CC BY
39
может представлять стороне обвинения данные о своей невиновности. Если мы заявляем о том, что результаты оперативно-разыскной деятельности не являются доказательствами по уголовному делу, что вполне понятно, так как на основании действующего Уголовно-процессуального закона Российской Федерации являются лишь сведениями о преступлении, то каким образом можно объяснить следующее:
в рамках рассматриваемого нами уголовного дела, возбужденного 12 сентября 2012 года в отношении граждан О., Я. и Л. по признакам состава преступления, предусмотренного пунктом «б» части 2 статьи 172 УК РФ, 19 сентября 2012 года гражданин О. задержан в порядке, предусмотренном статьями 91, 92 УПК РФ, а 20 сентября 2012 года гражданину О. предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного пунктами «а», «б» части 2 статьи 172 УК РФ, в тот же день гражданину О. судом избрана мера пресечения в виде домашнего ареста.
Обратим внимание на даты проводимых следственных и процессуальных действий, имел ли следователь реальную возможность за семь дней собрать достаточные доказательства, дающие основания для предъявления обвинения лицу в совершении преступления, предусмотренного пунктами «а», «б» части 2 статьи 172 УК РФ. Следователь, в производстве которого находится уголовное дело, проанализировать сведения, представленные оперуполномоченными ЭБиПК и добытые в рамках проверки за указанное короткое время способен. Однако добыть, изъять, осмотреть, проанализировать, оценить и приобщить «сведения», ставшие доказательствами вины лица в инкриминируемом преступлении в порядке, установленном УПК РФ, — вероятнее всего, нет.
Кроме того, проводя выемки, обыски, осмотры изъятых документов следователь зачастую дублирует действия оперуполномоченных лиц, осуществляющих оперативно-разыскные мероприятия в рамках рассмотрения материала. И это нельзя не отметить. Ведь именно после проведения инвентаризаций, ревизий, после назначения бухгалтерских, экономических экспертиз сотрудник ЭБиПК имеет достаточные данные о том, что совершено экономическое преступление, и только после этого он направляет материал проверки в следственное подразделение. В связи с этим, мы приходим к выводу о том, что материалы проверок по экономическим преступлениям, а именно очевидные преступления — раскрытые, в дополнительном анализе, проверке в ходе предварительного расследования не нуждаются.
На основании изложенного, полагаем возможным дополнить УПК РФ статьей 89.1 и изложить ее в следующей редакции: «Результаты оперативно-разыскной деятельности, полученные без нарушений требований закона, возможно использовать и признавать в качестве доказательств по уголовному делу без проверки следственным путем».
Ю.В. Царева, адъюнкт адъюнктуры Нижегородской академии МВД России
О реализации прав защитника при избрании судом залога
В соответствии с частью 1 статьи 48 Конституции РФ каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. В связи с чем предлагаем рассмотреть волнующий нас вопрос, связанный с реализацией механизма участия адвоката, выступающего защитником подозреваемого или обвиняемого, в процессе применения к данным участникам меры пресечения в виде залога.
В данном контексте следует отметить, что современный уголовно-процессуальный закон прямо не предусматривает обязанности следователя или дознавателя в обязательном порядке избирать в отношении подозреваемого или обвиняемого одну из мер пресечения. Это, как правило, обусловлено только наличием предусмотренных УПК РФ оснований для избрания меры пресечения, которыми служат достаточные данные полагать, что обвиняемый, подозреваемый:
1) скроется от дознания, предварительного следствия или суда;
2) может продолжать заниматься преступной деятельностью;
3) может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.
Мера пресечения может избираться также для обеспечения исполнения приговора или возможной выдачи лица в порядке, предусмотренном статьей 466 УПК РФ (ст. 97 УПК РФ).
Кроме того, даже при наличии оснований к применению меры пресечения следователю, обладающему процессуальной независимостью и самостоятельностью, надлежит осуществить выбор
конкретной меры пресечения с учетом наличия и объективной оценки обстоятельств, перечисленных в статье 99 УПК РФ.
Существенным осложнением участия защитника в процессе избрания в отношении его подзащитного меры пресечения является отсутствие нормативного закрепления в тексте УПК РФ обязанности должностного лица, в производстве которого находится уголовное дело, информировать защитника и его подзащитного о намерении избрать ту или иную меру пресечения.
В этой части залог, применяемый не иначе как по судебному решению, является исключением, поскольку в соответствии с частью 4 статьи 108 УПК РФ рассмотрение судом вопроса о применении данной меры пресечения осуществляется с обязательным участием подозреваемого или обвиняемого и защитника.
В этой связи мы можем со стопроцентной уверенностью утверждать, что в случае если следователь или дознаватель обратится в суд с ходатайством о применении в отношении подследственного лица залога, что, безусловно, допустимо в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством, сторона защиты в лице подозреваемого, обвиняемого или их защитника будет своевременно проинформирована о дне судебного заседания, в ходе которого будет разрешен вопрос о применении данной меры пресечения.
Но, учитывая особенности, вытекающие из практики применения судами залога, а именно практики его избрания по ходатайству стороны защиты, заявленному в качестве альтернативы ранее поступившему ходатайству следователя или дознавателя о заключении подозреваемого или обвиняемого под стражу, важно обратить внимание на следующие аспекты, связанные с реализацией прав защитника в уголовном процессе.
Итак, если следователь или дознаватель принял решение о необходимости избрания в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу, основной задачей защитника на данном этапе производства по уголовному делу становится убеждение суда в возможности применения к его подзащитному более мягкой меры пресечения. И в ряде случаев такой мерой пресечения может выступить именно залог.
Ряд авторов эту же задачу адвоката интерпретируют как опровержение доводов стороны обвинения о законности, обоснованности и мотивированности применения меры пресечения в виде заключения под стражу1. Однако позволим себе с этим изречением не согласиться. Так как суд, рассмотревший в судебном заседании два по сути противоположных ходатайства: первое от следователя — о заключении лица под стражу, второе от защитника — о применении залога, и принявший решение об избрании меры пресечения, не связанной с ограничением свободы, вряд ли в своем решении укажет, что применение ареста в данном случае было бы незаконным или необоснованным.
А сейчас предлагаем обратиться к процессуальному инструментарию, предоставленному защитнику при избрании судом меры пресечения в виде залога. Иными словами, попробуем более детально посмотреть, как реализуются права данного участника уголовного судопроизводства в вопросе применения данной меры принуждения.
Отстаивая интересы своего подзащитного при избрании залога, защитнику в первую очередь необходимо объективно оценить имеющиеся по делу обстоятельства и убедиться, что в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона каких-либо препятствий для этого нет.
Одновременно с этим защитнику целесообразно обсудить со своим доверителем имеющиеся для этого возможности с учетом объективной оценки сложившейся ситуации. Необходимо в полном объеме проанализировать особенности и условия применения залога, включая не только наличие денежных средств или имущества, которое должно выступить предметом залога, но и другие немаловажные детали.
Непременным условием здесь является должное информирование защитником своего доверителя о необходимости надлежащего исполнения возлагаемых на него обязанностей, связанных с применением данной меры пресечения.
Согласно положениям, сформулированным в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 года № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога», обязательства, связанные с внесенным залогом, следует считать нарушенными, если подозреваемый или обвиняемый
1 Киселев П.П. Адвокатское уголовное расследование как самостоятельная форма квалифицированной юридической помощи // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. 2013. № 1 (28). С. 13—19.
П82
Юридическая наука и практика
уклонился от явки по вызову уполномоченного лица или органа либо любым другим путем воспрепятствовал производству по уголовному делу или совершил новое преступление. Установив факт нарушения обязательств, связанных с внесенным залогом, суд разрешает вопрос об изменении меры пресечения (на домашний арест, заключение под стражу) и обращении залога в доход государства1.
Далее защитник либо самостоятельно в соответствии с пунктом 8 части 1 статьи 53 УПК РФ заявляет перед судом ходатайство об избрании залога с подтверждением согласования данной позиции со своим подзащитным, или такое ходатайство в письменном виде подается в суд самим подозреваемым, обвиняемым либо другим физическим или юридическим лицом, как указано в законе. К ходатайству в этом случае прилагается гарантийное обязательство о внесении суммы залога в конкретные сроки, что, безусловно, может способствовать удовлетворению данного ходатайства судом.
На наш взгляд, независимо от того, кем из перечисленных лиц, как нам видится, представляющих интересы стороны защиты, подано указанное ходатайство, оно должно содержать максимальный объем сведений, которые могут позитивно сказаться на результате судебного процесса. К их числу можно отнести данные, подтверждающие: дачу подозреваемым (обвиняемым) признательных показаний или показаний, изобличающих в совершении преступления иных лиц; возмещение причиненного преступлением ущерба; активное способствование расследованию преступления; добровольное предоставление уполномоченному лицу доказательств, имеющих существенное значение для дела; заключение досудебного соглашения о сотрудничестве, а также сведения о положительных личностных характеристиках подозреваемого или обвиняемого, подкрепленные соответствующими материалами (документами о том, что лицо привлекается к уголовной ответственности впервые, не имеет судимостей или они погашены; характеристиками, истребованными по месту жительства, месту работы и (или) учебы, грамотами, благодарственными письмами и прочими наградами); сведения о наличии постоянного места жительства, места работы, законного источника дохода; сведения о нахождении на иждивении малолетних или несовершеннолетних детей.
Или же, наоборот, в ходатайстве может отражаться информация, подтверждающая наличие медицинских противопоказаний для применения в конкретном случае меры пресечения, связанной с заключением под стражу, как, например, инвалидность, хронические недуги, требующие постоянной медицинской помощи, — онкологические заболевания, диабет, туберкулез и др. Указанные факты также должны иметь документальное подтверждение.
Отметим, что приведенный перечень подтверждающей документации далеко не исчерпывающий и в каждом конкретном случае он будет зависеть не только от обстоятельств, характеризующих личность подследственного, но и от степени его активности и участия в расследовании преступления, а иногда и от его способствования выявлению и раскрытию новых преступлений, изобличению лиц, виновных в их совершении.
Таким образом, мы приходим к выводу, что процедуре подачи защитником ходатайства о применении залога предшествует процесс тщательной и серьезной подготовки как содержания самого документа, так и перечня подтверждающих и обосновывающих его документов. Ведь помимо перечисленных выше документов к ходатайству о применении залога имеет смысл приложить: доказательства наличия имущества, рассматриваемого в качестве предмета залога, и доказательства возможности применения залога.
Подводя некий итог в рассмотрении данного вопроса, отметим, что роль защитника, участвующего в процессе избрания судом в отношении его подзащитного меры пресечения в виде залога, поистине велика. Ведь от его умения грамотно и четко изложить суду свою позицию, доказывающую необходимость избрания меры пресечения, не связанной с изоляцией от общества, убедить суд в своей правоте, представить документы, всецело подтверждающие сформулированную позицию, — зависит принятие судом решения и то, в чью пользу оно будет вынесено. На наш взгляд, подобного рода подход свойственен только профессионалам, способным выстроить (в прямом смысле этого слова) линию защиты по уголовному делу любой сложности.
1 О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. № 41 // Российская газета. 2013. 27 декабря.
И здесь, как мы понимаем, важно говорить не только о возможностях, предоставленных защитнику уголовно-процессуальным законом, но и об уровне профессионального мастерства, практическом опыте, которые позволяют ему использовать индивидуальный подход в каждом конкретном случае и всеми законными средствами стремиться к достижению цели обеспечения надлежащей защиты прав и законных интересов подозреваемых и обвиняемых в уголовном процессе.
О.А. Крайнова, адъюнкт адъюнктуры Нижегородской академии МВД России
Изменение правового положения потерпевшего как часть модернизации современного механизма уголовно-процессуального регулирования
Обеспечение законных прав и интересов потерпевшего имеет особое значение для совершенствования механизма уголовно-процессуального регулирования. В отечественной уголовно-процессуальной науке распространено мнение1 о том, что имеются проблемы обеспечения прав потерпевших в ходе производства предварительного расследования. Как следует из выступлений представителей омской школы процессуалистов, они также весьма критически оценивают современное правовое положение потерпевшего, особенно на досудебных стадиях.
Российский законодатель, помимо предоставления новых процессуальных прав потерпевшему, ввел и некоторые обязанности данного участника, невыполнение которых влечет наступление уголовной ответственности в соответствии с уголовным законодательством. Потерпевшими от преступлений, связанных с воспрепятствованием законной предпринимательской или иной экономической деятельности, являются участники экономических отношений либо лица, желающие приобрести статус предпринимателя. Соответственно, речь идет не только о юридических лицах и официально зарегистрированных индивидуальных предпринимателях, но и о физических лицах, потенциально желающих осуществлять предпринимательскую деятельность.
Анализ внесенных в УПК РФ изменений относительно процессуального статуса потерпевшего позволяет сказать, что законодатель после длительной научной дискуссии прислушался к мнению ученых-процессуалистов и пошел по пути укрепления роли данного участника уголовного судопроизводства. В целесообразности укрепления процессуального положения лица, пострадавшего от преступления, нет никаких сомнений, так как зачастую этот участник — единственный владеющий достаточной информацией об обстоятельствах случившегося и его активное участие вполне способно предопределить полное и всестороннее разрешение уголовного дела по существу.
Хотелось бы отметить, что, несмотря на общую положительную оценку внесенных изменений, законодатель пошел по пути эпизодических, точечных изменений отдельных положений закона, а не централизованного совершенствования института потерпевшего в уголовном процессе России. Впрочем, действующее российское уголовно-процессуальное законодательство не учитывает нахождения лица в фактическом положении потерпевшего на начальной стадии, а предусматривает приобретение им полного процессуального статуса только на стадии предварительного расследования. При этом претерпевание лицом вреда в результате совершенного уголовно наказуемого деяния является только фактическим основанием для признания лица потерпевшим.
Отказ в признании лица потерпевшим от преступления возможен лишь при отсутствии соответствующих оснований, то есть в случае, если права и законные интересы этого лица непосредственно не были затронуты деянием, в связи с которым ведется предварительное расследование или судебное разбирательство. Если же преступлением затрагиваются права и законные интересы сразу нескольких лиц, никто из них не может быть лишен возможности судебной защиты.
По российскому законодательству отказ в признании лица потерпевшим, если его буквально толковать, охватывает лишь случаи вынесения дознавателем, следователем постановления об отказе в признании лица потерпевшим. На практике нередко встречается фактический отказ в признании гражданина или юридического лица потерпевшим по уголовному делу. Он проявляется, в основном, в переносе дознавателем, следователем момента признания лица потерпевшим по уголовному делу на более поздний этап его расследования.
1 Марковичева Е.В. Проблема совершенствования процессуального статуса несовершеннолетнего потерпевшего в российском уголовном процессе и уголовном процессе зарубежных стран // Вопросы ювенальной юстиции. 2015. № 1. С. 17—19.
484
Юридическая наука и практика
