CC BY
100
О СОФЬЕ НИКОЛАЕВНЕ ПАЛЕНТРЕЕР - ПЕДАГОГЕ, УЧЕНОМ, МАСТЕРЕ САДОВО-ПАРКОВОГО ИСКУССТВА
Софья Николаевна Палентреер (1900-1981)
У Сергея Браиловского, сына Софьи Николаевны Палентреер, был обнаружен черновик автобиографии, написанный ею в 1953 г. в связи с поступлением на работу в Московский лесотехнический институт. Ниже приводится его текст.
Автобиография
«Родилась в 1900 г. в г. Канны на юге Франции, в русской семье. Переезд моих родителей во Францию был вызван тяжелым состоянием здоровья моего отца, Николая Ивановича Палентреер, который скончался в Каннах в 1908 г. Весной 1914 г. я вернулась в Россию с матерью, Брониславой Ивановной Палентреер. Жили в Киеве, а затем в Одессе, где я училась в гимназии; в 1918 г. окончила 7 классов с золотой медалью, в 1919 г. - 8-й класс общеобразовательный. С весны 1919 г. стала работать, ввиду необходимости зарабатывать на жизнь и содержать больную мать, и одновременно училась экстерном в университете на историко-филологическом факультете, на искус-
ствоведческом отделении. Окончить мне не удалось, так как я вынуждена была работать и давать уроки, но я продолжала самостоятельно заниматься вопросами искусства. Хорошее знание языков (французского, английского, немецкого и итальянского) и солидное общее образование облегчали мне эту задачу.
До сентября 1925 г. жила в Одессе, далее безвыездно живу в Москве. Моя мать умерла в 1928 г. С 1927 г. я замужем.
Рабочий стаж мой делится на два периода: с 1919 по 1933 гг. включительно я работала секретарем, иностранной корреспонденткой, переводчиком в разных учреждениях. С 1934 г. работала по градостроительству и озеленению, сперва в Мособл-проекте в 1934 и 1935 гг., затем в Академии Архитектуры научным сотрудником с 1936 г.
В Мособлпроекте написана моя первая научная работа, а в Академии - целый ряд работ.
В 1940 г. Президиумом Академии Архитектуры СССР было поднято перед Высшей Аттестационной Комиссией при комитете по делам Высшей Школы ходатайство о назначении для меня специальных экзаменов, заменяющих диплом об окончании высшего учебного заведения, и о допущении меня к защите кандидатской диссертации.
Высшая Аттестационная Комиссия назначша мне сдачу расширенного минимума по обширной программе, включающей, кроме всеобщей и русской архитектуры, историю и теорию градостроительства и историю и теорию садово-паркового искусства. Экзамены были сданы мною при институте аспирантуры Академии в 1943-1944 гг., а в 1946 г. закончена кандидатская диссертация на тему «Приемы композиции подмосковных парков XVII и XVIII вв.» и защищена 21 февраля 1947 г. Единогласным
решением Ученого Совета Академии Архитектуры мне присвоена ученая степень кандидата искусствоведческих наук».
В Московском лесотехническом институте С.Н. Палентреер проработала с 1953 г. на факультете озеленения городов и до его неправомерного закрытия в 1956 г. В дальнейшем Софья Николаевна продолжала плодотворно работать в МЛТИ на факультете лесного хозяйства на кафедре озеленения городов и населенных мест. Софья Николаевна в своей педагогической и научной деятельности заложила теоретические основы садово-паркового искусства, создала программу данной дисциплины и полноценный курс лекций.
В 1971 г. С.Н. Палентреер ушла на пенсию, но и в последние годы своей жизни она не прекращала творческой деятельности и оставалась учителем для своих многочисленных учеников.
Предоставляем слово ученикам Софьи Николаевны Палентреер.
Фурсова Людмила Михайловна, профессор кафедры садово-паркового строительства МГУЛа, чл.-корр. РАЕН. На первый взгляд наследие С.Н. Палентреер не представляется столь грандиозным, как у маститых архитекторов - JI.B. Власова, Л.А. Ильина и других, оставивших свой след в созданных ими парках или толстых монографиях. Однако такое мнение не совсем верно, и для того, чтобы в нем разобраться, необходимо вернуться ко времени становления советской ландшафтной архитектуры. Это время трудно оценить однозначно. В стране широко развернулось проектирование и строительство парков культуры и отдыха, объектов городского озеленения, лесопарков. Но одновременно с созданием новых парков направленно уничтожались или предавались забвению старые. Часто новые парки «сажали» на уже исторически сложившиеся. Так, на месте Сокольников, первого общественного парка Москвы, возникает парк им. A.C. Бубнова; Измайлово, родовая вотчина Романовых, превращается в ПКиО им. Сталина, а «Увеселительный сад» Шереметьева в Останкино - в ПКиО им.
Ф.Э. Дзержинского. Строительством открытого Зеленого театра для ЦПКиО им. А.М. Горького в Нескучном саду уничтожены террасы и планировка уникального ботанического сада П. Демидова. Но более всего пострадали усадебные парки. Рассыпанные по всей России они являлись важным звеном многообразной русской культуры, ее самобытного садово-паркового искусства, и во многом определяли облик ее ландшафтов. И если крупные дворцовые ансамбли еще как-то сохранялись, то усадьбы буквально стирались' с лица земли. Формирование старшего поколения ландшафтных архитекторов бывшего Советского Союза определялось под влиянием мастеров, архитекторов и садоводов, профессионально утвердившихся уже к началу XX в. Достаточно сказать, что авторами Марсова поля - одного из первых советских парков (заложен в 1920 г.) были: академик архитектуры И.А. Фомин, архитектор Л.В. Руднев и известный садовод Р.Ф. Катцер. В последующем, начиная с 20-х гг. и далее в предвоенные годы, вместе с проектированием и строительством первых парков культуры и отдыха, лесопарков, объектов городского озеленения сформировалась блистательная плеяда новых мастеров, тогда еще молодых, увлеченных своей работой, заложивших основы отечественной послевоенной ландшафтной архитектуры. Она объединяла специалистов разного профиля -архитекторов, растениеводов, инженеров-лесоводов, искусствоведов, стремящихся синтезировать в своем творчестве весь комплекс задач этой сложной отрасли. В их числе - A.B. Власов, Л.А. Ильин, A.C. Никольский, Л.И. Рубцов, М.П. Коржев, М.И. Прохорова, Л.Б. Лунц, Г.И. Толочинов и многие, многие другие. Отдельно следует назвать Л.Е. Розенберга, единственного «настоящего» ландшафтного архитектора, получившего специальное образование в США и приехавшего в Россию в 1929 или 1930 гг.
Среди мастеров ландшафтной культуры того времени и первых послевоенных лет особое место занимает Софья Николаевна Палентреер (1900-1981) - искусствовед, исследователь, педагог.
В сложной обстановке, буквально, уничтожения памятников садово-паркового искусства Софья Николаевна Палентреер была одной из немногих, взявших на себя труд по их защите и сохранению. Многие исторические парки сохранить уже было невозможно, и задача состояла в сохранении памяти о мировой и отечественной культуре. Для чего это было нужно? Тогда, по-видимому, это было естественной потребностью и никак не формулировалось, но сейчас можно сказать:
- для собственного сохранения и становления;
- для становления ландшафтного искусства в будущем, его воплощения в произведениях ландшафтной архитектуры, сохраняемых, реставрируемых и вновь создаваемых;
- для передачи этой памяти последующим поколениям и для их духовного сохранения и становления, как и собственного.
Софья Николаевна Палентреер была в числе первых, кто начал паспортизацию русских усадебных парков и их систематическое изучение. Эту работу она вела все последующие годы своей жизни. В результате были исследованы десятки парков и, в первую очередь, Подмосковные - Вороново, Михайловское, Ярополец и др. С.Н. Палентреер принадлежит заслуга настоящего открытия садов Измайлова. На основании архивных изысканий и натурных обмеров С.Н. Палентреер был дан глубокий анализ парковых композиций, систематизированный в научных трудах по теории ландшафтного искусства. Используя эти положения в практике проектирования, мы часто не задумываемся об их авторе, а воспринимаем как нечто само собой разумеющееся.
С.Н. Палентреер всегда была в курсе современных зарубежных проблем и достижений и в своем пособии по истории садово-паркового искусства (1978) умело их использовала, что ставит эту работу на качественно более высокую ступень в ряду подобных.
Знания подлинной культуры С.Н. Палентреер отдавала своим ученикам - на лек-
циях, выездах в натуру, в повседневном общении. Вокруг же царила атмосфера, сконцентрировавшая дух и мысль на ландшафтном искусстве как важнейшем деле жизни. Рядом с нею ученики копили знания, оттачивали способность видения, анализа, обобщения. Они шли сначала следом «в поводу», а затем уже самостоятельно, делясь радостью своих поисков и находок, они пускались, когда позволяли средства, в путешествия по историческим местам, читали все, что выходило в стране, кто мог занимался переводами, и все собирались под гостеприимный кров Дома архитектора, где проходили заседания секции ландшафтной архитектуры, руководимые Л.С. Залесской. В итоге из разных выпусков МЛТИ сложилось и до сих пор' незаметно существует братство тех, в ком ландшафтное искусство оставило свой след независимо от того, как сложилась их профессиональная судьба. Здесь с гордостью хотелось бы назвать своих коллег, заложивших основы отечественной реставрации и ей себя посвятивших: В. Агальцову, А. Семенову, Д. Демидову, Я. Яновича, Л. Виноградову, И. Хельвас, Н. Филиппову, Е. Семенову-Прозоровскую и др.
И теперь, когда отгремели бравурные марши и лозунги «великих строек» и откатилась волна наносной идеологизированной культуры, осталась незыблемой и самоценной роль ученого и педагога Софьи Николаевны Палентреер, такая, на первый взгляд, скромная и не очень заметная. С высоты пройденных лет мы можем с благодарностью оценить вклад Софьи Николаевны Палентреер и сказать, что она оставила след в сохранении подлинной культуры и заложила в своих учениках такое понимание ценности исторического наследия прошлого, которое позволило им развиться самостоятельно и стать специалистами современного уровня.
Николаевская Зоя Анатольевна, архитектор. Софью Николаевну Палентреер по праву можно причислить к современным теоретикам и специалистам ландшафтной архитектуры. Большой знаток истории садово-паркового и ландшафтного искусства, она много лет читала этот курс лекций в Мос-
ковском лесотехническом институте. До перехода на педагогическую работу в МЛТИ в 1953 г. Софья Николаевна работала в творческом коллективе видных теоретиков и практиков архитектуры и градостроительства в Академии Архитектуры СССР. Среди них профессор, видный градостроитель Иваницкий Александр Платонович. Кстати, фотография Александра Платоновича всегда стояла на ее рабочем столе.
В кабинете градостроительства академии Софья Николаевна общалась с профессором, архитектором Львом Александровичем Ильиным. Он был тонкий знаток и мастер садово-паркового и ландшафтного искусства, автор проекта и создания в натуре Нагорного парка в Баку, а также интересных статей по ландшафтному искусству. Тесные взаимоотношения на протяжении долгих лет были у Софьи Николаевны с профессором Ленинградской Академии художеств Львом Михайловичем Тверским и его супругой, работавшей с ним в тесном творческом содружестве. Лев Михайлович был талантливым проектировщиком и педагогом, исследователем проблем ландшафтной архитектуры. Так, для проектировщиков объектов ландшафтной архитектуры Тверской разработал методику и график перспективного изображения картин ландшафта.
Близкие творческие отношения были у Софьи Николаевны и с профессором, доктором архитектуры Татьяной Борисовной Дубяго, автором исследования и книги «Русские регулярные сады». Она в течение многих лет читала курс лекций по садово-парковому и ландшафтному искусству в Академии художеств, в Ленинградском инженерно-строительном институте и Ленинградской лесотехнической академии.
Творческое содружество, а затем деловые дружеские контакты с такими крупными специалистами повлияли на расширение и углубление разносторонних профессиональных знаний Софьи Николаевны, в том числе в области садово-паркового ландшафтного искусства, которое стало ее призванием. Нужно напомнить также, что Софья Николаевна ценила содружество со
своими коллегами дендрологами - Константином Афанасьевичем Виноградовым, Марией Леонтьевной Стельмахович, Наталией Владимировной Котеловой, восполняя таким образом знания об ассортименте насаждений. В конце войны, когда сотрудники академии архитектуры вернулись из эвакуации в Москву, на базе научных кабинетов были организованы институты по отдельным проблемам архитектуры. В институте градостроительства, который возглавил академик Владимир Николаевич Семенов, был создан сектор озеленения городов под руководством Михаила Петровича Корнееда. Первыми сотрудниками, сектора стали С.Н. Палентреер, К.А. Виноградов, Л.Н. Напель-баум, а позже З.А. Николаевская. До этого еще в кабинете градостроительства Софья Николаевна перевела на русский язык несколько фундаментальных трудов по истории садово-паркового искусства, в том числе книгу Громора (с французского), книгу Марии Луизы Готхейм (с немецкого). Они, несомненно, послужили изначальным источником знаний выбранной ею работы в специализированном секторе озеленения городов. Эти знания дополнялись и расширялись самостоятельными изысканиями Софьи Николаевны в области истории русского усадебного паркостроения. Она изучала архивные материалы и исторические планы усадебных парков Подмосковья, проводила их натурные обследования совместно с К.А. Виноградовым, который определял ассортимент насаждений, и Л.Н. Напельбаумом, фотографировавшим парковые пейзажи. Материалы изучения подмосковных парков стали основой для диссертации Софьи Николаевны, за защиту которой ей была присуждена ученая степень кандидата искусствоведения.
Изучение искусства паркостроения, закономерностей композиции садово-паркового ландшафта, начатое в секторе озеленения городов, послужило основным фундаментом в дальнейшей педагогической деятельности Софьи Николаевны. Любовь к усадебным паркам она сохранила на протяжении всей своей жизни, много лет руководила экскурсиями по Подмосковным усадь-
бам в Союзе архитекторов, часто выезжала с коллегами, каждый раз вдохновляясь красотой их живописных пейзажей. Особенно увлекала Софью Николаевну композиция полян и лужаек, которые она изучала в парках Царицыно, Вороново и других, а также в парках Тростянца, Павловска, Петровско-Разумовского.
Она проникновенно чувствовала красоту парковых пейзажей очевидно еще и потому, что в детстве с родителями бывала в замечательных классических и французских, и итальянских садово-парковых ансамблях. Эстетические образы этих парков впоследствии, несомненно, помогали ей в научной и педагогической работе. Широкое гуманитарное образование Софьи Николаевны отражалось в содержании интересных лекций и научных трудов по ландшафтному искусству.
Высокий профессионализм Софьи Николаевны во многом определялся совершенным знанием нескольких иностранных языков, что позволяло ей знакомиться с достижениями в области ландшафтной архитектуры в опубликованных за рубежом книгах и журналах. Знание иностранных языков также давало возможность много общаться с выдающимися современными ландшафтными архитекторами. Так, во время посещения Советского Союза группой английских ландшафтных архитекторов она познакомилась с крупным теоретиком ландшафтной архитектуры и талантливым проектировщиком Джеллико, которому показывала наши русские произведения садово-паркового искусства, в том числе Архангельское, а впоследствии переписывалась с ним.
Кроме совместной работы в секторе озеленения городов Академии Архитектуры СССР, и после перехода ее на педагогическую деятельность в МЛТИ, мне посчастливилось сохранить с ней близкие творческие и дружеские отношения, часто видеться и беседовать о разных аспектах теории и практики садово-паркового и ландшафтного искусства, вместе бывать на экскурсиях в Подмосковных усадьбах, в парке Тростянец, в специализированной туристской поездке в Болгарию. И я благодарна судьбе за это.
Филиппова Наталья Алексеевна,
выпускница МЛТИ, ландшафтный архитектор. Мы, однокашники, еще застали преподававших в стенах МЛТИ замечательных педагогов: Софью Николаевну Палентреер и Наталию Владимировну Котелову. Почему я объединяю два этих имени, хотя Софья Николаевна была ровесницей века, а Наталия Владимировна родилась в 1917 году? Оба этих педагога соединяли в себе высокую культуру, широкую эрудицию и увлеченность своим предметом. Увлечь учеников может только увлеченный педагог, без этого знание мертво. И Софья Николаевна, и Наталия Владимировна несли в себе отсвет ушедшей культуры. Как это удавалось Наталии Владимировне, родившейся в 1917 г. -разговор особый. Когда читаешь или слышишь о разрушениях в русской культуре, об утраченном генофонде, об отсутствии преемственности - вспоминаешь Софью Николаевну и Наталию Владимировну. Вглядываешься в образы этих ушедших прекрасных людей и понимаешь, что в твоей жизни, и в жизни многих их учеников они были связующей нитью прошлого и настоящего, и чуткие души немало получили от общения с ними.
Софья Николаевна начала читать садово-парковое искусство на втором курсе. Занятия были факультативные. Она появилась маленькая, строго одетая, тщательно причесанная, с величественной осанкой, гордо поднятой головой, с прямой спиной. Держалась с большим достоинством, с подчеркнутым уважением к студентам, но от-страненно, соблюдая дистанцию. Мы как-то оробели. Это был преподаватель другого класса: она никогда не заигрывала со студентами, но и никогда не унижалась до крика, выражая свое недовольство нашим поведением. Даже, получая двойку у Софьи Николаевны, вы чувствовали, что как человека она Вас уважает, но работу вашу оценивает низко, и в этом не было человеческого унижения. Лекции Софья Николаевна читала вдохновенно, с подъемом. На нас обрушивался поток сведений по истории Русского государства, русского искусства,
включая архитектуру, живопись, скульптуру. Сейчас вводят предмет «эстетика». Мы в нем не нуждались - это все было в лекциях Софьи Николаевны. После ее лекции нас влекло в музей, картинные галереи, в концертные залы. По воле Софьи Николаевны музыка тоже вовлекалась в эту необычную область знаний - садово-парковое искусство.
Мы уже изучали лесоводство: ельник, сосняк, березняк - все это было просто, привычно. А совсем необычно было, что одно и то же дерево может затеряться на опушке, а может расчленить ее, и так выделиться, что вы уже никогда не забудете и эту опушку, и это дерево. А группа тех же деревьев, колеблемых ветром на поляне, освещенной солнцем, может вызвать такое радостное ощущение, что сродни восторгу. Поляна -это, оказывается, сцена, где свою роль играют солнце, ветер, туча, кроны деревьев, листва. А если проложить аллею на восток, то впустишь утреннее солнце в парк, а по аллее западной - солнце будет прощаться с парком. Отдельно стоящее дерево-солитер -Софья Николаевна неподражаемо произносила это слово, так повторять никто не мог. Отдельно стоящее дерево-солитер и здесь играет роль: цвет и фактура норы, абрис кроны, характер ветвления, даже строение листовой пластинки имеет значение. Все это было удивительно. Открывался какой-то глубинный, скрытый смысл профессии -служение прекрасному. Софья Николаевна понимала, в какой мир она вводила нас, когда учила читать старинные парки в бывших имениях. Почти все, кто сохранил верность профессии, были одухотворены ею.
Новый этап общения с Софьей Николаевной начался после окончания института. Ей были интересны ее ученики, начавшие работать самостоятельно, их профессиональные трудности и проблемы. Ее дом был настоящим клубом, где собирались коллеги разных выпусков. Шел живой профессиональный разговор, обмен мнениями. Обсуждались события культурной жизни, политические события. Здесь можно было получить ответ на многие, интересовавшие вас вопросы. Общение было демократичным, прежняя
отстраненность исчезла. Вас, вчерашнего студента, могли уважительно представить известному ландшафтному архитектору Льву Ефимовичу Розенбергу. Вас именно представляли, редкий теперь ритуал в обыденной жизни. Софья Николаевна постоянно читала на французском, английском, немецком языках, и прекрасно знала, что печатается в «Новом мире».
Теплая доверительная атмосфера этих вечеров, будь то день рождения Софьи Николаевны или импровизированное на скорую руку чаепитие, запоминалась надолго. Все, кто общался с Софьей Николаевной, -благодарны судьбе. Пусть дольше живет в наших сердцах память о замечательном человеке - Софье Николаевне Палентреер.
Циприс Инга Борисовна, выпускница МЛТИ, ландшафтный архитектор. У Софьи Николаевны Палентреер я училась в институте, она вела мой диплом, и всю дальнейшую жизнь мы сохраняли с ней очень теплые отношения. Она еще в институте объясняла мне, ее студентке-дипломнице, что мы - единомышленники и большая разница лет не имеет значения для дружбы. Гете и Шиллер тоже были разного возраста, но это не мешало им дружить всю жизнь.
Я так благодарна судьбе за эту дружбу. Думаю о Софье Николаевне очень часто. Помню - всегда.
Как-то я читала, что знаменитого японского художника Хокусаи называли «Одержимым живописью». Его современниками это подавалось как титул, как звание. И сам Хокусаи писал, что он - счастливый человек, так как очень любит живопись, это - смысл его жизни. И Софью Николаевну Палентреер можно было назвать «Одержимой» ландшафтным искусством. Как-то она призналась мне, что, несмотря ни на что, чувствует себя счастливой, так как очень любит свою профессию. Вот отрывок из ее письма от 1 августа 1971 г.: «К сожалению, не сохранились некоторые работы, написанные мною еще до войны в Академии Архитектуры, в частности, нечто вроде анализа планировки Петербурга по этапам, включая первоначальную структуру первой четверти
XVIII в., далее 30-е, 40-е гг. и т.д. Пришлось тогда здорово потрудиться и в музеях, и в архивах, но делала я это с удовольствием, более того, с наслаждением». Вот это было характерно - отношение к работе, к своей профессии, как к наслаждению.
В 50-70-е гг. она вела в Лесотехническом институте курс садово-паркового искусства. Я и сейчас хорошо помню ее лекции... Это всегда был праздник, новое открытие прекрасного мира искусства. Ее одухотворенность увлекала. Студенты восхищались ее блестящей эрудицией, глубиной знаний, свободной, непринужденной манерой держаться и каким-то особым, всегда мажорным тоном.
Она получила блестящее европейское образование (родилась и до 15 лет жила во Франции), говорила и читала на четырех европейских языках. Родилась во Франции, но очень любила Россию, считая ее своей второй Родиной. Это был обаятельный, интересный человек. Нередко мы проводили вечера в консерватории, слушали Грига, Моцарта и Баха. Старались не пропускать интересные выставки. Софья Николаевна любила старых голландских мастеров, особенно Рембранта. Репродукция автопортрета Рембрандта всегда стояла у нее за стеклом книжного шкафа. Ей нравились импрессионисты. Как-то особенно нежно она относилась к Ван Гогу, - видела его «взволнованным и всегда беспредельно искренним». В ее доме часто по вечерам шумели гости - ее студенты и ее друзья. Молодость тянулась к ней, - она сама была молода душой, по юному романтически и светло влюблена в жизнь. Вот что пишет она из Вентспилса летом 1971 г.: «Как я понимаю романтику? Я согласна с Вашей очень удачной формулировкой. Романтика — это чувство, это вера, что жизнь - поэзия. Я осталась романтиком до своих последних дней. Наш милый «цветовод» Сергей Александрович Ижевский (Вы правы, внешне он похож на Эдварда Грига), - был настоящим романтиком, влюбленным в природу, в свою красивую специальность... Романтики - эта прямая
противоположность мещанам, карьеристам и т.п. накипи...»
«...Сидя в саду, я смотрю на домик с его черепичной двускатной крышей и думаю об Андерсене. А почему? Романтика! Многим бы здесь не понравилось, и они бы презрительно фыркали, добавив: «и чего она в эту дыру залезла?».
А вот опять Вентспилс, лето 1974 г.: «Наслаждаюсь прогулками и к морю, и в лес, и в ближайший прелестный парк, и к гавани по старым «андерсеновским» улочкам. Настолько хорошо, что махнула рукой на некоторые неудобства быта... Взялась за текст по историческим паркам, пишу с увлечением и быстро, прямо запоем...».
Софья Николаевна часто отдыхала в Латвии, «андерсеновской стране», но Москву очень любила и знала великолепно. Мы иногда бродили с ней по тихим старым московским улочкам. Как-то она рассказала, что профессор Лев Александрович Ильин (из ее письма: «Работать с ним было просто восхитительно, мы ловили каждое его слово»... (1.8.71 г.) спросил ее однажды: «Вы видели Дворец Разумовского на Гороховом поле ночью? Как эффектна при лунном свете экседра его парадного фасада!» И Софья Николаевна в ту же ночь отправилась любоваться Дворцом при луне (она жила тогда на Спартаковской). Романтизм!
А подмосковные усадьбы! Это был мир ее знаний и ее любви. Она очень любила путешествовать. Однажды архитекторы отправились с автобусной экскурсией в Бородино. Зима, страшная метель. Все очень замерзли, многие отсиживались в автобусе, но Софья Николаевна у каждого памятника упорно выходила из теплого автобуса - в снег, в метель, в стужу. Наверное, это была дань уважения героям-патриотам.
А как ни вспомнить прелестное весеннее путешествие из Подольска в Дубровицы по реке Пахре и Десне пешком, по длинной прибрежной тропе (несколько километров) в солнечный, радостный день под серебряными купами весенних ив у ясной воды?! Мы с То-ликом Анненковым едва поспевали за бодрой
и неутомимой путешественницей! А это была середина 60-х гг.
Иногда я приезжала к ней в усадьбу Вороново, где она любила отдыхать. Чувством любви к старине, к истории, к русской культуре пронизан и текст ее монографии «Вороново» - изящной, небольшой книжке, с ласковой дарственной надписью, которую я бережно храню. Ландшафты старой усадьбы преображались в совершенную поэзию, когда мы медленно бродили вдвоем по светлым нескончаемым лиственничным аллеям и доверительно беседовали «от сердца к сердцу». Софья Николаевна умела создавать настроение.
Да, она очень любила Подмосковье, любила Россию (хотя терпеть не могла «ура-патриотизма»). Но эта любовь не была созерцательной, она была действенной.
Темой ее кандидатской диссертации явились исторические парки Измайлова, для чего в ЦГАДА ею были исследованы уникальные подлинные чертежи XVII в. Было издано несколько книг С.Н. Палентреер по садово-парковому искусству. И всю жизнь она хлопотала о сохранении и реставрации усадеб. Хорошо известна ее большая работа по паспортизации памятников Подмосковных усадеб, она прекрасно знала архивные фонды, всегда охотно консультировала реставраторов, мы с ней усердно составляли картотеку Подмосковных усадеб для постановки под охрану. Я вспоминаю ее кроткую, печальную... и чуть насмешливую улыбку: «Знаете, это все-таки большой недостаток -то, что я так долго живу и, к сожалению, еще помню, как хороши были усадьбы раньше и как все разрушалось».
Ее душа была удивительно цельной. Все было взаимосвязано, спаянно - ее глубокие профессиональные знания и ее упоение, ее любовь к ландшафтному искусству, горение ее творческой личности, ее «жизнь в искусстве». Она писала из Тарусы, где гостила летом 1970 г: «С наслаждением перечитываю Мережковского «Леонардо да Винчи». Как я увлекалась им в 1916 г. (!!!), просто бредила: «Великая любовь - дочь великого познания». Это изречение всколыхнуло бездну воспоминаний».
По приглашению Дома Дружбы она иногда проводила специальные экскурсии по усадьбам для иностранных архитекторов. Французы, приглашенные как-то ею домой на чашечку кофе, были удивлены: «Какая скромная квартира! Вы профессор и так бедно живете? Где же Ваши вещи?» Хозяйка едва улыбнулась в ответ: «Вещи?! Я очень богатый человек: у меня много друзей, и у меня много книг». О, да, у Софьи Николаевны не было телевизора, но библиотека была богатейшая - на четырех языках... Ее увлекала личность Альберта Эйнштейна, у них были одни идеалы, мы часто о нем беседовали. Великий физик считал: «Вещи - это лишнее. Вещи мешают мне работать».
Софья Николаевна любила и успевала много читать (на четырех языках), выписывала «толстые» литературные журналы, всегда эмоционально обсуждала прочитанное: «Прочтите А.Ф. Кони - советует она мне из Вентспилса (1974 г.) - статьи и воспоминания о русских литераторах. Читаю с упоением, все, что он написал о Тургеневе, особенно «Савинаи Тургенев...» Не могу не цитировать Кони: «Ему принадлежит первое место среди изобразителей женщины и толкователей ее душевного строя». Хорошо, да?!»
Тонким психологом, «толкователем душевного строя» людей была и сама Софья Николаевна. Но в окружающих она старалась видеть и замечать только хорошее. Я помню одну кроткую и ясноглазую студентку, она нежно называла ее «наша Сольвейг». Всегда готова была похлопотать за кого-то, помочь друзьям и знакомым, доставить им удовольствие и радость...
Я много лет занимаюсь реставрацией памятников садово-паркового искусства. И так часто я обращаюсь мысленно к моему давнему другу, когда ищу следы тропинок и аллей запущенных усадебных парков, с надеждой и намерением их восстановить... или, когда нахожу в архивных фондам ценные исторические документы и чертежи... или, когда разрабатываю проект реставрации парка, основанный на воссоздании исторической планировки.
Я обращаюсь мысленно к образу Софьи Николаевны Палентреер: мне хочется ей что-то интересное показать, что-то спросить, - что бы она ответила?.. Как бы ей это понравилось? Как бы она к этому отнеслась? Я пытаюсь угадать ее ответ. Мысленно беседую с нею.
И так - всю жизнь - ее образ всегда рядом, помогает искать, добиваться, находить и творить. Творить, чтобы спасать Красоту нашего мира - парковые ландшафты.
Ведь стоит жить ради Красоты.
Агальцова Валентина Александровна, выпускница МЛТИ, член-корреспондент РАЕН. Моя учеба в Московском лесотехническом институте в 1952-1957 гг. преподнесла, можно сказать, подарок судьбе - преподавание садово-паркового искусства Софьей Николаевной. Студентка я была примерная, лекции научилась писать быстро и полно, а за Софьей Николаевной - одно удовольствие. Учебников по этой дисциплине не было, и мои тетради ходили по рукам еще несколько следующих курсов. Не могу сказать, что предмет вызывал очень большой интерес у меня в то время, но чувство ответственности заставляло все тщательно записывать и учить, особенно перед экзаменом. А Софья Николаевна требовала и мы на память должны были рисовать планы выдающихся садово-парковых композиций - Версаля, Сан-Суси, Петергофа, Царского, Стрельны и т.п.
Послестуденческое время - начало трудовой жизни, а я волею судьбы попала в лесоустройство - пришлось у меня на Измайловский лесопарк, где впервые я услышала о Софье Николаевне как об исследователе, защитившем диссертацию по теме композиции русских садов и парков XVII в. Однако глубоко вникнуть в суть ее работы, да и вообще оценить в малой степени ее творческий потенциал в тот период я не могла, так как работала не самостоятельно, на сопутствующих лесоустройству работах -геодезистом, картографом, таксатором.
Всерьез и надолго с Софьей Николаевной я оказалась связанной с 1967 г. и до конца ее жизни. В систему Леспроекта попал
заказ на проект реставрации парка в музее-заповеднике И.С. Тургенева Спасское-Луто-виново. Уже первые полевые изыскания, проведенные мною в парке, показали, что без консультации специалиста в области садово-паркового искусства мне не обойтись -и я поехала к Софье Николаевне, преодолев известный страх и робость перед ее огромным авторитетом. Однако тот радушный прием, открытость и искреннее желание поделиться всеми своими знаниями быстро убрали все мои сомнения, и я стала частым гостем в ее доме. Именно Софья Николаевна заставила меня уверовать в профессионализм, направила исследовательскую деятельность, без которой невозможна реставрация парков. Общение с ней заставляло значительно расширять кругозор, поглощать большое количество литературы как специальной, так И художественной, в чем она тоже хорошо разбиралась, была большим любителем и ценителем. Уже в начале нашего общения Софья Николаевна советовала писать научно-исследовательские статьи, и первая о Спасском-Лутовинове - вышла с ее благословения. Она же впервые высказала мысль о необходимости обобщения накопленного опыта в реставрации парков и защиты диссертации. Годы как-будто и не сказывались на ней - светлый ум, жизнерадостность, большой круг друзей, знакомств, переписка с коллегами - поддерживали в ней дух жизни, и недомогания уходили или не замечались. Однако, где-то в середине 70-х, что-то все-таки в ней сломалось, здоровья поубавилось и она вдруг увиделась маленькой старушкой, даже где-то немощной - с трудом выходила, нужно было ей привозить продукты, вкусненькое, ее любимый кофе.
Встречала всегда очень радушно, по-прежнему, снабжала журналами и последними литературными новинками.
В это время она получила приглашение из Западной Германии для поездки от своего доброго знакомого и под общий уговор ее многочисленных учеников с грехом пополам собралась ехать, едва добравшись до самолета.
...И... О Боже! Кто вернулся? Это была элегантная пожилая дама, во всем блеске своего ума, остроумная и жизнерадостная, красиво одетая и с массой впечатлений.
Софья Николаевна точно возродилась
- «реставрировалась» в Западной Европе, вдохнувшей в эту усталую от нашей жизни душу дух ее детства и юности. Это чудо превращения было столь замечательным, что продлило еще на годы ее жизнь здесь, а нам, ее ученикам, подарило еще многие часы и дни общения и радости от богато одаренной натуры.
Теодоронский Владимир Сергеевич, зав. кафедрой садово-паркового строительства, профессор. На кафедре садово-паркового строительства Московского лесотехнического института, получившего теперь статус Лесного Университета не только чтут и свято помнят своих учителей, которые внесли крупный вклад в дело отечественного зеленого строительства, основали своеобразную школу озеленения городов. Ученики и молодежь кафедры стремятся развивать традиции, осваивать опыт педагогов и ученых таких, как Н.С. Смирнов, С.А. Ижевский, С.Н. Палентреер.
Софья Николаевна Палентреер своей яркой педагогической и научной деятельностью заложила богатый пласт духовности и культуры. Осваивая этот пласт, мы, педагоги кафедры, испытываем не только эмоциональный подъем, получаем «заряд» интеллектуальной бодрости, но и стремимся оказывать воздействие на воспитание молодого поколения. С.Н. Палентреер была удивительным педагогом. Она умела завоевывать сердца учеников, прививать любовь к профессии, к высокому искусству. Ею созданный курс лекций, программа по дисциплине «Садово-парковое искусство», методические указания по выполнению курсового проекта до сих пор являются эталонными образцами образовательного процесса. Софья Николаевна была искусствоведом своей дисциплины, казалось бы, поднималась слишком высоко над образовательной программой. Но она никогда не отрывалась от реальных за-
дач строительства садов и парков, их реконструкции, следованию определенным нормативам. Она великолепно знала ассортимент растений. В своих лекциях по теории садово-паркового искусства, она обращала серьезное внимание на то, как достичь практических результатов, как технологически правильно проложить сеть парковых дорог и из каких материалов их сделать. Она внушала студентам и специалистам, что одним из главных мероприятий по сохранению новых объектов озеленения является биологически грамотный уход за насаждениями и их систематическое формирование по законам садово-паркового искусства.
Труды С.Н. Палентреер, память об ее педагогическом мастерстве вдохновляют на разработку нового, на новые идеи и мысли, на творческую созидательную деятельность. Так, педагогами кафедры за последние годы написаны и изданы учебники и монографии по ландшафтному искусству, озеленению городов, садово-парковому строительству, декоративному древоводству и цветоводству. Эти труды получили широкую известность у нас и за рубежом. Разработаны рекомендации по технологии зеленого строительства, возделыванию газонов и цветников, деревьев и кустарников. Крупные исследования ведутся в направлении восстановления садово-паркового наследия, оптимизации методики ландшафтного проектирования.
При С.Н. Палентреер, несмотря на все ее влияние, был закрыт факультет зеленого строительства, резко сокращен выпуск специалистов, по существу, отрасль зеленого хозяйства осталась «обескровленной» на много лет. Так «захотели» высокие начальники из министерств, не посчитавшись с мнением ученых и педагогов лесотехнического института, с положением дел в озеленении в связи с нарастанием масштабов озеленительных работ. А выпускники факультета, ученики С.Н. Палентреер, успешно работали в озеленении Москвы, их руками созданы многочисленные скверы и парки (Кремль, Лужники, Дворец пионеров, МГУ и др.). Многие из учеников С.Н. Палентреер
продолжают работать и в настоящее время, статьи некоторых из них представлены в настоящем сборнике.
Учеником С.Н. Палентреер A.A. Анненковым разработана оригинальная методика ландшафтного проектирования, выполнены и внедрены многочисленные проекты садов и парков Крыма. Другой ученик Софьи Николаевны, Ю.А. Веденин, (ныне доктор географических наук, директор института культурного наследия) работает по эстетическим и социальным проблемам культурного и исторического ландшафта и проблемам его сбережения. Ландшафтный архитектор O.K. Блиновский - крупный специалист в области ландшафтного проектирования. Крупными специалистами в области садово-паркового искусства являются H.A. Филиппова, Е.А. Семенова-Прозоровская, разработавшие творческие методы реконструкции и реставрации исторических объектов. Л.М. Фурсова, профессор кафедры, известный специалист в области ландшафтного искусства, развивает проблемы эстетики и экологии ландшафтной архитектуры.
Софья Николаевна Палентреер всегда радела за профессию ландшафтного архитектора, за полноправие данной специальности, которая, по существу, была закрыта в конце 50-х гг. Только за последние годы (годы так называемой «перестройки») появились реальные предпосылки восстановления профессии и подготовки данных специалистов в Московском государственном университете леса. Разработан новый учебный план, совершенствуются учебные программы. Уже прошли первые выпуски инженеров садово-паркового строительства (по диплому). Открыт факультет переподготовки ландшафтных архитекторов; выпускники этого отделения получают специальные дипломы, а к процессу обучения привлекаются крупные специалисты в данной области.
И, наконец, 25 марта 2000 г восстановлен факультет озеленения городов, который носит название - факультет ландшафтной архитектуры.
И это - в память Софьи Николаевны Плентреер!
Список трудов С. Н. Палентреер
1. Принципы расселения населения в промышленных угольных районах (к проекту соцгорода в Караганде) 1934— 1935 гг.
2. Парковые ансамбли. Альбом с текстом. 1936-1937 гг.
3. Озеленение улиц и магистралей. Под руководством профессора Л. А. Ильина. Часть работы опубликована 1939-1940 гг.
4. Приемы композиции подмосковных парков XVII и XVIII вв. (диссертация)” 1945-1946 гг.
5. Современные парки Москвы. Альбом с текстом. 1947 г.
6. Озеленение городов / Под ред. М.П. Коржева/- Лесопарки, загородные парки и парковые дороги. - 1948 г.
7. Справочник архитектора, том «Озеленение». Русское садово-парковое искусство. 1948-1949 гг.
8. Колесников А.И. Парки Кавказа и Крыма. Гл. Дворцовый парк в Алупке. - 1950 г.
9. Озеленение пришкольных участков. Совместно с Н.П. Ракицким, 1949-1950 гг.
10. Практика озеленения городов Подмосковья 1950-1951 гг.
И. Озеленение советских городов: Пособие по проектированию - Гл. 4, 6-М.: Госстройиздат, 1954.
12. Статья «Сады XVII в. в Измайлове» .
Наследие С.Н. Палентреер изучено не полностью. Многие труды нами не обнаружены. Звездочкой помечены труды, лично включенные С.Н. Палентреер в список иных ценностей, в том числе, русского национального ландшафта и колорита местности, но все-таки намечаются пути возрождения русской культуры, восстановления своеобразия нашего ландшафта, его оздоровление.
