CC BY
54
УДК 343.12 ББК 67.311
О РАСПРЕДЕЛЕНИИ ПОЛНОМОЧИЙ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА СО СТОРОНЫ ОБВИНЕНИЯ (СРАВНИТЕЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ СОВРЕМЕННОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПОЛОЖЕНИЙ УСТАВА УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА 1864 Г.)
АЛЕКСАНДР ВИКТОРОВИЧ ГРИНЕНКО,
профессор кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики Московского государственного института международных отношений (Университет)
Министерства иностранных дел Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор E-mail: avgrinenko@mail.ru
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. На основе сравнительного исследования положений действующего уголовно-процессуального законодательства и правил, закрепленных в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г., выработаны предложения по модернизации полномочий ряда участников уголовного судопроизводства, представляющих сторону обвинения.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство, обвинение, дознаватель, следователь, прокурор, суд.
Annotation. On the basis of a comparative study of the provisions the current criminal procedure law and rules enshrined in the Charter of the criminal justice 1864, recommendations were made for the modernization of the powers of the number of participants in criminal proceedings, representing the prosecution.
Keywords: criminal proceedings, the prosecution, the inquiry officer, investigator, Prosecutor or the court.
В настоящее время реформа уголовного судопроизводства продолжается. В УПК РФ была воплощена возможность классификации участников уголовного судопроизводства в зависимости от того, представителем какой из сторон - обвинения, защиты или разрешения уголовного дела - тот либо иной участник является. Соответственно к должностным лицам уголовного судопроизводства, представляющим сторону обвинения, в соответствии с п. 47 ст. 5 УПК РФ были отнесены прокурор, следователь, руководитель следственного органа, а также дознаватель. Их полномочия заключаются в возможности применять все предусмотренные законом меры для установления обстоятельств совершенного деяния, а также изобличения лиц, причастных к его совершению.
Поскольку при разработке и принятии УПК РФ широко использовались положения Устава уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 г. (далее - УУС), представляется небезынтересным сравнение полномочий, имеющихся у должностных лиц в соответствии с современным уголовно-процессуальным законодательством, с теми полномочиями, которые имелись у
них ранее, и выявление на этой основе возможностей по совершенствованию действующего УПК РФ.
В УУС выделялись две формы предварительного расследования - дознание и предварительное следствие. Дознание как первоначальное полицейское расследование заключалось в том, что чины полиции обнаруживали признаки преступления, возбуждали уголовные дела и проводили первоначальные следственные действия, направленные на обнаружение всех обстоятельств деяния и изобличение лица, его совершившего. Результаты дознания полиция передавала непосредственно местному судебному следователю для дальнейшего досудебного производства и подготовки материалов с целью последующей их передачи в суд.
Судебный следователь принимал уголовное дело к своему производству и производил расследование в полном объеме, используя при этом достаточно широкие полномочия. В соответствии со ст. 264 УУС следователь принимал все необходимые по предварительному следствию действия и меры «собственной властию». Например, для избрания любых мер пресе-
чения (отобрание вида на жительства, отдача под особый надзор полиции, взятие залога, отдача на поруки, домашний арест, взятие под стражу) было достаточно постановления самого следователя.
Определенную роль в предварительном расследовании играл и суд. «Входить в рассмотрение порядка производства следствия», т.е. осуществлять судебный контроль, суд был вправе не по своему усмотрению, а только по жалобам частных лиц - участников процесса, по представлениям следователей и по предложениям прокуроров (ст. 491-493 УУС). В любом случае суд был наделен возможностями по корректировке хода и результатов предварительного следствия, поскольку впоследствии уголовное дело поступало именно в его адрес. Поэтому возможности, имевшиеся у суда в досудебном производстве, существенно экономили процессуальные усилия сторон и суда по устранению неясностей и сомнений непосредственно в ходе судебного разбирательства.
Весьма существенное значение в досудебном производстве имела деятельность прокурора. В ходе дознания о каждом случае задержания подозреваемого об этом немедленно уведомлялся прокурор (а равно и судебный следователь). Более того, в ст. 255 и 279 УУС было прямо закреплено, что «по производству дознаний о преступлениях и проступках полицейские чины состоят в непосредственной зависимости от прокурора и уведомляют его о всех дознаниях, переданных ими судебным следователям». Таким образом, в ходе дознания прокурор имел возможность давать прямые указания о направлении его хода, производстве тех либо иных следственных действий, применении мер пресечения и т.п.
Что касается взаимоотношений судебных следователей с прокурорами, то и в этих отношениях у прокурора были весьма значительные процессуальные полномочия. Так, несмотря на закрепленную в Уставе (ст. 264) самостоятельность следователя, у прокурора имелась возможность вести «постоянный надзор за производством следствий» (ст. 278-287). В частности, прокурор мог присутствовать по своему усмотрению при следственных действиях и «рассматривать подлинное следствие, не останавливая однако течения оного» (ст. 280). Судебный следователь был обязан исполнять требования прокурора по всем вопросам, которые относились к исследованию преступлений и к собиранию доказательств (ст. 281). Также судебный следователь немедленно уведомлял прокурора о заключении обвиняемого под стражу, причем прокурор имел возможность, не отменяя решения судебного следователя, предложить ему задержать обвиняемого, оставленного следователем в условиях свободы или освобожденного из-под стражи (ст. 285). В случае несогласия с этим предложением судебный следователь был обязан предоставить свои суждения суду.
Таким образом, в соответствии с УУС в ходе предварительного расследования возникало значительное число правоотношений между следующими их
субъектами: дознавателем, судебным следователем, прокурором и судом. Исследование указанных правоотношений не является самоцелью, но это позволяет «наложить» данную модель на современное состояние досудебного производства по уголовных делам и выработать ряд предложений, направленных на совершенствование действующего законодательства.
Несомненно, само по себе наличие определенного порядка в УУС не является аргументом для того, чтобы внести соответствующие изменения в УПК РФ. Вместе с тем, отметим, что УУС в свое время был взят за основу при разработке уголовно-процессуальных законов советского периода [1], а впоследствии многие положения перешли в структуру и содержание УПК РФ.
В первоначальной редакции УПК РФ, в сравнении с УПК РСФСР и предыдущими кодифицированными актами, следователь утратил весьма большое число полномочий. Хотя в п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ формально и указано, что следователь уполномочен «самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с настоящим Кодексом требуется получение судебного решения или согласия прокурора», перечень таких действий был и остается достаточно небольшим. Кроме того, прокурор приобрел возможность влиять на ход предварительного следствия самым широким образом, вплоть до того что с ним требовалось согласовывать каждый случай возбуждения уголовного дела, а это было весьма проблематичным даже по организационно-техническим причинам.
Естественно, данный порядок не в полной мере соотносился с общепризнанным тезисом о процессуальной самостоятельности следователя как о необходимой составляющей его полномочий. Правда, практически сразу же после введения в действие УПК РФ его разработчиками было заявлено, что через некоторое время, после усвоения всех процедур, прописанных в новом Кодексе, следователю процессуальная самостоятельность будет возвращена «с лихвой». В принципе, в 2007 г. так и произошло; прокурор утратил какую-либо реальную возможность влиять на ход и результаты предварительного следствия, оставив за собой более значительные полномочия лишь при производстве дознавателем предварительного расследования в форме дознания [3]. Причем отметим, что при создании новой модели распределения полномочий за основу были взяты именно положения УУС 1864 г., согласно которым судебному следователю предоставлялись весьма значительные возможности, а прокурор в большей мере осуществлял надзор за полицейским дознанием [2].
Что касается настоящего времени, то между должностными лицами отдельных ведомств возникли серьезные разногласия. Прокуроры, даже и утратившие закрепленные в законе возможности влиять на непо-
средственную деятельность следователей, на местах все же создают условия, при которых следователи вынуждены фактически согласовывать свои действия с надзирающими прокурорами. Дознаватели, действия и решения которых прокуроры контролируют более «плотно», имеют серьезные трудности в организации взаимодействия с прокуратурой, поскольку безотлагательное возбуждение уголовного дела и производство неотложных следственных действий в кратчайший срок трудно сочетать с размеренной работой прокуратуры по надзору и по даче дознавателям письменных указаний.
В этой связи возникли два прямо противоположных течения. С одной стороны, и следователи, и дознаватели стремятся получить полную процессуальную самостоятельность от прокурора и подчиняться лишь своим руководителям «по вертикали», обосновывая это большим удобством в плане взаимодействия. С другой стороны, прокуроры приводят доводы в пользу предоставления им более широких полномочий, в частности, по возбуждению уголовных дел, непосредственному надзору за производством предварительного расследования в обеих формах (и дознания, и предварительного следствия), по предоставлению письменных указаний, обязательных для исполнения не только дознавателями, но и следователями, и т.п. Причем и те и другие в своих доводах, среди прочих аргументов, опираются на положения УУС 1864 г.
Исследование указанных положений, современного уголовно-процессуального законодательства, а также практики его применения позволяет предложить следующую модель распределения полномочий должностных лиц уголовного судопроизводства со стороны обвинения.
Поскольку прокурор является представителем обвинительной власти, вне зависимости от формы предварительного расследования следует наделить его полномочиями осуществлять всеобъемлющий надзор за законностью и обоснованностью действия и решений как дознавателя, так и следователя. Прокурору целесообразно предоставить возможность давать следователю обязательные для исполнения письменные поручения по вопросам, касающимся формирования обвинительного тезиса, а также обеспечения прав и законных интересов вовлеченных в процесс лиц.
Далее, поскольку прокурор является должностным лицом, которое в конце концов будет поддерживать обвинение в суде, ему целесообразно предоставить возможность еще в ходе предварительного расследования признавать те либо иные сведения, содержащиеся в материалах уголовного дела, недопустимыми доказательствами. Это обяжет дознавателя и следователя формировать надлежащую доказательственную базу по уголовным делам.
Что касается полномочий дознавателя, то целесообразно расширить возможности начальника подразделения дознания до тех полномочий, которые в настоящее время имеются у руководителя следственного
органа по отношению к следователю. При этом дознаватель должен получить право обжаловать вышестоящему прокурору такие указания непосредственно надзирающего прокурора, которые касаются принятия наиболее важных процессуальных решений, определяющих ход и результаты всего досудебного производства.
В случае, когда письменные указания прокурора, по мнению следователя или дознавателя, неправомерно ограничивают конституционные права, свободы и законные интересы личности, данные указания должны стать предметом обжалования в суд со стороны как заинтересованных лиц, так и дознавателя или следователя.
Наряду с этим нельзя поддержать высказываемое предложение устранить прокурора из судебного разбирательства, предоставив возможность работникам предварительного следствия (следователям, руководителям следственных органов или иным специально созданным должностным лицам) самим поддерживать государственное обвинение [4]. По нашему мнению, прокурор, исследуя материалы уголовного дела перед утверждением обвинительного заключения, выступает как лицо, не заинтересованное в исходе дела и обращает внимание следователя на все недочеты, допущенные им в ходе собирания, проверки и оценки доказательств, а также при принятии процессуальных решений.
Нами также ранее высказывалось предложение предоставить прокурору возможность в ходе предварительного расследования по результатам текущего изучения материалов уголовного дела вносить следователю предостережения о недопустимости нарушений закона [5]. Представляется, что это позволит минимизировать количество случаев, когда прокурор возвращает поступившее уголовное дело следователю для устранения выявленных недостатков.
Таким образом, указанная модель распределения полномочий должностных лиц уголовного судопроизводства со стороны обвинения, основанная на правовых реалиях и положениях отечественного законодательства в его развитии, позволит устранить дублирование действий различных представителей обвинительной власти, подавление полномочий одних должностных лиц полномочиями других, а также предоставит возможность эффективного обжалования в необходимых случаях не только вышестоящим должностным лицам, но и непосредственно в суд.
Литература
1. Декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР от 24 ноября 2017 г. «О суде» // СУ РСФСР. 1917. № 4. Ст. 50.
2. Постановление Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 г. № 1801-1 «О Концепции судебной реформы в РСФСР» // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1435.
3. Федеральный закон от 24 июля 2007 г. №2 214-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные
акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации»» // СЗ РФ. 2007. № 31. Ст. 4011.
4. Багмет А.М., Цветков Ю.А. Пути развития и модели оптимизации взаимоотношений следственной и судебной власти // Расследование преступлений: проблемы и пути их решения. Сборник научно-практических трудов. Вып. 3. М.: Академия Следственного комитета Российской Федерации, 2014. С. 212-219.
5. Гриненко А.В. Полномочия прокурора должны быть конкретизированы // Законность. 2011. № 2. С. 23-24.
6. Кутафин О.Е., Лебедев В.М., Семигин Г.Ю. Судебная власть в России: история, документы. В 6 т. / Науч. консультант проекта Е.А. Скрипилев. Т. III. От Свода законов к судебной реформе 1864 г. / Отв. ред. А.В. Наумов. М.: Мысль, 2003.
References
1. The decree of the Council of people's Commissars of the RSFSR on November 24, 2017 "On court" // SU RSFSR. 1917. No. 4. Article. 50.
2. The decree of the Supreme Soviet of the RSFSR of October 24, 1991, No. 1801-1 «On the Concept of judicial reform in the RSFSR» // Bulletin of the CIS and the RSFSR Supreme Soviet. 1991. No. 44. Article. 1435.
3. The Federal law of July 24, 2007 № 214-FZ «On amending certain legislative acts of the Russian Federation in connection with adoption of the Federal law «On amendments to the Criminal procedure code of the Russian Federation and the Federal law «On Prosecutor's office of the Russian Federation»» // SZ of the Russian Federation. 2007. No. 31. Article. 4011.
4. BagmetA.M., Tsvetkov YuA. Ways of development and optimization model of the relationship of the investigative and judicial authorities // Investigating crimes: problems and ways of their solution. The collection of scientific and practical works. Vol. 3. M.: Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation, 2014. P. 212-219.
5. Grinenko A.V Powers of presecutor must be specified // Legality. 2011. No. 2. P. 23-24.
6. Kutafin O.E., Lebedev V.M., Semigin G.Yu. Judicial power in Russia: history, documents. In 6 t. / Scientific. project consultant E.A. Skripilev. T. III. From Code of laws to the judicial reform of 1864 / Resp. edit. A.V. Nau-mov. M: Idea, 2003.
УДК 343.116 ББК 67.311
ПРОИЗВОДСТВО В СУДЕ КАССАЦИОННОЙ ИНСТАНЦИИ: ОТ УСТАВА УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА 1864 г. ДО СОВРЕМЕННОГО УПК РОССИИ
АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ СУМИН,
профессор кафедры уголовного процесса Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя,
доктор юридических наук
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Приведен краткий историко-правовой анализ возникновения и становления производства по уголовным делам в суде кассационной инстанции. Сделан вывод о наличии недостатков в современных нормах уголовно-процессуального права, регулирующих указанное производство.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство, кассационное обжалование, производство в суде кассационной инстанции.
Annotation. Given a brief historical and legal analysis of the occurrence and formation of procedure in criminal cases in the court of cassation. Concluded that there were deficiencies in the current rules of criminal procedure that govern criminal cassation procedure.
Keywords: criminal proceedings, cassation, proceedings in the court of cassation.
