CC BY
24
над водой канала, на высоте 0.9-1.5 мм в удалении от берега на 1.21.8 м. Последние 2 гнезда хранятся в Зоологическом музее Бухарского государственного университета.
Таким образом, состав гнездящихся птиц города Бухары из года в год обогащается новыми видами. К настоящему времени число гнездящихся видов птиц достигло 39.
Литератур а
Бакаев С.Б. 1984. Гнездящиеся птицы города Бухары и некоторые вопросы их охраны //
Птицы и урбанизированный ландшафт. Каунас: 19-20. Холбоев Ф.Р, Бакаев С.Б. 2000. Гнездящиеся птицы г. Бухары и их распределение по биотопам // Современные проблемы орнитологии Сибири и Центральной Азии. Улан-Удэ: 96-98.
Холбоев Ф.Р. 2012. Фауна, население и экология птиц городов Кызылкумского региона. Автореф. дис. ... докт. биол. наук. Ташкент: 1-33.
ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2016, Том 25, Экспресс-выпуск 1389: 65-70
О состоянии редких видов птиц на севере степного Зауралья
В.А.Коровин
Второе издание. Первая публикация в 2012*
Изучение фауны и населения птиц проводили в 1988-2008 годах на крайнем юге Челябинской области, вблизи границы с Оренбургской областью и Казахстаном. Одной из задач исследований являлся контроль состояния популяций редких видов птиц в регионе. В настоящем сообщении приведены сведения о видах, включённых в региональную Красную книгу (Красная. 2005).
Большая белая цапля Casmerodius albus. В последние десятилетия эпизодически регистрируются залёты этого вида в степное Зауралье (Коровин 1997; Гашек 2006; Захаров 2006). Гнездование большой белой цапли установлено несколько севернее — на юге лесостепного Зауралья (Захаров, Мигун, Гайдученко 2000)
Пискулька Anser erythropus. Пересекает территорию региона в периоды сезонных миграций. На юге Челябинской области в конце 1980-х — начале 1990-х годов установлен постоянный пункт массовых миграционных остановок этого гуся (Коровин 1996). На степном водо-
* Коровин В.А. 2012. О состоянии редких видов птиц на севере степного Зауралья IIНаземные позвоночные животные аридных экосистем. Ташкент: 182-186.
хранилище вблизи посёлка Наследницкий в первой декаде мая регистрировали стаи до 500-800 особей, отдыхавших на воде и кормившихся на прилегающем к берегу жнивье. По имеющимся сведениям (Захаров 2006), это наиболее крупные скопления пролётных пискулек в Челябинской области. В начале 2000-х годов, с превращением окружающих водохранилище полей в поросшие бурьяном залежи, регулярных остановок гусей на этом водоёме уже не отмечали. Разрозненные группы из нескольких особей значительно шире рассеивались по территории, останавливаясь в пойме реки, у небольших прудов и озёр, разливов талых вод среди полей. И только в мае 2007 года на том же водохранилище вновь зарегистрировано несколько стай пискулек, рассредоточенных по илистой береговой кромке, в общей сложности до 100 птиц (Коровин 2004, 2007а). Эти наблюдения — наглядное свидетельство критической значимости для гусей качества кормовых местообитаний вдоль их миграционной трассы.
Лебедь-кликун Cygnus cygnus. После периода отсутствия вида на гнездовании на Южном Урале во второй половине ХХ столетия в последнее десятилетие наметилась тенденция к восстановлению его популяции в регионе, прежде всего — в лесостепном Зауралье (Гордиенко 2001; Захаров 2006). Появились сведения о редких случаях гнездования в степных районах (Захаров 2006; Гашек 2006). Тенденция к росту популяции вида проявляется и в увеличении численности пролётных птиц. На весеннем пролёте в степном Зауралье в последние годы регулярно регистрируются как небольшие группы, так и стаи до нескольких десятков птиц (Гашек 2006; Коровин 2006а).
Огарь Tadorna ferruginea. На протяжении последних двух десятилетий сохраняет статус редкого гнездящегося вида (Коровин 2004; Гашек 2006; Захаров 2006).
Пеганка Tadorna tadorna. В конце ХХ столетия регулярно гнездилась по целинным степным пастбищам (0.1-0.3 пары/км2), реже на полях (0.01-0.2), занимая, как правило, норы степного сурка Marmota bo-bac (Коровин 2004). К концу первого десятилетия XXI века плотность населения вида существенно сократилась — в среднем по открытым местообитаниям почти на порядок (Коровин 2006б). Одной из причин наблюдаемого снижения численности пеганки могло послужить изменение структуры и экологических параметров местообитаний, в частности, сокращение площади пашни, широкое распространение залежей, восстановление степной растительности на пастбищах.
Савка Oxyura leucocephala. В последние 10 лет получены сведения о регулярных встречах савки в южных степных районах Челябинской области, позволяющие предположить её гнездование (Гашек 2006).
Степной лунь Circus macrourus. Численность резко колеблется по годам, коррелируя с обилием мышевидных грызунов. В годы массового
размножения последних (2000, 2003) в степном агроландшафте численность степного луня достигала 8-12 пар на 10 км речных долин, или 0.3-0.4 ос./км2, в другие годы вид был редок или отсутствовал (Коровин 2004). Подобная картина установлена в заповеднике «Аркаим» (Гашек 2006). Заметный подъём численности вида в 2000-е годы по сравнению с 1990-ми годами, по всей видимости, связан с существенным снижением сельскохозяйственного производства и широким распространением залежей (Коровин 2008).
Могильник Aquila heliaca. На протяжении последних двух десятилетий численность вида в южных степных районах Челябинской области сохраняется относительно стабильной, составляя на обследованных территориях 0.4-3 пары/100 км2 (Коровин 2004; Гашек 2006). Отличаясь пластичностью в выборе кормовых объектов, могильник проявляет заметную специализацию к добыванию грача Corvus frugilegus, который, по результатам анализа пищевых спектров в 1990-е годы и в первое десятилетие XXI века, составлял почти половину всех добытых жертв (Коровин 2004). Устойчивая специализация к питанию этим массовым видом — важнейшая трофическая адаптация могильника к условиям современного степного агроландшафта, гарантирующая для него долговременную благоприятную трофическую ситуацию. Основным лимитирующим фактором для этого орла по-прежнему остаётся фактор беспокойства, который служит основной причиной — прямой или косвенной — неуспешного гнездования.
Дербник Falco columbarius. Степная форма этого вида на севере степного Зауралья спорадически регистрируется на гнездовании (Коровин 1997; 2006; Морозов, Корнев 2002). Гнездовые участки дербника, как правило, приурочены к местообитаниям с богатым населением мелких воробьиных птиц, служащих для него объектами охоты (Корнев, Морозов 2008). На степном ключевом участке в Брединском районе Челябинской области, где наблюдения ведутся с 1988 года, поселение дербника зарегистрировано только в 2006 и 2007 годах, в период распространения залежей, занимавших до половины всех пахотных земель. В оба года пара, по-видимому, одна и та же, гнездилась в лесополосе, прилегающей к многолетней залежи на берегу водохранилища. Соколы занимали старые гнезда серой вороны Corvus cornix, во второй год - на удалении около 100 м от места предыдущего гнездования. Прилегающая залежь отличалась высокой плотностью населения полевого жаворонка Alauda arvensis, жёлтой трясогузки Motacilla flava, черноголового чекана Saxicola torquatus, северной бормотушки Iduna caligata и других видов (суммарно - до 500 ос./км2). Таким образом, широкое распространение залежей в период снижения интенсивности сельскохозяйственного производства повысило для дербника привлекательность степного агроландшафта.
Красавка Anthropoides virgo. Численность этого журавля существенно сократилась после распашки основной части целинных степей. Во второй половине XX столетия зарегистрирован массовый переход красавки к гнездованию на полях, что способствовало восстановлению её популяции (Березовиков, Ковшарь 1991; и др.). На севере степного Зауралья популяция красавки на протяжении последних двух десятилетий сохраняется относительно стабильной: плотность населения составляла в среднем 8.0-9.3 пары/100 км2 (Коровин 2009). В последние годы на фоне спада сельскохозяйственного производства, сокращения поголовья скота и развития демутационной сукцессии растительности, исключительно редки случаи поселения красавок на целинных степных пастбищах. Основная часть пар гнездится на полях с пожнивными остатками (70%), реже они поселяются на залежах — по участкам с низкорослым разреженным травостоем(17.5%) и полях многолетних трав (7.5%). Переход основной части популяции к гнездованию на возделываемых полях приводит к сосредоточению красавки в пределах активно функционирующей сельскохозяйственной зоны, способствуя продолжению процесса её синантропизации. В то же время гибель гнёзд при механизированной обработке почвы остаётся одним из основных факторов, ограничивающих эффективность размножения этого журавля.
Дрофа Otis tarda. Ранее достаточно обычная в регионе, практически исчезла к началу 1960-х годов после распашки крупных массивов целинных земель. В начале 2000-х годов на фоне снижения объёмов и интенсивности сельскохозяйственного производства, вновь стали регистрироваться единичные эпизодические встречи — одиночек и небольших групп, очевидно, залётных или кочующих (Коровин 2004).
Стрепет Tetrax tetrax. Исчез после распашки целинных земель к началу 1960-х годов и на протяжении 2-3 десятилетий практически не встречался в регионе. Восстановление его популяции происходило с начала 1990-х годов, когда вновь ежегодно стали регистрировать встречи и установлено гнездование (Коровин 1997). К концу этого десятилетия плотность достигла в среднем 1.1 ос./км2 (Коровин 2004), что соответствует уровню численности вида в прилегающих к Зауралью куста-найских степях накануне их крупномасштабного освоения (Рябов 1949). К концу первого десятилетия XXI века зафиксировано дальнейшее заметное увеличение плотности населения стрепета: по сравнению с 2000 годом она возросла вдвое, достигнув 2.1 ос./км2. Важной предпосылкой восстановления популяции послужила реализация потенциала экологической пластичности вида — расширение спектра гнездовых стаций за счёт сельскохозяйственных полей, прежде всего посевов многолетних трав. Расселение особей, уже освоивших эту новую гнездовую нишу, нередко приводило к быстрому, скачкообразному возрастанию плотности на временно пустующих территориях. Изменение
экологической обстановки в степном агроландшафте на фоне значительного сокращения сельскохозяйственного производства в 1990-е годы и начале 2000-х (снижение пастбищной нагрузки, сокращение площади севооборотов, развитие демутационных сукцессий растительности на залежах и пастбищах) стимулировало углубление процессов адаптации стрепета к условиям агроценозов. На ключевом участке в степном Зауралье в течение сравнительно короткого периода — за несколько лет — произошёл переход значительной части птиц к гнездованию на залежах и убранных полях зерновых. Наблюдаемые изменения, очевидно, носят адаптивный характер, поскольку при ухудшении условий в исходных и ранее освоенных биотопах — целинной степи и посевах многолетних трав — обеспечили виду не только сохранение, но и заметный дальнейший рост численности популяции.
Кречётка Chettusia gregaria. На протяжении последних двух десятилетий происходило постепенное сокращение количества встреченных птиц — от 1-2 десятков до единичных пар или особей, что свидетельствует об углублении процесса деградации популяции. Несмотря на это, кречётка вплоть до настоящего времени сохраняет в регионе статус редкого, спорадически гнездящегося вида. В последний раз гнездование её на юге Челябинской области зарегистрировано на участке многолетней залежи в мае 2006 года (Коровин 2007б).
Большой кроншнеп Numenius arquata. В конце 1980-х — начале 1990-х годов плотность гнездования на ключевых участках составляла от 0.02 до 0.1 ос./км2 (Коровин 2004). Основная часть гнездившихся пар обнаружена на полях многолетних трав, одно гнездо найдено на поле с прошлогодними пожнивными остатками. В последнее десятилетие изредка регистрировались только пролётные и кочующие особи без признаков гнездования, что, очевидно, отражает общую тенденцию к снижению численности этого вида.
Таким образом, по состоянию численности и характеру её динамики в последние два десятилетия анализируемые редкие виды птиц на севере степного Зауралья могут быть разделены на три группы. К первой из них, характеризующейся относительной стабильностью популяций, принадлежат 3 вида: огарь, могильник и красавка. К группе с отрицательным трендом динамики популяций относятся 5 видов: пис-кулька, пеганка, дрофа, кречётка и большой кроншнеп. Наконец, у 6 видов: большой белой цапли, дербника, лебедя-кликуна, савки, степного луня и стрепета, — в разной степени проявляются позитивные тенденции в динамике популяций.
Преобладающая часть северных степей Зауралья трансформирована в сельскохозяйственные угодья — пашни и пастбища. Степной аг-роландшафт в настоящее время является основной средой обитания многих представителей степной фауны. Экологическая обстановка,
складывающаяся здесь под влиянием сельскохозяйственного производства, наряду с природными условиями, служит важным фактором, определяющим векторы динамики их популяций.
Литератур а
Березовиков Н.Н., Ковшарь А.Ф. 1991. Гнездование журавля-красавки в агроценозах Юго-Восточного Казахстана // Журавль-красавка в СССР. Алма-Ата: 84-95.
Гордиенко Н.С. 2001. Водоплавающие птицы Южного Зауралья. Миасс: 1-100.
Гашек В.А. 2006. Редкие птицы южных районов Челябинской области // Тр. музея-заповедника «Аркаим». Челябинск: 65-81.
Захаров В.Д. 2006. Птицы Южного Урала (видовой состав, распространение, численность). Екатеринбург; Миасс: 1-228.
Захаров В.Д., Мигун Н.Н., Гайдученко Л.Л. 2000. К статусу большой белой цапли в Челябинской области // Материалы к распространению птиц на Урале, в Приура-лье и Западной Сибири. Екатеринбург: 77-78.
Корнев С.В., Морозов В.В. 2008. Степной дербник в России // Изучение и охрана хищных птиц Северной Евразии: Материалы 5-й международ. конф. по хищным птицам Северной Евразии. Иваново: 253-257.
Коровин В.А. 1997. О весеннем пролёте пискульки (Anser erythropus) в степном Зауралье // Казарка 3: 196-197.
Коровин В.А. 1997. Птицы южной оконечности Челябинской области // Материалы к распространению птиц на Урале, в Приуралье и Западной Сибири. Екатеринбург: 74-97.
Коровин В.А. 2004. Птицы в агроландшафтах Урала. Екатеринбург: 1-504.
Коровин В.А. 2006а. Новые сведения о птицах стационара «Наследницкий» (степное Зауралье) // Материалы к распространению птиц на Урале, в Приуралье и Западной Сибири. Екатеринбург: 131-133.
Коровин В.А. 2006б Многолетняя динамика населения птиц агроландшафтов степного Зауралья // Тр. музея-заповедника «Аркаим». Челябинск: 82-96.
Коровин В.А. 2007а. Новости орнитологического сезона в степном Зауралье // Материалы к распространению птиц на Урале, в Приуралье и Западной Сибири. Екатеринбург: 117-118.
Коровин В.А. 2007б. Кречётка на юге Челябинской области // Мир птиц: Информ. бюл. Союза охраны птиц России 35: 28-29.
Коровин В.А. 2008. Динамика численности хищных птиц-миофагов в степном Зауралье на фоне спада сельскохозяйственного производства // Изучение и охрана хищных птиц Северной Евразии: Материалы 5-й международ. конф. по хищным птицам Северной Евразии. Иваново: 107-108.
Коровин В.А. 2009. Современное состояние популяции красавки в степном Зауралье // Поволжский экол. журн. 4: 296-304.
Красная книга Челябинской области. 2005. Екатеринбург: 1-450.
Морозов В.В., Корнев С.В. 2002. К орнитофауне Южного Зауралья // Материалы к распространению птиц на Урале, в Приуралье и Западной Сибири. Екатеринбург: 161164.
Рябов В.Ф. 1949. К экологии некоторых степных птиц Северного Казахстана по наблюдениям в Наурзумском заповеднике // Тр. Наурзумского заповедника 2: 153-232.
