CC BY
145
О РОЛИ ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩЕГО В СУДЕ С УЧАСТИЕМ ПРИСЯЖНЫХ ЗАСЕДАТЕЛЕЙ
H.A. Полякова, старший преподаватель кафедры теории и истории
государства и права ЮУрГУ
Модель судопроизводства с участием присяжных заседателей вызывает массу споров как в научной литературе, так и в общественном мнении. Представляется, что камнем преткновения в этой модели является общее непонимание того, как присяжные приходят к тому или иному выводу, что именно определяет содержание их решения. Однако мы полагаем, что это проблема не присяжных, а общества, государства, профессиональных участников процесса, юридической науки. Какие именно факторы и обстоятельства влияют на формирование внутреннего убеждения присяжных, как организован и действует механизм принятия ими решения по делу, вот что, по нашему мнению, должно стать предметом дискуссии и научного анализа, а не вопрос о неэффективности и ущербности данной модели судопроизводства.
Правовое регулирование в сфере охраны наиболее значимых личных, общественных и государственных интересов должно быть понятно и доступно каждому. В противном случае цели правового регулирования не могут быть достигнуты, а право не может эффективно выполнять охранительные функции.
Государство доверяет обществу в лице присяжных разрешение уголовных дел о наиболее тяжких преступлениях, характеризующихся повышенной общественной опасностью, и предлагает самому обществу выразить свое отношение к совершенному деянию и лицу, его совершившему.
Но доверие это не безусловно и безгранично. Оно заключено в рамки строгой юридической процедуры, и профессиональным юристам, участникам уголовного процесса, предоставляется реальная возможность сформировать у присяжных то или иное мнение относительно обстоятельств дела и виновности подсудимого в инкриминируемом ему деянии.
Особое значение на формирование внутреннего убеждения присяжных заседателей оказывает, по нашему мнению, судья, председательствующий по делу. Из всех профессиональных участников судебного процесса он
вызывает у присяжных наибольшее доверие, как представитель судебной власти, не заинтересованный в конкретном результате разрешения судебного дела, и как лицо, выполняющее одну с ними миссию - разрешение дела.
Положение и роль председательствующего в судебном процессе с участием присяжных заседателей отличается в разных моделях судопроизводства. Отличие ярко проявляется как в полномочиях, связанных с исследованием доказательств, так с правами в отношении присяжных заседателей. Следовательно, процедурные возможности влияния судьи на правосознание присяжных и формирование решения различны. Этим обусловлена необходимость планомерного изучения и сравнительно-правовой характеристики статуса профессионального судьи, его полномочий в суде присяжных.
Начать изучение вопроса необходимо с характеристики положения и роли председательствующего в англо-саксонской модели суда присяжных как исторически первой. С другой стороны, в американской социальной психологии роль председательствующего и его влияние на присяжных заседателей исследовалось в наибольшей степени.
Председательствующий по делу судья наделен полномочиями при формировании скамьи присяжных, по участию в процессе судебного следствия, а особое значение принадлежит напутственному слову судьи.
При отборе присяжных в США судье предоставляются широкие права для выбора. В частности, судье предоставлено право не допускать к осуществлению функций присяжных или исключать из списка в целях охраны публичных интересов любую категорию или группу, если он сочтет, что их участие в рассмотрении дела повлечет чрезмерную трудность, исключительное неудобство, серьезное препятствие или волокиту в отправлении справедливого и беспристрастного правосудия1.
После принятия присяги присяжным даются предварительные инструкции, сущность
которых сводится к разъяснению им сущности дела и их обязанностей. Председательствующий напоминает им о том, что они должны быть восприимчивы к поступающей информации и не должны ее ни с кем обсуждать, даже между собой, до завершения исследования доказательств. В правовой доктрине США считается, что на этом этапе нельзя давать присяжным никакие инструкции по поводу права, так как это может привести их в замешательство2.
Судья при этом имеет право вызвать свидетелей, не вызванных ни защитой, ни обвинением, без согласия на то обвинения и защиты, если он считает это необходимым в интересах правосудия. При этом судья не может вызвать свидетелей после того, как сторона защиты закончила представлять свои доказательства, за исключением тех ситуаций, когда на стороне подсудимых возникают такие обстоятельства, «которые человеческий разум не мог предвидеть»3.
Очень показателен тот момент, что судья без согласия на то обвинения может разрешить присяжным заседателям осмотреть место преступления в любой момент судебного разбирательства и даже после своего резюме (аналог напутственного слова), если место осмотра находится в пределах юрисдикции суда. Но при этом должны быть обеспечены такие условия, которые бы исключали ознакомление присяжных заседателей с доказательствами вне суда, во время отсутствия судьи и подсудимого.
Аналогичные правила существуют и в американском судопроизводстве, что свидетельствует о том, что судья в англосаксонском процессе является его руководителем.
В англо-саксонской модели судопроизводства профессиональный судья также может воздействовать на присяжных заседателей путем дачи им указаний о вынесении оправдательного вердикта, если он согласится со стороной защиты в том, что доказательства, представленные стороной обвинения, недостаточны для признания лица виновным. Воздействие на присяжных он может оказать путем вызова и допроса свидетелей без согласования со стороной обвинения и защиты, путем участия в допросе свидетелей как со стороны обвинения, так и стороны защиты. Безусловно, полномочия в англо-саксонском процессе используются в исключительных случаях, когда следствие заходит в тупик и
требуется «здравый смысл». Полагаем, что такие широкие возможности судьи предопределяются особым отношением к судье как независимому арбитру в англо-саксонской модели судопроизводства.
Социальными психологами США исследуется влияние судьи на мнение присяжных заседателей. Так, профессор Харт изучал влияние невысказанного мнения судьи о подсудимом в ходе эксперимента с участием граждан, приглашенных для участия в суде присяжных. И было выяснено, что участники эксперимента чаще выносили вердикт о виновности, когда судья ожидал решение «виновен», и считали подсудимого невиновным при таком же ожидании судьи4.
Но особое значение имеет напутственное слово председательствующего. В Англии нет жестких процессуальных правил, регулирующих порядок произнесения напутственного слова. Каждый судья разрабатывает свой метод его произнесения. В Америке порядок произнесения напутственного слова урегулирован в большей степени. Так, например, Уголовно-процессуальный закон штата Нью-Йорк предусматривает, что судья в своем напутственном слове обязан изложить «фундаментальные правовые принципы, применимые к уголовным делам в целом». В качестве таковых выступают «презумпция невиновности», требование о том, что невиновность лица может быть установлена только «вне разумных сомнений». Данная норма требует также, чтобы судья разъяснял присяжным конкретные правовые предписания, применяемые к данному делу, но эти разъяснения не должны содержать больше, чем это необходимо для содействия присяжным в понимании правовых принципов и норм права5.
А.М. Уилшир указывает на то, что «судья резюмирует рассмотренные в суде доказательства, указывая присяжным на установленные законом и подлежащие применению правила о доказательствах, в особенности обращая внимание на то, на ком лежит бремя доказывания»6. Он также указывает на то, что судья по собственному усмотрению может отметить отсутствие в деле доказательств, которые могли бы быть представлены, подчеркнув, в частности, непредставление доказательств подсудимым.
В отличие от Англии, в отдельных штатах Америки приняты определенные «шаблоны» наставлений присяжным заседателям7. В некоторых штатах напутственное слово
предшествует речам обвинителя и защитника8.
В напутственном слове очень важным является то, что присяжным разъясняется, какой «критерий доказанности» они должны применить при вынесении вердикта. Основным критерием является то, что они могут признать лицо виновным «вне всякого разумного сомнения», и они должны оправдать обвиняемого, если у них есть «всякое разумное сомнение» в виновности подсудимого.
Уильям Бернам приводит текст типичного напутствия присяжным: «Разумное сомнение означает сомнение, имеющее под собой причину и здравый смысл, которое проистекает из справедливого и разумного рассмотрения всех доказательств по делу или из отсутствия доказательств по делу. Это сомнение не является смутным, гипотетическим или воображаемым, а точно таким, которое заставило бы разумного человека колебаться, предпринять действия в вопросах, имеющих серьезное значение для него самого»9.
В большинстве штатов в настоящее время присяжным вручается письменный текст напутственного слова, это способствует лучшему уяснению ими правовых стандартов.
Следует отметить, что в настоящее время в США судьи не суммируют доказательства, не смотря на то, что такой запрет отсутствует. Судьи опасаются, что, приводя доказательства, на которые присяжным необходимо обратить внимание, они оказывают ненадлежащее воздействие на присяжных.
Судья по ходатайству сторон может зачитать присяжным краткое наставление по «версии дела», составленное сторонами, в котором каждая сторона резюмирует свою позицию по делу10.
Таким образом, мы приходим к выводу, что судья в англо-саксонской модели суда присяжных выступает как независимый арбитр, обеспечивающий состязательность процесса и принятие объективного и справедливого решения по делу, статус которого не позволяет усомниться в его беспристрастности и непредвзятости.
Несколько иначе выглядит правовое и фактическое положение председательствующего в континентальной модели суда присяжных.
Руководителем процесса, в полном смысле этого слова, был председательствующий судья (президент). Это подтверждается его полномочиями при формировании скамьи
присяжных и в процессе самого судебного разбирательства.
Судье вменялось в обязанность «принимать все меры, необходимые для открытия истины по делу, а именно: по собственной инициативе он может назначать и проводить осмотры местности, экспертизы, вызывать новых свидетелей»11. Правом вызова и допроса свидетелей обладает судья в англосаксонской модели правосудия, но он пользуется им в исключительных случаях. В континентальной модели допрос свидетелей начинает председательствующий судья (президент) и, как правило, его ведет.
Л.Е. Владимиров по этому поводу указывал: «Кто наблюдал эти допросы во Франции, знает, какое тяжелое впечатление они сами по себе оставляют и как мало внушают они доверия к правосудию, насилующему вполне естественное чувство подсудимого - чувство самосохранения»12.
Доступность судебного следствия в континентальной модели суда присяжных обеспечивалась ролью председательствующего, который не только допрашивал свидетелей и экспертов первым, но и разъяснял присяжным сущность их показаний.
Французская модель присяжных отличается от англо-американской еще и тем, что этап судебного следствия резко отделен от этапа судебных прений13. Присяжные в континентальном процессе и сами занимали активную роль, они могли допрашивать свидетелей непосредственно, испрашивая разрешения у председательствующего14.
Процесс с участием присяжных по Кодексу Германии 1877 года аналогичен французскому, но с некоторыми отступле-ниями. Председатель пользовался меньшим объемом власти, чем во Франции.
Выше мы уже говорили о том, что председательствующий в континентальной модели пользовался практически неограниченной властью. Проанализируем содержание напутственного слова председательствующего по законодательству Франции и Германии XIX в. Раздел Кодекса уголовных расследований Франции 1808 года предусматривал следующие служебные обязанности президента (председателя суда): 1) лично наставлять присяжных при исполнении ими их служебных действий, изложить им дело, о котором они буду рассуждать; 2) напомнить им об их долге; 3) председательствовать при всяком разъяснительном производстве дела; 4) наблюдать
за порядком и тишиной в заседании; 5) даже во время судебных прений вызвать и выслушать каких бы то ни было лиц или отдать распоряжение об оглашении документов15.
По окончании прений сторон и последнего слова подсудимого президент обращался к присяжным с кратким наставлением (резюме)16. К. Миттермайер в качестве недостатков французской модели суда присяжных называет то, «что присяжные должны основывать свой приговор на внутреннем убеждении. Это положение вышло из ненависти к прежнему педантизму и из надежды, не будут ли присяжные лучше решать дела, чем это было прежде...»17.
С.А. Насонов и С.М. Ярош указывают на то, что через некоторое время выяснилось, что обязанность президента излагать обстоятельства дела, не упоминая ни о законах, ни о теории доказательств, оказалась задачей трудновыполнимой. Судебная практика показала, что президенты ассизных судов, по общему правилу, вместо объективного напутственного слова присяжным произносили страстную обвинительную речь18.
К. Миттермайер так писал о ст. 336 Кодекса уголовных расследований 1808 года: «Французский законодатель, вводя ст. 336 в подражание англичанам, в сущности не понял значение заключительного английского слова - значения, состоящего в том, чтобы объяснить присяжным необходимые юридические, касающиеся разбираемого случая, вопросы... Взгляд французского законодателя на резюме способствует только произволу, вследствие чего даже здравомыслящие из президентов не редко оказывают влияние на присяжных, вредное для подсудимого»19.
Обвинительный характер резюме председательствующего вызывал справедливую критику как со стороны ученых, так и парламента. Закон от 19 июня 1881 г. оставил за президентом только обязанность разъяснения присяжным заседателям порядка их совещания и дачи ответов на поставленные вопро-20
сы .
В Германском уголовном судопроизводстве полномочия председательствующего носили более лояльный (не обвинительный) характер. По Уставу 1877 года «председатель, не входя в оценку доказательств, поучает присяжных заседателей касательно правовых требований, которые они должны принять в соображение при исполнении возложенной на них задачи. Поучение председателя не подле-
жит возражению ни с чьей стороны»21. При этом A.B. Кони следующим образом описывает процесс по делу 70-летнего художника Грефа в Берлине в 1855 году: «Председатель ландгерихта Мюллер, ведя судебное заседание, совершенно заслонил собой прокурора и предпринял ту «охоту на подсудимого», которой так любили, а может быть и любят заниматься президенты ассизов. Он безжалостно и грубо касался самых сокровенных сторон семейной жизни подсудимого. В обвинительной речи прокурор убеждал присяжных в том, что «если ужасно осудить невиновного, то еще ужаснее оправдание виновного». В конце десятидневного истязания Грефа, едва ли имевшего что-то общее с целями правосудия, присяжные после получасового совещания вынесли оправдательный вердикт»22. Несколько иначе о речи председателя в уголовном процессе Германии писал Ю. Глазер: «Важное нововведение содержится в германском уставе, который ограничивает заключительную речь председателя только юридическими наставлениями, «не входя в оценку доказательств», в то время как австрийский устав уголовного судопроизводства говорит председателю: «Он сопоставляет в кратком изложении существенные результаты разбирательства, указывает с возможною краткостью доказательства как в пользу, так и против обвиняемого, не высказывая при этом собственного своего мнения»23.
Несмотря на то что для присяжных заседателей вопросы права отделялись от вопросов факта, все доказательства исследовались в присутствии присяжных заседателей.
Полагаем, что полномочия председательствующего и обвинительный уклон в его деятельности, исследование всех доказательств в присутствии присяжных заседателей негативным образом сказывались на влиянии председательствующего на внутреннее убеждение и правосознание присяжных, явно не способствуя укреплению их самостоятельности и независимости в принятии решения.
Российская модель судопроизводства с участием присяжных заседателей относится в «смешанному» типу. И «смешанный» характер модели проявляется в том числе и в роли председательствующего по делу судьи.
Судебное следствие по Уставу уголовного судопроизводства 1864 года соединило в себе англо-саксонскую и континентальную модели суда присяжных в части построения судебного следствия и роли в нем председа-
тельствующего и сторон. Соединение этих двух моделей проявляется и в том, что в процессе судебного следствия может быть изменено обвинение. Н.Н. Розин писал: «Судебное следствие не ограничивается ими (рамками обвинительного акта), а идет далее, обнимая по общему правилу все стороны деяния, хотя бы и не отмеченные первоначальным обвинением. Оно может внести изменения не только в видовые оттенки юридической квалификации обсуждаемого преступного деяния, но и не отмеченные первоначальным обвинением... Вопросы об изменении обвинения могут быть поставлены судом»24. При этом обвиняемый только предупреждался, что он может быть осужден по другому закону. Обвинителю предоставлялась возможность обдумать формулировку обвинения, а защитнику - подготовиться к защите25. Однако новое обвинение не могло быть связано с наказанием более строгим, чем за деяния, определенные обвинительным актом26. Если подсудимый признавал свою вину, то суд, стороны и присяжные приступали к его допросу. Если в процессе допроса подтверждалось это признание, то судебное следствие могло этим и ограничиться, и суд переходил к прениям сторон27. Это было возможно только с согласия подсудимого28. При этом судья или прокурор могли признать необходимым судебное следствие в случае неясности важных обстоятельств.
М.А. Чельцов-Бебутов указывает еще на одно важное обстоятельство: «Состязательный характер процесса подчеркивался также тем, что согласно закону подсудимый, отрицающий совершение им преступления, не подвергался допросу ни со стороны прокурора, ни со стороны суда»29. Согласно ст. 684 Устава уголовного судопроизводства 1864 года присяжные могли ставить подсудимому вопросы «по всем обстоятельствам дела, представляющимся им недостаточно разъясненными». Сенат в ряде своих указаний дал такое широкое разъяснение этой статье, что, по мнению М.А. Чельцова-Бебутова, установился порядок настоящего допроса «несознающегося подсудимого со стороны председательствующего и членов суда»30.
Председатель после прений сторон произносил напутственное наставление. В соответствии со ст. 801 Устава содержание его должно было включать разъяснение порядка совещания присяжных, еще раз кратко должны были излагаться обстоятельства, которые были исследованы в ходе судебного следст-
вия, и основные правила оценки доказательств, выработанные законом и практикой. Согласно ст. 803 Устава «общие юридические основания к суждению о силе доказательств объясняются председателем не в виде непреложных положений, но лишь в смысле предостережения от всякого увлечения к обвинению и оправданию подсудимого»31.
Председатель суда напоминал присяжным, что они должны определять вину или невиновность подсудимого по внутреннему убеждению, основанному на обсуждении в совокупности всех обстоятельств дела, и что в случае осуждения подсудимого они могут, если найдут достаточные к тому основания, признать его заслуживающим снисхождения32.
В современном российском уголовном процессе напутственное слово председательствующего достаточно четко урегулировано законом. В своем содержании оно должно иметь следующие элементы: председательствующий напоминает присяжным сущность обвинения (по фактическому составу); сущность самого обвинения с точки зрения уголовного закона; напоминает исследованные в суде доказательства как обвинительные, так и оправдательные, как отягчающие, так и смягчающие будущее наказание; кратко напоминает позиции государственного обвинения и защиты; разъясняет основные правила оценки доказательств в их совокупности, сущность принципа презумпции невиновности, положение о толковании неустранимых сомнений в пользу подсудимого и правила совещания и вынесения вердикта присяжными.
Особого внимания требует та часть напутственного слова, которая должна содержать в себе правила оценки доказательств. Полагаем, что в напутственном слове должны быть обязательно указаны правила оценки доказательств, вытекающие из принципа презумпции невиновности. В частности, если подсудимый отказался давать показания в силу ст. 51 Конституции РФ, то это не должно расцениваться как обстоятельство, уличающее подсудимого. Признание своей вины должно признаваться доказательством, если оно подтверждено иными доказательствами, исследованными в процессе судебного следствия. Надо указать на то, что давать показания - это право, а не обязанность подсудимого, как и доказывать свою невиновность - это также его право.
Очень важно напомнить присяжным, что доказательства не имеют заранее установленной силы, особенно это важно в отношении заключения эксперта и показаний сведущих лиц. Среди граждан бытует мнение о большей достоверности заключений сведущих лиц и их показаний по сравнению с другими доказательствами.
Присяжным необходимо объяснить, что они принимают решение на основании внутреннего убеждения, которое означает чувство уверенности в правильности принятого решения. Внутреннее убеждение должно быть основано на доказательствах, достоверность и правдивость которых может установить только присяжный.
В напутственном слове необходимо обратить внимание на особенности оценки каждого вида (источника) доказательств и в то же время по возможности разъяснить присяжным, что они должны отделять чувства симпатии и антипатии к подсудимым и потерпевшим от тех фактических обстоятельств дела, которые были исследованы в процессе судебного заседания.
1 Гуценко К.Ф. Судебная система США и ее классовая сущность. - М., 1961.-С. 145.
2 Бернам У. Правовая система соединенных штатов Америки. - М., 2006. - С. 185.
3 Уилшир А.М. Уголовный процесс. - М., 1947. -С. 133-134.
4 Сущность эксперимента заключалась в следующем. Присяжным была показана видеозапись судебного процесса и напутственного слова судьи, дающего стандартные инструкции присяжным. Запись напутственного слова была сделана на другом судебном процессе, когда судья конфиденциально сообщил свое предварительное мнение о том, виновен или невиновен подсудимый. Когда судья был убежден, что подсудимый виновен, присяжные подавляющим большинством голосов выносили вердикт «виновен». Когда судья думал, что подсудимый невиновен, мнения присяжных при вынесении вердикта делились поровну. Авторы при это делают вывод об очевидности того, что мнение судьи, видимо, передавшееся посредством невербальных сигналов, оказывало влияние на решение присяжных. См.: Социальная психология: ключевые идеи / Р. Бэрон, Д. Бирн, Б. Джонсон. -СПб., 2003.-С. 452.
5 Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Уголовный процесс западных государств. - М., 2002. - С. 275.
6 Уилшир А.М. Указ. соч. - С. 134.
7 Бернам У. Указ. соч. - С. 200.
8 Там же. - С. 201.
9 Там же.
10 Там же.-С. 202.
11 Чельцов-Бебутов М.А. Курс советского уголовно-процессуального права. Очерки по истории суда и уго-
ловного процесса в рабовладельческих, феодальных, буржуазных государствах. - СПб., 1995. - С. 490-491.
12 Владимиров JI.E. Суд присяжных. - Харьков, 1873. -С. 186-188.
13 Чельцов-Бебутов М.А. Указ. соч. - С. 491; Яровая М.В. Указ. соч. - С. 65.
14 В ст. 319 Кодекса об уголовных расследованиях 1808 года говорилось: «После каждого показания президент спрашивает у свидетеля, говорит ли он о том именно подсудимом, который тут присутствует, и вслед за тем спрашивает самого подсудимого, желает ли он отвечать на только что против него сказанное. Свидетель во время показаний не прерывается; подсудимый или его советник могут предлагать ему вопросы только после его показаний, и притом не иначе, как против него лично, так и против его свидетельства, все то, что может быть полезным для защиты подсудимого. Президент может таким же образом потребовать от свидетеля и подсудимого те пояснения, которые он сочтет нужным для открытия истины. Судьи, генеральный прокурор и присяжные пользуются тем же правом, попросив прежде у президента права говорить». См.: Михайлов П.Л. Суд присяжных во Франции: становление, развитие и трансформация. - СПб., 2004. - С. 371.
15 См. Там же. - С. 364.
16 В ст. 336 Кодекса уголовных расследований говорится о том, что президент резюмирует дело и сводит его к наиболее простым пунктам. Он напоминает присяжным главные доказательства «за» и «против» обвиняемого. Он напоминает им функции, которые они выполняют, и с этой целью он им читает следующую инструкцию, которая, кроме того, вывешивается крупными буквами в комнате, предназначенной для их совещаний. «Присяжные должны исследовать обвинительный акт, протоколы и все другие документы процесса, за исключением письменных заявлений свидетелей, записей допросов обвиняемого перед офицером полиции, директором жюри обвинения и президентом уголовного трибунала. Именно на этой базе и, в частности, на показаниях и дебатах, которые имели место в их присутствии, они должны основывать свое личное убеждение, о котором здесь идет речь. Именно на это внутреннее убеждение полагаются общество и обвиняемый». См.: Михайлов П.Л. Указ. соч. - С. 343.
17 Миттермайер К. Европейские и американские суды присяжных: их деятельность, достоинства, недостатки и средства к устранению этих недостатков. - М., 1869. -С. 135.
18 Насонов С.А., Ярош С.М. Вердикт присяжных заседателей. - М., 2003. - С. 39.
19 Миттермайер К. Указ. соч. - С. 144.
20 Насонов С.А., Ярош С.М. Указ.соч. - С. 39.
21 См.: Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство и судопроизводство. - СПб., 1913.-С. 569.
22 Кони А.Ф. Сведущие люди и экспертиза. - М., 1913. -С. 376-380.
23 Глазер Ю. Руководство по уголовному процессу. -СПб., 1884.-С. 217.
24 Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство: пособие к лекциям. - Петроград, 1916.-С. 180.
25 Статья 734 Устава уголовного судопроизводства 1864 года. // Судебные уставы 20 ноября 1864 года. -СПб., 1867.
26 Статья 752 Устава уголовного судопроизводства 1864 года.
27 Статьи 680-682 Устава уголовного судопроизводства 1864 года.
28 Разъяснения сената по делу Коренюгина // См.: Розин Н.Н. Указ. соч. - С. 497.
29 Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовно-процес-суального права. - СПб., 1995. - С. 787. Согласно ст. 683 Устава подсудимого, не признававшего себя
виновным, председатель спрашивал при предъявлении каждого доказательства: «не желает ли он в свое оправдание представить какие-либо объяснения или опровержения». Но закон подчеркивал, что «молчание подсудимого не должно быть принимаемо за признание им своей вины».
30 Чельцов-Бебутов М.А. Указ. соч. - С. 787.
31 Ст. 803 Устава уголовного судопроизводства 1864 года.
32 Розин H.H. Указ. соч. - С. 511.
