CC BY
65С.В. РЯБУШКИНА
(Ульяновский государственный педагогический университет им. И.Н. Ульянова, г. Ульяновск, Россия)
УДК 81.161.1’366 ББК Ш141.12-21
О СТИЛИСТИЧЕСКИ МАРКИРОВАННОМ УПОТРЕБЛЕНИИ СОБИРАТЕЛЬНЫХ ЧИСЛИТЕЛЬНЫХ
Аннотация: Собирательные числительные в современном русском литературном языке представляют собой малочисленную, в пределах первого десятка, лексическую группу. В речи встречаются собирательные числительные для больших количеств, как реализация словообразовательного потенциала нумеральной системы (одиннадцатеро, двадцатеро и проч.); их использование стилистически маркировано. Расширение сочетаемости собирательных числительных также провоцирует тот или иной стилистический эффект, в частности этот прием применяется при персонификации, при создании художественного образа (рассматриваются сочетания собирательных с названиями животных).
Ключевые слова: имя числительное, стилистика, синтагматика, одушевленность, персональность, активные процессы в русском языке.
Русские собирательные числительные (далее СЧ) в современном литературном языке - это малочисленная группа имен, состоящая из девяти суффиксальных производных на базе количественных числительных (далее КЧ) первого десятка. Обозначая определенное количество предметов как совокупность, как цельно-раздельное множество, СЧ характеризуются избирательной сочетаемостью - преимущественно с лично-мужскими существительными.
Следует отметить, что славянские языки «больше всего отличаются... в отношении собирательно-разделительных числительных» [Супрун 1969: 39] - по их семантике, грамматическим свойствам и особенностям употребления.
Функционирование СЧ в русском языке может сопровождаться стилистическими явлениями разного порядка. Во-первых, частотность СЧ неодинакова в текстах разных типов и стилей, что зависит от стилистических доминант, от тематики, от речевого жанра. Во-вторых, потенциальные СЧ для больших количеств могут реализоваться в тексте в соответствии с коммуникативными потребностями говорящего или же возникнуть под влиянием контекста; их использование создает тот или иной стилистический эффект. В-третьих, узуальная сочетаемость СЧ значительно богаче той, что предписывается языковым стандартом, и расширение синтагматики также стилистически значимо.
Рассмотрим подробнее два типа явлений, которые хотя и нарушают кодифицированные правила функционирования СЧ, но регулярно наблюдаются в узусе и не вызывают стилистического протеста: 1) «большие» СЧ, выявляющие словообразовательный потенциал нуме-ральной системы; 2) сочетания СЧ с названиями взрослых животных, свидетельствующие о семантических возможностях СЧ.
Продолжение ряда собирательных числительных
Языковой стандарт допускает в литературный язык СЧ первого десятка, но активно используются только СЧ от двое до семеро: «при прочих равных условиях, лично-количественные восьмеро, девятеро и десятеро нежелательны» [Мельчук 1985: 379]. Ограничения, как представляется, обусловлены прагмасемантически. СЧ обозначают определенное количество лиц как единое целое: люди объединены в группу общей деятельностью или же группа сформирована по какому-то общему признаку. Цельно-раздельное восприятие совокупности ограничивается «магическим числом» 7±2, большее же количество будет обозначаться, скорее всего, неопределенно - как 'много'.
Но, тем не менее, системных ограничений на образование СЧ для больших чисел не существует, несмотря на то что «они ощущаются просторечными или искусственными» [Супрун 1964: 8]. Заметим, что в близкородственном украинском языке СЧ типа тринадцятеро, двадцятеро, тридцятеро образуются свободно [Жовтобрюх, Молдован 2005: 528].
Появление в тексте «больших» СЧ обычно стилистически маркировано. Перечислим некоторые характерные типы реализаций.
1. Прагмасемантически обусловленное употребление - так, единство одиннадцати игроков футбольной команды довольно часто обозначается СЧ: У меня все еще хуже. Меня не интересуют результаты игры даже тогда, когда все одиннадцатеро носят русские фамилии. Очень понимаю ст. Хоттабыча, раздавшего каждому по мячу (http://helpix.liveiournal.com/ 38328. html); Но вообще все без исключения были хороши. Данька не худший, во всяком случае. <... > Одинна-дцатеро хуже (Гостевая книга итальянского футбола. http://casavladi.ru/community /gb/ comment-page-144); Одиннадцатеро уже взяли «тройник» — БД, МС и Наполи (Конкурс Лиги Чемпионов 2011/2012. http://www.eurocups.ru/forum/topic_94/2).
2. Экспрессивная трансформация прецедентного текста - употребление вместо стандартного СЧ, как, например, в следующих контекстах с измененным фразеологизмом семеро одного не ждут: Когда терпение кончилось, мы решили, что двенадцатеро тринадцатого не ждут и тронулись в путь (http://veloservis.ur.ru/p011021_2.htm); Про-
шедшую 31 мая акцию на Триумфальной можно назвать по-настоящему инновационной. Господа полицейские зачем-то разделили своими телами пешеходный переход на две части... - и далее следует фотография с места событий с подписью Одиннадцатеро одного не ждут (http://onlife.me/2011/06/innovacionnaya-strategiya-31/). Или же в современном варианте старого выражения лучше пусть трое судят, чем четверо несут: ...уж лучше вас двенадцатеро судят, чем, как известно, шестеро несут (А. Лавринич. http://www.stihi.ru/2012 /07/01/7153); см. также обсуждение этой фразы на форуме: http:// о^е! mail. ги/ question/65132813.
3. Синтаксически обусловленное употребление - продолжение счетного ряда в градационных контекстах: Ну, предположим на одну секундочку, что есть в стране человек, вот, есть, допустим, в стране один человек или, допустим, их семеро, может быть, их одиннадцатеро (не важно), но есть один человек какой-то или несколько их, которые, ну, совершенно неприемлемы (В. Уткин. http://www.echo. msk.ru /programs/razvorot-evening/812070-echo/); Сколько же вас. Ну и много же вас. Вас больше меня раз в сто. <... > Сколько же, сколько же вас? Двое, трое, четверо, пятеро, шестеро, семеро, восьмеро, девятеро, десятеро или же вас, уважаемые, одиннадцатеро и двена-дцатеро, целая большая стена, широкая курганская стена плача? (А. Салангин. Слово. http://radiokurgan.narod.ru/slovo/salangin/ puteshest vieZputeshestvie.htm); Выход нашёлся довольно быстро. Где один производит что-то с относительно редким периодом, там трое, пятеро или одиннадцатеро будут производить это же гораздо чаще, подумал этот скромный человек (http://blin.exler.ru/articles/ official/firstpan cake/01.shtml).
4. Стилизации разного рода - как отсылка к тем стратам русского языка, где ограничения на образование «больших» СЧ отсутствуют.
Во-первых, речевая характеристика персонажа - носителя просторечия или диалекта (возможны также украинизмы): Он [лесничий Антон Некульев. - С.Р.] не говорил о том, что за ним едет еще шестна-дцатеро мастеровых, чтобы не дать разграбить леса, ибо эти леса играли решающую роль в пароходном движении по Волге, — что дан ему и его шестнадцатерым мандат расправляться вплоть до расстрелов (Б.А. Пильняк. Мать сыра-земля. - НКРЯ); Едем с капустного поля. Подобрали «голосовавшую» тетку, как оказалось, пенсионерку. Стали расспрашивать, как здесь живется. Тетка отвечала довольно враждебно. Всего их в деревне «тридцатеро», шестеро из этого числа — высланные из города (Л. Нечаев. В некотором царстве); Полегла вся наша рота, Двадцатеро в степь ушло (Б.А. Лавренев. Сорок пер-
вый. - НКРЯ).
Во-вторых, стилизация «под старину», в современных исторических романах или в текстах псевдоисторического фэнтези: Поведали Ивану Молодому: урону русичи понесли всего-то пятерых убитыми, да ранено двадцатеро. А татаровей набили несчитанно: кому было время считать? (А. Ларин. Тайный офеня); Нас было двенадцатеро... А мы, сыны земли, всегда были сильнее богов, сынов неба... (Ю.А. Никитин. Трое из леса в песках); Уже не один слабый, а двенадцатеро. Придется убивать уже двенадцать детенышей... (Ю.А. Никитин. Куявия).
В-третьих, отражение детского словотворчества: И маленькая Лена спрашивает Евдокию: <... > — Столько много детей? <... > Тут одних девочек десятеро или двадцатеро (В.Ф. Панова. Евдокия. - НКРЯ).
5. Языковая игра, при которой могут появиться даже сложные и составные СЧ и денумеральные наречия: Я мать двадцать пятерых детей (Comedy Club. ТНТ. 06.07.08); ...их было десятеро, но только одиннадцатеро пошли в атаку! К ним подползли еще двое и в итоге они атаковали магазин с водкой тринадцатером! ...или... Они водин-надцатером пошли в атаку! <... > язык наш русский полисинтетичен и универсален — вдвадцатишестером, например... (http://shaman-arto.livejournal. com/152017.html).
СОЧЕТАЕМОСТЬ СОБИРАТЕЛЬНЫХ ЧИСЛИТЕЛЬНЫХ С НАЗВАНИЯМИ ЖИВОТНЫХ
Названия взрослых животных - согласно грамматическим нормам современного русского языка - должны соединяться с КЧ, а их сочетания с СЧ в литературной речи неприемлемы. В украинском и белорусском языках такая синтагматика вполне допустима: «зборныя лiчэбнiкi ужываюцца... са словами гусі, коні, свінні (двое коней — два кат)» [Ка-роткая граматыка 2007: 268] (см. также [Жовтобрюх, Молдован 2005]).
Реальное употребление, узус всегда разнообразней, богаче наших представлений о нем и часто предлагает нам подобные «неправильности»: Он не знает страха. Он съедает на завтрак пятерых быков (К/ф «Астерикс и Обеликс на Олимпийских играх», перевод); Тури-сты-экстремалы устроили настоящее авторалли у границы заповедника «Столбы». Рев мощных машин разбудил троих медведей. Двое ушли в тайгу (Новости. Первый т/к. 25.10.12); Вот идиллическая картина: туристка на пляже кормит обезьяну. Но всего через минуту шестеро животных набросятся на нее и начнут кусать и царапать (Постскриптум. ТВ Центр. 06.12.08).
В художественных текстах эта девиантная синтагматика может использоваться для речевой характеристики героев: [Евсюков:] Верблю-
дов шестеро. Как продукт поедим — верблюдов резать будем. Все едино ни к чему (Б.А. Лавренев. Сорок первый); Ольге на хозяйство даем: корову с теленком симментальской породы, кобылу с лошонком, пятеро овец, свинью английской породы... (А.С. Макаренко. Педагогическая поэма. - НКРЯ); — Я дам вам Пэреса! — Бернарда Ивановича? — Именно. Трое людей, трое лошадей, бричка и бензин. Чего еще вам надо? (В.В. Шульгин. Последний очевидец. - НКРЯ).
Но большая часть контекстов имеет семантическое обоснование. Выделим три типа употреблений.
1. Выбор СЧ связан с тем, что говорящему нужно подчеркнуть значение совокупности, совместности: «Что касается конструкций три студента и трое студентов, то стилистически они однозначны. Однако в определенных условиях они могут получать разные значения или оттенки смысла. "Сегодня ко мне приходили три студента", - скажем мы, имея в виду три разных визита. Когда же мы говорим: "Сегодня ко мне приходили трое студентов, то здесь речь может идти об одном визите, одном посещении» [Люстрова, Скворцов, Дерягин 1976: 114].
Так, в статье Е. Гончаренко о жизни Московского зоопарка контексты с КЧ и СЧ использованы рядом: Справа и слева от меня за ограждениями из толстых бетонных столбов стояли слоны. Их было восемь. «Ну и что? — спросите вы меня. — Слоны — вещь нехитрая. Захотим — завтра пойдем в зоопарк и тоже увидим восемь слонов». В том-то и дело, что нет. Никто из посетителей Московского зоопарка не может увидеть восьмерых слонов. Всем известно, что в музеях есть запасники. Статуи, вазы, картины скрыты от глаз публики, и видят их только служители. В зоопарке тоже есть много такого, чего посетители не видят (Е. Гончаренко. Звери нашего города // Столица. 27.05.97. - НКРЯ). В контексте с СЧ актуализирована семантика собирательности: увидеть восемь слонов не по отдельности, а одновременно.
Группа животных может быть объединена совместной деятельностью: А ему удалось оседлать троих львов и прокатиться на них по арене (Памяти Вальтера Запашного. Т/к «Россия-К». 01.04.13); Эта собачья перевозка предназначена для шестерых собак (Планета собак. Т/к «Россия-1». 21.09.13). Последний контекст прозвучал в сюжете об испанских борзых гальго - журналист и хозяин собак рассказывают о них, как о членах семьи, верных помощниках человека, животных прирученных и «очеловеченных».
2. Расширение синтагматики часто обусловлено эстетически - используется при создании художественного образа, при персонифика-
ции животного.
В поведении животных может обнаруживаться нечто человеческое. Например, «независимые иерусалимские кошки» в романе-комиксе Д. Рубиной «Синдикат» стали одним из символов Вечного города. Эта тема проходит через все повествование: По летному полю аэропорта Бен-Гурион, так же, как и по всей стране, свободно разгуливали кошки; ...легион неустрашимых кошек, которых в изобилии плодит Иерусалим. Одна из героинь романа, Рома, «своей неподотчетностью... напоминает... иерусалимских кошек. Те тоже никого не боятся, ни на кого не оглядываются и идут по своим делам, никого не спросясь». И в контексте романа фраза «чем там лакомятся трое отважных иерусалимских кошек» звучит вполне органично, даже несмотря на женский род существительного.
Помогает создать образ экспрессивный прием выбора КЧ и СЧ (дабы избежать ненужных ассоциаций и двусмысленностей) в рассказе В. Драгунского «Белые амадины» из цикла «Денискины рассказы»: И еще из непевчих, но поразительных птиц здесь в большущих клетках сидели две попки. То есть два попки. Или нет! Двое попок! Вот. Один был белый, большой, назывался какаду. <... > А второй был кубинский амазон. <...> Он все время на меня смотрел, а я ему улыбался, чтобы он знал, что я ему друг.
Г. Владимов в повести «Верный Руслан» рассказывает трагическую историю караульной собаки. Когда лагерь был закрыт и заключенные освобождены, собаки по привычке продолжали нести свою сторожевую службу, ожидая очередного конвоя: Звери были красивы, были достойны... <...> ...пятеро или шестеро собак, не изменивших своему расписанию, никого уже не облаивали и не обскуливали, лишь покорно отсиживали свои часы. Употребление СЧ здесь также закономерно: собаки, воспитанные людьми, ведут себя как люди, «собираются словно бы для каких-то своих совещаний, часто оглядываясь через плечо и не допуская в свой круг посторонних. Своя была у них жизнь, а в чужую они не вторгались».
Художественный прием «очеловечения» животного характерен для детской литературы. Так, сюжет повести В. Медведева «Баранкин, будь человеком!» построен на различных превращениях героев, и в «муравьиных» главах появляются СЧ: Мы начали было кувыркаться, но тут я заметил, что из леса, то есть из травы, навстречу нам вышло человек шесть муравьев. <... > — Ты, рыжий, — крикнул я самому здоровому мирмику, — давай один на один! Я тебя вызываю! Рыжий верзила, не говоря ни слова, сделал шаг вперед и раздвинул челюсти. Я размахнулся и изо всех сил двинул его сучком по башке. Мирмик покач-
нулся и, не издав ни звука, молча свалился на землю. Место сбитого моментально без шума заняли двое рыжих муравьев.
3. Названия животных могут использоваться с иной референциальной отнесенностью - для обозначения человека: А у меня, Мартыныч, в Симферополе двое грызунов, на них зарплата и уходит (А. Гладилин. Прогноз на завтра. - НКРЯ); Дербенев, Губарев, у вас вон трое слонов с бревна упали. Марш страховать... (В. Гулин. Тепурджиди в карантине. - НКРЯ). Ср. также контексты с прецедентным феноменом -«крылатой» фразой генерала Лебедя: ...Александр Иванович привел убийственный аргумент: «Двое пернатых в одной берлоге не живут и жить не могут». В терминологии генерал, конечно, маленько запутался, но фамилия — пригодилась. А говорили — менять... Символ года (В. Быков, О. Деркач. Книга века. - НКРЯ); - Постойте, вы что и с Хруппом собираетесь драться? — Он мне не нравится. Слишком уж похож на меня, а двое пернатых, как говорят генералы у меня на родине, в одной берлоге не уживутся (С. Осипов. Страсти по Фоме. -НКРЯ).
Как показывают наблюдения, в узуальных сочетаниях с СЧ чаще используются названия больших диких животных или тех «братьев наших меньших», что живут рядом с человеком, иногда как члены семьи: Дубаиский шейх взял и выпустил на свободу шестерых лошадей (Сегодня. НТВ. 01.12.09); В однокомнатной квартире рядом с нею проживают трое ранее подобранных собак (Вести-Ульяновск. ГТРК «Волга». 24.02.09); Эмми содержит на ферме шестерых львов, которые бы погибли в саванне (Т/к «Viasat Nature». 21.02.13).
Эти животные не просто некие одушевленные твари - они своевольны, у каждого особое поведение и характер, а люди дают им имена и защищают их права. Вспомним, например, недавние события -сюжет о гибели в датском зоопарке львов, прошедший практически по всем новостным телепрограммам и отраженный всеми информационными агентствами. В ряде текстов параллельно используются КЧ и СЧ: [Ввод сюжета в телестудии:] В зоопарке Копенгагена убили четверых львов. [Начало сюжета:] В зоопарке Копенгагена убили четырех львов (Вести. Т/к «Россия-24». 26.03.14); [Название:] В зоопарке Копенгагена умертвили четырех львов, чтобы не мешать другому хищнику создавать новую пару. [В тексте:] Новыми жертвами стали львы: сразу четверо — взрослые и детёныши (Первый т/к. 26.03.14. http://www.1tv.ru/ news/world/255046). Конкуренция вариантов связана, вероятно, не только с тем, как был оформлен полученный корреспондентами пресс-релиз. Близость львов к человеку отражается в выборе лексики: Два пожилых льва и их 10-месячные детеныши
(ИА «AlterNews». 26.03.14. http://alternews.com/v-zooparke-kopengagena -ubili-chetveryih-lvov/35467/); [Львята] были недостаточно взрослыми, чтобы самостоятельно постоять за себя (http://rusplt.ru/news/v-datskom-zooparke-posle-jirafa-mariusa-ubili-esche-chetveryih-lvov-111340.html. 25.03.14). В комментариях говорится о правах животных:
. в целом права животных в Европе постоянно расширяются. Дело доходит даже до парадоксальных вещей. Испания, например, признала права крупных человекообразных обезьян на жизнь и свободу, их нельзя использовать в научных экспериментах, телевизионных и цирковых шоу (Комсомольская правда. 27.03.14. http://www.kp.ru/daily/ 26212.4/ 3096121/). И в таком контексте выбор СЧ представляется вполне объяснимым.
Итак, нормативные требования грамматик отражают лишь часть узуальных возможностей использования СЧ. Во-первых, потенциальные «большие» СЧ сравнительно легко вербализуются в стилистически маркированном контексте, если говорящему они необходимы. Во-вторых, кодифицированные правила синтагматики СЧ часто нарушаются: узуальная сочетаемость свидетельствует о том, что эта дополнительная характеристика существительных лично-мужского рода постепенно становится признаком одушевленности, распространяясь также на сочетания с названиями животных. Именно так развивалась в истории русского языка категория одушевленности, последовательно охватывая разные словоизменительные классы существительных: от мужского - к женскому и среднему роду, а далее от названий лиц - к названиям животных.
ЛИТЕРАТУРА
Жовтобрюх М.А., Молдован А.М. Украинский язык // Языки мира: Славянские языки. - М., 2005.
Кароткая граматыка беларускай мовы. У 2 ч. Ч. 1: Фаналогія.
Марфаналогія. Марфалогія. - Мінск, 2007.
Люстрова З.Н., Скворцов Л.И., Дерягин В.Я. Беседы о русском слове. - М., 1976.
Мельчук И.А. Поверхностный синтаксис русских числовых выражений. Wien: Wiener Slawistischer Almanach, sdb. 16, 1985.
Супрун А.Е. Имя числительное и его изучение в школе. - М., 1964.
Супрун А.Е. Славянские числительные: Становление числительных как особой части речи. - Минск, 1969.
© Рябушкина С.В., 2014
