CC BY
66
УДК 808.2: 801.55=161 (075.8) ББК 81.2Рус-2
Хайрутдинова Гульшат Ахматхановна
кандидат педагогических наук, доцент г. Казань
Hairutdinova Gulshat Ahmathanovna
Candidate of Pedagogics, Assistant Professor Kazan
О семантике и эстетических функциях категории рода существительных
About Semantics and Aesthetic Functions of Category of Gender of Nouns
Статья посвящена проблеме семантики грамматического рода существительных. Цель исследования - выявление языковых механизмов, способствующих реализации эстетических ресурсов данной категории в художественной речи. Доказано, что проявление эстетического потенциала категории рода в значительной части случаев обусловлено актуализацией определенных компонентов ее семантической структуры.
The article is devoted to the problem of the semantics of grammatical gender of nouns. The aim of the research - revealing of the linguistic mechanisms, promoting realization of aesthetic resources of the category in literary speech. It is proved that revealing of aesthetic potential of the category of gender in considerable number of cases is conditioned by actualization of definite components of the semantic structure.
Ключевые слова: семантика грамматического рода, эстетические ресурсы категории рода существительных, художественная речь.
Key words: semantics of grammatical gender, aesthetic resources of category of gender of nouns, literary speech.
Значительный интерес с точки зрения описания эстетических возможностей морфологических средств русского языка представляет проблема семантической структуры грамматического рода существительных. Однако вопрос о
сущности значения данной категории продолжает оставаться предметом дискуссий (см. работы А. В. Бондарко, Я. И. Гина, А. А. Зализняка, И. Г. Милослав-ского, М. А. Пильгун, О. Г. Ревзиной, А. М. Шахмайкина и др.).
Опираясь на некоторые идеи Л. А. Новикова и В. В. Иваницкого, изложим свою концепцию семантической модели рода. С нашей точки зрения, есть основания для выделения в грамматическом значении рода существительных четырех компонентов: сигнификативного, денотативного, структурного и кон-нотативного.
Сущность сигнификативного компонента обусловлена спецификой системно-структурных отношений русского языка. Сигнификативное значение рода присутствует в лингвистическом сознании носителей русского языка в качестве некоего «образа» каждого из трех родов, т. е. обобщенного, интуитивно осознаваемого представления о существительных мужского, женского и среднего рода, и фиксируется в лексикографических источниках, учебниках, справочниках и т. д. Именно сигнификативный компонент семантики как результат концептуализации существующих в русском языке грамматических отношений мы имеем в виду, когда в процессе морфологического анализа отмечаем, что, например, существительное река, кроме общекатегориального значения предметности, имеет еще и частное грамматическое значение женского рода. Данный элемент значения, несомненно, обусловлен национальным колоритом языковой картины мира и особенностями членения объективного мира вещей и идеального мира понятий.
Денотативный (референциальный, номинативный) компонент семантики грамматического рода детерминируется внеязыковой действительностью. Вслед за О. Г. Ревзиной [6, 10], мы считаем, что сущность денотативного компонента определяют признаки предмета, отражающие оппозиции: живой / неживой, мужского / женского пола.
По мнению И. Г. Милославского, денотативный элемент значения рода характерен крайне ограниченному количеству существительных: он отсутствует у неодушевленных субстантивов и части одушевленных лексем [3, 44-45]. С на-
шей точки зрения, данный тезис нуждается в конкретизации. Полагаем, что денотативное значение рода присуще четырем группам лексем: 1) существительным, которые дифференцированно называют либо лицо мужского, либо лицо женского пола (сын - дочь, племянник - племянница); 2) названиям животных, которые обозначают либо самца, либо самку (бык - корова, жеребец - кобыла);
3) обозначениям мифологических существ, которым приписываются признаки либо мужского, либо женского пола (водяной, леший, эльф; русалка, наяда, фея);
4) собственным именам, являющимся прежде всего названиями лиц, литературных персонажей, мифологических существ и содержащим в своем значении сему пола (Петр, Руслан, Зевс; Галина, Кити, Ариадна).
Структурный компонент значения обычно трактуется как отношение данного знака к другим знакам внутри определенной знаковой системы. При этом выделяются два типа структурных компонентов значения: структурно-парадигматический и структурно-синтагматический.
Структурно-парадигматический компонент значения «характеризует нелинейные отношения знаков, образующих (вместе с соответствующими значениями) определенный класс взаимосвязанных и противопоставленных однородных» языковых единиц [5, 96-97]. Материалы нашего исследования подтверждают гипотезу В. В. Иваницкого относительно того, что важность парадигматического компонента в семантической структуре грамматической единицы «повышается с выдвижением на первый план сигнификативного компонента» [2, 105]. Парадигматический элемент родового значения наиболее ярко проявляется в группе неодушевленных существительных, для которых высока значимость сигнификативного компонента. Именно в этом массиве субстантивов родовая парадигма имеет полный (трехчленный) характер, а формальные (парадигматические) показатели рода обладают большей информативностью, чем в группе одушевленных лексем.
Структурно-синтагматический компонент семантики «характеризует линейные отношения знаков, образующих вместе с их значениями определенную последовательность языковых единиц в их актуализованном одновременном со-
отнесении друг с другом в тексте» [5, 93]. Сочетаемость субстантивов в атрибутивных и предикативных конструкциях основывается на семантическом согласовании признаковых лексем с предметными ввиду того, что оба типа языковых единиц обладают общими семантическими компонентами с точки зрения категории рода.
Коннотативный компонент родовой семантики включает в себя образные, эмоционально-оценочные и стилистические элементы, которые обусловлены рядом факторов. Из них наиболее важными являются: общеантропологические особенности человеческой психологии в плане осмысления пола живого предмета; история становления категории рода, которая формировалась на уже «затемненных» для современного социума признаках классификации языковых знаков и денотатов; национально-этнические, культурные (в первую очередь -фольклорно-литературные) традиции русского народа; интенции говорящего (в том числе установка на эстетическое воздействие).
При рассмотрении коннотации в национально-этническом плане интерес представляют исследования В. В. Иванова, В. Н. Топорова, Н. И. Толстого и др., в которых определены бинарные семантические оппозиции, характерные для общеславянской культуры. В системе этих оппозиций высокую значимость имеет противопоставление по признаку пола. В частности, Н. И. Толстой на материале славянской народной традиции выявил связь пары мужской - женский с оппозициями: правый - левый, верхний - нижний, нечетный - четный, лицевой - нелицевой [7, 180-181]. Поскольку основные семиотические оппозиции в народной культуре ценностно окрашены, то в системе оппозиций правый - левый, мужской - женский и т. д. первый член имеет положительную оценку, а второй - отрицательную [1, 45-64]. Таким образом, с учетом ряда исследований по рассматриваемым вопросам есть логические основания для формулировки следующей версии. Оценочная, образно-ассоциативная интерпретация денотатов в языковом сознании говорящего может быть связана с актуализацией таких признаков внеязыко-вых реалий, как большой (по величине), сильный, активный, мужественный,
обладающий положительной оценкой (когда денотат репрезентируется суб-стантивом мужского рода) и небольшой, слабый, пассивный, женственный, имеющий негативную оценку (при обозначении денотата с помощью существительного женского рода).
Реализация эстетических ресурсов грамматического рода в значительной части случаев связана с различными преобразованиями в семантике слова. Наиболее частотным среди них является возникновение в структуре грамматического значения неодушевленного существительного квазиденотативного компонента родовой семантики, содержащего указание на пол. Данное изменение в семантике неодушевленного субстантива связано с его персонификацией, что способствует обогащению образности художественного текста. Проведенный нами анализ показал, что маскулинизация или феминизация неодушевленных существительных при олицетворении как метафорической фигуре [4, 209] во многом обеспечиваются за счет средств художественного контекста, т. е. использования:
■ существительных, имеющих в семантической структуре грамматического рода денотативный компонент значения: ...Добро пожаловать, / Матушка-осень! (О. Мандельштам, «Встреча осени»);
■ собственных имен: Что, дремучий лес, /Призадумался, /Грустью темною /Затуманился? / Что, Бова-силач / Заколдованный, / С непокрытою /Головой в бою / Ты стоишь - поник... (А. Кольцов, «Лес»);
■ слов, характеризующих внешний облик лица мужского или женского пола, среди которых заметную роль играют соматизмы: Зеленая прическа, /Девическая грудь, / О тонкая березка, / Что загляделась в пруд? (С. Есенин, «Зеленая прическа.»); названия одежды, деталей туалета: ...словно сама весна в последний раз мела по земле зеленым подолом (В. Белов, «Привычное дело»);
■ признаковых лексем - чаще всего глаголов, отражающих чисто человеческие отношения: Морозу удирать бы - / А он впадает в раж: / Играет с вьюгой свадьбу, - / Не свадьбу - а шабаш! (В. Высоцкий, «Проделав брешь в затишье.»);
■ обозначений орудий производства, каких-либо иных слов, передающих традиционно сложившееся у данного народа разделение «мужского» и «женского» труда: У окна, опоздавши к спектаклю, / Вяжет вьюга из хлопьев чулок. (Б. Пастернак, «Мейерхольдам»);
■ элементов метаязыка лингвистики (как правило, названий родовых граммем): Прощенья, пощады просишь? От кого? Природа, она брат, тоже женского рода/ (В. Астафьев, «Царь-рыба»);
■ средств графики: Увядшей Розе от Левкоя / Не стало с неких пор покоя... (М. Шехтер, «Простодушие»).
Оригинальное осмысление сигнификативного, квазиденотативного и структурно-парадигматического компонентов родовой семантики субстан-тивов отражено в шутливой «Сказке о среднем роде» Ф. Кривина. Особенно показательно ее начало: В некоторой книге <... > жили-были Мужской, Женский и Средний род. У Мужского рода в жизни главным был труд, у Женского - работа. А Средний был среди них самый маленький, какой с него спрос? Сбегает в кино. Съест мороженое, выполнит школьное задание, а там, глядишь, порвет пальто, разобьет окно, - ну просто с ним наказание. Такое оно, наше детство: сплошной средний род. <... > Дружно воспитывали своего средненького Мужской и Женский род, но иногда у них возникали разногласия. Мужской род, например, считал, что от Среднего исходит все зло, потому что зло - среднего рода. Женский род возражал, что добро - тоже среднего рода.
Сказочный сюжет строится на нескольких грамматических оппозициях, главной среди которых выступает бинарная оппозиция существительных мужского и женского рода, противостоящих субстантивам среднего рода. Однако если в системе языка это противопоставление формируется на основе признака 'способность / неспособность обозначать лицо (и - шире - нечто живое)', то в сказке Ф. Кривина данная бинарная оппозиция основана на признаке 'взрослый / невзрослый'. Индивидуально-авторское восприятие существительных мужского и женского рода способствует созданию образов мужчины и женщины
('взрослых'), в то время как граммема среднего рода символизирует образ невзрослого существа, ребенка.
В сказке художественно значимы и другие (неосновные) оппозиции. В одной из них мужской род противопоставлен женскому: Дружно воспитывали своего средненького Мужской и Женский род, но иногда у них возникали разногласия. В другой оппозиции представлено противостояние среднего рода мужскому: Средний <...> род вообще не видел разницы между добром и злом. Ему хотелось поскорей вырасти, чтобы стать Мужским родом... И, наконец, содержащееся в тексте указание на то, что Средний род - это, по сути, Мужской род в период своего взросления, делает возможной еще одну оппозицию: средний и мужской род вместе оказываются противопоставленными женскому роду. Построение сюжета позволяет читателю убедиться в том, что стремление Среднего рода «стать Мужским родом» - не просто каприз или фантазия персонажа, это желание, отражающее одну из закономерностей его сказочного бытия. Конец сказки, во всяком случае, содержит именно такую идею: И Средний род про себя отметил, что хотя зернышко сейчас и среднего рода, но когда оно станет тополем, род у него будет мужской.
Эстетические эффекты в сфере морфологической категории рода существительных бывают обусловлены изменением структурно-синтагматического элемента значения. Использование в художественном тексте таких преобразований следует рассматривать как весьма заметный аккорд в оркестровке речи, поскольку отсутствие синтаксического согласования по роду противоречит важнейшей норме русской грамматики. Причины нарушения правил синтаксического согласования могут быть различными. Так, в одном из рассказов В. Шукшина подобные отклонения от грамматической нормы дополняют палитру языковых средств, служащих для речевой характеристики главного персонажа. Немолодой, не слишком образованный шофер Иван Петин решил описать случившееся с ним несчастье в рассказе, который отнес в редакцию районной газеты. Особенности его речи, отраженные даже в небольшом фрагменте письма, позволяют понять сущность этого персонажа: Теперь смотрите што получается: вот она
вильнула хвостом, уехала куда глаза глядят. Так? Тут семья нарушена. <... > А гусударство деньги на ее тратила - учила. Ну, и где же та учеба? (В. Шукшин, «Раскас»)1.
Изменение структурно-синтагматического элемента родового значения может быть обусловлено иным фактором. При непрямой номинации возможно отсутствие логического соответствия между полом лица и родом используемого существительного: употребление зависимых от субстантива определений или предикатов осуществляется с ориентацией не на род самого существительного, а на пол обозначаемого им лица, что, как правило, вызывает комический эффект. Например: - <.. .> А дополнительные-то капиталовложения где? - А вот они, -не стерпел правая рука князя... (В. Чудодеев, «Вещий сон»).
Коннотативный компонент родовой семантики также обладает потенциальными возможностями при воплощении художественного замысла писателя. При этом следует заметить, что в «игре» смысловых эффектов чаще всего участвует коннотативный компонент коррелятов женского рода типа писательница, поэтесса, геологиня. Однако этот аспект вопроса уже в достаточной степени освещен в лингвистической литературе. Мы бы хотели рассмотреть коннотации иного плана. Обратимся к отрывку из стихотворения Б. Корнилова «Соловьиха»: А пиявки, раки ползают по илу, /много ужаса вода в себе таит - / щука - младшая сестрица крокодилу - / неживая возле берега стоит...
Художественные эффекты здесь обусловлены двумя причинами. Во-первых, благодаря актуализации квазиденотативного компонента рода зоонимов крокодил и щука эти слова оказываются включенными в контекст «родственных» отношений. Во-вторых, размеры животных в авторском сознании коррелируют с признаком 'больший / меньший по величине', который входит в состав коннотаций, связанных с грамматическим родом существительного. Следовательно, прием олицетворения в данном случае связан прежде всего с актуализацией ква-
1 В приведенном примере выделены только те ошибки в речи персонажа, которые связаны с нарушением нормы синтаксического согласования по роду.
зиденотативного и коннотативного компонентов в семантике грамматического рода анализируемых субстантивов.
Таким образом, проведенное исследование показало перспективность рассмотрения проблемы эстетических ресурсов грамматического рода существительных в связи с анализом семантики данной категории.
Библиографический список
1. Апресян, Ю. Д. Коннотации как часть прагматики слова (лексикографический аспект) // Русский язык : Проблемы грамматической семантики и оценочные факторы в языке (Виноградовские чтения XIX-XX). - М. : Наука, 1992. - С. 45-64.
2. Иваницкий, В. В. Основы общей и контрастивной аспектологии / В. В. Иваницкий. - Кемерово : Филиал изд-ва Томского гос. ун-та при Кемеровском гос. ун-те, 1991. - 199 с.
3. Милославский, И. Г. Морфологические категории современного русского языка / И. Г. Милославский. - М. : Просвещение, 1981. - 254 с.
4. Москвин, В. П. Выразительные средства современной русской речи: Тропы и фигуры. Общая и частные классификации. Терминологический словарь / В. П. Москвин. - М. : ЛЕНАНД, 2006. - 376 с.
5. Новиков, Л. А. Семантика русского языка / Л. А. Новиков. - М. : Высш. шк., 1982. - 272 с.
6. Ревзина, О. Г. Основные черты структуры грамматической категории рода / О. Г. Ревзина // Славянское и балканское языкознание. Проблемы морфологии современных славянских и балканских языков. - М. : Наука, 1976. - С. 4-24.
7. Толстой, Н. И. О природе связей бинарных противопоставлений типа правый - левый, мужской - женский / Н. И. Толстой // Языки культуры и проблемы переводимости. - М. : Наука, 1987. - С. 169-183.
Bibliography
1. Apresan, U. D. Connotation as a Part of Pragmatics of the Word (Lexicographic Aspect) // Russian Language : The Problems of Grammatical Semantics and Estimating Factors in the Language (Vinogradovskie Readings XIX-XX). - M. : Nayka, 1992. - P. 45-64.
2. Ivanizkii, V. V. Basis of General and Contrastive Aspectology / V. V. Ivanizkii. - Kemerovo : Branch of Tomsk State University attached to Kemerovo State University, 1991. - 199 p.
3. Miloslavskii, I. G. Morphological Categories of a Contemprorary russian Language / I. G. Miloslavskii. - M. : Prosveshenie, 1981. - 254 p.
4. Moskvin, V. P. Expressive Means of Modern Russian Speech : Tropes and
Figures. General and Private Classifications. Terminological Dictionary / V. P. Moskvin. - M. : LENAND, 2006. - 376 p.
5. Novikov, L. A. Semantics of the Russian Language / L. A. Novikov. - M. : Visshaa Shkola, 1982. - 272 p.
6. Revsina, O. G. The Main Traits of the Structure of Grammatical Category of Gender / O. G. Revsina // Slavonic and Balkan Linguistics. The Problems of Morphology of Modern Slavonic and Balkan Languages. - M. : Nayka, 1976. -P. 4-24.
7. Tolstoi, N. I. About the Nature of Binary Oppositions of the Type : Right -Left, Male - Female / N. I. Tolstoi // The Languages of Culture and the Problem of Translatability. - M. : Nayka, 1987. - P. 169-183.
