CC BY
19УДК 930.1
АЛИКБЕРОВ А.К.
О СПОСОБАХ ПРЕОДОЛЕНИЯ ПАРАДИГМАЛЬНЫХ ПРОТИВОРЕЧИЙ В
ИСТОРИЧЕСКОМ ИССЛЕДОВАНИИ
Ключевые слова: парадигма, системный подход, методологический анархизм, методологический эклектизм, методологический плюрализм, Т. Кун, П. Фейерабенд, И. Лакатос, К. Поппер, Б. Циммерман, М. Вернер.
Статья посвящена анализу различных способов преодоления парадигмальных противоречий в историческом исследовании, которые получили признание в современной науке. Стихийный теоретический и методологический эклектизм противопоставляется методологическому анарх
изму и плюрализму. Автор затрагивает идею парадигмального согласования Т. Куна, ее критику К. Поппером, концепцию освобождения от «диктатуры метода» П. Фейерабенда, концепцию мультипреспективизма И. Лакатоса, методологию перекрестной истории (Histoire croisée) Б. Циммермана и М. Вернера, интегральную теорию Кена Уилбера, считая наиболее перспективными современные мультиметодные подходы, которые в определенных условиях (например, в рамках цифровой истории) способны дать надежно верифицируемое знание о фактах и событиях прошлого.
ALIKBEROV, A.K
ABOUT METHODS OF OVERCOMING PARADIGMAL CONTRADICTIONS IN A HISTORICAL
RESEARCH
Keywords: paradigm, system approach, methodological anarchism, methodological eclecticism, methodological pluralism, T. Kuhn, P. Feyerabend, I. Lakatos, K. Popper, B. Zimmerman, M. Werner.
The article is devoted to the analysis of various ways to overcome paradigmatic contradictions in historical research, which have gained recognition in modern science. Spontaneous theoretical and methodological eclecticism is opposed to methodological anarchism and pluralism. The author analyses the idea of paradigmatic reconciliation of T. Kuhn, its criticism by K. Popper, the concept by P. Fejérabend against "method dictatorship", the concept of multiprespectivism by I. Lakatos, the methodology of Histoire croisée of B. Zimmerman and M. Werner, Integral theory by K. Wilber, considering modern multimethod approaches to be the most promising, which under certain conditions (for example, within the framework of a digital history), capable of providing reliably verifiable knowledge of facts and events of the past.
Теорией и методологией истории, в той или иной степени, приходится заниматься каждому историку - если не в теоретическом, то хотя бы в практическом смысле. Именно поэтому эта сфера исторического знания наиболее дискурсивна, именно здесь чаще всего сталкиваются непримиримые научные подходы и позиции. Существует расхожее мнение, что в гуманитарных и общественных науках постсоциалистических и особенно постсоветских стран до сих пор сохраняется острый и не до конца удовлетворенный запрос на теорию [1]. Это обусловлено дальнейшим развитием этих наук, «глобализацией» науки, выразившейся во взаимопроникновении идеологических нарративов Запада и Востока, продолжающейся конкуренцией «больших теорий», которые не дают четких и общепризнанных критериев, в одинаковой мере применимых ко всем фактам, событиям и явлениям. Историкам либо приходится участвовать в разработке новых теорий и подходов, либо ограничиваться небольшим набором апробированных методов, либо с некоторыми оговорками использовать те или иные модификации известных теорий.
Самостоятельно отбирая наиболее значимые, актуальные и перспективные для себя принципы известных теорий и добиваясь их систематического единства, начинающий историк, не имеющий достаточного опыта практических исследований, незаметно для себя попадает в методологическую ловушку. С одной стороны, выбор методов должен быть осознанным, эвристичным и в достаточной степени обоснованным, а с другой - принципы и подходы разных теорий имеют в своей основе совершенно различные критерии, а цельность любой методологии, как известно, обеспечивается единством принципов, критериев и понятийного аппарата.
Противоречащие друг другу по базовым основаниям мировоззренческие парадигмы не могут быть сведены воедино: взаимодействие парадигм в их классической и даже постнеклассической интерпретации невозможно по определению, ибо парадигма - это законченный образ и образец исследования (по словам Томаса Куна, «либо кролик, либо утка»). О проблеме аддитивности знания, связанной с невозможностью наращивания исторического знания в условиях использования историками соперничающих теорий, убедительно высказались историки П. Вен и Л. Лаудан, а также философ истории А. Данто [2]. В этих условиях могут быть востребованы подходы теории информации, формализирующие информацию по важнейшим критериям - научности и объективности.
В своей теории научных революций Томас Кун утверждал, что научное знание развивается скачкообразно, от одного уровня к другому - более высокому, от одной парадигмы, в рамках которых уже невозможно объяснять все явления, - к другой. Для Куна научная революция подразумевает эпистемологическую смену парадигмы, под которой он понимал общепризнанный образец, определенный способ постановки задач исследования: в парадигме «научное знание воплощается в теории и правилах; проблемы ставятся таким образом, чтобы обеспечить легкость в применении этих правил» [3, с.241].
По мнению академика В.С. Степина, глобальные научные революции, влекущие за собой парадигмальные сдвиги, можно характеризовать как стадии исторического развития науки, которые в практике исследований выражаются в смене моделей исторического познания: классический, неклассический и постнеклассический, с особыми критериями различения по отношению к объекту научного исследования. Классическая модель имеет дело с простыми системами (сложные системы в ней также представлены как совокупность простых), неклассическая - со сложными саморегулирующимися системами, постнеклассические - со сложными открытыми, саморазвивающимися и «человекоразмерными» системами [4].
Различают парадигмы общенаучного познания (прежде всего, системная) и парадигмы больших мировоззренческих нарративов - формационной, цивилизационной, модернизационной теорий. Системная парадигма - под нею в статье понимается совокупность общенаучных методов, применяемых для проектирования систем, которые основаны на общей теории систем (под общенаучными методами понимаем принципы, средства и формы научного познания, которые соотносятся, хотя бы потенциально, не с какой-то конкретной наукой, а практически со всеми) - была революционной для своего времени, но в своем классическом виде - слишком замкнутой самой на себя. Поэтому сегодня она сосуществует с другими парадигмами научного познания, более эвристическими по сравнению с системной, порождающими новые гипотезы и теории. Тем не менее, системная парадигма позволяет историку работать со всеми объясняющими теориями и концепциями истории, существенно повышая их познавательный потенциал. Проблема в том, что системная парадигма не устраняет парадигмальные противоречия, а лишь систематизирует их определенным образом.
Постпозитивизм, яркими представителями которого, помимо Куна, считаются Карл Поппер, Имре Лакатос, Пол Фейерабенд и Майкл Полани, Дж. Холтон, Р. Арре, сделал попытку применить критерии научного метода к научным идеям, моделям, научным мировоззрениям, образам мира, опираясь на исторический материал социального познания, который игнорировался традиционным социологическим позитивизмом. В результате было выявлено расхождение между методологией социального познания и реальным развитием идей и положений социальной науки (критический рационализм, философская герменевтика, экзистенциализм и т.д.), что, по мнению постпозитивистов, свидетельствует об отсутствии в обществоведении полностью формализированного и достоверного метода, приводящего к надежно верифицируемому знанию.
Какой выход может быть из этой ситуации, если такой метод еще не создан? Самостоятельное применение теоретико-методологических принципов, взятых из разных парадигм, порождает стихийный теоретический и методологический эклектизм: этот путь
самый распространенный и, к сожалению, наихудший из всех возможных, не считая, конечно, сценариев полного игнорирования какой-либо методологии исследования.
Игнорирование методологии вообще, как излишней рефлексии, или освобождение от «диктатуры метода», к которому призывал Пол Фейерабенд, пусть даже с благородной целью достижения большей свободы творчества [5-7], совершенно бесперспективны: подчинение содержания работы общим теоретико-методологическим принципам является признаком академического труда. Идея «науки без метода» оправдывается целью абсолютной свободы научного творчества, в первую очередь от диктатуры методологии, взамен которой предлагаются ничем не ограниченный научный реализм (в т.ч. материализм как сверхреализм) и инструментализм, теоретический плюрализм, релявитивизм, структурализм и критический рационализм, основанный на духовных ценностях. Тем не менее Фейерабенд имел в виду не нигилистическое отрицание метода, как такового, а свободную конкуренцию методов и идей.
Второй путь также предложили постпозитивисты. Мультипреспективизм Имре Лакатоса подразумевает изменение парадигмы в интересах исследования. Как и Фейерабенд, Лакатос не отрицал значение теорий, а предлагал стратегию сочетания многих теорий, каждый раз оговаривая смену парадигмы [8].
Исследователи, прибегающие к подобному теоретическому и методологическому плюрализму, вынуждены применять методы и принципы соперничающих теорий, использующих собственный понятийный аппарат. В условиях отсутствия общего языка научного описания такой подход также может породить противоречия в результатах исследований, снижая тем самым их фактическую научную ценность [9].
Третий путь представлен методологией перекрестной истории (Histoire croisée) Циммермана и Вернера, которая ближе всего к нашим подходу, особенно если сравнивать его с методом кросс-культурного анализа семантических эквивалентов. Бенедикт Циммерман и Михаэль Вернер представили модель мультиспектральной историографии транснациональной истории, которая ставит целью преодоление как парадигмальных, так и национальных барьеров во всеобщей истории человечества. Единство истории достигается перекрестными связями, фокусировкой на взаимосвязи и взаимозависимости двух или более объектов сравнения, включая народы и страны, многолинейностью критического анализа различных перспектив с учетом «динамической разницы» между ними, а также преодоление субъективизма исследователя, который в гуманитарных науках неизбежен, путем использования множества точек наблюдения [10; 11].
Существуют и другие, гораздо менее убедительные попытки преодоления парадигмальных противоречий гуманитарного исследования, большинство из которых так и не заслужили широкого признания. Из их числа несколько выделяется интегральная теория Кена Уилбера, которая в рамках систематической холистической философии пытается совместить различные подходы к человеку, обществу и науке. Заявленная цель теории -«объединить уже существующее количество отдельных парадигм во взаимосвязанную сеть подходов» (герменевтику Гадамера, бихевиоризм Б.Ф. Скиннера, экономическую теорию Маркса, психоанализ Фрейда, религиозные подходы и др.) через систему личности, точнее, его внутренние и внешние, персональные и коллективные перспективы. Достоинства и недостатки теории анализируются в научной литературе [12].
Современная наука предлагает новое понимание научной рациональности, предусматривающее выход из «узкого каркаса парадигмальности». Карл Поппер считал требование парадигмального согласования Томаса Куна «мифом концептуального каркаса», называя его логической и философской ошибкой [13, P. 55].
Призывая науку к диалогу и альянсу с открытым миром, Ильи Пригожин и Изабель Стенгерс еще в конце ХХ в. предсказывали ее метаморфозу [14]. В.С. Степин отметил изменение большой парадигмы научного познания: в современной социальной науке исследователь перестает быть зрителем, посторонним наблюдателем, потому что сегодня этого уже недостаточно. Для лучшего понимания реальности, «вчувствования» в предмет исследования он должен вступать с ним в живой диалог, коммуникацию [15, с.360], что
8
неизбежно скажется на выборе когнитивной стратегии и методов исследования. Опираясь на достижения социальных наук, синергетические подходы предлагают исследователю, как субъекту познания, не навязывать объекту познания собственный язык и понимание, т.е. рефлексию собственного мышления, а относиться к нему с уважением, быть открытым для диалога, коммуникации, сопереживания [14, p. 173, 296]. Поскольку мир все время меняется, то, по Юргену Хабермасу, вместе с ним меняются и форматы коммуникативности, совместности и открытости - как «в себе, так и в отношении к другим сферам общества как такового» [16, с. 85, 131].
Постнеклассическая наука в лице постмодернистов позиционирует себя как бескомпромиссный и ироничный метод критики познавательных заблуждений, обусловленных метафизической и идеологической нагруженностью «больших» теорий. Подходы after-postmodernism'а принимают критику больших нарративов вслед за философией постмодерна, но, опираясь на плодотворную дискуссию в постпозивизме на эту тему (Кун -Поппер), учитывают и их серьезные достижения.
Считая ошибочным предположение Куна, что «в норме» в науке всегда присутствует одна доминирующая «парадигма», Карл Поппер указал на то, что между теориями всегда существовала конкуренция, которая вела к плодотворным дискуссиям. Поэтому научное знание «может рассматриваться как бессубъектное, <.. .> как система теорий, над построением которой мы работаем как каменщики, строящие собор. Цель состоит в том, чтобы найти такие теории, которые, в свете критического обсуждения, оказываются ближе к истине» [13, p. 56]. Таким образом, считает Поппер, «цель состоит в росте истинностного содержания в наших теориях», который «может быть достигнут только путем наращивания их [эмпирического] содержания» [13, p. 56].
Наконец, современная научная мысль выработала мультиметодные аналитические подходы, которые можно считать альтернативой традиционным парадигмам исторического познания. Речь идет, прежде всего, об информационных и коммуникативных подходах к изучению истории, которые изначально строились на основе общей теории систем: Т. Парсонс и Н. Луман представили наиболее амбициозный синтез социальной теории с системным подходом, сделав системообразующим фактором коммуникацию - синоним информационного взаимодействия. Потенциал этих и других (статистических и др.) подходов раскрывается в цифровой истории и гуманитарных науках, которые имеют дело новым верифицируемым типом источников - цифровыми «следами» человека. Внепарадигмальность этих подходов достигается с помощью формализации исторического знания как верифицируемой информации, обладающей научной ценностью. Факт и его интерпретация, эмпирика и его теоретическое осмысление рассматриваются в общей системе, допускающей плюрализм, в том числе парадигмальный, но при этом отдельно друг от друга. Система знания о конкретном факте становится от этого более сложной, но противоречивой лишь отчасти: по линии «факт - интерпретация» каждая парадигма представляет непротиворечивую картину исторической реальности.
Литература и источники
1. Пути России. Новые языки социального описания. / Сборник статей. Том XIX. Под ред. М. Г. Пугачева, В. П. Жаркова. -М.: Новое литературное обозрение, 2014.
2. Данто А. Аналитическая философия истории / Пер. с англ. А.Л. Никифорова, О.В. Гавришиной под ред. Л. Б. Макеевой. -М: Идея-Пресс, 2002.
3. Кун Т. Структура научных революций / Пер. с англ. Сост. В. Ю. Кузнецов. - М.: АСТ, 2003.
4. Степин В. С. Классика, неклассика, постнеклассика: критерии различения // Постнеклассика: философия, наука, культура: Коллективная монография / Отв. ред. Л. П. Киященко и В. С. Степин. - СПб., 2009.
5. Feyerabend P. Against Method. London, 1975.
6. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. - М., 1986.
7. Preston J. Feyerabend: Philosophy, Science and Society. Cambridge: Polity Press, 1997.
8. Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. - М.: Медум, 1995.
9. SpinnerН. Theoretische Pluralismus. Meisenheim am Glan, 1971.
10. Werner, Michael und Bénédicte Zimmermann. Vergleich, Transfer, Verflechtung. Der Ansatz der Histoire croisée und die Herausforderung des Transnationalen // Geschichte und Gesellschaft. Band 28, 2002, S. 607-636.
11. Werner, Michael und Bénédicte Zimmermann. Beyond Comparison. Histoire Croisée and the Challenge of Reflexivity // History and Theory. Band 45, 2006, S. 30-50.
12. Paulson, Daryl S. Wilber's Integral Philosophy: A Summary and Critique // Journal of Humanistic Psychology. August 23, 2007. URL: https://doi.org/10.1177/0022167807309748
13. Popper K. Normal Science and its Dangers // Criticism and the Growth of Knowledge. Cambridge: Cambridge University Press, 1970.
14. Prigogine, Ilya; Stengers, Isabelle. La nouvelle alliance: Metamorphose de la science. Paris: Gallimard, 1979.
15. Степин В. С. Философия науки. Общие проблемы. - М.: Гардарики, 2006.
16.ХабермасЮ. Демократия. Разум. Нравственность. - М.: Наука, 1992.
References and Sources
1. Puti Rossii. Novye yazyki social'nogo opisaniya. / Sbornik statej. Tom XIX. Pod red. M. G. Pugacheva, V. P. ZHarkova. - M.: Novoe literaturnoe obozrenie, 2014.
2. Danto A. Analiticheskaya filosofiya istorii / Per. s angl. A.L. Nikiforova, O.V. Gavrishinoj pod red. L. B. Makeevoj. - M: Ideya-Press, 2002.
3. Kun T. Struktura nauchnyh revolyucij / Per. s angl. Sost. V.Yu. Kuznecov. - M.: AST, 2003.
4. Stepin V. S. Klassika, neklassika, postneklassika: kriterii razlicheniya // Postneklassika: filosofiya, nauka, kul'tura: Kollektivnaya monografiya / Otv. red. L. P. Kiyashchenko i V. S. Stepin. - SPb., 2009.
5. Feyerabend P. Against Method. London, 1975.
6. Fejerabend P. Izbrannye trudy po metodologii nauki. - M., 1986.
7. Preston J. Feyerabend: Philosophy, Science and Society. Cambridge: Polity Press, 1997.
8. Lakatos I. Fal'sifikaciya i metodologiya nauchno-issledovatel'skih programm. - M.: Medum, 1995.
9. Spinner N. Theoretische Pluralismus. Meisenheim am Glan, 1971.
10. Werner, Michael und Bénédicte Zimmermann. Vergleich, Transfer, Verflechtung. Der Ansatz der Histoire croisée und die Herausforderung des Transnationalen // Geschichte und Gesellschaft. Band 28, 2002, S. 607-636.
11. Werner, Michael und Bénédicte Zimmermann. Beyond Comparison. Histoire Croisée and the Challenge of Reflexivity // History and Theory. Band 45, 2006, S. 30-50.
12. Paulson, Daryl S. Wilber's Integral Philosophy: A Summary and Critique // Journal of Humanistic Psychology. August 23, 2007. URL: https://doi .org/10.1177/0022167807309748
13. Popper K. Normal Science and its Dangers // Criticism and the Growth of Knowledge. Cambridge: Cambridge University Press, 1970.
14. Prigogine, Ilya; Stengers, Isabelle. La nouvelle alliance: Metamorphose de la science. Paris: Gallimard, 1979.
15. Stepin V. S. Filosofiya nauki. Obshchie problemy. - M.: Gardariki, 2006.
16. Habermas Yu. Demokratiya. Razum. Nravstvennost'. - M.: Nauka, 1992.
АЛИКБЕРОВ АЛИКБЕР КАЛАБЕКОВИЧ - кандидат исторических наук заместитель директора Института востоковедения РАН, руководитель Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья (alikberov@mail.ru). ALIKBEROV ALIKBER KALABEKOVICH - Ph.D. in History, Deputy Director of the Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences, Head of the Center for the Study of Central Asia, the Caucasus and the Ural-Volga Region (alikberov@mail.ru).
УДК 94(415) «1485/1603»
ВОЛКОВА Ю.А., СУРОВЕГИНА Е.С. SACRA RHETORICA: ДЖОН ФИШЕР И ИСКУССТВО ПРОПОВЕДОВАНИЯ
Ключевые слова: Генрих VIII, Маргарет Бофор, Кембриджский университет, колледж св. Иоанна, Реформация, апостол Павел, Священное Писание, Рочестер.
В статье исследуется проповедническая деятельность английского католического богослова Джона Фишера (1469 - 1535). Отмечаются его уникальные качества в должности епископа. Анализируются его реформы по внедрению проповеднической деятельности в Кембриджский университет. Рассматривается отношение Эразма Роттердамского к распространению проповедей в Англии. Делается вывод о важности проповедования во время распространения реформационных движений в Европе. Показано, как активная полемическая работа против Лютера и проповедование против ереси, отодвинули Реформацию в Англии на 10 лет, и повели её по другому пути, нежели в Европе. Отмечено отношение Джона Фишера к Генриху VIII во время его отхода от католической церкви.
VOLKOVA, ХА., SUROVEGINA, Е.Б. SACRA RHETORICA: JHON FISHER AND THE ART OF PREACHING
Keywords: Henry VIII, Margaret Beaufort, University of Cambridge, St. John, Reformation, Apostle Paul, Scripture, Rochester.
In the article researched the preaching work of the English Catholic theologian John Fisher (1469 - 1535). It is noted his unique qualities as a bishop. It is analyzed his reforms on the introduction of preaching at Cambridge University. It is considered the attitude of Erasmus of Rotterdam to the distribution of sermons in England. The conclusion is drawn on the importance of preaching during the spread of the Reformation movements in Europe. It is shown how active polemic work against Luther and preaching against heresy pushed the Reformation in England for 10 years, and led it on a different path than in Europe. It is noted the attitude of John Fisher to Henry VIII during his departure from the Catholic Church.
Как известно, Реформационный процесс, проходивший в Англии, отличался от других стран Европы. Англиканство не выражалось в критике церковных догм, а просто отрицало первенство Папы Римского и подчиняло церковь государству. А главным реформатором был
