CC BY
172
И.А. Насонова, Ю.К. Владимирова,
доктор юридических наук, профессор Воронежский институт (филиал)
Московского гуманитарно-экономического университета
О РАЗУМНОМ СРОКЕ СОДЕРЖАНИЯ ЛИЦА ПОД СТРАЖЕЙ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
THE REASONABLE TERM OF DETENTION IN CUSTODY IN CRIMINAL PROCEEDINGS
В статье исследуется вопрос о разумном сроке содержания под стражей. Анализируются отдельные проблемы законодательной регламентации разумного срока уголовного судопроизводства, вопрос о предельных сроках содержания под стражей на судебных стадиях уголовного судопроизводства. На основании нормативных актов и мнений ученых-процессуалистов сформулирована авторская позиция относительно разумного срока содержания под стражей.
The authors investigate the question of reasonable term of detention in custody. Some problems of legislative regulation of a reasonable term of criminal proceedings, the time-limit of detention in custody are analyzed. Based on the statutory acts and opinions of the jurists, the author's position on the reasonable period of detention in custody was formulated.
Право на разумный срок содержания под стражей участников уголовного судопроизводства, содержащихся под стражей, вытекает из принципа разумного срока уголовного судопроизводства, закрепленного в ст. 6.1 УПК РФ. В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 29.03.2016 № 11 в случае непринятия решения по уголовному делу в результате досудебного производства, итогового судебного решения, а также в случае, когда итоговое судебное решение было принято, однако еще не вступило в законную силу, подозреваемое или обвиняемое лицо вправе подать заявление о компенса-
ции спустя четыре года с момента начала осуществления уголовного преследования» [1]. Исходя из этого, можно сделать вывод, что устанавливается разумный срок уголовного судопроизводства — 4 года.
При рассмотрении вопроса о разумности сроков уголовного преследования лиц, находящихся под стражей, теоретическое и практическое значение имеет вопрос о продлении сроков задержания подозреваемого. В отличие от действующего уголовно-процессуального закона, УПК РСФСР 1960 года допускал задержание подозреваемого на срок 72 часа без возможности его продления.
В соответствии с Конституцией РФ до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов (ст. 22 Конституции РФ).
Согласно норме УПК РФ, а именно п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК РФ, продление судьей срока задержания допускается при условии признания судом задержания законным и обоснованным на срок не более 72 часов с момента вынесения судебного решения по ходатайству одной из сторон для представления ею дополнительных доказательств обоснованности или необоснованности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу.
В литературе высказаны различные точки зрения по поводу разумности сроков задержания в уголовном судопроизводстве. Так, О. И. Цоко-лова рассматривает возможность предоставления суду права продлевать срок задержания до 10 суток, а так как лицо будет находиться под стражей в соответствии с судебным решением, то данное продление срока не противоречит конституционным нормам РФ [2. — С. 7]. Указанная точка зрения вызывает сомнение, поскольку задержание является не только неотложным, но и кратковременным содержанием под стражей, в отличие от заключения под стражу [3].
В то же время, по мнению А. Т. Гольцова, недопустимо продление по судебному решению предельного 48-часового срока задержания. Как отмечает указанный автор, продление срока задержания свыше 48 часов носит утилитарный, выходящий за пределы конституционно-правовой основы характер, УПК РФ не предусматривает отдельного порядка разрешения судом вопроса о продлении срока задержания [4. — С. 167].
Мнение А. Т. Гольцова разделяется нами, но не в полной мере. Так, Конституционный Суд РФ в своем Определении от 06.03.2003 № 44-О «По запросу группы депутатов Государственной Думы о проверке конституционности УПК РФ в целом и его отдельных положений, а также Федерального закона «О введении в действие УПК РФ» [5] установил, что продление срока задержания не противоречит конституционно закрепленным требованиям. Как обоснованно отметил Конституционный Суд РФ, в связи с тем, что решение о продлении срока задержания согласно УПК РФ принимает суд, в данном вопросе неопределенность отсутствует [5].
В то же время, на наш взгляд, возможно исключить из УПК РФ п. 3 ч. 7 ст. 108 по следующим основаниям:
1. Введение в УПК РФ возможности продления срока задержания, установленного конституционной нормой (48 часов), принижает значение конституционной нормы. Предназначение Конституции
состоит в том, что ее положения обладают высшей юридической силой и должны восприниматься гражданами как однозначные требования, не допускающие распространительного толкования. Конституционная норма обозначает четкий ориентир, устанавливает временную границу в 48 часов, за которой прекращается возможность ограничения свободы граждан государством при осуществлении задержания в уголовном процессе.
2. Продление сроков задержания в порядке п. 3 ч. 7 ст.108 УПК РФ носит ограниченный характер и не является распространенным. Так, по данным В. Ю. Мельникова, изучившего материалы более 300 уголовных дел, отложение разбирательства на срок до 72 часов осуществлялось всего в 16 случаях [6. — С. 23].
3. Продление срока задержания согласно указанной норме осуществляется судом, если одна из сторон ходатайствует об этом с целью представить дополнительные доказательства обоснованности или необоснованности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. В подавляющем большинстве случаев такие ходатайства заявлялись стороной обвинения в целях получения дополнительных доказательств обоснованности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. Данные доказательства в соответствии с требованиями, вытекающими из конституционной нормы, должны быть получены стороной обвинения в течение 48 часов. Если сторона обвинения не собрала доказательства в указанный срок, она допустила недоработки и упущения, работала недостаточно эффективно и оперативно. Недопустимо, по нашему мнению, решать вопрос об упущениях и недоработках в формировании доказательств, подтверждающих обоснованность избрания меры пресечения, за счет дополнительного периода ограничения свободы передвижения подозреваемого, обвиняемого.
4. Ходатайство о продлении срока задержания достаточно редко представляет сторона защиты. Однако, как показало изучение материалов уголовных дел, сторона защиты в таких случаях имела целью не получение дополнительных доказательств с целью подтверждения необоснованного избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, а получение документов, подтверждающих возможность и правомерность избрания другой меры пресечения, а именно — домашнего ареста либо залога. Ими являлись документы, устанавливающие право собственности, согласие на проживание по месту домашнего ареста подозреваемого, финансовые документы и т.д. В принципе, сторона защиты и не должна иметь права инициировать продолжение
применения к подзащитному меры процессуального принуждения — задержания. Это противоречит назначению стороны защиты в уголовном судопроизводстве.
5. Ходатайствуя о продлении сроков задержания с целью предоставить дополнительные доказательства обоснованности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, следователи либо дознаватели указывали следующие причины:
а) необходимость представления дополнительных доказательств обоснованности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, без указания их конкретного наименования;
б) наименование конкретных следственных и иных процессуальных действий, которые будут предприняты для получения дополнительных доказательств;
в) конкретные следственные и иные процессуальные действия, которые будут предприняты в отношении конкретных лиц.
Таким образом, намерения стороны обвинения зачастую лишь декларировались, без указания на конкретные способы получения дополнительных доказательств обоснованности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу.
Определяющую значимость при рассмотрении указанных вопросов имеет положение части 2 ст. 6-1 УПК РФ, согласно которой продление сроков уголовного судопроизводства возможно в случаях и порядке, которые предусмотрены уголовно-процессуальным законодательством. Однако уголовное преследование, назначение наказания и прекращение уголовного преследования должны осуществляться в разумный срок.
В Докладе Генерального прокурора РФ о состоянии законности и правопорядка на заседании Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации в 2015 году был сделан акцент на том, что затяжной характер следствия всё еще является одним из существенных недостатков. В прошедшем году было рассмотрено 3,5 млн уголовных дел. Среди них количество дел, которые были рассмотрены в срок свыше установленного законом, достаточно большое (рост на 5%, 186 тыс.). Растет также и число обвиняемых, что является серьезной нерешенной проблемой. В прошедшем году почти 5,5 тыс. арестованных содержались в следственных изоляторах свыше 6 месяцев, а каждый пятый из них — более одного года [7]. Востребованность в уголовном судопроизводстве меры пресечения в виде заключения под стражу особо остро ставит вопрос о законности ее применения [8; 9. — 54, 178].
Для того чтобы сроки в отечественном уголовном судопроизводстве соответствовали
принципу разумного срока, необходимо изменить сложившиеся стереотипы. Важным фактором, позитивно влияющим на реализацию принципа разумного срока уголовного судопроизводства, является уменьшение сроков содержания под стражей. Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о предельных сроках содержания под стражей на судебных стадиях уголовного судопроизводства. На стадии досудебного производства срок содержания под стражей ограничивается 18 месяцами (ч. 3 ст. 109 УПК РФ).
В связи с введением в УПК РФ нормы-принципа о разумном сроке уголовного судопроизводства Б. Я. Гаврилов высказался о необходимости приведения в соответствие с указанными правовыми факторами первоначального двухмесячного срока содержания обвиняемого под стражей [10. — С. 19].
В настоящее время в Уголовно-процессуальном кодексе РФ отсутствует верхний предел как содержания под стражей подсудимых на стадии судебного производства по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях, так и общей продолжительности судебного разбирательства. Согласно ч. 3 ст. 255 УПК РФ суд, в производстве которого находится уголовное дело, по истечении 6 месяцев со дня поступления уголовного дела в суд вправе продлить срок содержания подсудимого под стражей, но только по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях и каждый раз не более чем на 3 месяца. Ряд авторов полагает, что данное правило в пересмотре не нуждается. Например, как отмечает И. А. Самылина, длительность судебного разбирательства уголовного дела в суде первой инстанции не может быть регламентирована в законе в силу особенностей каждого дела. Иное означало бы попытку загнать судебное производство в прокрустово ложе [11. — С. 49].
Установление в уголовно-процессуальном законе предельных временных границ судебного разбирательства и содержания под стражей подсудимых ориентировало бы правоприменителей во временных границах осуществления уголовного судопроизводства в ходе судебного разбирательства; оказывало бы дисциплинирующее воздействие на правоприменителей, в профессиональные обязанности которых входит обеспечение разумности срока уголовного судопроизводства; явилось бы нормативным основанием для привлечения должностных лиц правоохранительных органов и судей к дисциплинарной ответственности в случае несоблюдения предельных сроков судебного разбирательства.
Неустановление предельного срока, в течение которого заинтересованное лицо должно оставаться под стражей после того, как его дело передается в суд для рассмотрения, ставит это лицо в ситуацию неопределенности.
Аналогичная позиция по сходному правовому вопросу изложена в Постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 04.07.2012 № 110-1112 «О возобновлении производства по уголовному делу ввиду новых обстоятельств», из которого следует, что отсутствие в постановлении суда указания на конкретный срок содержания лица под стражей равносильно «грубому и очевидному нарушению», которое может превратить его содержание под стражей в произвольное, что свидетельствует о нарушении подпункта «с» пункта 1 статьи 5 Конвенции от 04.11.1950 « О защите прав человека и основных свобод» [12].
На наш взгляд, то, что в уголовно-процессуальном законодательстве не установлены предельные сроки содержания под стражей подсудимых, существенно ограничивает их право на свободу и нарушает принцип неприкосновенности личности, содержащийся в ст. 10 УПК РФ. Позиция Европейского Суда по правам человека по данному вопросу заключается в установлении предела состояния неопределенности, в котором находится то или иное лицо по причине предъявленного ему уголовного обвинения, что является важным как для самого заинтересованного лица, так и с точки зрения понятия «юридическая ответственность» [13].
По нашему мнению, обоснованным является высказанное в литературе предложение об ограничении срока содержания под стражей в период судебного разбирательства так же, как это предусмотрено относительно стадии предварительного расследования, то есть срок не превышает 12 месяцев по тяжким преступлениям и 18 месяцев по особо тяжким [14. — С. 143]. Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога» от 19 декабря 2013 г. подчеркнул факт необходимости обеспечения прав лиц, в отношении которых продлеваются сроки заключения под стражу [15. — С. 27].
На наш взгляд, соблюдению принципа разумного срока уголовного судопроизводства в практике суда и иных правоохранительных органов будет способствовать включение в число обстоятельств, которые будут иметь значение при определении разумного срока уголовного судопроизводства, срока нахождения обвиняемого под стражей.
Изучение судебной практики показывает, что нарушение принципа разумного срока уголовного
судопроизводства при продлении срока содержания под стражей обусловливается следующими типичными ошибками и упущениями:
- ссылка на тяжесть предъявленного обвинения. Законодатель в ст. 99 УПК РФ определенно указывает, что при решении вопроса об избрании меры пресечения тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства должны учитываться только при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ. Напомним, что к таким основаниям законодатель отнес наличие достаточных оснований полагать, что лицо, обвиняемое или подозреваемое в совершении преступления, скроется от органов дознания, предварительного следствия или суда; может продолжить заниматься преступной деятельностью, а также если существует угроза безопасности свидетеля, иных участников уголовного судопроизводства, угроза уничтожения доказательства либо воспрепятствования производству по уголовному делу иным путем. Как подчеркнул Верховный суд РФ по делу Б., одно лишь утверждение о тяжести предъявленных обвинений не является безусловным основанием продления срока содержания под стражей [16. — С. 8];
- использование при продлении срока содержания под стражей стереотипных формулировок следующего типа: мера пресечения является законной и обоснованной в силу тяжести обвинений, предъявляемых заявителю, и «информации, характеризующей заявителя»; тяжести обвинений и «общественной опасности» вменяемых обвиняемому преступлений. Также типичным является использование в качестве основания продления срока содержания под стражей ссылки на то, что основания для заключения под стражу «не отпали». На распространение подобной практики обращал свое внимание Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации [17. — С. 20];
- признание в качестве основания продления срока содержания под стражей утверждения органов предварительного следствия о том, что обвиняемый не желает сотрудничать со следствием. Между тем сотрудничество со следствием не является процессуальной обязанностью вышеупомянутого лица. Иное означало бы отрицание одного из основных постулатов уголовно-процессуального права Российской Федерации — бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения (ч. 2 ст.14 УПК РФ).
- неприведение судами конкретных фактов, подтверждающих наличие на момент рассмотрения ходатайства о продлении срока содержания под стражей оснований, предусмотренных в ч. 1 ст. 97 УПК РФ. В этом случае не выполняется требование Постановления Президиума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ». Согласно данному требованию суды должны принимать решение о продлении сроков содержания под стражей при доказанности обстоятельств, подтверждающих, что подозреваемые, обвиняемые могут продолжить преступную деятельность, укрываться от предварительного следствия или суда, либо сфальсифицировать доказательства по делу, либо вступить в сговор со свидетелями. Эти обстоятельства должны подтверждаться достоверными сведениями, то есть быть реальными, обоснованными [18];
- игнорирование доводов и аргументов стороны защиты в пользу изменения меры пресечения в виде содержания под стражей. Европейский Суд обращал внимание на то, что в решениях о продлении ареста судьи постоянно указывали на «отсутствие обстоятельств для освобождения». В своих ходатайствах и жалобах защитники приводили конкретные фактические аргументы в пользу изменения меры пресечения в виде заключения под стражу. Однако российские судьи не опровергали достоверность этих аргументов, в то же время не принимая их во внимание [19].
Разумеется, не все суды и не по всем делам игнорируют позицию защиты и ее аргументы. Подчеркнем, что заявители, находящиеся под стражей или отбывающие наказание в местах лишения свободы, оказываются в более сложном положении, нежели находящиеся на свободе. Они нередко сталкиваются с фактами противодействия подаче заявления со стороны окружающих, в частности сотрудников мест принудительного содержания, других лиц, содержащихся под стражей или отбывающих наказание в местах лишения свободы. Затягивание возбуждения уголовного дела или производства по делу для лиц, не имеющих процессуального статуса потерпевшего, в условиях содержания под стражей повышает степень угрозы безопасности заявителей.
В заключение следует отметить, что нарушение принципа разумности уголовного судопроизводства, безусловно, ущемляет права потерпевших, а также иных непрофессиональных участников уголовного процесса, но наиболее тяжкие, а иногда и необратимые последствия такого нарушения наступают для лиц, которые находятся под стражей.
ЛИТЕРАТУРА
1. О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 марта 2016 г. № 11 [Электронный ресурс]. — URL: // http://www.consultant.ru/document/-cons_doc_LAW_195918/
2. Цоколова О. И. Теория и практика задержания, ареста и содержания под стражей в уголовном процессе : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук.
— М., 2007. — 52 с.
3. Калиновский К. Б. Комментарий к УПК РФ. — М. : Проспект, 2009. — 311 с.
4. Гольцов А. Т. Сроки задержания в российском уголовном судопроизводстве // Актуальные проблемы российского права. — 2015. — № 8. — С.166—172.
5. По запросу группы депутатов Государственной Думы о проверке конституционности УПК РФ в целом и его отдельных положений, а также Федерального закона «О введении в действие УПК РФ» : определение Конституционного суда РФ от 06.03.2003 № 44-О // [Электронный ресурс]. — URL: // www.ksrf.ru
6. Мельников В. Ю. О практике применения судами меры пресечения в виде заключения под стражу : вопросы теории и практики // Российский судья. — 2009. — № 8. — С. 22—25.
7. Доклад Генерального прокурора РФ о состоянии законности и правопорядка в 2015 году на заседании Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации / 27 апреля 2016 г. // Официальный сайт Генеральной прокуратуры Российской Федерации. — URL: // www. genproc. gov/ ru
8. Насонова И. А., Степанова Т. А. Процессуальные полномочия начальника подразделения дознания при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу // Вестник Воронежского института МВД России. — 2011.
— № 3. — С. 22—25.
9. Насонова И. А. Теоретическая модель уголовно-процессуальной защиты : дис. ... д-ра юрид. наук. — М., 2011. — 501 с.
10. Гаврилов Б. Я. Роль уголовно-процессуального права в обеспечении прав и свобод участников уголовного процесса // Трансграничная безопасность и государство в современном мире : материалы международной научно-практической конференции. Улан-Удэ : Восточно-Сибирский государственный университет технологий и управления, 2016. — С. 11—20.
11. Самылина И. А. Разумные сроки в уголовном процессе // Российская юстиция. — 2009. — №4. — С. 48—53.
12. О возобновлении производства по делу ввиду новых обстоятельств : постановление Президиума Верховного Суда РФ от 12 июля 2017 г. № 110-П17 [Электронный ресурс]. — URL: // http://base.garant.ru/71736470/
13. Моул Н., Харби К., Алексеева Л. Б. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. Статья 6 «Право на справедливое судебное разбирательство». Прецеденты и комментарии [Электронный ресурс]. — URL: // http://www.echr.ru/documents/manuals/
14. Шереметьев А. П. Об ограничении чрезмерной длительности уголовного судопроизводства и срока содержания обвиняемого под стражей // Российский юридический журнал. — 2012. — № 6. — С. 141—145.
15. О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013г. № 41 (ред. от 24.05.2016) // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2014. — № 2.
16. Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 8 октября 2008 г. № 77-008-20 // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2009. — № 5. — С. 7—9.
17. Доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2012 г. // Российская газета. — 2013. — 29 марта. — С. 20.
18. О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 (ред. от 5.03.2013) // Российская газета. — 2003. — 2 дек.
19. Кашепов В. П. Продление заключения под стражу в практике Европейского Суда по правам человека и Верховного Суда Российской Федерации. — М. : Юридическая литература, 2011. — 305 с.
REFERENCES
1. O nekotoryih voprosah, voznikayuschih pri rassmotrenii del o prisuzhdenii kompensatsii za narushenie prava na sudoproizvodstvo v razumnyiy srok ili prava na ispolnenie sudebnogo akta v razumnyiy srok : postanovlenie Plenuma Verhov-nogo Suda RF ot 29 marta 2016 g. № 11 [Elektronnyiy resurs]. — URL: // http://www.con-sultant.ru/document/-cons doc LAW 195918/
2. Tsokolova O. I. Teoriya i praktika za-derzhaniya, aresta i soderzhaniya pod strazhey v ugolovnom protsesse : avtoref. dis. ... d-ra yurid. nauk. — M., 2007. — 52 s.
3. Kalinovskiy K. B. Kommentariy k UPK RF.
— M. : Prospekt, 2009. — 311 s.
4. Goltsov A. T. Sroki zaderzhaniya v ros-siyskom ugolovnom sudoproizvodstve // Aktualnyie problemyi rossiyskogo prava. — 2015. — № 8. — S.166—172.
5. Po zaprosu gruppyi deputatov Gosudarstven-noy Dumyi o proverke konstitutsionnosti UPK RF v tselom i ego otdelnyih polozheniy, a takzhe Federal-nogo zakona «O vvedenii v deystvie UPK RF» : opredelenie Konstitutsionnogo suda RF ot 06.03.2003 № 44-O // [Elektronnyiy resurs]. — URL: // www.ksrf.ru
6. Melnikov V. Yu. O praktike primeneniya sudami meryi presecheniya v vide zaklyucheniya pod strazhu : voprosyi teorii i praktiki // Rossiyskiy sudya.
— 2009. — № 8. — S. 22—25. "
7. Doklad Generalnogo prokurora RF o sos-toyanii zakonnosti i pravoporyadka v 2015 godu na zasedanii Soveta Federatsii Federalnogo Sobraniya Rossiyskoy Federatsii / 27 aprelya 2016 g. // Ofitsi-alnyiy sayt Generalnoy prokuraturyi Rossiyskoy Federatsii. — URL: // www. genproc. gov/ ru
8. Nasonova I. A., Stepanova T. A. Protsessual-nyie polnomochiya nachalnika podrazdeleniya doz-naniya pri izbranii meryi presecheniya v vide zaklyucheniya pod strazhu // Vestnik Voronezhskogo instituta MVD Rossii. — 2011. — № 3. — S. 22— 25.
9. Nasonova I. A. Teoreticheskaya model ugolovno-protsessualnoy zaschityi : dis. ... d-ra yurid. nauk. — M., 2011. — 501 s.
10. Gavrilov B. Ya. Rol ugolovno-protsessual-nogo prava v obespechenii prav i svobod uchastnikov ugolovnogo protsessa // Transgranichnaya bezopas-nost i gosudarstvo v sovremennom mire : materialyi mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konfer-entsii. Ulan-Ude : Vostochno-Sibirskiy gosudar-stvennyiy universitet tehnologiy i upravleniya, 2016.
— S. 11—20.
11. Samyilina I. A. Razumnyie sroki v ugolovnom protsesse // Rossiyskaya yustitsiya. — 2009. — № 4. — S. 48—53.
12. O vozobnovlenii proizvodstva po delu vvidu novyih obstoyatelstv : postanovlenie Prezidiuma Ver-hovnogo Suda RF ot 12 iyulya 2017 g. № 110-P17 [Elektronnyiy resurs]. — URL: // http://base.gar-ant.ru/71736470/
13. Moul N., Harbi K., Alekseeva L. B. Evrop-eyskaya konventsiya o zaschite prav cheloveka i os-novnyih svobod. Statya 6 «Pravo na spravedlivoe sudebnoe razbiratelstvo». Pretsedentyi i kommentarii
[Elektronnyiy resurs]. — URL: // http://www.echr.ru/documents/manuals/
14. Sheremetev A. P. Ob ogranichenii chrezmernoy dlitelnosti ugolovnogo sudoproizvod-stva i sroka soderzhaniya obvinyaemogo pod strazhey // Rossiyskiy yuridicheskiy zhurnal. — 2012. — № 6. — S. 141—145.
15. O praktike primeneniya sudami mer presech-eniya v vide zaklyucheniya pod strazhu, domashnego aresta i zaloga : postanovleniya Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 19 dekabrya 2013g. № 41 (red. ot 24.05.2016) // Bulleten Verhovnogo Suda RF. — 2014. — № 2.
16. Opredelenie sudebnoy kollegii po ugolov-nyim delam Verhovnogo Suda RF ot 8 oktyabrya
2008 g. № 77-008-20 // Byulleten Verhovnogo Suda RF. — 2009. — № 5. — S. 7—9.
17. Doklad Upolnomochennogo po pravam che-loveka v Rossiyskoy Federatsii za 2012 g. // Ros-siyskaya gazeta. — 2013. — 29 marta. — S. 20.
18. O primenenii sudami obschey yurisdiktsii ob-schepriznannyih printsipov i norm mezhdunarodnogo prava i mezhdunarodnyih dogovorov RF : post-anovlenie Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 10.10.2003 № 5 (red. ot 5.03.2013) // Rossiyskaya gazeta. — 2003. — 2 dek.
19. Kashepov V. P. Prodlenie zaklyucheniya pod strazhu v praktike Evropeyskogo Suda po pravam cheloveka i Verhovnogo Suda Rossiyskoy Federatsii. — M. : Yuridicheskaya literatura, 2011. — 305 s.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Насонова Ирина Александровна. Профессор кафедры уголовного процесса. Доктор юридических наук, профессор.
Воронежский институт МВД России. E-mail: nasonova-amelina@mail.ru Россия, 394065, Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (473)200-53-42.
Владимирова Юлия Константиновна. Доцент кафедры уголовного права и процесса. Воронежский институт (филиал) Московского гуманитарно-экономического университета. E-mail: rusgirl-s15@yandex.ru
Россия, 394026, г. Воронеж, Московский проспект, 26. Тел. (473)221-07-25.
Nasonova Irina Aleksandrovna. Professor of the chair of Criminal Process. Doctor of Law, Professor. Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: nasonova-amelina@mail.ru
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (473) 200-53-42.
Vladimirova Yulia Konstantinovna. Assistant Professor of the chair of Criminal Law and Procedure. Voronezh institute (branch) of the Moscow Humanitarian and Economical University. E-mail: rusgirl-s15@yandex.ru
Work address: Russia, 394026, Voronezh, Moskovskiy Prospect, 26. Tel. (473)221-07-25. Ключевые слова: разумный срок; уголовное судопроизводство; содержание под стражей. Keywords: reasonable term; criminal proceeding; detention in custody. УДК 343.1
