CC BY
372О противодействии противнику в условиях ведения им «многосферных операций»
Полковник А.В. ХОМУТОВ, кандидат военных наук
АННОТАЦИЯ
ABSTRACT
Анализируются основные положения концепций применения вооруженных сил (ВС) США в «многосферных операциях». Предложены некоторые направления повышения эффективности территориальной обороны для противодействия противнику.
The paper analyzes the basic provisions of US armed forces employment conceptions in the so-called multisphere operations. It suggests several ways of improving the efficiency of territorial defense to counter the adversary.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
KEYWORDS
«Многосферные операции», объединенное оперативное формирование, зоны «ограничения доступа», диверсионно-разведывательные формирования.
Multisphere operations, joint operational formation, limited access areas, subversive-reconnaissance formations.
ПРЕДУГАДАТЬ характер и содержание военных конфликтов будущего и соответственно определить направления развития военной организации государства считается одной из важнейших задач военной науки. При этом чаще всего военно-политическое руководство и военные ученые обращаются к опыту вооруженной борьбы прошлого. Приписываемое У. Черчиллю ироническое выражение — «генералы готовятся к прошедшей войне» — во многом справедливо и для современных военных практиков и теоретиков.
Одной из попыток военных специалистов США определить характер грядущих военных конфликтов и найти более совершенные формы и способы ведения военных действий с равными по возможностям противниками стала выработка перспективных подходов к применению наземного компонента «единых сил» (сухопутные войска, морская пехота и силы специальных операций) одновременно во всех операционных средах. В результате появилась серия следующих доктринальных документов:
• «Многосферное сражение: эволюция совместных действий различных видов вооруженных сил в XXI веке (2025—2040)»;
• «Сухопутные войска США в многосферных операциях - 2028»;
• «Концепция применения в мно-госферных операциях формирований сухопутных войск США от бригады и выше (2025—2045)»1.
Основным фактором, обусловившим, по мнению военных руководителей США, необходимость в значительной степени изменить основополагающие теоретические положения по подготовке и ведению военных действий, стала способность российских и китайских ВС создавать зоны «ограничения доступа» — A2/AD (апИ-ассг$$/агга-йгп1а1). Под такими зонами военные аналитики Пентагона понимают районы сухопутной территории, воздушного пространства или морской акватории, в которые действиями систем раннего обнаружения, средств противовоздушной обороны (ПВО), радиоэлектронной борьбы (РЭБ) и дальнобойного высокоточного оружия (ВТО), в том числе с применением гиперзвуковых ракет, могут быть не допущены военно-морские (ВМС) и военно-воздушные силы (ВВС) США (рис. 1).
Береговой ракетный комплекс Зенитная ракетная система С-400 «Бал» «Триумф»
Рис. 1. Российское вооружение, позволяющее, по мнению аналитиков Пентагона, создавать зоны «ограничения доступа» для ВМС и ВВС США
Появление даже не превосходящих или равных, а только сопоставимых противников вызвало сильнейшее беспокойство американского военно-политического руководства, поскольку подобная ситуация в значительной степени непривычна для военной организации США, уже привыкшей к роли «полицейского
планеты». Стало понятно, что создание потенциальными противниками зон «ограничения доступа» негативно повлияет на возможности ВВС и ВМС, которым в ВС США традиционно принадлежит ведущая роль в вооруженной борьбе.
В связи с этим, как показывает анализ открытых источников,
в указанных выше концепциях существенное значение придается асимметричным способам действий. Ничем иным нельзя объяснить положения данных документов о передаче основной роли в «многосферных операциях (сражениях)» воинским формированиям сухопутных войск (СВ) при одновременном снижении в их составе доли тяжелого вооружения и военной техники. Председатель Объединенного комитета начальников штабов ВС США генерал армии Марк Милли осенью 2016 года заявил, что теперь силы СВ должны, найдя слабые места в обороне противника, прорваться через его систему «ограничения доступа» A2/AD, чтобы обеспечить безопасные действия ВМС и ВВС2.
В соответствии с изменившимися взглядами на ведение вооруженной борьбы будущего военное руководство США уже приступило к реорганизации своих войск (сил). Так, 26 марта 2020 года комендант Корпуса морской пехоты генерал Д. Бергер опубликовал план развития морской пехоты США на период до 2030 года, где, в частности, отмечается, что из состава корпуса будут полностью исключены танковые подразделения, сократится количество артиллерии и ударных вертолетов. Но вместе с тем в два раза увеличится число эскадрилий разведывательных и ударных беспилотных летательных аппаратов (БПЛА), ракетных батарей, в том числе противокорабельных и крылатых ракет. Рассматривается также вопрос оснащения морской пехоты роботизированными платформами наземного и морского базирования3.
Наряду с этим предусматривается создание и включение в состав межвидовых группировок войск (сил) воинских формирований нового типа, способных маневрировать полуавтономно в нескольких средах, опера-
тивно выдвигаться из любой точки в назначенный район и обладающих необходимыми огневой мощью, мобильностью и средствами разведки для ведения самостоятельных боевых действий. В их распоряжении будут также находиться системы ВТО, позволяющие дезорганизовать, ослабить или нейтрализовать возможности противника4.
По сути, военные специалисты США, предполагая, что развитие систем раннего обнаружения и дальнобойного ВТО вероятных противников не позволит американским ВС успешно провести в начальный период военного конфликта полномасштабную межвидовую операцию вторжения, считают необходимым готовиться к действиям в составе мелких подразделений с применением как разведывательных, так и ударных БПЛА, средств РЭБ и роботизированных комплексов военного назначения5. При этом в соответствии с концепциями «многосфер-ных операций (сражений)» основные задачи по уничтожению или подавлению объектов, препятствующих основным ударным силам ВВС и ВМС, предусматривается возложить на СВ и морскую пехоту.
Каким же образом, по взглядам аналитиков Пентагона, будет осуществляться проникновение в созданные противником зоны «ограничения доступа»? Прежде всего отметим, что в составе ВС США уже достаточно давно имеются воинские формирования, основное предназначение которых — уничтожение различных объектов, захват важных районов на территории противника, обеспечение развертывания и ввод в сражение главных сил. Так, сформированный в 1986 году 75-й пехотный полк «Рейнджере» специализируется в первую очередь на ведении рейдовых и штурмовых действий, о чем красноречиво свидетельствует его
девиз — «Рейнджеры прокладывают путь» (рис. 2).
Высокая вероятность применения противником именно таких формирований и способов действий под-
Рис. 2. «Рейнджеры» ВС США на учениях
тверждается историческим опытом. Например, в годы Второй мировой войны в фашистской Германии достаточно успешно действовало соединение «Бранденбург», предназначенное для ведения разведки, захвата важных объектов и устройства диверсий в тылу противника. Свой боевой путь оно начало в 1935 году с подразделения «Немецкая рота», которое выполняло задачи содействия наступлению главных сил вермахта в Дании, Франции, Северной Африке, Польше, Советском Союзе. К 1 апреля 1943 года на его базе была сформирована уже дивизия особого назначения «Бранденбург-800» численностью около 20 тыс. человек. Комплектовалось оно в основном «фольксдойче», т. е. этническими немцами, проживавшими за пределами Германии, и гражданами оккупированных Германией государств, разделявшими идеологию нацистов. Диверсионные задачи «бранденбуржцы» выполняли, как правило, используя военную форму, документы, оружие и знание языка противника.
Вместе с тем руководство Пентагона отлично понимает сложность выполнения подобных задач на тер-
явно
ритории противника в отрыве от основных сил и источников обеспечения. Поэтому в качестве важнейшей составляющей концепций «многосферных операций» рассматривается возможность использования «протестного потенциала», различных экстремистских, сепаратистских и повстанческих движений страны — объекта агрессии.
Опыт современных вооруженных конфликтов показывает, что практически всегда созданные из представителей местного населения незаконные вооруженные формирования (НВФ) или тайно поддерживаются каким-либо заинтересованным в дестабилизации обстановки государством путем снабжения их оружием, боеприпасами, материальными средствами, направления инструкторов и советников для организации подготовки боевиков, а также предоставления разведывательной информации.
Для этих целей в составе сил специальных операций СВ США с 1950 года существует формирование численностью около 10 тыс. человек, в задачи которого наряду с разведывательной и диверсионной деятельностью входит организация повстанческих отрядов. Данное формирование, более известное как «зеленые береты», организационно разделено на группы, подготовленные к действиям в определенных регионах мира (рис. 3).
Наряду с боевой учебой «зеленые береты» проходят языковую подготовку и изучают особенности культуры стран и народов в соответствии с регионом своего предназначения.
Преодолевать зоны «ограничения доступа» планируется не только путем диверсионных действий. Одновременно предполагается силами
Рис. 3. «Зеленые береты» ВС США в Афганистане
и средствам воздушной, космической, радиоэлектронной, войсковой, агентурной и радиоразведки в короткие сроки и с высокой точностью вскрыть оперативное построение и боевые порядки войск (сил) противника и нанести ему огневое поражение дальнобойным ВТО в режиме времени, близком к реальному. При этом на подразделения сил специальных операций будут возлагаться задачи наведения на цели авиации и ракет, доразведки результатов ударов и их корректирования. И только после надежного подавления средств
Как показывает анализ открытых источников, в концепциях «многосферных операций» существенное
значение придается асимметричным способам действий. Ничем иным нельзя объяснить положения данных документов о передаче основной роли в достижении поставленных целей воинским формированиям сухопутных
войск при одновременном снижении в их составе доли тяжелого вооружения и военной техники.
ПВО, РЭБ, ракетных войск и авиации возможно проведение наземных операций с привлечением главных сил СВ и морской пехоты.
В соответствии с представленными выше концепциями в современных и будущих военных конфликтах предусматривается ведение боевых действий межвидовыми или коалиционными группировками войск (сил) США и их союзников по НАТО одновременно во всех операционных средах: наземном, воздушном, морском, космическом пространстве (физические среды), информационной (радиочастотный спектр, виртуальная среда, по американской терминологии) и социокультурной (когнитивной)6 (рис. 4).
Некоторые военные специалисты, видимо не очень глубоко ознакомившиеся с концепциями «многосфер-ных операций», нередко приходят к мнению, что ВС США якобы готовятся к вооруженному противоборству с равнозначными противниками в каких-то новых средах. На наш взгляд, не все так однозначно. Военные действия на суше, воде, под водой и в воздухе ведутся уже давно. В достаточной степени выраженный воздушно-наземный характер они приобрели в ходе Второй мировой
Рис. 4. Многосферная операция «единых сил» ВС США по прорыву зоны «ограничения доступа»7
войны. Тогда же широко начали внедряться совместные действия сухопутных, воздушных и морских (речных, озерных) сил и средств: высадка морских и воздушно-морских десантов; оборона морского побережья; огневая поддержка корабельными силами соединений СВ и др.
Взаимодействие сил и средств различных видов ВС всегда затрудняли противоречия как объективного, так и субъективного характера. К первым следует отнести различия в скоростях перемещения, характеристиках средств поражения, диапазонах функционирования средств связи и в других свойствах, имеющих физическую сущность. Ко вторым — несоответствия систем подготовки личного состава, подходов к организации и ведению боевых действий, положений руководящих (уставных) документов, а нередко и взглядов высшего военно-политического руководства на роль различных видов ВС и родов войск в военном конфликте.
Одним из путей повышения эффективности совместных действий «разносферных» сил и средств в ВС США стало решение о создании в 1990-е годы межвидового объединения, получившего название «объединенное оперативное формирование» (ООФ). Его состав был различным в зависимости от поставленной задачи и условий ее выполнения, однако, несмотря на наименование, оставался на тактическом уровне. В ООФ обычно входили корабли ВМС, авиационные группы, базирующиеся на авианосцах, подразделения сил специальных операций, морской пехоты и СВ.
Наиболее показательный пример применения подобного формирования — операция по «нормализации обстановки» на Гаити (октябрь 1993 — сентябрь 1994). Для ее проведения было создано ООФ, получившее кодовое наименование JTF 120, в составе: десантный корабль, батальон морской пехоты, вертолетная эскадрилья.
В дальнейшем, в конце лета 1994 года, в целях выполнения резолюции Совета Безопасности ООН «для отстранения военных от власти» были созданы еще три ООФ: JTF 180 — на базе соединений и воинских частей 18-го воздушно-десантного корпуса, JTF 190 — на базе 10-й легкой пехотной дивизии и JTF 188 — на базе воинских частей сил специальных операций СВ, 75-го пехотного полка «Рейнджерс» и 160-го полка армейской авиации специального назначения. В состав всех созданных ООФ входили также корабли ВМС. Несмотря на то что развернутые ООФ так и не были задействованы в связи с отказом руководства Гаити от сопротивления, военно-политическое руководство США сочло опыт их создания вполне успешным8.
Еще одна физическая среда — космическое пространство — уже более полувека используется в ходе военных действий, правда, пока еще исключительно в обеспечивающих целях: разведка, связь, навигация и т. п. Однако в дальнейшем, с развитием новых средств вооруженной борьбы прогнозируется применение ударных сил и средств космического базирования в новых формах, т. е. в перспективе весьма вероятен переход от обеспечивающих функций космических средств к боевым действиям в космосе9.
Противоборство в информационной среде также не следует расценивать как абсолютное новшество — началом борьбы в данной сфере считается 15 апреля 1904 года, когда во время русско-японской войны при обороне Порт-Артура русский флот впервые в мире провел боевую операцию в эфире. По приказу контр-адмирала Павла Ухтомского радиостанция броненосца «Победа» и береговая радиостанция на Золотой горе дезорганизовали работу японских наводчиков, корректиро-
вавших по радио артиллерийский огонь своих крейсеров10.
Вполне очевидно, что военные специалисты США придают большое значение информационному противоборству, ведь эффективность применения современных средств вооруженной борьбы в значительной степени зависит от достоверности и своевременности поступления сведений об объектах противника, а также от степени соответствия поступающих команд (сигналов, боевых задач) сложившейся обстановке. Другими словами, информация, ее качество и своевременность доведения до объектов военной деятельности во многом определяют эффективность управления войсками (силами) и оружием и соответственно результативность боевых действий.
По характеру влияния информации на объекты вооруженного противоборства просматриваются два аспекта: первый — данные, поступающие в интересах систем управления войсками (силами) и оружием; второй — сведения, влияющие на морально-психологическое состояние личного состава ВС и населения страны противника. К первым относятся разведывательная информация о местности, положении, составе и характере действий противника, своих войск и соседей. Если поступление подобной информации прервать или затруднить, например, применением средств РЭБ, то противник, естественно, окажется в заведомо проигрышном положении.
Что касается информации, способной оказать воздействие на морально-психологическое состояние личного состава ВС и население страны противника, то она также существенно влияет на ход и исход военных действий и применяется издревле. Со временем менялись только средства и способы доведения подобной информации, и поскольку
общепризнано, что духовным факторам в вооруженной борьбе принадлежит приоритет над материальными, результаты такого воздействия могут быть весьма значительными.
Так, на завершающем этапе Первой мировой войны, в октябре 1917 года, под Капоретто 14-я австро-германская армия прорвала позиционную оборону итальянских войск и нанесла им огромные потери — только в плен попали 265 тыс. и дезертировали около 300 тыс. итальянских солдат и офицеров. Одной из основных причин разгрома стала дезинформационная акция, проведенная австрийскими разведчиками и журналистами. В июле-августе 1917 года в Пьемонте (область в северной Италии) возникли беспорядки. В Турине они подавлялись с применением оружия, были убитые и раненые.
Австрийские журналисты умело сфабриковали номера нескольких известнейших итальянских газет, включив в них фиктивные сведения о погибших и пострадавших в ходе беспорядков. Фальшивки сбрасывались с австрийских аэропланов на позиции противника, итальянские солдаты искали в списках убитых и раненых фамилии друзей и родственников, плакали и возмущались. Эффект данной акции был потрясающим: с переходом австро-германской армии в наступление итальянцы практически без сопротивления отступили11.
По сути, данный второй аспект информационного противоборства (его еще называют психологической борьбой) военные специалисты США и выделили в отдельную сферу — когнитивную (социальную). В современных условиях в связи с бурным развитием информационных технологий, внедрением Интернета и распространением многочисленных социальных сетей роль и значение данной сферы военных действий, безусловно, су-
щественно возросли. Очевидно, что необходимо уметь предотвращать и нейтрализовывать подобные акции, своевременно на них реагировать, изыскивать и оперативно внедрять эффективные способы противодействия и аналогичного воздействия на противника.
Что касается кибернетической (виртуальной, по американской терминологии) среды, то выделять ее в отдельную сферу вооруженной борьбы представляется, на наш взгляд, нецелесообразным, поскольку функциональное программно-аппаратное воздействие на автоматизированные системы управления войсками и оружием противника, по сути, представляет собой один из способов все того же информационного противоборства.
На основании вышеизложенного можно утверждать, что суть концепций применения ВС США в «мно-госферных операциях» в значительной степени заключается не столько в расширении сфер вооруженной борьбы, сколько в стремлении существенно повысить роль воинских формирований СВ, придать им способность успешно действовать в изоляции, отрыве от главных сил (полуавтономно) и добиться существенно более высокого уровня взаимодействия сил и средств всех видов ВС и информационного противоборства в военных конфликтах с сопоставимым по боевой мощи противником.
В интересах реализации новых концепций Пентагоном предложена новая структура деления геостратегического пространства, которая позволяет наглядно представить принципиальные положения организации и ведения глобально интегрированных «многосферных операций», предполагающих согласованное задействование сил и средств всех видов ВС, родов войск и различ-
ных федеральных ведомств. Данная структура включает следующие основные элементы:
• районы (зоны) поражения объектов противника в его тылу (deep fires areas) — на территориях, недосягаемых для сил и средств общего назначения, но по которым возможно применение огневых, информационных и кибернетических средств, а также сил специальных операций;
• районы маневра (deep maneuver areas) — оспариваемые противником территории, где ВС США и их союзников противодействуют его мероприятиям, направленным на ограничение маневра своих войск (сил), а также принимают ответные меры по затруднению его действий;
• районы непосредственного соприкосновения с противником (close areas)12.
Рассмотрим более подробно возможные направления противодействия «единым силам» ВС США, ведущим «многосферные операции», прежде всего в первом из указанных районов с тем, чтобы не допустить создания противником благоприятных условий для вторжения его главных сил на территорию России и ее союзников и успешного ведения им боевых действий в остальных зонах.
Во-первых, представляется целесообразным, наряду с применением эффективных средств ПВО, ПРО и РЭБ для отражения ракетно-авиаци-онных ударов противника, предусматривать периодическую (несколько раз в сутки) смену районов сосредоточения войск, пунктов управления, позиционных районов, стартовых (огневых) позиций ракетных войск, артиллерии, средств ПВО и реализацию действенных мер оперативной маскировки в целях снижения замет-ности объектов и введения противника в заблуждение относительно состава, состояния и вероятного характера действий своих войск.
Во-вторых, организовать надежную охрану и оборону важных военных, государственных, промышленных объектов, транспортных коммуникаций и проведение комплекса мероприятий по активному поиску и уничтожению диверсионно-разведывательных формирований (ДРФ) противника и действующих в его интересах незаконных вооруженных формирований (НВФ).
Можно предположить, что активную разведывательно-диверсионную деятельность противник развернет с началом военных действий, а вполне вероятно и ранее, в период непосредственной угрозы агрессии, в следующих целях:
• уничтожение систем раннего обнаружения, средств ПВО, ПРО, РЭБ и дальнобойного ВТО, позволяющих создавать зоны «ограничения доступа» ВМС и ВВС США;
• вывод из строя критически важных военных, государственных объектов и предприятий оборонно-промышленного комплекса;
• дезорганизация систем военного и государственного управления, в том числе обеспечивающих руководство отмобилизованием и приведением войск (сил) в полную боевую готовность;
• нарушение функционирования объектов транспортной инфраструктуры для задержки оперативного развертывания войск (сил) на стратегических направлениях;
• принуждение противника отвлечь значительные силы и средства для охраны объектов и борьбы с диверсантами;
• повреждение объектов обеспечения жизнедеятельности людей и провоцирование тем самым панических настроений и безысходности у местного населения.
Для этого ДРФ и НВФ будут использовать широкий арсенал средств и способов, начиная от
обычных нападений (налетов, обстрелов, подрывов, поджогов и т. п.) на объекты до наведения на них ударных БПЛА (рис. 5) и крылатых ракет различного базирова-
Согласно Федеральному закону РФ «Об обороне», мероприятия по охране и обороне важных военных, государственных и специальных объектов, в том числе обеспечивающих жизнедеятельность населения, бесперебойное функционирование транспорта, коммуникаций и связи, объектов энергетики, а также по борьбе с ДРФ и НВФ проводятся в рамках системы территориальной обороны (ТерО)14.
Опыт современных военных конфликтов показывает, что количество применяемых противником ДРФ и подконтрольных ему НВФ в период непосредственной угрозы агрессии и на начальном этапе войны может быть весьма значительным. Поэтому задачи, возлагаемые руководящими документами на ТерО, по своей значимости правомерно, на наш взгляд, приравнять к полноценным боевым действиям.
Как известно, для ведения ТерО предназначены территориальные войска, а также взаимодействующие с ними воинские формирования и органы Росгвардии, МВД, ФСБ, ФСО, МЧС и других силовых министерств
ния13. Достижение указанных целей позволит обеспечить, по взглядам иностранных военных специалистов, успешный ввод в сражение главных сил СВ, ВВС и ВМС.
и ведомств РФ. Следует, однако, отметить, что в период непосредственной угрозы агрессии и на начальном этапе войны подразделения территориальных войск будут еще находиться в стадии формирования и не смогут в полном объеме выполнять задачи по предназначению.
В этих условиях представляется целесообразным для участия в мероприятиях ТерО привлекать общевойсковые соединения и воинские части СВ, которые в данный конкретный момент еще не задействованы для прикрытия госграницы и проведения первых оборонительных операций. При этом соединения и части, уже получившие задачу на подготовку к отражению агрессии противника, также должны выделять часть сил и средств для усиления охраны важных объектов и ведения активной борьбы с ДРФ и НВФ в назначенных полосах обороны (прикрытия госграницы).
Обоснованность такого подхода подтверждается еще и тем обстоятельством, что общевойсковые соединения и части СВ, в отличие
MQ-1 «Предатор»
MQ-9 «Рипер»
Рис. 5. Ударные БПЛА ВС США, применяемые для поражения критически важных объектов в тылу противника
от подразделений территориальных войск, оснащены достаточно эффективными средствами радио- и радиотехнической разведки, РЭБ и ПВО, в частности, зенитными ракетными комплексами «Тор-М2» (рис. 6), способными успешно обнаруживать и уничтожать упомянутые выше ударные БПЛА и крылатые ракеты, которые противник с высокой вероятностью будет применять для поражения охраняемых объектов.
Рис. 6. Зенитный ракетный комплекс «Тор-М2»
В перспективе необходимо, на наш взгляд, рассмотреть возможность оснащения и подразделений территориальных войск не слишком дорогостоящими, но достаточно эффективными и в то же время не очень сложными для освоения средствами борьбы с БПЛА противника как промышленного, так и кустарного изготовления. Определенные наработки по созданию подобных средств имеются15.
Привлеченные к ТерО общевойсковые соединения и части смогут обеспечить достаточно надежную охрану и оборону аэродромов, огневых позиций средств ПВО, пунктов управления, позиционных районов, стартовых (огневых) позиций ракетных войск, артиллерии, средств ПВО, пунктов постоянной дислокации и районов сосредоточения
войск, объектов оборонно-промышленного комплекса, транспортной инфраструктуры и тем самым нейтрализовать действия ДРФ и НВФ противника.
Следует, однако, иметь в виду, что пассивная тактика борьбы с ДРФ противника и НВФ, ограниченная только охраной и обороной объектов, малоэффективна и затратна, требует привлечения значительных сил и средств и, как правило, чревата потерей инициативы. Подразделения «распыляются» по зонам (районам) ответственности, по сути, «прикованы» к охраняемым объектам, и, как следствие, противнику фактически отдается приоритет в выборе места, времени и способов действий. Так, к концу 1981 года на активности и результативности боевых действий Ограниченного контингента советских войск в Афганистане негативно сказался большой отрыв личного состава соединений и частей — около 40 % военнослужащих выполняли задачи по охране объектов и обеспечению повседневной деятельности.
Отечественный и иностранный опыт борьбы с ДРФ и НВФ свидетельствует, что даже в условиях количественного и качественного превосходства регулярных войск в авиации, бронированных боевых машинах и в живой силе противник, используя асимметричные способы вооруженной борьбы, поддержку (в большинстве случаев) со стороны местного населения и какого-либо «третьего» государства или коалиций государств, нередко добивается своих целей.
Поэтому для пресечения разве-дывательно-дивер сионной деятельности противника целесообразны, на наш взгляд, наступательные действия упреждающего характера, направленные на выявление
и уничтожение ДРФ и НВФ в районах сосредоточения, лагерях подготовки, базах размещения и на маршрутах выхода к объектам диверсий.
Например, в Афганистане в 1987 году для разгрома крупных сил мятежников, блокировавших дорогу, обеспечивавшую доставку народно-хозяйственных грузов из Гардеза в Хост в провинции Пактия, была проведена совместная операция советских и афганских войск «Магистраль». Ее суть заключалась в том, что до выставле-
ния сторожевого охранения на маршруте движения колонн с грузами участвующие в операции подразделения и воинские части активными действиями захватили ключевые объекты (перевалы) и нанесли поражение основным силам противника16.
В современных условиях при ведении противником «многосферных операций» необходимо, используя силы и средства всех видов разведки, в том числе БПЛА (рис. 7), заблаговременно вскрывать места базирования,
Рис. 7. Разведывательный БПЛА «0рлан-10»
состав и вероятный характера действий ДРФ и НВФ, прогнозировать, а затем и точно устанавливать время начала действий сил специальных операций противника. С получением достоверных сведений о местонахождении ДРФ и НВФ планировать и во взаимодействии с войсками и органами Росгвардии, МВД, ФСБ, ФСО и других силовых министерств и ведомств РФ осуществлять их поиск, блокирование, разоружение, а в случае оказания сопротивления — полное уничтожение. Данные вопросы необходимо досконально отрабатывать еще в мирное время, в ходе командно-штабных и тактических учений различного уровня, в том числе совместно со своими союзниками (рис 8)17.
Следует отметить, что, несмотря на запрет международным гуманитарным правом использовать флаги, военные эмблемы, воинские знаки различия или форменную одежду
противостоящей стороны во время нападений или для прикрытия военных действий, исторический опыт современных вооруженных конфликтов свидетельствует, что силы специальных операций и НВФ для устройства диверсий все равно будут переодеваться в военную форму противника или гражданскую одежду.
В связи с этим необходимо, на наш взгляд, предусмотреть возможность введения на основе правовых норм, определенных федеральным законодательством для военного времени, системы режимных и контрразведывательных мероприятий в отношении деятельности как гражданских организаций, так и соединений, воинских частей, подразделений, команд и отдельных военнослужащих.
Данная система позволит наладить действенный контроль за
Рис. 8. Отработка вопросов поиска и уничтожения ДРФ и НВФ в ходе учения «Славянское братство-2019»
соблюдением режима военного положения, перемещением военнослужащих и населения, а также эффективно решать задачи комендантской службы: обеспечение своевременного, безопасного и организованного передвижения войск, поддержание общего порядка в районах их расположения (пресечение нарушений по маскировке, пропускному режиму и т. п.), охрана маршрутов и объектов на них и др.
Для проведения режимных мероприятий может привлекаться часть территориальных войск и войск Росгвардии, предназначенных для обеспечения режима военного положения, а также подразделения военной полиции, патрульно-постовой службы полиции МВД, некоторые структуры ФСБ, ФСО и МЧС России.
Участие в решении задач ТерО подразделений и органов различных министерств и ведомств РФ, имеющих разную структуру, вооружение, средства связи и руководствующихся различными правовыми норматив-
ными документами, требует решения проблемы организации управления объединенными силами и средствами противодиверсионной деятельности. При этом целесообразно учитывать как отечественный, так и зарубежный опыт борьбы с ДРФ и НВФ.
Так, во время Великой Отечественной войны постановлением Совета народных комиссаров СССР от 19 апреля 1943 года было создано Главное управление контрразведки «Смерш», предназначенное для пресечения шпионской, диверсионной, террористической и иной враждебной деятельности иностранных разведок в воинских частях и учреждениях Красной Армии. На «Смерш» возлагались основные задачи по борьбе с диверсантами противника, которые в большинстве случаев успешно выполнялись. Несмотря на положительный опыт создания и функционирования подобной организации, представляется, что в современных условиях внедрить его вряд ли возможно.
Интересен опыт Израиля, где управление антитеррористической деятельностью возложено на командования соединений и воинских частей ВС страны — «Цахал». И это приносит определенные результаты — количество террористических актов в стране постоянно снижается.
Для пресечения разведывательно-диверсионной деятельности противника целесообразны наступательные действия упреждающего характера, направленные на выявление и уничтожение ДРФ и НВФ в районах сосредоточения, лагерях подготовки, базах размещения и на маршрутах выхода к объектам диверсий.
На наш взгляд, в России будет разумно централизовать руководство всеми разноведомственными силами и средствами, привлекаемыми к ведению ТерО, на основе органов управления общевойсковых объединений (соединений, воинских частей) согласно зонам (районам) ответственности. Такой подход позволит обеспечить высокий уровень согласованности их действий в интересах достижения главной цели — не допустить вывода из строя или дезорганизации функционирования военных, государственных и промышленных объектов, транспортных коммуникаций, систем государственного и военного управления и тем самым лишить противника шансов на создание благоприятных условий для ввода в сражение его главных сил.
Таким образом, реализация потенциальным противником концепций применения ВС в «много-
сферных операциях (сражениях)» потребует упреждающих действий в целях выявления и уничтожения его ДРФ и НВФ, эффективного ведения всех видов разведки для своевременного вскрытия подготовки к высадке воздушных и морских десантов (заброски ДРФ), выхода корабельных сил в районы предназначения.
Проводя мероприятия по борьбе с мелкими, автономно действующими ДРФ, НВФ и другими подразделениями противника в целях сохранения устойчивости сил и средств ТерО, ПВО, ПРО, ракетных войск стратегического назначения, ВМФ, ВВС, следует одновременно готовиться к отражению наступления главных наземных сил противника, которое может начаться в форме высадки морских и воздушных десантов, вторжения на территорию РФ или ее союзников под предлогом проведения «миротворческой операции», выполнения «резолюции Совета безопасности ООН», урегулирования «кризисной ситуации», «поддержки «демократических сил» или по другим надуманным причинам.
Для успешного отражения агрессии необходимо принимать меры по своевременному развертыванию объединенных группировок войск (сил) на стратегических направлениях и внедрению эффективных превентивных способов срыва вторжения и разгрома противника. Изысканием подобных способов в настоящее время серьезно занимаются отечественные военные ученые, и, судя по некоторым даже открытым публикациям, довольно успешно18.
В заключение необходимо отметить, что реализация изложенных в настоящей статье предложений, направленных на совершенствование ТерО и повышение эффективности борьбы с ДРФ и НВФ, позволит, на наш взгляд, успешно противостоять противнику, стремящемуся развязать
агрессию и вести военные действия в соответствии с концепциями «мно-госферных операций», и создавать благоприятные условия для его полного разгрома и достижения победы. Безусловно, вопросы организации и ведения ТерО требуют дальнейшего развития, неослабного внимания со
стороны военного руководства, военной науки, всестороннего обсуждения на экспертном уровне, в том числе на страницах журнала «Военная Мысль», а внесенные предложения — апробации и проверки на практике, в ходе командно-штабных и войсковых учений различного уровня.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Метров О. Концепции применения вооруженных сил США в многосферных операциях // Зарубежное военное обозрение. 2019. № 10. С. 3—8.
2 Плеханов И. Взломать Китай и Россию: концепция комбинированного боя США // РИА Новости. 14 марта 2017. URL: https://ria.ru/20170314/1489956695. html (дата обращения: 20.05.2020).
3 Иванов В. Морская пехота США меняет имидж. Акцент переносится на перспективу войны с Россией // Независимое военное обозрение. 2020. № 14 (1090). 17 апреля.
4 Метров О. Концепции применения вооруженных сил США в многосферных операциях.
5 Плеханов И. Взломать Китай и Россию: концепция комбинированного боя США.
6 Метров О. Концепции применения вооруженных сил США в многосферных операциях.
7 В Пентагоне рассказали о будущей «многодоменной» войне США с Россией... URL: https://rurik-l.livejournal. com/2916142.html (дата обращения: 05.05.2020).
8 Печуров С.Л. Англо-саксонская модель управления в военной сфере: история и современность. М.: КомКнига, 2005. 232 с.
9 Зарудницкий В.Б. Характер и содержание военных конфликтов в современных условиях и обозримой перспективе // Военная Мысль. 2021. № 1. С. 34—44.
10 Грищенко Н. Как при обороне Порт-Артура зародились войска РЭБ //
RG.RU. Русское оружие. URL: https:// rg.ru/2019/04/15/kak-pri-oborone-port-artura-zarodilis-vojska-reb.html (дата обращения: 10.11.2020).
11 Дамаскин И.А. 100 великих операций спецслужб. М.: Вече, 2006. 512 с.
12 Метров О. Концепции применения вооруженных сил США в многосферных операциях.
13 Злобин В.А., Корольков А.И., Мете-лев Д.Н. Классификация и оценка асимметричных угроз стационарным потенциально опасным объектам // Военная Мысль. 2021. № 1. С. 85—97.
14 Федеральный закон «Об обороне» от 31 мая 1996 г. № 61-ФЗ (последняя редакция). URL: http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_10591/ (дата обращения: 12.11.2020).
15 Хохлов А. Мертвая зона: топ-5 новых российских антидронов // Телеканал «Звезда». 15.11.2018. URL: https://tvzvezda. ru/news/forces/content/201811151243-bsud.htm (дата обращения: 10.02.2021).
16 Рунов В.А. Афганская война. Все боевые операции. М.: Яуза, Эксмо, 2014. 432 с.
17 URL: https://stat.mil.ru/CISM_ parachuting/photo/Photogallery.htm?id= 66553@cmsPhotoGallery (дата обращения: 20.01.2021).
18 Стучинский В.И., Корольков М.В. Обоснование боевого применения авиации для срыва интегрированного массированного воздушного удара в многосферной операции противника // Воздушно-космические силы. Теория и практика. 2020. № 16. С. 29—36. URL: https://vva.mil.ru/ upload/site21/Ndz0E2BEpk.pdf (дата обращения: 21.01.2021).
