CC BY
74
18. Croft W. Cognitive Linguistics.Cambridge: CUP, 2007. 365p.
19. Gavins J., Steen G. Cognitive Poetics in Practice London: Routledge, 2003 188 p.
20. Lakoff G., Johnson M. Metaphors We Live By. Chicago; L.: The University of Chicago Press, 1980. 259p.
21. Simpson P. Stylistics: A Resource Book for Students. London: Routledge, 2006.
22. Wales K. A Dictionary of Stylistics. Essex: Pearson Education Limited, 2001. 430 p.
Фомичева Жанна Евгеньевна, канд. филол. наук, проф., проректор по международному сотрудничеству и образованию, interdept@,tspu. tula.ru, Россия, Тула, Тульский государственный педагогический университет им. Л.Н. Толстого.
ON COGNITIVE-STYLISTIC APPROACH TO THE ENGLISH LITERARY
DISCOURSE STUDIES
Z.E. Fomicheva
The present article represents what cognitive-stylistic English discourse-based research can do for literary studies. Cognitive stylistics combines the kind of explicit, rigorous and detailed linguistic analysis of literary texts that is typical of the stylistic tradition with a systematic and theoretically informed consideration of the cognitive structures and processes that underlie the production and reception of language.
Key words: cognitive linguistics, cognitive stylistics (poetics), text, discourse, literary text, literary discourse, cognitive structures, intertextuality.
Fomicheva Zhanna Evgenievna, candidate of philology, professor, Vice Rector for International Cooperation and Education, interdept@,tspu.tula.ru, Russia, Tula, Tula State Lev Tolstoy Pedagogical University.
УДК 81'42
О СРЕДСТВАХ ОБЪЕКТИВАЦИИ КАТЕГОРИИ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ ИРЛАНДСКОМ
РОМАНЕ
Ж.Е. Фомичева, С.М. Кунеркина
Рассматривается функционирование и репрезентация текстовой категории «интертекстуальность » в современном ирландском романе.
Ключевые слова: текст, текстовая категория, интертекстуальность, интерпретация, объективация.
Вопросы разнообразного включения в художественный текст элементов, заимствованных из «чужих» текстов, принадлежащих другим авторам, различным литературным течениям и национальным культурам,
их функционирования в новом смысловом окружении являются актуальными для отечественных и зарубежных специалистов по лингвистике и стилистике текста, лингвопоэтике, герменевтике и психолингвистике (см. работы И.В. Арнольд, И.В. Гюббенет, Ю.М. Лотмана, В.А. Лукина, А.А. Липгарта, И.П. Смирнова, Н.А. Кузьминой, Н.А. Фатеевой, Ж.Е. Фомичевой, Д. Лоджа, Р. Поупа, П. Симпсона, П. Стоквелла и др.).
Интертекстуальность в современной лингвистике рассматривается как «поэтика чужого слова», «включение в текст целых других текстов с иным субъектом речи, либо их фрагментов в виде цитат, реминисценций и аллюзий [1, с. 350]; «важнейшая текстовая категория, связанная с диало-гичностью текста» [6, с. 38]; «широкая модель вседиалогичного текста», обращенная к дискурсу [13, с. 107]. В работах, посвященных рассмотрению проблем диалогизма и интертекстуальности, подчеркивается, что смысл художественного произведения полностью или частично формируется посредством ссылки на иной текст, который отыскивается в творчестве того же автора, в смежном искусстве, в смежном дискурсе или в предшествующей литературе [12; 8]. Следовательно, диалогичность текста обусловливает неоднозначность семантического пространства словесно-художественного произведения и множественность его возможных толкований. При этом важно заметить, что множество интерпретаций текста может быть неограниченным, но каждая из них должна быть определена соответствующим контекстом [7].
По общепринятому мнению исследователей текста, которое отражено в высказывании И.В. Арнольд, «пределы вариативности зависят от инвариантных смыслов всей структуры и ее элементов в их взаимодействии» [1, с. 194]. Подобный подход к рассмотрению сложного, динамичного процесса интерпретации текста предполагает его относительную детерминированность и признает присущую всем видам искусства вариативность интерпретаций [3; 9; 23]. Вместе с тем подчеркивается, что «эта вариативность сдерживается объективными компонентами текста и тезаурусом читателя. Чем богаче тезаурус, тем глубже и точнее понимание» [1, с. 345].
Понимание процесса интерпретации как «отражения отражения» [6, с. 37], согласно которому текст является результатом речемыслительной деятельности автора, отражающего окружающий мир, и стимулом к созданию вторичного текста как итога интерпретирующей деятельности адресата, воспринимающего текст, характерно для коммуникативной стилистики текста [6], стилистики декодирования художественного текста [2] и когнитивной стилистики (поэтики) [20]. В этой связи заслуживает особого внимания точка зрения И.В. Арнольд, согласно которой «концепция интертекстуальности и диалога дает новый толчок не только теории текста, поэтике и теории контекста, но и филологии вообще», поскольку «филология - интерпретационное знание. Она предполагает диалогические отношения с
тем, что уже сказано раньше в литературных, исторических и других контекстах» [1, с. 394; 396]. Следовательно, главное, что объединяет и связывает филологию как совокупность дисциплин и концепцию интертекстуальности и диалога - это направленность на понимание и интерпретацию уже сказанного другими.
Значимость для развития филологической науки концепции диало-гичности, восходящей к трудам М.М.Бахтина и лежащей в основе преемственности культуры [4], отражена в следующем утверждении: «Понимание есть не только осмысление, но и переосмысление воспринятого. Сказанное справедливо не только для художественной литературы, но и для науки. Понимание концепции Бахтина тоже приводит нас к ее переосмыслению в соответствии с современными задачами и другими теориями, в свете которых мы понимаем теперь диалогизм» [1, с. 414].
По справедливому замечанию Н.С. Болотновой, новая научная парадигма с ее ярко выраженной антропоцентрической ориентацией усилила внимание к тексту не только как к форме коммуникации, но и как к единице культуры. Ученым подчеркивается, что «текст погружен в культурное пространство эпохи, культурологический тезаурус адресата, отражает особенности авторской личности, его знания, лексикон, образ мира, конкретные цели и мотивы». Вместе с тем отмечается, что текст вообще и художественный, в частности, как феномен культуры пока недостаточно изучен, хотя имеется много работ, посвященных связи языка и культуры [6, с. 230].
На наш взгляд, исследование средств репрезентации текстовой категории интертекстуальности в рамках современного филологического анализа в произведениях, принадлежащих различным национальным литературам и культурам, перспективно не только для решения фундаментальных вопросов межтекстового взаимодействия, но и для изучения специфики интерпретации художественного текста, рассматриваемого как форма коммуникации, как феномен культуры, как фактор текстообразующей деятельности в ее широком понимании, с выходом на уровень целого текста и с ориентацией не только на его локальную, но и глобальную смысловую интерпретацию. Указанный подход обладает интерпретационным потенциалом, поскольку «следы других текстов порождают в механизме понимания текста помимо центростремительных сил и сил, порожденных синтагматическими связями, опирающихся на связность текста, еще и центробежные силы, связывающие слова и содержание текста со всей культурой. Как центробежные, так и центростремительные силы обогащают значение каждой единицы текста и связаны с явлениями и процессами импликации, модальности и квантования [1, с. 396].
Известно, что каждый текст представляет собой знаковую систему. Знак всегда обладает материальной стороной и, следовательно, объективируется. Таким образом, понимание и интерпретация текста требуют поиска объективного языкового подтверждения читательской гипотезы, посколь-
ку, как отмечалось выше, понимание имеет две стороны: субъективную и объективную. «Объективное понимание - это понимание грамматическое, т.е. текст при этом рассматривается как языковое явление. Субъективное понимание есть понимание творческое» [1, с. 349].
В свете когнитивной парадигмы художественный текст понимается как сложный знак, который выражает знания автора о действительности, воплощенные в его произведении в виде индивидуально-авторской картины мира. Любой текст, таким образом, предполагает собственное видение мира и отражает процесс формирования индивидуального сознания. Вместе с тем, текстовая картина мира создается за счет авторского и читательского восприятия объектов реальности, получивших отображение в тексте, которые соответствуют особенностям той или иной культуры, поскольку «картина мира есть не только язык или различные языки, но и прежде всего тексты» [10, с. 360]. Текстовую и индивидуально-авторскую картины мира нельзя анализировать, не учитывая особенности картины мира автора в целом. Как в картине мира, создающейся в пределах конкретного текста, так и в восстанавливаемой по ряду произведений автора индивидуальной концептуальной картине мира всегда взаимодействуют общечеловеческое, национальное и личностное. Таким образом, носителем языка создается свой, неповторимый образ мира, в котором, согласно исследователям, происходит «наложение социальных и биологических характеристик данной личности на коллективное миропонимание, характерное для определенной исторической, а также предыдущих эпох» [11, с. 265].
Текстовая картина мира, создаваемая в том числе и посредством взаимодействия интертекстуальных включений, воплощается в отборе языковых средств и находит отражение на всех уровнях иерархически организованной структуры художественного текста. Текст создается автором для выражения своих индивидуальных представлений о мире, знаний о мире при помощи набора языковых средств и направлен читателю, следовательно, «субъективность обязательно и неразрывно связана с объективностью, поскольку ассоциативный фон, вызываемый, например, цитатой, и механизм взаимодействия с прецедентным текстом при интертекстуальности зависят от личности читателя, но все это возможно только благодаря языку, соединяющему в себе материальность знака и возможность передавать идеальное духовное содержание» [1, с. 346].
Основа объективности интерпретации художественного текста, самого сложного языкового знака, заключена, согласно мнению отечественных исследователей, в его системно-структурной организации, семантике используемых в нем языковых единиц, поскольку текст создается автором для выражения своих индивидуальных представлений о мире, знаний о мире при помощи набора языковых средств и направлен читателю [3]. Аналогичная точка зрения на интерпретационный потенциал структурной организации художественного текста, семантики используемых в нем язы-
ковых единиц представлена в работе британского стилиста К. Уэйлз: "In stylistics it is the interpretation of the language derived from the analysis of the formal and semantic patterns which leads to the assessment of the significance of findings for the interpretation of the text's overall meaning. And interpretation at this level is guided by our competence as readers of literature; by our knowledge of literary conventions such as genre, and by our cultural knowledge" [23, p. 219].
В целях выявления своеобразия картины мира современных ирландских текстов, представленных романным жанром, обратимся к филологическому анализу средств, репрезентирующих текстовую категорию интертекстуальности в произведениях Дж. Джойса, Э. О'Брайен, П. Мак-Кейба, К. Тоибина. Выбор текстов романов англоязычных ирландских авторов обусловлен спецификой ирландского литературного модернизма и постмодернизма, проявляющейся, в частности, в возрастании роли диалога внутри культуры, в характерной для данного жанра игре с читателем и тонкой иронии, свойственным ирландской ментальности [1; 15].
Прежде всего отметим, что роман как целое, по М.М.Бахтину, - это "многостильное, разноречивое, разноголосое явление". Специфика романной стилистики состоит в движении темы по языкам и речам, в ее диалоги-зации и заражении разноречием и разноголосием предметно-смыслового мира романа. Диалогизация темы не позволяет потерять ни один голос, вместе с тем все голоса перекликаются, сходясь к высшей - авторской - позиции. Таким образом, с точки зрения стилистики роман - это "художественно организованное социальное разноречие, иногда разноязычие, и индивидуальная разноголосица" [4, с. 76]. Многоголосие и разноречие в романе сочетаются в стройную художественную систему, каждый элемент которой участвует в раскрытии смысла целого. Такой роман с новыми принципами художественного сочетания элементов и построением целого М.М.Бахтин называет полифоническим в отличие от других возможных форм монологического романа (биографического, исторического) с единым миром авторского сознания. Музыкальный термин "полифония" (вид музыкального многоголосия, основанный на одновременном сочетании самостоятельных мелодических линий - голосов) был переосмыслен М.М.Бахтиным как литературоведческий и введен в научный обиход в его книге "Проблемы творчества Достоевского" [5].
Согласно М.М.Бахтину, многоязычие как характерная особенность нового мира, новой культуры и нового литературно-творческого сознания обусловливает разноречие и многостильность романа как ведущего жанра литературы нового времени. Роман отражает внутриязыковую расслоен-ность литературного языка и его жанровых разновидностей. Разноречие вводится в роман с помощью авторской речи, речей рассказчиков, героев, стилизаций и вставных жанров. "Чужая речь", "чужое слово" могут быть представлены в тексте романа не только в виде целых цитированных тек-
стов или их фрагментов, принадлежащих другим реальным субъектам речи, но и в виде языковых (стилевых) цитаций.
Так, в романе «Улисс» Д. Джойса ("Ulysses", 1922) [15], который «может служить энциклопедией всех видов интертекстуальности» [1], происходит диалог между двумя далеко отстоящими одна от другой во времени и в пространстве культурами: древнегреческой и английской. Роман интерпретируется как аллегория, в символической форме передающая странствия людей в современном мире. «Улисс» насыщен цитатами, включает другой голос уже в своем названии, поскольку каждый эпизод и характер в романе имеет свой аналог в «Одиссее» Гомера. Главный герой романа Леопольд Блум, рекламный агент и еврей по национальности, соотносится автором с Одиссеем, но образ Блума снижен, ироничен. Леопольд Блум и другие персонажи романа постоянно включают в свою речь и свой внутренний монолог известные цитаты и крылатые слова на английском, латинском, итальянском, французском языках. Автор романа их не переводит, а только выделяет курсивом "dolce far niente, esprit de corps" [15]. Многоязычие трактуется как кодовая интертекстуальность в виде включений слов и фраз на других языках. Подобные включения имеют характерологическую функцию или создают местный колорит.
Специфика романной стилистики в концепции М.М.Бахтина предполагает включение в композицию романа как первичных (простых) речевых жанров, так и вторичных (сложных). Как простые, так и сложные речевые жанры, введенные в композицию романа, являясь высказываниями, находятся между собой в диалогических взаимоотношениях в целом романа. С точки зрения масштабности интекстов роман «Улисс» Д. Джойса отличается тем, что наряду с мелкими включениями (цитатами и аллюзиями) он еще аллюзивен и как целое, ибо повторяет композицию, характеры и ситуации гомеровского эпоса. Каждый эпизод пародийно ассоциируется с эпизодами Одиссеи.
Заслугой М.М. Бахтина является исследование композиционно -стилистических особенностей художественного текста, определяемых его отношением к другим, связанным с ним и включенным в него текстам или их фрагментам. Выводы ученого о существовании в текстах (высказываниях) различных форм диалогических ответных реакций на чужие тексты (высказывания), сделанные им в начале 50-х годов прошлого века, предваряют теорию интертекстуальности, т.е. включение одного текста в другой, связи текстов разных эпох, разноязычных, а также относящихся к разным жанрам. Согласно М.М.Бахтину, вне глубокого понимания разноречия, диалога языков данной эпохи, стилистический анализ романа не может быть продуктивным [4, с. 227-228].
В стратегии организации контекстов ирландских англоязычных постмодернистских романов Эдны О'Брайен, Патрика МакКейба, Колма Тоибина важное место занимает форма включения чужого слова, «чужого
голоса», обеспечивающая его заметность, возможность опознания источника, мысленного сопоставления исходного и принимающего контекста и понимание того нового смысла, который при этом возникает. К сильным позициям текста в стилистике декодирования традиционно относят: заглавие, эпиграф, начало и конец художественного произведения. Роль сильных позиций довольно велика, поскольку, являясь смысловым стержнем художественного произведения, они позволяют проникнуть в тему и идею текста, позволяют создать единый художественный образ, правильно расставить акценты и уловить концепцию всего произведения [2]. Так, само название романа К. Тоибина «The Heather Blazing» [21] представляет собой один из способов выражения категории интертекстуальности - сопоставление контекстов, проиллюстрированное выше на примере романа Д. Джойса «Улисс». Включение в роман прецедентного текста, посвященного ирландскому восстанию 1797 года, - строчки стихов из знаменитой баллады П.Дж. МакКолла «Boolavogue», посвященной ирландскому восстанию 1797 года - повышает прагматический и импликационный потенциал текста. Сопоставление контекстов в цитирующем и прецедентном текстах, согласно И.В. Арнольд [1], основанное на «внимании к центробежным и центростремительным семантическим силам», существенно для понимания интертекстуального включения [21, p. 74]. Колм Тоибин, используя данное текстовое включение и опираясь на связанные с ним ассоциациями, словно напоминает читателям об истории ирландского народа и в то же время акцентирует внимание адресата на том, что сам главный герой родился и вырос в графстве Уэксфорд, именно там где происходило историческое восстание.
Эпиграф - это один из компонентов художественного текста, который связывает исходный текст и новое произведение, позволяет включить один текст в другой. Такое взаимодействие «своего» и «чужого» слова в тексте, отражающее один из наиболее существенных признаков художественного текста - его диалогическую соотнесенность с другими текстами, неразрывно связано с понятием интертекстуальности. В эпиграф к роману Эдны О'Брайен "The Light of the Evening" [18] вынесена цитата из книги У. Фолкнера «Requiem for a Nun»: 'The past is never dead. It's not even past" [14]. Выполняя содержательно-подтекстовую функцию, эпиграф обнажает авторский замысел показать адресату, что прошлое определяет настоящее, все сделанное и сказанное не проходит бесследно, заставляя близких расплачиваться за чужие ошибки. Использование эпиграфа оценочно, поскольку свидетельствует о непосредственном отношении Эдны О'Брайен к поднятой в романе теме.
В качестве эпиграфа к роману «August is a Wicked Month» [19] Эдна О'Брайен выносит строки из стихотворения Дж. Китса «The Human Seasons»: He has his winter too of pale misfeature, Or else he would forgo his mo r-tal nature [16]. Цитата из стихотворения Дж. Китса в романе "August is a
Wicked Month" актуализирует смысловую доминанту текста и служит проводником в раскрытии образа главной героини, реализуя тему эмоциональной гибели и внутренней обреченности человека.
Текст в тексте, согласно И.В.Арнольд [1], может отражать разные сферы искусства, словесно передавать содержание и форму произведений живописи, музыки, архитектуры. Примером синкретической интертекстуальности является цитирование отрывка из текста арии из оперы «The Bohemian Girl», написанной М. Балфом, знаменитым ирландским композитором XIX века, в романе К. Тойбина "The Heather Blazing" [21, p. 74]. Известно, что Дж. Джойс в коротком рассказе "Clay" из сборника "The Dubliners", современный ирландский автор П. Маккейб в романе "The Butcher Boy" [17] также использовали текст данной арии в своих произведениях, что еще раз доказывает важность данного музыкального текста для ирландской культуры. Синкретическая интертекстуальность характерна для романа П. МакКейба "The Butcher-Boy" («Мальчик-мясник») [17]. Наиболее многочисленными в романе помимо цитирования поэтических текстов являются интертекстуальные включения из англо-ирландского фольклора ирландских песенных текстов.
Интекстами разнообразных жанров насыщен роман К. Тоибина "Brooklyn" [22]. Интертекстуальные включения в виде писем делают текст романа более эмоционально насыщенным, художественно многогранным и одновременно обогащают образы героев и раскрывают их взаимоотношения.
Проведенный анализ средств объективации текстовой категории интертекстуальности в ряде современных англоязычных ирландских романов, принадлежащих перу Эдны О'Брайен, Патрика МакКейба, Колма Тоибина, подтвердил погруженность данных текстов в культурное пространство описываемых эпох, культурологический тезаурус адресата. Для текстов характерны возрастание диалога внутри культуры, преемственность литературной традиции, важное место занимают различные формы включений чужого слова, «чужого голоса» в стратегии организации контекстов (синкретическая интертекстуальность, сопоставление контекстов, транс-формированность цитаты, жанровые различия, цитатные заглавия, использование интекстов в сильных позициях романов). Различные формы языковых и текстовых, внутренних и внешних интертекстуальных включений направлены на понимание адресатом того нового смысла, который возникает при их грамотной филологической интерпретации.
Использование средств выражения текстовых категорий интертекстуальности и диалогичности позволяет авторам словесно-художественных произведений выявлять своеобразие картины мира ирландского социума и отдельной личности, привлекать внимание читателей к социальным, культурным и политическим проблемам современного ирландского общества. Исторические факторы прослеживаются в специфике
выбора интертекстуальных включений авторами исследованных романов: для акцентирования самобытности ирландской культуры в исследуемых текстах используются исключительно ирландские источники прецендент-ных текстов, которые содержательно противопоставляются цитируемым произведениям, относящимся к современной британской культуре.
Список литературы
1. Арнольд И.В. Проблемы диалогизма, интертекстуальности и герменевтики // Семантика. Стилистика. Интертекстуальность: сб. ст. СПб.: Изд-во С.-Петерб.ун-та, 1999. 444с.
2. Арнольд И.В. Стилистика. Современный английский язык: учебник для вузов. М.: Флинта; Наука, 2004. 384с.
3. Бабенко Л.Г. Филологический анализ текста. Основы теории, принципы и аспекты анализа: учебник для вузов. М.; Екатеринбург: Академический Проект; Деловая книга, 2004. 464 с.
4. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. М.: Художественная литература, 1975. 502 с.
5. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского: 4-е изд. М.: Советская Россия, 1979. 318 с.
6. Болотнова Н.С. Коммуникативная стилистика текста: словарь-тезаурус. М.: Флинта; Наука, 2009. 384с.
7. Золян С. Интерпретация текста - метатекст или реальность? // Стилистика и теория языковой коммуникации: тез. докл. Междунар. конф. М.: Изд-во МГЛУ, 2005. С. 9-10.
8. Красильникова Е.П. Жанровый аспект интертекстуальных связей пьес Б.Акунина и А.П. Чехова «Чайка» // Известия ТулГУ. Гуманитарные науки. Вып. 2. Тула: Изд-во ТулГУ, 2011. С. 472-479.
9. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семио-сфера - история. М.: Языки русской культуры, 1999. 464 с.
10. Петрович М. А. К проблеме описания текстовой картины мира // Языковые категории и единицы: синтагматический аспект: материалы девятой международной конференции (Владимир, 22-24 сентября 2011 года). Владимир: ВГГУ, 2011. 360-362 с.
11. Попова Т. Г. Картина мира как феномен языка и культуры // Языковые измерения: пространство, время, концепт: материалы IV Междунар. конф. по актуальным проблемам теории языка и коммуникации.
2 июля 2010 г. М.: Книга и бизнес, 2010. Т. 1. 261-268 с.
12. Смирнов И.П. Порождение интертекста: элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б.Л.Пастернака. СПб.,1995. 190с.
13. Чернявская В.Е. Интертекст и интердискурс как реализация текстовой открытости. // Вопросы когнитивной лингвистики. 2004. №1.
С. 106-111.
14. Faulkner W. Requiem for a Nun. New York: Vintage International, 2012. 337 p.
15. Joyce J. Ulysses. Oxford: University Press, 1993.
16. Keats J. The Complete Poems. Penguin Classics, 1988.
17. McCabe P. The Butcher Boy. London: Picador, 1992. Р. 19-208.
18. O'Brien E. The Light of the Evening. London: Weidenfeld & Nicol-son, 2006. 272 p.
19. O'Brien E. August is a Wicked Month. New York: Open Road Integrated Media, 2012. 135 p.
20. Stockwell P. Cognitive Poetics: an Introduction. London: Routledge, 2002. 187p.
21. Toibin C. The Heather Blazing. London: Picador, 1992. 245 p.
22. Toibin С. Brooklyn. Dublin: Tuskar Rock Press, 2009. 91- 209 p.
23. Wales K. A Dictionary of Stylistics. Essex: Pearson Education Limited, 2001. 430 p.
Фомичева Жанна Евгеньевна, канд. филол. наук, проф., проректор по международному сотрудничеству и образованию, interdept@,tspu. tula.ru, Россия, Тула, Тульский государственный педагогический университет им. Л.Н. Толстого,
Кунеркина Светлана Михайловна, аспирант, ассист.кафедры английской филологии, tsput eng-philarambler.ru, Россия, Тула, Тульский государственный педагогический университет им. Л.Н. Толстого.
ON THE MEANS OF OBJECTIFICATION OF THE TEXT CATEGORY OF INTERTEXTUALITY IN A CONTEMPORARY IRISH NOVEL
Zh.E. Fomicheva, S.M. Kunerkina
The authors consider the functioning and the representation of the text category of in-tertextuality in modern Irish novels.
Key words: text, text category, intertextuality, interpretation, objectification.
Fomicheva Zhanna Evgenievna, PhD (Philology), Professor, Vice Rector for International Cooperation and Education, interdept@,tspu.tula.ru, Russia, Tula, Leo Tolstoy Tula State Pedagogical University.
Kunerkina Svetlana Mikhailovna, post-graduate student, tsputeng-phil@rambler.ru, Russia, Tula, Leo Tolstoy Tula State Pedagogical University.
