CC BY
130
УДК 81'42
О СРЕДСТВАХ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ТЕКСТОВОЙ КАРТИНЫ МИРА В СОВРЕМЕННОМ ИРЛАНДСКОМ РОМАНЕ
С.М. Кунеркина, С.А. Михеева (Воронова)
Рассматривается понятие «текстовая картина мира» и роль текстовых категорий в ее репрезентации в современном ирландском романе. Текст трактуется как результат речемыслительной деятельности автора, отражающего окружающий мир, и как стимул к созданию вторичного текста как итога интерпретирующей деятельности адресата.
Ключевые слова: текстовая картина мира, текст, текстовая системность, текстовая деятельность, текстовые категории, категория времени, категория пространства, категория диалогичности.
В современной лингвистике и теории текста актуальным является понятие «текстовая картина мира», тесно связанное с процессом интерпретации текста, сводимым к «отражению отражения». Текст рассматривается как результат речемыслительной деятельности автора, отражающего окружающий мир, и как стимул к созданию вторичного текста как итога интерпретирующей деятельности адресата, воспринимающего текст [5, с. 37]. Понятие «текстовая картина мира» появилось в работе В.Б. Касевича «Буддизм. Картина Мира. Язык» [11], где известный российский филолог описывает и дифференцирует термины, связанные с опосредованными картинами мира в языкознании и выделяет совершенно новое понятие, связанное с интерпретацией знаний о мире, отражающих мировосприятие автора, выраженное в конкретной речевой форме. Наиболее важным аспектом в изучении данного понятия, на наш взгляд, является объективация текстовой картины мира определенного словесно-художественного произведения и установление текстовых элементов, которые участвуют в данном процессе [21].
Известно, что текст, являясь основным объектом филологии, предполагает множественность толкований, обусловленную существованием различных подходов к его изучению и многоаспектностью самого объекта рассмотрения. Для современной теории текста характерно его системное понимание. Так, текст трактуется И.Г. Торсуевой как система, то есть «целостное в структурном и функциональном отношении образование, внутренняя связь элементов которого является более необходимой и устойчивой, чем связь этих элементов с окружающей средой или с элементами других систем» [17]. Системный характер текста предполагает наличие его различных качеств, в том числе информативности, понимаемой как знания о мире, отражающие авторское мировосприятие, выраженное в конкретной речевой форме [16]. Представление о системно-структурной организации
художественного текста с позиций коммуникативной стилистики основано на подходе к тексту как продукту первичной коммуникативной деятельности автора, в котором потенциально запрограммирована вторичная коммуникативная деятельность адресата, и объекту вторичной коммуникативной деятельности [4].
Важно подчеркнуть, что понятие текстовой системности непосредственно связано с рассматриваемым в настоящей работе понятием «текстовой картины мира», поскольку системность текста отражает творческую индивидуальность автора, его идиостиль и мировидение, выраженное в определенной речевой форме. Общение автора и адресата понимается нами вслед за Н.С. Болотновой как текстовая деятельность, направленная на понимание [5, с. 235].
Значимость текста, его речевой организации, регулятивности, структурности, связности, интегративности и других текстовых системных качеств для гуманитарных областей знания подчеркнута в определении выдающегося русского филолога М.М. Бахтина. Согласно ученому, текст представляет собой «законченное речевое целое, обладающее определенной структурой, предполагающей наличие взаимообусловленных частей. Текст (письменный и устный) - есть первичная данность всего гуманитарно-философского мышления. Текст является той непосредственной действительностью, из которой только и могут исходить эти дисциплины и это мышление. Где нет текста, там нет и объекта для исследования и мышления» [3].
Таким образом, текст, являющийся сложным системно-структурным образованием, представляет собой объект познавательной деятельности, обладающий коммуникативно и концептуально значимой информацией, репрезентированной лингвистически. Текст, будучи «законченным речевым целым», характеризуется наличием особых текстовых качеств, «специфических признаков», отличающих его от других языковых явлений. К данным признакам исследователи традиционно относят текстовые категории [9]. И.Р. Гальперин подчеркивал необходимость установления особых категорий, по которым строится текст: «текст как объективированное произведение языкотворческого процесса должен подчиняться определенным правилам построения. Естественно предположить, что как часть этого произведения, так и все произведение в целом обладает рядом признаков-категорий, которые во взаимообусловленности и создают текст» [6].
Работы И.Р. Гальперина, З.Я. Тураевой, М.Н. Кожиной, Т.В. Матвеевой, С.Г. Ильенко, Е.В. Сидорова, А.И. Новикова и многих других отечественных лингвистов внесли значительный вклад в разработку проблемы текстовых категорий, качеств текста, значимых для организации его структуры и смыслового содержания. В научной лингвистической литературе представлено множество классификаций текстовых категорий, в основу
разработки которых положены различные критерии: структурные и семантические; функциональные и прагматические; признаки, отличающие текст как лингвистический объект; признаки, характеризующие экстралингвистические особенности текста. Так, Т.В. Жеребило в «Словаре лингвистических терминов» рассматривает текстовые категории наряду с общелингвистическими и другими категориями, свойственными для гуманитарного знания [8]. А.А. Акишина в качестве категорий текста называет связанность, единство и отдельность [1]; С.А. Мегентесов выделяет связность и дискретацию [13]; Н.Я. Сердобинцев относит к ним смысловую автономность, языковую, композиционную и стилистическую оформленность и связность [15]. И.Р. Гальперин дифференцирует семантические категории текста (информативность, модальность, завершенность) и структурные категории текста (интеграция, когезия, ретроспекция, проспекция, континуум) [6].
З.Я. Тураева также разделяет текстовые категории на две группы: структурные категории (к ним относятся сцепление, интеграция, прогрессия и стагнация) и содержательные или концептуальные категории (к ним относятся время, информативность, причинность, подтекст). Те и другие категории имеют и содержательную, и формальную стороны, они взаимообусловлены [19]. Т.В. Матвеева рассматривает текстовые категории с точки зрения теории знака. Текстовая категория трактуется в качестве одного из взаимосвязанных существенных признаков текста, представляющих собой «отражение определенной части общетекстового смысла различными языковыми, речевыми и собственно текстовыми (композитивными) средствами» [12, с. 533].
Благодаря анализу средств объективации различных текстовых категорий, функционирующих в определенном тексте, исследователь имеет возможность декодировать представленные в речевом произведении знания об отражаемой в нем действительности с учетом собственно лингвистической и экстралингвистической сущности художественного текста [10]. По мнению Л.А. Ноздриной, «понятия художественного времени, художественного пространства, образа автора и героя, модальности текста с точки зрения когнитивного подхода дают читателю возможность не только ориентироваться в фикциональном мире художественного произведения, но и правильно декодировать зашифрованную в тексте «картину мира» автора и, таким образом, позволяют художественному тексту осуществлять одну из важнейших задач искусства - быть средством познания, и в первую очередь -познания человека» [14, с. 15].
По мнению Ж.Е. Фомичевой, интерпретация мира вообще и тем более художественного текста всегда подразумевает известную долю субъективности. В отношении художественного текста можно говорить о множественности картин мира как художественных мировидений. Когнитивный подход к изучению художественного произведения включает в себя, в частности, вопрос о расшифровке картины мира, заложенной в данное
произведение читателем. Сложность этой расшифровки или, иначе говоря, декодирования текста читателем во многом объясняется сложностью самого объекта исследования - художественного текста. Создавая художественное произведение, автор воплощает вымышленный, поэтический, фикциональный мир, в котором действуют вымышленные герои или исторические личности, пропущенные через призму авторского воображения. Созданный писателем функциональный мир, одновременно похожий и непохожий на мир реальный, содержит, таким образом, мировидение писателя, скрытое в художественных образах [20].
Известно, что мир художественного произведения не может существовать вне времени и пространства, в этой связи категория времени, равно как и категория пространства, является средством формирования и сообщения читателю наиболее значимых компонентов авторского художественного замысла. Модель потока времени детерминирована точкой зрения автора, которая является основной организующей силой временных отношений в художественном тексте. Согласно З.Я. Тураевой, художественное время представляет собой множество индивидуальных времен и установление временных зависимостей между отдельными временами. Художественное время означает сложное переплетение трех порогов восприятия - автора, читателя и персонажей [18].
Так, например, в исследуемом нами современном англоязычном ирландском романе Патрика МакКейба "The Butcher Boy" («Мальчик-мясник») временные границы повествования размыты: " When I was a young lad twenty or thirty or forty years ago I lived in a town where they were all after me on account of what I done on Mrs Nugent" [22, p. 1 ]. Несмотря на то, что повторение числительных "twenty or thirty or forty years ago" и использование грамматических форм времени Past Simple отсылает читателя в прошлое, мы не можем однозначно определить время действия. Важно заметить, что роман заканчивается этой же фразой и подтверждает предположение, что все изложенные в нем события представлены в форме автобиографии: "That was all a long time ago. Twenty or thirty or forty years ago, I don't know. I was on my own for a long time I did nothing only read the Beano and look out at the grass" [22, p. 214].
Поскольку в романе отсутствуют какие-либо календарные показатели, читатель может почувствовать течение времени только по событийным компонентам. Мы можем предположить, что действие романа разворачивается в 60-70-е годы XX века, потому что в семье главного героя только появился телевизор: «Then he says you know there's not as much into these televisions as the likes of Mickey Traynor makes out. Six months that's how long we have it, bought and paid for with my hard-earned money» [22, p. 10]. Упоминание имени Н.С. Хрущева подтверждает предположение о времени действия романа - 1960-е годы, когда угроза атомной бомбардировки со стороны СССР ярко освещалась в западных СМИ: "I'm sorry but
we're going to let off an atomic bomb any minute now" [22, p. 37 ]; CLAch!, she says and scratches her backside, the communists ah says I what would I know about communists h 'ho you won't be saying that when Mr Baldy Khrushchev presses the button. And he's going to press it. Make no mistake!" [22, p. 171].
Еще один способ выражения художественного времени, который используется в романе, - изменение состояния вещей. Например: "I think I must have looked a bit of a sketch with the stew and all on my good jacket and the smell of brock I don't know if he could get that or not" [22, p. 174] (Френсис говорит о свой куртке, вернувшись из психиатрической клиники) или "He was taller now a bit tougher looking but it was him alright with the hair hanging down in his eyes" [22, p.189 ] (Френсис описывает своего врага Филлипа, вернувшись в город после лечения). Таким образом, художественное время в романе "The Butcher Boy" носит системный характер, который проявляется в организации эстетической действительности произведения, его внутреннего содержания, объективируется приемами, связанными с воплощением авторской концепции и восприятием окружающей действительности, в которых находит свое отражение его картина мира.
Пространство, как отмечалось выше, являясь важнейшим фрагментом картины мира человека, тесно связано с категорией времени, но, тем не менее, обладает собственными свойствами и характеристиками. Впервые на взаимосвязь пространства и времени указал М.М. Бахтин, введя в научный обиход понятие «хронотоп», рассматриваемое им как формально -содержательная категория, которая имеет большое значение для жанровой природы текста и образа человека. Взаимосвязь и взаимообусловленность времени и пространства в художественном тексте подчеркиваются следующими словами ученого: «Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории. Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается временем» [2].
Категория хронотопа, возникающая в результате взаимодействия темпоральной и локальной структур текста, выполняет задачу ориентирования читателя в художественном времени и пространстве. Подобно другим категориям пространственно-временной организации текста (координат, дейксиса и точки зрения), категория хронотопа решает в художественном тексте как задачи общего плана, так и специфические, выполняемые либо самостоятельно, либо во взаимодействии с другими категориями. Категории времени и пространства, конструируя во взаимодействии с другими текстовыми категориями художественный мир произведения, дают возможность читателю правильно декодировать зашифрованную в тексте информацию и, таким образом, позволяют художественному тексту, объективирующему мысль автора и воплощающему его замысел, осу-
ществлять одну из важнейших задач искусства - быть средством познания [20; 7].
Действие романа Патрика МакКейба происходит в небольшом, безыменном рыбацком городке в Ирландии. Намеренно не указывая конкретного географического названия, автор создает атмосферу недосказанности. Однако по ходу развития сюжета художественное пространство сужается, становится более реалистичным: "Bicycles going by in dozens, tick tick tick. Where were they all going. If they were all going to work there was a lot of jobs in Dublin. It was eight o 'clock in the morning. There was picture houses and everything. Over I went. The Corinthian Cinema written in unlit lights" [22, p.37].
Проведенный нами анализ материала исследования показывает, что для изображения динамического пространства в романе используются различные глаголы пространственного перемещения (to go, to pass, to walk, to sail) в сочетании с предлогами пространственного значения, указывающими на изменение локализации героя (over, middle, off, under, down, away), с существительным, обладающим локальным значением (the inside), а также с наречием места (downstream): "You could see plenty from the inside but no one could see you. Weeds and driftwood and everything floating downstream under the dark archway of the bridge. Sailing away to Timbuctoo. Good luck now weeds, I said" [22, p.1]. Другим языковым средством, объективирующим категорию пространства семантически, является словосочетание "house[s] of a hundred windows", описывающее заведения, в которых находился Френсис в течение своей жизни (школа, психиатрическая больница, тюрьма): "Up she rose out of nowhere the house of a hundred windows. This is a grand spot I said H'ho says the sergeant we'll see if you say that in six months time! "[22, p. 128]; "H'ha House of a hundred windows, goodbye and good riddance, I said" [22, p.190]; "I'm back Joe, I said, back from the house of a hundred windows " [22, p.192].
Язык как основной способ отражения объективной реальности располагает целым спектром средств выражения временных и пространственных отношений. Репрезентация времени в художественном дискурсе, создание меняющейся временной перспективы и изучение тех языковых средств, которые принимают в этом участие - одна из интереснейших проблем, исследуемых современной лингвистической наукой. Изображение пространства в современной литературе также можно охарактеризовать как экспериментальное, с характерным для него частым изменением и усложнением в художественном дискурсе. Кроме того, художественное пространство интересно с точки зрения познания картины мира автора, поскольку творимое им оно является абсолютно концептуальным.
Актуальность изучения особенностей языкового выражения пространства и времени в современном англоязычном ирландском романе с
точки зрения когнитивной стилистики определяется их ролью в декодировании содержания художественного текста.
Рассмотрев содержание категорий «пространство», «время» применительно к литературному произведению, мы пришли к выводу, что данные категории, являясь неотъемлемыми составляющими бытия, являются также имманентными составляющими любого художественного текста, и непосредственно определяют организацию и структуру произведения, влияют на выражение авторского замысла и достижение им желаемого эстетического эффекта. Каждая из этих категорий обладает своими собственными свойствами и характеристиками, что позволяет автору по-своему использовать эти свойства в тексте (замедлять или убыстрять ход времени, расширять границы пространства и акцентировать внимание на социокультурных, политических, экономических проблемах и т.д.), отражая в произведении свое неповторимое видение окружающего мира.
Таким образом, время и пространство, характеризующие вымышленную действительность произведения, имеют двойственный характер. С одной стороны, их характеристики зависят от объективных свойств реального времени и реального пространства, в первую очередь от их неразрывности. С другой стороны, эти характеристики обусловлены рядом субъективных факторов: исторической изменчивостью художественного сознания, творческим методом автора, его идеологическими, психологическими позициями, а также конкретной задачей, поставленной художником.
Список литературы
1. Акишина А. А. Структура целого текста. М.: Прогресс, 1979. 88 с.
2. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. 235 с.
3. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Direct MEDIA, 1979. 281 с.
4. Болотнова Н.С. Филологический анализ текста. 3-е изд., доп. М., 2007. 520 с.
5. Болотнова Н.С. Коммуникативная стилистика текста: словарь-тезаурус. М.: Флинта; Наука, 2009. 384 с.
6. Гальперин И.Р. Грамматические категории текста // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. 1977. Т. 36. № 6. С. 522-532.
7. Елисеева И.Б. Об особенностях репрезентации хронотопа в романе С. Рушди «Shame» («Стыд») // Известия ТулГУ. Гуманитарные науки. Вып. 1. Тула: Изд-во ТулГУ, 2010. С. 335-342.
8. Жеребило Т.В. Словарь лингвистических терминов. Назрань: Изд-во «Пилигрим», 2010. 486 с.
9. Ильенко С.Г. Русистика. Избранные труды. Спб., 2003. 674с.
10. Кандрашкина О.О. Категории пространства, времени и хронотопа в художественном произведении и языковые средства их выражения
// Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Самара: Изд-во Самарского научного центра РАН. Т. 13. №2 (5). 2011. С. 1217-1221.
11. Касевич В.Б. Буддизм. Картина мира. Язык. 2-е изд. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004.
12. Матвеева Т.В. Текстовая категория // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / под ред. М.Н.Кожиной. М.: Флинта; Наука, 2003. С. 533-536.
13. Мегентесов С.А. Основные категории грамматики текста (по материалам лингвистической литературы) // Труды МГПИИЯ им. М. Тореза. М., 1981. № 170. С. 59-67.
14. Ноздрина Л.А. Интерпретация художественного текста. Поэтика грамматических категорийя: учеб. пособие для лингвистических вузов и факультетов. М.: Дрофа, 2009. 252 с.
15. Сердобинцев Н.Я. Текст и стиль // НДВШ «Филологические науки». 1977. № 6. С. 42-51.
16. Сидоров Е.В. Проблемы речевой системности. М., 1987. 140 с.
17. Торсуева И.Г. Текст как система // Структурно-семантические единицы текста: сб. науч. тр. МГПИИЯ им. М. Тореза. № 267. 1986. 100 с.
18. Тураева З.Я. Категория времени. Время грамматическое и время художественное (на материале английского языка). М.: Высшая школа, 1979.
19. Тураева З.Я. Лингвистика текста (текст: структура и семантика). М.: Просвещение, 1986. 127 с.
20. Фомичева Ж.Е. Об особенностях реализации категории хронотопа в романе Йена Макьюэна «Искупление» // Сб. материалов Международ. конф. «Язык, культура, речевое общение»: в 2 ч. Ч. 2. М: Изд-во «Прометей» МПГУ, 2009. С. 578-582.
21. Фомичева Ж.Е. Некоторые аспекты понятия «текстовая художественная картина мира» // Известия ТулГУ. Гуманитарные науки. Вып. 1. Тула: Изд-во ТулГУ, 2013. С. 292-300.
22. McCabe P. The Butcher Boy. London: Picador, 1992. 215 р.
Кунеркина Светлана Михайловна, аспирант, ассистент кафедры английской филологии, tsput eng-philaramhler.ru, Россия, Тула, Тульский государственный педагогический университет ТГПУим. Л.Н.Толстого,
Михеева (Воронова) Светлана Алексеевна, аспирант, ассистент кафедры английской филологии, svetlana-voronovainhox.ru, Россия, Тула, Тульский государственный педагогический университет ТГПУ им. Л.Н.Толстого.
ON THE MEANS OF TEXTUAL WORLD VIEW REPRESENTATION IN MODERN
IRISH NOVELS
S.M. Kunerkina, S.A. Mikheeva (Voronova) The article is devoted to the concept of textual world view and the role of text categories contributing to its representation in modern Irish novels. The text is interpreted as a result of the author's verbal and cogitative activity, which reflects the outside world, and as an incentive to the creation of a secondary text as a result of the addressee's interpretative activity.
Key words: textual world view, text, textual consistency, textual activity, text categories, category of time, category of space, dialogical category.
Kunerkina Svetlana Mikhailovna, post-graduate student, [email protected], Russia, Tula, Leo Tolstoy Tula State Pedagogical University,
Mikheeva (Voronova) Svetlana Alekseevna, post-graduate student, [email protected], Russia, Tula, Leo Tolstoy Tula State Pedagogical University.
УДК 81.2
ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПОВЕСТИ Л.Н. ТОЛСТОГО «БОЖЕСКОЕ И ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ»
Е.А. Печурова
Статья посвящена исследованию языка и стиля художественных произведений позднего периода творчества Л.Н. Толстого. В анализируемой повести последовательно выявляются и описываются публицистические особенности толстовского художественного текста, определяется их назначение.
Ключевые слова: язык и стиль художественного произведения, публицистические особенности, понятийная образность.
Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 14-04-00032.
В последнее десятилетие своей жизни Л.Н. Толстой часто упоминал в письмах и дневниковых записях о том, что, несмотря на сильное желание, не может себе позволить писать художественное, объясняя это требованиями времени. Дневниковая запись от 18 августа 1893 года: «Форма романа не только не вечна, но она проходит. Совестно писать неправду, что было то, чего не было. Если хочешь что сказать, то скажи прямо» [6: т. 52, 93]. В. Микулич вспоминает такие слова Л.Н. Толстого: «А вот я уж теперь совсем не могу писать беллетристики. Ну, как я буду рассказывать, что шла по Невскому дама в коричневом платье, а она никогда там и не шла! Не могу уж этим заниматься, совестно как-то!» [2, с. 89].
«Не могу теперь заниматься художественным писанием. Чуткость, впечатлительность обострились. Материал в воспоминаниях есть. Но - совестно. Ну, представьте себе, начнешь писать: «Иван Иванович лежал на
