CC BY
104
УДК 94(571.63)
Ю. А. Тарасов
о роли большевиков и других политических сил в крестьянских восстаниях на юге приморья против режима колчака
Исследуется проблема взаимодействия различных политических сил в организации и поддержке восстания крестьян Приморья против режима Колчака зимой-весной 1919 г. Выявлена большая роль представителей партий эсеров в подготовке восстаний и руководстве ими в долинах Сучана, Тетюхе и в Никольск-Уссурийском уезде.
Ключевые слова: Приморье, крестьянское восстание, комитет компартии, эсеры, земство.
The Role of the Communists and other Political Forces in the Peasant Revolts in the Southern Pri-morye against the Regime of Kolchak. YURIY A. TARASOV (Institute of History, Archaeology and Ethnography of the Peoples of the Far East, FEB RAS, Vladivostok).
The article deals with the issue of the interaction between different political forces in organization and support of the peasant revolts in Primorye against the regime of Kolchak. The author reveals the substantial role played by the representatives of the Party of Socialists-Revolutionaries in the preparation of the revolt in the valleys of Sychan and Tetuhe rivers and in the Nikolsk-Ussurysky area.
Key words: Primorye, peasant revolts, committee of the Communist Party, the Party of Socialists-Revolutionaries, zemstvo.
Восстания крестьян против режима адмирала Колчака на юге Приморья открыли период партизанского движения против атамановщины, бе-логвардейщины и интервенции, продолжавшийся около четырех лет. На протяжении последних 80 с лишним лет руководящая роль местных отделений компартии в его организации не подлежала среди историков никакому сомнению. Историческая публицистика по данному вопросу опиралась и опирается на опубликованные в 1932 г. воспоминания одного из членов Владивостокского комитета РКП(б) в 1919 г. А.А. Воронина, в которых сказано, что «с первых шагов партизанского движения в Приморье Владивостокская организация связалась с Сучанским отрядом и в дальнейшем руководила всем партизанским движением» [2, с. 54, 55]. Данное утверждение явно заимствовано А. Ворониным из отправленной в январе 1920 г. Дальневосточным обкомом компартии в Москву «информации о партийной жизни на Дальнем Востоке», копию он передал на хранение в «Дальистпарт» в начале 30-х годов. Однако смысл этого документа был передан А. Ворониным недостаточно точно. В нем сообщалось буквально следующее: «с начавшимся в январе-феврале 1919 года партизанским движением в Приморской области сразу же была установлена
тесная связь...»1. Таким образом, связь коммунистов с партизанским движением была установлена уже после его начала. Возникают вопросы: когда именно это случилось, под чьим же руководством восстание началось, какова была степень участия в партизанском движении коммунистов и других политических сил.
Участие Дальневосточного комитета РКП(б) в организации восстания на Сучане и Цемухе2
А. Воронин утверждает, что 22 декабря 1918 г. на собрании актива городской партийной организации было принято решение оказать «активную поддержку партизанскому движению в Приморье» и для этого создать при комитете военный отдел и отдел снабжения под руководством, соответственно, Воронина и Шишкина. Создавались эти отделы, по его утверждению, «для руководства и помощи партизанскому движению оружием, боевым снаряжением, посылкой людей в отряды и т.п.» [2, с. 54, 55]. Все написанное тогда А. Ворониным почти слово в
1 Государственный архив Хабаровского края, далее ГАХТ. Ф. П-44. Оп. 1. Д. 133. Л. 2, 18.
2 В данном разделе частично использован материал из предыду-
щей статьи автора: [19].
ТАРАСОВ Юрий Анатольевич, соискатель (Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, Владивосток). E-mail: yuriy.tarasov.63@mail.ru ©Тарасов Ю.А., 2012
слово повторено в книге «История Дальнего Востока России» [12, с. 313].
Число 22 декабря как время создания Дальневосточного обкома РКП(б) было подвергнуто сомнению еще в конце 1960-х годов. По расчетам приморского историка Г.С. Куцего, это случилось 4 января 1919 г. [13, с. 117]. Просто Г. Куцый дату
A. Воронина перевел в новый календарный стиль. Он исходил, видимо, из свидетельства секретаря обкома М.М. Сахьяновой, утверждавшей, что указанное событие произошло в январе3. Даже если принять дату Г. Куцего, это не означает, что решение Дальневосточного комитета о поддержке партизанского движения состоялось на первом же его заседании. Такого решения в принципе не могло быть до начала самого партизанского, а точнее повстанческого, движения крестьян, т.е. до конца января4.
Существуют свидетельства, на основе которых можно примерно установить действительное время принятия обкомом компартии решения о поддержке партизан. По воспоминаниям бывших руководителей восстания на Сучане и Цемухе, представитель владивостокских коммунистов В. Шишкин впервые побывал у них не раньше февраля 1919 г. [7, с. 309]. Сам В. Шишкин утверждал, что Областной комитет командировал его в Новороссию5 после того, как прибывший во Владивосток посланец М. Иванова сообщил М. Сахьяновой о начале восстания крестьян. Только «через некоторое время», свидетельствует В. Шишкин, по данному вопросу «во Владивостоке был созван партийный актив», который «после больших споров принял решение поддержать восстание крестьян, развивать его и руководить им». Далее он пишет, что на этом собрании актива «мне и Воронину предложили организовать снабжение партизан оружием, боеприпасами и прочим» [7, с. 128, 129].
Учитывая, что восстание в Цемухинской долине началось только 15 февраля [19. 2007, вып. 20, с. 119], визит туда В. Шишкина, так же как и созыв партийного актива по этому вопросу, мог состояться не раньше возвращения Цемухинского отряда с Сучана, т.е. после 17 февраля 1919 г. [19. 2007, вып. 20, с. 119]. Таким образом, воспоминания
B. Шишкина камня на камне не оставляют от версии А. Воронина. Оказывается, отделы снабжения и военный созданы были при обкоме не в декабре 1918 г., а, как минимум, в конце февраля 1919 г.
3 Государственный архив Приморского края. Ф. 442. Оп. 2. Д. 71. Л. 17.
4 Восстание в Сучанской долине началось 29, 30 или 31 января
1919 г. [19. 2007, вып. 20, с. 115].
5 В этом селе располагался штаб повстанцев Цемухинской долины.
Есть и еще один аргумент в пользу такой датировки. И. Слинкин вспоминает, что, когда он и М.Д. Иванов были посланы от Цемухинского отряда во Владивостокский комитет компартии, они узнали там, что накануне их прихода было принято решение оказать помощь партизанским отря-дам6. Отправились же они туда, по свидетельству К.И. Жук, когда ряды повстанцев после Веприн-ского боя7 опять начали расти, а оружия, боеприпасов и т.д. для них не хватало. Это произошло перед самым наступлением в Цемухинскую долину отряда Волкова8, следовательно - в конце февраля или в первую неделю марта 1919 г.
Кроме того, именно с марта, по утверждению М. Сахьяновой, партийная организация стала направлять в тайгу коммунистов и рабочую молодежь [18, с. 132]. При этом коммунисты не были здесь первыми. Еще в феврале (перед Вепринским боем) к цемухинцам присоединился отряд рабочих под руководством анархиста Гордона9.
Необходимо уточнить, что оказанием реальной материальной помощи партизанским отрядам стал заниматься все же не обком компартии, а другой орган. По свидетельству М. Сахьяновой, «для концентрации всей работы по снабжению партизанских отрядов был создан Объединенный революционный комитет (далее Обревком. - Ю.Т.) из 3-х представителей от Дальневосточного комитета компартии и 3-х от Бюро максималистов»10. От максималистов в него входили Володин, Мамаев и
В. Попов, а от коммунистов - В. Шишкин, Воронин и Горихин [11, с. 119].
Переговоры между двумя этими организациями начались, по утверждению Володина, в феврале, и соглашение было достигнуто с трудом, причем именно максималисты предложили создать объединенный революционный комитет для снабжения партизан. Председателем этого органа стал максималист Володин. Он же руководил отправкой в партизанские отряды продовольствия, одежды, военных материалов и людей [5. № 1, с. 15].
В отечественной историографии (за исключением последней книги Н.К. Ильюхова) до сих пор не было принято отмечать участие эсеров-макси-малистов в организации снабжения партизанских отрядов на юге Приморья. Все заслуги приписывались исключительно партии коммунистов. Даже состоявшаяся в апреле 1919 г. конференция во Владивостоке считается лишь 3-й подпольной
6 ГАХК. Ф. П-44. Оп. 1. Д. 261. Л. 32.
7 Вепринский бой состоялся 26 февраля 1919 г [19. 2007, вып. 20, с. 120].
8 ГАХК. Ф. П-44. Оп. 1. Д. 261. Л. 129.
9 ГАХК. Ф. П-44. Оп. 1. Д. 261. Л. 127.
10 ГАПК. Ф. 442. Оп. 2. Д. 71. Л. 18.
Дальневосточной областной конференцией РКП(б) [12, с. 319]. Между тем, как свидетельствует Володин, «в апреле месяце состоялось здесь совещание советских работников городов: Благовещенска, Владивостока, Никольск-Уссурийска, Хабаровска и Харбина, на этом совещании я был представителем от Владивостока» [5, с. 16]. Ильюхову в конце 60-х годов удалось обнаружить в архивах Москвы резолюцию этой конференции, полное название которой «Резолюция, принятая на конференции партий во Владивостоке, стоящих на платформе Советов. 19 апреля 1919 года» [11, с. 120].
М.М. Сахьянова утверждает, что конференция была созвана по инициативе Благовещенской органи-зации11 (без указания на конкретную партию. - Ю.Т.). однако организация коммунистов в Благовещенске к тому времени уже не существовала, и большевистский комитет там будет восстановлен только 27 мая этого года [14, с. 26]. Таким образом, речь в докладе Сахьяновой идет, очевидно, не о коммунистической организации, а о центральном подпольном штабе, восстановленном на межпартийной советской основе именно в апреле 1919 г. А это, в свою очередь, означает, что по инициативе данного штаба была созвана не большевистская конференция, а конференция партий, стоящих на платформе Советов.
Впрочем, обе конференции могли проходить в один и тот же день, в одном и том же месте, причем одна их них, вероятно, предшествовала другой.
Партийность руководителей восстания на Сучане и Цемухе
В советской историографии принято было считать, что этим восстанием, а затем и всем партизанским движением в данном районе руководили коммунисты и сочувствующие их делу беспартийные сельские учителя, которые чуть позже тоже стали коммунистами. При этом в число коммунистов обычно зачислялись Г. Локтев, З. Мартынов и Бондаренко, а беспартийными учителями называли И. Слинкина и Н. Ильюхова.
Лишь после перестройки стало известно о левоэсеровской, на тот момент, партийности И. Слинкина [4, с. 83] и З. Мартынова [3, с. 73]. Что же касается Г. Локтева, то он, по свидетельству Н. Ильюхова, «некоторое время оставался в стороне и лишь в момент, когда разгорелась открытая борьба, вошел в наши ряды» [9, с. 20]. Бондаренко же среди руководителей восстания в первой книге Ильюхова не упоминался и появился лишь во второй, изданной в 1962 г., что вызывает в отношении его сомнения.
Еще два организатора восстания - К.И. Жук (Макарова) и М.Д. Иванов (Володарчик) - тоже
11 ГАПК. Ф. 442. Оп. 2. Д. 71. Л. 18.
являлись левыми эсерами, правда, не приморскими, а забайкальскими. В архиве сохранились стенограммы выступлений Жук и Слинкина на заседаниях Дальневосточного землячества бывших партизан летом 1932 г., посвященных разбору книги Н. Ильюхова и М. Титова «Партизанское движение в Приморье». Благодаря этим записям мы имеем сегодня возможность познакомиться с полуоткровенными воспоминаниями некоторых непосредственных участников данных событий. С одной стороны, вынужденные оправдываться за свою принадлежность в прошлом к левоэсеровской партии, они поневоле вынесли на свет божий такие факты, какие при других обстоятельствах никогда не стали бы достоянием истории. С другой же стороны, эти высказывания не могли быть до конца честными, поскольку речь шла о личной безопасности их авторов в условиях начинающихся в стране политических репрессий.
По утверждению К. Жук, последним местом, где она работала с левыми эсерами, был Благове-щенск12. Впрочем, большевиком К. Жук в тот период, по ее собственному признанию, тоже еще не стала. Над заголовком редактируемой ею первой партизанской газеты красовался лозунг партии левых эсеров: «Освобождение всех трудящихся есть дело самих трудящихся!». Только после прихода в руководство партизанским движением С. Лазо и других коммунистов летом 1919 г. эсеровские лозунги были заменены большевистскими13.
К. Жук отрицает, что ее муж, М. Иванов, официально был левым эсером14, тем самым, однако, косвенно признавая, что неофициально он считал себя членом этой партии. Не признает К. Жук эсером и Н. Ильюхова, хотя говорит, что «с момента организации партизанского отряда Ильюхов больше был большевиком, чем левым эсером»15. Из этой фразы можно вывести два заключения: 1) он каким-то образом сочетал в себе убеждения и тех и других; 2) до организации партизанского отряда у него были иные политические взгляды. О первоначальном антибольшевизме Н. Ильюхова свидетельствуют и данные НКВД16 о том, что в 1918 г. он «на ряде учительских съездов в Приморье выступал против коммунистов... На учительском съезде в Хабаровске с револьвером в руке обещал победить большевиков»17.
12 ГАХК. Ф. П-44. Он. 1. Д. 261. Л. 117.
13 ГАХК. Ф. П-44. Он. 1. Д. 261. Л. 136.
14 ГАХК. Ф. П-44. Он. 1. Д. 261. Л. 57.
15 ГАХК. Ф. П-44. Он. 1. Д. 261. Л. 134.
16 Архивная справка, выполненная на основании списка, составленного органами НКВД в 1936-1937 гг.
17 ГАПК. Ф. 711. Он. 1. Д. 17. Л. 1.
Итак, практически все главные руководящие должности в отрядах повстанцев Сучана и Цему-хе первое время занимали либо левые эсеры, либо сочувствующие им на тот момент беспартийные представители сельской интеллигенции. Сформированные ими районные и межрайонные руководящие органы восстания также можно считать в основном эсеровскими по своему составу.
Так, созданный на Сучане в самом начале боев с карателями Совет восстания возглавил З. Мартынов [10, с. 33]. Председателем военно-революционного штаба партизанских отрядов Оль-гинского уезда, организованного почти через два месяца после начала восстания, в марте 1919 г., был И.В. Слинкин. Заместителем председателя штаба стал З. Мартынов. Оперативным отделом руководил М.Д. Иванов. Командующим партизанскими отрядами Сучана был Н. Ильюхов. Главный пропагандистский орган штаба - газету «Партизанский клич»18 («Вестник партизана». - Ю.Т.) - редактировала К.И. Жук [11, с. 87-91]. Санитарным отделом и партизанским госпиталем во Фроловке руководил доктор А.А. Сенкевич. И.П. Самусенко уже с
1917 г. причисляет его к большевикам [20, с. 183], однако еще в сентябре 1918 г. Александр Антонович Сенкевич являлся членом Приморской областной земской управы [6, с. 12] и поэтому не мог быть не только коммунистом, но даже левым эсером или максималистом19. Косвенно подтверждает это в своей книге и Н.К. Ильюхов, отметивший в разделе, где описывалось его участие в партизанском движении, что «это старый революционер, теперь член ВКП(б)» [9, с. 150]. Поскольку данная книга была опубликована в 1928 г., слово «теперь» могло означать только то, что в 1919 г. А. Сенкевич еще не был членом ВКП(б).
Таким образом, всего в этом штабе, включавшем двенадцать главных должностных лиц, числилось тогда лишь три коммуниста (Г. С. Локтев, М.В. Титов, И.И. Глубоков). До прихода в начале июня С.Г. Лазо и М.И. Губельмана представители компартии ограничивались лишь должностями, позволявшими контролировать политику штаба в отрядах и среди населения партизанских районов (судебно-следственная комиссия, служба снабжения, административный отдел [11, с. 87, 88]).
Владивостокский комитет компартии отдавал себе тогда отчет в преобладании эсеровского влия-
18 В данном случае Н. Ильюхов, по-видимому, допустил ошибку, так как в первой своей книге он называет эту газету «Вестник партизана» [9, с. 90].
19 Скорее всего, в 1918 г. он был меньшевиком, поскольку, по свидетельству И. Самусенко, еще проживая в США (с 1906 по 1917 г.), вступил в организацию «Индустриальные рабочие мира» [20, с. 183].
ния на районы восстания. По словам Г.И. Шевченко, посылая его на Сучан (в конце марта 1918 г. -Ю.Т.), В.М. Сибирцев говорил ему: «Смотрите, там в партизанских отрядах еще работают эсеры»20. Фактически подтверждает эти слова Г. Шевченко и Зоя Секретарёва, свидетельствуя, что до апрельской конференции «среди нашей Дальневосточной организации была полоса, что нам не пристало поддерживать это движение потому, что там есть эсеры и т.д.»21.
Помощь повстанцам со стороны Ольгинского земства
Проблема оппозиционности земского самоуправления колчаковским властям в отечественной историографии всегда рассматривалась в отрыве от партизанского движения данного периода на Дальнем Востоке. Считалось, что эти два явления мало связаны между собой. Между тем многие архивные источники свидетельствуют об обратном. Особенно значительный вклад в организацию и развитие партизанского движения внесла Ольгинская уездная земская управа.
По утверждению И.В. Слинкина, «Земская управа была почти целиком использована на службе нашей партийной организации»22. Если в данном случае он говорит о коммунистической организации, то необходимо уточнить, с какого времени началось ее сотрудничество с земством и в чем именно оно заключалось.
По воспоминаниям А. Аллилуева, работая с января на шахтах Арцта в с. Угловом, он был вскоре приглашен во Владивосток, в Земскую управу, где Самусенко и Семеньков предложили ему «возглавить группу революционных рабочих Угловских шахт для специальных поручений Земства и большевистской организации Владивостока...». Члены этой группы «занимались агитационной работой, переправляли в сторону Сучана рабочих из Владивостока и оружие, боеприпасы, продовольствие...» [15].
Сам факт, что коммунисту А. Аллилуеву поручила заниматься переотправкой грузов и людей в партизанские отряды не его собственная партийная организация, а Ольгинская уездная земская управа, говорит о том, что Дальневосточный комитет РКП(б) тогда непосредственного участия в этом процессе не принимал. Ольгинская управа организовывала цепь передаточных пунктов на пути в партизанские районы из Владивостока не по его заданию, а по заданию Обревкома.
20 ГАХК. Ф. П-44. Он. 1. Д. 261. Л. 141
21 ГАХК. Ф. П-44. Он. 1. Д. 261. Л. 80.
22 ГАХК. Ф. П-44. Он. 1. Д. 261. Л. 90.
Начаться такое сотрудничество могло не раньше образования самого Обревкома, т.е. марта 1919 г., а до этого момента помощь партизанским отрядам на Сучане Ольгинская земская управа, возможно, оказывала самостоятельно. Она же могла способствовать и возникновению повстанческого движения, организуя и поддерживая антиколчаковскую пропаганду на территории уезда. Во всяком случае, именно земцев обвинял тогда в разжигании восстания командующий войсками Приамурского военного округа генерал-майор Иванов-Ринов.
Согласно его обращению, напечатанному тогда в газете «Приамурская жизнь», учителя, вставшие во главе движения в Ольгинском уезде, «работали по инструкциям земцев из Владивостока. После чрезвычайного земского съезда учителя, участники съезда и другие сочувствующие большевики ездили по деревням и агитировали против Омского правительства и генерала Хорвата» [16, с. 2]. Для пояснения этой информации необходимо добавить, что в категорию «большевики» Иванов-Ринов зачислял не только собственно коммунистов и другие партии советского блока, но даже правых эсеров и меньшевиков, выступающих против режима Колчака.
То, что связь с районами восстания осуществлялась тогда именно через Ольгинскую уездную земскую управу, подтверждают опубликованные в 1966 г. воспоминания И. Самусенко. Он утверждал, что в 1919 г. получал на нелегальной квартире бухгалтера мукомольной мельницы А.И. Заборы (на Первой Речке. - Ю.Т) оружие и другие грузы для партизанского отряда [20, с. 156]. А.И. Забора, по сведениям белогвардейской агентуры, служил тогда в Ольгинской уездной земской управе, причем удостоился внимания контрразведки тем, что он и двое других служащих этой управы, Се-менков и Самусенко, отправили с Первой Речки в бухту Восток китайскую шаланду, груженную мукой и боеприпасами [1, с. 215]. Учитывая, что и другие служащие Ольгинской управы, включая ее председателя И.С. Масленникова, принимали непосредственное участие в борьбе с белогвардейским режимом в Приморье, необходимо прояснить политическое лицо этой организации до начала ее сотрудничества с Обревкомом и Обкомом РКП(б).
Политические взгляды этой организации очень противоречивы. В период кратковременного существования в Приморье советской власти Ольгин-ская управа 10 февраля 1918 г. первой признала ее и даже вынесла решение организовать у себя крестьянскую красную гвардию для ее защиты23, а позже активно поддержала переименование во-
23 ГАПК. Ф. Р-553. Оп. 1. Д. 87. Л. 3.
лостных земств на своей территории в советы крестьянских депутатов [6, с. 3]. Неудивительно, что к середине этого года она оставалась единственной неупраздненной земской управой во всем Приморье [6, с. 7]. В то же время пока неизвестны и свидетельства реального участия ее «гвардии» в боях хотя бы на одном из действовавших весной-летом 1918 г. фронтов. Более того, вскоре после свержения Советов на заседании 8 июля под председательством И.С. Масленникова она постановила поддержать антисоветское Сибирское правительство «как выразителя идеи объединения вокруг себя на федеративных началах всех разбросанных групп и настаивать на. созыве Областной Думы, на основании всеобщего избирательного права, которая возьмет на себя наметить план восстановления страны и выбора состава правительства» [8. 1918, № 1, с. 5, 6]. Под таким заявлением мог бы подписаться, пожалуй, даже самый правый из приморских эсеров того времени.
Однако дальнейший ход событий опять поставил руководство Ольгинского земства перед необходимостью политического выбора: с октября
1918 г. начинается непрерывное наступление белогвардейской военщины на права земств. Разгон Сибирской областной думы, убийство министра Новоселова, арест министров Патушинского и Кру-товского, арест и высылка за границу членов Директории и другие подобные события не оставляли сомнений в намерении Колчаковской клики свести к минимуму политическую роль и значение партии социалистов-революционеров и контролируемых ею общественных самоуправлений. Земельные комитеты были упразднены, у земств отнято право заведования школами, ветеринарией, медициной, продовольственным и дорожным делами. Милиция была изъята из ведения земств и фактически превращена в политическую полицию. Земская работа поставлена под усиленный контроль всякого рода верховных, особо и просто уполномоченных [8. 1919, № 10, с. 5, 6].
Особенно же острой проблемой для кадрового состава Ольгинского уездного земства стала начавшаяся зимой мобилизация офицеров и солдат в армию Колчака. 16 (3) января в газете «Приамурье» было опубликовано открытое обращение его руководства в областную земскую управу, в котором констатировалось, что: «Ввиду последствий приказа о мобилизации военнослужащих . Ольгинское земство остается без учителей и без служащих канцелярий . такой массовый уход служащих в корне подорвет земское хозяйство.». Далее следовала просьба возбудить ходатайство об освобождении от призыва лиц, служащих
в Ольгинском земстве. Однако уже 21 (8) января та же газета опубликовала разъяснение начальника Дальневосточной местной бригады о том, что «учителя низших начальных училищ подлежат призыву» и должны явиться на службу в трехдневный срок для отправки их в части войск. Еще через неделю последним сроком явки офицеров было назначено 1 февраля 1919 г., с обещанием привлечь неявившихся к ответственности [17. 16 янв., с. 3; 21 янв., с. 3; 28 янв., с. 3].
Можно ли считать, в этой связи, случайным совпадением тот факт, что восстание на Сучане началось в последние дни января, т.е. как раз накануне истечения срока явки по призыву для офицерских чинов. Во всяком случае, данное обстоятельство напрямую касалось одного из главных организаторов восстания в Сучанской долине прапорщика Н.К. Ильюхова, а также ряда руководителей сельских боевых дружин.
Дополнительным аргументами в пользу вывода о причастности Ольгинской земской управы к крестьянским восстаниям на территории своего уезда можно считать и первый арест колчаковской контрразведкой 15 марта председателя этой управы И.С. Масленникова [8. 1919, № 5, с. 6], и левоэсеровскую ориентацию ее руководства. Сторонники только этой партии могли, формально поддерживая с начала Гражданской войны Советы, в июле 1918 г. выступить за организацию власти на основе всеобщего, равного и тайного голосования, а затем, при изменившихся обстоятельствах, снова прийти к соглашению с защитниками идеи советской власти. Указанную политическую позицию И. Масленникова подтверждала в 1919 г. и газета «Приамурье», отмечавшая, что, «по его словам, он ни к какой партии не принадлежит, его убеждения более всего подходят к партии левых эсеров» [17. 27 апр., с. 4].
Впрочем, деятельность Ольгинской уездной земской управы по подготовке и поддержке восстания против Колчака опиралась также и на позицию всего краевого земства. Как раз накануне восстания во Владивостоке прошел Дальневосточный съезд земств и городов, на котором присутствовали представители не только Приморской и Амурской, но и Сахалинской, Камчатской, Забайкальской областей и даже г. Харбин. На заключительном заседании съезда 27 января, т.е. всего за 3-4 дня до начала восстания на Сучане, была принята политическая резолюция, фактически призывающая к устранению Колчаковского режима. В ней говорилось, что «единственным выходом из создавшегося положения является немедленное восстановление порядка, установленного законами Всероссийского вре-
менного правительства 1917 г., и созыв Сибирского учредительного собрания на основе всенародного голосования». Большинство местных самоуправлений признали решения, вынесенные краевым съездом [9, с. 329, 330].
Таким образом, исходя из всего вышеизложенного, можно считать установленным, что, во-первых, крестьянские восстания в Приморье были подготовлены деятельностью членов разных партий эсеров и подконтрольных им земских организаций; во-вторых, дальневосточный комитет компартии первоначально не поддержал восстания и начал оказывать ему помощь лишь с марта 1919 г.; в-третьих, контроль коммунистов над партизанским движением в Приморье был установлен лишь к концу мая-началу июня 1919 г., а до этого почти все его руководство либо состояло из левых эсеров, либо находилось преимущественно под их влиянием.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Борьба за власть Советов в Приморье. 1917-1922 гг. (Сб. документов). Владивосток: Примор. кн. изд-во, 1955.
2. Борьба за Советы на Дальнем Востоке: Сб. дальневосточного землячества при музее РККА. Вып. 1. М., 1932.
3. Вместе со всей Россией (по воспоминаниям и документам). Хабаровск: Хабаров. кн. изд-во, 1988. 320 с.
4. Вопросы истории гражданской войны и интервенции на Дальнем Востоке России: сб. науч. тр. Владивосток, 1994.
5. Голос максималиста. 1920. № 1. С. 15, 16.
6. Доклады и материалы комиссий Земского собрания. Т. 2 / Примор. обл. земская управа. Владивосток, 1919.
7. За власть Советов: Сб. воспоминаний участников гражданской войны в Приморье в 1917-1922 гг. Владивосток: Примиздат, 1957.
8. Земская жизнь Приморья. 1918. № 1; 1919. № 5, 10.
9. Ильюхов Н., Титов М. Партизанское движение в Приморье (1918-1920 гг.). Л.: Прибой, 1928.
10. Ильюхов Н., Самусенко И. Партизанское движение в Приморье. 1918-1922 гг. М.: Воениздат, 1962. 280 с.
11. Ильюхов Н.К. Эхо Приморских сопок // За Советский Дальний Восток. Вып. 5. Владивосток, 1990.
12. История Дальнего Востока России. Т. 3, кн. 1. Владивосток: Дальнаука, 2003. 632 с.
13. Куцый Г. Борьба рабочего класса Дальнего Востока против интервентов и внутренней контрреволюции в 1918-
1920 гг. Владивосток, 1967.
14. Летопись Амурской области. Т. 2. Благовещенск, 2001. 160 с.
15. По пути Ленина. Артем, 1972. 8 янв.
16. Приамурская жизнь. 1919. 15 марта.
17. Приамурье. 1919. 16, 21, 28 янв., 27 апр.
18. Сергей Лазо. Воспоминания и документы. Изд. 2. М.: Политиздат, 1985. 207 с.
19. Тарасов Ю.А. Начало партизанского движения в Приморье: от легенд и мифов к научному знанию // Вестн. Морского гос. ун-та. Серия «Обществоведческие науки». Владивосток, 2007. Вып. 20. С. 110-121; 2008. Вып. 24. С. 110-121.
20. Этих дней не смолкнет слава. Статьи, очерки и материалы о борьбе за власть Советов в Приморье в 1917-1922 гг. Владивосток: Дальневост. кн. изд-во, 1966. 240 с.
2012 • № 2 • ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ И НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ
73
