CC BY
71Ширванова Э.Н. О синтетическом характере жанра повести И,А. Бунина «Митина любовь»
УДК 82. 09-32 («19») Бунин
О синтетическом характере жанра повести И.А. Бунина «Митииа любовь» Э.Н. Ширванова
Одной из интереснейших и перспективных областей для теоретического осмысления в литературоведении является проблема жанров, их взаимодействия внутри художественного целого. В научной литературе сложилась достаточно устойчивая точка зрения, согласно которой синтетический характер художественного произведения традиционно понимался как доминирование в нем одного жанрового начала, т. е. предполагалась некая жанровая монологичность. В художественной структуре произведения выявлялись устойчивые признаки жанра, которые выводились из основных типов повествования: первый из них характеризуется «саморазвитием, самодвижением» сюжета и традиционно он соотносится с жанрами романа и новеллы, а второй - тяготеет к аморфной, статичной художественной структуре, с ним связываются рассказ и повесть. Такой подход к классификации жанров в литературоведческих исследованиях XX века обоснованно признан упрощенным. Литературная практика свидетельствует о том, что тот или иной тип повествования не может быть положен в основу жанровой классификации: повесть может обладать романным типом сюжетосложения и, напротив, существуют романы, которые по своей структуре тяготеют к описательности.
С точки зрения синтеза жанров особенный интерес вызывает повесть. Белинский писал о специфических особенностях повести: «Есть события, есть случаи, которых... не хватило бы на драму, не стало бы на роман, но которые глубоки, которые в одном мгновении сосредотачивают столько жизни, сколько не изжить ее и в века: повесть ловит их и заключает в свои тесные рамки. Ее форма может вместить в себя все что хотите - и легкий очерк нравов, и колкую саркастическую
насмешку над человеком и обществом, и глубокое ШШСТВО души, И ЖССПКУЮ
игру страстей. Краткая и быстрая, легкая и глубокая вместе, она перелетает с предмета на предмет, дробит жизнь по мелочи и вырывает листки из великой книги этой жизни» [2].
Л.Н. Толстой в свое время заметил, что «в новом периоде русской литературы нет ни одного художественного прозаического произведения, немного выходящего из посредственности, которое бы вполне укладывалось в форму романа, поэмы или повести», и принятые считать образцами «типичной чистой формы повести» произведения биографического, автобиографического, хроникального характера он расценивал не как роман, не как повесть, а как «нечто совершенно оригинальное» [2].
В современных исследованиях все чаще звучат утверждения о том, что в литературе XIX — XX веков наблюдается так называемая атрофия жанров, другими словами выявляются такие способы повествования, когда жестко регламентированные структуры всё реже используются писателями, воспринимаются как анахронизм, когда эти способы трудно отнести к какому-либо традиционному жанру. Такие явления получили название «промежуточных», «переходных жанров», «смешанных повествований», «застывших жанровых промежутков».
Что же представляют собой «смешанные» жанры? Как показывает в своём интересном исследовании Л. Гинзбург, эта литература живёт «открытой соотнесённостью и борьбой двух начал» [2]. Первое начало - это, по мнению автора, при-
сутствие в повествовании жизненного опыта личности, причём, что особенно важно, опыта самого автора мемуаров, писем, эссе и других произведений этого жанра. Разумеется, мы найдем здесь и беспристрастную, безличную информацию, но все же в делом именно эта соотнесенность фактов, событий к лично пережитому автором является для него важным принципом отбора, организации, интерпретации жизненного материала. Второе «начало» - это «некоторая эстетическая организованность материала»: произведение является художественной структурой. Что же касается зрелых структур словесности, то значение личностного начала здесь снижается по сравнению со «смешанными» жанрами. Структура таких жанров «воплощает в себе - и генетически и личностно, т. с. со стороны субъекта этой деятельности, - начальные стадии философского, эстетического или научного истолкования жизни в словесности» [2].
Подобный принцип исследования межжанровых структур может быть применен и по отношению к прозе И.А. Бунина. В этой статье мы предполагаем рассмотреть повесть «Митина любовь» и установить «смешанный» характер этого произведения.
Повесть «Митина любовь» была написана И.А. Буниным 14 сентября 1924 года. Уже ее название подчеркивает отличную особенность от других произведений Бунина, В ней перед читателем раскрывается трагедия человеческого духа, которая описывается автором привычными для него художественными приемами.
В «Митиной любви» очень ярко проявилось личностное начало автора, утверждающего свою эстетическую и философскую позицию. В этом отношении можно утверждать, что «Митина любовь» явилась одним из программных произведений Бунина с точки зрения воссоздания в нем эстетических и философских воззрений автора.
По проблематике и содержанию «Митина любовь» укладывается в рамки традиционной повести, основанной на психологических мотивах. Повести присущи довольно развернутый событийный ряд, взаимозависимос ть частей произведения, каждая из которых представляет собой эпизод, играющий значительную роль в судьбе героя. Переходы от одного эпизода к другому осуществляются плавно и не создают впечатления недосказанности. Острое драматическое действие помогает выявить характер героя, история жизни которого составляет сюжет произведения. В повести присутствует несколько персонажей, но все они остаются на втором плане, действие развивается на значительном отрезке времени, позволяющем воссоздать психологический мир главного героя,
Повествование о жизни и смерти Мити охватывает период чуть более полугода: начиная с декабря, когда он познакомился с Катей, и до середины лета (конца июня - начала июля), когда он кончает с собой. О прошлом Мити мы узнаем из его собственных отрывочных воспоминаний, так или иначе связанных с главными темами повести, - всеохватывающей любви и смерти.
Повесть начинается психологически емким предварением: «В Москве последний счастливый день Мити был девятого марта. 'Гак, по крайней мере, казалось ему» [2, с. 288]. Герой ощущает двойственность своего внутреннего состояния, и уже самое начало повести предвосхищает грядущие потрясение, крушение иллюзий и трагизм прозрения. Митя влюблен в девушку, «безумно любящую искусство», она актриса, увлечена музыкой Скрябина. Таким образом, вместе с Катей в жизнь Мити вторгается то, что окрашено тревогой, чувственностью, тщетностью поисков необыкновенных радостей жизни - всем тем, что усложняет жизнь, отда-
44
ляет от настоящего, ценного, осмысленного. Тем самым поверхностная Катя своей взбалмошностью подвергает слабого Митю внутреннему опустошению. Эта коллизия составляет индивидуально-психологический план повести. Он неразрывно связан с планом природно-бытовым. Природный мир, представленный в повести, необычайно выразителен и многофункционален. Как объект эстетического сознания героя пейзаж выполняет в повести функцию психологической детали, тем самым уточняет и жанровую природу произведения, придавая повести глубокий психологизм. Болезненность состояния героя определяет раздвоенность его сознания, проявляющаяся и в противоречивом восприятии им природы. Читаем в повести: «И Митя чувствовал и обостренную близость к Кате, - как всегда это чувствуешь в толпе к тому, кого любишь, - и злую враждебность, чувствовал и гордость ею, сознание, что ведь все-таки ему принадлежит она, и вместе с тем разрывающую сердце боль: нет, уже не принадлежит!» [2, с. 293].
И далее читаем: «И так же воспринимал он все окружающее дома, улицы, идущих и едущих по ним, погоду, все время гю-вессннсму хмурившуюся, запах пыли и дождя, церковный запах тополей, распустившихся за заборами в переулках: все говорило о горечи разлуки и о сладости надежды на лето, на встречу в Крыму...» [2, с, 295].
Отъезд Мити рисуется как конец и начало чего-то нового. Ощущение новизны передается в оксюмороне: «новизна с детства знакомых впечатлений родного дома» [2, с. 299]. Эстетический образ, совмещающий в себе дом, сад, дворню, Катю, весну дан в единстве и противопоставленности привычного и нового, покоя и душевных терзаний, любви и боли, Эти антиномии определяют и поведение героя, и его отношение к окружающему. Он мыслит эстетическими категориями, поэтому нравственная оценка происходящего отсутствует в повести. «Восторженное состояние души» героя и в радости, и в нссчастии характеризует его душевную работу, снимает противостояние человека и природы и способствует целостному эстетическому ее восприятию, в котором также отсутствует нравс твен пая оценка.
Этот момент позволяет возвысить в повести два видимых внешних плана -природный и психологически-индивидуальный - до третьего - метафизического. Значение повести не только в том, что в ней необыкновенно выразительно рассказана несчастная любовь запутавшегося в своих чувствах молодого человека, но главным образом в том, что проблема единичного Митиного несчастия обобщена Буниным до космического значения: это трагедия человеческой любви, проистекающая из положения человека между двумя мирами. Митина любовь - это не только история, но и исследование трагической несбыточности любви.
В этой связи уместно упомянуть о такой особенности бунинской прозы, как мифопоэтика, которая в литературоведении последних лет явилась одним из перспективных направлений изучения творчества Бунина. Отечественные литературоведы (Г.В. Килганова, Е.Г. Мущенко и др.), а еще ранее Б. Зайцев, касаясь этого вопроса, отмечают, что мифологизированное восприятие мира связано у Бунина со свойствами художественной памяти: его любовь к жизни носила стихийный характер, действительность предстает в его произведениях в некоей дымке воспоминаний, смешиваясь с воображением, теряя четкость очертаний. Подобным переживанием жизни полны «Солнечный удар», «Митина любовь», «Жизнь Ар-сепьева».
Набоков заметил, что имя Бунина «не вызывает в нашей памяти никаких имен, и его герои никак не располагаются вокруг портрета их создателя», и объяснил
45
это присущим Бунину ощущением растворенности человека в природно-космическом бытии. «Никогда не менял он при переходе от природописи к изображению человека творческой установки души, глаз, руки, - писал Набоков, -никогда не переставал ощущать человека как одну из своих художественных моделей».
Концептуальное значение для выявления сути и художественной целостности произведений И.А. Бунина имеет проблема взаимоотношений природы и человека. Для него человек и природа слиты в нечто единое, что больше роднит его с Толстым, нежели с Тургеневым. Бунин понимает это слияние как растворение человека в природе, тогда как у Тургенева природа сопереживает человеку, выступает фоном для описания его переживаний, играя в этом смысле роль второго плана. У Бунина нет человека на фоне природы, как пет и очеловеченной природы. Изображая человека, оп подходит к нему прежде всего как к явлению природному. В «Митиной любви» природа - главное и наиболее активное действующее лицо романа. В этом отношении показательны следующие описания: «Еще в младенчестве дивно и таинственно шевельнулось в нем (в Мите) незыразимое на человеческом языке ощущение. Когда-то и где-то, должно быть, тоже весной, в саду, возле кустов сирени, запомнился острый запах шпанских мух, - он совсем маленький стоял с какой-то молодой женщиной, вероятно, со своей нянькой, - и вдруг что-то точно озарилось перед ним небесным светом, не то лицо ее, не то сарафан на теплой груди, — и что-то горячей волной прошло, взыграло в нем, истинно. как дитя во чреве матери».
Или другое: «И пошел теплый, сладостный, душистый дождь. Митя подумал о девках, о молодых бабах, спящих в этих избах, обо всем том женском, к чему он приблизился за зиму с Катей, и все сказочно слилось в одно - Катя, девки, ночь, весна, запах дождя, запах распаханной, готовой к оплодотворению земли, запах лошадиного пота и воспоминание о запахе лайковой перчатки... Митя откинулся в задок тарантаса и сквозь слезы дрожащими руками стал закуривать». А чуть дальше читаем строки:
«Да, даже и в эти дни Катя была во всем и за всем, как когда-то (девять лет тому назад и тоже весной, когда умер отец) долго была во всем и за всем смерть». И тема смерти на страницах повести в воспоминаниях Мити будет возникать неоднократно. Причем воспоминание о наваждении в весну отцовской смерти связывается в сознании Мити с чувством тяжелой ревности и мыслями о животной любви Кати к другому. Таким образом, возникает страшное метафизическое объединение любви и смерти.
Тем самым трагическая сторона жизни с её неуверенностью, ощущением ничтожества человека перед миром, сомнениями и в то же время неудержимостью стремлений и желанием преодолеть неведомое выдвигается на первый план. Все, что переживает Митя на наших глазах, становится органическим звеном концепции повести как произведения о неподвластных сознанию общих неведомых законах жизни.
В «Митиной любви» неизведанное, трагическое становится центральной темой: оно и в снах героя, и в его воспоминаниях о прошлом, и в отвратительных мыслях об измене и предательстве, и в природе, и в красоте, и в образе смерти, венчающем всё произведение. Таким образом, повесть «Митина любовь» представляет собой, по нашему мнению, выражение эстетической программы писателя, т. е. по жанру является эстетическим манифестом.
Ширваиова Э.Н. О синтетическом характере жанра повести И. А. Бунина «Митина любовь»
Вместе с тем художественный анализ содержания повести подтверждает ее философско-психологический характер. Но для уточнения жанровой природы этого произведения необходимо проследить за тем, что отличает его от традиционных форм повести и говорит о наличии признаков других жанров.
Небольшой объем, однолинсйность сюжетного узла с одновременной композицией, ограниченное число действующих лиц, взаимозависимость частей произведения не уточняют жанровой природы повести. В «Митиной любви» имеет место аналитическое исследование психологии главного героя в личном аспекте этой проблемы, отличающееся эстетической завершенностью, полнотой изображения, глубиной аналитичности, подробностью детализации, что роднит это произведение с романом. Кроме того, большое смысловое значение имеет тематическое завершение произведения. В малой эпической форме отражена по существу вся жизнь и основные результаты деятельности сознания главного героя. Поэтому характер тематического и композиционного завершения образа в повести, объективность авторского повествования, на наш взгляд, свидетельствуют о наличии в нем романного начала (В. Набоков называл «Митину любовь» романом). Можно сказать, что «Митина любовь» представляет собой миниатюрный роман.
И вместе с тем ассоциативность, фраилентарность, не обязывающие к обстоятельности в обрисовке характера, исключающие усложненность фабулы, обязательную логическую последовательность событий в их непрерывности и другие признаки произведения, говорят о наличии в произведении черт эскиза, тургеневских студий как психологического этюда, предполагающего обязательное исследование психологии поведения человека в личном аспекте. Как жанровому образованию син тетического характера «студии» присущи признаки эскиза; она охватывает целое, но не предполагает обязательно его полного и многостороннего выражения. Применительно к повести «Митина любовь» все это говорит о том, что се жанровое своеобразие не ограничивается рамками классической повести.
Сказанное требует, безусловно, больших обоснований, но такая постановка вопроса сама по себе очень перспективна, а исследование специфики жанра повестей Бунина имеет большое будущее и требует пристального внимания со стороны литературоведов.
Литература
1. Белинский В. О русской повести и повестях г. Гоголя // Собр. соч. Т. 1. - М., 1953.
2. Бунин И.А. Избранные сочинения. М., 1984.
3. Гинзбург Л. О психологической прозе. - Л., 1977.
4. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. Юбилейное издание. - М., 1955. Т. 16.
