Научная статья на тему 'О способах семантизации лексических единиц в первом китайском толковом словаре «Эръя»'

О способах семантизации лексических единиц в первом китайском толковом словаре «Эръя» Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
325
93
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ИСТОРИЯ КИТАЙСКОЙ ЛЕКСИКОГРАФИИ / ПЕРВЫЙ КИТАЙСКИЙ СЛОВАРЬ / ЭРЪЯ / СЕМАНТИЗАЦИЯ / ЛЕКСИЧЕСКИЕ ЕДИНИЦЫ / "ERYA" / THE HISTORY OF CHINESE LEXICOGRAPHY / THE FI RST CHINESE DICTIONARY / SEMANTIZATION / LEXICAL UNITS

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Гурьян Наталья Викторовна

Древнейший в мире толковый словарь Эръя впервые в истории китайской лексикографии демонстрирует в систематизированном виде основные подходы к исследованию и толкованию значений слов и иероглифов. Эръя является ценным источником сведений для исследования эволюции китайской лингвистической традиции и лексикографии.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

On the ways of lexical units semantization in the fi rst Chinese explanatory dictionary Erya

"Erya", the most ancient explanatory dictionary in the world, was the fi rst one in the history of lexicography in China which demonstrated in a systematic way the main approaches to interpretation and defi nition of the characters and words. Thus the ";Erya" provides valuable linguistic data for studying the evolution of the Chinese linguistic tradition and lexicography.

Текст научной работы на тему «О способах семантизации лексических единиц в первом китайском толковом словаре «Эръя»»

Н. В. Гурьян

О СПОСОБАХ СЕМАНТИЗАЦИИ ЛЕКСИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ В ПЕРВОМ КИТАЙСКОМ ТОЛКОВОМ СЛОВАРЕ «ЭРЪЯ»

Словарь сегодня является не только объектом лексикографической деятельности, но и предметом изучения лексикографической теории [1], в сферу интересов которой входит наряду с типологией и структурой словарей также история их создания. Однако, несмотря на то что составление словарей — одно из самых старых занятий, сопутствующих развитию письменной культуры, лексикографическая практика прошлого еще недостаточно изучена в научной литературе [2]. Это утверждение справедливо и в отношении китайского лексикографического наследия. На Западе по-прежнему не вполне оценены уровень и масштабы достижений китайской лексикографии, которая была хорошо развита уже около двух тысячелетий назад [3].

Анализ устройства микроструктуры конкретного словаря, на уровне которой осуществляется семантизация лексических единиц, позволит определить степень развития языкознания и накопленный опыт в области национальной лексикографии.

Ведущим способом семантизации в словарях выступают словарная дефиниция и зона примеров [4, с. 4]. Основными универсальными типами словарных дефиниций в современной лексикографии считаются следующие: 1) денотативные, реальные, описывающие характерные признаки объекта; 2) логические, указывающие на ближайшее родовое понятие и на существенный отличительный признак; 3) эквивалентные, отсылающие к синониму; 4) отсылочные [5, с. 28]. Возможно и сочетание разных типов дефиниций.

Как известно, начальный этап становления лексикографии в Китае был тесно связан с комментаторской практикой, а непосредственным толчком к началу исследований послужила реконструкция, переписка и комментирование канонических текстов, уничтоженных при императоре Цинь Шихуане. Работа комментаторов по восстановлению и изучению памятников поддерживала интерес к лексикологии и стимулировала создание словарей [6; 7]. Древние списки иероглифов и первый китайский толковый словарь «Эръя» были продуктами этой деятельности [8, с. 37].

«Эръя» (III в. до н. э.) является первым подлинным словарем в том смысле, что он содержит не просто перечень иероглифических знаков в отличие от более ранних лексикографических образцов (списков/прописей), но и толкования их значений. Этот древнейший в истории китайской и мировой лексикографии толковый словарь, в полном виде сохранившийся до наших дней, позволяет судить о характере лингвистических знаний того времени.

Старейшей отраслью китайской филологии — сюньгусюэ (герменевтика,

схолиастика) — уже в древности были разработаны методы и способы описания и характеристики различных единиц, встречающихся в текстах. В этом аппарате анализа единиц текста современные исследователи усматривают сходство с дефиниционным анализом, применяющимся в теоретической лексикологии [9, с. 118-120].

© Н. В. Гурьян, 2011

К числу единиц, требовавших толкования, относились архаизмы, диалектизмы, редкие слова, фонетические заимствования тунъинь цзяцзе Г^^Ш^1, имевшие широкое распространение в письменных памятниках, и разнописи, появлявшиеся в результате несистемного употребления иероглифических знаков.

Еще одной важной лингвистической проблемой древнекитайской герменевтики была интерпретация многочисленных синонимов: необходимо было определить и показать различия между ними [10]. С. Е. Яхонтов отмечает, что уже в эпоху Чжоу древнекитайский язык характеризуется богатой и разнообразной лексикой, а в ряде специальностей (военное, государственное устройство, дипломатия, этикет) — обширной и разветвленной терминологией. Для одного и того же понятия часто существовало несколько слов с различным социальным или эмоциональным оттенком. Не только термины, но и обычные слова разговорного языка часто имели очень узкое, конкретное значение. В «Эръя», например, перечисляются более двадцати названий гор, различающихся по форме или как-то иначе, около тридцати обозначений масти лошадей и т. д. [11, с. 33-34].

В числе источников богатой синонимики в древнекитайском языке специалисты называют следующие [10; 12]:

1. Табу на собственные имена правителей китайских племен: в зависимости от обычаев племени имя правителя при его жизни или после его смерти объявлялось запретным, а вместо него вводилось другое слово. Одним из возможных источников замены были языки племен Хуа-Ся, которые говорили на родственных, но различных языках.

2. Языки соседних племен, с которыми предки китайцев поддерживали активные контакты.

М. В. Софронов по поводу употребления синонимов пишет: «Источник быстро забывался, а мыслители древнего Китая начинали искать различия в их значении. Очень часто язык легко усваивает синонимы и использует их как средства выражения для определенных целей. Чаще всего эти различия бывают стилистическими. Однако древнекитайских мыслителей интересовала не стилистическая принадлежность слов древнекитайского языка, а материальное различие в их значении. И поскольку реальное значение было одинаковым, то оно интерпретировалось как один и тот же предмет в разных сферах применения или как одно и то же свойство, относящееся к разным предметам» [10].

В целом схолиастика располагала тремя методами характеристики единиц в зависимости от того, какая из трех сторон иероглифа (форма, значение или звучание) являлась главным объектом толкования. В «Эръя» таким объектом выступает значение иероглифического знака, а основным способом его описания служит т. н. метод исюнь ^У1| (толкование по значению или смысловое комментирование). Встречается также небольшое число примеров звукового комментирования шэнсюнь/иньсюнь ^ ■УЧА^УЧ, когда для толкования подбирался омонимичный или близкий по звучанию иероглиф.

В числе основных способов описания лексического значения (т. е. конкретных типов дефиниций), нашедших применение в «Эръя», следует назвать прямое толкование, определение понятия, описание, сравнение.

1 Фонетические заимствования — это случаи использования иероглифа не в его основном значении, а для записи омонимичного слова; подобная практика использования иероглифических знаков была очень широко распространена на ранних этапах развития китайского письма.

1. Прямое толкование чжисюнь Ж^1|

С этим способом толкования соотносится такой тип дефиниций, который современная теория лексикографии определяет как лингвистический либо эквивалентный. По сути прямое толкование сводится к следующему: неизвестное слово поясняется через синоним или слово с близким значением по формуле А = В, где А и В — синонимы. Ограниченность прямого толкования заключается, во-первых, в том, что оно представляет собой лишь констатацию близости значений двух единиц, не выявляя различия между ними. Во-вторых, в случае многозначности единиц возникает неопределенность: не вполне ясно, какое именно значение имеется в виду.

Как правило, в качестве поясняющих выступают лексические единицы с общим значением, с помощью которых толкуются более частные понятия (иногда наоборот), либо общепонятные эквиваленты толкуют архаизмы, диалектизмы и редкие слова. К примеру:

(1) «#Й»: йъ ^ Шу (№ 142) умирать

Разъяснения к синонимам данной глоссы в виде цитаты из трактата «Ли цзи»

"Й даются в построчных комментариях Син Бина [13; 14]:

ш 0 да бэн,

Императора кончину называют

шы 0 Ш хун,

удельного князя называют

0 ^ цзу,

дафу [сановника] называют

± 0 бу лу,

служилого человека называют

ЖА 0 ^ съи

простолюдина называют

(2) «^Й'^Ш»: Ж» достигать, доходить до

В данном случае поясняемые единицы являются диалектизмами. Об этом можно судить по комментариям Го Пу [13], а также по сходной глоссе диалектного словаря «Фанъянь» («^Ш*-Ш^»: Ж&о ^^0^, 4Ь^0ВЖо 2), из которой

следует, что слово ® е имело хождение в царстве Ци ^, слово Ж яЫ — в царстве Янь ^, поясняющая же единица Ж с1а1 — это общепонятный синоним [15].

Прямое толкование представлено несколькими разновидностями, отличающимися между собой формой подачи материала.

Так, индивидуальное/единичное толкование даньсюнь ^-^1| и совмещенное толкование хэсюнь ^У1| (гунсюнь противопоставляются исходя из количественного

состава поясняемой части глосс, которая в первом случае включает только одну единицу толкования, во втором случае — более одной единицы. В «Эръя» для первых трех глав с абстрактной лексикой характерно совмещенное толкование, для остальных шестнадцати глав с терминологической лексикой — индивидуальное толкование.

Нельзя сказать, что совмещенное толкование впервые встречается именно в «Эръя», существуют и более ранние образцы, например в трактате «Ши-цзы» (сер. III в. до н. э.)

2 Иероглифы Щ — Ж и К — Ж идентичны по звучанию и значению [16, с. 83].

[17; 8]. Важно то, что в «Эръя» хэсюнь нашел широкое применение: почти полностью на его основе построена глава «Ши гу» и значительная часть глав «Ши янь» и «Ши сюнь». Совмещенное толкование — удачное решение для расположения материала в идеографических словарях, вполне пригодное для выполнения определенных задач, в частности констатации семантической близости нескольких лексических единиц.

Имеется еще целый ряд разновидностей, призванных показать систему значений лексических единиц и их внешние связи [18; 19; 20; 21; 22; 17]:

— общее толкование тунсюнь |^1|: разные глоссы толкуются одним и тем же иероглифом3 (повторяемость толкующих единиц, как правило, свидетельствует об их многозначности):

(1)

(2)

(3)

(4)

(5)

(6) (7)

Н£Т»:

Н£Т»:

Н£Т»:

Н£Т»:

Н£Т»:

Н£Т»:

Нй'І»:

Н£Т»:

-- 1зЧ ойШо (№ 4) вводить

ч Ш, ойШо (№ 5) пре-/подносить > Ш> (№ 14) согласие

(№ 15) гармония звуков (16) гармония

^ о (№ 32) тревожиться; печальные думы

^ ^ (№ 33) думать, обдумывать

1§ь Ж» ЖШо (№ 48) встречать М> ЖШо (№ 49) видеть ^ ^ М&о (№ 62) равный

Ш> М&о (№ 64) распространяться М> лёШо (№ 132) останавливать(-ся)

^ лёШо (№ 136) успокоение

Эч

спокойный

ШШо (№ 60) спокойный, тихий

ШШо (№ 31) тихий,

— дифференцирующее толкование исюнь (фэньсюнь ^Щ): одна и та же единица в составе разных глосс получает соответствующее толкование, и тем самым также демонстрирует свою многозначность:

(1)

(2) #№Г»

(3) #№Г»

(№ 43) высокий

-И»:

(№ 44) полный, обильный (№ 100) старший ШШо (№ 101) пройденный путь, жизненный опыт Щ» (№ 13) прекрасный

Щ» МШ° (№ 91) отдыхать

(№ 216) счастливый, радостный

— постепенно подводящее (последовательное) толкование дисюнь Ж^1|: объяснение по формуле А = В, В = С, С = Б и т. д. (в таких глоссах единицы не являются

«

«

«

«

«

«

«

«

3 В китайских работах по схолиастике наблюдается некоторое расхождение в терминологии: иногда данным термином обозначают такой тип глосс «Эръя», в составе поясняемой части которых содержится несколько единиц (т. е. совмещенное толкование) (см.: [19; 23]).

(1)

(2)

Нй'І»: £&»!

полными синонимами, при этом А синонимично В, В синонимично С, но А и С не обязательно будут синонимичны друг другу):

X Ж&° (№ 39) служилый ^ (№ 40) чиновничество

§Що Жунюань [вид тритона] — это си-и [ящерица]. о Си-и — это яньтин [ящерица сем. гекконовых].

ь, Яньтин — это шоугун [геккон].

— взаимное толкование хусюнь 5У1|: объяснение по формуле А = В, В = А (поясняющая единица одной глоссы является поясняемой в составе другой глоссы):

(№ 34) далекий ІШШ (№ 35) далекий (№ 24) множество ІХ.У (№ 25) многочисленный Ш> (№ 30) усердно трудиться Щу ШШ (№ 31) стараться, упорно работать жилище дворец

(1) «#№±

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

(2) «#№Т>

(3) «#№Т>

(4) // 3|2-/ё=Гчч. « »:

2. Определение понятия ицзе

Значение объясняется в нескольких словах. Этот способ толкования соотносится с современными логическими дефинициями, указывающими на ближайшее родовое понятие и на существенный отличительный признак. К примеру:

(1) «^^»: Большую свирель называют чао.

^#г!^По Малую называют хэ.

(2) «^^»: Проливной дождь называют дун.

Мелкий дождь называют мому. Затяжной дождь называют инь.

3. Описание мяошу

Описание соотносится с денотативными дефинициями: описываются характерные признаки объекта (внешний облик, функции, способности, особенности и т. д.). Например:

«^Ш»: Ш° Конь в 8 чи — жун.

Бык в 7 чи — жунь.

^^ХЛ Баран в 6 чи — сянь.

Й£ХЛ Шо Кабан в 5 чи — э.

!^ИХЛ Шо Собака в 4 чи — ао.

Х4НХЛ Шо Курица в 3 чи — кунь.

4. Сравнение пикуан

Неизвестное (поясняемое) сравнивается с известным.

(1) «^^»: №№' Носорог похож на быка.

Ы> [У] шакала лапы [как у] собаки.

(2) «^^»: Ш> [У] пихты/елки листья [как у] сосны, ствол [как

у] кипариса.

[У] можжевелового дерева листья [как у] кипариса, ствол [как у] сосны.

Описание и сравнение часто сочетаются, особенно в 18-й главе словаря, посвященной диким животным:

(1) «^^»: ШШШШо ЙЖо 'й'Ао Я-юй подобен чу, с лапами тигра,

ест людей, быстро бегает4

(2) «^-^»: ®#ПМо —Яо Си [единорог] похож на коня, однорогий.

Как пишет К. И. Голыгина, литература является предметным фиксатором того, как происходит познание мира человеком. Развитие научного познания поздней древности шло в направлении уточнения картины мира. «Метод, рожденный этим сознанием, может быть только описательным: внимание к объекту провоцирует его описание. Чтобы придать вещи смысл, указывается ее функция или значение». Большая часть китайских памятников демонстрирует случай слияния мифологического сознания с коррелятивным, расширившим возможности образной комбинаторики. В рамках коррелятивного сознания широкое применение получили приемы сравнения и уподобления. Сравнение позволяло сочетать одно с другим, подводя один более узкий признак под более широкий класс («ноги как у собаки», «когти как у тигра»). Уподобление сопоставляло с этим классом — «похож на ...», «по виду — ...», но по большей сумме признаков. Создавались матрицы описания: А как Б, но Б не как В, — которые устанавливали не тождество, а различие [25, с. 51-64].

Очевидно, что в словарных дефинициях «Эръя» находят отражение не только основные характеристики семантической структуры слова, система его значений, но и языковая картина мира. В этом плане толкования «Эръя» также представляют значительный интерес, однако этот вопрос заслуживает специального обсуждения.

Еще одним «достижением» составителей «Эръя», о котором стоит упомянуть, являются словарные иллюстрации. С точки зрения современной лексикографической теории иллюстративные примеры реального употребления лексических единиц в контексте — непременные атрибуты словарной статьи толкового словаря. Во всем словнике «Эръя» имеется лишь небольшое их количество: китайский исследователь словаря Гуань Сихуа говорит о 14 цитатах из «Ши цзина». Однако в этом отношении родоначальником среди китайских словарей является именно «Эръя», а не авторитетный «Шовэнь цзецзы» (100 г. н. э.) — первый полный китайский словарь, которому

4 Большой китайско-русский словарь под редакцией И. М. Ошанина дает следующие дефиниции: Ш Ш уа-уй миф. я-юй (хищник-людоед с головой дракона и лапами тигра); Ш сЬй — 1) чу (хищник размером с собаку, расцветки дикого кота; слово, по-видимому, обозначало разных животных сем. кошачьих: мелкого тигра, леопарда, рысь); 2) тигр [24].

китайские филологи долгое время отдавали пальму первенства. Последний содержит гораздо больше примеров, в их числе есть и цитаты, унаследованные от «Эръя» [17,

с. 149].

Итак, в «Эръя» впервые в систематизированном виде продемонстрированы основные подходы к семантизации значений иероглифов, реализованные в рамках т. н. смыслового комментирования исюнь, и, кроме того, впервые использованы словарные иллюстрации. Рассмотренные способы описания единиц: прямое толкование чжисюнь и его разновидности (совмещенное толкование, постепенно подводящее, взаимное, дифференцирующее, общее толкование), определение понятия, описание и сравнение — составляют значительную часть научного аппарата традиционной китайской филологии.

Если проводить аналогии с современными средствами описания лексического значения, к числу которых теория лексикографии относит 1) словарное определение; 2) расположение в системе синонимов; 3) иллюстрацию примерами употребления в контексте и 4) пометы [26, с. 252], в «Эръя» не обнаруживается только последнее. Что же касается основных типов дефиниций, которые мы наблюдаем в этом словаре (прямое толкование, определение понятия, описание), все они соотносятся с универсальными типами словарных определений, принятыми в современной лексикографической практике, а именно: эквивалентными (или лингвистическими), логическими и денотативными соответственно.

П. Н. Денисов называет составление дефиниций вершиной лексикографического искусства: «В дефиниции надо резюмировать содержание слова, а это предполагает тонкий семантический анализ, или описать предмет, что требует знания реалий и умения их рассматривать с позиции семиотической релевантности дифференциальных и интегральных признаков» [27, с. 191]. Если принять во внимание данное положение, тогда исходя из анализа материалов «Эръя», можно судить о достаточно высоком уровне лингвистических представлений в китайской науке последних веков до нашей эры. Не случайно именно с появлением этого толкового словаря связывают становление филологической традиции в Китае.

Литература

1. Городецкий Б. Ю. Пути совершенствования Большого китайско-русского словаря (из опыта работы русского редактора) // Китайское языкознание. Изолирующие языки: Материалы XI междунар. конф. М., 2002. С. 363-371.

2. Богатова Г. А. История слова как объект русской исторической лексикографии / отв. ред. Д. Н. Шмелев. М.: URSS; ЛКИ, 2008. 288 с.

3. Collison R. L. A History of Foreign-Language Dictionaries. London: Andre Deutsch, 1982. 214 p.

4. Иванова Е. П. Семантизация имени существительного во французских толковых и энциклопедических словарях XVII-XXI вв. (эволюция определений наименований гидрометеоров): Автореф. дис. ... д-ра филол. наук: 10.02.05. СПб., 2008. 45 с.

5. Скляревская Г. Н. Новый академический словарь: Проспект. СПб.: ИЛИ РАН, 1994. 62 с.

6. Reischauer E. O., Fairbank J. K. East Asia, the Great Tradition: a History of East Asian Civilization. Boston, Massachusetts: Houghton Mifflin, 1960. Vol. 1. 739 p.

7. Яхонтов С. Е. История языкознания в Китае (1 тыс. до н. э. — 1 тыс. н. э.) // История лингвистических учений: Древний мир. Л.: Наука, 1980. С. 92-109.

8. YongH., Peng J. Chinese Lexicography — A History from 1046 BC to AD 1911. Oxford: Oxford University Press. 2008. xvii + 458 p.

9. Солнцева Н. В., Солнцев В. М. О смене научных парадигм в китайском языкознании // Актуальные проблемы китайского языкознания: Материалы VII всерос. конф. М., 1995. С. 115-123.

10. Софронов М. В. Слово и познание в культуре древнего Китая // Ломоносовские чтения в МГУ. 2003. URL: http://www.iaas.msu.ru/res/lomo03/sofronov.html (дата обращения: 01.04.2003).

11. Яхонтов С. Е. Древнекитайский язык. М.: Наука, 1965. 115 с.

12. JiangRentao. «Erya» tongyici yanjiu. Beijing: Zhongguo wenshi chubanshe, 2006. 213 p.

13. Erya zhushu. Beijing: Zhonghua shuju, 1957. 500 p.

14. Erya yizhu / Hu Qiguang, Fang Huanhai zhuan. Shanghai: Shanghai guji chubanshe, 1999. 459 p.

15. Fangyan jiaojian / Zhou Zumo jiaojian. Beijing: Zhonghua shuju, 2004. 238 p.

16. Xu Chaohua. Erya jinzhu. Tianjin: Nankai daxue chubanshe, 1989. 352 p.

17. Guan Xihua. Erya yanjiu. Hefei: Anhuidaxue chubanshe, 1996. 267 p.

18. Dou Xiuyan. Zhongguo yaxueshi. Jinan: Qilu shushe, 2004. 424 p.

19. Guo Qinna. Xunguxue. Beijing: Gaodeng jiaoyu chubanshe, 2005. 285 p.

20. Su Baorong, Wu Jianyu. Xunguxue. Beijing: Yuwen chubanshe, 2004. 253 p.

21. Xu Weihan. Xunguxue daolun. Beijing: Beijing daxue chubanshe, 2003. 327 p.

22. Гурьян Н. В. Строение первого китайского словаря «Эръя» и китайская филологическая традиция: Дис. ... канд. филол. наук: 10.02.22. М., 2009. 212 с.

23. Gu Tinglong, Wang Shiwei. Erya daodu. Chengdu: Bashu shushe, 1990. 251 p.

24. Большой китайско-русский словарь: в 4 т. / под ред. И. М. Ошанина. М.: Наука, 19831984.

25. Голыгина К. И. «Великий предел»: Китайская модель мира в литературе и культуре (I-III вв.). М.: Восточная литература РАН, 1995. 363 с.

26. Zgusta L. Manual of Lexicography. Praha: Academia, Publishing House of the Czechoslovak, 1972. 360 p.

27. Денисов П. Н. Практика, история и теория лексикографии в их единстве и взаимообусловленности // Проблемы учебной лексикографии и обучение лексике. М.: Русский язык, 1978. С. 25-33.

Статья поступила в редакцию 14 марта 2011 г.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.