CC BY
68
О семантикостилистическом своеобразии выражения сесть в лужу в русском языке
Юлия Борисовна Камчатнова
Независимый исследователь, Москва
On the Russian Expression сесть в лужу: Semantic and Stylistic Peculiarities
Julia B. Kamchatnova
Independent scholar,
Moscow
Abstract
The Russian expression сесть в лужу (literally, to sit into a puddle) stands apart from similar expressions with the same image in other languages, both semantically and stylistically. Whereas the expressions to find oneself in the mire, in der Patsche sitzen, etc. mean 'to get into a difficult situation' or 'get tangled', the saying сесть в лужу means 'to get into an awkward or funny situation, to fail because of being unable to live up to one's expectations, to shame oneself'. Perhaps, here the verb to sit, which in most cases implies a sitting position, changed the meaning of the expression, and it approached the offensive colloquial наложить в штаны 'to crap one's pants', which has the literal sense 'to shit or wet oneself from fear', and the figural sense 'to shame oneself through unredeemed promises'. The expression сесть в лужу in current usage describes a person who is so scared that he has wet or soiled his pants. Judging by the fact that this expression cannot be found in Dahl's dictionary and that it appeared in Russian literature at the beginning of the 20th century, it is obvious that before that time, it had been considered
2012 №2 Slovene
136 I
On the Russian Expression сесть в лужу: Semantic and Stylistic Peculiarities
vulgar, substandard and unprintable. Nowadays, the expression is widespread, and though its origin has been forgotten, it has not become stylistically neutral: in dictionaries it is tagged as colloquial, informal, pejorative, ironic, and humorous.
Keywords
lexicology, phraseology, stylistics, word history
Резюме
Русское сесть в лужу от аналогичных иноязычных выражений с той же внутренней формой отличается как своей семантикой, так и стилистической окраской. Если англ. to find oneself in the mire, нем. in der Patsche sitzen, etc. значат ‘оказаться в затруднительной ситуации’ или ‘испугаться’, то рус. сесть в лужу означает ‘оказаться в неловком, смешном положении, опозориться из-за того, что чьи-либо ожидания оказались не оправданы’. Возможно, значение здесь меняется благодаря глаголу сесть, и данное выражение оказывается близко грубому просторечному наложить в штаны. Выражение сесть в лужу подразумевает человека, который настолько испугался, что намочил штаны. Судя по тому, что данное выражение не включено в Словарь Даля и появляется в русской литературе лишь в начале XX в., очевидно, что ранее оно считалось грубым, просторечным и непристойным. Теперь же оно весьма употребительно и, хотя его происхождение уже забыто, стилистически не нейтрально: словари квалифицируют его как «просторечное», «разговорное», «пренебрежительное», «ироническое» и «шутливое».
Ключевые слова:
лексикология, фразеология, стилистика, история слов
Русское выражение сесть в лужу имеет многочисленные аналоги в других языках. Но, как мы увидим ниже, несмотря на сходный образ, лежащий в основе этих выражений, значения их не совпадают со значением русского выражения. Кроме того, русское сесть в лужу вплоть до начала 20 века не считалось литературным. Рассмотрев эту ситуацию, мы предположили, что у него была иная (возможно, не изначально), отличная от аналогичных иноязычных выражений, внутренняя форма и, как следствие, — другое значение и иная стилистическая окраска, чем и объясняется его неупотребительность в русском литературном языке в течение столь долгого времени.
Известно, что лужей (она же калуга, калюжа) называют мокрое или грязное место. Перенос прямого значения слов грязь и лужа на нравственную сферу человеческой жизни понятен, очевиден и с античных времен закреплен в лексиконе. В переносном значении грязь связывается с позором, очернением, потерей доброго имени или же социальным падением и пороком. Например, мы наблюдаем этот перенос в латинском
Slovšne 2012 №2
Julia B. Kamchatnova
I 137
языке: глаголы maculo, sordido, inquino означают не только буквально ‘пачкаю, грязню, пятнаю’, но и ‘оскверняю, позорю, порочу, бесславлю’ [Дворецкий 1976: 609, 942, 531]; существительное sordes переводится как ‘грязь’ в буквальном смысле, так и ‘низость, презренность, низкий человек, подонки общества’ [там же: 942]; слово sentina значит ‘клоака, нечистоты’ и одновременно ‘подонки общества’ [там же: 919]; то же со словом macula [там же: 609].
Подобное наблюдается и во фразеологии: примеры выражений, где идея позора, бесчестия или трудного положения связывается с грязным и мокрым, мы находим в разных языках. В русском языке известны такие выражения, как замарать имя, смешать с грязью, вываляться (изваляться) в грязи, забросать грязью, облить грязью, из грязи в князи и т. п.
Обратимся только к тем выражениям, в которых человек так или иначе оказывается в некой грязи. Так, в английском языке (перевод буквальный) находим: to get into a mess ‘попасть в грязь’, to stick in the mire, to find oneself in the mire ‘завязнуть, оказаться в грязи, в болоте’, to bring in the mire ‘втянуть в грязь’, [OED IX: 656, 837], in the soup ‘в супе, тумане’ [OED XVI: 57]. Аналогичная ситуация наблюдается во французском языке: s’enfoncer dans un bourbier ‘увязнуть в грязи’ [LPRD 2000: 282], trainer dans la boue ‘смешать с грязью’ [GLLF I: 479]; и в немецком: in der Patsche sitzen ‘сидеть в грязи’, in der Tinte sitzen / in die Tinte geraten ‘сидеть / оказаться в чернилах’ [Шекасюк 2010: 717], где глагол sitzen не означает буквально сидячего положения: это многозначное слово значит здесь ‘помещаться, находиться, оказаться’ или ‘жить’, как и в русском языке (мы говорим сидеть на хлебе и воде, сидеть в тюрьме, сидеть безвыездно на даче и т. д.). Возможно, и в украинском выражении посадив на кал (кого) ‘поставил в безвыходное положение’ (буквально ‘посадил на грязь’) глагол посадити тоже означает ‘поместить, бросить’ [Гршченко II: 208-209]. Есть и аналогичное чешское выражение octnout se v louži ‘v nepnjemne situaci, v nesnazfch’, с пометой “ob<ecny (vyraz, tvar obecne češtiny)>” [SSJČ I: 1137], octnout se v brynde с пометой “nespis<ovny vyraz>” как соответствие русскому сесть в лужу [RČS I: 428], ср. также byt, octnout se, züstat, uvdznout v brynde [SSJČ 1989: 174]. Итак, во всех упомянутых нами выражениях человек оказывается помещенным в грязное или мокрое: in a mire, in a soup, in a puddle, in a mess, in der Patsche, на кал, v louži (brynde) или оказывается забрызганным, пятнается: in der Tinte, into a spot.
Образ, лежащий в основе всех этих выражений, один и тот же. За исключением выражений to bring in (или to drag through) the mire и to put one’s foot (feet) into it, которое, кроме ‘влипнуть, обмишулиться’, означают еще: первое — ‘выставить на позор’, ‘облить грязью’, а второе —
2012 №2 Slovšne
138 I
On the Russian Expression сесть в лужу: Semantic and Stylistic Peculiarities
‘совершить бестактный поступок’, — семантика их отличается от семантики русского выражения сесть в лужу. Во всех случаях они переводятся как попасть в затруднительное положение, в трудную, безвыходную ситуацию, иметь неприятности, попасть в историю, быть в беде. Смысл этих выражений можно передать одним словом: в разговорном стиле — влипнуть, вляпаться, в нейтральном — погрязнуть (оба глагола несут ту же идею помещения в липкое или грязное). Смысловое ударение в них стоит на грязи, в которую некто влип (погряз) или по-другому — застрял в ней. Например, к немецкому выражению in der Tinte sitzen предлагается, в частности, перевод сидеть (как рак) на мели, а у английского to stick in the mud (буквально ‘застрять в грязи, тине’) есть значение ‘отстать от жизни, века’. Остальные выражения, оставив за свободными словосочетаниями переносное значение ‘позор’ (которое, как говорилось ранее, имеется у слов с прямым значением ‘грязь, пятно’), во фразеологизмах делают актуальным другое переносное значение — ‘неприятность, беда’.
Семантика русских выражений сесть в лужу и (не) ударить в грязь лицом иная. В отличие от немецкого, английского и чешского, в русском языке сесть в лужу не означает ни ‘попасть (влипнуть) в историю’, ни ‘попасть в трудное положение’. За ним закрепилось значение не просто неловкого положения, а положения смешного, нелепого, глупого и позорного. Повторим, что во всех фразеологических словарях русского языка оно толкуется как ‘попасть в неловкое положение’, ‘ставить себя (или кого-то) в неловкое, глупое, смешное положение’, ‘осрамить(ся)’. Его синонимом является выражение сесть в калошу. Стилистические пометы, сопровождающие их в словарях, варьируются: просторечное, разговорное, ироническое, шутливое, пренебрежительное [Гуревич, Дозорец 1995: 419; КФСРЯ 1994: 208; ФСРЛЯ 2004 I: 556].
Однако ни поражение в кулачном бою1, ни тем более потеря честного имени, ни публичный позор, ни лужи разврата не имеют ничего нелепого и смешного — напротив, только обидное, горестное, досадное или даже трагическое. Обратим внимание на то, что в других языках, в отличие от русского, аналогичные фразеологизмы не содержат насмешки. Если у слов грязь, лужа и подобных им имеется переносное значение позор, порок, неприятность или беда, то попадание в такую лужу (то есть в беду или неприятность) отнюдь не забавно и не может порождать насмешки.
В свободном сочетании и в коллокациях русский язык также знает подобные н е к о м и ч е с к и е употребления:
1 Именно с кулачными боями обычно связывают происхождение этого выражения [СРФ 2007: 401; КФСРЯ 1994: 208; Кирсанова 2007: 239].
Slovšne 2012 №2
Julia B. Kamchatnova
I 139
“Утверждать, что гениальность совсем ни к чему не обязывает, что гению все позволено, что он может без вреда для своего высшего призвания всю жизнь оставаться в болоте низменных страстей, это - грубое идолопоклонство, фетишизм ...” (В. С. Соловьёв, “Судьба Пушкина”, 1897)2 [Соловьев 1990: 346];
“...[отец] частенько по самые уши увязал в чужой грязи, желая то извлечь выгоду, то вдруг помочь очередному падшему ангелу.”
(Дарья Симонова, “Сорванная слива”, 2002) [НКРЯ]; “С такими рассуждениями можно глубоко увязнуть в трясинах сознания” (Андрей Ростовский, “По законам волчьей стаи”, 2000) [НКРЯ] (ср. словарную фиксацию с иллюстративными примерами: “Увязать, увязнуть в чем” - в грехе, в пессимизме, в мелочах; “Увязать, увязнуть (по уши) в долгах - делать большие долги, не имея возможности выплатить” [ФСРЛЯ 2004 II: 576]);
“Идя от такого толкования, исполнительница роли королевы нередко рисует ее женщиной, погрязшей в пороках” (К. С. Станиславский, “Моя жизнь в искусстве”, 1925-1928) [НКРЯ] (ср.: “Погрязнуть во что-либо, в чем-либо” [ССРЛЯ X: 206]; “Погрязать, утопать увязать и т. п. в тине; погружаться, окунаться в тину” - в тину нечистую мелких помыслов, мелких страстей (Н. А. Некрасов); в тине пошлого, мещанского существования (А. П. Чехов) [ССРЛЯ XV: 441-442]);
“...мой отец не хотел влипнуть в историю и поэтому решил его окружить забором ” (В. В. Набоков, “Случай из жизни”, 1935) [НКРЯ] (ср.: влипать “Переносно. В просторечии. Попасть в неприятное положение” [ССРЛЯ II: 453]);
“Въ ужасЬ слушалъ эти рЬчи упавшш съ неба прямо въ лужу идеалистъ и въ ужасЬ бЬжалъ изъ цвЬточной лавочки.” [Смирновъ 1895: 41];
“Въ лужЬ-то тоже не ахти какъ пр1ятно лежать - на сухомъ-то всякому прiятнЬе. И почемъ вы знаете? можетъ, я эту лужу наполовину слезами моими наполнилъ, воплями моими скорбными всколыхнулъ?...” [Андреевъ 1906: 255];
“Мы видимъ, что именно толкаетъ его сзади, и что именно манитъ его впереди. Онъ бросается стремглавъ въ лужу крови и грязи, что конечно довольно странно со стороны образованнаго и высоко-развитаго молодаго человЬка.” [Писаревъ 1868: 211]; 2
2 Этот и последующие примеры найдены в [НКРЯ], а также дополнительно при помощи “Библиотеки Максима Мошкова” (электронный ресурс; режим доступа: http://lib.ru/ ~moshkow).
2012 №2 Slovšne
140 I
On the Russian Expression сесть в лужу: Semantic and Stylistic Peculiarities
“Какъ вы назовете ее [Софью Семеновну] за этотъ поступокъ: грязною потаскушкою, бросившею въ уличную лужу святыню своей женской чести, или великодушною героинею, принявшею съ спокойнымъ достоинствомъ свой мученическш вЪнецъ?” [там же:
221]);
“...отыскал Зою Монроз, тварь, грязную гадину, подобранную в луже...» (А. Н. Толстой, “Гиперболоид инженера Гарина”, 1925-1927) [НКРЯ]);
“.замечательный скрипач погибает в грязной луже разврата” [Виноградов 1936: 86];
“Если Вы читали когда-нибудь пародии Добролюбова, то, может быть, примените ко мне, по этому случаю, его знаменитое // Мы сознали: в грязной луже // Мы давно стоим, // И чем далее, тем хуже // Все себя грязним” (И. Ф. Анненский, Письмо А. В. Бородиной,
1900) [Анненский 1979: 448];
“Я плохо вЪрю, чтобы у человека, поднявшагося на вершину власти, могъ быть честный открытый взгляд ъ. Слишкомъ много лужъ расположено на пути къ королевскимъ и республиканскимъ тронамъ, — очень трудно пройти не оступившись” [Алдановъ 1925: 116; разрядка оригинала. — Ю. К.];
“Мой врютился олень по самы въ лужу уши” (“Два оленя”) [Сумароковъ 1769: 28]. Выражением врютиться3 въ омутъ, въ лужу, видимо, не без влияния сумароковской басни, передаётся французское s’engager dans un bourbier в [Лексиконъ 1786: 130].
На фоне всех приведённых выражений хотелось бы понять причину, по которой в русском языке внешне столь схожее со всеми упомянутыми выражение сесть в лужу, во-первых, имеет другое значение (изначально или приобрело его позднее), чем в английском, чешском и немецком языках, а во-вторых — стоит особняком стилистически. Подобно русскому, аналогичное чешское выражение octnout se v louži/ brynde относится к разговорному регистру.
Значение ‘осрамить(ся)’ есть и во втором упомянутом русском выражении (не) ударить в грязь лицом — очень сходном с английским to fall flat on one’s face, только в английском падают лицом не в грязь, а в дословном переводе на русский — лицом вниз. Его просторечный вариант — в лужу клюнуть (напр.: : “Да вот... Храбрец ваш стреляет. Думал, в
3 Глагол врютиться, кроме прямого ‘увязнуть, влГзть въ грязь’, имел переносные значения: ‘попасть въ бЬду, въ долги’ и — ‘врезаться, влюбиться очертя голову’ [Даль I: 642]. Если учесть русские выражения увязнуть по уши и влюбиться по уши, а также культурно-литературный контекст, то игру слов в притче Сумарокова надо, скорее всего, понимать как “галантную” шутку.
Slovšne 2012 №2
Julia B. Kamchatnova
I 141
лужу клюнет, ан нет” (Г. Г. Белых, “Дом весёлых нищих”, 1930) [НКРЯ])4. Попробуем сопоставить выражения (не) ударить в грязь лицом и сесть в лужу.
Первое, без отрицания, толкуется как ‘не сберечь, обесчестить’ [ФСРЛЯ 1991 II: 216]; чаще же оно употребляется с отрицанием и означает ‘не оплошать, не осрамиться, выполнив что-либо наилучшим образом; показать себя с лучшей стороны в чем-либо’ [ФСРЯ 1978: 490] или ‘не опозориться, не осрамиться, показать себя с хорошей стороны (перед кем-л.)’ [СРФ 2007: 169]. Это выражение авторы словаря возводят “к состязаниям борцов, в которых случалось, что слабого соперника опрокидывали ничком на землю” [там же]. Почти то же самое сообщается и о выражении сесть в лужу: “Выражение собственно русское. Происходит от игрищ — боев, драк, в которых один из соперников мог быть повержен на землю, в грязь” [СРФ 2007: 401]. Особо отметим, что пока никем не доказано не только собственно русское происхождение данных выражений, но и их отношение к кулачным боям. Поэтому выражение может как восходить к кулачным боям, так равно и не восходить к ним.
Так или иначе, но бытовая ситуация, послужившая источником обоих выражений, по устоявшемуся мнению, как будто бы одна и та же, однако по какой-то причине в выражении (не) ударить в грязь лицом не подразумевается комическое или неловкое положение, нет в словарях и соответствующей стилистической пометы. В то же время всякий носитель русского языка знает, что ударить в грязь лицом — это просто позорно, а сесть в лужу - это позорно, при этом смешно и нелепо. Следовательно, в толковании словарями смысла обоих выражений не может быть никакого сомнения: п о з о р н е к о м и ч е с к и й в одном случае и позор комический — в другом.
Если обратиться к словарю В. И. Даля, то выражение ударить в грязь лицом обнаружим в словарной статье “Грязь”. Есть там и примеры употребления: Не ударь лицомъ въ грязь ‘не опозорься’; Небось, лицомъ въ грязь неударимъ! [Даль I: 997]. А вот выражения сесть в лужу в словаре, подготовленном самим В. И. Далем, мы не отыщем. Мы увидим его (в словарной статье “Лужа”) только в издании Бодуэна де Куртенэ, т. е. это п о з д н е й ш а я в с т а в к а. Также в словаре Даля не приводится и выражение сесть в калошу, хотя слово калоша давно укоренено было в живом великорусском наречии, и само оно в словаре имеется. Изначально последнее выражение было абсолютным синонимом сесть в лужу, так как первоначально оно выглядело как сесть в калюжу (ка-
4 Глагол клюнуться, по Далю, имеет значение ‘упасть носомъ, лицомъ, шлепнуться’ [Даль I: 287]. Известно также выражение клевать носом — “Опускать, забывшись на мгновение, голову. О дремлющих сидя” [ССРЛЯ V: 1005].
2012 №2 Slovšne
142 I
On the Russian Expression сесть в лужу: Semantic and Stylistic Peculiarities
лужу); впоследствии слово калюжа, или калуга, калюжа ‘лужа, грязь’ и ‘стоячая вода’ контаминировалось со словом калоша.
Почему же два синонимичных выражения — сесть в лужу и ударить в грязь лицом, различающиеся, казалось бы, только стилистически, — испытали столь различное к ним отношение со стороны В. И. Даля?
Оставив в стороне кулачные бои, попробуем непредубежденно вдуматься в семантику выражения сесть в лужу. В русском языке оно имеет лишь два варианта — с глаголами сесть и садиться5. Похожие с виду выражения имеют другие значения: например, клюнуть в лужу означает ‘ударить лицом в грязь’, а ерыкнуть5 6 в лужу [СРНГ 17: 181] (из кашинских материалов 1897 г., Тверская губерния) означает ‘сказать что-л. невпопад, ляпнуть’ и таким образом синонимично выражению попасть пальцем в небо. В аналогичных выражениях других рассмотренных нами языков используются глаголы to find oneself, to be, to get, sitzen, geraten или octnout se. Их общее значение ‘оказаться, очутиться’ превращает глагольный компонент в своего рода связочный глагол, так что семантический центр выражения смещается на именной компонент: важно, в чём именно человек оказался и застрял. В русском языке здесь употребляются обычно глаголы или сесть, или посадить: сесть в лужу (калошу), посадить в лужу (калошу). В значении ‘находиться, пребывать’ русский язык употребляет только глагол несовершенного вида сидеть, тогда как его видовая пара сесть в значении ‘оказаться’ встречается только в сочетании со словами тюрьма, арест и т. п. (когда речь идет, конечно, только о человеке). Во всех остальных случаях глагол сесть связывается с сидячим положением. Это-то, возможно, и сыграло злую шутку с русским выражением: вместо значения ‘увязнуть в грязи, болоте, трясине бед, трудностей или пороков’, как в других языках, смысловое ударение было перенесено на глагол сесть, и свой комический оттенок выражение приобрело благодаря актуализации именно прямого значения глагола сесть (то же произошло и с украинским выражением сГдйти / с(сти в калюжу, где оно тоже обозначает неловкое и смешное
5 При этом, казалось бы, с близким глаголом сидеть это выражение (с иным управлением: в луже) употребляется значительно реже. Так, в Основном корпусе [НКРЯ] на запрос “сесть + в + лужа” (здесь и далее — с расстоянием от одного до двух слов между заданными леммами, а также с учётом инверсии компонентов) результатов с подходящим значением оказалось 36; на “сидеть + в + лужа” — всего три, причём самый ранний напоминает фольклорную прибаутку: “Яблочко от яблони недалече падает. Получше ли, похуже, а сидеть нам в луже, покелева господа власть имеют...” (Г. И. Чулков, “Кинжал”, 1925).
6 Сам же глагол ерыкнуть или ерыкнуть (несов. ерыкать и ерыкать) в тех же тверских говорах значит ‘кричать’, ‘бить, стегать (часто сильно)’, ‘скоро и с шумом делать что-либо’ или, наконец, ‘громко испускать газы’ [СРНГ 9: 38]. Наиболее экспрессивным выражение ерыкнуть в лужу кажется, если входящий в него глагол имеет последнее значение (именно здесь ударение глагола в словаре не указано), ср. современное городское выражение: Сказал, как в лужу пёр[д]нул [Химик 2004: 300].
Slovšne 2012 №2
Julia B. Kamchatnova
I 143
положение [Олшник, Сидоренко 1991: 156, 356; ФСУМ II: 808]7. Вследствие того, что в языке имелось два синонимичных выражения ударить в грязь лицом и сесть в лужу, их значения дифференцировались.
Мы попробуем истолковать это выражение, исходя из прямого значения входящего в его состав глагола. Задумаемся для начала над тем, почему в лужу именно садятся (или сажают), что кажется всем комичным, т. е. в лужу не падают (что, казалось бы, выглядит забавнее), не вступают в нее, не вязнут в ней (что просто не смешно). В какой такой луже и грязи может оказаться человек, тем более сесть в неё, ставя себя тем самым в нелепое, смешное положение, и осрамиться? Вполне возможно, что русское сесть в лужу было когда-то синонимично аналогичным выражениям в других языках8. Результатом сидения в грязи неизбежно оказывается запачканный зад, а это вызывает свои, простонародно-комические, ассоциации, что, возможно, и изменило образ, лежащий в основе фразеологизма.
Предлагаем следующую догадку, объясняющую, почему лицом в грязь — это просто позорно, а задом в грязь — это позорно и при этом смешно: если у человека прилюдно оказался запачкан зад, то вполне можно подозревать, что он прилюдно сделал лужу, сделал её сам, а не воспользовался лужей внешней, иными словами — он обделался или обмочился и сидит в образовавшейся луже (для чего, кстати, вовсе не обязательно участвовать в кулачных поединках). Синонимом слова обделаться является грубое, непристойное слово обосраться. Для обладателей низкопробного простонародного юмора такое положение превращает человека в посмешище. Ситуация, кстати, не такая уж искусственная: как известно, не только с человеком, но и со зверем случается подобное от сильного страха или другого потрясения. В русском языке существуют и другие подобные выражения: вместо трусить, бояться употребляются грубо-просторечные выражения наделать (наложить/ накладывать) полные штаны (в штаны) [со страху, от страху] [Химик 2004: 741], напустить в штаны и сделать лужу. Испугаться до мокрых или грязных штанов — это, конечно, очень смешной позор, опозориться таким образом и есть сесть в лужу. Над трусостью же, в отличие от простого поражения в поединке, всегда смеются, потому выражение это и толкуется в словарях соответствующим образом.
Не из-за грубого ли смысла этого выражения Даль не включает его в свой словарь, а словарь чешского языка указывает на нелитературность
7 Ср. также украинское посадйти в калюжу кого, в котором уже нет комической составляющей: “Поставити кого-небудь в дуже незручне становище; переважити когось усшхами, результатами” [ФСУМ II: 679].
8 Даже украинское посадити на лГд [Гршченко III: 357] обозначает ‘поставить въ затруднеше’.
2012 №2 Slovšne
144 I
On the Russian Expression сесть в лужу: Semantic and Stylistic Peculiarities
аналогичного выражения [RČS I: 428]? Вполне возможно, что Даль счёл его оскорбляющим чувство приличия, ведь известно, что великий лексикограф избегал, по возможности, неприличия в своем словаре, предназначая его для семейного чтения в культурном обществе с целью знакомства с языковым богатством своего народа. А не о всяком предмете и не всякими словами не во всяком обществе позволительно упоминать.
Хотелось бы, ссылаясь не только на употребление этих выражений в русском языке, но и на толкование в некоторых словарях, уточнить само их значение. Например, во “Фразеологическом русско-английском словаре” переходящее из одного словаря в другой толкование выражения сесть в лужу значительно расширено. Здесь наряду с пометами разг., иронич. или шутл. и обычным для всех словарей пояснением уточняется: “О человеке. Обычно в ситуации, когда не осуществились чьи-л. многообещающие прогнозы, планы, расчеты. To make an ass (a fool) of oneself” [букв. сделать из себя осла (дурака). — Ю. К] [Гуревич, Дозорец 1995: 419]. То же и в словарях украинского языка [Олшник, Сидоренко 1991: 156, 356; ФСУМ II: 808]: выражение сГдати (скти) в калюжу толкуется там наряду с ‘попасть в неловкое положение’, ‘потрап-ляти у дуже незручне або смшне становище’ и как — ‘потерпеть неудачу’, ‘зазнавати у чомусь невдачи’. То же отмечается и в “Русско-английском словаре переводчика”: “To end up in an embarrassing position due to one’s failure to do something properly, making a blunder, revealing one’s ignorance, etc.” [оказаться в неловком положении из-за своей неспособности сделать что-то должным образом, совершив грубый промах, обнаружив свое невежество и т. п. — Ю. К]” [Кузьмин 2006: 321]. Такое же уточнение смысла выражения дает и словарь [ФСРЛЯ 2004 I: 556]: “попасть в неловкое, глупое положение, потерпеть неудачу” [разрядка наша. — Ю. К] и [СРЯ II: 203]: “оказаться в глупом, неловком положении, потерпеть неудачу” [разрядка наша. - Ю. К]. Р. И. Яранцев толкует его следующим образом: ‘допускать грубый промах в речи или в поведении (поступке), ставить себя в глупое, неловкое положение’ [Яранцев 2007: 830]. Мы видим, что у последнего автора на первое место ставится речевой промах, как и в выражениях попасть пальцем в небо, ерыкнуть (пёрнуть) в лужу, т. е. ‘не туда попасть, промахнуться, сказать наобум’, или в глаголе ляпнуть. Однако чаще всего глупое положение, описанное выражением сесть в лужу, проистекает не из словесной неудачи, а неудачного поступка.
Вспомним, какие слова употребляют наши не связанные цензурой соотечественники, когда кто-то, к кому относятся недоброжелательно, осрамился, оказался дураком, неучем и особенно “не осуществил свои многообещающие прогнозы” или “потерпел неудачу”, — о таком чело-
Slovšne 2012 №2
Julia B. Kamchatnova
I 145
веке так и говорят: обосрался (или несколько более пристойно: обделался). Получается, что одним и тем же словом русское просторечие обозначает и трусость, и невыполнение притязаний. Объединяет их идея обнаружения несостоятельности, ведь трусость — это тоже несостоятельность, только моральная. Человеку угрожали — и он от страха обоссался, обосрался; человек наобещал, нахвастал, но оскандалился, провалился, осрамился — и про него говорят то же самое. Почти так же выражаются о людях, когда те по собственной глупости упускают что-то из рук, не удерживают за собой: они просрали, ср. [Химик 2004: 505].
То, что мы назвали несостоятельностью, можно счесть за простую слабость: человек не удержал, не выдержал. “Держание” (ср. с церковнославянским держава ‘сила, власть’) — признак силы, а “недержание” — признак слабости (ср. медицинский термин недержание мочи/кала). Образ этот не только русский. Например, мы говорим: держать экзамен, выдержать испытание. Если кто-то экзамен не выдержал, то говорят: провалился. В немецком языке провал на экзамене передают словом der Durchfall9 — этим же самым словом обозначают и диарею. Когда человек проявляет неспособность удержать, т. е. демонстрирует слабость, часто используется образ проницаемости, незамкнутости, пропускания мимо или через себя: профукать, просвистеть, просрать, проморгать, прохлопать, провалить и т. п. Заметим, что все слова этого ряда разговорные или просторечные. Цепочка ассоциаций простая: ты провалился ^ обделался ^ у тебя запачкан зад ^ значит, ты посидел в грязи, то есть ты сел в лужу.
Подобное «загрязнение зада» никак не походит на марание честного имени и настоящий, серьезный публичный позор: речь здесь идёт именно о позоре смешном, позоре проваленных хвастливых притязаний, т. е. о типичном случае создания комического. Сказать при этом просто, что человек попал в неловкое положение, как дружно предлагает нам большинство фразеологических словарей, нельзя — это всё-таки позор и срам довольно специфический.
В пользу нашей догадки приведём ещё один довод. Стоит вернуться к фразеологическим словарям и рассмотреть цитаты, приводимые для иллюстрации нашего выражения. Сразу отметим, что в словаре М. И. Михельсона со значением ‘запачкаться, замараться, осрамиться’ даётся лишь выражение попасть в лужу (иноск.), выражение же сесть в лужу вообще отсутствует [Михельсон 1997: 87, № 702].
Многие позднейшие словари используют из дореволюционной русской литературы следующие цитаты: 1) одну из пьесы А. В. Сухово-Ко-былина “Свадьба Кречинского” (1854), другую — из пьесы М. Горького 9
9 Не исключено, что русское слово калькирует немецкое.
2012 №2 Slovšne
146 I
On the Russian Expression сесть в лужу: Semantic and Stylistic Peculiarities
“На дне” (1902) — в обоих случаях выражение употребляется героями малообразованными, и это употребление можно счесть за их отрицательную речевую характеристику [ФСРЯ 2001: 377; КФСРЯ 1994: 208; Гуревич, Дозорец 1995: 419]; 2) несколько цитат из произведений советских писателей (М. С. Колесникова, А. И. Мусатова, В. В. Овечкина, Б. С. Ромашова [там же] или Ф. А. Абрамова и В. Н. Ерёменко [ФСРЛЯ 1991 II: 137]. Никаких других, а главное — более ранних по времени цитат не нашлось. Характерно, что для иллюстрации выражения (не) ударить в грязь лицом у составителей словарей найдены цитаты из произведений Я. Б. Княжнина, М. Ю. Лермонтова, Н. В. Гоголя, И. А. Гончарова, А. А. Фета, Ф. М. Решетникова, а для выражения сесть в лужу на всём пространстве русской классической литературы XIX в. находится лишь одна цитата — у Сухово-Кобылина.
Опасаясь, что это обычная инерция цитирования из словаря в словарь одного и того же произведения, мы провели поиск выражения сесть в лужу в [НКРЯ]. Кроме указанных выше примеров из Сухово-Кобылина и Горького10 11, это выражение в интересующем нас значении до конца первой четверти XX в. встречается ещё девять раз11: в романе “Мать” (1906) и повести “Дело Артамоновых” (1924-1925), в повести Ф. Д. Крюкова “Шквал” (1909), в мемуарах А. М. Ремизова “Взвихренная Русь” (1917-1924), дважды у Д. С. Мережковского в романе “Александр первый” (1922), в “Географическом дневнике Тибетской экспедиции” (1923-1924) П. К. Козлова, в рассказе М. А. Булгакова “Увертюра Шопена” (1924), наконец, в историческом романе О. Д. Форш “Одеты камнем” (1924-1925). В тексте последнего герой, от лица которого ведётся повествование, вспоминает несбывшееся предсказание парижской гадалки и оценивает его следующими словами: “Да, с предсказанием m-me де Тэб, как говорили у нас в корпусе, села в лужу”, — и здесь примечательна ремарка как говорили у нас в корпусе (т. е., вероятно, в кадетском или кавалерийском корпусе, так как герой — отставной военный). Трудно судить, насколько О. Д. Форш была знакома с речью дореволюционных кавалеристов, но то, что именно ей она приписала выражение сесть в лужу, свидетельствует, во-первых, об ограниченной его употребитель-
10 Ср.: “Муромский (уходя). Посередь-то высшего общества не сесть бы в лужу. Атуева. И в лужу не сяду!” (А. В. Сухово-Кобылин, “Свадьба Кречинского”, 1854); “Сатин (Барону, смеясь). Вы, ваше вашество, опять торжественно сели в лужу! Образованный человек, а карту передернуть не можете...” (Максим Горький, “На дне”, 1902).
11 Ещё одно употребление найдено нами за пределами [НКРЯ] - в романе Л. Н. Андреева “Сашка Жегулев” (1911): “...[Колесниковъ] велъ себя какъ самый обыкновенный знакомый: разспрашивалъ Сашу о гимназш и подшучивалъ надъ гимназистами, которые недавно сЬли въ лужу съ неудавшейся забастовкой” [Андреевъ 1912: 66].
Slovšne 2012 №2
Julia B. Kamchatnova
I 147
ности, во-вторых, связывает его с военным обществом, где, в отсутствие дам, речевая несдержанность — явление более чем обычное.
Кроме выражения сесть в лужу, в [НКРЯ] в интересующий нас период нашлись также более редкие посадить в лужу и попасть в лужу:
“Посылаю Вам мою маленькую статейку о дисперсии, в которой я наших астрономов посадил в ту лужу, где им, очевидно, очень хочется посидеть: они так трогательно-безграмотны по физике и так самодавлеющи в своей махровой бесталанности, что не знаешь, к какой категории «ученых» их и причислить” (из научной переписки Н. П. Лебедева, 1909);
“Итак, не будемте парить в эмпиреях, ибо рискуем попасть пальцем в небо; но не будем и чересчур принижаться, ибо рискуем попасть в лужу” (М. Е. Салтыков-Щедрин, “Мелочи жизни”, 1886-1887);
“...скромный провинциал, вовремя не осведомленный об этом, попадает в лужу уже на Николаевском или даже на Варшавском вокзале; он считается с явною администрацией Петербурга: теневого паспорта у него нет” (Андрей Белый, “Петербург”, 1913-1914).
Однако попасть в лужу, скорее всего, не подразумевает никакого смешного или нелепого позора, а обозначает просто трудное положение, беду, как, вероятно, и гораздо более раннее врютился в лужу у Сумарокова.
Таким образом, семантика выражения сесть в лужу (ещё раз подчеркнём, что только в русском и украинском языках оно имеет дополнительное значение ‘потерпеть неудачу и поэтому осрамиться’), а также его стилистическая окраска в русском языке (из-за семантического сближения с просторечным глаголом, имеющим то же значение) препятствовали широкому употреблению его в классической русской литературе XVIII-XIX вв. Помешало это также и лексикографированию его в «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля. В живом языке оно, конечно, продолжало существовать и было понятно современникам Даля, но имело для них иную внутреннюю форму, чем та, которая мыслится сейчас. Теперь же, когда выражение стало широко употребительным в печатных изданиях, совершенно очевидно, что перед глазами пишущих стоит не непристойная картина, а вполне безобидная: дескать, шёл человек по улице, грохнулся задом в лужу, и все засмеялись; или проиграл кулачный бой — и это якобы тоже всем смешно.
Время появления выражения сесть в лужу, судя по его употреблению в качестве литературного, печатного, приходится на период нака-
2012 №2 Slovšne
148 I
On the Russian Expression сесть в лужу: Semantic and Stylistic Peculiarities
нуне и после революции 1905 года, а окончательно узаконивается уже после 1917 г. Культурный упадок в обществе, сопровождающий любую революцию, делает это появление объяснимым. Стихия просторечия, хлынувшая в печать, стала одним из признаков вседозволенности, свойственной той эпохе.
Однако ещё в 1936 г. призрак «непечатности» этого выражения, по крайней мере для детской книжки, очевидно, ещё витал перед авторами: в конце сказки “Золотой ключик, или приключения Буратино” А. Н. Толстой, посадив в лужу Карабаса Барабаса (потерпевшего поражение, упустившего кукольный театр и начисто посрамлённого), сажает его всё-таки в лужу под дождём, объясняя как бы природное, не человеческое, её происхождение.
Постепенное забвение внутренней формы, а также распространённость аналогичных, но стилистически нейтральных иноязычных выражений привело к сближению грубо-просторечного выражения сесть в лужу с нейтральными выражениями типа ударить в грязь лицом, что и сделало возможным его широкое употребление в наши дни.
Источники Алдановъ 1925
Алдановъ М. А. Чортовъмостъ, [Berlin], 1925.
Андреевъ 1906
Андреевъ Л. Н., “Савва. Пьеса въ четырехъ дЬйств!яхъ”, Сборникъ товарищества “Знате", 11, С.-Петербургъ, 1906, 229-334.
Андреевъ 1912
Андреевъ Л. Н., Сашка Жегулевъ. Романъ въ двухъ частяхъ, Berlin etc., [1912]. Анненский 1979
Анненский И. Ф., Книги отражений, Москва, 1979.
Виноградов 1936
Виноградов А. К., Осуждение Паганини. Роман, Москва, 1936.
НКРЯ
Национальный корпус русского языка [электронный ресурс; режим доступа: http://www. ruscorpora.ru/]
Писаревъ 1868
Писаревъ Д. И., “Борьба за жизнь (Преступление и наказаше, 0.М. Достоевскаго. ДвЬ части 1867 г.)”, в: Сочинптя Д. И. Писарева, 9, издаше Ф. Павленкова, С.-Петербургъ, 1868, 204-261.
Смирновъ 1895
Смирновъ В. Д., Аксаковы. Ихъ жизнь и литературная дпятельность. Бiографическiй очеркъ, С.-Петербургъ, 1895.
Slovšne 2012 №2
Julia B. Kamchatnova
I 149
Соловьев 1990
Соловьев В. С., Стихотворения. Эстетика. Литературная критика, Москва, 1990. Сумароковъ1769
Притчи Александра Сумарокова, 3, Въ СанктпетербургЬ, 1769.
Словари
Гршченко I-IV
СловарьукратнскоЧмовизiбраларедакщя журнала “Юевская Старина", Упорядкував, з додатком власного матерiялу, Б.Д. Гршченко, Кшв, 1907-1909 (= Словарь украинскаго языка, собранныйредакщей журнала «Юевская Старина», Редактировалъ, съ добавлешемъ собственныхъ матерiаловъ, Б.Д. Гринченко, Юевъ, 1907-1909.)
Гуревич, Дозорец 1995
Гуревич В. В., Дозорец Ж. А., Краткий русско-английский фразеологический словарь, Москва, 1995.
Даль I-IV
Толковый словарь живого великорусскаго языка Владимгра Даля, 3-е, испр. и значительно доп., изд. подъ ред. проф. И. А. Бодуэна-де-Куртенэ, С.-Петербург, Москва, 1903-1909.
Дворецкий 1976
Дворецкий И. Х., Латинско-русский словарь, Москва, 1976.
Кирсанова 2007
Кирсанова А., Толковый словарь крылатых слов и выражений, Москва, 2007.
Кузьмин 2006
Кузьмин С. С., Русско-английский словарь переводчика, Москва, 2006.
КФСРЯ 1994
Быстрова Е. А., Окунева А. П., Шанский Н. М. Краткий фразеологический словарь русского языка, 2-е изд., С.-Петербург, 1994.
Лексиконъ 1786
Полной Французской и РосстскойЛексиконъ, съ послтдняго издатя Лексикона Французской Академт на Росстской язык переведенный Собратемъ Ученыхъ Людей, 1, Въ СанктпетербургЬ, 1786.
Михельсон 1997
Михельсон М. И., Русская мысль и речь. Свое и чужое. Опыт русской фразеологии. Сборник образных слов и иносказаний, 2, Москва, 1997.
Олшиик, Сидоренко 1991
Ол1Йник I. С., Сидоренко М. М., Укратсько-росгйський г росгйсько-укратський фразеологгчний тлумачний словник, Кшв, 1991.
СРНГ
Словарь русских народных говоров, вып. 1-43-, Ленинград, С.-Петербург, 1965-2010-. СРФ 2007
Бирих А. К., Мокиенко В. М., Степанова Л. И., Русская фразеология. Историкоэтимологический словарь, Москва, 2007.
СРЯ II
Словарь русского языка, 2, 4-е изд., стер., Москва, 1999.
2012 №2 Slovšne
150 I
On the Russian Expression сесть в лужу: Semantic and Stylistic Peculiarities
ССРЛЯ I-XVII
Словарь современного русского литературного языка, I-XVII, Москва, Ленинград, 1950-1960.
ФСРЛЯ 1991 I-II
Фразеологический словарь русского литературного языка конца XVIII-XX в., под ред.
А. И. Федорова, I-II, Новосибирск, 1991.
ФСРЛЯ 2004 I-II
Королькова А. В., Ломов А. Г., Тихонов А. Н., Фразеологический словарь русского литературного языка, I-II, под ред. А. Н. Тихонова, Москва, 2004.
ФСРЯ 1978
Войнова Л. А., Жуков В. П., Молотков А. И., Федоров А. И., Фразеологический словарь русского языка, под ред. А. И. Молоткова, Москва, 1978.
ФСРЯ 2001
Войнова Л. А., Жуков В. П., Молотков А. И., Федоров А. И., Фразеологический словарь русского языка, под ред. А. И. Молоткова, Москва, 2001.
ФСУМ I-II
Фразеологгчний словникукраЧнськоЧмови, уклад. Б. М. Бшоноженко та iH., I-II, Кшв, 1993.
Химик 2004
Химик В. В., Большой словарь русской разговорной экспрессивной речи, С.-Петербург, 2004.
Шекасюк 2010
Шекасюк Б. П., Новый немецко-русский фразеологический словарь, изд. 2-е, перераб. и доп., Москва, 2010.
Яранцев 2007
Яранцев Р. И., Русская фразеология. Словарь-справочник, 5-е изд., стер., Москва, 2007. GLLF I
GrandLarousse de la languefrangaise en sept volumes, 1, Paris, 1971.
LPRD 2000
Lepetit Robert Dictionname de languefrangaise, nouvelle edition du petit Robert de Paul Robert, Paris, 2000.
OED I-XX
Simpson J. A., Weiner E. S. C., ed., Oxford English Dictionary, 2nd Edition, I-XX, Oxford, 1989.
RČS I-II
Rusko-cesky slovmk, zpracoval lexikograficky kolektiv za vedeni' L. V. Kopeckeho a O. Lesky, Praha, Moskva, 1978 (= Русско-чешский словарь, под ред. Л .В. Копецкоео и О. Лешки, Москва, Прага, 1978).
ssjč I-II
Slovmk spisovneho jazyka českeho, I-II, Praha, 1960-1964.
SSJČ 1989
Slovmk spisovneho jazyka českeho, 1, Praha, 1989.
Юлия Борисовна Камчатнова
Москва
julia.kamchatnova@gmail.com
Slovšne 2012 №2
Julia B. Kamchatnova
I 151
Примечание редактора
Для того чтобы подтвердить или опровергнуть собственно русское происхождение выражения сесть в лужу (в первую очередь — его семантических и стилистических отличий от рассмотренных в заметке Ю. Б. Камчатновой аналогичных иноязычных выражений), необходимо проверить весь славянский фразеологический фонд на наличие в нём единиц, схожих с русским сесть в лужу как по лексическому составу, так и по семантике. Во-первых, общеславянские формы *kaluga, *kaluža, *luža развили в современных славянских языках и диалектах множество значений, обросли дериватами и вошли в состав устойчивых словосочетаний, в том числе идиоматичных [ЭССЯ 9: 125127; 16: 217-220]. Во-вторых, имеется множество славянских слов со значениями ‘лужа’ и ‘грязь’, образованных на базе других корней. Возможно, ничего подобного русскому сесть в лужу и не найдётся, но нулевой результат в данном случае оказался бы довольно важен.
В добавление к заметке Ю. Б. Камчатновой мы предлагаем материалы, извлечённые только из двух больших словарей литературных славянских языков — польского [USJP] и сербохорватского [РСКЈ] (точные указания на номера томов и страниц не приводятся).
Слово kaluia не имеет в польском языке переносного значения и входит лишь в одно устойчивое выражение, впрочем, не идиоматичное (книжное Kaluza, bloto, woda stoi, woda stoi w kaluzy ‘kaluža, bloto, woda itp. nie wysycha, stale gdzies jest’). Другие семантически близкие слова и фразеологизмы, включающие их в себя:
— bloto ‘грязь’ (книжное, переносное) ‘sytuacja, srodowisko dwuznaczne mo-ralnie, budz^ce pot^pienie; demoralizacja, zepsucie’ (речение: Wpasc w bloto rozpu-sty); устойчивые выражения: wdeptac kogos w bloto ‘zniszczyc kogos psychicznie, moralnie’; книжное obrzucić kogos blotem ‘powiedziec o kims wiele zlych rzeczy; oszkalowac, znieslawic’; obrzucić siq blotem ‘powiedziec wiele zlych rzeczy o sobie nawzajem’; zmieszać, mieszać kogos z blotem ‘naubližać, ubližać komus, znieslawic, oczernić, oczerniać kogos’;
— brud ‘грязь’ (книжное) ‘niemoralne, nieuczciwe post^powanie; nieuczciwosc,
zlo’.
Сербохорватские слова интересующей нас семантики, которые, по данным словаря, не входят в состав ни одного фразеологизма: лужа, лужина 2, каља, каљуга (в т. ч. ср. 2. ‘човек морално пропао, нитков’), каљужа, каљужи-на 1; локва ‘лужа’, локвица, локвётина; бара ‘лужа’, барётина, барина, барица; мочвара ‘лужа’, мочвар, мочварина, мочварица; прљавштина ‘грязь’ (в т. ч. ср. 2. ‘нечасност, непоштење; нечасно дело, неморалан, ружан поступак’); ђубре ‘навоз; мусор’, смеће ‘мусор’, нечистоћа, нечистота (в т. ч. ср. 2. ‘срамота, непоштење’).
Единственное сербохорватское слово (и его ближайший дериват), которое активно задействовано во фразеологии, — блато, блатина ‘лужа; грязь’ (пере-
2012 №2 Slovdne
152 I
On the Russian Expression сесть в лужу: Semantic and Stylistic Peculiarities
носно: ‘поквареност, нискост, порок; срам, понижење’): бацити се, бацати се блатом на кога, бацити, бацати ~ (на кога), (о)каљати блатом (кога), вући (кога) по блату ‘(о)клеветати, увредити, вређати’; вући у ~ ‘кварити морално’; извлачити кола из блата ‘напорно радити, запињати’; извући, извлачити, (из) вадити кога из блата ‘спас(ава)ти кога од неке срамоте, из било какве беде’; као блата ‘врло много’; пасти (срозати се, потонути и сл.) у ~ ‘изгубити образ, част, осрамотити се’; правити кога од блата ‘жалити за ким (кога више нема)’; срозати, оборити (кога или што) у ~ ‘унизити, упрљати, укаљати’.
Словари
РСКЈ
Речник српскохрватскога књижевног језика, I-VI, Матица Српска, Матица Хрватска, Нови Сад, Загреб, 1967-1976.
ЭССЯ
Этимологический словарь славянских языков, вып. 1-37-, Москва, 1974-2011-.
USJP
Dubisz S., red., Uniwersalny slownikj^zykapolskiego, I-IV, Warszawa, 2003 (= wersja elektroniczna 1.0, na CD, 2004).
А. И. Грищенко
Slovšne
2012 №2
