CC BY
38
В.Ю. Сокол
О СООТНОШЕНИИ ФУНДАМЕНТАЛЬНОГО И ПРИКЛАДНОГО В
КРИМИНАЛИСТИКЕ
Обсуждение актуальных вопросов о том, какова роль криминалистики в современных условиях, какими путями идет ее развитие и т.п., напрямую связано с особенностями понимания ее природы как прикладной науки, вопроса о сущности, роли и соотношении понятий «фундаментальное» и «прикладное» в криминалистике. От того, как те или иные исследователи понимают соотношение «фундаментальное -прикладное» зависят их представления о предмете криминалистики и приоритетах при проведении дальнейших исследований.
Дискуссия о сущности фундаментальных и прикладных исследований в криминалистике продолжается, а множество имеющихся взглядов на соотношение фундаментального и прикладного знания свидетельствует о сложности и неоднозначности данной проблемы, требует четкого выяснения того, какой именно смысл изначально вкладывается конкретным исследователем в понимание этого соотношения.
В соответствии с традиционной классификацией наук, криминалистика относится к прикладным наукам. С этим согласно абсолютное большинство криминалистов [1, с. 44; 2, с. 3]. Однако, как точно заметил А.А. Эксархопуло, термин «прикладная наука» по отношению к криминалистике используется в разных значениях [3, с. 50]. О.В. Челышева отмечает тот факт, что на разных этапах развития криминалистики в понятие прикладного характера вкладывалось различное содержание, при этом за редким исключением практически никто из авторов не раскрывал в достаточной степени, что именно они понимают, говоря о прикладном характере криминалистики [4, с. 257, 259].
Первоначально использование термина «прикладная наука» по отношению к криминалистике связывалось с ее пониманием как вспомогательной (подчиненной, «подсобной») по отношению к уголовному процессу, а также выступающей в качестве «проводника» знаний из других наук в практику раскрытия и расследования преступлений [5, с. 12].
В дальнейшем, с развитием представлений о криминалистике как самостоятельной науке, имеющей собственный предмет, отражающий определенные виды закономерностей, в криминалистической литературе практически исчезли ее оценки как вспомогательной касательно уголовного процесса. Как отмечает А.А. Эксархопуло, со временем отношение к сути «прикладных» наук существенно изменилось: название «прикладная наука» стало восприниматься не как свидетельство ее вспомогательного характера относительно какой-то другой науки или комплекса наук и тем более не как часть целого, а как признак науки, разработки которой ориентированы на решение практических, прикладных задач [3, с. 52]. Более того, отмечая, что уголовно-процессуальное право не менее «зависимо» от криминалистики, чем она от него, А.А. Эксархопуло приходит к выводу, что термины «фундаментальная» и «прикладная» применительно к наукам уголовно-процессуального права и криминалистики здесь вообще не уместны [3, с. 51].
Хотя существует и противоположная точка зрения. В частности, Н.И. Панов, основываясь на том, что важнейшей задачей криминалистики выступает обеспечение правильного и точного применения норм уголовного права и процесса, полагает, что криминалистика является прикладной наукой по отношению к уголовному и уголовно-процессуальному праву [6, с. 59].
Наибольшие трудности в понимании природы криминалистики как прикладной науки возникают тогда, когда она «перестает быть сугубо прикладной дисциплиной и приобретает отчасти черты фундаментальной науки, являющейся базовой для других наук» [7, с. 223], а ее знания воплощаются в двух формах: фундаментальной и прикладной [8, с. 65]. При этом фундаментальные криминалистические знания составляют содержание общей теории криминалистики и частных криминалистических теорий и учений, а прикладные криминалистические знания выступают в форме научных рекомендаций практике [8, с. 65].
По мнению А.А. Эксархопуло, любая прикладная наука, достигшая определенной степени зрелости, вынуждена обращаться к фундаментальным для нее же теоретическим разработкам [3, с. 53], при этом «внутринаучные теоретические разработки криминалистики (направленные на познание, например, закономерностей механизма преступного события), которые создают основу для ее прикладных исследований (имеющих, например, цель создания на основе познанных закономерностей новых технико-
криминалистических средств и методов обнаружения следов преступления), вполне допустимо рассматривать как разновидность фундаментальных криминалистических исследований» [3, с. 54].
О. В. Челышева выделяет наличие у криминалистики двух сторон - теоретической (фундаментальной) и прикладной [4, с. 262]. А.Ф. Лубин упоминает о «фундаментальных положениях», говоря о предмете отечественной криминалистики [9, с. 5].
Таким образом, криминалисты вкладывают различный смысл в соотношение «фундаментальное-прикладное», рассматривая его, по меньшей мере, в трех аспектах: 1) применительно к дифференциации наук в рамках всего научного знания, в результате которой криминалистика, как и все иные правовые науки, относится к прикладным наукам; 2) применительно к системе правовых наук, среди которых выделяют фундаментальные правовые и прикладные правовые науки (к числу которых относят и криминалистику) [6, с. 60: 10, с. 10]; 3) применительно к системе самой криминалистики, в структуре которой выделяются фундаментальное и прикладное знания.
При рассмотрении структуры самого криминалистического знания, в котором традиционно выделяются две части: 1) практическое знание, представляющее собой систему криминалистических методов, приемов, средств оптимизации борьбы с преступностью; 2) теоретическое знание, отражающее результаты познания закономерностей, составляющих содержание предмета криминалистики, допускается необоснованное отождествление «фундаментального» с «теоретическим», «прикладного» с
«практическим», а также понимание фундаментального как основы прикладного.
Как обоснованно отмечается в философской литературе, именно прагматическая (аксиологическая) интенция науки должна лежать в основании ее деления на фундаментальную и прикладную, хотя чаще всего в качестве различения фундаментальных и прикладных наук берется противопоставление теории и практики, приводящее к определенной путанице, поскольку происходит подмена аксиологического аспекта науки гносеологическим [11, с. 92].
Следуя положению о том, что именно прагматическая интенция науки лежит в основании ее деления на фундаментальную и прикладную [11, с. 92], применительно к системе научного знания в ее целостном виде криминалистика (в сравнении с математикой, механикой, физикой, биологией и т.д.) является прикладной наукой. С этих позиций даже сугубо теоретическое криминалистическое знание в конечном счете должно быть ориентировано на его применение на практике, обслуживание практических потребностей в эффективных средствах выявления, предупреждения, раскрытия и расследования преступлений. Под углом зрения прагматичного подхода в криминалистике нужно вести речь не о приращении в ней нового знания вообще, а о получении знания, позволяющего (прямо или опосредованно) решать ту или иную практическую задачу.
Поскольку вся система понятий криминалистики основана на некоторой предпосылке, роль которой выполняет та или иная лежащая в ее основе парадигма, последняя и обусловливает соответствующий тип мышления и деятельности. В этой связи следует отметить, что в криминалистике понимание соотношения «фундаментальное-прикладное» по-прежнему рассматривается в рамках парадигмы научного познания, основанной на модели мира, созданной классической термодинамикой, результатом которой выступает следующая схема связи фундаментального и прикладного - «фундаментальные знания-прикладные знания-собственно практическая деятельность (производство)».
Под фундаментальными научными исследованиями принято считать деятельность, направленную на получение новых знаний об основных закономерностях строения, функционирования и развития человека, общества, окружающей природной среды, тогда как прикладные научные исследования - это деятельность, направленная на применение новых знаний для достижения практических целей и решения конкретных задач.
Фундаментальные исследования ведутся преимущественно с целью приобретения нового знания, зачастую безотносительно к практическим запросам и дальнейшей возможности практического применения результатов таких исследований, главным образом, в интересах решения гносеологической задачи, познания законов (закономерностей) в «чистом виде». Прикладные исследования изначально направлены к практическим запросам, а их результаты ориентированы на непосредственное практическое применение.
По образному выражению М.В. Раца, мы получаем своего рода «слоеный пирог», в основании которого лежит «фундаментальная наука» - изучение наиболее общих законов природы и общества, над ней надстраивается слой прикладной науки, назначение которой - разработка методов и средств практического использования фундаментальных знаний, наконец, наверху располагается слой собственно практической деятельности, где мы и пожинаем плоды устроенной таким образом системы научнотехнического прогресса [12, с. 172].
Согласно традиционным представлениям, фундаментальные криминалистические исследования раскрывают существенные связи и взаимодействия между элементами преступной деятельности и деятельности по раскрытию и расследованию преступлений, а их результатом должны стать стержневые, системообразующие, методологически значимые представления о закономерностях предмета криминалистики. На их основе и должны осуществляться прикладные криминалистические исследования и разработки, которые помогут решить актуальные проблемы практики борьбы с преступностью. За фундаментальными криминалистическими знаниями закрепляется функция создания идей (концепций, теорий и т. п.), представляющих собой основу, на которой развивается прикладное знание, выполняющее функцию практического использования фундаментальных знаний. Названная методологическая схема «фундаментального и прикладного» продолжает удерживать криминалистов в рамках неэффективной парадигмы познания и деятельности, ведущей по пути отрыва теории от практики.
Последовательное использование деятельностного подхода заставляет признать, что рассмотренный ранее «слоеный пирог» можно поворачивать и выворачивать через любой из его слоев [12, с. 176]. Если рассматривать науку под углом зрения ее прагматического, аксиологического аспекта (а не только гносеологического), то четко проявляется ее конечная цель - не только познавать окружающий мир, но и служить средством его научного преобразования.
Поскольку «прикладное» обусловливается насущными проблемами, возникающими в практике, и прямо коррелятивно социальному заказу, постольку прикладные исследования должны признаваться приоритетными и, в силу этого, фундаментальными. Очевидно, что практических работников в большей степени интересует не объективное представление о мире, знание его законов и закономерностей, а технологическое решение возникающих в их повседневной деятельности практических криминалистических задач. Поэтому именно криминалистические методы, приемы и средства приобретают статус фундаментального знания, поскольку только его непосредственное использование способно целенаправленно изменять содержание практической деятельности по раскрытию, расследованию и предупреждению преступлений. При таком подходе теоретические знания, отражающие закономерности природы и общества, уже рассматриваются не как основа, а как средство, обеспечивающее решение прикладных проблем практики, несмотря на их важное значение, связанное с формированием представлений о мире («научной картины мира»).
Познание закономерностей криминалистики нельзя рассматривать как конечный результат криминалистических исследований. С учетом изложенного, становится возможным рассматривать так называемые «фундаментальные» криминалистические знания не как основу, а как средство, обеспечивающее решение возникающих задач практики, как способ, обеспечивающий научную разработку эффективного криминалистического арсенала в условиях отсутствия ранее известных средств решения практических задач. Соответственно, криминалистическое знание, отражающее закономерности предмета криминалистики, должно обеспечивать разработку и совершенствование криминалистического арсенала средств борьбы с преступностью. В.Я. Колдин верно отмечает, что «необходимость в специальной криминалистической теоретической разработке возникает только тогда, когда актуальная криминалистическая задача не может быть решена общенаучными методами» [13, с. 28].
Изложенное позволяет различать криминалистические исследования в зависимости от их направленности на решение следующих задач: 1) совершенствование существующего
криминалистического арсенала средств борьбы с преступностью на основе уже имеющихся криминалистических знаний; 2) разработка нового криминалистического арсенала, требующего для его создания принципиально новых (теоретических) знаний. Решение этих задач должно лечь в основу организации, мотивации и оценки криминалистических научных исследований, обеспечивая оптимальное соотношение практических и теоретических исследований в криминалистике, выводя исследователей из тупиков созерцательного подхода к его использованию на путь жесткой прагматической ориентации, проявляющейся в требовании от криминалистики быть источником эффективных изменений практики борьбы с преступностью.
Доминирование в криминалистике деятельностного, предметно-технологического и прагматического подходов, помимо изменения формы методологической типизации криминалистического знания, наполнит эту систему новым элементом - вопросами научно-методического обеспечения разработки, селекции, внедрения и адаптации криминалистических новшеств. Реальным криминалистическим знанием следует признавать лишь такое знание, которое способно оптимизировать практику борьбы с преступностью. Именно это знание становится фундаментальным, а знание теоретическое приобретает статус прикладного, обслуживающего, обеспечивающего его. Подобный «переворот» в понимании фундаментального и прикладного в криминалистике есть процесс изменения способа деятельности в самой
науке, обеспечивающий действительную направленность ее результатов на решение насущных практических задач.
Однако в криминалистике по-прежнему господствуют представления, связанные с преувеличением роли фундаментальных (точнее говоря, теоретических) исследований и недооценки практических исследований и, соответственно, их результатов - теоретических и практических знаний. Это отразилось и в том, что именно теоретические знания науки чаще всего рассматривались в качестве фундаментальных, основных, приоритетных, являющихся базой (основой) для практических знаний [3, с. 91].
По меткому выражению В. Я. Колдина, в отличие от сугубо прагматических европейских моделей криминалистики, весьма успешно обеспечивающих потребности практики, теоретическая модель отечественной криминалистики напоминает монстра с деформированно большой головой и дистрофией туловища и конечностей [2, с. 3-4].
Теоретические и практические криминалистические знания тесно взаимосвязаны и питают друг друга, несмотря на то, что они выполняют самостоятельные специфические гносеологические и аксиологические (социокультурные) функции.
Важность проведения в криминалистике теоретических исследований трудно переоценить. Именно они выявляют закономерности и связи между различными криминалистическими феноменами, вскрывают и характеризуют их взаимозависимость. Результаты теоретических исследований в криминалистике позволяют избавляться от устарелых стереотипов, открывают путь к получению новых научных знаний, которые не могли бы быть достигнуты только на основе изучения предшествующего опыта, а также обеспечивают логическую и историческую целостность, преемственность в развитии науки, жесткий методологический контроль за прикладным знанием, рациональное обоснование полученного эффекта в практической деятельности на базе существующей системы знаний.
Предоставленные сами себе практические знания без жесткого методологического контроля со стороны теоретического знания могут незаметно трансформироваться в совокупность технологических сведений, являющихся, строго говоря, не научным знанием, а средством «подгонки» той или иной модели ситуации под какое-то определенное решение. Однако и теоретические исследования в криминалистике таят в себе опасность ухода от потребностей практики, в целях «чистого» познания, независимо от их практического применения. Если направления практических разработок определяются, как правило, запросами практики, то направления теоретических исследований - в значительной мере логикой развития самой науки, нередко вне зависимости от непосредственного практического значения. Теоретические знания криминалистики без связи с практическими знаниями лишь с незначительным переменным успехом, от случая к случаю могут использоваться для решения насущных практических задач.
Попытка отдельных криминалистов снять противопоставление теоретических и практических знаний в криминалистике под предлогом признания устаревшим деления наук на фундаментальные и прикладные [4, с. 35] является, по меньшей мере, спорной, поскольку идея о сглаживании жесткой оппозиционности, дихотомичности между фундаментальным и прикладным знанием, рассматриваемая философами и методологами применительно ко всей системе научного знания, привносится ими на уровень отдельной прикладной науки, что приводит к необоснованному смешению понятий.
Таким образом, при выяснении в криминалистике соотношения «фундаментальное - прикладное» необходимо четко разграничивать гносеологический и аксиологический аспекты рассмотрения науки, не допускать смешения понятий «фундаментальное» и «теоретическое», «прикладное» и «практическое», а также постоянно держать в поле зрения направленность результатов криминалистики как прикладной науки, на решение насущных практических задач выявления, раскрытия, расследования и предупреждения преступлений.
Литература
1. Белкин Р. С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. Злободневные вопросы российской криминалистики. М., 2001.
2. Колдин В.Я. Криминалистика: теоретическая наука или прикладная методология? // Вестник Моск. ун-та. Сер. 11. Право. 2000. № 4.
3. Эксархопуло А.А. Предмет и система криминалистики: Проблемы развития на рубеже ХХ-ХХ1 веков. СПб., 2004.
4. Челышева О.В. Гносеологические основы отечественной криминалистики (теоретико-прикладное исследование): Дис. ... докт. юрид. наук. СПб., 2003.
5. Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Н. Васильева. М., 1980.
6. Панов Н. И. Понятийные аппараты наук криминального цикла: соотношение и взаимосвязь // Государство и право. 2001. № 5.
7. Россинская Е. Р. Криминалистика и судебная экспертиза: взаимосвязи и разграничения // Воронежские криминалистические чтения: Сб. науч. трудов / Под ред. О.Я. Баева. Воронеж, 2007. Вып. 8.
8. Белкин Р. С. Соотношение и связи криминалистики и теории оперативно-разыскной деятельности. Понятие и содержание криминалистического обеспечения деятельности органов внутренних дел // Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования / Под ред. Т.В. Аверьяновой и Р.С. Белкина. М., 1997.
9. Лубин А.Ф. Методология криминалистического исследования механизма преступной деятельнос-ти: Дис. ... докт. юрид. наук. Н. Новгород, 1997.
10. Турчин Д.А., Чижиков И.С. Полевая криминалистика и ее практическое применение: Науч.-практ. пособие / Под ред. Е.П. Ищенко. М., 2006.
11. Дротянко Л.Г. Социокультурная детерминация фундаментальных и прикладных наук // Вопросы философии. 2000. № 1.
12. Рац М. В. К вопросу о фундаментальном и прикладном в науке и образовании // Вопросы философии. 1996. № 9.
13. Колдин В.Я. Актуальные проблемы методологии криминалистики // Уральская школа криминалистики: формирование, современное состояние и перспективы развития: Матер. Междунар. науч.-практ. конф., посвященной 50-летию кафедры криминалистики УрГЮА (Екатеринбург, 1-2 февраля 2007 года). Екатеринбург, 2006.
