CC BY
214
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2018. № 1 (54). С. 15-19.
УДК 34
DOI 10.25513/1990-5173.2018.1.15-19
О СООТНОШЕНИИ КАТЕГОРИЙ «УБЕЖДЕНИЕ» И «ПРИНУЖДЕНИЕ» В СОВРЕМЕННОЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКЕ
THE RELATIONSHIP BETWEEN "CONVICTION" AND "COERCION" IN MORDEN LEGAL SCIENCE
Н. А. МАКАРОВА (N. А. МАKAROVA)
Анализируется природа и содержание методов убеждения и принуждения. Производится сопоставление указанных методов как элементов государственно-правового воздействия на общество. Автор отстаивает тезис о том, что убеждение и принуждение выступают парными категориями, имеющими одинаково важное теоретическое и практическое значение.
Ключевые слова: убеждение; принуждение; метод; воздействие; правовое регулирование; воля; государственная власть.
The article analyzes the nature and content of the "conviction" and "coercion". These methods are comparison as elements of the state-legal impact on modern society. The author defends the thesis that the "conviction" and "coercion" appear as paired categories having equally important theoretical and practical significance.
Key words: conviction; coercion; method; impact; legal regulation; will; state authority.
Российское право и государство функционируют в целях обеспечения надлежащих условий существования общества, что требует повышения уровня правового сознания и правовой культуры субъектов общественной жизни, поддержания на должном уровне общественного и правового порядка, снижения числа совершаемых правонарушений, прежде всего преступлений и т. д. Достижение указанных целей и решение многих других задач правового регулирования происходит благодаря использованию широкого круга методов. Среди подобных методов влияния чаще всего называют именно убеждение и принуждение. Однако по вопросу о том, что представляют собой два указанных метода, в научной литературе однозначной позиции до сих пор не выработано. Причём речь идёт не только и не столько об отсутствии определений указанных понятий, сколько об отсутствии общих методологических подходов к их исследованию.
Ключевым моментом здесь по-прежнему является трактовка убеждения и принуждения либо в качестве методов правового регулирования, либо в качестве методов осуществления государственной власти. Вместе с тем в последние годы наиболее распространённым является мнение, что убеждение и принуждение не могут рассматриваться в качестве методов правового регулирования, они представляют собой исключительно методы государственно-властного управления обществом.
В целом необходимо заметить, что если убеждение и принуждение как методы осуществления государственной власти в специальной литературе хотя и недостаточно, но всё же анализируются, то применительно к праву они практически не исследованы. Однако такое положение дел нельзя признать удовлетворительным, поскольку всякая социальная (в том числе правовая) норма как орудие власти регулирует общественные
© Макарова Н. А., 2018
отношения методами убеждения и психического принуждения [1].
Попытаемся обозначить нашу позицию относительно возможности отнесения убеждения и принуждения к числу методов правового регулирования и осуществления государственной власти соответственно.
Право и государство - близкие друг другу, взаимосвязанные явления, отсюда и проистекает тесная взаимосвязь методов правового регулирования и методов осуществления государственной власти, но с учётом специфики указанных явлений данные методы наполняются здесь своим собственным содержанием. Таким образом, полагаем, что убеждение и принуждение могут быть рассмотрены как в качестве методов правового регулирования, так и в качестве методов го -сударственного управления, осуществления государственной власти. Многое в данном вопросе определяет контекст конкретного исследования.
Причём при рассмотрении убеждения и принуждения применительно к праву, на наш взгляд, более правильно вести речь не о методах правового регулирования, а о методах правового воздействия. Отечественная юридическая наука достаточно давно определилась с тем, что категория «правовое воздействие» является более широкой по отношению к категории «правовое регулирование», она более точно характеризует сущность и социальное назначение права. Данные категории соотносятся как целое и часть [2].
Далее закономерно возникает необходимость логического разграничения убеждения и принуждения как методов государственно-правового воздействия на общество. Необходимо подчеркнуть, что и в этом вопросе правоведы далеко не единодушны.
Во многих случаях граница между убеждением и принуждением на первый взгляд может казаться достаточно тонкой. Проблема сопоставления убеждения и принуждения возникает прежде всего там, где встаёт вопрос о соотношении правового убеждения и правового принуждения, поскольку последнее, в отличие от принуждения государственного, не всегда имеет налично-действующий характер.
Так, Н. В. Макарейко отмечает, что различия между данными методами заключают-
ся в том, что в основе поля убеждения находятся авторитет, осознание необходимости принимаемых властью решений, оно формируется в результате внушения, интереса, отчасти страха. Однако важным ресурсом государственной власти остаётся государственное принуждение. Его главный результат в том, что человек вынужден вести себя не так, как хотел бы до реализации принудительных мер. Вместе с тем подчинение подвластных государственной воле может достигаться не только путём применения непосредственного принуждения или угрозы его применения, но и поощрения или обещания поощрения, отождествления целей подвластного с государственной волей, в результате привычки [3].
Хотя характер раскрытия приёмов и способов осуществления метода убеждения в данном случае не имеет решающего значения, считаем необходимым заметить, что едва ли внушение страха правильно считать компонентом метода убеждения, что же касается поощрения, то данное средство правового воздействия предполагает, что некие ценностные установки, первоначально до конца невоспринимаемые или же вовсе чуждые конкретному индивиду, добровольно становятся его собственными внутренними мотивами и ценностными установками. Отсюда полагаем, что поощрение является составной частью метода убеждения, точно так же как наказание выступает логической составной частью метода принуждения. Таким образом, в числе средств, обеспечивающих подчинение подвластных государственной воле, здесь оказались разнопорядковые единицы.
Мнение о том, что и убеждение, и принуждение носят сложносоставной характер, безусловно, далеко не ново для отечественной юридической науки. Например, Е. А. Цыганкова отмечает, что «метод убеждения воплощает в себе такие приёмы, как стимулирование, воспитание, разъяснение, поощрение и т. п., в то время как принуждение - это совокупность приёмов и способов, опирающихся на возможность навязывания определённого образа действий управляемому объекту» [4].
С. Н. Кожевников также отмечает, что единство в главном объекте воздействия не лишает убеждение и принуждение их спе-
цифики. В частности, к средствам убеждения относятся разъяснительные, организационные, поощрительные и иные меры, способствующие созданию у субъектов воздействия установок и взглядов, отвечающих общественным требованиям [5].
Разделяя такую постановку вопроса в целом, считаем необходимым заметить, что правовое воспитание вряд ли верно трактовать в качестве компонента метода убеждения. Здесь мы склонны поддержать мысль И. С. Самощенко, высказанную ещё в 60-х гг. прошлого века, о том, что воспитание скорее правильно воспринимать как цель всей работы по обеспечению общественной дисциплины, а убеждение и принуждение выступают средствами достижения этой цели [6].
В процессе расстановки акцентов в тандеме убеждение - принуждение приоритет, как правило, отдаётся методу убеждения [7]. Данная особенность своими корнями уходит в советскую юридическую науку, которая (как и многие другие сферы) была ориентирована на формирование такого общественного и индивидуального правосознания, при котором использование принуждения нецелесообразно. Отсюда и убеждение (по крайней мере в теории) имело однозначно большее значение по отношению к принуждению. Нередким было такое мнение: «С целью обеспечения правильного поведения людей, организованности и дисциплины Советское государство использует методы убеждения и принуждения. Ведущее место в решении созидательных задач, стоящих перед нашим обществом, принадлежит убеждению» [8].
Вторичность принуждения часто объяснялась тем обстоятельством, что надобность в его применении возникает лишь тогда, когда в механизме правового регулирования происходит срыв, перебой, требующий его устранения с помощью мер государственного принуждения. Более того, можно встретить ссылку на то, что принуждение носит не общенормативный характер, а применяется на основе закона в конкретных, индивидуализированных отношениях, которые (в подавляющем большинстве) возникают в связи с правонарушениями и применением санкций [9].
«Принуждение это - вспомогательный метод. Если убеждают всех граждан, то принуждают только некоторых. Убеждение осу-
ществляется постоянно, с его помощью могут быть решены любые задачи, оно очень эффективно, его результатом является становление убеждённости. А принуждение способно помочь решению лишь ограниченного круга задач» [10].
Можно встретить и такую, более умеренную позицию: убеждение и производные от него методы управления являются основными средствами воздействия на поведение субъектов общественных отношений, в то время как принуждение, по сути, выступает чрезвычайным методом регулирования, данный метод необходим лишь там, где общественные отношения столь специфичны, что любое отклонение от нормативно установленной модели способно причинить значительный вред интересам личности, общества или государства [11].
Для того чтобы сформулировать наше мнение по указанному вопросу, остановимся на раскрытии особенностей метода убеждения (что в конечном итоге позволит охарактеризовать соотношение принуждения и убеждения).
Необходимо отметить, что убеждение в правовой литературе понимается неоднозначно, каждый правовед интерпретирует данный термин по-своему. С. Н. Кожевников полагает, что убеждение представляет собой особую совокупность средств, приёмов и способов воздействия на сознание личности, имеющую своей целью доказать необходимость строгого соблюдения требований законности в обществе [12]. Однако мы считаем, что такой подход едва ли может помочь в разграничении убеждения и принуждения, раскрытии сущности метода убеждения. В частности, полагаем, что заявленные характеристики можно соотнести и с методом принуждения, и с другими методами правового воздействия.
По мнению С. В. Бабаева, убеждение представляет собой особый «...вид социальной целенаправленной деятельности, в результате которой идеи, ценности и установки, формулируемые обществом в целом или отдельными группами и первоначально внешние по отношению к определённому индивиду, становятся его внутренними, личными идеями, установками и ценностями, то есть становятся его убеждениями, определяющи-
ми всю его жизнедеятельность в условиях свободного выбора» [13]. С данной позицией можно согласиться лишь отчасти. Как нам кажется, природа убеждения действительно заключается в том, что первоначально внешние по отношению к определённому индивиду ценности и установки становятся его внутренними, личными идеями, установками и ценностями, однако декларирование того, что этот результат достигается исключительно посредством целенаправленной деятельности, сужает диапазон средств убеждения.
Кроме того, природа метода принуждения отчасти может быть раскрыта аналогичным образом. Разница будет заключаться лишь в том, что если убеждение предполагает обязательное достижение позитивных изменений в сознании индивидов, то принуждение может как породить, так и не породить данный результат. Однако полагаем, что и в этом случае подобные изменения являются не только возможными, но и желательными.
В. Г. Капустянский считает, что «...убеждение представляет собой такое воспитательное воздействие одного человека на другого или коллектив, а также аналогичное воздействие коллектива на человека либо другой коллектив, которое направлено на изменение неправильных отношений, взглядов, представлений и формирует новые, соответствующие требованиям закона.» [14].
Данное определение представляется нам наименее удачным. В частности, трудно согласиться с тем, что убеждение раскрывается именно в качестве метода воспитательного воздействия. Во-первых, едва ли воспитательное воздействие оказывается исключительно посредством метода убеждения. Во-вторых, если принять данный подход за основу, нецелесообразным становится само введение термина «убеждение», так как можно было бы ограничиться использованием термина «воспитательное воздействие».
Вторая часть указанного определения также вызывает много вопросов. Оговорка о том, что убеждение прежде всего направлено на изменение неправильных отношений и взглядов, носит слишком размытый и во многом оценочный характер.
По нашему мнению, наиболее точно сущность метода убеждения (по крайней мере в части) раскрыта в определениях, предлагае-
мых С. В. Бабаевым [15], В. П. Сальниковым и В. П. Федоровым [16]. Для них сущность убеждения заключается в том, что данный метод «. представляет собой вид социальной, целенаправленной деятельности, в результате которой идеи, ценности и установки, формируемые обществом в целом или отдельными социальными группами и первоначально внешние по отношению к конкретному индивиду, становятся его внутренними, личными идеями, установками и ценностями, то есть становятся его убеждениями, определяющими всю его жизнедеятельность в условиях свободного выбора» [17].
Отсюда полагаем, что метод убеждения может трактоваться как метод правового и властного воздействия, при котором внешние по отношению к определённому индивиду ценности и установки становятся его внутренними, личными идеями, установками и ценностями в условиях свободного выбора личности (т. е. без обращения к мерам правового принуждения).
Итак, убеждение и принуждение призваны решать общий комплекс целей и задач, но достигают их с использованием принципиально разных правовых средств. Принуждение и убеждение различаются тем, что, воздействуя на волю субъекта, убеждение изменяет её, всегда оставляя возможность выбора - следовать или не следовать варианту поведения, который предлагает убеждающий, принуждение же снимает волю субъекта, не оставляя такого выбора, действует императивно [18]. «Преобразование воли властвующего в волю подвластного - это и есть убеждение, а подчинение воли последнего для осуществления воли властвующего -принуждение» [19].
Возвращаясь к вопросу о соотношении убеждения и принуждения, считаем необходимым подчеркнуть, что неверно делать акцент на том, какой из указанных методов более значим, какой первичен, а какой вторичен, как это зачастую можно увидеть в научной литературе.
Необходимо констатировать, что гарантии правильной реализации обоих указанных методов, обеспечения их эффективности заложены именно во взаимном сочетании убеждения и принуждения. Увлечение каким-то одним методом, недооценка важности друго-
го могут привести к известной нейтрализации их действия [20].
Поэтому нельзя говорить о том, что «принуждение как метод управленческой деятельности вторичен, но независим от убеждения в процессуальном контексте, поскольку они - явления одного уровня и порядка» [21]. Причём дело не только в нецелесообразности определения первичного и вторичного элемента в указанном тандеме, но и, как было подчёркнуто выше, в невозможности утверждения их полной автономии друг от друга.
Убеждение и принуждение представляют собой взаимообусловленные, парные методы правового воздействия (регулирования) и осуществления государственной власти. Реализация указанных методов преследует достижение общих целей и задач, однако разными будут механизмы, пути, средства, приёмы и способы их достижения. Если метод убеждения предполагает добровольность принятия определённых социальных ценностей, выработанных конкретным обществом на определённом этапе его развития, то с помощью метода принуждения осуществляется снятие, преодоление воли определённых субъектов, чьё поведение представляет угрозу для нормального течения и развития общественных отношений, естественного хода общественной жизни. При этом оба указанных метода имеют одинаково важное значение, а объём их использования всегда должен быть продиктован вопросами практической целесообразности, а не заранее избранным абстрактным вектором политической ориентации, как это зачастую бывало применительно к российскому обществу и государству.
1. См.: Королев А. И., Мушкин А. Е. Государство и власть // Правоведение. - 1963. - № 2. -С. 21, 24.
2. См., например: Красицкая В. А., Ряби-нин Н. А. Правоохранительный механизм: общетеоретическая характеристика // Философия права. - 2009. - № 6. - С. 70.
3. См.: Макарейко Н. В. Государственное принуждение как средство обеспечения общест-
венного порядка : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 1996. - С. 10.
4. Цыганкова Е. А. Принуждение как метод осуществления государственной власти : дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2010. - С. 23.
5. См.: Кожевников С. Н. Государственное принуждение: особенности и содержание // Советское государство и право. - 1978. - № 5. -С. 49.
6. См.: Самощенко И. С. Содержание убеждения и принуждения в социалистическом государстве // Советское государство и право. -1967. - № 2. - С. 13.
7. См., например: Ардашкин В. Д. О принуждении по современному праву // Советское го -сударство и право. - 1970. - № 7. - С. 35; Макарейко Н. В. Указ. соч. - С. 36; и др.
8. Бахрах Д. Н. Дисциплинарное принуждение // Правоведение. - 1985. - № 3. - С. 17.
9. См.: Лейст О. Э. Санкции и ответственность по советскому праву (теоретические проблемы). - М., 1981. - С. 13-14.
10. Кожевников С. Н. Указ. соч. - С. 49.
11. См.: Нохрин Д. Г. Государственное принуждение в гражданском судопроизводстве : дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2006. - С. 15.
12. См.: Кожевников С. Н. Указ. соч. - С. 49.
13. См.: Бабаев С. В. Теория функций современного Российского государства : дис. ... канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 2001. - С. 26.
14. Капустянский В. Г. Убеждение и принуждение в советском уголовном процессе. - М., 1990. - С. 53.
15. См.: Бабаев С. В. Теория функций современного Российского государства : дис. ... канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 2001. - С. 26.
16. См.: Сальников В. П., Федоров В. П. Убеждение и принуждение в деятельности органов внутренних дел. - Л., 1989. - С. 42.
17. Там же.
18. См.: Демидов П. В. Частное правовое принуждение как категория современной теории права: научные и практические проблемы : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 2005. - С. 11-12.
19. Королев А. И., Мушкин А. Е. Указ. соч. - С. 20.
20. См.: Цыганкова Е. А. Указ. соч. - С. 29.
21. Максимов И. В. Административные наказания в системе мер административного принуждения (концептуальные проблемы) : дис. . д-ра юрид. наук. - Саратов, 2004. - С. 30.
