О соотношении персонификации и грамматической категории залога в детской речи Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

APPLIED LINGUISTICS

UDC 811.161.1'36-053.2

Chebotareva I.M. The correlation of personification and grammatical category of voice in child speech

О соотношении персонификации и грамматической категории залога в детской речи

Chebotareva Irina Mikhailovna

PhD in Philology, Docent, Belgorod State National Research University Чеботарева Ирина Михайловна кандидат филологических наук, доцент Белгородский государственный национальный исследовательский университет

Abstract. The main research aim of the article is the analysis of the most significant grammatical category representing the process of personification in the ontogenesis of speech - the category of voice. Based on the analysis of children's statements, it states that the effect of personification in child speech often leads to the use of the middle-reflexive voice. It also determines that some personification causes the implementation of somatic nouns as subjects for the verbs in the middle-reflexive voice. Personification in the active-voice constructions occurs with the actant shift, when the verb in the active voice is applied to actant in the role of subject and object. Personification in the passive-voice constructions is observed when the verbs in the middle-reflexive voice are used in the meaning of passive voice. The author determines two kinds of personifications: the personifications, stipulated by the actant-subject in the semantics of the verb, and the personifications, stipulated by the modification of voice constructions

Keywords: child speech, personification, category of voice.

Аннотация. В качестве исследовательской задачи автором была определена попытка осуществить анализ наиболее значимой грамматической категории для выражения процесса олицетворения в онтогенезе речи -категории залога. На основании анализа детских высказываний устанавливается, что эффект персонификации в детской речи нередко дает использование форм средне-возвратного залога и олицетворение усиливает введение соматических существительных в качестве субъектов к глаголам средне-возвратного залога. Олицетворение в составе действительных конструкций происходит при актантном переключении, когда глагол действительного залога употребляется при актанте-предмете, в позиции подлежащего и дополнения. Персонификация в составе страдательных оборотов создается вследствие употребления глаголов средне-возвратного залога в значении страдательного залога. Автор приходит к выводу о выделении олицетворений, обусловленных наличием в семантике глагола актанта-субъекта, и олицетворений, обусловленных изменением залоговой конструкции.

Ключевые слова: детская речь, олицетворение, грамматическая категория залога.

Детские олицетворения отличаются богатством форм выражения и вместе с тем определенным своеобразием в предпочтении одних форм другим. Трудность анализа языковых форм олицетворения в детской речи обусловлена прежде всего совмещением этих языковых форм. Из всех грамматических

категорий, задействованных в процессе олицетворения, наибольшую значимость имеют категории лица и залога. Типичную модель способа персонификации предмета в речи детей составляют «обычные предложения» с персонифицированным глаголом, а в этих предложениях важнее проанализировать категорию залога, более актуальную и емкую для создания антропоморфизма высказывания, чем категория лица.

Трудность анализа соотношения эффекта олицетворения и грамматической категории залога заключается в том, что приходится искусственно разграничивать олицетворение, обусловленное наличием в семантике глагола актанта-субъекта, и олицетворение, обусловленное изменением залоговой конструкции.

При анализе залоговых оборотов следует учитывать способ выражения субъекта и объекта, представлены ли они одушевленными или неодушевленными существительными. Е.А. Некрасова считает, что обращение к неодушевленному предмету выступает в ряде текстов как элемент олицетворения, как его фиксатор [2, с. 54]. А.А. Шахматов, в частности, отмечал, что «возвратные глаголы собственно-возвратного значения типа ребенок моетсямогут стоять только при подлежащем, обозначающем лицо или шире - живое существо. При подлежащем предметного значения, например, посуда моется выступает уже возвратная форма обратимого глагола мыть» [5, с. 479].

Рассмотрим языковые признаки олицетворения в глаголах действительного залога, страдательного залога и средне-возвратного залога применительно к речи детей.

Эффект олицетворения в детской речи проявляется в глаголах действительного залога при условии их актантного переключения. Актантное переключение провоцирует одушевление имени существительного в позиции подлежащего. - Как крапива пуговички надувает? (7л. 9 м.)[3]. Глагол надувать в качестве типичного субъекта действия предполагает наименование лица.

В неопределенно-личной конструкции употребление переходного глагола антропоморфной семантики при отсутствии подлежащего наводит сему одушевления и на прямое дополнение, что не редкость в конструкциях с глаголом действительного залога. - Самолет ранили (5 л. 11 м.) [3]. В приведенном высказывании наблюдается замещение позиции прямого объекта названием транспортного средства, что создает персонифицирующий эффект.

Конструкция действительного залога, заменяющая нормативную безличную конструкцию, также создает эффект олицетворения в детской речи. - Конфета зуб выбила (7л. 4 м.)[3]. (Ср.: конфетой зуб выбило).

Псевдосубъектом действительной конструкции в речи взрослых людей часто становятся абстрактные имена существительные, называющие психологические состояния и свойства личности. Сравним: жадность мучит, голод мучит, совесть загрызла, злоба душит. Эта модель чрезвычайно распространена в пословицах и афоризмах. Например: Совесть обычно мучает не тех, кто виноват; Труд кормит, а лень портит. Подобное словоупотребление детской речи не свойственно. В картотеке есть только один пример, представляющий

собой реакцию ребенка, услышавшего выражение «жадность замучила». - А как жадность мучит? (6л. 7м.) [3].

В действительных оборотах детской речи наблюдается подстановка в качестве субъекта к глаголу заслонить таких существительных, как пыль, энергия, что дает эффект олицетворения. - Комета упала, и поднялось столько пыли, что она заслонила все (9 л. 6 м.). - И отутюга эта энергия заслонила все. И помехи (в телевизоре) стали (9л. 8м.) [3].

Л.С. Выготский писал, что «детская эгоцентрическая речь...всегда находится в ситуации «сейчас» и «перед глазами», и это определяет её синтаксическую структуру» [1, с. 39].

Собранный материал насчитывает небольшое количество детских высказываний, содержащих страдательные обороты с возвратными формами глаголов, видимо, потому, что страдательные конструкции обозначают действия, близкие к вневременному значению.

Эффект олицетворения в детской речи создается в результате употребления глаголов средне-возвратного залога в значении страдательного залога. - Эта рыба аккуратная, легко высовывается из костей (8 л. 6 м.). (Кости извлекаются, вытаскиваются легко). - Хоть один микроб убивается от температуры человека? (9 л. 4 м.) [3]. Вместо конструкции «микроб может погибнуть» употреблена страдательная конструкция (микроб убивается). Использование грамматической синонимии дало персонифицирующий эффект.

Олицетворяющий эффект у глаголов средне-возвратного залога может возникнуть как в случае их бесприставочного употребления, подчеркивающего процессуальность признака, так и у глаголов и глагольных форм, имеющих приставки. - Если булку долго хранить, то она морщится, морщится, а потом ее уже нельзя есть (5л. 11 м.). - Стекло сморщилось (5л.) [3].

В качестве субъектов действия при глаголах с оттенком собственно-возвратного значения в детской речи часто выступают соматизмы. Введение соматических существительных в качестве субъектов к глаголам этой группы усиливает олицетворение. - Ой, у меня ноги уже садятся (5 л.). (Ср.: хочется сесть). О засохших листья, висящих на дереве. - А эти почему не упали? Руками зацепились? (6 л. 5 м.). (Ср.: зацепились)[3].

Соматизмы в позиции подлежащего придают выразительность даже тем высказываниям, в которых семантика глагола-предиката равно допускает и одушевленный и неодушевленный субъект. - Я так бежала сильно, что чуть сердце не потерялось (5л. 4 м.). (Ср.:девочка потерялась, перчатка потерялась)[3].

Дети очень внимательны к частям своего тела, и не случайно на месте инфинитивного предложения окунуть ногу девочка употребляет глагол в форме средне-возвратного залога, выражающий собственно-возвратный оттенок значения: - А ну-ка, если нога окунется, горячо будет? (5л. 9 м.) [3].

В речи детей встречаются окказиональные грамматические формы средне-возвратного залога. О детали для прибора. - Эта шляпка уронилась (3 г. 9 м.). - Компьютеры изобретутся (превратятся) в какого-нибудь робота (9 л. 4 м.) [3]. Является примечательным, что ребенок иногда довольно тонко подмечает

особенности ситуации и использует окказиональное слово как более выразительное по сравнению с узуальным: - Охотник идет, а лес вдруг как зашуршился (6 л. 3 м.)[3].

При олицетворении живых существ в детской речи могут использоваться глаголы средне-возвратного залога с косвенно-возвратным оттенком значения. В таких случаях помимо семантики самого глагола олицетворение поддерживается семантикой зависимых слов (косвенного дополнения). - Сейчас рыбу хорошо ловить, она на зиму съестным запасается (7л. 1 м.) [3].

Использование форм средне-возвратного залога в детской речи особенно часто дает эффект олицетворения (антропоцентризм проявляется даже на уровне грамматической семантики залога), при этом грамматическая семантика наслаивается на лексическую семантику глагола. Интересными в этом отношении являются также глаголы средне-возвратного залога с оттенком взаимно-возвратного значения. О двух сросшихся ягодах. - Мама, а вот тетя с дядей целуются.., они прислонились друг к другу (4 г. 4 м.). О птицах, сидящих в разных углах клетки. - Наверное, из-за зернышка поссорились (5 л. 11 м.) [4].

При оформлении залоговых значений неустойчивость детского лексикона может привести к противоположному процессу олицетворения - эффекту «опредмечивания» живого существа: - И стал там (в яйце) вырабатываться динозавр (9 л. 7 м.) [3].

Форма общевозвратного оттенка значения средне-возвратного залога в детской речи часто употребляется в образном значении, персонифицированный образ при этом предстает чрезвычайно рельефно. - Речка такая прозрачная, что я вижу, как рыбки балуются (5 л. 11 м.). - Смотри, как ветер качается! (3 г. 2 м) [4].

Факт олицетворения общевозвратного глагола может быть подчеркнут определительным местоимением сам: - А как компьютер выводится из строя сам? (9л.6м.) [3]. Аналогичная ситуация наблюдается в детском высказывании, где общевозвратный глагол не имеет, но допускает присоединение местоимения сам: - А телефонный аппарат сам вывелся из строя? (9 л. 6 м.) [3].

Процесс олицетворения наблюдается в семантике и внезалоговых глаголов. - А рыбка здесь не заблудится? (10 л. 7 м.). Жуку. - Какой ты молодец, что на меня приземлился! (7л. 9 м.). О лосе. - Он сначала стеснялся, а потом перестал (7л. 9 м.) [4].

Приведем примеры с глаголом слушаться в значении «поступать согласно чьим-нибудь советам, распоряжениям, повиноваться», а следовательно, предполагающим в качестве субъекта действия человека или животное. - А чего меня велик (велосипед) не слушается? Не хочет на бордюр заехать (5л. 11 м.). - Да пуговицы не слушались (5л. 6 м.) [4].

Естественно, в речевой практике детей встречаются залоговые конструкции и без эффекта олицетворения, но в общем массиве примеров залоговость и персонификация часто сопряжены.

РеТегепоеБ

1. Выготский Л.С. Избранные психологические исследования. Мышление и речь. Проблемы психологического развития ребенка. - М.: Изд-во АН РСФСР, 1956. - 520 с.

2. Некрасова Е.А. Олицетворение//Очерки истории языка русской поэзии ХХ века: Тропы в индивидуальном стиле и поэтическом языке. - М.: Наука, 1994. - С.13-104.

3. Харченко В.К. Корпус детских высказываний. - М.: Изд-во Литературного института им. А.М. Горького, 2012. - 520 с.

4. Харченко В.К. Детская речь: аспекты исследования лонгитюда, новые материалы, электронная база высказываний. - М.: Изд-во Литературного института им. А.М. Горького, 2013. - 132 с.

5. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. - 2 изд. - Л: Учпедгиз, 1941. - 520 с.