CC BY
51
УДК 81'374.3
О СЕМАНТИЧЕСКОМ СДВИГЕ В СУБСТАНТИВНЫХ ФРАЗЕОЛОГИЗМАХ (ЮРИСЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)
О.С .Макарова
FORENSIC LINGUISTICS: ON SEMANTIC SHIFT IN SUBSTANTIVE IDIOMS
O.S.Makarova
Гуманитарный институт НовГУ, Olga.Makarova@novsu.ru
Анализируется контекстное поведение субстантивных фразеологических единиц, которые носят потенциально диффамационный характер и могут негативно характеризовать референта. Исследование субстантивных фразеологизмов в аспекте юрислингвистики выявило несколько интересных замечаний по поводу их поведения контексте, в частности, отмечен сдвиг контекстуального значения к противоположному полюсу.
Ключевые слова: юрислингвистика, семантический сдвиг, фразеология, субстантивные фразеологизмы, оценочный компонент значения
This paper considers the interaction between semantics and lexicographical description, with particular reference to Russian substantive idioms, that can become or have already become the subject of legal disputes. The paper concentrates on two aspects of idioms, that of shift in the contextual evaluative meaning and variation. The paper looks at general and specific types of variation, as evidenced in a large corpus of current Russian. Its variability is evident in corpus data, but is under-represented in dictionaries. Keywords: forensic linguistics, shift in meaning, phraseology, substantive idioms, evaluative meaning
Статья написана на материале Юрислингви-стического фразеологического словаря, лексикографического источника со специальными целями (далее — Словаря), созданного для нужд юрислингвистики (подробнее см. [1, 2]). Наше внимание привлекло контекстное поведение субстантивных фразеологических единиц (далее — ФЕ), вошедших в электронную базу Словаря, которые потенциально носят диффамационный характер, поскольку могут негативно характеризовать референта. В настоящей статье изложены некоторые замечания, касающиеся модификации/варьирования оценочной функции ФЕ в контексте исследуемого материала.
В литературе неоднократно отмечалось, что проблема языковой оценки как сложного и многогранного явления широко изучалась отечественными
и зарубежными лингвистами (Е.М.Вольф, Н.Д.Арутюнова) и, в частности фразеологами (В.П.Жуков, А.В .Жуков, В .И.Зимин, В .Н.Телия). Повышенное внимание к оценке языковыми явлениями окружающей действительности говорит о высокой теоретической и практической значимости изучения данного явления. Категория оценочности заняла прочное место в арсенале понятий, которыми оперирует лингвистика и фразеология в связи с открывающимися новыми перспективами и областями изучения. В данной статье рассматривается связь семантики корпуса субстантивных ФЕ, негативно характеризующих поведение или личность человека, с оценочностью.
Целью исследования является изучение специфики оценочной семантики в группе именных ФЕ со
значением «негативная характеристика человека» в русском языке, под которой понимаемся как характеристика его действий(-я) в конкретной ситуации — «оценочное употребление», так и обобщенная оценка личностных качеств — «оценочное значение» [3]. Первое из них является единицей языка, и это константное значение зафиксировано в словарях (т.н. «узуальная оценочность»), второе («оценочное употребление») имеет диффузный характер и под воздействием контекста может менять свои характеристики. Мы обратимся к частному случаю функционирования оценки в ФЕ субстантивного типа, которые выражает отрицательное отношение к описываемому явлению или персонажу. В ряде случаев была замечена смена вектора оценки ФЕ как с положительного на отрицательный, так и наоборот.
На первом этапе исследования с опорой на лексикографический материал мы отобрали субстантивные ФЕ с узуальной оценочностъю, присущей ФЕ вне контекста. Для отбора из фразеологического фонда современного русского языка субстантивных ФЕ, потенциально имеющих инвективный характер, были взяты два фундаментальных лексикографических труда. Первый из них — классический «Фразеологический словарь русского языка» (ФСРЯ) [4], в котором представлены классические, а также литературные и устаревшие субстантивные ФЕ, например: бесструнная балалайка, Каинова печать, крапивное семя, олух царя небесного, буриданов осел, а также многочисленные ФЕ с компонентом «голова» — ветреная голова, голова еловая, голова садовая, дубовая голова, дурья голова, дырявая голова, мякинная голова, пустая голова. Многие из подобных фразеологизмов не употребляются в современной публицистике в требуемом нам аспекте (негативная характеристика лица).
Второй источник, который был взят за основу для отбора ФЕ, — это «Современный фразеологический словарь русского языка» [5], который включает новейшие ФЕ и проиллюстрирован примерами из публицистических текстов последних лет. Всего на первом этапе было обработано 1300 негативно окрашенных ФЕ, составляющих электронную базу «Юрислингвистического фразеологического словаря», который создается авторами с целью разработки практического руководства для лингвистов, решающих прикладные задачи в качестве судебных экспертов. Из электронной базы Словаря методом сплошной выборки было отобрано 84 негативно окрашенные субстантивные ФЕ, из них с примерами из современных текстов массовой коммуникации — 50 единиц, без примеров — 34 единицы. На втором этапе исследования мы изучали, как оценочное значение коррелирует с оценочным употреблением. В конечном счете, для исследования семантических модификаций в рамках данной статьи мы проанализировали 204 текстовых фрагмента, иллюстрирующих контекстуальное поведение 50 субстантивных фразеологических единиц с негативной окраской.
Для написания статьи использовались следующие методы. Метод сплошной выборки применялся дважды: во-первых, в ходе анализа ФСРЯ в с целью создания электронной базы ФЕ с потенциаль-
ной негативной оценочностью, во-вторых, во время отбора собственно субстантивных фразеологизмов. Далее в работе применялись методы контекстуального и контекстологического анализа, метод семного анализа.
ФЕ субстантивного типа может выражать оценочную характеристику двух видов — негативную характеристику действий субъекта, его поведения (утилитарная оценка, в терминах Н.Д.Арутюновой [4]) и характеристику личных качеств субъекта как постоянного явления (этическая оценка). Интересно, что именные ФЕ могут использоваться для оценки действий субъекта.
Этическая оценка формируется коммуникантом, негативно характеризующим какое-либо лицо, на основе ряда ситуаций, в которых поведение субъекта имело ряд сходных черт. Путем обобщения, осмысления и сравнения ряда похожих ситуаций коммуникант формирует определенное отношение к субъекту, которого характеризует негативно, на основе его модели поведения. Модель, или паттерн, поведения в типичной ситуации влияет на вектор этической оценки субъекта и выражается как обобщение его личностных качеств. Модель поведения, в рамках оценки которой объект «связывается» с определенными ФЕ, становится уже его устойчивой характеристикой и распространяется в текстах СМИ как языковой маркер, или ярлык (например, именование В. Суркова серым кардиналом, мэра Москвы Собянина — засланным сибирячком, И.Коломойского — великим комбинатором).
Примерами предметных областей, которые являются средой формирования вектора этической оценки, выступают различные противозаконные действия, такие например, как взяточничество, коррупция, а также действия, осуждаемые общественной моралью, но не являющиеся противозаконными, — непотизм, умение извлечь выгоду из любой ситуации, «выйти сухим из воды» и пр.
Пример оценки действий субъекта в конкретной ситуации: «В соответствии с инструкцией, к месту прибытия лайнера в аэропорт, был вызван наряд полиции. Как рассказывали представители УТ МВД по ЦФО, их сотрудниками был проведен опрос свидетелей, составлен соответствующий рапорт, однако задержать дебошира в связи с его статусом не представилось возможным. Более того, раздраженные полицейские были вынуждены проводить "слугу народа" до выхода из аэропорта. Оно и понятно, ведь другим пассажирам, которым испортили весь полет, невдомек о высоком ранге "небожителя", и они могли бы по-своему объяснить Хинштейну его "правовой статус"». (Роман Слюнов. Хинштейн снова попал... // The Moscow Post. 2014-06-18).
Пример этической оценки: «Разработчик инвалидных схем Браудера "сэкономил" на налогах миллиарды. Может ли государство подарить «простому смертному» 3 миллиарда? А 5 миллиардов? Да никогда! Но вот если он великий комбинатор, то вполне себе может. А уж если этот персонаж прямо называет себя мошенником, то разве можно к нему предъявлять претензии?» (Петр Сергиенко. Жадность губит
флибустьера. Схемогенератор Уильяма Браудера Константин Пономарев «сэкономил» на налогах. Всего-то несколько миллиардов... // The Moscow Post. 2014-06-03 12:44:06). Этическая оценка субъекта, обобщающая ряд его действий, обладает большей значимостью, чем утилитарная. Она становится устойчивым языковым маркером и закрепляет в общественном сознании сложившийся негативный образ того или иного субъекта, не последнюю роль в создании которого играет образная составляющая фразеологизма.
«Глава украинского МИД Андрей Дещица для нас "отрезанный ломоть", заявил в понедельник министр иностранных дел России Сергей Лавров» (Лавров: Дещица для России «отрезанный ломоть» // Взгляд. Деловая газета. 16.06. 2014).
Для негативной характеристики субъекта субстантивные ФЕ используются не только в составе именного составного сказуемого, дополнения, подлежащего, но и в роли обстоятельства и определения. Между именованием субъекта, которого характеризуют с негативной стороны, и собственно фразеологизмом может и не наблюдаться прямой грамматической связи в рамках одного предложения. Более того, сам субстантивный фразеологизм не обязательно направлен на самого субъекта, а совместно с другими языковыми средствами создает ситуацию, атмосферу пейоративности (недобрую атмосферу) в данном фрагменте текста. Имя субъекта, помещенное в данный контекст, автоматически воспринимается читателем как негативно окрашенное.
Чувствительными к контексту оказываются даже словарный оценочный компонент значения ФЕ, т.е. оценочное употребление контрастирует с оценочным значением. В приведенном ниже примере словарное значение ФЕ как бы перечеркивается контекстом, под влиянием которого оценочное значение идиомы меняется от положительного до резко отрицательного: «Уезжала я из Пскова с чувством глубокой жалости к остающимся там псковичам. Пока нами будут править такие вот "добрые ангелы", ничего хорошего ждать не приходиться» (В.Королева. Голубой воришка или «Добрый ангел» коррупции. Мэр Пскова Михаил Хоронен и подельники продолжают «дербанить» муниципальную собственность // Паритет-медиа. 20.06.2008). Этот же эффект достигается заменой компонента фразеологизма в рамках его трансформации, что соотносится с общей тенденцией модификации заголовочных комплексов с фразеологизмами, в которых подзаголовок имеет объяснительную функцию и дает необходимый контекст для расшифровки читателем первоначальной идиомы и преобразованных смыслов: «Мастер на все штуки» (А.Седунов. Мастер на все штуки. Как преследуемый правоохранительными органами бизнесмен Валерий Немировский прикинулся «политиком» // ИА «Мос-монитор». 30.04.2014).
В результате проведенного исследования можно констатировать, что для усиления негативной оценки в текстах массовой коммуникации авторы прибегают к следующим приемам. Выделяются общие приемы, которые используются для полной или
частичной модификации оценочного компонента значения в контексте и специальные приемы, характерные именно для субстантивных ФЕ с негативной оце-ночностью.
К общим приемам мы относим развернутую метафору ФЕ; совокупное употребление нескольких ФЕ в одном текстовом фрагменте; графическое выделение ФЕ, например, закавычивание.
«Московская городская военная прокуратура (МГВП) переживает не лучшие времена. Из прокурорских шкафов, предательски громыхая, вываливаются один скелет за другим. Однако бессменный руководитель МГВП генерал-майор Виктор Евгеньевич Иванов не спешит наводить порядок, покуда удается заминать грешки при помощи друзей и деловых партнеров во власти. Господин прокурор на протяжении долгих лет старается оставаться в тени. Большинство в военных кругах про него могут сказать разве только то, что он "друг Патриарха Кирилла". Его прошлое и настоящее известно немногим, а будущее — одному богу и, вероятно, компетентным органам» (П.Иваненко. «Золотые» проверки Виктора Иванова. Ноу-хау московского городского военного прокурора // Паритет-пресс. 30.04.2014).
Исходя из вербоцентрической парадигмы современного языкознания известно, что как стержневой основой предложения является предикат, так и грамматическим центром фразеологизма выступает глагол. В случае с субстантивными ФЕ влияние предиката предложения сохраняется, что обусловлено синтактико-семантической зависимостью ФЕ от него. Таким образом, предикат предложения вследствие грамматической доминантной позиции в составе предложения может являться ведущим фактором окказионального изменения оценочных значений в семантике ФЕ. При условии повторяемости и дальнейшей фиксации в текстах сочетаемости «данный глагол / класс глагола + субстантивный фразеологизм» возможен семантический сдвиг значения не только в контекстуальном плане, но и в языковом, с последующим закреплением во фразеологических источниках. В этом примере нейтральный ФЕ «скелет в шкафу» приобретает негативную оценочность вследствие использования автором целого спектра стилистических приемов и языковых средств, способствующих усилению негативных смыслов за счет введения в дискурсивный фрагмент компонентов с отрицательным значением. Так, фразеологизму предшествуют две глагольные единицы с негативными коннотациями, одна из них выступает как предикат («вываливаются»), вторая — в составе деепричастного оборота. Поддерживает эту трансформацию развернутая метафора [6], которая создает дополнительно образ беспорядка из-за «с грохотом вывалившихся скелетов из шкафа». Дополняют картину негативной характеристики ситуации расположенные рядом ФЕ: во-первых, «оставаться в тени», во-вторых, контаминация двух фразеологизмов «заминать грешки», представляющая собой сплав ФЕ «заминать дело» и «замаливать грехи». Автор усиливает иронию путем замены компонента «грехи» на «грешки», который может иметь значение «взятка», что и является темой
приводимого в качестве примера текста интернет-коммуникации. Здесь необходимо отметить, что авторы сетевых изданий чувствуют себя более свободно в выражении своих оценок, чем журналисты печатных изданий.
К специфическим приемам варьирования, характерным только для негативно окрашенных ФЕ, мы относим те, которые влияют на смену вектора оце-ночности. Это, прежде всего использование негативно окрашенной лексики в одном ряду с ФЕ. Во-вторых, это смена вектора оценочности, обусловленная контекстом, которая актуальная как для ФЕ с негативной семантикой (она приобретает положительные или нейтральные характеристики), так и для ФЕ с положительной оценочностью (в результате трансформаций приобретают отрицательную оценочность). Ниже приводим пример фразеологизма с нейтральным оценочным компонентом, который переосмысляется в отрицательном ключе, и благодаря двойной актуализации и развернутой метафоре, негативно характеризует главного персонажа. «Например, благодаря одному из друзей — начальнику 317-й военной прокуратуры гарнизона Виктору Билыку — наш герой может устроить эксклюзивную услугу под названием "зеленый коридор". По правилам, "зеленый коридор" для беспрепятственного пересечения границ в транспортных узлах, на автомобильных переходах полагается ограниченному контингенту — дипломатам, сотрудникам международных организаций... Но по прокурорскому блату почувствовать себя дипломатами могут и иные граждане, щедрые граждане. Так что коридор оправдывает статус "зеленого" во всех смыслах». (Петр Иваненко. «Золотые» проверки Виктора Иванова. Ноу-хау московского городского военного прокурора // Паритет-Пресс, 30.04.2014).
Семантический сдвиг наблюдается у ФЕ с нейтральным оценочным значением, например, словарное определение фразеологизма «денежный мешок»
— «Богатый человек» — дается с единственной пометой «разг.». Но текстах массовой коммуникации вектор сдвигается в отрицательную сторону: «Параллельно с ливанцем Хизер доила еще один денежный мешок — Кармаля — и даже окрутила его узами Гименея» (Мэлор Струа, Миннеаполис. Половина Пола
— половая гигантша? // МК. 09.06.2003).
Семантический сдвиг в сторону отрицательного значения наблюдается у ФЕ с положительными оценочными коннотациями. «Стало известно о том, что с апреля цены на авиабилеты повышаются. В среднем этот рост составит 10—15%. В кулуарах сейчас многие выражают озабоченность, что «ВИМ-авиа» — лишь первая ласточка на рынке, за которой подтянутся и другие авиакомпании, в частности «Трансаэро» (Н.Еремина. Вулкан сделал туристов более предусмотрительными // Труд-7. 2010.04.26).
В словаре фразеологизм «золотая молодёжь» приводится с пометой «презр.» и определяется как «праздные, прожигающие жизнь дети богатых роди-
телей». В контексте замечен обратный сдвиг, когда отрицательные коннотации заменяются положительными: «Заниматься политикой становится модно. Лет пять назад дети известных российских политиков предпочитали исключительно бизнес. Сейчас золотая молодежь все активнее участвует в выборах в представительные органы» (И.Лебедев, Д.Грызлов, У1Р-молодняк штурмует Думу и Совфед // Независимая газета. 27.11.2009).
В заключение следует отметить, что изучение идиом в правовом аспекте является относительно новой для фразеологии областью исследования. Материал создаваемого авторами Словаря предлагает возможности для наблюдения и позволяет сделать интересные выводы о контекстуальном изменении вектора значения фразеологических единиц с негативной окрашенностью в современном медиа-дискурсе, как в опубликованных изданиях так и в материалах информационных агенств.
Статья написана при поддержке Гранта РГНФ 14-34-01012 «Юрислингвистический фразеологический словарь» (2014-2015 гг.).
1. Макаров В. И. Лингвистическая экспертиза и фразеогра-фия // Slowо. Tekst. Czas XI. Frazeologia slowianska w aspekcie onomazjologicznym, lingwokulturologicznym i frazeograficznym. Szczecin - Greifswald, 2012. С. 560-567.
2. Макаров В.И. Словарная статья в юрислингвистическом фразеологическом словаре // Проблемы истории, филологии, культуры. 2014. № 3. C. 384-386.
3. Жуков В.П., Жуков А.В. Русская фразеология. М., 2006. С. 162.
4. Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И.Молоткова. Сост. Л.А.Войнова, В.П.Жуков, А.И.Молотков, А.И.Федоров. М., 1986. 543 с.
5. Жуков А.В., Жукова М.Е. Современный фразеологический словарь русского языка. М., 2009. 443 c.
6. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988. 341 с.
7. Naciscione A. Stylistic Use of Phraseological Units in Discourse. Amsterdam / Philadelphia: John Benjamins Publishing Company, 2010. 292 p.
References
1. Makarov V.I. Lingvisticheskaya ekspertiza i frazeografiya [Linguistic expertise and phraseography]. Slowо. Tekst. Czas XI. Frazeologia slowianska w aspekcie onomazjologicznym, lingwokulturologicznym i frazeograficznym. Szczecin — Greifswald, 2012, pp. 560-567.
2. Makarov V.I. Slovarnaya stat'ya v yurislingvisticheskom frazeologicheskom slovare [Vocabulary entry in the Forensic dictionary of idioms]. Problemy istorii, filologii, kul'tury [Problems of history, philology, culture], 2014, no. 3, pp. 384-386.
3. Zhukov V.P., Zhukov A.V. Russkaya frazeologiya [Russian phraseology]. Moscow, 2006, p. 162.
4. Molotkov A.I., ed. Phraseological dictionary of Russian language. Moscow, 1986. 543 p.
5. Zhukov A.V., Zhukova M.E. Modern Russian language phrasebook. Moscow, 2009. 443 p.
6. Arutyunova N.D. Tipy yazykovykh znacheniy: Otsenka. Sobytie. Fakt [Types of linguistic meaning : Evaluation . Event . Fact]. Moscow, 1988. 341 p.
7. Naciscione A. Stylistic Use of Phraseological Units in Discourse. Amsterdam / Philadelphia, 2010. 292 p.
