CC BY
437
О реализации принципов состязательности и равноправия сторон в уголовном процессе России
Е. В. Кронов
В настоящее время не вызывает сомнения тот факт, что уголовный процесс, являясь изначально отраслью сугубо публичной, государственной, все больше приобретает элементы частного характера, когда субъекты процесса, которые не являются представителями власти (дознаватель, следователь, прокурор) и действуют от собственного имени, в полном смысле этого слова (подозреваемый, обвиняемый, защитник), наделяются рядом существенных процессуальных правомочий и начинают играть более активную, деятельную роль в судопроизводстве по уголовным делам. Подобная тенденция характерна для уголовного процесса во всем мире, в том числе и в России.
Традиционно в уголовном процессе присутствуют две противоборствующие, противостоящие процессуальные силы: сторона обвинения (в лице государства, представляемого дознавателем, следователем, прокурором) и сторона защиты (представляемой подозреваемым, обвиняемым, защитником).
Вследствие того, что стороны имеют прямо противоположные интересы, состояние их взаимоотношений нельзя охарактеризовать иначе, как борьба. Вполне уместно и применение термина «конкуренция», поскольку стороны конкурируют между собой перед лицом субъекта уголовного процесса, которому законом вверено право определить, кто из конкурентов прав, а кто нет, т. е. суда.
Между тем как любая борьба, так и любая конкуренция, могут
Кронов Евгений Владимирович — аспирант ИЗиСП.
происходить при наличии правил, их регламентирующих, как в равных условиях, при наличии равного количества и качества предоставленных сторонам «противоборства» правомочий, так и в условиях неравных, когда одна из сторон имеет ряд тех или иных преимуществ.
Исходя из таких соображений, необходимо поставить вопрос о характере данного «противоборства» между сторонами обвинения и защиты в современном российском уголовном процессе.
Для этого обратимся к основному закону государства — Конституции РФ, поскольку в ней закреплены основные положения всех отраслей законодательства, в том числе и уголовного процесса. Статьей 123 Конституции РФ, регулирующей характер отправления правосудия в нашей стране, установлено: «Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон» (курсив мой. — Е. К.).
В этой связи представляется необходимым детально проанализировать данное положение закона в уголовно-процессуальном преломлении.
О каком судопроизводстве идет речь в названной статье Конституции РФ? Ведь стороны, процессуальные оппоненты присутствуют и в гражданском процессе, и в арбитражном, причем там они выглядят более определенными, традиционными. Часть 2 ст. 118 Конституции РФ указывает на виды судопроизводства: конституционное, гражданское, административное и уголовное. Таким образом, очевидно, что, применяя общий термин «судопроизводство», ст. 123 Конституции РФ
распространяет правило о состязательности и равноправии и на уголовное судопроизводство. Подтверждение этому мы находим непосредственно в УПК РФ.
В частности, ч. 1 ст. 15 УПК РФ, содержащаяся в его Главе 2, посвященной принципам уголовного процесса, содержит следующее указание: «Уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон».
Сразу в глаза бросается единственное, но весьма существенное расхождение, различие, из-за которого между учеными до сего дня не утихают достаточно серьезные споры. Фраза, содержащаяся в ч. 1 ст. 15 УПК РФ отличается от конституционной формулировки отсутствием в ней упоминания о равноправии сторон.
Теперь обратимся к самому термину «судопроизводство», чтобы понять, что он в себя включает. Между тем легальной дефиниции мы обнаружить не сможем. Исходя из названного положения ч. 2 ст. 118 Конституции РФ, судопроизводство является формой осуществления судебной власти. Но для российского уголовного процесса характерны ярко выраженные досудебная и судебная стадии. Распространяется ли в таком случае термин «судопроизводство» на досудебную стадию: возбуждение уголовного дела и предварительное расследование?
УПК РФ в ст. 1 уже использует данный термин как нечто данное и априори понятное, не приводя его определения. Статья 5 УПК РФ, в которой даются основные понятия, используемые в Кодексе, также не раскрывает содержания понятия судопроизводства. Исходя же из структуры и названия отдельных глав и разделов УПК РФ, становится понятным, что под судопроизводством законодателем понимается все производство по уголовному делу, начиная от его возбуждения и кончая стадиями пересмотра
судебных решений в порядке надзора и по вновь открывшимся обстоятельствам.
Обратившись к доктрине, мы также увидим единодушие в понимании судопроизводства как понятия, распространяющегося как на судебную, так и на досудебную стадию российского уголовного процесса. По этому же пути идут и правоприменители.
Таким образом, можно констатировать, что и Конституция РФ, и УПК РФ формально распространяют принцип состязательности на обе названные стадии уголовного процесса.
Иначе дело обстоит с принципом равноправия. Как отмечалось выше, ч. 1 ст. 15 УПК РФ не содержит указания на него. Однако, обратившись к ч. 4 данной статьи, мы увидим, что законодатель посчитал необходимым придать статус равноправных субъектов представителям сторон обвинения и защиты лишь в их деятельности «перед судом». Таким образом, если в период взаимодействия сторон суд отсутствует, что имеет место быть на предварительном расследовании, равноправия попросту нет.
Складывается странная картина: как только стороны предстают перед судом, они провозглашаются равноправными, а когда судья их не наблюдает, то сторона обвинения в лице следователя, дознавателя ни о каких «равных» правах стороны защиты и слышать не хочет.
Таким образом, мы можем заключить, что уголовно-процессуальный принцип состязательности и равноправия сторон, содержащийся в действующем УПК РФ, составляет лишь три четверти от предусмотренного Конституцией РФ.
Кроме того, нельзя упускать из виду важную деталь: название ст. 15 УПК РФ дословно звучит как «Состязательность сторон», а не «Состязательность и равноправие сторон».
Перед тем, как приступить к детализации моментов воплощения данного принципа в уголовно-процессуальном законодательстве, попробуем разобраться в понятиях терминов «состязательность» и «равноправие». Различаются они или тождественны?
Так, в словаре русского языка С. И. Ожегов определяет глагол «состязаться» как «стремиться превзойти кого-нибудь в чем-либо». При описании же производного от этого глагола прилагательного «состязательный» автор приводит в качестве примера «состязательный судебный процесс», определяя его как процесс, «при котором обе стороны имеют равные активные процессуальные права при исключительных полномочиях суда».
«Равноправие» же С. И. Ожегов понимает как «равное положение, равенство», а прилагательное «равноправный» — «обладающий одинаковыми с кем-то правами»1.
Таким образом, уже возникает некое двоякое понимание понятия состязательности: 1) либо это простое стремление превзойти другую сторону в процессуальном поединке; 2) либо такое положение, при котором у сторон одинаковые процессуальные права. Если верно второе положение, то состязательность и равноправие по своей сути тождественны.
Для примера обратимся к некоторым определениям, даваемым состязательности учеными-теоретиками и практиками в научных трудах и публикациях.
Так, еще в 60-е годы XX в. М С. Стро-гович определял состязательность как «такое построение судебного разбирательства, при котором обвинение отделено от суда, обвинение и защита осуществляются равноправными сторонами, а функция суда состоит в разрешении
1 Ожегов С. И. Словарь русского языка: 70000 слов / Под ред. Н. Ю. Шведовой. М., 1991. С. 637, 749.
дела. При этом весь процесс выглядит как полемика сторон, защищающих свои законные интересы»2.
Л. Ф. Шумилова, указывая на понятие процессуальной состязательности в целом, определяет ее как «конкуренцию участвующих в деле лиц, когда самостоятельные действия одних участвующих в деле лиц эффективно ограничивают возможность других односторонне воздействовать на исход судебного разбирательства при наличии активной роли суда, наделенного функциями правосудия по руководству и управлению процессом»3.
Интересно, что подавляющее число авторов уклоняются от дачи прямого четкого определения состязательности, раскрывая, по сути, лишь составляющие ее элементы.
И. Л. Петрухин указывает следующее: «Состязательность — форма организации судопроизводства, для которой характерны: строгое расчленение функций обвинения, защиты и разрешения дела соответственно между прокурором (частным обвинителем, потерпевшим), обвиняемым (защитником) и судом (судьей); процессуальное равноправие сторон обвинения и защиты; разбирательство дела путем полемики сторон перед независимым и беспристрастным судом»4.
По мнению авторов Комментария к УПК РФ под ред. Д. Н. Козака, принцип состязательности означает прежде всего: 1) разграничение функций обвинения (уголовного преследования) и защиты и возложение этих функций на стороны обвинения и защиты соответствен-
2 Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. М., 1968. С. 149.
3 Шумилова Л. Ф. Принципы состязательности и объективной истины как фундаментальные начала правоприменительной практики // Журнал российского права. 2005. № 11. С. 55.
4 Петрухин И. Л. Реформа уголовного правосудия в России не завершилась // Законодательство. 2006. № 3. С. 69—70
но; 2) отделение функции разрешения дела (правосудия) от функций обвинения и защиты; 3) процессуальное равноправие сторон.5
При таких трактовках несложно заметить, что принцип состязательности сторон структурно включает в себя принцип равноправия сторон уголовного процесса, причем о равенстве только на судебной стадии речи напрямую не ведется.
Прямо на такое поглощение одного принципа другим указывает Л. Ф. Шумилова: «Состязание в процессе возможно между равными сторонами. В этом смысле принцип процессуального равноправия сторон является необходимой предпосылкой принципа состязательности. Действительно, они взаимообусловлены и взаимосвязаны настолько тесно, что во многих источниках приводятся не иначе как в совокупности»6.
Следует согласиться с автором, что такое положение вещей не совсем оправданно, поскольку каждый из указанных принципов (состязательность и равноправие) имеет свое определенное содержание. Так, Европейский Суд по правам человека рассматривает равенство сторон как самостоятельный принцип и определяет его как часть права Европейского Сообщества. Для сравнения можно отметить, что в действующем АПК РФ принцип состязательности (ст. 9) и принцип равноправия сторон (ст. 8) разделены.
Однако мы не можем согласиться с мнением, что состязательность возможна только при процессуальном равноправии сторон. Ведь Л. Ф. Шумилова указывает на четкую необходимость разделения этих принципов. Взаимосвязь, безусловно, имеется между всеми принципами, но уместно ли говорить о явной обусловли-
5 Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Д. Н. Козак, Е. Б. Мизулина. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2004. С. 94.
6 Шумилова Л. Ф. Указ. соч. С. 56.
ваемости одного принципа другим? Представляется, что состязательность возможна и при отсутствии принципа равноправия либо его ущербности. Другой вопрос: какая это будет состязательность? При отсутствии равноправия сторон состязательность будет ущербной, далекой от идеала. В качестве иллюстрации можно представить ситуацию, когда между собой соревнуются два бегуна, стартующие, однако, с разных мест, причем на беговой дорожке одного из них имеются барьеры либо мусор, накиданный с трибун, тогда как дорожка другого чиста. Здесь представляется необходимым различать понятия идеального бытия предмета (явления) и возможности его реального бытия.
Анализ современных публикаций, касающихся вопроса состязательности российской уголовного процесса, а также смежных тем (поиск истины в доказывании, полномочия защитника) показывает, что авторами затрагиваются два основных вопроса: 1) участие защитника в доказывании — на стадии предварительного расследования; 2) степень участия (активности) суда в доказывании — на стадии судебного производства. В этой связи представляется необходимым кратко проанализировать названные вопросы.
Досудебная стадия. Большинство авторов сходятся во мнении, что принцип состязательности не присущ современному досудебному уголовному процессу, он, по прежнему, остается розыскным.
Во многом это объясняется тем, что защитник подозреваемого, обвиняемого даже в свете тех новшеств, которые привнес законодатель во вступивший в силу с 1 июля 2002 г. УПК РФ, не может на равных процессуально соперничать со следователем (дознавателем), который держит все нити ведения расследования и обычно не проявляет особого желания взаимодействовать с противной стороной.
Представляется, что говорить о состязательности, а точнее, о ее отсутствии в таком ракурсе не совсем верно в свете вышеизложенных доводов. Безусловно, вопрос доказывания и участия в нем обеих сторон является важнейшим, а возможно, и единственным при обсуждении принципов состязательности и равноправия.
Однако вряд ли будет оправданным говорить о равных правах на участие в доказывании сторон в свете принципа состязательности. В данном случае речь идет исключительно о принципе равноправия. Ведь многие ученые, а особенно имеющие дело с практикой, констатируют, что, по сути, в настоящее время защитник имеет гораздо меньше прав при доказывании, чем его оппонент — следователь (дознаватель).
Не вдаваясь в подробности, отметим, что камнем преткновения становятся положения ч. 3 ст. 86 УПК РФ (тесно связанные с ней положения п. 3 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-Ф3 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации») и ст. 159 УПК РФ.
В части 3 ст. 86 УПК РФ законодатель, вероятно, находясь под влиянием внедрения рассматриваемых в настоящей статье принципов в уголовный процесс, попытался предоставить защитнику право «собирать доказательства». Однако эта попытка до конца реализована не была. Проблема заключается в характере получаемой защитником доказательственной информации и возможности ее закрепления.
Дело в том, что ст. 74 УПК РФ предусмотрен относительно исчерпывающий перечень источников, содержащих доказательственную информацию, названных в самом УПК РФ «доказательствами», что представляется не совсем точным.
Те же формы собирания доказательств, предусмотренные ч. 3 ст. 86 УПК РФ, которые предоставлены
защитнику, по большей части не могут иметь результатом получение доказательств, изложенных в ст. 74 УПК РФ. Ведь полученные во время опроса лица с его согласия данные, объяснения являться показаниями в строгом смысле этого слова не будут, о чем однозначно свидетельствуют и теория, и практика. Следователи нередко со ссылкой на вышестоящее руководство указывают, что запрещается использовать в качестве доказательств адвокатские «опросники».
Что же касается получения защитником предметов и документов (п. 1 ч. 3 ст. 86 УПК РФ) и истребования справок, характеристик и иных документов от государственных органов и негосударственных организаций (п. 3 ч. 3 ст. 86 УПК РФ), то результаты данных действий защитника можно было бы отнести к вещественным доказательствам и иным документам соответственно. Однако для того, чтобы информация, содержащая в себе доказательственное зерно, стала действительным доказательством, она должна быть надлежащим образом процессуально оформлена (закреплена). Однако этот вопрос остался, по сути, законодателем должным образом не урегулированным.
Единственно возможной в настоящее время формой закрепления результатов, проведенных защитником мероприятий по получению, собиранию «доказательств», является волеизъявление (по-другому и назвать нельзя) процессуального оппонента защитника — следователя, к которому тот может в порядке ст. 119 УПК РФ обратиться с ходатайством о приобщении собранных защитником «доказательств» (либо, как зачастую указывают адвокаты, — документов и предметов, «имеющих доказательственное значение», «содержащих доказательственную информацию») к материалам уголовного дела и при необходимости — их проверке, с целью закрепления в порядке ст. 87 УПК РФ.
В этой связи весьма интересным представляется кратко проанализировать положения о доказывании и ходатайствах стороны защиты, содержащиеся в ст. 159 УПК РФ.
Именно положения данной статьи, которая должна, по идее, служить поводом для «ободрения» адвокатов-защитников, являются весьма обманчивыми. Первоначальный взгляд на данную норму закона может весьма обнадежить. Казалось бы, закон вменяет в обязанность следователю удовлетворить ходатайство обвиняемого и его защитника, если оно касается допроса свидетелей, производства судебной экспертизы и других следственных действий. Но имеется весьма важная, роковая оговорка: если обстоятельства, о которых данные лица ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела. Кто же решает этот вопрос? Конечно, следователь, и только он. Естественно, вероятность того, что он согласится провести следственное действие, результат которого вполне может поломать его стройную линию обвинения (именно на это каждый раз надеется защитник при заявлении такого ходатайства), ничтожно мала. Не стоит забывать, что следователь действующим УПК РФ относится к стороне обвинения, а требование всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, содержавшееся ранее в ст. 20 УПК РСФСР, не нашло себе места в современном Кодексе.
Ситуацию осложняет и следующая картина. Частью 4 ст. 159 УПК РФ предусмотрено, что отказ в удовлетворении ходатайства может быть обжалован в порядке, предусмотренном гл. 16 УПК РФ, т. е. в порядке ст. 124 УПК РФ — надзирающему прокурору и руководителю следственного органа или в порядке ст. 125 УПК РФ — в суд, в порядке судебного контроля. Вместе с тем складывающаяся практика показывает, что отказы, дан-
ные по ходатайствам о проведении тех или иных следственных действий, почти всегда выдерживают проверку в надзирающей и контролирующей инстанциях. Прокуроры обычно ссылаются на самостоятельность и независимость следователя при выборе им средств и тактики доказывания, а, следовательно, только он волен решать вопрос об относимости той или иной доказательственной информации к делу. Что касается суда, то он также устраняется от вмешательства в такие дела следствия, указывая, что отказ следователя в проведении, например, допроса, очной ставки или назначении судебной экспертизы не способен причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо, ссылаясь на то, что в случае несогласия с действиями и решениями следователя заявитель вправе обратиться к надзирающему прокурору, либо указывая и то, и другое сразу.
Представляется, что появившаяся в связи с принятием 5 июня 2007 г. изменений в действующий УПК РФ, вступивших в силу 7 сентября 2007 г., возможность обжалования решений следователя его вышестоящему руководству в лице «руководителя следственного органа», вряд ли сможет изменить приведенную ситуацию. Мы склонны считать, что данное нововведение может негативно отразиться на возможности обжалования стороной защиты не устраивающих ее процессуальных решений и действий (бездействия) следователя, поскольку в отличие от прокурора, основной задачей которого является надзор за соблюдением законности при производстве предварительного расследования, руководитель следственного органа, скорее всего, будет заинтересован в поддержании показателей раскрываемости дел и, как следствие, их обязательном направлении в суд с обвинительным заключением.
При таких обстоятельствах в настоящее время защитник, подавая ходатайство, связанное с привнесением в материалы дела какого-либо оправдывающего доказательства, может лишь надеяться на удачу и порядочность следователя, так как поддержку надзирающе-контролирующих органов он вряд ли получит.
Таким образом, законодатель, провозгласив еще в 1993 г. в ст. 123 Конституции РФ принцип равноправия сторон в судопроизводстве, остановился на полпути, по сути, не зафиксировав его в действующем уже более пяти дет УПК РФ (ст. 15) и, как следствие, не предусмотрел механизма его реализации.
Что же касается воплощения принципа состязательности на стадии предварительного расследования, то его законодатель продублировал в действующем УПК РФ, в ч. 1 ст. 15. Однако возникает вопрос о смысле такого решения. Справедливо указывает Л. Ф. Шумилова, что действие принципа состязательности проявляется в доказывании обстоятельств, на которые стороны ссылаются в обоснование своих требований и возражений и в полемике доводов сторон.7
К сожалению, какая-либо полемика на стадии предварительного расследования отсутствует. Ее нет потому, что ее некому слушать. Ведь полемика хороша тогда, когда есть кто-то третий, который может ее оценить и высказаться относительно правоты доводов одной и другой стороны.
Таким образом, состязательность на стадии предварительного расследования отсутствует не потому, что нет равных процессуальных прав сторон обвинения и защиты, а потому что независимого арбитра, который смог бы следить за состязанием сторон, нет как такового. Те же элементы якобы воплощения состязательности, которые
' Шумилова Л. Ф. Указ. соч. С. 55.
законодатель привнес, предусмотрев функцию судебного контроля за законностью и обоснованностью действий (бездействия) и решений органа предварительного следствия, отраженные как в ст. 125 УПК РФ, так и в других статьях, предусматривающих необходимость судебного решения для проведения по ходатайству следствия ряда следственных действий и мероприятий (ст. 165 УПК РФ), фрагментарны и единичны, а значит, реальным полновесным воплощением данного принципа считаться не могут.
Совершенно иная ситуация складывается на стадии рассмотрения дела судом. Не будем затрагивать прохождение дела в судах кассационной и надзорной инстанций, где имеются свои особенности, а сконцентрируем внимание на рассмотрении дела по существу в суде первой инстанции.
На данной стадии судебного процесса провозглашенные в ст. 123 Конституции РФ принципы состязательности и равноправия находят свое воплощение в полном объеме. 3акреплены они и в ст. 15 УПК РФ. В раскрытие принципа состязательности данная статья указывает на отделение и распределение между разными субъектами функций обвинения, защиты и разрешения уголовного дела, а также невозможность отнесения суда к органам уголовного преследования. Суд по смыслу данных положений не выступает ни на стороне защиты, ни на стороне обвинения, а лишь создает необходимые условия для реализации сторонами своих прав и исполнения обязанностей.
Не вдаваясь в перечисление конкретных правомочий сторон и суда на судебной стадии рассмотрения уголовного дела, отметим, что если принцип равноправия в том его виде, в котором он существует в действующем УПК РФ, не вызывает каких-либо нареканий, то принцип состязательности все более отчетливо критикуется в печа-
ти. Причем критикуется не за его слабое воплощение в конкретных нормах закона, а за его «избыток» и определенный формализм, якобы препятствующий достижению истинных целей судопроизводства.
Так, Ю. Орлов категорично указывает на то, что принцип состязательности в том виде, в котором он содержится в действующем уголовно-процессуальном законодательстве, отнюдь не содействует, а наоборот — препятствует как установлению истины по делу, так и соблюдению прав личности. Автор полагает, что данный институт в настоящее время начинает работать на себя, приобретая самодовлеющее начало. Среди же основных проблем, связанных с утверждением принципа состязательности в судебном разбирательстве, называются: ограниченность суда в возможности самостоятельного исследования доказательств, «невозможность суда ступить ни шагу для пополнения совокупности доказательств без соизволения сторон»8, отсутствие возможности возвратить дело на дополнительное расследование, а, значит, отсутствие у органа правосудия возможности восполнить возникающие пробелы в доказательственном материале и др.
Полагаем, что эти проблемы носят надуманный характер. Ученые, указывающие на скованность суда действиями сторон, вероятно, еще не отошли от старых шаблонных пониманий сути суда как органа, который самостоятельно осуществляет доказывание с целью обязательного установления по результатам рассмотрения дела объективной истины. Это старый догмат, когда считалось, что органы расследования и суды выполняют общую задачу — борются с преступностью, и если при расследовании
8 Орлов Ю. Принцип состязательности в
уголовном процессе: значение и пределы действия // Российская юстиция. 2004. № 2. С. 52.
были допущены ошибки, то суды должны были содействовать их исправлению путем возвращения дел на дополнительное расследование, а не прибегать к вынесению оправдательных приговоров.
В реалиях современного уголовного процесса такая «установка» представляется недопустимой. Совершенно справедливо, что одним из основных положений проведенной в нашей стране судебной реформы была следующая идея: при неполноте или односторонности предварительного расследования дело для доследования не возвращать, а выносить оправдательный приговор.
И. Л. Петрухин отмечает: «Активная роль суда в исследовании доказательств — достояние инквизиционного процесса. В состязательном же судопроизводстве исследование доказательств производят стороны, а судья лишь следит, чтобы при этом не нарушался процессуальный регламент»9.
Представляется, что никоим образом принцип состязательности не может помешать и соблюдению прав подсудимого. Такими утверждениями нивелируется функция защитника, который как раз и должен всеми не запрещенными законом способами защитить права своего доверителя, следить за тем, чтобы его права и законные интересы не нарушались, а в случае такого нарушения оперативно реагировать, представлять независимому стороннему арбитру версию защиты, при необходимости подкрепленную собранными им доказательствами.
Абсолютно совершенных законов не бывает, однако, представляется, что в настоящее время реализация принципа состязательности отнюдь не препятствует установлению истины по делу, основанной на представленных сторонами доказательствах.
Современная судебная практика опровергает и опасения ряда уче-
' Петрухин И. Л. Указ. соч. С. 70.
ных, связанные с тем, что в условиях состязательности суды не смогут восполнять пробелы, допущенные следствием, а значит, лица, совершившие преступления, уйдут от наказания. Статистика показывает, что количество оправдательных приговоров в нашей стране ничтожно мало. Так, по итогам 2005г. судами общей юрисдикции было вынесено 878,9 тыс. обвинительных приговоров, тогда как оправдательных лишь 8,2 тыс., что составляет лишь 0,7% от их общего числа10.
Таким образом, подводя итог, можно констатировать, что в действующем современном уголовном процессе образовался большой дисбаланс в соблюдении принципов состязательности и равноправия сторон на его судебной и досудебной стадиях. Во многом это связа-
10 Обзор деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей в 2005 г. // Судья. 2006. № 8 (20). С. 57.
но со сложившимся еще со времени создания первых Судебных уставов 1864 г. пониманием досудебного производства как производства полицейского, для которого привнесение элементов равноправия со стороной защиты губительно, поскольку препятствует поиску и установлению доказательственной базы.
Ситуация такова, что законодатель, в очередной раз провозгласив в Конституции страны положения и принципы, которые должны были лечь в отраслевое законодательство, полностью, надлежащим образом этого не осуществил.
Однако законодательство развивается, и на смену старым стереотипам и догматам должно прийти новое понимание сущности уголовного процесса России, основополагающими принципами которого должны, несомненно, быть состязательность и равноправие сторон судопроизводства.
