О содержании авторитарной, когерентной, конвенциальной, прагматической и артефактной истин и возможном процессе их получения в уголовно-процессуальном доказывании Текст научной статьи по специальности «Право»

УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ДОКАЗЫВАНИЕ

УДК 343.1

В. А. Середнев

О СОДЕРЖАНИИ АВТОРИТАРНОЙ, КОГЕРЕНТНОЙ, КОНВЕНЦИАЛЬНОЙ, ПРАГМАТИЧЕСКОЙ И АРТЕФАКТНОЙ ИСТИН И ВОЗМОЖНОМ ПРОЦЕССЕ ИХ ПОЛУЧЕНИЯ В УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОМ ДОКАЗЫВАНИИ

Исследованвопрос,связанныйспроблемойистинывуголовномпроцессе. Рассмотрено соотношение истины в уголовном процессе с целью и доказательственным фактом. Автор показывает, что в современном отечественном уголовном процессе нельзя рассматривать полученную истину в процессе доказывания как объективную истину. Проводится сравнение таких концепций истин, как авторитарная, когерентная, конвенциальная, прагматическая и предложенная автором новая концепция - артефактная истина в ходе уголовно-процессуального доказывания. Сделан вывод, что основным признаком истины в ходе уголовно-процессуального доказывания должна быть ее ценность для охраны и защиты интересов человека, общества и государства в борьбе с преступностью, именно такими признаками обладает артефактная истина, в процессе установления которой факт рассматривается как конструкция, созданная сознанием человека.

К л ю ч е в ы е с л о в а: уголовный процесс, доказывание, авторитарная истина, когерентная истина, конвенциальная истина, прагматическая истина, арте-фактная истина.

ON THE CONTENT OF AUTHORITARY, COHERENT, CONVENTIONAL, PRAGMATIC AND ARTIFICIAL TRUTH AND THE POSSIBLE PROCESS OF THEIR PREPARATION

IN THE CRIMINAL PROCEDURE

Investigated a question related to the problem of truth in criminal proceedings. The correlation of truth in the criminal process with the purpose and evidentiary fact is considered. The author shows that in the modern domestic criminal process it is impossible to regard the obtained truth in the process of proving as objective truth. A comparison of such concepts of truths as: authoritarian, coherent, conventional, pragmatic and proposed by the author, a new concept, - artifact truth in the course of criminal procedural proof is made. It was concluded that the main feature of truth in criminal procedural proof should be its value for protecting and protecting the interests of a person, society and the state in the fight against crime, just such signs are possessed by the artifact truth, in the process of establishing which, the fact is considered neither as eviction, but as a construction created by human consciousness.

K e y w o r d s: criminal process, proof, authoritarian truth, coherent truth, conventional truth, pragmatic truth, artifact truth.

Поступила в редакцию 2 сентября 2019 г.

© Середнев В. А., 2019

Нам не нужна просто истина, мы хотим иметь более глубокую и новую истину... Просто истины нам недостаточно, ибо, прежде всего, ищем ответ на наши проблемы.

К. Р. Поппер

Философы на протяжении многих тысячелетий в контексте познания занимаются исследованием истины, но почему-то никто из них не вел, да и в принципе не ведет речь о том, зачем вообще стремиться познать истину. Мы убеждены, что истина в контексте уголовного процесса связана именно с целью последнего.

Цель уголовного процесса необходимо рассматривать через «древо целей», где генеральной целью, на наш взгляд, всегда является борьба с преступностью. Соответственно, чтобы реализовать генеральную цель, она нуждается в целях низших (но также очень важных) уровней, к которым приходят через решения задач уголовного процесса. Поскольку уголовный процесс состоит из стадий, каждой стадии присущи свои задачи (наряду с участниками, методами и структурой). Другими словами, все стадии (этапы) уголовного процесса соединены между собой единой (общей) целью, следовательно, при решении задачи, соответствующей каждой стадии в отдельности, происходит решение основных задач уголовного судопроизводства и в результате - приход к его целям1.

В ходе исследования необходимо указать на основные концепции (теории) истины, которые можно рассматривать в контексте уголовного судопроизводства (процесса), при доказывании по уголовным делам.

Авторитарная теория истины, сущность которой заключается в безоговорочном доверии к лицу (источнику), которое видится себе подобным и желает быть, как этот источник. Более того, данный источник всегда рассматривается как гарант любого его высказывания2. К примеру авторитарной истины можно отнести современное отечественное «псевдозаконодательство», которое имеет свое «яркое» представительство в стенах Государственной Думы (далее - ГД) РФ. Так, 2 апреля 2019 г. спикер ГД В. В. Володин, имеющий ученую степень доктора юридических наук, официально на заседании ГД заявил, что наказание для водителей, которые, находясь в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, стали виновниками ДТП со смертельным исходом, может быть ужесточено. Ответственность за такие действия следует приравнять к наказанию за умышленное убийство3. Несмотря на то что убийство - это всегда умышленное причинение смерти другому человеку (ст. 105 УК РФ), а дорожно-транспортное происшествие (ДТП), предусмотренное ч. 4 ст. 264 УК РФ, всегда имеет форму вины - неосторожность (речь идет о ДТП, совершенном лицом, находящимся в состоянии опьянения, повлекшем по неосторожности смерть человека), как и все части нормы ст. 264 УК РФ. Депутат-

1 См.: Середнев В. А. Разграничение понятий «назначение», «цели» и «задачи» уголовного судопроизводства, их место в процессе // Научный альманах. 2015. № 8 (10). С. 1305.

2 См.: Лекции по философии науки, прочитанные профессором МФТИ Ю. И. Семеновым в 2005/06 учебном году.

3 Не рули - убьешь // Рос. газета. 2019. № 72 (7830). Столичный вып.

ский корпус ГД воспринял сказанное В. В. Володиным как истину в последней инстанции. Другими словами, авторитет спикера ГД для избранников народа -выше существующего обоснованного законодательства в контексте Общей части уголовного права при рассмотрении элементов состава преступления, в том числе и субъективной стороны, с ее формами вины.

Когерентная теория истины по своей сути отвечает основным, классическим критериям истины, т. е. тем, которые помогают отличить истину от заблуждений. К критериям истины следует относить:

1) соответствие ранее открытым и доказанным законам и теоремам науки;

2) соответствие логическим законам;

3) соответствие фундаментальным законам и аксиомам;

4) парадоксальность, т. е. обстоятельства, происходящие в реальности, но не имеющие логического объяснения;

5) простота и общедоступность формулировки;

6) практика, т. е. накопленный поколениями опыт применения и полученные результаты в ходе проведенных экспериментов.

Исходя из критериев истины следует констатировать, что когерентная истина не может противоречить указанным критериям, она утверждает связанность и неразделимость с ними4. Другими словами, «два противоречащих друг другу суждения не могут быть истинными одновременно»5. Соответственно всякое предложение, входящее в эмпирически значимое множество, может рассматриваться как истинное только в том случае, если удается найти подмножество, непротиворечивость и логическая взаимосвязанность которого доказана... чем больше число когерентных подмножеств входит в высказывание, тем большей вероятностью оно может оказаться истинным. Этот подход объединяет логические и эмпирические методы анализа систем знаний с математической теорией вероятности6.

Конвенциальная теория истины является результатом соглашения мнений нескольких (многих) субъектов7. На наш взгляд, основной «движущей силой» конвенциальной истины является, конформистское мышление, желание не быть «белой вороной», а быть с большинством, соглашаться с мнением большинства. Основной проблемой конвенциальной истины является нахождение в рядах ученых лиц с нонконформистским мышлением. Другими словами, у лиц должны быть схожие интересы, иначе они не смогут договориться между собой, даже в самых простых вопросах8.

Прагматическая теория истины основана на утилитарной логике, т. е. связана с получением не просто пользы, а пользы, связанной с получением удовольствия, поэтому можно констатировать, что в основе утилитаризма лежат гедонизм или эвдемонизм - ценностные (аксиологические) учения, со-

4 См.: Концепции истины // Философия : словарь основных понятий и тесты по курсу «Философия» : учеб. пособие / под ред. З. А. Медведевой. Кемерово, 2008.

5 Брентано Ф. Избранные работы. М., 1996. С. 102.

6 См.: Новая философская энциклопедия : в 4 т. М., 2010. Т. 2. С. 264.

7 См.: Концепции истины.

8 См.: Социальная сеть для мыслящих людей. Что такое истина? иК1_: Шр://га1итпуе. ог§/Ь!о§з/1ате1кИпт/309/с1-|1:о-1акоен$1:та (дата обращения: 10.05.2019).

гласно которым высшей ценностью является удовольствие или счастье индивидуума9.

Более того, для исследования сущности истины в уголовно-процессуальном доказывании необходимо указать, что истина имеет свое содержание, т. е. она может быть абсолютной или относительной.

Для более глубокого понимания «абсолютного в истине» и ее «относительности» необходимо обратиться к псевдонауке, а именно: к марксистско-ленинской трактовке абсолютной истины, поскольку именно данная трактовка показывает на всю нелепость и несостоятельность понятия истины, а в рамках уголовно-процессуального доказывания более всего. Под истиной в данном случае понимается знание, имеющее исчерпывающую полноту, абсолютную точность, неопровержимость, окончательность10. То есть в данном контексте абсолютной истиной признается знание, которое в принципе не может быть ни дополнено, ни изменено, ни уточнено. Соответственно относительной истиной должно считаться знание, которое отражает действительность правильно, но может быть в последующем уточнено, дополнено и даже в чем-то изменено. Если же мы возьмем знания, которые получены в ходе досудебного доказывания, то скажем, что они не обладают исчерпывающими и абсолютно точными признаками. Поскольку эти знания (соответственно и истина) не являются абсолютно неопровержимыми и окончательными, так как закон оставляет возможность проверки и отмены или изменения даже вступившего в законную силу (надзорное производство) приговора суда. Считать истину, получаемую в рамках уголовного процесса абсолютной нет никаких оснований.

Отсутствуют также основания считать истину относительной, поскольку относительная истина предполагает в последующем уточнения, дополнения, изменения и, по сути, является неким промежуточным этапом в достижении абсолютной истины. В уголовном же процессе наступает момент (период), который представляет собой конечный итог познания и материализуется в приговор суда. Думается, что для судебного доказывания понятия и «абсолютной», и «относительной» истины не подходят. Потому что «абсолютность» и «относительность» являются понятиями, которые характеризуют бесконечный, в контексте эволюции, процесс бытия и познания его человеком.

Наиболее важную научную и, естественно, практическую ценность представляет вопрос, связанный с характером истины в уголовном судопроизводстве, т. е. является ли истина содержательной (объективной) или формальной (формализованной). Под объективной истиной в философии и соответственно в уголовном процессе понимается еще со времен Аристотеля11 такое знание, содержание которого соответствует объективной действительности, точно ее отражает. Под формальной истиной понимается соответствие выводов,

9 См.: Утилитаризм // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). СПб., 1890-1907.

10 См.: Философский словарь / под ред. Т. В. Фролова. 4-е изд. М., 1981. С. 3.

11 См., например: Философский энциклопедический словарь / сост.: Л. Ф. Ильичев [и др.]. М., 1983. С. 226-227.

каким-либо формальным условиям безотносительно к тому, соответствуют ли они объективной реальности или нет12.

Существует мнение, что для достижения истины по уголовному делу в ходе доказывания, необходимо лишь соблюдать процессуальные правила при собирании, проверке и оценке доказательств. На самом деле, для поиска истины соблюдение процессуальных правил ничего не дает. Например, следователь при приостановлении производства по уголовному делу по п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ (лицо подлежащее к привлечению в качестве обвиняемого не установлено), для того чтобы уголовное дело имело «надлежащий вид», осуществил ряд следственных действий. Никаких процессуальных нарушений не допущено. Истины не получено. Мы не оспариваем того, что процессуальные правила - это одно из условий получения результата, но не более. Остается открытым и не понятным вопрос, если при соблюдении процессуальных правил в ходе проведения следственных действий (доказывания) достигается истина, то в какой именно момент это происходит? Так как процессуальные действия в принципе можно совершать до истечения сроков давности по уголовным делам, а по такой категории уголовных дел, указанных в ч. 5 ст. 78 УК РФ, сроки давности не применяются. То есть совершение процессуальных действий по данной категории уголовных дел, со ссылкой на ст. 208 УПК РФ («Основания, порядок и сроки приостановление предварительного следствия») и ст. 211 УПК РФ («Возобновление приостановленного предварительного следствия»), могут проводиться до бесконечности.

Какой же главный вопрос стоит перед судом при вынесении судебного решения? Ответ очевиден, суд интересует всегда один вопрос: доказано или не доказано обвинение (соответственно при юридически допустимых доказательствах). Если обвинение доказано, то истина состоит в том, что обвиняемый виновен в совершении преступления, и суд должен вынести обвинительный приговор. Соответствует ли доказанное обвинение объективной действительности или не соответствует, существует или не существует объективная истина, такой вопрос с точки зрения доказательств, на наш взгляд, не ставится.

В науке, в том числе и в уголовно-процессуальной, предлагается принцип объективности познания мира, относящийся к классической науке, который в основном был в «моде» и действовал вплоть до начала ХХ в. Сама логика познания в аспекте объективного познания мира, по верному замечанию Д. П. Туленкова, указывала, что «поскольку в знаниях раскрывается объективный мир вещей, свойств и отношений как они есть сами по себе - значит, в знаниях перед нами предстает подлинное бытие. Знание является как бы отражением, копией реального мира»13. Именно исходя из этих мифических постулатов, в рамках гносеологической концепции объективного познания мира, под истиной, как правило, понимается соответствие понятия объекта и его действительности, т. е. «адекватное отражение объекта познающим субъ-

12 См.: Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса : основные положения науки советского уголовного процесса. М., 1968. Т. 1. С. 310-311.

13 Туленков Д. П. Познавательная деятельность при производстве по уголовным делам с участием присяжных заседателей. М., 2015. С. 20.

ектом, воспроизведение его так, как он существует сам по себе, независимо от человека и его сознания»14. В советской России истина рассматривалась в соответствии с догматами ленинско-марксистских референций, основанных на диалектических воззрениях Г. Гегеля, отраженных в работе «Наука логики»15. В связи с этим фундаментальный труд «Теория доказательств в советском уголовном процессе»16 на протяжении не одного десятка лет считался не просто хрестоматией для многих поколений юристов, а больше - «светской библией», в которой содержались оценочные суждения. И сегодня имеются призывы к признанию объективной истины в уголовно-процессуальном доказывании в виде «необходимости четкого закрепления категории «объективная истина» в УПК РФ. единственно верный путь вынесения безошибочного, правосудного судебного акта»17.

Имевшееся в середине ХХ в. понятие социалистического правосознания в купе с материалистической теорий познавания мира регламентировало собой отношение к преступности следующим образом: поскольку мир можно полностью объективно познать, соответственно не может быть не раскрываемых преступлений, а если преступления не раскрываются, в этом вина нерадивых сотрудников правоохранительных органов. Другими словами, можно вести речь о том, что «вина рассматривалась как превенция (профилактика), т. е. действовал, тривиальный и неофициальный принцип "чтобы другие боялись"»18.

Полагаем, если уж говорить о существующих концепциях истин в уголовном процессе, то отметим, что в ходе расследования уголовного дела устанавливается «юридическая истина», а не «объективная истина», поскольку в результате познания бытия (обстоятельств совершения преступления) мы получаем не знания об объективной действительности, а лишь субъективное представление о ней, в форме реальности. Верно замечает А. А. Козявин, что «основной признак юридической истины - соответствие ее собранным по уголовному делу доказательствам»19, без относительного прагматизма для общества, а преобладанием в ней некой слабости и безразличия к регулированию общественных отношений. Соответственно понятие «юридическая истина» имеет широко абстрактную сущность и может входить во все рассматриваемые нами концепции истины. Другими словами, истина по уголовному делу не может и не должна выходить за пределы «сведений», имеющихся в уголовном деле. Поэтому «во главу угла» принято ставить два вопроса: 1) соответствуют

14 Философский энциклопедический словарь / рекол.: С. С. Аверинцев, Э. А. Араб-Оглы, Л. Ф. Ильичев. 2-е изд. М., 1989. С. 230.

15 См.: Гегель Г. В. Ф. Наука логики. М., 2005.

16 См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе / Р. С. Белкин [и др.] ; отв. ред. Н. В. Жогин. 2-е изд., испр. и доп. М., 1973.

17 Беккер Т. А. «Главная трибуна» по вопросу восстановления объективной истины в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации // Судебная власть и уголовный процесс. 2015. № 3. С. 155.

18 Середнев В. А. Разграничение понятий «назначение», «цели» и «задачи» уголовного судопроизводства, их место в процессе. С. 1306.

19 Козявин А. А. Социальное назначение и функции уголовного судопроизводства : ав-тореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 17.

ли полученные знания объективной реальности и 2) соблюдены ли при получении истины процессуальные правила.

Мы считаем, что не существует абсолютной истины, а соответственно и абсолютной достоверности знания. Может существовать высокая вероятность как количественная величина следственной или судебной ошибки при оценке доказанности вины лица. Даже то обстоятельство, что цели достижения истины не указаны в уголовно-процессуальном законодательстве, тем не менее они имеют отражение в приговоре суда, деятельности субъектов, осуществляющих доказывание по уголовному делу, результат их работы, и само вступление приговора в законную силу - презюмируется как истина.

Укажем на основные феномены, которые, по нашему мнению, влияют на познание действительности, в аспекте обстоятельств совершения преступления, а соответственно на доказывание в уголовном процессе. На наш взгляд, огромную роль на познание человека влияет общество. Французским социологом Э. Дюркгеймом была выдвинута теория «социального факта», в которой он обосновывал идею, что общество является тотальным явлением и несет в самом себе ключи к познанию как самого себя, так и всего, имеющего к нему прямое и непосредственное отношение20. Эту теорию можно наложить и на область уголовно-процессуального познания. Например, проводя следственное действие «осмотр места происшествия», следователь будет задумываться над тем, как бы данный протокол написали другие следователи, рассуждать, какие версии могли бы выдвинуть другие следователи и т. д. То есть проводит свою идентичность с другими членами общества, при этом применяя законы логики в построении версий, которые под себя поддавливают «коллективные представления» о познании21.

Язык также оказывает влияние на познание человека. Происходит это в силу того, что именно от структуры языка зависит предопределение структуры мышления22. В самом механизме языка заложено принуждение как со стороны передающего, так и со стороны принимающего в том смысле, что человек обращается к другому человеку с речью, именно с целью, чтобы его услышали. В то же время, если человек «принимающий» слушает, значит он желает понять речь «передающего»23. Именно коммуникативный элемент между лицами - одно из основных действий, направленное на познание. Естественно, что в коммуникацию как дополнительный, важный компонент входит интерпретация. В этом смысле Н. Луман указывал, что «коммуникацию нельзя обойти: в худшем случае можно только неправильно понять или не услышать сказанное. В этой ситуации на помощь приходит домысливание, ассоциации, интерпрета-

20 См.: Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М., 1995. С. 137.

21 См.: Середнев В. А. Криминалистическая версия как логический результат познавательной деятельности в уголовном судопроизводстве и оперативно-розыскной деятельности (философский аспект) // Приволжский научный вестник. 2015. № 12 (52). С. 109.

22 См.: Herder Johann Gottfried. Über die Faehigkeit zu sprechen und zu horen (1795) // Herder Johann Gottfried. Samtliche Werke. Bd. 18. Berlin: B. Suphan, 1877 - 1913. S. 371.

23 См.: Середнев В. А. Криминалистическая версия как логический результат познавательной деятельности в уголовном судопроизводстве и оперативно-розыскной деятельности (философский аспект)... С. 109-110.

ции, опора на уже сказанное, т. е. попытка решать проблемы коммуникации языковым способом»24.

Следует обратить внимание, что установление обстоятельств совершения преступления - это всегда обращение к событиям прошлого, которые имели место быть в том смысле, что познание в уголовном процессе по своей структуре и содержанию близко к историческому познанию, которое связано с познанием прошлого25. Хотя данные виды познания и различаются по целям, методам и способам реализации, тем не менее аналогия в науке между двумя этими видами познания проводится26. Тем более, как в историческом, так и в уголовно-процессуальном познании все особенности сосредоточены в состояниях вероятности и достоверности27.

В ходе уголовно-процессуального доказывания и установления истины существует проблема не только обнаружения следов преступления, но и проблема, процесса восприятия обнаруженных следов (информации - в виде «идеальных» следов) субъектом доказывания (следователем, дознавателем, судом), ее интерпретации и фиксации в протоколе следственного действия. Исходя из собственного опыта работы следователем, можно указать на то, что следователь направляет ход расследования уголовного дела по пути «наименьшего сопротивления», т. е. так, как ему удобно, а именно: «подбирает» доказательства и «исследует» их таким образом, чтобы содержание уголовного дела соответствовало избранной версии следователя (дознавателя), которая должна найти подтверждение на практике на стадии предварительного расследования, а затем и в суде. Именно по вышеуказанным причинам, при осуществлении доказывания, используя механизм интерпретации, и для суда, следователя, дознавателя источником получения информации становится не объективная действительность, которая должна бы интерпретироваться в реальность, а «юридическая реальность».

Более того, кроме субъективного познания действительности, существует феномен «личного знания» (неявное знание), основателем данной концепции является М. Полани. Сущность данной теории заключается в том, что абсолютная истина представляет собой ложный идеал, познание любого явления (в нашем случае обстоятельств совершения преступления), всегда будет основываться на личных суждениях, знаниях, которые имеются в человеческом «багаже» познающего28. Именно в явлении личностного знания заключен ответ на то, что любой человек знает больше, чем может сказать.

Следует подчеркнуть, что первые упоминания, например о теории когерентной истины как непротиворечивости совокупности высказываний, которые берутся в единстве и целостности, уже существуют в Ветхом Завете. В данном

24 НазарчукА. В. Учение Никласа Лумана о коммуникации. М., 2012. С. 128.

25 См.: Туленков Д. П. Познавательная деятельность при производстве по уголовным делам с участием присяжных заседателей. С. 30.

26 См.: Советский уголовный процесс : учебник : в 2 кн. / под ред. А. С. Кобликова. М., 1982. Кн. 1. С. 107.

27 См.: Зотов Д. В. Пределы доказывания в уголовном судопроизводстве // Вестник Воронеж. гос. ун-та. Серия: Право. 2015. № 3 (22). С. 199.

28 См.: Майкл Полани. Личностное знание. М., 1985.

случае речь идет о том, что недостаточно одного свидетеля для изобличения лица в совершенном им грехе или преступлении, а дело может иметь ход при наличии двух и более свидетелей29. Поскольку когерентная истина, по нашим убеждениям, имеет много общего с артефактной истиной (будет рассмотрена далее), то происходящее в социальных коммуникативных системах, при регулировании определенных общественных отношений, следует относить не к объективной классической истине, а некой «согласованности» в обществе, нахождении общих точек соприкосновения, «солидарности» и «общепринятого правила поведения». В связи с этим должны быть созданы необходимые условия, в которых будет существовать истина, которая есть необходимость30. Мы убеждены, что в любой государственной деятельности нужно действовать с позиции прагматизма, но прагматизма для всего общества, а не отдельно взятого индивидуума; естественно, уголовной процесс есть вид государственной деятельности.

Считаем важным добавить, не в упрек адептам объективной истины, а как констатация факта отказа от объективной истины в уголовном процессе, который очевиден при детальном анализе ст. 299 УПК РФ и ее интерпретации. В связи с этим мы не просто солидарны с мнением А. Г. Печникова, который пишет, что «...соответствует ли доказанное обвинение объективной действительности или не соответствует, существует или не существует объективная истина, такой вопрос с точки зрения доказательств не ставится»31, но и от себя добавляем, что суд не может рассмотреть дело по существу и установить вину лица в совершении преступления не иначе, как основываясь на имеющихся в уголовном деле доказательствах. Тем более, выходить за рамки материалов уголовного дела и пытаться исследовать обстоятельства, не указанные в уголовном деле. Соответственно «суд не очень-то интересуют те обстоятельства преступления, которые не указаны в уголовном деле (имевшие место в действительности)... при сегодняшнем состязательном уголовном судопроизводстве, где суд явно пассивен, в процессе доказывания...»32.

В свою очередь, предлагаем иную концепцию истины в уголовном процессе - артефактную истину, которую считаем необходимо сравнить с имеющимися теориями истин, указать сходства и различия между ними и сделать соответствующие выводы. Считаем, поскольку к истине осуществляется приход в уголовно-процессуальном доказывании при помощи механизма интерпретационно-коммуникативной согласованности между субъектами познания, и все это входит в непротиворечие с логическим элементом утверждения вероятностных фактов с их содержанием, то именно артефактная истина как разно-

29 Библия. Второзаконие. 19,15. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М., 1968. С. 293.

30 См.: Середнев В. А. О ценности «артефактной» истины в уголовном процессе (философский аспект) // Вестник Нижегород. ун-та имени Н. И. Лобачевского. 2016. № 3. С. 171-178.

31 Печников А. Г. Некоторые философские аспекты истины в уголовном процессе // «Черные дыры» в Российском законодательстве. 2002. № 4. С. 482.

32 Середнев В. А. Криминалистическая версия как логический результат познавательной деятельности в уголовном судопроизводстве и оперативно-розыскной деятельности (философский аспект). С. 107.

видность когерентной истины имеет право на жизнь в уголовном процессе33.

Исследуя понятие артефактной истины, необходимо отнестись серьезно и непредвзято к понятию факта, так как «.факт лежит в основе всей теории доказательств. Из этого следует, что факты нужно рассматривать таким образом, чтобы на их основе приобретать определенные знания, которые необходимо использовать при заключении выводов в целях доказывания и установления истины по уголовному делу»34. Следует отметить, что в настоящее время факт рассматривается обычно как явление объективной реальности, т. е. как эвиденция - очевидность, дающая достоверное знание о предмете. Соответственно в одном из толковых словарей факт определяется «как происшествие, случай, событие, дело, быль, данное на коем можно основываться»35. Мы же убеждены в том, то факт является конструкцией, созданной человеком в результате восприятия бытия в соответствии со своей мировоззренческой установкой (вера, идеалы, ценностные ориентации и убеждения). Мы не спорим, что факт - это фрагмент действительности, но в данном аспекте необходимо четко понимать философскую посылку, относительно содержания действительности, которая представляет собой симбиоз времени и пространства. Мы стоим на позициях того, что человеческое сознание не способно глубоко и полностью проникнуть в сущность вышеуказанного процесса, а может лишь интерпретировать его путем преобразования действительности в реальность. Кроме того, в уголовно-процессуальном доказывании, наряду с так называемыми «фрагментами действительности», т. е. воспринимающихся непосредственно, используются также сведения, которые уже, например, содержатся в протоколах следственных действий (допроса, обыска, выемки и др.), которые являются результатом интерпретации действительности субъекта доказывания (следователя, дознавателя и т. д.). Поэтому рассматривать и понимать факт буквально как феномен (явление) объективной действительности или его фрагмент, на наш взгляд, в корне не верно. В связи с этим в литературе, на наш взгляд, верно разъясняется, что хотя объективность и присуща факту, но она не может никоим образом зависеть от самой формы факта, объективность просто унаследована самим фактом от реальности36. То есть факт, по нашему глубокому убеждению, представляет собой конструкцию субъективного знания, которое получается в результате интерпретации действительности, априорным мышлением в реальность. Подчеркнем, «мы соглашаемся с теоретиками материализма, что факт - это фрагмент действительности, и не оспариваем это мнение, это действительно так»37, но действительность есть не что иное, как симбиоз пространства и времени, а данный механизм человеческое сознание

33 См.: Середнев В. А. «Артефактная» истина как разновидность когерентной истины в уголовном процессе // Сборник науч. трудов по материалам VII Междунар. науч. конф. (10 февраля 2018 г.). Екатеринбург, 2018. С. 53.

34 Середнев В. А. О ценности «артефактной» истины в уголовном процессе (философский аспект). С. 173.

35Даль В. И. Толковый словарь великорусского языка. М., 1982. Т. 4. С. 531.

36 См.: Уголовный процесс : проблемные лекции / под ред. В. Т. Томина, И. А. Зинченко. М., 2013. С. 376.

37 Середнев В. А. О ценности «артефактной» истины в уголовном процессе (философский аспект)... С. 173.

способно познавать одним лишь способом - интерпретируя действительность в реальность через призму субъективного рассмотрения того или иного обстоятельства38. Важно то, что «наука вообще не знает "голых" фактов, а те "факты", которые включены в наше познание, уже рассмотрены определенным образом, а следовательно, существенно концептуализированы»39. Верно, указывал О. Я. Баев: «.доказывание - центровая, системообразующая часть судопроизводства - есть правовая аксиома. Такой же правовой аксиомой является то, что производится оно посредством вовлечения в судопроизводство доказательств, их исследования, интерпретации и оценки, в результате чего существование исследуемого факта либо подтверждается, либо опровергается»40.

Мы соглашаемся с тем, что истина в контексте уголовного процесса в настоящее время, как и много лет назад (в период так называемого «развитого социализма» в советской России), понимается большинством ученых как «.точное соответствие выводов органов предварительного расследования. изложенных в приговоре или ином процессуальном решении, тому, что было в действительности»41. Считаем, что теоретики, которые убеждены в очевидности истины и при желании ее видимости представляют собой тип фанатиков материалистического понимания бытия. Для того чтобы сразу дифференцировать понятия истины от правды, укажем лишь на то, что истина это все-таки научный термин, по этой причине истина - гносеологична и онтологична и соответственно единственна. Правда - это совсем иная система ценностей, которая смыкается с духовностью, в контексте нравственности, реализуясь при этом в справедливость, т. е. правда сама по себе аморфна и реалятивна, другими словами, то, с чем человек согласен и во что верит, это и есть правда. Поэтому очевидно только то, что правда более иррациональна и не поддается логическому познанию («правда у каждого своя»), истина же более рациональна, оперирующая не к чувствам (к совести, нравственности, внутреннему убеждению), а к разуму человека и законам логики.

Указывая на отличия артефактной истины от других концепций истин, отметим, что с точки зрения «артефакта» истина должна представлять собой знания об обстоятельствах совершенного преступления, которые необходимо использовать в целях защиты государства, общества и гражданина (именно в такой последовательности, так как угроза государству ставит под сомнение существование гражданина, а не наоборот) от наиболее опасных посягательств, являющихся преступлением42. Более того, указывая на признак истинности знания, необходимо заметить, что истинное знание является проявлением не-

38 См.: Середнев В. А. К вопросу о роли и статусе следователя в российском уголовном процессе // Рос. следователь. 2017. № 1. С. 7-10.

39 Фейерабенд П. Против методологического принуждения // П. Фейерабенд. Избранные труды по методологии науки : пер. с англ. и нем. М., 1986. С. 149.

40 Баев О. Я. Атрибутивные признаки и качество уголовно-процессуального доказательства // Вестник Воронеж. гос. ун-та. Серия: Право. 2014. № 4 (19). С. 191.

41 Горский Г. Ф., Кокорев Л. Д., Элькинд П. С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. Воронеж, 1978. С. 59.

42 См.: Середнев В. А. О ценности «артефактной» истины в уголовном процессе (философский аспект)... С. 175.

обходимости в отличие от обыденного, которое признает случайности43. Поскольку одной из целей государства в контексте обеспечения его безопасности должна быть цель - борьба с преступностью, то и истина, по нашему убеждению, должна рассматриваться в уголовном процессе как «необходимость», «безвыходная ситуация», возникающая как искусственно созданная система для защиты незыблемости власти и общества. В данной необходимости такое понятие, как «жизнеспособность», возможно рассматривать как синоним понятию «истинность». Не объективность является эффективным способом борьбы с преступностью, а приспособление в форме «полезных» знаний, искусственно созданная система в виде «артефакта» способны удерживать и поддерживать жизнедеятельность системы. Поэтому указывая на сходства и различия между существующими теориями истин, очевидно одно, что только в предлагаемой нами артефактной истине, идет речь о пользе для развития государства и общества, охране интересов государства и граждан в ходе борьбы с преступностью. Но могут возразить, указав, что польза наиболее отчетливо рассматривается и в прагматической истине. На что необходимо ответить, что прагматическая истина указывает на индивидуальную пользу для субъекта, она есть продукт либерального мировоззрения, основной фундамент ее - эгоизм, а соответственно государству и обществу отдается второстепенное значение.

Нас могут упрекнуть, что в предлагаемой нами концепции артефактной истины может быть заложена большая погрешность, ошибочная интерпретация, например обстоятельств преступления. В связи с этим уместно привести высказывания основателя прагматизма Ч. Пирса: «Абсолютная непогрешимость может быть присуща лишь папе римскому и экономическим советникам, но я совершенно уверен, что она не присуща таблице умножения»44. Феномен пользы артефактной истины, указанный нами, является одним из важнейших критериев обеспечения национальной безопасности государства. Задача состоит в эффективном использовании организационно-правового механизма артефактной истины как компонента государственной власти и системы мероприятий, которые с помощью судебного контроля, прокурорского надзора и ведомственного контроля обеспечивают реализацию политики государства в области уголовного судопроизводства.

Кроме того, мы имеем свою точку зрения на объективную истину и на тех лиц, кто в нее «верит». На наш взгляд, объективность - «родная сестра» равенства, в контексте общества, естественно, между людьми. Дело в том, что апологеты марксистско-ленинской либо другой «левой» идеологии утверждают, что люди между собой равны, и это, на их взгляд, является и должно быть объективным явлением. Все взгляды, заключенные в пропагандируемых «левых» идеях, представляют собой ущербное мировоззрение. Дело в том, что в воззрениях «левых» демагогов лежат идеи свободы, равенства и братства людей, а данные идеи противоречат принципам природы и ее органической

43 См.: История и философия науки : учеб. пособие. М., 2009 С. 26.

44 Мельвиль Ю. К. Чарлз Пирс и прагматизм. У истоков буржуазной философии XX века. М., 1968. С. 163.

сущности45, именно так же как объективная истина противоречит личностному восприятию человека, того или иного явления, в любом случае объясняя (интерпретируя) его в контексте своего сознания. О мышлении лиц «левой» идеологии, настаивающих как на равенстве всех, так и на существовании объективной истины, можно сказать, что «область простейших умственных операций, типа пожелания благоденствия для максимального количества людей. И никого при этом не беспокоит, что это противоречит законам самой Природы. Согласно одному из основных законов физики - закону термодинамики, равенство - это тепловая смерть без всякой свободы»46, а объективная истина, по нашему убеждению, результат познания, лишенный смысла, в контексте сложнейших умственных операций посредством головного мозга человека. Например, ток в электрической сети «течет» именно потому, что существует «разница», а не «равенство», т. е. «плюс» и «минус»; река течет потому, что существует «разница» между ее уровнями: в одном месте ее русло выше относительно другого места, соответственно данное неравенство способствует ее движению и т. п.

Таким образом, при всей своей субъективности истина может являться объективной настолько, насколько объективно реализуется в доказывании текст самого уголовно-процессуального законодательства. Мы не видим связи между существованием истины и отсутствием ее упоминания в УПК РФ, точно так же как указание в УПК РФ на «совесть» в ст. 17 «Свобода оценки доказательств» и отсутствием понятия совести, для ее реализации при оценке доказательств в процессе доказывания по уголовному делу. Поэтому считаем, что истина и «корень» регулирования общественных отношений в уголовном судопроизводстве лежат в нравственности, ибо совесть есть скрываемая истина, а нравственность, по нашему глубокому убеждению, есть основной механизм регулирования права вообще47.

45 См.: Болтон К. Левые психопаты. От якобинцев до движения «Оккупай». М., 2017.

С. 6.

46 Там же.

47 См.: Середнев В. А. О ценности «артефактной» истины в уголовном процессе (философский аспект)... С. 176.

Арзамасский филиал Нижегородского государственного университета имени Н. И. Лобачевского Середнев В. А., преподаватель факультета экономики и права, кафедры права, философии и социальных дисциплин

Arzamas Branch of the Nizhny Novgorod State University named

after N. I. Lobachevsky

Serednev V. A., Lecturer of the Faculty of Economics and Law, of the Law,

Philosophy and Social Studies Department E-mail: naganov1910@mail.ru (fep@arz.unn.ru)