CC BY
18МАЛАЕВ Азрет Хусенович,
старший лейтенант полиции, преподаватель кафедры организации правоохранительной деятельности, Северо-Кавказского института повышения квалификации (филиал) Краснодарского университета МВД России, e-mail: amv_1978@mail.ru
О РОЛИ ЦИФРОВЫХ ТЕХНОЛОГИЙ В ПРАВООХРАНИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Аннотация. Использования цифровых технологий находится на пике популярности. В правоохранительной деятельности цифровые технологии обусловливают соотношение публичных и частных интересов. В данной статье проанализированы нормативное регулирование и правоприменительная практика в сфере использования информационно-коммуникационных технологий. Позитивный потенциал современных технологий направлен на расширение возможностей коммуникации между людьми по всему миру, доступности различной информации и сервисов, в том числе предоставляемых государством. В то же время цифровизация открывает новые перспективы для экономических отношений в глобализированном мировом пространстве. По утверждениям экспертов в России отсутствует должное процессуальное обеспечение сохранности журналистской тайны, что обусловлено опубликованием в средствах массовой информации непроверенной, недостоверной информации, которая может быть получена из непроверенных источников. Отдельный вопрос, требующий внимания в силу принципиально новых возможностей, обусловленных развитием цифровых технологий, представляют собой базы данных, обеспечивающие учет сведений о человеке и гражданине, законность ведения которых является основополагающим критерием правомерного ограничения частной жизни. Установлено, что специфика цифровой среды предполагает несложное копирование, размножение и распространение цифровой информации, уничтожение которой носит вероятностный характер. В то же время поступательное развитие цифровых технологий влечет за собой постоянное балансирование между сопряженными интересами государства, общества и отдельного индивида. Сделан вывод о том, что структура российского законодательства формируется посредством передовых решений и практик, принятых в странах с высоким уровнем развития информационно-коммуникационных технологий и цифровых правоотношений.
Ключевые слова: цифровизация, глобализация, информационно-коммуникационные технологии, правоохранительная деятельность, цифровая среда, интересы государства и общества.
MALAEV Azret Khusenovich,
Senior Police Lieutenant, Lecturer at the Department of Organization of Law Enforcement, North Caucasus Institute of Advanced Training (branch) of Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia
EXTREMIST COMMUNITIES IN THE GLOBAL INFORMATION SPACE: PROBLEMS OF DETECTION AND WAYS TO COUNTER
Annotation. The use of digital technologies is at its peak. In law enforcement, digital technologies determine the balance of public and private interests. This article analyzes the normative regulation and law enforcement practice in the field of information and communication technologies. The positive potential of modern technologies is aimed at expanding the possibilities of communication between people around the world, the availability of various information and services, including those provided by the state. At the same time, digitalization opens up new prospects for economic relations in a globalized world space. According to experts, there is no proper procedural safeguarding of journalistic secrecy in Russia, which is due to the publication in the media of unverified, unreliable information that can be obtained from unverified sources. A separate issue that requires attention due to fundamentally new opportunities due to the development of digital technologies is databases that provide accounting for information about a person and a citizen, the
•vmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmmsmтжжжшшшшштжжжжжжжшшшшштжжжжжжшшшшшш^^
ПРАВО è УПРАВЛЕНИЕ - № 1 - 2023 183
DOI: 10.24412/2224-9133-2023-1-183-186 NIION: 2021-0079-1/23-34 MOSURED: 77/27-025-2023-01-34
legality of which is a fundamental criterion for the legitimate restriction of private life. It has been established that the specificity of the digital environment involves simple copying, reproduction and distribution of digital information, the destruction of which is probabilistic. At the same time, the progressive development of digital technologies entails a constant balancing between the related interests of the state, society and the individual. It is concluded that the structure of Russian legislation is formed through advanced solutions and practices adopted in countries with a high level of development of information and communication technologies and digital legal relations.
Key words: digitalization, globalization, information and communication technologies, law enforcement, digital environment, interests of the state and society.
Постановка проблемы. Цифровизация и развитие информационно-коммуникационных технологий обусловили стирание границ между сферой приватности и публичности. Позитивный потенциал современных технологий направлен на расширение возможностей коммуникации между людьми по всему миру, доступности различной информации и сервисов, в том числе предоставляемых государством. В то же время цифровизация открывает новые перспективы для экономических отношений в глобализированном мировом пространстве. Но, наряду с положительными аспектами обнаруживаются и негативные стороны применения цифровых технологий, включая утечку информации, вторжение в частную жизнь людей, нарушение личной и семейной тайны, неприкосновенности личной корреспонденции, тайны переписки и сообщений.
Законодательная регламентация защиты частной жизни основана на взаимосвязи двух компонентов: регулирование производства информации различного рода и ее охрана от неправомерного использования, в том числе субъектами публичной власти. И главным вопросом здесь возникает законность массовой слежки и защищенности населения от вмешательства властей в их частную жизнь.
Методология исследования. Общеизвестно, что нормы Конституции РФ (ст. 23) гарантируют неприкосновенность частной жизни, которое касается и новой сферы общественных отношений - цифровой среды. Также Конституция РФ в ч. 3 ст. 55 определяет допустимость ограничения прав и свобод человека и гражданина на основании федерального закона и только в необходимой мере для защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Вместе с тем правоохранительная практика отмечает множество случаев нарушения неприкосновенности частной жизни во имя обеспечения безопасности государства, борьбы с преступностью, изобличения лиц, преступивших закон, идентификации пропавших без вести лиц и т.д. В результате неприкосновенность частной жизни становится полем столкновения частных и
публичных интересов, между которыми необходимо найти баланс. И в правовом регулировании закономерно возникает дилемма что важнее: публичные или частные интересы? Для ответа на подобный вопрос необходимо рассмотреть условия правомерного сочетания публичных и частных интересов в разрезе трех аспектов:
- во-первых, правомерности наложения ограничений, составляющие четкую законодательную регламентацию любых действий, препятствующих осуществлению конституционных прав гражданина, включая предварительное определение сферы применения, продолжительности и субъектов ограничения (например, при проведении оперативно-розыскных или следственных мероприятий);
- во-вторых, правомерности сопровождающие наложение ограничения, составляющие обязательное получение разрешения на проведение подобных мероприятий - судебной легализации, и последующий их судебный контроль;
- в-третьих, правомерности постфактум, составляющие гарантию защиты неприкосновенности частной жизни, которые имеют место после наложения ограничений и запретов. К ним можно отнести ограничение продолжительности хранения собранной информации в государственных реестрах и базах данных; регламентированный порядок уничтожения информации; обеспечение возможности информирования граждан о наличии в государственных цифровых ресурсах информации о них [2].
Таким образом, критерием установления правомерности ограничений является относи-мость совершенного деяния к определенной категории правонарушений, за которые законодателем предусмотрены конкретные наказания. Однако, судебная практика указывает на случаи, когда некорректная нормативная регламентация обусловливала неправомерные действия органов публичной власти.
В отношении запретов и ограничений в информационно-коммуникационной сфере главным аспектом законодательной регламентации должно стать предварительное определение сферы применения ограничений, их продолжительности и круга лиц, в отношении которых тако-
вые могут осуществляться. Таким образом, становится очевидным, что возможности цифровых технологий позволяют безгранично осуществлять контроль за жизнью граждан. Это, в свою очередь, является принципиальной стороной для закрепления в правоприменительной практике законодательных гарантий. И как отмечают исследователи, любое государство, претендующее на роль первопроходца в разработке новейших технологий, ответственно за соблюдение баланса между публичными и частными интересами. При определении сущности правового регулирования важным аспектом является установление объектов контроля со стороны государства. Так, необходимо уяснить идет ли речь о лицах, осознанно или помимо собственной воли вовлеченных в цифровое пространство, осуществляющих те или иные формы цифровой коммуникации, либо только об отдельных категориях лиц, чья деятельность угрожает охраняемым законом интересам государства, общества и частных лиц [4].
В настоящее время можно отметить, что в законодательных регламентах используются имеющиеся технологии для защиты определенных интересов. В судебной практике известны случаи, когда заявители подавали на обжалование включение и хранение их персональных данных в полицейской базе «внутренних экстремистов». Данный аспект является довольно сложным в доказывании, поскольку в отечественном законодательстве присутствует ряд неопределенностей в правовых гарантиях. К примеру. Дело Шимово-лос против России выявило проблему существования баз данных в отношении лиц, вовлеченных, по мнению правоохранителей, в экстремистскую деятельность, что позволяет им отслеживать перемещение зарегистрированных лиц и осуществлять в отношении них профилактические мероприятия. Примечательно, что ведение таких баз данных регламентировано нормативными правовыми актами, имеющими подзаконный уровень и закрытый характер, что оставляет широкое поле для дискреционных полномочий властей.
По общей сложившейся практике строгими гарантиями от неправомерного вмешательства в их частную жизнь защищены журналисты, адвокаты и судьи, профессиональные полномочия которых невозможны без ограничения внешнего влияния на их деятельность. Вместе с тем, по утверждениям экспертов в России отсутствует должное процессуальное обеспечение сохранности журналистской тайны, что обусловлено опубликованием в средствах массовой информации непроверенной, недостоверной информации, которая может быть получена из непроверенных источников. Так, Закон о средствах массовой
информации предусматривает обязанность редакции сохранять в тайне источник информации, предоставивший сведения с условием неразглашения его имени, за исключением случая, когда соответствующее требование поступило от суда в связи с находящимися в его производстве делом. Любопытно в данном случае, что журналисты не являются лицами, которые согласно ч.3 ст. 56 УПК РФ не подлежащими допросу в качестве свидетелей и поэтому правоохранители, когда им это необходимо, обходят предусмотренный законом о СМИ запрет и привлекают журналистов в процессуальном статусе свидетелей [5].
Отдельный вопрос, требующий внимания в силу принципиально новых возможностей, обусловленных развитием цифровых технологий, представляют собой базы данных, обеспечивающие учет сведений о человеке и гражданине, законность ведения которых является основополагающим критерием правомерного ограничения частной жизни [3].
В правоохранительной среде ведется широкая дискуссия о том, что ИКТ и собираемые большие данные позволяют осуществлять косвенную идентификацию личности, хотя при этом формально могут не нарушаться правила автоматической обработки информации. Для этого, к примеру, достаточно проведение анализа совокупности фактов совершения множества однотипных действий, поисковых запросов, покупок, имеющих общую временную и геолокационную привязку. Кроме того, даже использование шифрования данных не способствует преодолению всего комплекса угроз [1].
При этом специфика цифровой среды предполагает несложное копирование, размножение и распространение цифровой информации, уничтожение которой носит вероятностный характер. В то же время поступательное развитие цифровых технологий влечет за собой постоянное балансирование между сопряженными интересами государства, общества и отдельного индивида.
Заключение. В заключение отметим, что базы данных, находящиеся в руках информационно-коммуникационных сервисов, операторов связи и провайдеров информационных услуг не обладают исчерпывающей правовой регламентации, оставаясь по этой причине «серой» зоной соприкосновения публичных и частных интересов. Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что структура российского законодательства формируется посредством передовых решений и практик, принятых в странах с высоким уровнем развития информационно-коммуникационных технологий и цифровых правоотношений. Относительно законодательной
регламентации ограничений и запретов в цифровой среде следует подчеркнуть ее основательность на общих началах обеспечения неприкосновенности частной жизни и соблюдения консти-
туционных прав человека и гражданина, а правоохранительная практика движется по пути достижения баланса частных и публичных интересов.
Список литературы:
[1] Донская О.Г., Москалева Е.Н. Перспективы противодействия преступности в условиях цифро-визации // В сборнике: Эффективность российского правосудия по уголовным делам: современное состояние и перспективы совершенствования. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Краснодар, 2022. С. 114-118.
[2] Мамай Е.А. Цифровые технологии в правоохранительной деятельности: критерии правомерного сочетания публичных и частных интересов // International Journal of Open Information Technologies. 2022. Т. 10. № 11. С. 87-104.
[3] Нягашкина Г.И. Применение цифровых технологий в правоохранительной деятельности // В сборнике: Лучший исследовательский проект 2022. Сборник статей II Международного научно-исследовательского конкурса. Петрозаводск, 2022. С. 215-220.
[4] Талапина Э.В. Право и цифровизация: новые вызовы и перспективы // Журнал российского права. 2018. № 2 (254). С.5-17.
[5] Храпова А.В. К вопросу о защите прав и свобод человека и гражданина в связи с развитием информационных и телекоммуникационных технологий // В сборнике: Правоохранительная функция государства: актуальные вопросы теории и правоприменительной практики. Сборник статей научно-представительских мероприятий. Москва, 2022. С. 312-317.
Spisok literatury:
[1] Donskaya O.G., Moskaleva E.N. Perspektivy protivodejstviya prestupnosti v usloviyah cifrovizacii// V sbornike: Effektivnost' rossijskogo pravosudiya po ugolovnym delam: sovremennoe sostoyanie i perspektivy sovershenstvovaniya. Materialy Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Krasnodar, 2022. S. 114118.
[2] Mamaj E.A. Cifrovye tekhnologii vpravoohranitel'noj deyatel'nosti: kriteriipravomernogo sochetaniya publichnyh i chastnyh interesov // International Journal of Open Information Technologies. 2022. T. 10. № 11. S. 87-104.
[3] Nyagashkina G.I. Primenenie cifrovyh tekhnologij v pravoohranitel'noj deyatel'nosti // V sbornike: Luchshij issledovatel'skij proekt 2022. Sbornik statej II Mezhdunarodnogo nauchno-issledovatel'skogo konkursa. Petrozavodsk, 2022. S. 215-220.
[4] Talapina E.V. Pravo i cifrovizaciya: novye vyzovy i perspektivy // ZHurnal rossijskogo prava. 2018. № 2 (254). S.5-17
[5] Hrapova A.V. K voprosu o zashchitepravisvobod cheloveka igrazhdanina vsvyazis razvitiem infor-macionnyh i telekommunikacionnyh tekhnologij // V sbornike: Pravoohranitel'naya funkciya gosudarstva: aktu-al'nye voprosy teorii i pravoprimenitel'noj praktiki. Sbornik statej nauchno-predstavitel'skih meropriyatij. Moskva, 2022. S. 312-317.
