещает производителя речи. Это возможно и в том случае, если речь ведется от 1-го лица, что характерно для художественной литературы (подробней см. ниже).
Таким образом, субъект речи - тот, кто, не являясь фактическим производителем речи, представляет его. Любое высказывание имеет своего производителя и имеет свой субъект речи.
Между речью и ее производителем (автором, говорящим) обязательно есть посредник - субъект речи. Производить речь, значит, передавать информацию другому лицу (другим лицам). Но для того чтобы осуществить речевой акт, перейти от производителя речи к самой речи, необходимо отчуждение речи. Именно эту функцию -оформление самостоятельного бытия речи - и выполняет субъект речи.
Грамматическим средством выражения субъекта речи выступают личные местоимения. Грамматическое лицо - одна из фундаментальных категорий языка. Личные местоимения оформляют участие говорящего в речи и во многом ее строй.
Следует также учитывать, что местоимение 3-го л. резко отделяется от местоимений 1-го и 2-го л. [Клобуков, 1980], оно отсылает к денотату, находящемуся за пределами коммуникативного акта. Местоимение он может выступать субъектом речи и субъектом денотативной ситуации. В высказывании Он пишет он - это и субъект ситуации, и субъект речи. В потоке речи эти две тесно взаимосвязанные функции разграничиваются и не вступают в противоречие. Полифункциональность - это свойство многих грамматических единиц, распространяющееся и на личные местоимения. Субъекты ситуации характеризуют содержательные аспекты речи, субъекты речи - ее формальную сторону.
Личные местоимения и соответствующие им глагольные формы -это не только техника речи, но и глубинная основа речеобразования, обеспечивающая переход от высказывания к речи. В соответствии с тремя участниками речевого акта речь может строиться от 1-го, 2-го и 3-го лица. К этим трем типам и сводится все многообразие строя русской речи. Разумеется, следует иметь в виду и комбинирование этих трех типов. Рассмотрим кратко каждый из них.
Первый тип речи состоит из высказываний от 1-го лица. Такая форма речи наиболее проста, естественна, изначальна. Главная ее особенность - совпадение производителя речи и я говорящего. Эта особенность наиболее полно проявляется в разговорно-обиходной речи, в письмах, дневниках, публицистике. Такое употребление
можно назвать прямым: местоимение я прямо и непосредственно обозначает говорящего, который и есть производитель речи. Однако возможно и относительное употребление первого типа речи, когда производитель речи и ее субъект не совпадают. В художественной литературе речь от 1-го лица имеет, как правило, характер стилизации. Автор может отождествлять себя с каким-либо персонажем и вести повествование от его имени, что делает рассказ красочным, глубоким, правдоподобным.
Выбор формы речи от 1-го лица, когда автор «передоверяет» повествование рассказчику, позволяет дополнительно, изнутри охарактеризовать героя-рассказчика, передать его непосредственный взгляд на окружающее, его эмоции, оценки, интонации. Такая форма изложения может придавать рассказу искренность, исповедально сть. Форма исповеди очень характерна, например для Достоевского. Она позволяет раскрыть внутренний мир героя через него самого непосредственно, а не через авторские характеристики.
Итак, в художественной литературе первый тип речи употребляется относительно: я субъекта речи, повествования не совпадает с производителем речи. При этом в зависимости от рода художественной литературы, от жанра меняется функция первого типа речи. Так, очень своеобразно использование его в лирике. Здесь также нет совпадения я субъекта речи и автора. Но это я лирической поэзии весьма специфично.
«В центре лирического стихотворения стоит лирический герой ("лирическое я"), - пишет Т.И. Сильман - автор глубокой книги "Заметки о лирике" [Сильман, 1967], - который чаще всего именует себя с помощью местоимения первого лица, обращаясь либо к другому я (лирическое ты или вы), либо рисуя свое отношение к миру, ко вселенной, к общественной жизни и т. п.». Так достигается отрыв лирического героя от личности поэта, вообще от конкретных имен и персонажей. Как замечает Т.И. Сильман, в стихах редко встречается точное имя возлюбленной поэта, хотя в посвящениях сколько угодно. Что касается таких имен, как Беатриче, Лаура, Лейла и т. д., то это имена отчасти условные и, во всяком случае, вымышленные.
Таким образом, первый тип речи выполняет многообразные функции и отличается богатейшими стилистическими ресурсами.
Второй тип речи состоит из высказываний, строящихся от 2-го лица. Главная особенность этих высказываний - несовпадение фактического производителя речи и ее субъекта. Высказывания принадлежат я (первому лицу), а строятся от 2-го лица. Ты по самой своей природе не может быть производителем речи, так как ты -слушающий, адресат. Однако вследствие тесной координации ты и
я первое сразу отсылает ко второму. Мы читаем или слышим ты и воспринимаем как бы находящееся «за кадром» я. Ты в смысловом отношении двойственно: высказывание строится от 2-го лица, но одновременно подразумевается и 1-е лицо. Благодаря относительной самостоятельности субъекта речи (во 2-м лице) появляется возможность строить во 2-м лице не только отдельные высказывания, но и отрывки различной протяженности, например: Вы идете по лесу. Над головой у вас густая зелень. Под ногами мягкий мох. Вы смотрите вокруг и т. д.
Подобные отрывки характерны для очерковой прозы, для публицистики и обладают ярким стилистическим эффектом. Суть приема в использовании вместо авторского я - ты или вы. Автор приглашает читателя представить себя на его (автора) месте и испытать те же чувства, переживания. Такой прием приближает изображаемое к читателю, делает описываемое более ярким, наглядным, достоверным. Читатель сам как бы оказывается в гуще, в центре событий и собственными глазами смотрит на происходящее.
Иной стилистический характер имеет этот прием в художественной литературе. Представителями «нового романа» во Франции создан необычный, довольно редкий тип повествования во 2-м лице, который получает все же некоторое распространение. Вот, например, отрывок из романа польского писателя Юлиана Кавалеца «Танцующий ястреб»:
«После первого визита, нанесенного тебе в городе сельским учителем, минуло порядочно времени, и многое произошло, и ты, Михаил Топорный, снова значительно продвинулся вперед и многого достиг, и уже сидишь среди бела дня в одной из комнат квартиры Веславы; А рядом с тобой сидит ее отец, мужчина дородный и видный, и вы оба нетерпеливо поглядываете на двери другой комнаты, за которыми твоя вторая жена, Веслава Топорная, урожденная Яжецкая, разрешается от бремени».
Отрывок построен от 2-го лица. Авторское я устранено, но «голос» автора все равно слышен. Прямое обращение автора к герою создает особую доверительную интонацию, особые отношения между автором и героем. Автор как бы рассказывает герою о нем самом, а читатель оказывается невольным свидетелем, слушателем. Такая манера дает своеобразный стилистический эффект: герой как бы находится на сцене под яркими лучами прожекторов, но он не действует, его поступки, переживания, впечатления описывает и комментирует голос всеведущего автора (как хор в древнегреческой трагедии).
Второй тип речи довольно редкий, стилистически изысканный и изощренный тип построения литературных текстов, имеющий
распространение в художественной литературе и в публицистике (в виде небольших текстов). Он реализует структурные возможности русского языка, связанные с личным местоимением 2-го лица.
Третий тип речи состоит из высказываний от 3-го лица. Если высказывания первого типа вносят в речь интонацию непосредственного разговора, свойственную ему естественность, эмоциональность, то высказывания третьего типа по самой своей природе более сдержанны, спокойны, лишены непосредственного чувства (характеризуются низшей субъективной модальностью). Поэтому они предназначены для описания, повествования, рассуждения. Широкое распространение имеет третий тип речи в научной и деловой литературе, где роль я говорящего не столь существенна и где важно описать эксперимент, обосновать вывод, изложить стиль закона и т. д. При этом эмоции пишущего (говорящего) как бы остаются за скобками.
Широко используется третий тип речи и в художественной литературе, и в публицистике. Это самый распространенный тип речи. Везде, где возникают задачи описания, повествования, рассуждения, вообще передачи какой-либо информации, используется речь от 3-го лица.
В художественной литературе, по сравнению с научной прозой, официально-деловым стилем, использование третьего типа речи имеет более сложный характер, сопряжено с художественно-эстетическими задачами, очень часто стилизовано. Стилистические ресурсы, заложенные в третьем типе речи, практически неисчерпаемы. Общее его структурное свойство (несовпадение производителя речи и ее субъекта) позволяет бесконечно варьировать стили изложения - от объективно-бесстрастного до торжественно-поэтического. При этом используются самые разнообразные средства и приемы индивидуализации повествования. В принципе третий тип речи используют почти все писатели, но под пером каждого мастера он принимает неповторимые выразительные формы. И полностью охарактеризовать использование третьего типа речи в художественной литературе значит описать творчество всех писателей, проанализировать все индивидуальные стили. Задача по своим масштабам вряд ли выполнимая.
Иной характер имеет использование третьего типа речи в публицистике. Здесь возможны самые разнообразные варианты: обезличенное, насыщенное цифрами и фактами изложение и повествование, пронизанное авторскими эмоциями, оценками, комментариями, причем эти оценки в отличие от художественной литературы носят прямой и открытый характер, принадлежат конкретной личности -автору.
Итак, описанные типы речи обладают определенными стилистическими особенностями и могут встречаться как в «чистом» виде, что бывает довольно редко, так и совместно (наиболее частый случай), чередуясь, перекрещиваясь, взаимодействуя и создавая различные стилистические структуры, речевые формы, жанры.
Дальнейшая детализация, конкретизация типов речи от 1-го, 2-го и 3-го лица совершается в функциональных стилях. Для каждого функционального стиля характерно определенное соотношение производителя и субъекта речи, во многом конституирующее эти стили, раскрывающее структурное, речевое своеобразие. При этом важно иметь в виду различие между отдельным высказыванием и совокупностью высказываний (связной речью). В потоке речи ее субъект необязательно выражается в каждом высказывании. В связной речи реализуется типизированный, обобщенный субъект речи. Рассмотрим кратко функциональные стили как воплощение, реализацию категорий производителя и субъекта речи.
Научный стиль. Производитель речи совпадает с ее субъектом, говорящим (я), но степень выраженности производителя речи минимальна. Производитель речи стремится к объективированию собственного я, к устранению личностно-индивидуальных черт. Субъект речи - это, как правило, типизированное мы (реже я), пользующееся формами выражения, регламентированными в данном стиле. Субъект речи усреднен, максимально обобщен и именно вследствие этой усредненности чаще всего принимает форму мы (рассмотрим, перейдем к... обратимся...). Отношение «производитель - субъект речи» опосредствовано стилевым узусом, принятой формой изложения. Производитель речи не стремится выявить себя в речи как личность, индивид: авторское начало приглушено. Главная задача - раскрытие истины, сообщение информации, что приводит к объективированному характеру изложения (речь от 3-го лица). Здесь возможны и высказывания полностью объективированные, например: Оба согласных в слове пять палатальные. Однако и они «подчиняются» обобщенному типизированному субъекту научной речи - воспринимаются как принадлежащие автору (производителю речи).
Разговорная речь. Производитель речи полностью совпадает с субъектом, я говорящего. Это стиль, в котором нет «зазоров» между этими категориями. Отсюда такое качество, как естественность (безыскусственность) речи, и разговорная речь противопоставлена по этому свойству всем остальным стилям. Это своеобразная точка отсчета, эталон, на фоне которого воспринимаются другие стили. Степень выраженности я в разговорной речи максимальна (хотя и колеблется в широком диапазоне). Высока эмоциональность речи.
Официально-деловой стиль. Производитель речи совпадает с ее субъектом, однако совпадение это минимально. Они разграничены еще больше, чем в научной речи. Как правило, производитель речи не конкретная личность, а коллектив, страна, предприятие, учреждение и т. д. в лице их официальных представителей. Поэтому степень выраженности субъекта очень мала, изложение подчеркнуто безлич-ностно. Предпочитаются структуры внеличностные, вневременной план изложения. Отсюда элиминация эмоциональности, образности, высокая регламентированность речи. Текстовая модальность - императивность, констатация, предписывание, регулирование.
Художественный стиль. Главная структурная особенность этого стиля - принципиальное несовпадение производителя и субъекта речи. Любая фраза научной речи воспринимается как принадлежащая конкретному автору. В художественной же литературе субъект речи никогда не отождествляется с реальным производителем речи. Отсюда условность художественной речи, возможности стилизации, полифонии, стилистическая многослойность и другие особенности.
Художественная речь при всей ее эмоциональности всегда объективирована. Объективированность заключается в том, что субъект речи приобретает самостоятельное значение условного производителя речи - рассказчика, становится условной маской. Однако полного разрыва связи между производителем и субъектом речи не происходит: подлинный голос автора может проявляться в отступлениях (лирических, публицистических).
Ясчитаю, что N...
Он считает, что N.
Производитель речи у этих предложений может быть один и тот же. Но в первом случае он совпадает с субъектом речи, а во втором - не совпадает: производитель речи - говорящий, а субъект речи необязательно говорящий, это может быть любое лицо, удовлетворяющее понятию он. Здесь и коренится возможность расхождения (несовпадения) производителя и субъекта речи. Говорящий (я) описывает действие другого лица. Это другое лицо могло бы и само высказаться. И тогда получилось бы высказывание другого говорящего (другого я). Но этого не происходит. Высказывание другого лица включается в высказывание производителя речи как высказывание потенциально возможного другого производителя речи, представленного его субъектом речи. В потоке речи эта потенциальная возможность реализуется как средство описания (Море шумело; Идет дождь). У всех этих фраз есть реальный производитель речи, который описывает действия, признаки и т. д. Все эти предложения имеют довольно сложную структуру соотношения производителя и субъекта речи. Но
только в художественной речи эта структура полностью реализуется. И субъект речи превращается в фигуру рассказчика.
Рассказчик (субъект речи) - непременный и главный компонент художественной речи. Именно он реализует в конечном счете идею художественности, организует, ведет повествование, т. е. выполняет главную функцию в произведении. Процесс создания художественного произведения - это во многом конструирование образа рассказчика. Так, самый распространенный в художественной литературе тип рассказчика - анонимный рассказчик. Как личность он никак не проявляет себя в повествовании. Он не назван (у него нет имени), не охарактеризован, не участвует в действии, но ему ведомо все, что касается событий, персонажей, их дум, переживаний. Он как бы незримо присутствует в происходящем, в мыслях и чувствах персонажей. Он находится над событиями и в то же время внутри них. Но это не конкретная личность, это как бы абстрагированное знание о событиях, не нуждающееся в одушевлении, персонификации. Рассказчик не проявляет себя как личность, но косвенно выражается в тексте посредством отбора лексики и фразеологии, создающей ту или иную модальность - от максимально субъективированной, близкой описываемым персонажам, до объективированной, сдержанной. Все это позволяет считать рассказчика своеобразным субъектом художественной речи. Анонимность придает повествованию объективность, основательность, непреложность: рассказ ведет не какое-либо конкретное лицо, но рассказчик, владеющий истиной, поэтому и не называющий себя. Анонимный рассказчик - весьма гибкая и пластичная форма организации художественной речи. Это самая распространенная разновидность рассказчика (ср. также рассказчик-персонаж и др.). Подробнее см. [Солганик, 2012].
Несовпадение производителя и субъекта речи - глубинная основа художественного стиля, его главная отличительная структурная особенность. При всем многообразии литературных направлений, стилей, манер, жанров эта черта художественной литературы не знает исключений.
Публицистический стиль. Производитель речи совпадает с ее субъектом. И в этом принципиальное отличие публицистики от художественной речи, главная особенность этого стиля, главная причина его воздействия, силы и выразительности.
В отличие же от разговорной речи, где также наблюдается совпадение производителя и ее субъекта, я публициста облекается социальными, этическими, идеологическими смыслами. Субъект публицистической речи - это, как правило, представитель той или иной социальной группы, прямо и нередко открыто, страстно, эмо-
ционально высказывающий свои убеждения, взгляды, мнения. При этом спектр эмоциональности чрезвычайно широк, однако главное качество остается неизменным: высказывание дается от лица конкретной личности, что делает речь документальной, подлинной, непосредственной (ср. с условностью художественной речи). В сопоставлении с разговорной речью структура авторского я (субъекта) в публицистике более сложна, включает не только индивидуальные, но и социальные грани личности.
Таким образом, функциональные стили как определенные типы текстов различаются прежде всего структурой категорий производителя и субъекта речи, их взаимодействием.
Категории производителя и субъекта речи - центральные в лингвистике речи. Они определяют процесс речеобразования, многообразие типов, разновидностей речи и речевых произведений, стилевых направлений - существующих и потенциально возможных. Дальнейшее изучение речи с точки зрения анализируемых категорий представляется весьма актуальным и перспективным.
Список литературы
Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., 1975.
Клобуков Е.В. Семантика падежных форм в современном русском литературном языке (Введение в методику позиционного анализа). М., 1980. Сильман Т.И. Проблемы синтаксической стилистики (на материале немецкой прозы). Л., 1967.
Солганик Г.Я. Категория рассказчика и специфика художественной литературы // Русский язык сегодня. Вып. 5: Проблемы речевого общения. М., 2012.
Сведения об авторе: Солганик Григорий Яковлевич, докт. филол. наук, профессор, заведующий кафедрой стилистики ф-та журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: [email protected]
