CC BY
375
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 35(250).
Право. Вып. 30. С. 34-38.
А. Ю. Томилов
О СООТНОШЕНИИ ПОНЯТИЙ «ПРЕДСТАВИТЕЛЬ»
И «ОКАЗАНИЕ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ»
Рассматриваются роль и место представителя в гражданском процессе, его права и обязанности, предъявляемые к нему требования, а также проблема оказания им юридической помощи.
Ключевые слова: представитель, юридическая помощь, оказание юридической помощи в гражданском процессе, институт представительства.
В настоящее время в гражданском судопроизводстве возникла необходимость уточнения правового положения представителя, который во многих случаях рассматривается как обязательный участник состязательного процесса. Определить роль и место представителя в современном гражданском процессе невозможно без анализа и соотнесения таких правовых понятий, как «представитель» и «оказание юридической помощи в гражданском процессе».
Анализируя правовое положение лиц в гражданском судопроизводстве, Р. Е. Гукасян обратил внимание на то, что понятие представительства «зиждется на соотношении таких понятий, как “носитель” и “выразитель” интересов»1. При этом под выразителем интересов понимается лицо, действующее в целях получения блага носителем определенных материальных интересов, и именно в силу этого представитель всегда действует в защиту прав и интересов других лиц.
Указанная правовая концепция послужила основанием для формирования процессуального законодательства в части определения как понятия, так и правового положения представителя в гражданском процессе. Гражданский процессуальный кодекс РФ включает в себя нормы, дающие определение понятий законного и добровольного представительства, а также нормы о правах и обязанностях представителя. В соответствии с законодательством роль представителя понимается, как «деятельность одного лица в интересах другого, осуществляемая на основании предоставленных ему полномочий в суде от имени представляемого»2.
В настоящее время понятия «представитель» и «оказание юридической помощи» отождествляются. Подобное положение было свойственно законодательству Российской империи после судебной реформы 1864 г. Однако в соответствии с процессуальным законодательством того периода правом быть представителем по
гражданским делам обладал только специально оговоренный круг лиц, занимавшихся оказанием юридической помощи. Такой вид представительства именовался «судебным представительством» и воспринимался как один из видов общегражданского института представительства3. При этом следует отметить, что понятия «представитель» и «юридическая помощь» отождествлялись только до судебной реформы 1864 г.
В российской правовой мысли до 1917 г. существовали сложившиеся характеристики понятия представительства в гражданском судопроизводстве и мнения по вопросам оказания квалифицированной юридической помощи. В процессуальном праве Российской империи место представителя по гражданским делам концептуально обосновывалось тем, что во многом это был обязательный элемент процесса, и судебные представители воспринимались как сословие, корпорация, класс лиц, занимающихся профессионально судебным правозаступничеством и представительством4. А само представительство позиционировалось как «отношение, в силу которого действия одного лица (представителя) обязательны для другого лица (представляемого), вместо которого он действует»5. При этом предназначение представительства заключалось в следующем: «1) они (представители) должны быть органами правосудия и действовать независимо от представляемых ими частных лиц, руководствуясь интересами права и общества; 2) они (представители) обязаны защищать интересы своих доверителей для достижения намеченных ими целей, которые иной раз могут и не совпадать с требованиями правды и справедливости»6.
Указание на то, что представитель своим участием содействует правосудию и является судебным правозаступником представляемого им лица, содержалось в трудах ученых-процессуалистов конца XIX — начала XX вв., и общественное мнение того времени только так и воспринимало представителей в суде7.
Известный процессуалист Е. В. Васьковский отмечал, что, несмотря на то, что в гражданском процессе борются между собой частные лица из-за своих частных интересов, государство, как целое, не заинтересовано непосредственно в победе одного из них, но оно должно исключить из этой борьбы самоуправство и насилие, дав им возможность защищать свои права. Для этой цели организуются судебные учреждения и создается класс специально подготовленных к ведению судебных дел лиц. Именно эти лица имеют своей задачей защиту чужих прав и являются в то же время одним из элементов судебной организации наряду с прокуратурой8.
В дореволюционной науке понятия «представительство» и «правозаступничество» разграничивались, последнее осуществляли лица, оказывающие профессиональную юридическую помощь. Упомянутый нами Е. В. Васьковский, обращая внимание на различие между данными понятиями, указывал на то, что они вызваны к жизни разными потребностями: «право-заступничество и судебное представительство различаются между собой как по юридическому характеру, так и по социальному значению»9. Данная правовая позиция опиралась на то, что законодательство этого периода понимало под процессуальным представительством присяжных и частных поверенных, а иные лица могли выполнять функции поверенных только в случаях, предусмотренных законом.
Слом устоявшейся системы процессуальных отношений происходит после октября 1917 г. В соответствии с Декретом о суде № 2, принятым ВЦИК 18 февраля 1918 г., для поддержания обвинения и защиты, а также оказания юридической помощи населению предусматривалось создание при местных Советах коллегий правозаступни-ков. Нормы принятого в 1923 г. Гражданского процессуального кодекса РСФСР содержали ряд противоречий, связанных с вопросами представительства. Так, в соответствии с указанным Кодексом неоднозначно понималась роль представителя в гражданском процессе. И это было связано с тем, что ГПК РСФСР 1923 г. не отнес представителей к категории лиц, участвующих в деле. И в дальнейшем гражданское процессуальное законодательство следовало уже заданной в ГПК РСФСР 1923 г. парадигме действий. В ГПК РСФСР 1923 г. вопрос об ответственности представителя не был решен, круг субъектов, которые могли быть судебными представителями,
определялся стороной самостоятельно. В качестве представителя могло выступать любое дееспособное лицо, за исключением ряда должностных лиц. Указанный порядок затруднял определение объема прав и обязанностей судебного представителя.
В ГПК РСФСР 1923 г. отсутствовало разграничение понятий представителя стороны и лица, которое оказывало этой стороне юридическую помощь. Понятие представительства объединяло в себе права и полномочия как материальноправового, так и процессуально-правового характера. В то же время роль представителя в гражданском процессе стала восприниматься как вторичная и несущественная. Эта установка была заложена и в процессуальной деятельности суда, ориентированного на установление объективной истины по делу, упоминание о которой в тексте ГПК РСФСР 1964 г. исчезло только после внесения в него изменений в 1995 г.10 Наличие задачи установления объективной истины по делу требовало личного участия и присутствия сторон в ходе судебного разбирательства. При таком подходе представитель воспринимался как не совсем обязательный элемент гражданского процесса. А сама идея профессионального правозаступничества и адвокатской монополии на уровне законодательной власти была забыта. Но следует отметить, что наука гражданского процессуального права в этот период продолжала сохранять и развивать правовые доктрины о самостоятельности процессуального института судебного представительства.
Именно сохранение ранее существовавшей правовой традиции на уровне научной доктрины привело к тому, что в ГПК РСФСР 1964 г. были внесены существенные изменения в правовое положение представителя в гражданском процессе, в частности, в нем были уточнены права представителя, порядок оформления его полномочий. В то же время представитель по-прежнему не был отнесен к числу лиц, участвующих в деле, он воспринимался только как выразитель интересов лица — обладателя материальных прав.
Очередной этап развития гражданского процессуального законодательства начался с принятием в 2002 г. нового Гражданского процессуального кодекса РФ. В это время изменяются и взгляды на проблему судебного представительства.
Самостоятельную точку зрения на институт судебного представительства высказала
С. Н. Федулова11. Она считает, что круг лиц, относящихся к судебному представительству в соответствии с ГПК РФ 2002 г., изменился. Это коснулось, в первую очередь, организаций и физических лиц, которые вправе обратиться в суд в защиту чужих прав и интересов, что требует по-иному определять круг лиц, участвующих в деле. По ее мнению, судебные представители и лица, защищающие чужой интерес,— это две различные категории. Аналогичную точку зрения высказала И. А. Табак12, которая считает, что необходимо отдельно рассматривать лиц, участвующих в деле (стороны и третьи лица), и участников судопроизводства, выступающих в защиту прав, свобод и законных интересов лиц, участвующих в деле, которыми являются прокурор, а также все лица, выступающие в защиту чужих прав и интересов. На основании этого предлагалось выделить судебных представителей в самостоятельную категорию. Подобную точку зрения высказывает и Е. Г. Тарло, говоря о судебном представителе как о самостоятельном субъекте гражданского судопроизводства13.
Вместе с тем С. Н. Абрамов утверждает, что представители, действуя от имени и в интересах доверителей, сами не являются субъектами процессуальных отношений, а отношения представителя и доверителя не являются процессу-
альными14.
Самостоятельную точку зрения по данному вопросу высказывает Я. Е. Кулишенко, говоря о том, что представитель в гражданском процессе не замещает лицо, а действует в его интересах и наряду с ним. В этом случае реализуется формула: «выступление от имени представляемого», означающая правомерность процессуальных действий судебного представителя, совершаемых в пределах его полномочий по отношению к суду и направленных на получение определенных правовых результатов для представляемого15. В некоторой степени подобная точка зрения аналогична правовой позиции, закрепленной в Судебных уставах 1864 г., в соответствии с которой представитель «осуществляет принадлежащие тяжущемуся права, а юридические последствия его действий падают непосредственно на самого тяжущегося»16.
Изменения, внесенные в гражданское процессуальное законодательство в последние годы, требуют теоретической переоценки. Это касается и перечня лиц, которые могут выступать в гражданских процессуальных отношениях
как судебные представители. Такими лицами являются приемные родители, чье правовое положение отличается от положения опекуна и попечителя, но по отношению к принятому на воспитание ребенку они обладают правами и обязанностями опекуна (попечителя); это и доверительный управляющий в части защиты имущественных прав выгодоприобретателя в том случае, если доверительное управление учреждено в силу закона. В ГПК РФ введена ст. 50, установившая правила назначения адвоката ответчику, место жительства которого неизвестно, а также в иных случаях, предусмотренных законом.
Приведенные переоценки вызваны и необходимостью учета правового опыта других стран. Имеются различные мнения в европейской науке
о месте и роли представителя и адвоката. В книге «Цивилистические правовые традиции под вопросом (по поводу докладов Doing Business Всемирного банка)» авторы указали на происходящие деформации в существующих юридических профессиях как результат рыночной идеологии. Говоря об адвокатах, авторы книги отметили, что они «перестали рассматриваться исключительно в качестве лиц, содействующих осуществлению правосудия, вступают на конкурентное поле других юридических профессий, отбивают друг у друга клиентов и часть рынка, а также строят друг другу самые гнусные козни в судебных процессах»17.
Следует также обратиться к мнению Конституционного Суда РФ, который указал, что основным критерием допуска лица к участию в гражданском процессе в качестве представителя должны быть квалификационные требования, связанные с качеством юридической помощи и необходимостью защиты соответствующих публичных интересов, по поводу которых выступает участник судопроизводства, нуждающийся в юридической помощи18. Исходя из приведенной правовой позиции, необходимо выстраивать и законодательство, призванное регламентировать вопросы представительства по гражданским делам.
Российское гражданское процессуальное законодательство нуждается в формировании таких новых понятий, как «представитель по гражданским делам» и «судебный представитель в гражданском процессе». Это даст возможность в полной мере определиться с правовым положением представителя, замещающего лицо в ходе судебного процесса, и лица, которое оказывает
юридическую помощь и консультирует по делу. Основным вопросом в данном случае является то, что деятельность представителя, как и деятельность «лица, участвующего в деле, воздействует на развитие процесса»19. В связи с этим следует разделять понятия «представитель» и «лицо, оказывающее квалифицированную юридическую помощь».
С нашей точки зрения, лицо, которое оказывает юридическую помощь, следует называть в гражданском процессе правозаступником или помощником, сохранив при этом категорию лиц, именуемых представителями. Наличие двух различных категорий представителей в суде не является принципиально новым положением. В качестве примера можно привести Гражданское процессуальное уложение Германии, в котором вопрос о процессуальном представительстве входит в часть уложения «Стороны», а вопросам статуса процессуального представителя посвящено пятнадцать статей. В уложении приведены различные виды представителей: адвокаты, уполномоченные лица и помощники сторон, каждый из которых имеет отдельный процессуальный статус20.
Представителя по гражданским делам необходимо воспринимать как полноценную замену лицу, участвующему в деле. А лицо, оказывающее квалифицированную юридическую помощь, должно выступать в качестве правозаступника, им может быть адвокат или юрист, как, например, это предусматривает Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. № 1-ФЗК «О Конституционном Суде Российской Федерации»21, в ст. 53 которого среди перечня официальных лиц, которые могут быть представителями стороны по должности в Конституционном Суде РФ, указаны также адвокаты и лица, имеющие ученую степень по юридической специальности.
В действующее гражданское процессуальное законодательство мы предлагаем включить институт ответственности представителя по гражданским делам и положения о прядке оплаты услуг за оказание квалифицированной юридической помощи.
Институт гражданского процессуального представительства нуждается в новой видовой классификации, предусматривающей разделение на два вида: институт представительства и институт оказания квалифицированной юридической помощи или правозаступничества.
В свою очередь, представительство следует разделить на законное и договорное, а правоза-ступничество — на обязательное (бесплатное) и оказываемое на частной основе (платное).
Законодательное разграничение представительства и правозаступничества позволит выполнить задачу гарантированного оказания квалифицированной юридической помощи, определенную в Конституции РФ, что даст возможность постепенного введения адвокатской монополии в гражданском судопроизводстве. При этом в первую очередь следует рассмотреть вопрос о поэтапном введении подобного рода преобразований. Так, в соответствии с нормами Гражданского процессуального кодекса РФ основанием для отмены решения в кассационном порядке является неправильное применение норм материального или процессуального права, а для отмены в надзорном порядке — их существенное нарушение. Для выявления нарушений или неправильного применения норм права требуются специальные знания, а для участия в суде второй или надзорной инстанции — опыт такого участия. Данными качествами должны обладать лица, подтвердившие свою квалификацию. Причем специальные требования к лицам, участвующим в деле в указанных судебных инстанциях, должны быть закреплены на законодательном уровне. Такими требованиями могут быть сдача специальных экзаменов, членство в адвокатской коллегии или наличие у лица ученого звания по юридической специальности.
На первом этапе реформирования института представительства для участия в суде первой инстанции достаточно наличия у правозаступника юридического образования, в дальнейшем возможно ужесточение предъявляемых требований к лицам, участвующим в судебном разбирательстве.
Введение специальных требований к лицам, оказывающим юридические услуги в зависимости от уровня судебной инстанции, позволит поэтапно приступить к реализации конституционных положений о предоставлении квалифицированной юридической помощи.
Таким образом, для успешного отправления правосудия в нашей стране необходимо наличие развитого института судебных представителей, защищающих в суде чужие права и интересы. Определение статуса судебных представителей в гражданско-процессуальных отношениях, а также предъявляемых к ним требований будет
способствовать реализации конституционных прав граждан на судебную защиту.
Примечания
1 Гукасян, Р. Е. Избранные труды по гражданскому процессу. М., 2008. С. 439.
2 Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. В. М. Жуйкова, М. К. Треушникова. М., 2007. С. 176.
3 См.: Васьковский, Е. В. Учебник гражданского процесса / под ред. В. А. Томсинова. М., 2003. С. 78.
4 См.: Гражданский процесс : хрестоматия / под ред. М. К. Треушникова. М., 2005. С. 333.
5 Нефедьев, Е. А. Учебник русского гражданского судопроизводства. Краснодар, 2005. С. 160.
6 Гражданский процесс : хрестоматия / под ред. М. К. Треушникова. М., 2005. С. 320.
7 См.: Халатов, С. А. Представительство в гражданском и арбитражном процессе. М., 2002. С. 44-49.
8 См.: Гражданский процесс : хрестоматия / под ред. М. К. Треушникова. М., 2005. С. 328-330.
9 Васьковский, Е. В. Указ. соч. С. 79.
10 Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Гражданский процессуальный кодекс РСФСР» от 30 ноября 1995 г. № 189-ФЗ // Собр. законодательства РФ. 1995. № 49. Ст. 4696.
11 См.: Федулова, С. Н. Субъекты гражданского процесса: понятие и виды // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11. Право. 2007. № 4. С. 43-56.
12 См.: Табак, И. А. Новое положение судебного представителя в гражданском судопроизводстве : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 196.
13 См.: Тарло, Е. Г. Профессиональное представительство в суде. М., 2004. С. 134.
14 См.: Гражданский процесс : хрестоматия / под ред. М. К. Треушникова. М., С. 272.
15 См.: Кулишенко, Я. Е. Понятие и особенности института судебного представительства // Научные труды II Всероссийского съезда (национального конгресса) по медицинскому праву : сб. ст. / под ред. Ю. Д. Сергеева. М., 2005. С. 122.
16 Васьковский, Е. В. Указ. соч. С. 203.
17 Барьер, Ф. Цивилистические правовые традиции под вопросом (по поводу докладов Doing Business Всемирного банка). М., 2007. С. 161.
18 Постановление Конституционного Суда РФ «По делу о проверке конституционности части 5 статьи 59 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами Государственного Собрания — Курултая Республики Башкортостан, Губернатора Ярославской области, Арбитражного суда Красноярского края, жалобами ряда организаций и граждан» от 16 июля 2004 г. № 15-П // Собр. законодательства РФ. 2004. № 31. Ст. 3282.
19 Представительство социалистических организаций в суде и арбитраже : учеб. пособие. Свердловск, 1981. С. 7.
20 См.: Гражданское процессуальное уложение Германии : Вводный Закон к Гражданскому процессуальному уложению / сост. В. Бергман. М., 2006. С 25-29.
21 Собрание законодательства РФ. 1994. № 13. Ст. 1447.
